Статья И.В.Фоменко «Три пушкинские отсылки к сакральным текстам»: проблема авторства

Широко известно, что А.С. Пушкин оказал огромное влияние на всю последующую литературную традицию. Однако малоисследованным по-прежнему остается степень этого влияния для текстов научных, в особенности, филологических. Фигура русского гения Золотого века была настольно нетривиальной и выдающейся, что бытованием своим затронула практически все стороны человеческой деятельности[1], выходя порой даже на метауровень, т.е. вторгаясь в сферу чисто научную, в частности – литературоведческую. Последнему вопросу и будет посвящено наше исследование.

Основной проблема, вынесенная на обсуждение в данной работе, такова: может ли кризис атрибуции текста статьи И.Ф.Фоменко «Три пушкинские отсылки к сакральным текстам» служить предпосылкой к отчетливому установлению каузуально-генетической связи между семантическим кодом личности А.С.Пушкина и ноосферной трансгрессией постпушкинского культурного пространства», т.е., проще говоря, не значит ли это, что статью за Фоменко написал Пушкин?

В настоящее время текстология располагает широким спектром средств, позволяющих достаточно точно решить вопрос об авторстве того или иного текста. Одним из открытий в этой области является предположение, высказанное еще в начале двадцатого века – показательны для авторского стиля не полнозначные, а служебные слова, не связанные с темой текста[2]. О значимости и особой функции служебных слов в тексте говорит и сам И.В.Фоменко[3].

Тем более показательны они для стилистической атрибуции, поскольку используются в большинстве случаев бессознательно.

Сопоставительный анализ частотных словарей лирики А.С.Пушкина и вышеозначенной статьи И.В.Фоменко дает ошеломляющие результаты: наиболее частотным служебным словом в обоих текстовых корпусах является союз «и», вторым по частотности – предлог «в»! Это, безусловно, дает право говорить о стилистическом сходстве. Тем более поразительным является такое совпадение, что близки относительные частоты употребления обоих слов – для «и» и у Фоменко и у Пушкина эта величина составляет 4%, для «в» - 3%.

По приведенным ниже таблицам также можно проследить совпадения в десятке наиболее частотных служебных слов у обоих авторов:

И.В.Фоменко, «Три пушкинские отсылки к сакральным текстам»

А.С.Пушкин, лирика:

Как мы можем заметить, набор служебных слов, попавших у обоих авторов в «первую десятку», совпадает на 100%. Близки и их относительные частоты.

Особого внимание заслуживает перекрестное анаграммирование инициалов А.С. (Александр Сергеевич) и И.В. (Игорь Владимирович) с помощью однобуквенных служебных слов, лидирующих по частотности: и в том, и в другом текстовом корпусе слова и, в, а, с, как мы видим, выступают именно в этом качестве[4]

Интерес также представляет сопоставление самых длинных словоформ. В тексте И.В.Фоменко это форма «переструктурирование» (21 буква), в текстовом корпусе А.С.Пушкина – «покровительствавшего» (22 буквы). Помимо сходства в объемах здесь очевидно практически пятидесятипроцентное совпадение буквенного состава.

Одним из наиболее современных и точных способов атрибуции является вычисление «межтекстового расстояния» с помощью формулы Лаббе. Подставив в формулу

полученные значения, мы можем легко заметить, что «сумма разностей частей всех вокабул из наименьшего текста и из всех возможных выборок, равных наименьшему тексту, которые можно извлечь из большего текста»[5] выглядят именно так, как если бы текст статьи И.В.Фоменко был написан А.С.Пушкиным.

Применив к указанным текстам методику И.П.Севбо (графическое представление синтаксических структур в виде деревьев зависимостей) можно сделать еще ряд важных наблюдений:

Здесь мы отчетливо видим, что авторы не могли прийти к однозначному выводу об авторстве обоих текстов, в результате чего много раз исправленное слово во фразе «Ай да <нрзб>, ай да сукин сын» невозможно восстановить.

Отчасти этот вопрос разрешает обнаруживаемая в тексте статьи якобы И.В.Фоменко анаграмма:

«…но часть семян попала на добрую землю и дала обильный урож ай. Таким образом, один вынесенный в эпиграф неточно процитированный стих несет в себе концепцию, утверж да ющую, что труд сеятеля вознаградится <…>

«В том, что такая последовательность не случайна, что Пушкин сознательно структурировал «свое чужое» высказывание, убеждает разница между той последовательностью, в которой были написаны стихотворения, и тем местом, которое каждое из них заняло в цикле» <…>

Молитва приведен а целиком почти без изменени й. <…>

Но произносимая молитва и не требует всег да от молящегося дословного воспроизведения… <…>

А в поэтиче с ком варианте п у ш ки н ской молитвы безусловно есть та «искренность, которая делает своими все с лова молитв ы, составле нн ыя другим...»

В заключение представим синтаксические структуры этого спорного текста в виде стрелочно-скобочной записи (метод, предложенный в 1983 году Г.Я.Мартыненко[6])

(4o tam => => ((xDD: Пушкин => => статью =>=> to *** za =>> шефа))L((pisat’ 4’oli)) => <= будет <=? xD =)

Как видно из этой схемы, вопрос об авторстве скандальной статьи «Три пушкинские отсылки к сакральным текстам» решается достаточно однозначно.

В заключение хотелось бы добавить: достаточно велика вероятность того, что такие статьи И.В.Фоменко, как «Семантика «пустого места». Стихотворение Ф.И.Тютчева «О чем ты воешь, ветр ночной?»[7], «О двух особенностях лирики Бродского»[8] и «О феномене Москвы-Петушков»: вместо предисловия»[9] принадлежат Тютчеву, Бродскому и Ерофееву соответственно. Однако это еще только гипотеза, которая нуждается в подтверждении рядом фактов.

[1] Стоит обратить внимание на такие часто встречающиеся обороты речи как «я тебе не Пушкин, чтоб в минус тридцадь снег расчищать» (вероятно, имеется в виду михайловская ссылка поэта) или «А носки за тебя стирать что, Пушкин будет?»

[2] См.: Морозов Н.А. Лингвистические спектры: средство для отличения плагиатов от истинных произведений того или другого автора: стилеметрический этюд // Изв. Отд. русского языка и словесности Имп. Акад. Наук Т. XX. кн. 4. 1915.

[3] См.: Введение в практическую поэтику: учеб. пособие. – Тверь: Лилия Принт, 2003. – 180 С.

[4] Что, кстати, позволяет предположить, что Фоменко писал тексты Пушкина, а вовсе не наоборот.

[5] Labbe C., Labbe D.Inter-textual distance andautorship attribution Corneille and Moliere. // Journal of Quantitative Linguistics. 2001. Vol.8. №3. Pp. 213-231.

[6] См. Мартыненко Г.Я. Многомерный синтаксический анализ художественной прозы // Структурная и прикладная лингвистика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. Вып. 2.

[7] Фоменко И.В. Семантика «пустого места» // Анализ одного стихотворения. «О чем ты воешь, ветр ночной?..»Ф.И.Тютчева: сб. науч. тр. – Тверь, 2001. – С. 42-48.

[8] Фоменко И.В. О двух особенностях лирики И.Бродского // Литературный текст: проблемы и методы исследования: сб.науч. тр.. – Тверь,1997. – Вып. 3. – С. 129 – 136.

[9] Фоменко И.В. О феномене «Москвы-Петушков»: вместо предисловия // Литературный текст: проблемы и методы исследования: сб. науч. тр. – Тверь, 2001. – Вып. 7: Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен.Ерофеева. – С. 3-5.