Нашим зрителям интересно узнать об этом на примере палаточного лагеря «Скиния», который организуется вашим приходом – может быть, перенять опыт, узнать про трудности, с которыми приходится столкнуться, услышать практические советы. Прошу рассказать о проекте.
– В этом году палаточному лагерю «Скиния» исполняется 15 лет. Может быть, для кого-то это срок небольшой, но для нас это целый путь, который начинался с локального приходского лагеря, когда мы решили вместе выехать на неделю на природу, чтобы там пожить, пообщаться, вместе помолиться.
В первых лагерях было порядка 35-40 человек, смена длилась 5-7 дней. Иногда получалось, что некоторые родители уезжали на работу, приезжали по возможности. Через некоторое время к нам стали присоединяться сначала ребята из нашей воскресной школы, а потом ребята из других воскресных школ и их друзья, и лагерь увеличился.
На сегодняшний день лагерь палаточный, рассчитан на 160 человек, из них примерно 120-125 – это дети, остальные – это взрослые, студенты, те, кто нам помогает в работе с детьми. И среди ребят желающих отдохнуть в лагере очень много, потому что буквально дней десять назад начали набор, и у меня уже 80 заявок. Еще чуть-чуть, и мы набор закроем. И это понятно – действительно, найти возможность отдохнуть летом на природе – очень непросто, а если поискать православный лагерь, то это, наверное, еще сложнее.
В чем особенность православного лагеря – меня постоянно спрашивают, мы об этом говорим с коллегами, со священниками, с педагогами.
Православный лагерь – это не просто развлечение для детей и место, где они могут провести лето, чтобы им было нескучно.
В первую очередь мы ставим довольно амбициозные задачи. Мы хотим создать некое сообщество молодежи, которое бы объединялось вокруг веры, вокруг евангельских принципов, и которое бы могло впоследствии точно также развиваться.
Второй момент – это возможность ребятам пожить в той среде, где не стыдно жить по заповедям Божиим, по Евангелию. То есть это такая малая община.
Мы вместе молимся, мы вместе трудимся, мы вместе отдыхаем, развлекаемся, вместе смеемся и вместе плачем, вместе переносим различные трудности, которые так или иначе бывают: это палаточный отдых с нашей замечательной погодой, когда летней ночью может быть + 5-7º, могут быть дожди, ветра, и так далее.
Много-много всего приходится переносить вместе. Это очень важно, это сплачивает ребят и показывает, что можно жить по-христиански.
Наверняка вы знаете, что для многих и взрослых, и детей христианский образ жизни, к сожалению, дробный. То есть где ребята видят возможность быть христианами? Это храм, суббота-воскресение; это, возможно, воскресная школа, локальные встречи, кружки. Всё. Полноценной христианской жизни очень мало, и не всегда она бывает даже в семье воцерковленной.
Иногда, к сожалению, семья ходит в храм, старается вести церковный образ жизни, но внутри семьи все это заканчивается. В храме семья правильная, благочестивая – мама в длинной юбке, папа благообразный, – а дома все возвращается на круги своя: мама ругается, папа матерится, и так далее.
И вот мы пытаемся создать такую среду, где бы можно было жить вот такой детско-подростковой общиной и жить по заповедям Божиим. И на самом деле дети это очень ценят. Съездив один раз в лагерь, почувствовав это, они впоследствии возвращаются, и, чаще всего до 17 и 18 лет, ездят к нам, общаются. Ну и конечно, между ними создаются дружеские отношения.
То есть ребята, естественно, после лагеря встречаются, вместе отмечают дни рождения, общаются ВКонтакте, по телефону, потому что у нас ребята со всей Свердловской области, и не только – у нас регионы разные присутствуют. И для них это большое свидетельство, что православие и христианство – это не только вот здесь на приходе, это везде. И у них есть церковные друзья в разных городах, в разных районах и разных воскресных школах.
И вот пример – Пасхальный крестный ход в этом году, когда мы шли на место строительства храма святой Екатерины. И мы привезли ребят, чтобы тоже они поучаствовали в крестном ходе, из нашей воскресной школы. И вот это было удивительное зрелище, когда мы шли, и к нам со всех сторон присоединялисьдети и молодежь. Я анонсировал (у нас есть группа ВКонтакте), что мы едем. Одни, другие, третьи у меня на глазах обнимались, ребята поздравляли друг друга с Пасхой. И это было так здорово – наличие некой общности, общинности среди детей, и это, конечно, очень порадовало. Если в начале хода нас было немного, то со временем становилось больше, и когда мы подошли к месту, к скверу, нас было очень много.
– Насколько я понимаю и как написано в памятке для тех, кто бы хотел приехать в лагерь, туда приезжают дети в возрасте с 11 до 18 лет. И много таких детей, которые приезжают ежегодно и которые ждут этого момента?
– У нас первая волна – это ребята, которые ездят не первый год. Есть те, кто побывал в лагере с 11 и до 18 лет. Потом они переходят на следующий уровень: становятся вожатыми, то есть помогают нам в работе лагеря. Некоторые находят там свои вторые половины и создают семьи.
– Батюшка, скажите, ведь это приходской семейный лагерь, основная часть детей – воцерковлённая молодежь, или есть, в том числе, и не церковные дети? И если дети невоцерковлённые тоже есть, то происходят ли с ними перемены? Возникает ли понимание, что их сверстники, дети, которые ходят в храм и верят в Бога – это, в общем-то, те же подростки?
– Изначально в лагерь ездили дети прихожан и те, кто ходит в воскресную школу. Но потом произошло то, что и должно было произойти. Они подходили и говорили: а можно со мной поедет друг? Друг, естественно, не всегда может быть воцерковленным.
Здесь мы поступаем каким образом. Во-первых, я обязательно лично встречаюсь с родителями и спрашиваю, насколько семья лояльна к Церкви и насколько они понимают, куда едет их ребенок. Потому что у нас молитва обязательно утром, вечером; у нас церковное богослужение, и весь лагерь построен вокруг литургии.
Две литургии – это центральный момент лагерной смены. Если ребенок сам понимает, и родители понимают, куда он едет, и он готов соблюдать вот эти небольшие для него пока что условия, мы таких детей берем. Единственно, стараемся, чтобы процент таких детей был не больше пятнадцати от общего числа детей, иначе нам будет сложнее.
А что касается перемены – вот пример, допустим, прошлого года. В лагерь поехала медработник и попросила взять с собой ее не воцерковленного двоюродного внука. Встретились, пообщались, вроде парень адекватный. Он сказал: «Да, я всё буду делать». И вот, после того как он съездил в лагерь, в первое же воскресенье я увидел его на службе, и сейчас он исповедуется, причащается, стал ходить в воскресную школу.
И таких примеров очень много, потому что на самом деле вот этот внутренний мир, который мы пытается сформировать, или атмосфера, как это можно по-другому назвать, очень душевная. Там очень много приятия друг друга, и, наверное, меньше злобы и конфликтов, чем в светском мире.
Для многих ребят это очень важно, они находят в этом себя, как мне иногда говорят вожатые, уже студенты: мы здесь отдыхаем, потому что эта атмосфера действительно дает возможность и психологически отдохнуть, и пожить там, где тебя примут, где не плюнут тебе в лицо. У нас случаются конфликты, бывают и драки – в этом нет ничего страшного, это нормально, наша обычная жизнь.
Вопрос в том, как этот конфликт заканчивается. Ведь главное – уметь примиряться, находить компромисс и просить прощения. И вот этому мы стараемся учить наших ребят. У нас, допустим, перед Божественной литургией, накануне в субботу после всенощного бдения, после исповеди и после вечерней молитвы проходит чин прощения, причем так, как чин прощения проходит в монастырях, где каждый у каждого испрашивает прощение. И для ребят, особенно кто в первый раз, это особое впечатление.
Девочки очень часто плачут, потому что действительно какое-то такое внутреннее очищение чувствуют, когда у каждого человек попросил прощения и постарался каждого принять и простить.
– Вы так рассказываете, что самому захотелось туда приехать и отдохнуть.
– Приезжайте.
– Интересно то, что, во-первых, большинство нас – жители мегаполиса, и для нас выезд на природу – с палаткой, с костром, с песнями под гитару, а тем более с палаточным храмом и где можно совершить богослужение чуть ли не под открытым небом – это, наверно, особое ощущение и особая возможность. Не так часто мы куда-то последнее время выбираемся.
И еще один интересный момент, который, как мне кажется, позволяет ребятам найти контакт и общий язык друг с другом. Это правило, которое прописано в памятке для тех, кто едет: что в лагере нет смартфонов, нет гаджетов и нет плееров. И это действительно возможность, и может быть, даже мечта каждого: две недельки прожить без соцсетей и напоминаний, без ожидания сообщений в мессенджере…
– Да, это очень важный момент. Дело в том, что мы сейчас живем в таком мире: с одной стороны, у нас есть коммуникации и возможность в любой момент соединиться с любым человеком, пообщаться. Но с другой стороны, это накладывает определенные требования – и особенно психологические, – на детей. То есть требуется быть всегда он-лайн, быть готовым к какому-то ответу. Это не так просто. И поэтому мы пришли к выводу, что отдохнуть две недели от гаджетов – это очень полезно.
Как это происходит? Да, для тех, кто едет в первый раз, это некий стресс. Мы изначально в правилах пишем, на собрании объявляем, что никаких гаджетов не разрешено в принципе, даже фотоаппаратов. Почему фотоаппаратов – потому что их можно сломать, потерять, залить водой – да и зачем. Эти проблемы ни нам, ни родителям не нужны. Первые два дня обычно происходит небольшая ломка – особенно ее чувствуют те, кто привык постоянно себя «сэлфить»: о, здесь интересно, это надо сфотографировать! Но зато потом – это происходит обычно на 3-4-й день – настает некое прозрение: как свободно я могу жить без всего этого!
И много-много раз дети мне об этом говорили. Я могу в пример привести собственных детей, которым тоже без гаджетов сложно жить, но за две недели лагеря они привыкают, приезжают и говорят: «Да, я отвыкла от ВКонтакте, отвыкла от постоянного интернета». И вот это очень важно. Ну, и особенность той местности, где мы сейчас проводим лагерь: там почти нет сотовой связи. То есть усилитель стоит под одним деревом в определенном месте, ловит сотовую связь, причем там интернета почти нет, то есть позвонить, принять звонок можно, а интернет там 2G. Поэтому все это как бы естественно получается.
А плееры и все остальное легко отменить – мы ведь живем на природе, и мы пытаемся детям рассказывать, как это здорово – быть в гармонии с природой, созерцать, жить естественной жизнью; а все это немножко нас отвлекает и нам мешает, потому что оно не настолько естественно.
И вот мое личное ощущение: когда приезжаешь из лагеря (я тоже вместе с детьми там живу) – стены на тебя начинают давить. Тебе кажется: зачем столько стен, потолок? Потому что ты привыкаешь жить постоянно под открытым небом, и вот это ощущение какое-то особенное. И это же касается многих других вещей.
– С чего начать организацию приходского лагеря? Как все это зарождается, с какими сложностями можно столкнуться на первоначальных этапах, каких ошибок можно избежать и какие допускались, и вообще, чему уделить внимание?
– Тема это большая и очень актуальная. В этом году теме молодежи были посвящены Рождественские чтения в Москве. Я выступал в Московском педуниверситете с докладом, как сформировать молодежную, можно сказать, субкультуру – православную общность, общину. И об организации лагеря тоже, конечно, много говорил.
Главное – это люди. Если будут люди, кто захочет вместе с ребятами провести это время, и кто это захочет не потому, что сказали, а потому, что он хочет сам послужить людям, и через это послужить Богу – всё в принципе возможно.
Естественно, нужны определенные материально-технические ресурсы. Мы материально-техническую базу собирали долго и собираем до сих пор. Какое-то время мы брали гранты, сотрудничали с разными организациями, где-то чуть-чуть нам спонсоры помогали тоже, в общем-то, в хорошие времена. Но самое главное – это все-таки люди.
Если будет желание настоятеля, если будут люди, которые готовы помогать в организации, все остальное придет.
Вы знаете, через лагерь воцерковляются педагоги. Меня спрашивают: где вы берете педсостав? Потому что, чтобы заставить педагога, который весь год работал с детьми, с ними же еще работать летом, даже православного педагога, это нужно очень-очень постараться. Кто пробовал, тот знает. Потому что действительно устаешь.
А у нас получается так, что потихоньку к лагерю подключаются полуцерковные педагоги, и вот кто съездит один раз, кому рассказали, кому интересно, кто-то со своими детьми приезжает, тот через лагерь и воцерковляется. Потом учителя входят в общину, становятся педагогами воскресной школы.
Кроме того, должны быть священник, организатор, повар, который умеет готовить и имеет соответственные документы, педсостав, который может организовать детский отдых. Это не просто баба Маша – это человек, который любит работу с детьми. Ну, а дальше – технические моменты. Выбирается место, подбирается состав ребят, находится возможность где-то приобрести палатки или взять в аренду туристическое оборудование.
В обязательном порядке составляется программа лагеря. То есть уточняется, что там будет, какие мероприятия. Определенные цели и задачи прописываются. Маленькие цели– то, чего мы хотим достичь; большие цели, более амбициозные.
Я бы рекомендовал тем, кто хочет этим заняться, начать с лагерей дневного пребывания. На любом приходе, где есть хотя бы помещение воскресной школы и трапезная, можно это сделать. То есть, допустим, для старших ребят легко организовать лагерь дневного пребывания. Вот в 11.00 они приходят и до 20.00 часов там находятся. Можно потрудиться для прихода, посмотреть фильмы, попеть песни, поиграть в настольные игры, пообщаться, куда-то сходить в поход. Много-много вариантов развития событий.
Но самое главное – что это должен делать священник вместе с ребятами, чтобы он был к ним ближе, чтобы они ему больше доверяли, ну и чтобы это было, конечно, продиктовано желанием не просто развлечь и отвлечь их от чего-то, а все-таки пронизано христианским духом, с пониманием, для чего это делается.
– Задача развлечения, отвлечения и задача приобщения детей к тому, чтобы привить им определенные ценности – это принципиально разные задачи?
– Очень разные. Вот, например, у нас есть «евангельская свечка». Что это такое? Это когда все ребята садятся в круг, и кто-то из педагогов (чаще всего это священник – я или помощник) читает небольшой евангельский текст, отрывок, и потом происходит обсуждение.
То есть сначала педагог что-то немножко рассказывает, ребята какие-то вопросы задают или сами комментируют, и потом евангельский текст оживает, он становится для ребят не просто формальностью: прочитал-закрыл, – не то, что звучит с амвона, с книжки, еще и на церковнославянском языке, – он становится живой, родной.
И вдруг оказывается, что по Евангелию нужно и можно жить, когда оно становится близким, вот в такой неформальной атмосфере. В прошлом году мы проводили «евангельские свечки» со старшим отрядом, это ребята 16-17 лет, и я давно по отношению к Евангелию не видел таких горящих глаз. То есть ребята слушают, задают вопросы: а как, а неужели только так, нет другого пути? И вот это я считаю очень важным моментом – близкое знакомство с Евангелием и попытка воплотить его в жизнь.
Важна и совместная молитва. Мне многие родители рассказывают о том, что очень часто сложно с молитвой, особенно у подростков 13 +: заставить не заставишь, а сами они иногда ленятся, иногда не хотят. Но, приезжая из лагеря, они начинают регулярно утром и вечером молиться. Потому что мы там молимся, у нас свое молитвенное правило, они к этому привыкают, и для них это становится тоже частью жизни.
А иногда они не понимают, зачем это надо, потому что иногда родители не могут объяснить: а зачем надо молиться, в храме тоже не всегда объясняют, зачем надо утром и вечером молиться. Там они это понимают, и начинают молиться.
Со мной родители делятся такими наблюдениями, впечатлениями. И кроме этого, конечно, участие в богослужении, участие в труде, в общих делах – это тоже важно. У нас часто так бывает, что дети не участвуют в общем каком-то деле, в общих трудах. А там, в лагере, есть такая возможность.
Кроме палаточного лагеря, у нас есть еще и сплав. 12 лет мы плаваем, обычно это длинные сплавы, по 8-12 дней. Мы оплавали все близлежащие реки, которые у нас есть, минимум маршрута – это 180 километров за один сплав. И вот сплав для старших подростков 14 + – это очень-очень интересно, и его любят, ждут, потому что это возможность преодоления себя.
А для ребят этого возраста это крайне важно: увидеть себя, преодолеть себя и стать лучше. Мне много раз родители напрямую говорили: что вы с ними делали 10 дней, вы мне вернули другого ребенка! В хорошем смысле. То есть уехал мальчиком, вернулся юношей. Потому что он получил возможность взять на себя ответственность; он получил возможность увидеть свои слабости, преодолеть их, стать лучше; и действительно, это очень важно.
У нас не всегда есть традиции семейного отдыха: ну, пошли люди в кино, посидели в кафе. Но это совершенно не та возможность для ребят себя как-то реализовать. А вот подобный отдых – это, конечно, очень и очень здорово, реализация себя, возможность сделать какой-то шаг и в духовной жизни, и шаг, конечно, в психологическом развитии. Много интересных историй со сплавом и с лагерем связано.
Молодой человек, ему уже 18 лет на то время было, он с нами много плавал, из верующей религиозной семьи, сам очень верующий, постепенно стал отходить от этого – возраст соответственный.
И вот получилось, что как-то мы весь день плыли под дождем. А на сплаве такая особенность: у нас есть конечный пункт, мы должны туда приплыть в определенное время. В противном случае нас не заберут, то есть там нас ждет автобус. Весь день идет дождь, и весь день мы плывем-плывём-плывём, и вот нам нужна стоянка на ночевку, чтобы на следующий день отправиться к месту стоянки автобуса, но там ночевать нельзя, это деревня.
И вот мы плывем час, два, три под дождем, а стоянки нет. Либо она уже занята, либо она не подходит для нас – у нас 50 человек, нужна большая стоянка. И вот этот молодой человек – все уже начали унывать: кто хныкать, кто ругаться – поворачивается и говорит: «Отец Никита, давайте помолимся, чтоб Господь послал нам стоянку!» Я говорю: «Ну, давайте помолимся». Мы помолились, и буквально за поворотом оказалась та самая стоянка, на которой мы смогли остановиться.
И еще на сплаве, конечно, можно увидеть, что из себя человек представляет. Потому что когда ты находишься в таких условиях, особенно физически ущемленных, ты показываешь всю свою суть и всю свою подноготную. Это уже не понты, потому что у молодежи чаще всего именно понты. Там все это уходит, и остается человек сам наедине с собой. И мы его видим, и он видит себя – это очень важно, вот эта встреча с собой.
– Батюшка, на самом деле широкая тема, которую не раскрыть в полноте – эта тема семейного отдыха. То, чему приходится учить детей – и разбивать палаточный лагерь, и разводить костер, и что-то уметь всем приготовить, или сплавиться – это и задача родителя в какой-то степени. Чтобы ребенок и из родительского примера понимал, что не обязательно вода течет из крана, что не обязательно ночью всегда тепло. И тема семейного досуга – тоже, наверное, широчайшая для обсуждения.
– Да, очень важно, конечно, чтобы в семье была культура отдыха. Именно культура. Не пойти где-то комфортно отдохнуть, а чтобы отдых был с пользой и с возможностью какой-то близкой связи, новых интересных впечатлений. Очень радуюсь, когда вижу семьи – допустим, мама, папа и дети все вместе едут на велосипедах. Это так здорово, вот это настоящий семейный отдых, где-то труд, преодоление себя, препятствий.
И для подростков это очень-очень важно. Мы в последние несколько десятилетий живем в очень комфортной атмосфере, поэтому дети могут не знать, что молоко дается трудом и от коров, а не только в пакетах в магазине лежит; что для того, чтобы дома было тепло, сухо и уютно, тоже много-много нужно потрудиться многим людям.
И, наверное, не каждый человек в семье способен вот на такой отдых. Это особенность туристическая: нужно иметь опыт, понимание, любовь к этому, потому что жить в палатке не так просто. Особенно после мягкой постели, электричества, отопления, горячего водоснабжения, комфортного туалета и ванной. Но зато ты понимаешь, кто ты, где ты и видишь вот эту природу и ощущаешь, что человек – венец творения Божьего, и действительно есть то, что Господь нам дал – природу, для того, чтобы ее возделывать, и она к нам не враждебна. Можно в ней жить, и жить очень радостно и счастливо. И, в общем-то, наша цель – как раз помочь детям себя здесь найти.
Интересно, что на сплаве дети помогают готовить еду. Если в лагере это все-таки делают профессиональные повара, потому что 160 человек не так просто прокормить, а иногда бывает и 200, там гости приезжают – у нас полевая кухня, мы в ней готовим, то на сплаве у нас готовят дети. И самый каверзный вопрос, особенно для девочки 14-15 лет: «В чем разница, как варить гречку и макароны?» Они говорят: «Одинаково». Я говорю: «Хорошо, вперед». И вот у нас макароны кидаются в холодную воду, закипают, развариваются, превращаются в кашу малосъедобную – точнее она, конечно, съедобная, но не очень красивая. И тогда они на всю жизнь запоминают, что, оказывается, макароны и гречку нужно варить по-разному. И вот таких открытий для ребят бывает очень много, и для кого-то они вот такие интересные и на всю жизнь.
Что касается лагеря, то у нас ребята разбиты по возрасту на возрастные отряды. И в этих отрядах происходит сплочение ребят – у нас есть специальные тренинги, которые мы проводим. И потом вот эти компании вместе общаются, вместе проводят какие-то мероприятия.
И для них это тоже крайне важно, что можно, допустим, в 16 лет встретиться, пообщаться с друзьями, отметить день рождения, очень весело провести время, и при этом не пить ничего, не курить, не материться, не слушать и не говорить какие-то пошлые шутки. Все будет наполнено, весело, комфортно, но без вот этого всего наносного и крайне вредного. Поэтому это, конечно, дает свой хороший эффект.
Есть в лагере ролевая психологическая игра «Семья». Обычно это одно из центральных мероприятий лагеря, дети ждут ее всегда – кто с опаской, кто-то с интересом. На день или на два мы всех обитателей лагеря, деток, разбиваем на семьи. Там есть папа, мама, бабушка, дедушка и остальные дети. И ставим этим семьям задачу.
То есть они должны зарабатывать условные деньги «тугрики», должны выполнять какие-то задачи, и все это в естественной семейной среде, как это обычно бывает. Детей нужно отдать в садик, потом в школу, выучить, женить; взрослые должны найти работу, повышать свою квалификацию. Бабушки-дедушки получают пенсию, тоже минимальную, – должны где-то трудиться для того, чтобы прокормиться.
То есть, допустим, обед для семьи платный, семья должна заработать столько-то денег для того, чтобы накормить всех. Есть еще налоги, штрафы. И это всегда очень интересное мероприятие, потому что в конце дети устают, у детей даже бывают истерики в конце, они уже не могут дальше, потому что действительно сил нет. Но они говорят: «Как же сложно быть родителями, оказывается!»
И, приезжая домой, совсем по-другому смотрят на своих родителей, которые все это делают – но не один или два дня, как они в лагере, а делают это всю жизнь. И для ребят становится более очевидно, что зарабатывание денег и обустройство семьи, комфортность семьи – это очень непростой труд. И этот труд нужно видеть, и ему нужно помогать. Это такая центральная тема, и ребята делают потом очень интересные выводы.
– Это настоящая школа выживания, я бы сказал.
– Да, пожалуй. Она не такая жесткая, конечно, как когда к тебе приехали, сбросили на вертолете в какую-нибудь точку мира, и ты в течение недели пытаешься выжить, но та школа выживания, которую каждому человеку, в общем-то, предстоит пройти.
Да и, если честно, выжить в дикой природе, если ты, тем более, имеешь определенные навыки, инструменты, не так сложно, как иногда выжить в семье. Особенно психологически. И мы как раз ребятам это и показываем, это вот такой большой психологический тренинг, направленный на то, чтобы дети не то что бы были, конечно, готовы к семейной жизни – ни в коем случае, не так громко, но, по крайней мере, увидели бы некоторые моменты изнутри, побыли сами в роли родителей.
То есть мы детям ставим те же самые задачи, какие есть у всех родителей. Вот они приходят, эти ребята 15-16-летние, которые у нас «мама-папа», и начинают жаловаться: «Отец Никита, дети разбежались, делать ничего не хотят; я им говорю, что надо учиться, а они не хотят учиться; а у нас штраф будет, если дети не выучатся; я за них заплатила в той школе, а они туда не ходят, вместо этого убежали куда-то, мы их ловим; я пока их ловила, меня уволили с работы!..»
И вот происходит почти как в жизни. Парадокс в том, что мы специально не подгадываем – мы просто задаем условия, и все само собой происходит.
Еще интересный момент в игре «Семья» – наблюдать за условными взаимоотношениями между «мамой» и «папой». То есть, у кого будут деньги, кто будет принимать решения, куда их потратить; кто в семье решает, где будут дети учиться и потом работать, и так далее. Ребята копируют модель со своей семьи и пытаются ее тут же применить, а если она не работает, у них ступор: что дальше? И начинаются конфликты, есть разводы даже, то есть приходят и говорят: «Мы хотим развестись, он не работает, все время где-то шляется, я его поймаю, говорю: мне надо платить налоги; он говорит: ты же работаешь – плати; а он пошел куда-то там развлекаться!..»
Или, допустим, мы пытаемся ребятам такие «прививки» реальностью сделать. Допустим, создаем «пирамиду». То есть кто-то предлагает: «Давайте нам 100 тугриков, а через два часа мы вам дадим 500!» И первый раз это все выплачивается. Все как увидели, что это работает – и вот кто-то пошел, все деньги семейные туда вложил, еще взял кредит. Естественно, потом все это сгорает, и потом слезы – надо ужин покупать, а покупать не на что – все туда вложено. Вот так интересно бывает.
– Прямо как «Монополия», только не с карточками и фишками, а мощнее. Вопрос из Москвы: как охраняются православные лагеря?
– Дело в том, что мы живем на частной территории, в данный момент у нас лагерь на частной территории, то есть там, в общем-то, посторонних нет, но все равно у нас охрана. Это два мужчины, которые дежурят у костра всю ночь и в случае чего принимают те или иные меры. Мы не настолько глубоко в лесу, чтобы дикие звери толпами ходили, и обычно после первого дня пребывания ста детей на природе основное зверье, я так думаю, разбегается, потому что очень шумно. Поэтому у нас не было никогда встречи с совсем дикими зверями. Но в принципе охрана подразумевается, естественно.
– Батюшка, в лагере создается атмосфера, когда люди могут взаимодействовать друг с другом, находить общий язык, общаться. Способствует ли это тому, что люди раскрываются и, может быть, в дальнейшем зарождается настоящая крепкая хорошая дружба? И другой вопрос – как находить общий язык с молодежью, с теми детьми, которые рядом находятся и должны в общении совершенствоваться?
– К сожалению, это большая проблема современной культуры, нашей жизни, что связь между поколениями становится очень зыбкой, и умение общаться с молодёжью есть далеко не у всех.
На самом деле воспитание ребенка – это огромная работа, труд, это искусство, и искусство из искусств. Но этому почти никто не учится. Все думают, что мы сами сможем, нас же как-то воспитали. Хотя на самом деле очень многих проблем в коммуникации, в общении, в воспитании детей можно было бы избежать, прочитай родители всего лишь три книги, узнай особенности возрастной психологии: что в этом возрасте ребенку важно вот это, а в том возрасте то, и это будет очень помогать воспитанию детей.
– Назовём эти три книги, условно? Может быть, в вашей жизни они есть?
– Условно в плане воспитания детей я бы мог порекомендовать книги Юлии Гиппенрейтер. У нее есть книга, называется «Воспитывать ребенка. Как?», основные моменты там описаны.
И, кроме того, это, конечно, возрастная психология. Просто почитать о том, что важно для ребенка в этом возрасте и каким образом он развивается. Может быть, даже для кого-то полезнее не книги, а лекции, на «Ютюбе» их очень много.
Иногда родители начинают детей ругать: что ты все время только болтаешь, висишь ВКонтакте – а для ребенка основная деятельность в этом возрасте – это общение, так Господь устроил. Когда мы начинаем его этого общения лишать, третировать, ругать, мы идем против самой природы. Естественно, мы никакие гармоничные отношения с детьми не построим.
В лагере мы пытаемся научить ребят строить гармоничные отношения друг с другом – и в личных беседах, и в каких-то небольших тренингах, и в больших, как игра «Семья». Мы пытаемся ребятам показать возможности новых коммуникативных отношений и в собственной семье со своими родителями.
У нас почти все ребята не хотят уезжать, говорят: давайте еще одну смену проведем, потом еще одну, нам здесь хорошо, не хотим домой! И это несмотря на то, что у многих вполне хорошие семьи, в том числе многодетные.
Это происходит потому, что часто и в обычных лагерях так бывает: дети сдруживаются, им там более комфортно, но и потому, что дома иногда, к сожалению, для подростка не создается комфортных психологических условий.
Мы пытаемся как-то это исправить, несмотря на очень жесткий регламент, то есть у нас отбой-подъем-молитва, но для ребят это максимально комфортно происходит.
– Батюшка, зритель Михаил спрашивает: есть ли в вашей практике случаи, когда люди после похода перерождались, начинали по-другому смотреть на жизнь и свой путь, понимая, что случайных людей там не бывает?
– Имеются в виду взрослые или дети? Потому что дети однозначно перерождаются, из лагеря всегда приезжают другими. У нас – цель, чтобы за эти две недели произошел личностный рост, скачок в личностном росте, во взаимоотношениях с другими ребятами, с самим собой в духовной жизни.
А вот что касается взрослых, то так происходит на сплаве, когда за 10 дней даже взрослые перерождаются. У меня было несколько историй, когда мы брали с собой мужчин – нам на сплаве нужны мужчины, – но не всегда православных мужчин можно найти в достаточном количестве, – и после сплава они бросали курить, начинали ходить в храм, вести другой образ жизни, а иногда и вообще кардинально его меняли.
Там истории личные, и мне не хочется все рассказывать на весь мир, но, тем не менее, эта возможность, когда человек окунается в такую атмосферу, в среду, и потом пытается выстроить ее внутри себя и вокруг себя – она, конечно, всегда есть.
– Для тех, кто заинтересовался работой лагеря, и кто бы, может, хотел задать батюшке какие-то организационные вопросы – можно заходить ВКонтакте в группу лагеря «Лагерь на реке» (vk.com/lager_ na_reke).
– Ответим, поможем, поделимся. Я об этом говорил: у нас в архиве есть запись передачи на радио «Воскресение». Это 2 передачи по 40 минут, где все подробно описано, можно тоже послушать. Кому интересно, напишите, дам ссылки.
Я всегда приглашаю организаторов, кто хочет заняться лагерем, к нам в гости на день – посмотреть, как все устроено. Но только на день. У нас принцип такой, что гости на ночь не остаются. То есть остаются только те, кто у нас в лагере живет – обслуживающий персонал, педагоги – пожалуйста, приехать, посмотреть, что, где и как, всегда можно.
От Екатеринбурга дорога займет полтора часа, зато можно будет в эту среду окунуться, все увидеть собственными глазами, может быть, вопрос задать, а нам, если будет возможность, ответить, потому что, конечно, там много работы. Тем не менее, мы всем готовы помочь.
Соб. инф.
Фото из открытых источников