Сфера применения личного закона — вопросы гражданско-правового статуса физического лица, его правои дееспособности, личных прав, прав в области семейных отношении, отношений по наследованию. Личный закон применяется в двух вариантах: закон гражданства (национальный закон) — lex patriae (lex nationalis) и закон места жительства — lex domicilii. Обращение к закону гражданства влечет подчинение этих отношений праву страны, гражданином которой является лицо. В случае применения закона места жительства решающим для таких отношений признается право страны, на территории которой лицо постоянно или преимущественно проживает.
Коллизионные нормы, предусматривающие привязку к личному закону, содержатся как в российских законах, так и в международных договорах РФ.
Общие начала, указывающие основания обращения к личному закону, выражены в Основах гражданского законодательства. Гражданская дееспособность иностранного физического лица определяется по праву страны, гражданином которой он является. Гражданская дееспособность лица без гражданства определяется по праву страны, в которой это лицо имеет постоянное место жительства (ст. 160 Основ). Однако из сформулированных в этой же статье изъятий следует, что гражданская дееспособность иностранных граждан и
лиц без гражданства в отношении сделок, совершаемых в России, и обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в России, определяется по российскому праву; российскому праву подчиняется и признание в России лица недееспособным или ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим, объявление лица умершим.
К личным неимущественным правам применяется по выбору потерпевшего право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о защите таких прав, или право страны, где потерпевший имеет постоянное место жительства (ст. 163 Основ).
|
|
В области отношений по наследованию Основы (ст. 169) исходят из общей привязки к праву страны, где наследователь имел последнее постоянное место жительства, и ограничивающих ее привязок для определения способности лица к составлению и отмене завещания, формы завещания и акта его отмены, а также для определения наследования строений и другого недвижимого имущества, “находящегося в СССР”, и прав на это имущество.
С принятием нового Семейного кодекса РФ был сделан важный шаг в направлении совершенствования коллизионного регулирования семейных отношений с участием иностранных граждан и лиц без гражданства. Преодоление “территориального подхода”, жесткое применение которого “вошло в противоречие с интересами самих участников отношений, в частности российских граждан за границей”, выразилось прежде всего в широком закреплении в Кодексе отсылки к личному закону (в двух его вариантах) как основы для решения коллизионных проблем в этой области. Конструкции личного закона, к которому отсылают нормы раздела VII Кодекса, учитывают особенности формирования семейных отношений. Так, условия заключения брака на территории Российской Федерации определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является в момент заключения брака, с соблюдением требований ст. 14 Кодекса в отношении обстоятельств, препятствующих заключению брака (п. 2 ст. 156 Семейного кодекса РФ). Законодательство государства, на территории которого супруги имеют совместное место жительства, а при отсутствии совместного места жительства законодательство государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства, являются определяющими для личных неимущественных или имущественных прав и обязанностей супругов.
|
|
Модификации личного закона, характерные для коллизионных норм, применяемых в области семейных отношений, своеобразны в такой же мере, в какой своеобразны сами отношения: основу для выбора применимого права составляют такие обстоятельства, как совместное место жительства родителей и детей, гражданство ребенка, место его постоянного проживания (при определении прав и обязанностей родителей и детей), гражданство ребенка по рождению (при установлении и оспаривании отцовства, материнства), совместное место жительства совершеннолетних детей и родителей, а также других членов семьи (при установлении алиментных обязательств совершеннолетних детей и других членов семьи) гражданство или постоянное место жительства усыновителя (при усыновлении или удочерении).
Выбор привязок в коллизионных нормах Семейного кодекса РФ в значительной мере опирается на опыт решения соответствующих вопросов двусторонними договорами Российской Федерации о правовой помощи, а также многосторонней Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Как в вопросах личного статуса, так и в сфере семейных отношении основная роль здесь отводится личному закону.
|
|
Представляет интерес комбинированное применение закона гражданства и закона места жительства при решении в Конвенции 1993 г. коллизионных вопросов личных и имущественных правоотношений супругов. Конвенция (ст. 27) обязывает определять эти правоотношения по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой супруги имеют совместное место жительства. Но в тех случаях, когда один из супругов проживает на территории одной Договаривающейся Стороны, а второй — на территории другой Договаривающейся Стороны и при этом оба супруга имеют одно и то же гражданство, их личные и имущественные правоотношения определяются по законодательству той Договаривающейся Стороны, гражданами которой они являются. Привязки к закону гражданства и закону домицилия соотносятся в этом случае как основная и субсидиарная привязки.
Еще одно примечательное явление коллизионного права Конвенции 1993 г. и двусторонних договоров о правовой помощи — кумуляция личных законов вступающих в брак (это начало нашло отражение в уже упоминавшейся ст. 156 Семейного кодекса РФ) для определения условий заключения брака, а также личных законов супругов-усыновителей для установления требований, предъявляемых к усыновлению, если вступающие в брак (супруги-усыновители) являются гражданами разных Договаривающихся Сторон.
Определение личного закона в форме закона гражданства осложняется, когда лицо имеет несколько гражданств. Не одно гражданство может иметь не только иностранец, но и российский гражданин. По Конституции РФ гражданин Российской Федерации вправе иметь гражданство иностранного государства (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным договором России. Каким образом устанавливается в этих случаях личный закон физического лица?
Разработанная странами — участниками СНГ модель Гражданского кодекса, определяя личный закон физического лица как право страны, гражданство которой это лицо имеет, дополняет это правило следующей новеллой: “При наличии у лица двух или более гражданств личным законом считается право страны, с которой лицо наиболее тесно связано. Личным законом лица без гражданства признается право страны, в которой это лицо постоянно проживает”.
В Семейном кодексе РФ последствия приобретения лицом, вступающим в брак, нескольких гражданств регламентируются применительно к определению условий заключения брака. Если лицо наряду с гражданством иностранного государства имеет российское гражданство, к условиям заключения брака применяется законодательство Российской Федерации. При наличии у лица гражданства нескольких иностранных государств применяется по выбору данного лица законодательство одного из этих государств (п. 3 ст. 156 Кодекса).
Привязка к месту жительства физических лиц используется законодателем для определения их специальной правоспособности как индивидуальных предпринимателей. Так, в Федеральном законе “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности” российскими участниками внешнеторговой деятельности именуются, в частности, физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории России. О специальной гражданской праводееспособности предпринимателей для осуществления предпринимательской деятельности говорится в п. “а” ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г.
Место жительства гражданина понимается в российском законодательстве как место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (п. 1 ст. 20 ГК РФ).
Изменения в российском семейном коллизионном праве позволяют говорить о закреплении у нас “смешанной системы” личного закона (при сохранении значения для определения гражданской дееспособности иностранного гражданина привязки к закону его гражданства в пределах, предусматриваемых ст. 160 Основ гражданского законодательства).
Личный закон в форме закона гражданства еще недавно рассматривался как безусловно доминирующий во многих странах, включая большинство европейских стран. История становления в Европе этого коллизионного начала неразрывно связана с принятием в 1804 г. Французского гражданского кодекса, в ст. 3 которого предусмотрено подчинение французов, находящихся за границей, своим национальным законам, касающимся гражданского состояния и дееспособности. Практика вывела из этой односторонней коллизионной нормы двустороннюю, понимая ее как определение гражданского состояния и дееспособности лица его национальным законом. Позднее исходное значение “национального закона” было закреплено в Итальянском гражданском кодексе 1865 г., Германском гражданском уложении 1896 г., ряде кодексов и иных законов других стран.
Сопоставляя преимущества и недостатки систем гражданства и домицилия, М. Вольф писал: “...часто бывает значительно труднее с уверенностью определить домицилий какого-либо лица, чем его гражданство, так как домицилий в значительной степени зависит от намерения, которое трудно доказать... Далее, концепции домицилия резко отличаются друг от друга: не только в различных государствах, но даже в пределах одного и того же государства часто возникают серьезные расхождения в толковании этого понятия... Наконец, там, где принцип домицилия преобладает, всегда имеется опасность фиктивной перемены домицилия...”
Но tempora mutantur..., и в наши дни сильнее звучит критика привязки к закону гражданства в связи с нередко проявляющейся неспособностью ее обеспечивать в условиях современной миграции достижение коллизионных решений, отвечающих особенностям конкретных ситуаций. Этим объясняются соображения доктрины о целесообразности “перераспределения ролей” между вариантами личного закона, расширения пределов применения закона домицилия, а также следование многих зарубежных кодификаций в русле “смешанной системы” личного статута.
В законе о международном частном праве Швейцарии гражданская дееспособность регулируется правом местожительства лица, но по желанию лица вопросы, связанные с его именем, регулируются правом гражданства. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики разрешают определять гражданскую дееспособность граждан КНР, постоянно проживающих за границей, по праву страны постоянного проживания.
Концепция домицилия, сложившаяся в англо-американском праве, отличается от концепции домицилия, принятой в правовых системах, основанных на римском праве. Англосаксонская система общего права различает домицилий по происхождению (domicil of origin) и домицилий по выбору (domicil of choice). Одно из правил, характеризующих эту концепцию, состоит в том, что никто не может быть без домицилия (законнорожденный имеет домицилий отца, незаконнорожденный — Домицилий матери). Для приобретения домицилия по выбору “требуется не только проживание на территории, имеющей свою правовую систему, но также и намерение данного индивида оставаться там постоянно”. Поскольку определяющими для приобретения домицилия по выбору являются критерии “проживания” (“поведения”) и намерение, длительность проживания сама по себе не считается решающим моментом для изменения домицилия. Отмечая, что проживание должно отвечать “качественному, равно как и количественному критерию” Дж. Чешир и П. Норт приводят в подтверждение этого тезиса два судебных решения. Одно решение признало проживание лица в Индии в течение 25 лет недостаточным для приобретения им индийского домицилия из-за наличия намерения вернуться на родину в Шотландию. В другом решении канадец, имевший домицилий по происхождению в Новой Шотландии, не был признан домицилированным в Англии, несмотря на службу в английских военно-воздушных силах и проживание в Англии более 40 лет, по той причине, что сохранял намерение вернуться при определенных обстоятельствах в Новую Шотландию.
Учитывая различные подходы латиноамериканских государств к вопросу о том, какому из двух принципов — закону гражданства или закону домицилия — должно быть отдано предпочтение, Кодекс Бустаманте занял компромиссную позицию в его решении (см. С. 108 настоящего Курса лекций).
Унифицированные коллизионные нормы, содержащиеся в многосторонних международных договорах, включая Гаагские конвенции, в области семейного права обращаются к обоим вариантам личного закона. Национальным законом каждого из лиц, вступающих в брак (при условии, что этот закон не отсылает к иному), регламентируется право вступления в брак по Конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1902 г. Значение национального закона усыновителя или супругов-усыновителей, а также закона гражданства ребенка раскрывается в Конвенции о юрисдикции, применимом праве и признании решений в отношении усыновления 1965 г. В качестве основного коллизионного принципа применяется закон страны обычного места жительства ребенка согласно Конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г. В Конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г., алиментные обязательства регулируются по общему правилу законом обычного места жительства взыскателя алиментов (Российская Федерация в указанных конвенциях не участвует).