Это началось практически со времен Христа. Скорее всего, Христос предвидел грядущий неизбежный раскол Его Учения — в нашем мире, где двойственность — всеобщий Закон. Христос прекрасно понимал неразвитость сознания апостолов, их «узкую специализацию». А потому Он выбрал и подготовил из своих учеников лишь нескольких и дал им конкретные задачи. Так апостол Андрей был посланы на Север — он получил для обращения в новое Учение Скифию (!) и окрестил все Причерноморье[2]. и дошел даже до острова Валаам на Ладоге и Соловков в Белом море[3], что до сих пор почему-то скрывается Церковью.. Апостол Фома получил «назначение» на Восток и обратил в Христианство всю Индию, где и поныне Православная Церковь невелика, но сильна, причем ее отношения с местными конфессиями лучше, чем с Русской ПЦ, увы... Это разъясняется ниже, в главе об отношениях последней с Рериховским движением.
Апостол Петр, со свойственной ему прямотой, бескомпромиссностью и неспособностью рассуждать, должен был основать Церковь, «которую врата ада не одолеют ». (Недаром Христос сравнил Петра с камнем...) И он основал ее. Впоследствии она получила название Католической, т.е. «вселенской» (по-греч.) Церкви — и была таковой до отделения Православия.
Вспомним, как он, Петр, возревновал на Тайной Вечере, видя, как юный Иоанн, любимый ученик Христа, преклонил главу свою на грудь Учителя. Вот оно, начало вселенской ревности Церкви к Гнозису! Это уже видел Христос, а потому и передал всю глубину и сокровенные тайны своего Учения Любимому Ученику, которого специально готовил для этой цели, — именно Иоанну, как самому молодому и способному, Христос передал много таких знаний, которые другие апостолы еще не готовы были принять. Мы пока умолчим о Марии Магдалине — также наделенной Особой Миссией, но о ней — чуть ниже, особо, в главе «Феномен «Кода да Винчи».
«Много у Меня есть, что сказать вам, но не можете вместить»…
А Иоанн, посещаемый Учителем на Тонком плане и после Его Ухода, вместил и написал кроме Евангелия его имени, самого гностического и мистического из все четырех Евангелий, еще Апокриф Иоанна, (где с первых строк говорится, как явился ему уже ушедший Христос) — эту колоссальной сложности картину Творения мира, совершенно альтернативную Моисеевой из Книги Бытия. Ее до сих пор мало кто дерзает трактовать… А про Апокалипсис (Откровение Иоанна), написанный им на старости лет, нужно вообще говорить много и отдельно. Это вершина гнозиса и мистики, как его только не трактовали и как только не пытались бросить на него (понятно кто) тень ложности, сомневались в авторстве… Но разве в те времена было так много людей, способных написать ТАКОЕ?! Да и пророчества его стали как-то проясняться только сейчас, когда они в большинстве своем УЖЕ НАЧАЛИ СБЫВАТЬСЯ… Поэтому есть устойчивое мнение, что сам Христос готовил апостола Иоанна для великой миссии. Открою только часть ее, остальное — позже (РАНО ЕЩЕ): апостол Иоанн должен был — и основал — Гнозис как тайный пласт Учения Христа со всеми его орденами и тайными организациями, хранящими великие Истины от грязных рук.
«Имя самого апостола Иоанна связано с гнозисом, иначе говоря, с тем направлением религиозной мысли, которое преодолевает или, если угодно, интегрирует веру с философским умозрением, с личным поиском сущностных истин… Таким образом, св. Иоанн является символом просвещенной религиозности» [4].
Отношение Церкви уже в то время к людям, страстно желающим «познать Господа всем своим разумением», ясно выразил Ириней Лионский (3 век): он просто заявил, что все это ему… неинтересно[5] — а потому — должно быть запрещено! Но позвольте, ему не интересно, а другим хочется знать как и почему. В чем же их вина?! И Елена Рерих почти 2 тысячи лет спустя пишет:
«Ведь жизнь питается только высокой мыслью, потому удушение (выделено Е.Рерих) мысли неминуемо приведет к разложению. Привожу строки из Учения:
«...Мысль ограниченная является проводом для темных проявлений. Потому мысль может развиться в великое напряженное начинание или может разрушить каждое начало. Ограниченное мышление сокрушает все возможности, ибо явление строительства зиждется на росте сознания. Как можно устремляться к Высшему Идеалу без расширения сознания?»
Да, во времена раннего Христианства, как, собственно, и сейчас, было много спекуляций, люди, лишенные искренней сердечной веры, искали объяснений Подвигу Христа, другим обстоятельствам Его жизни, тезисам Его Учения — меряя все это убогим аршином своего понимания, своей несчастной жизни Людей Низких. А узкое сознание, пытаясь втиснуть Великую Истину в свою голову, часто калечит эту Истину… Мы это и сейчас можем наблюдать: сколько лже-пророков, сколько попыток «по-новому раскрыть тайны» Учения Христа, Его жизни.
Поэтому негодование Церкви можно понять: она только делала попытки оберечь новое Учение от скороспелых ересей и лжетолкований. Так выше мы уже убедились, что Учение искажается и опускается уже на уровне первых учеников-апостолов. Все дело в НЕСПОСОБНОСТИ этих учеников ВМЕСТИТЬ ВСЕ Учение на том Уровне, на котором оно дается Учителем-Основателем, и они по этой простой причине профанируют, опускают учение на свой, доступный им и толпе уровень. Но тут же всегда находятся яркие, жаждущие Истины личности — обычно более высокого Уровня — (хоть их и единицы!), которым ЭТОГО МАЛО, и они начинают любой ценой искать ВСЮ Истину, собирать выброшенные Церковью куски Учения… Да, пусть порой они ошибаются, но остановить их уже нельзя: ни кострами инквизиции, ни пытками, ни отлучением от Церкви. Итак, мы видим: изначально раскол на две силы с разными интересами и целями был НЕИЗБЕЖЕН:
- Церковь как жесткая организация, ограничивающая Учение догматами — от вольных толкований, и
- Гнозис (от греческого — «знание»), т.е. все направления философско-богословского поиска Истины, попытки разъяснить все тайны и неясности Учения своими силами или через получение Откровения.
Уже в первые века н.э. гностики собрали в свои библиотеки множество ценнейших трудов Гермеса Трисмегиста, др. философов и богословов, а также ессеев, манихеев и др. гностических сект и ответвлений. Они всегда стремились к Истине, а потому вскоре их духовные богатства стали колоссальны. Они могли ответить на многие вопросы, которые оставались темны в каноне и которые Церковь толковать не дерзала. Так, на века повисли нерешенными многие богословские проблемы. Так, Церковь отринула доктрину перевоплощений еще в первые века, боясь, что паства будет уповать на исправление своих ошибок в следующих жизнях. Так, она сознательно закрыла многие другие спорные вопросы, опасаясь слишком сложных дискуссий и расколов. По сути она, не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы противостоять ересям за столом дискуссий, не веря, что отцы Церкви достаточно продвинуты и мудры и найдут нужные аргументы в честном открытом споре – до предела сузила круг «допущенных» проблем, остальные же отсекла топором Инквизиции…
В Православии (берущем свое начало, кстати, необъяснимым образом от того же апостола Иоанна — и священники это признают!) еще в меньшей степени допускаются дискуссии, догматы сформулированы жестко и не обсуждаются. Особенно в наше время, когда просвещенная паства приходит с множеством вопросов, к сожалению, трудно найти священника, способного на них ответить. Во всяком случае автору этих строк не удалось… Был один, игумен Вениамин Новик (в прошлом физик, кандидат наук), проректор Духовной Академии Санкт-Петербурга, умница — современный Флоренский! В итоге он сам вышел (или был изгнан) из Церкви за прямоту суждений, за международные конференции «О первоначалах мира в науке и теологии» с участием физиков, математиков, медиков, биологов, философов…— которые он проводил в Академии неоднократно для честного поиска Истины. Но видимо, Церкви это было не нужно…
Вот несколько тезисов из одного основополагающего для всех гностиков трактата Гермеса Трисмегиста:
«Истина — вечна и неизменна. Ее нет и она не может быть на земле, ибо здесь все меняется, преобразуется и разрушается. Но все, что гибнет, есть ложь. На земле все разрушается и рождается, и всякое рождение есть следствие разрушения. Все вещественное есть лишь подражание Истине. Истина же нематериальна, без цвета, без формы, вне всякого изменения — вечная».
Идея Великого Круговорота всех циклов рождения и смерти в природе была более или менее разработана во всех древних духовных системах: от древне-славянского Коловорота и до ведической индоарийской системы Трех Гун («гуны вращаются»). При этом гуна Тамас символизировала разложение, все самое низкое и грязное. Следующая, Раджас — это бурный рост и развитие, страсти и борьба за выживание, за преобладание и власть. И последняя, Саттва – это совершенство, покой, чистота. Но потом цикл замыкается, и все начинается с начала… Но вернемся к трактатам Гермеса Трисмегиста, этим квинтэссенциям древней мудрости, положенным в основу гнозиса.
«Смерть есть наше освобождение от уз материи. Тело есть куколка, которая открывается, когда мы созрели для более высокой жизни. При смерти наш дух выходит из тела, как аромат из цветка».
И вылетит прекрасная бабочка! Этот яркий образ обошел, кажется, все современные и древние книги по эзотерике
«Человек — гусеница ангела»,— сказал Ричард Бах.
И все же до сих пор полно курсов, на которых обещают за немалые деньги «на 1-м занятии — Просветление, на 2-м — Преображение, а на 3-м — Вознесение в Рай» (я слегка утрирую)… А ведь за одно занятие можно только вскрыть недозрелую куколку, и она погибнет навсегда…
Мы не будем здесь углубляться в теорию Гнозиса и разных его эзотерических школ. Об этом — море литературы, хотя она очень разного качества, много бульварных, сильно искаженных публикаций. Как их распознать, чтобы не подорваться на мине ложных или зомбирующих книг с отравленной энергетикой — см. Критерии выше на c.78.