Колумбийского института Эли М. Ноум
для
Высшей Школы Бизнеса в сфере телекоммуникаций и информации
при Колумбийском университете.
Представлен на
Хайнц Никсдорф Компьютер Мьюзиэм Форум.
Падеборн, Германия
Май 1999
Когда будет написана история средств массовой информации 20 столетия, Интернет будет рассматриваться как важнейший вклад в их успешное развитие. На телевидение, телефон и компьютеры будут смотреть как на его предшественников, которые превращаются в новое средство массовой информации и вливаются в Интернет так же, как радио и кино ранее влились в телевидение. Влияние Интернета на культуру, бизнес и политику, безусловно, будет огромным. Когда же это случится с нами? Когда Интернет нами завладеет? Ответить на этот вопрос трудно, потому что Интернет – не просто набор соединенных между собой линий и протоколов, соединяющих компьютеры, которые выполняют единую работу. Интернет – это также и некая конструкция, производимая нашим воображением, некое пространство, на которое каждый проецирует свои желания, страхи и фантазии.
Одних привлекают просвещение и образование. Другие ищут порнографию и азартные игры. Кто-то хочет поделиться своими мыслями и найти единомышленников для совместных занятий. Некоторые заняты электронной коммерцией и гонятся за прибылью. Возражения и споры существуют в изобилии по большинству аспектов Интернета. Однако когда речь заходит о влиянии Интернета на процесс развития демократии, все становятся единодушны[5]. Интернет – благо для демократии. Он объединяет граждан – пользователей ПК (“digital citizens” (Wired 1997)), которые активно участвуют в демократической жизни (“the vibrant teledemocracy” (Etzioni, 1997)) Электронной Республики (“the Electronic Republic” (Grossman 1995)), в Нацию Пользователей Персональных Компьютеров (“the Digital Nation” (Katz 1992)). Однако нет ли у этого процесса другой, невидимой стороны? Так ли уж безапелляционно правы те, кто даёт такой единодушный положительный ответ?
Причины, по которым считается, что Интернет укрепляет демократию, включают следующее.
1. Интернет снижает барьеры для участия в политической жизни.
2. Интернет усиливает политический диалог.
3. Он создаёт сообщество единомышленников.
4. Он не подконтролен правительству.
5. Он расширяет участие в выборах.
6. Он позволяет более тесные контакты с властями.
7. Он способствует повсеместному распространению демократии.
Каждое из приведенных утверждений в этом утопическом популизме представляется спорным, но все они крепко сидят в головах поколения, формировавшегося под влиянием Интернета и индустрии, которая использует сейчас Интернет, академиками (от Negroponte (1995) до Dahl (1989)), восторженными средствами массовой информации и противостоящими друг другу группами политиков от демократов до республиканцев и от консерваторов до лейбористов.
Я же, напротив, приведу убедительные аргументы, что Интернет не только далёк от помощи демократии, но и является угрозой для неё. И моя точка зрения – это взгляд заинтересованного человека, а не холодного критика. Именно потому, что Интернет обладает мощью и революционным потенциалом, он влияет на традиционные институты демократии и даже разрушает их. Отрицать эту потенциальную возможность означает вдохновить заговор молчания в то время, когда игнорируемые проблемы выходят на всеобщее обозрение и становятся объектом внимания[6].
Мой взгляд отличается от аргументов неомарксистов против тотального контроля крупного бизнеса, от точки зрения неолуддитов на примитивные технологии как на благо и от опасений реформистов, что появится лишенный права политического голоса подкласс пользователей ПК. Последнее воззрение стало в особенности распространённым. Несмотря на это, положительным является то, что основанное на неравенстве в доходах неравенство в использовании Интернета будет сокращаться в развитых странах. Обработка и пересылка информации становятся дешевле и будут доступны повсюду. Передача информации будет дешёвой и даст нам возможность соединяться везде. А простейшее устаревшее оборудование будет почти повсеместно заменяться на условиях долгосрочных контрактов и под воздействием рекламы.
Вот почему то, что мы называем сейчас простейшим подключением к Интернету, не будет проблемой. К Интернету, как и к электросети, будут подключены почти 100% частных домовладений и офисов. Ведь Интернет, как способ соединения персонального компьютера с другими компьютерами, будет свободен от утомляющей ограниченности отдельного ПК, столь же недружелюбного к своему пользователю, как одноколесный велосипед.
В настоящее время более половины коммуникационного обмена представлено в виде данных, а не в голосовом формате. Это означает, что коммуникационный обмен осуществляется в первую очередь при помощи быстрых машин, а не медлительных людей. Такие машины будут повсюду. Автомобили будут общаться с автострадами, от чемоданов будут поступать жалобы авиакомпаниям, электронные книги будут загружаться от издателей, от входных дверей в полицию будут поступать сообщения об их движениях, электрокардиостимуляторы будут вести диалог с больницами, телевизоры сами будут подключаться к видеосерверам.
По этой причине мой скептицизм по поводу Интернета как продемократической силы базируется не на его неравномерном распространении. Мои сомнения в большей степени системны. Проблема состоит в том, что большинство аналитиков совершают так называемую структурную ошибку, смешивая микропоступки с макрорезультатами. Они считают, что если что-либо полезно какому-либо отдельному человеку, обществу вообще также полезно, когда этим пользуются все.
Полагаю, мы могли бы спросить сто лет назад, понизит ли автомобиль загрязнение окружающей среды. Ответ был бы прост и положителен: нет лошадей, нет отбросов на дорогах, нет запаха, нет необходимости занимать сельскохозяйственные угодья овсом. Но сейчас мы понимаем, что в совокупности массовая автомобилизация стала злом для окружающей среды. Она создала вредные выбросы, разделила людей, увеличила спрос на землю.
Вторая ошибка – ошибка предположения. Только из того, что Интернет есть благо для демократии в таких местах, как Северная Корея, Иран или Судан, нельзя делать вывод, что это лучше и для Германии, Дании или США. Только из того, что три телеканала предлагают более разнообразную информацию, чем один, не следует, что 30000 лучше, чем 300.
Итак, вот несколько причин, почему Интернет не будет благом для демократии. Эти причины соотносятся с продемократическими аргументами, приведенными выше.