Берггольц О.
Стихи о ленинградских большевиках
и прославлен город на века,город, воспринявший облик гневныйленинградского большевика. Вот опять земля к сынам воззвала,крикнула: "Вперед, большевики!"Страдный путь к победе указалаЛенинским движением руки. И, верны уставу, как присяге,вышли первыми они на бой,те же, те же смольнинские стягивысоко подняв над головой. Там они, где ближе гибель рыщет, 
всюду, где угроза велика.Не щадить себя — таков обычайленинградского большевика. И идут, в огонь идут за ними,все идут — от взрослых до ребят,за безжалостными, за своими,не щадящими самих себя. 
Нет, земля, в неволю, в когти смертиты не будешь отдана, покабьется хоть единственное сердцеленинградского большевика. Сентябрь 1941
Победа
Мой друг пришел с Синявинских болотна краткий отдых, сразу после схватки,еще не смыв с лица горячий пот,не счистив грязь с пробитой плащ-палатки.Пока в передней, тихий и усталый,он плащ снимал и складывал пилотку, -я, вместо "здравствуй", крикнула: — Полтава!- А мы, — сказал он, — заняли высотку... -В его глазах такой хороший светзажегся вдруг, что стало ясно мне:нет ни больших, ни маленьких побед, 
а есть одна победа на войне.Одна победа, как одна любовь,единое народное усилье.Где б ни лилась родная наша кровь,она повсюду льется за Россию.И есть один — один военный труд,вседневный, тяжкий, страшный, невоспетый,но в честь него Москва дает салюти, затемненная, исходит светом.И каждый вечер, слушая приказиль торжество пророчащую сводку, -я радуюсь, товарищи, за вас,еще не перечисленных сейчас,занявших безымянную высотку... 
22 сентября 1943
Ленинградке
Еще тебе такие песни сложат, Так воспоют твой облик и дела,Что ты, наверно, скажешь: - Не похоже. Я проще, я угрюмее была. Мне часто было страшно и тоскливо, Меня томил войны кровавый путь, Я не мечтала даже стать счастливой, Мне одного хотелось: отдохнуть... Да, отдохнуть ото всего на свете - От поисков тепла, жилья, еды. От жалости к своим исчахшим детям, От вечного предчувствия беды, От страха за того, кто мне не пишет (Увижу ли его когда-нибудь), От свиста бомб над беззащитной крышей, От мужества и гнева отдохнуть.
Но я в печальном городе осталась Хозяйкой и служанкой для того, Чтобы сберечь огонь и жизнь его. И я жила, преодолев усталость. Я даже пела иногда. Трудилась. С людьми делилась солью и водой. Я плакала, когда могла. БраниласьС моей соседкой. Бредила едой. И день за днем лицо мое темнело, Седины появились на висках. Зато, привычная к любому делу, Почти железной сделалась рука. Смотри, как цепки пальцы и грубы! Я рвы на ближних подступах копала, Сколачивала жесткие гробы И малым детям раны бинтовала... И не проходят даром эти дни, Неистребим свинцовый их осадок: Сама печаль, сама война глядит Познавшими глазами ленинградок. Зачем же ты меня изобразил Такой отважной и такой прекрасной, Как женщину в расцвете лучших сил, С улыбкой горделивою и ясной? Но, не приняв суровых укоризн, Художник скажет с гордостью, с отрадой: - Затем, что ты - сама любовь и жизнь, Бесстрашие и слава Ленинграда! 8 марта 1942
Ленинградский салют
27 января 1944 года Ленин- град салютовал 24 залпами из 324 орудий в честь полной ликвидации вражеской блока- ды — разгрома немцев под Ле- нинградом....И снова мир с восторгом слышитсалюта русского раскат.О, это полной грудью дышитосвобожденный Ленннград!...Мы помним осень, сорок первый,прозрачный воздух тех ночей,когда, как плети, часто, мерносвистели бомбы палачей. Но мы, смиряя страх и плач,твердили, диким взрывам внемля:— Ты проиграл войну, палач,едва вступил на нашу землю! А та зима... Ту зиму каждыйзапечатлел в душе навек —тот голод, тьму, ту злую жаждуна берегах застывших рек. Кто жертв не предал дорогихземле голодной ленинградской —без бранных почестей, нагих,в одной большой траншее братской?! Но, позабыв, что значит плач,твердили мы сквозь смерть и муку:— Ты проиграл войну, палач,едва занес на город руку! Какой же правдой ныне стало,какой грозой свершилось то,что исступленною мечтой,что бредом гордости казалось! Так пусть же мир сегодня слышитсалюта русского раскат.Да, это мстит, ликует, дышит!Победоносный Ленинград! 27 января 1944
Я никогда не напишу такого...
Я никогда не напишу такогоВ той потрясенной, вещей немотеко мне тогда само являлось словов нагой и неподкупной чистоте. Уже готов позорить нашу славу,уже готов на мертвых клеветатьгерой прописки и стандартных справок... Но на асфальте нашем — след кровавый,не вышаркать его, не затоптать... 1946
«А я вам говорю, что нет
напрасно прожитых мной лет,
ненужных пройденных путей,
впустую слышанных вестей.
Нет невоспринятых миров,
нет мнимо розданных даров,
любви напрасной тоже нет,
любви обманутой, больной,
её нетленно чистый свет
всегда во мне, всегда со мной.
И никогда не поздно снова
начать всю жизнь,
начать весь путь,
и так, чтоб в прошлом бы – ни слова,
ни стона бы не зачеркнуть»
(Ольга Берггольц). 