Мой дружок в бурьяне
Не живой лежит.
Он пел с надрывом, прикрыв глаза и резко мотая головой
– Опять перебрал, – заметила Галка.
Дядя Вася, когда был трезвым, что случалось довольно редко. обычно молчал, но стоило ему выпить, начинал рассказывать про войну. Он хорошо помнил фамилии своих командиров, начальников и погибших друзей. Помнил и все населённые пункты, где довелось ему воевать. В то время было много книг про войну. Ребята, конечно читали их, но дядя Вася рассказывал то, о чём в книгах не писалось. Он рассказывал тяжёлую окопную правду, и ребята любили слушать его. Он знал много фронтовых песен. Пел их, играя на гармошке, душевно и приятно. Но стоило ему лишка выпить. он начинал плакать о погибших товарищах, скрипеть зубами и ругаться. Он ругал тех, кто посылал молодых парней на верную гибель. хотя это можно было избежать. Вот и сейчас он был уже на грани того болезненного состояния.
– Ну-ка, Вася, сыграй нашу любимую. – сказала любительница попеть тётя Нюра и. сев рядом с гармонистом, затянула:
– Каким ты был, таким ты и остался,
Орёл степной, казак лихой…
Дядя Вася широко открыл глаза, Улыбнулся и стал лихо подыгрывать певице. Тёте Нюре подтянула её соседка и над двором зазвучала песня из кинофильма «Кубанские казаки».
К Свете Петровой Галка пошла только на следующее утро. Забравшись высоко на дерево, она крепко привязала свою верёвку и, ухватившись за неё, попробовала перелететь с одного сука на другой. Это было не так сложно. Трудней оказалось удержаться на новой опоре. Когда во двор высыпали ребята, среди которых была и Света, Галка уже освоилась в «тропическом лесу» со множеством «лиан», только кричать по-Тарзаньи у неё не получалось. Теперь Галка каждый день ходила во двор Светы Петровой. Мальчишки, которые уже давно играли в Тарзаньи игры придумывали всё новые и новые трюки. Настырная девчонка старалась не отставать от них. Но вот как-то она нечаянно сорвалась и полетела вниз. Падая, она сильно ударилась ягодицей о толстый сук, находящийся под ней. Боль была ужасная. Когда она встала на ноги, то почувствовала, как течёт кровь. Крепко зажав больное место, прихрамывая, она побежала домой. Дома никого не было. Рана была глубокая, и из неё лилась кровь. Значит, на толстом суку торчал какой-то острый отросток, который распорол ей заднее место. Позже она сама удивлялась. как ей удалось остановить кровь. Ещё она умудрилась выстирать все окровавленные тряпки и вымыть пол. чтоб никто не узнал.
Прошло дней пять. Галка подтирала пол и из-за боли как-то необычно нагибалась.
– Что это ты так высоко поднимаешь корму? – сказала мама и слегка шлёпнула Галку по заденке.
Галка, странно изгибаясь, дико заорала. Когда опустив штанишки мама увидела, всё ещё кровоточащую рану. ей стало дурно. Пришлось Галке всё рассказать.
– Да тебя надо было сразу к хирургу. чтоб зашили. – волнуясь говорила мать. – Теперь будет огромный шрам на всю жизнь.
– Ну и пусть. Там ведь не видно. – успокаивала дочь.
Но вот одной из первых в городе Галке удалось купить модель самолёта с настоящим моторчиком. О, какая это была радость! Галка стояла в центре площадки, а вокруг неё на прочной корде с громким жужжаньем летал самолётик. На шум сбежались ребята из окрестных дворов. Ещё недавно они смеялись над юными авиамоделистами, когда их модели, пролетев несколько метров, тыкались носом в землю. Ведь модели при падении часто ломались. А сейчас самолётик летает и летает. Ещё Галка каким-то образом то поднимала его выше, то опускала. После такого зрелища многим тоже захотелось заняться авиамоделизмом.
Скоро на площадке стали жужжать сразу по несколько моделей. Пусть крылья самолётов по-прежнему были бумажными, но они жужжали и могли подолгу находиться в воздухе. Теперь Галку трудно было загнать домой. Моторчики работали на эфире. Иногда не хотели запускаться. Ребята часами возились с ними. Когда на улице становилось холодно, они собирались в подъездах. Из-за неприятного запаха эфира их выгоняли оттуда. Даже одежда у них воняла эфиром. Зато какую радость испытывали они, когда на прочной корде по кругу с жужжаньем летали их самолёты.
В школе у Галки иногда возникали вопросы дисциплины, но училась она хорошо, поэтому родители не запрещали ей заниматься этим хлопотным мальчишеским делом, только ворчали, когда от неё сильно пахло эфиром.
Когда Галка окончила семилетку, домашние не удивились, что она выбрала Авиационный техникум. Отец Галки в то время уже не работал на заводе, но считал, что техническое образование – дело серьёзное. Старшая сестра Ада, которая в детстве мечтала сталь балериной, но из-за здоровья не осуществила свою мечту, тоже поддержала её.
Галя – семиклассница
В школе, конечно, были удивлены, что Галя Смагина одна из всего класса пошла в техникум. Тогда уже спустя больше десяти лет после войны бытовало мнение. что в техникумы да в ПТУ идут недоумки. Большая часть молодёжи стремилась окончить среднюю школу и потом поступала в высшие учебные заведения. А Смагину притягивало само название техникума. Она поступала не в какой-нибудь механический техникум, а в авиационный.
Часть учителей даже обрадовались, что их покинула эта не спокойная девочка.
На первом же курсе Галка испытала некоторое разочарование. Им преподавали общеобразовательные предметы, и авиацией даже не пахло. Успокаивало только то, что известный авиаконструктор Аркадий Швецов когда-то тоже кончал это учебное заведение.
Скоро произошло событие мирового значения. В Советском Союзе впервые с помощью ракеты запустили искусственный спутник земли. В ясную погоду вечером
все старались увидеть быстро мчащуюся по небу искусственную звезду. Где делали ракеты, с помощью которой запустили первый спутник, никто не знал, но Галка решила, что авиационный техникум – это первая ступень к ракетам.
Скоро она стала членом комитета комсомола. Работала в радиокомитете техникума. По местному радио хвалили лучших учащихся, вздрючивали нерадивых. Одним словом вела активную общественную жизнь
Но вот начались специальные предметы. В аудиторию вошёл преподаватель машиноведения Борис Захарович Фрадкин. Окинув присутствующих взглядом, он достал из грудного кармана вдвое сложенную школьную тетрадку. Бегло заглянув в неё, он объявил первую тему гидростатики и, спрятав тетрадку, стал эмоционально рассказывать. Он так увлекался, что уходил далеко от заданной темы, но слушать его было очень интересно. Когда кто-то случайно узнал, что у Фрадкина вышла новая книга научно-фантастический роман «Дорога к звёздам», которую наперебой все стремились прочитать, авторитет преподавателя увеличился в несколько раз. Это он посоветовал Галке пойти в аэроклуб. Смагина думала, что сразу будет учиться летать на самолётах, но из-за возраста её взяли только в парашютное отделение. Когда Галина подросла, вышло новое постановление, разрешающее учиться на лётном отделении со средним образованием, но по чьей-то дурости запрещающее брать туда с дипломом техникума. Смагиной, которая очень хотела летать, ничего не оставалось, кроме того, чтоб, учась в техникуме, ещё пойти в вечернюю школу. Успешно обучаясь на четвёртом курсе, она умудрялась посещать школу и почти на одни пятёрки сдала экзамены на аттестат зрелости. Вот этот аттестат она и предъявила в аэроклуб.Двенадцатого апреля произошло грандиозное событие. Впервые в мире в Советском Союзе человек совершил полёт в космос! Этим героем был Юрий Гагарин. Ликовала вся планета, а для нас советских людей это была неописуемая
гордость. Простой парень, выпускник ремесленного училища и добился таких успехов. Галке тоже хотелось побыстрей связать свою трудовую деятельность, если не с космосом так
хотя бы с авиацией. Почти всех выпускников Авиатехникума направили на моторостроительный завод, который тогда уже носил имя Я. М. Свердлова. На этом предприятии учащиеся техникума проходили производственную практику, и Галка хорошо знала, что кроме должности контролёра ей ничего не светит. Чтоб попасть в конструкторское бюро, надо добиваться лет пятнадцать. Это её явно не устраивало. Руководитель дипломного проекта подсказал ей, что есть довольно молодой завод почтовый ящик 92, где средний возраст конструкторов двадцать пять – тридцать пять лет. В народе этот ящик называли Заводом аппаратуры дальней связи. Галкина мама Нина Васильевна уже несколько лет работала экономистом на этом предприятии. Пришлось ей пойти на приём к главному инженеру Ю.С. Гроссбауму, чтоб получить запрос на молодого специалиста.
Благодаря этому запросу, Галина Смагина устроилась на завод АДС, правда тоже контролёром, но зато в секретный цех, который изготовлял кабели для ракет. Кроме контролёров кабельную продукцию принимали военные представители. От них Смагина немало услышала о ракетах. Не раз она выезжала сама на предприятие ПЗХО, куда поставлялись кабели. Галина проверяла работу других, но ей хотелось что-нибудь делать интересное и полезное своими руками.
Сразу после окончания техникума Галина Смагина сдала вступительные экзамены на заочное отделение автоматики Пермского Политех-нического института, но в приёме ей отказали. Кем-то было дано указание: принимать людей на заочное отделение только с рабочим стажем. Потом только с третьего захода ей всё-таки удастся поступить в институт.
В том же корпусе, где располагался цех, было инструментально-конструкторское бюро. В обеденные перерывы работники цеха и молодые специалисты бюро, играя а настольный теннис, общались друг с другом, и через год Смагина перешла на новую работу в группу штампов. Конструкторский коллектив действительно был молодёжным, а девчонки-копировщицы – вчерашние школьницы. В помещении постоянно звучали шутки и смех. Кроме Гостов и Остов на заводе ещё существовали свои Нормали, которые упрощали работу и конструкторов и изготовителей. Правда, молодому конструктору было не просто привыкнуть к этим ограничениям. Когда Галина Смагина пыталась что-нибудь выдать своё индивидуальное, её проверяющий Геннадий Нерослов, который был старше её всего лет на семь, восемь, махал рукой и восклицал:
– А, детский сад! Делай, как все делают!
Как-то конструктор Володя Бабиков объявил, что в предстоящие выходные на речке Васильевке состоится первый заводской слёт туристов.
– А нам что до этого слёта? – спросила одна из копировщиц.
– А то, что наш коллектив должен принять в нём участие.
Многие обрадовались, что можно коллективно выехать на природу, а Бабиков продолжал:
– Я думаю, что мы выставим как мужскую команду, так и женскую и займём призовые места..
– А за что там будут присуждать места? – спросила всё та же копировщица.
– Там будут соревнования по преодолении полосы препятствий и по спортивному ориентированию.
После этого сообщения количество желающих поехать за город на много убавилось. С мужской командой хлопот не было, а вот девчонок пришлось уговаривать. Тогда ещё мало кто знал, что такое спортивное ориентирование.
– Вы же в чертежах хорошо разбираетесь, – сказал Володя Бабиков, – а карта – это тот же чертёж, только его надо правильно расположить по отношению сторон света, а этому вас научат прямо на месте.
Наконец, команда была набрана и её капитаном единогласно была выбрана Галина Смагина.
– Легко сказать возглавить команду, если сама не знаешь, что от тебя потребуется на этом слёте. – подумала Галина.
Как только прибыли на место, ребята стали обучать девчонок ставить и собирать палатку. разжигать костёр, определять азимут и другие элементы соревнований. Вот дали старт по преодолению полосы препятствий, и девчонки ИКБ неплохо справились с заданием.
С наступлением темноты соревнования прервали. После сытного походного ужина запылал большой туристский костёр. Конструктор Юра Минеев взял гитару, и над притихшей природой полились туристские песни. Протяжные песни сменились зажигательной циганочкой, и конструктор Валя Чернопазова пускается в пляс.
На следующий день после завтрака начались соревнования по спортивному ориентированию. По карте надо было найти восемь контрольных пунктов. Вот тут снова понадобилось умение пользоваться компасом. разбираться в карте и, конечно, быстро бегать. Зелёный лес совсем не походил на то, что было изображено на карте. Девчонки волновались, спорили и даже ругались, а потом изо всех сил бежали в выбранном направлении. Команде ИКБ удалось найти все пункты, но по времени их всё-таки обошла центральная заводская лаборатория. В результате женская команда инструментальноконструк-торского бюро заняла второе место, а вот мужчины, команду которых возглавлял Виль Дуняшев, несмотря на более сложную дистанцию, заняли первое место.
У Смагиной начались полёты в аэроклубе. Полёты проводились не далеко от деревни Фролы. С конечной остановки трамвая приходилось бегать пешком до лётного поля. После полётов Галина торопилась на завод и, быстро переодевшись, включалась в работу. Конечно, вечером она добросовестно отрабатывала пропущенные часы. Иногда у неё возникали какие-то вопросы, и она обращалась к Лёве Белобородову. Этот уникальный специалист учился на дневном отделении Политехнического института и по договорённости на рабочее место приходил после обеда. Руководство ценило его способности, его ответственность и шло на такие условия.
Кроме конструкторского таланта Лёва обладал и отличными спортивными данными.
На заводе создали свою многотиражную газету «Сигнал» и пятого мая в День печати была организована спортивная эстафета на приз этой газеты. Молодёжный коллектив, конечно, тоже участвовал в этом массовом мероприятии. Особенно отличился конструктор Лёва Белобородов. Случилось так, что в день печати спортсмены института участвовали в городской эстафете на приз областной газеты «Звезда» и Лёве Белобородову поручили бежать за институт первый этап. Он как ответственный товарищ не мог отказаться, но, честь инструментально-конструкторского бюро, ему тоже была дорога. Пробежав с хорошим результатом первый этап на городской эстафете, он, не останавливаясь, помчался к своему заводу, где стартовала другая эстафета. Отдыхать было некогда, но Белобородов и тут пробежал свой этап первым.
Для Галины Смагиной Лёва Белобородов был настоящим кумиром.
В отдельной комнате располагалась группа пресс-форм. Пресс-формы считались самым сложным инструментом. Там в то время работали только парни, хотя руководителем у них была тоже ещё довольно молодая женщина Зинаида Михайловна Зиновьева. Хотя Смагина отвлекалась от работы на полёты, Зиновьева не побоялась пригласить её в свою группу.
То ли от того, что в коллективе стала работать будущая лётчица, то ли просто в то время были модными жизнеутверждающие песни, у прессформщиков часто звучала песня:
«Главное, ребята, сердцем не стареть,
Песню, что придумали. до конца допеть.
В дальний путь собрались мы,а в этот край таёжный
Только самолётом можно долететь.
А ты улетающий вдаль самолёт
В сердце своём сбереги.
Под крылом самолёта о чём-то поёт
Зелёное море тайги…»
Инструментально-конструкторское бюро.
В первом ряду: нормоконтролёр Тамара Гарифулина, руководитель группы пресс-форм Зинаида Михайловна Зиновьева и конструктор Галина Смагина.
Хорошо управлять самолётом! Это десять лет назад курсанты аэроклуба летали на брезентовом По- 2 с открытой кабиной, а сейчас легкоуправляемый современный спортивный самолёт Як-18у. Как приятно с птичьего полёта
обозревать окрестности родного города! Но ведь уже давно воздушное пространство с бешеной скоростью рассекают реактивные истребители и огромные турбовинтовые лайнеры. За штурвалами этих великолепных машин сидят крепкие парни. «А чем мы, девчонки, хуже их?» - думала Галина Смагина. и её подруги по полётам. Наконец, они решили послать письмо в ЦК
ДОСААФ с просьбой направить их в школу. где учат летать на реактивных машинах. Ответ пришёл отрицательный. Тогда девчонки собрали нужные документы для поступления в школу и командировали в Москву одну из подруг. Поездка
тоже не дала никаких результатов. Через какое-то время собрали деньги на поездку второй подруги, но она тоже ничего не добилась.
Уже третий раз Галина сдала вступительные экзамены в политехнический институт, и опять её не зачислили.
– Это выходит всю жизнь я должна рисовать пресс-формы для каких-то деталек мало понятной мне аппаратуры. – грустно думала Галина. – Нет уж. Так дело не пойдёт, - решила она и собравшись с духом вошла в кабинет декана.
– Сколько раз я должна сдавать вступительные экзамены? – с возмущением спросила она. – Вы поднимите экзаменационные листы. за три года. Там у меня одни пятёрки, а вы принимаете троешников, которым я помогаю сдавать математику и физику. Я работаю конструктором и хочу повышать свои знания.
Растерявшийся декан вызвал секретаря и. даже не проверяя результаты экзаменов, сказал: – Запишите её в группу.
В это же время настала очередь Галины Смагиной ехать в Москву с документами в ЦК ДОСААФ. Ей удалось встретиться с заместителем генерала Пахомова Обуховым.
Галина очень эмоционально стала требовать. чтоб их девчат из Перми направили в школу, где учат летать на реактивных самолётах. Слушая Смагину, Обухов очень удивился.
Генерал Пахомов отец знаменитой фигуристки Людмилы Пахомовой возглавлял тогда ДОСААФ. Он очень лояльно относился к женщинам-лётчицам и ни без его влияния было решено создать женскую группу лётчиц на реактивных истребителях. Оказывается, в Пермь уже послали вызов на двух женщин, в том числе и на Смагину. Обрадованная галина поспешила домой.
Документы у девчонок были готовы. Осталось пройти медицинскую комиссию. Медики решили, что пермских лётчиц берут в космонавты и устроили тщательную проверку. Галине даже делали в то время сложную и довольно болезненную пункцию спинного мозга. Трое суток не разрешали ей даже ворочаться в постели. И тут Смагиной не повезло. Ей сказали. что она когда-то в детстве переболела менингитом и ни о каких полётах не может быть речи. Они удивились, как она ещё на своих ногах ходит по земле. Конечно, Галка наревелась. Её подруга Альбина Косых уехала на сборы, куда собрали лучших лётчиц со всего Союза, а она снова стала за чертёжный стол.
В аэроклубе, тогда его уже стали называть спортивным клубом, возобновились полёты.
– А ты будешь летать? – спросили у Смагиной.
– Конечно буду. – не задумываясь ответила она.
– А почему ты не поехала на сборы? – докапывались у неё.
– Да не прошла по зрению. – оправдывалась Галина.
У неё действительно зрение было 0,9, но для спортивных полётов этого было вполне достаточно. О какой-то таинственной и вредной болячке она, конечно. никому не говорила.
В этот год Смагина отрабатывала фигуры высшего пилотажа. У спортивного аэроклуба кроме як-18 появился очень удобный легкомоторный спортивный самолёт чехословацкого производства z-326. Галина с большим интересом и удовольствием освоила и его и, вылетая в,зону прямо над стационаром. где она проходила медкомиссию, она на зло врачам выделывала самые сложные выкрутасы.
Летом после сборов приехала Альбина Косых. Она подробно рассказывала, как проходили занятия, и на чём летали. Галина явно завидовала подруге, которая там, на сборах не раз рассказывала о Смагиной.
Снова собираясь в лётную школу, Альбина позвала с собой Смагину, и Галина решила рискнуть. Мама в это время была в командировке. Так случилось, что они встретились на Московском вокзале.
– Ты на долго, доченька? – спросила мать.
– Да как получится. – неуверенно ответила Галина.
В Калуге генерал Пахомов спросил Смагину, почему она не явилась на сборы. Галине пришлось соврать, что она приболела. Увидев её аттестат зрелости только с одной четвёркой, её приняли в школу даже без вступительных экзаменов. Заставили только прямо в Калуге пройти медицинскую комиссию. Зная свой грешок со зрением, Галина выучила таблицу, по которой проверяют зрение, и всё прошло гладко.
Отобрали пять девчонок, одели в форму, правда чёрного цвета, и, как солдат, поселили в комнату с двухъярусными кроватями. Начались серьёзные занятия. Перед Галиной стал вопрос: Что делать с институтом? Брать академотпуск ей очень не хотелось. Генерал Пахомов сказал ей:
– Лётную школу и институт тебе не потянуть.
В Калуге был филиал Московского высшего технического института имени Баумана. После долгих выяснений Смагина узнала, что можно некоторые экзамены и зачёты сдавать в этом филиале. Когда девчонки ложились спать, Галина садилась за другие учебники. Несмотря на то, что Смагина не была на сборах, её нормально приняли в коллектив, но уставшим девчонкам мешал свет, и они начинали ворчать. Галина где-то раздобыла настольную лампу, прикрепила её к спинке своей кровати на втором ярусе и выключив общий свет «грызла гранит науки».
– Только не выдавайте меня. – умоляла она подруг.
В Киеве открылся институт гражданской авиации. Узнав об этом, Галина подумала: – Зачем мне какая-то автоматика? Гражданская авиация мне на много ближе.
Упёртая студентка перевелась в Киев, хотя из-за разницы программ потеряла год.
Девчонки ещё на сборах летали на Миг-15, а для Галины встреча с новой машиной и полёт на ней были очень волнующими. Подобное чувство она испытывала, когда ещё в детстве после запуска моделей с резиновым двигателем впервые управляла кордовой моделью. Командир одной эскадрильи говорил, что на Мигах можно танцевать вальсы Штрауса.
Учебно-тренировочный истребитель Миг-15
Многочасовые лекции, умные полезные советы инструкторов и бесконечные тренировки делали своё дело. И вот отчаянные девчонки, сливаясь с реактивной машиной, рассекают калужское небо.
Несмотря на постоянное недосыпание и усталость, Галина чувствовала себя сказочно счастливой. С усмешкой вспоминала она приговор пермских врачей. Уже потом, когда она летала на одиночном Миг-17, она поняла, каким образом привалило ей это счастье.
Во второй половине пятидесятых годов прошлого столетия, когда в нашей стране происходило
урсант лётной школы инструкторов ДОСААФ Г.О. Смагина.
бурное развитие ракетного вооружения, Было проведено резкое сокращение в авиации и военно-морском флоте. Скоро дошло до того, что стало некому летать на военных самолётах. Чтоб исправить положение решили готовить пилотов по линии ДОСААФ и создали
пять учебных авиацентров. Для этих центров понадобились инструктора. Под Калугой в авиашколе в Грабцево стали готовить этих инструкторов. Была набрана специальная группа реактивщиков, в которую вошли и пять девушек. Эта группа была на особом положении. Курсантам платили удвоенную стипендию, но и требования к ним были повышенные.
После окончания школы молодых лейтенантов распределили по пяти центрам в качестве инструкторов. Смагиной предложили остаться в центре, что находился в Баратынске под Калугой. Конечно, молодые парни удивлялись, а иногда даже были недовольны, что инструктор у них женщина, но после первых же полётов впечатление менялось.
После окончания центра выпускникам присваивалось звание лейтенанта и лучшие попадали непосредственно в Военно-воздушные силы. Таким образом решалась стратегическая задача.
Подруга Галины Альбина, проработав инструктором больше двух лет, вышла замуж и уехала в Коканд. Там стала летать на Ан-2. Когда Смагина отработала инструктором три года и налетала в общей сложности на реактивных самолётах тысячу часов, вовремя отпуска решила навестить подругу и одновременно посмотреть достопримечательности Средней Азии. После тёплой встречи с подругой Галина пошла знакомиться с азиатским городом. Её впечатляла древняя архитектура, мечети и, конечно, среднеазиатский базар. Больше всего её поразили женщины в парандже. Всё увиденное она старалась сфотографировать. Ей повезло увидеть узбекскую свадьбу. Невеста тоже была в парандже. Галина сразу схватилась за фотоаппарат и сделала несколько кадров. Вдруг её окружили участники свадьбы. Они что-то злобно кричали на своём не понятном языке. Галина даже растерялась, а толпа была готова её растерзать. Откуда-то появилась женщина со славянским лицом. Воспользовавшись тем, что разъярённая толпа чем-то отвлеклась, она буквально выдернула Галину из толпы и увлекла за собой какими-то маленькими двориками. Напуганная Смагина даже не сопротивлялась.
– Что вы наделали. – сказала женщина, когда остановились далеко от свадебной процессии.
– Ничего особенного, просто сфотогра-фировала. – ответила растерявшаяся Галина.
– Разве можно это без разрешения?
– А что особенного? – удивилась Смагина.
– Да тут у них у басмачей свои порядки. – сказала женщина.
– Какие ещё басмачи? – недоумевала Галина – С басмачами ведь покончено ещё в двадцатых годах.
Она поблагодарила женщину и побежала в общежитие, где жила Альбина. Когда пришли хозяева комнаты, она узнала, что Коканд является центром басмачества. Окончательно Галина была поражена, когда узнала, что недавно в Ташкенте на центральном стадионе было вырезано несколько десятков русских болельщиков. Такое известие ни как не укладывалось в голове лётчицы Галины Смагиной.
– Уже пятьдесят лет советской власти, и вдруг какие-то басмачи. Какая дикость! – думала она.
Через несколько дней Альбина с мужем полетели в Душанбе. Там им казалось, обстановка была более спокойная и они решили сменить место жительства. Галина ради любопытства тоже полетела с ними. В аэропорту Душанбе она увидела очень симпатичные самолёты Як-40. Что-то ёкнуло в её груди. Конечно Як-40 не истребитель. На нём не сделаешь петлю Нестерова, но он чем-то был ближе к простым людям, и Галина влюбилась в этот компактный самолётик с первого взгляда. У Альбины с мужем была предварительная договорённость насчёт работы с начальством аэропорта Душанбе. а Галина Смагина высказала своё желание. Конечно, над её просьбой сначала посмеялись, но когда узнали, что она налетала на Мигах тысячу часов, сказали: – «Если Москва даст добро, мы возражать не будем».
Смагина помчалась в Москву. Позже она сама удивлялась, как ей удалось попасть на приём к министру гражданской авиации. Её задор, настойчивость и тысяча налёта на Мигах сделали своё дело, и она тут же была направлена в Кировоград, где проходило переобучение пилотов на Як- 40. Галина с радостью отдалась новым занятиям. Но вот подошёл к концу её длительный отпуск. Отпросившись у начальства курсов, она полетела в Калугу на прежнее место работы. Там поразились её решению.
– Да как ты могла променять истребитель на какой-то гражданский самолёт! – возмущался командир эскадрильи Геральд Александрович Веремей. Смагиной долго пришлось доказывать свою правоту. Наконец, её отпустили.
После окончания курсов она стала работать в гражданской авиации вторым пилотом на Як-40. Обучаясь в Кировограде, они летали над привычной для Галины равниной, а тут в Средней Азии совсем другая картина. Повсюду огромные горные хребты с белоснежными вершинами и где-то в складках этих каменных громадин спрятан аэродром, на котором они должны приземлиться.
– Главное – не зацепиться крылом за этих идолов, – шутил её командир Владимир Сутармин.
Он раньше тоже летал на Мигах. Им даже говорили:
– Ну, истребители, не вздумайте с пассажирами мёртвую петлю крутить.
Летали они по всей Средней Азии. Непривычным было низкое давление и жара. Когда Смагина налетала достаточное количество часов, истребителей разделили, и она стала командиром воздушного судна. И тут, буквально через месяц, произошло ЧП. Её бывший командир Сутарминразбился. Первое время, куда бы Смагина не прилетала, везде удивлялись, что она жива. Просто они ещё не знали, что истребителей разделили.
Первое время Галина жила в общежитии, где было не очень удобно заниматься. Какое-то время она даже снимала комнату. Потом ей дали однокомнатную квартиру в аварийном доме.
Из Душанбе было неудобно летать в Киев сдавать экзамены. Туда не было прямого рейса. В Москве открылся новый институт инженеров гражданской авиации, и Галина переводится туда. Конечно, из-за несовпадения программ она опять потеряла год, зато в Москву было очень просто добираться. Туда было несколько рейсов. Почти каждый раз Галина навещала в Калуге своего бывшего командира Веремея Геральда Александровича и его добрейшую жену Марию Васильевну. Со временем
Смагина Г. О. - командир Як-40.
Смагиной стали доверять самый сложный маршрут в горный Хорог, куда и не все мужчины летали. Её даже наградили знаком «Почётный пограничник». За долгие годы работы в Душанбе таких сцен, как в Коканде она больше не наблюдала, хотя бывало, что аксакалы отказывались лететь самолётом которым управляет женщина
Конечно, ей трудно было избежать общественной работы. Она была членом парткома, депутатом райсовета. Несмотря на большую загруженность, Смагина продолжала учиться в институте. От этой многолетней учёбы она даже устала и, сдавая последние экзамены, была согласна даже на тройки, но преподаватели говорили ей:
– Разве можно ставить тройку лётчице, которая управляет реактивным самолётом. Поучите ещё и приходите завтра.
Смагина вспоминает:
– Заканчивая институт МИИГА, я делала дипломную работу на фирме Яковлева А.С. Там меня восхищала особая творческая атмосфера людей, собранных Александром Сергеевичем для дела, которому он служил всю жизнь. В своих сотрудниках он прежде всего ценил интеллект, интуицию и инициативу.
Галина Смагина с генеральным
конструктором Александром Сергеевичем Яковлевым.
И вот Смагиной вручили диплом инженера гражданской авиации. Мало того, ей даже предложили остаться работать на кафедре, но Смагина выбрала небо.
Наконец, ей дали благоустроенную однокомнатную квартиру в новом пятиэтажном доме. Жизнь в небольшом авиагородке имеет свою специфику. Там все знают друг друга. Кто бы что не сделал, кто бы что не сказал, через день будет знать весь городок. Немало разговоров было и о командире Смагиной, но Галина – человек с характером и старалась не обращать внимания на эти разговоры. Не очень часто, но, по возможности, о своей жизни она писала родителям, и вдруг они получили известие, в котором сообщалось, что у
них появился внук. Много раз Галина порывалась подробно написать родителям об изменениях в своей жизни, но вдруг всё пошло не так, как было задумано, и рассказывать почему-то расхотелось. Что-то менять, было уже поздно и не хотелось. Ей шёл уже четвёртый десяток Она ведь не только пилот, но ещё и женщина. Значит, должна стать матерью. Она обрадовалась, когда у неё появилось это маленькое чудо под названием Денис. Отдыхать после родов ей долго не пришлось. Через семь месяцев Галина нашла няньку и снова стала летать. Конечно, хорошо бы подольше посидеть дома с малышом, но тогда пришлось бы опять переучиваться. Нянька попала ей с характером. Иногда они ругались, и Галина думала, что придётся искать другую женщину. На следующий день нянька, как ни в чём не бывало, приходила и даже посылала Смагину в театр.
– Что же вы никуда не ходите? – говорила она. – Сходите, развейтесь, я ведь с Денисом посижу.
Иногда из-за погоды она застревала в каком-нибудь дальнем аэропорту, но как только аэродромы начинали работать, ей первой разрешали вылет. С появлением малыша, в ожидании погоды, она ни разу не ночевала в каком-нибудь аэропорту. В отряде и городке к Галине относились с пониманием, но в любом коллективе среди порядочных людей встречаются и завистники и подлые люди.
По всем показателям у лётчика Галины Смагиной пришло время сдавать на пилота первого класса. И в этот самый момент у кого-то проснулась зависть. Какая-то баба дослужилась до пилота первого класса! Тут же пустяшный недочёт стал предметом обсуждения Смагиной. Второй пилот позволил не корректный разговор с диспедчером, а Смагина не прервала его. В результате ей объявили первый в жизни выговор. Галина отнеслась к этому спокойно, она ведь хорошо знала об отношении к женщине в авиации.
Неожиданно Галине пришло приглашение в Москву. Это было начало тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Где-то в верхах приняли решение отметить шестидесятилетие Великого Октября новым рекордом и со всего Союза собирали женщин-лётчиц. Пришлось уговорить родителей, чтоб на время оставить у них маленького сынишку.
Злопыхатели надеялись, что Смагину не допустят до рекорда, нона коллегии министерства гражданской авиации, узнав о выговоре, даже не придали ему значения, а сдачу на первый класс ей пообещали прямо в Москве.
Рекорд решили ставить на Ил-62М. Не так уж много нашлось женщин, которые летают на больших лайнерах. Смагина одна была с высшим авиационным образованием. Вот это и сыграло для неё не добрую службу. Её назначили не командиром корабля и даже не вторым пилотом, а борт инженером. Галина стала возражать, но начальство сказало, что полёты будут очень сложными, и борт инженер должен быть технически подкованным и хорошо знать самолёт. Если она не согласится, мероприятие отменят совсем. Её стали уговаривать другие женщины, которых собрали на этот рекорд. Пришлось согласиться. В результате был утверждён следующий экипаж:
Командир Вертипрахова Ираида Фёдоровна. Она уже летала командиром Ил-18 в Красноярске.
(В последствии летала на Ту-154)
Вторые пилоты – Павленко Тамара Григорьевна из Алма-аты. Она тоже летала на Ил- 18 вторым пилотом и Мартова Евгения Николаевна летала на Як- 40 вторым пилотом. Когда-то они со Смагиной вместе учились летать на Мигах. Потом она ещё установит рекорды на истребителе Миг-21.
Штурман – Козырь Галина Анатольевна из Москвы.
Бортинженер – Смагина Галина Олеговна
Бортрадист – Столярова Нина Александровна
Начались теоретические занятия. Смагиной надо было полностью до винтика изучить для неё новый самолёт Ил-62М. Потом в аэропорту Шереметьево начались учебные полёты.
Галина Олеговна рассказывает о том времени:
- Установление мировых рекордов это прежде всего представление образцов авиационной техники, показ её возможностей.
Встречи и общение с генеральным конструкторм фирмы «Ильюшин»Новожиловым Г.В. убеждали в великолепных данных самолета, в который вложено столько ума, труда и таланта.
Конечно, хотелось выполнить полеты так, чтобы этот человек был удовлетворен результатами.
В.К. Каккинаки и галина Смагина.
Летать на Ил-62м, нас учил летчик испытатель Козлов Виктор Васильевич. Он был очень требовательным, даже суровым, не давал нам как женщинам никаких поблажек. Учил нас делать всё по высшему разряду.
Конечно, незабываемо общение с легендой авиации, Владимиром Константиновичем Коккинаки, дважды Героем Советского Союза, обладателем двадцати мировых рекордов.
Ил-62м – последний самолет, который испытывал этот летчик-испытатель. Он летал с нами во время тренировок на рейсах Москва-Хабаровск, Москва-Владивосток. И это в его возрасте! Делился с нами опытом. Ещё в 1930 году он впервые поднялся на высоту – 14575 м. Это был его первый рекорд
Конечно, я никогда не забуду, что именно он во Владивостоке на пресс-конференции вручил мне знак пилота 1-го класса. Более преданного авиации человека трудно представить.
Иногда Галина задумывалась над тем, что она могла бы работать не где-то в Средней Азии, а в самой столице Москве,Но далеко не каждому лётчикуудаётся испытать себя на горных маршрутах. Да и для этого рекордного мероприятия г