(часть первая)
Демонизм с пелёнок
хваткий мафиози,
опекун рулетки и канкана*;
изощрён и ловок
в матерьальной пользе,
благодетель чуткий наркомана...
Гвоздики догматов,
арсенал уловок,
дар капканы ставить, класть приманку –
лучший друг пиратов
демонизм с пелёнок
и профессор правды наизнанку.
Знает катакомбы
нирвишеш-брахмана*
и причуды колеса самсары*;
мысли шлёт, как бомбы
слали партизаны –
щедро, неожиданно и даром!
Вот и эту мину
(обезьяну-предка)
он в умы подкинул,
словно дал конфетку –
не мальцам, не пьяному корс а ру*,
а всему научному базару!
Свет науки ясный
проскользнул к истокам,
высветил нюансы,
огляделся зорко
и кивнул согласно:
«Хороша идея!
Тут раскопок – масса!
Мы уж попотеем,
но познан ь я свечи
мрак рассеют вечный!»...
Ну и, в самом деле,
много попотели,
чтоб леса приматов
превратить в пенаты –
колыбель младенческую
рода человеческого:
добывали те и эти мощи,
так и этак в грозди
складывали кости,
чтоб скелетик получился общий...
Вышло очень мило!
(Знала бы горилла!)
Этак и креветку
можно сделать предком...
Разве нет? И даже таракана:
муж учёный, знатный
отфильтрует факты,
сложит вместе – честно, без обмана! –
и докажет царству
с кем угодно братство!
Но не та с креветкой панорама!
Только мрачный вид пещеры,
жизнь примата-предка
создают феномен веры
в разум человека,
веры в эволюцию сознания,
в торжество научного познания!
Так за ширмой общей эволюции,
времени созвучная,
против Бога зрела революция,
якобы, научная...
И спросила детка:
«Если кости схожи,
значит, мы на предка
и лицом похожи?
Мы похожи?»...
...(Сравнивают лица –
обезьянье с собственным.... Сердиться
не хотят...). «Так: уши, нос, ресницы...
Да, похожи!» – отвечают без амбиций.
Но на Радху с Кришной,
согласитесь, всё же
больше мы похожи:
и родство престижно,
и поверить проще –
черт-то сколько общих!
Ну а тут мартышку,
гадящую с ветки,
с блошками подмышкой,
предлагают в предки...
Кто поверить сможет?
«Здесь не царство Божье!
Ваши рассуждения –
просто Ваше мнение!
Это ненаучно,
потому – неправильно!
Есть раскопок куча
в пользу мыслей Дарвина!
Всё давно доказано:
предок – обезьяна!
А у Вас – рассказано
где-нибудь в “Пур а нах”*»...
Кришна, Кришна, Кришна, Кришна,
Кришна, Кришна ракша мам*!
Кришна, Кришна, Кришна, Кришна,
Кришна, Кришна пахе мам*!
Глупость входит без прелюдий
всюду, где бы ни являлась...
Бога даже так не любим,
как мартышек, оказалось!
О неблагодарных племя!
Кто, как Бог, о нас радеет?
Он талант даёт, идеи,
мозг учёного и время,
поит, кормит, одевает,
день и ночь сопровождает**
и из жизни в жизнь! Везучи!
Где найдём мы друга лучше?
Нет! В останках тухлых ищет,
как медведь, с гнильцою пищу
атеизм «научный»!
Наслаждаемся талантом,
слава – исполнителю!
Разделять их было б странно –
дар и обладателя.
А у Господа (гаранта
всех способностей, кто гранты
выдаёт на все таланты)
нет цветов носителей,
пылких обожателей –
может, только единицы
(поспешил я извиниться);
больше же – просителей,
да ещё – предателей...
О неблагодарных племя!
Свиньи предки чьи? А змеи?
Не познал ли это тоже
Дарвин по костям похожим?
Что ж? Кругам научным
(их) предок виден лучше!...
Но мы – иной природы,
мы – из Ачьюта-готры!*
Вайшнавам,* с верой строгой
ведущим род от Бога,
раскопки не прам а на* –
лишь лабиринт с туманом
фантазий и гипотез,
наполненный обманом,
как высохший колодец...
Веды» или ум?
О Истина живая!
Войдёшь ли солнцем в с е льву*?
«Кроты»** тебя не знают,
хотя изрыли землю...
Прекрасная! Поведал
тебя нам через «Веды»,
«Рамаяну», «Пураны»,
«Гит у », «Упанишады»,
сам Кришна! Он праманы
хранитель!... Дандав а ты*
вайшнавской сампрад а е*,
дающей нам амн а ю*!
И здесь парампара* нас учит,
что «Шримад-Бхагаватам»* – лучший
из всех ведических писаний,
чистейших и извечных!
Его назвал Господь Чайтанья
«Пураной» безупречной!
Душа томится в камере
особого концлагеря
из оболочек Майиных**,
желан ь ями запаянных...
Желан ь ями запаянных
столь крепко, чтоб не видеть
духовную обитель –
ни Кришну, ни Нар а яну! –
и насладиться д о сыта
враждебным чувством к Господу!
Желан ь я в этой зоне
являются припоем...
Души самонадеянной
не шуточна контузия,
и ей самой, потерянной
в покрытиях иллюзии,
из кандалов материи
не выбраться во веки!...
Духовный мир экскурсии
проводит сам калеке:
святой вайшнав-ачария*,
любовью лишь влекомый,
ведическое знание
приносит к двери дома...
Оно – само дыхание
священное Нар а яны!
Кому же не во благо
Шри Нара я ны рага*?
Но ум – служитель Майи
и часть душе чужая!
Уж тут не обессудьте:
все цели и потребности
берёт он (не по вредности,
а по природной сути)
не в безупречных «Ведах»,
Нараяной пропетых,
а в собственном «хотении»
лишь тела наслаждения!
А тело что есть? Лишь машина!
Пусть прекрасная, но всё же
не водитель с пассажиром**,
с ними не одно и то же!
Жизнь – котам под хвост паршивым,
если ум утянет наш
нас, забыв себя как дживу,
жить, чтоб строить ей гараж,
автострады, виодуки... –
этим заняты науки!
Ну а джива? «Недосуг!» –
бросит деятель наук.
Занят он! Всю жизнь считает
грани майи... Загибает
пальцы: атом, гены, плазма...
Тьмы и тьмы их! Нету счёта!
Как со сладостями ваза,
это вязкое болото
соблазняет камикадзе
утонуть в своих трясинах...
Сколько их, принявших опий
любопытства, «водолазов»
ищет ключик Буратино
день и ночь в болотной топи?!
Беспросветен слой маразма!
В этом слое нет им дела,
что душа они, не тело!
И сердце заболело!
Душа, душа живая...
Она царить хотела
(мельчайшая!) над Майей!
Теперь в тела влетает
и лишь ума заказы,
капризы да указы
и пошлые идейки
безмолвно выполняет,
служа, как батарейка...
И «мощи» оживают!
Птицы чувств слетятся к ветке,
где плоды их ждут – объекты
Майиного «леса»...
Их друг к другу тяготен ь е**
в них заложено с «рожденья»,
как в магнит с железом!
Это их природа,
а не в дживе что-то!
Форму самки чувства видят...
Этот образ ум магнитит,
а не дживу в теле...
Вместе с телом всё же джива
потрусит за сучкой вшивой
к кучке испражнений...
Вот метаморфоза,
дорогой философ!
Поясним: в кольчуге, латах,
при мече завидном
подходить уже не надо
к мощному магниту –
понесёт доспехи поле!
Вместе с латами невольно
и отважный рыцарь
воспарит, как птица!
Так и дживу, как в наркозе,
чувства вместе с телом носят,
свой успех и разное
с ложным эго празднуя.
Чувства, ум и чувств объекты –
капли из одной пипетки;
дружба их – естественна!
Но душа – божественна!
Ей зачем ума объедки
с толчеи базара
колеса самсары?
Как микробы в лужице,
в матерьальной «нужности»
притаились ужасы
миленькой наружности!...
Вывод (те, кто слаб – прилягте):
все при все ума проекты,
если цель не бхакти,
как фальшивые монеты
и фальшивые купюры,
эшафот возводят дживе!
Есть ли прок в такой наживе?
Ум играет с майей живо,
«векселя» приходят – к дживам!
С них – за ум – спускают шкуры!...
«Здесь ошибка явно в речи:
разве можно снять, калеча,
шкуру с дживы безупречной,
неуничтожимой, вечной**?»
Вечной, но не безупречной,
потому-то и беспечной!
Безупречен только Кришна!
Дживы – маленькие слишком,
знак несовершенства;
не своим живут умишком
в поисках блаженства:
Маха-майа*, Йога-майа* –
между ними выбор
дживы делают, виляя
хвостиком, как рыба,
и плывут на нужный берег
сообразно личной вере**...
Лишь посередине
не остаться дживе:
вынудит природа
выбирать кого-то...
(Но чрезмерной самости
не помеха м а лость их!)
Джив в татастхе – «полон улий»!
Но к кому бы ни прильнули,
всюду эти дживы
неуничтожимы!
Тут противоречие
правильно подмечено:
хоть живём мы в мире бренном,
разве можно с дживы,
славной, неуничтожимой,
вечной и нетленной,
«шкуру снять» и тем увеч ь я
нанести тому, что вечно?
В гости к Яме
мы заглянем
(в ад!), чтоб на «живом» примере
разобраться в этой теме...
Мы и раньше видели**
как в его обители
с тела тонкого счищают
слуги Ямараджа
кармы грязь... Уж тут страдают
дико! Жутко! Страшно!...
Только кто? Быть может джива?
Но она ж не тело...
Ну а тело дживой живо:
труп – бесчувствен, как машина,
нет до боли дела...
Значит, тело и душа
порознь боли не подвластны!
Всё, как будто бы, прекрасно,
но ведь пытки не смешат –
кто-то стонет и стенает,
изнывает, смерть зовёт...
Кто же мучается?
Тот,
кто себя отождествляет
с бренным телом –
в этом дело...
Чья-то вдруг разбилась чаша...
Если чаша эта наша, –
в сердце горечь ощущаем...
Мы – не чаша, но страдаем!
А чужая (суперчаша,
например, из Эрмитажа)
бьётся – мы не замечаем!
А заметим – не рыдаем...
Так и джива боль за тело**
принимает то и дело,
став слугой аханкары*
вместо Радхи-Мадхавы!
«Крез»* промолвил: «Веды, беды...
Расскажите это бедным!
Жизнь другая... Что конкретно?
Пусть все беды будут где-то,
лишь бы здесь жилось безбедно!»...
Это Вам бы! Где бы н и был,
каждый делает свой выбор!
Результат – как выбор! Верно?
Жизни будущей, далёкой
даже тень не будем трогать –
здесь ады! Сейчас! Их много –
ждать приходится ли долго
инквизиций, пыток, драк?
Вся история планеты –
это адские сюжеты,
как «Освенцим» и «ГУЛАГ».
Войны, бойни, катаклизмы,
катастрофы, террористы...
Хуже террориста –
кабинет дантиста!
Но идём на пытку – ну же! –
чтоб жевать и сладко кушать!
Но жевать и кушать где?
В этом мире мы – в тюрьме,
в превосходной камере
смертников! Не правильно?
Приговор висит над нами,
но, играя с детских пор,
мы, в забавах, не узнали:
кто нам вынес приговор?
В развлечениях, как дети,
ищем счастье в мире смерти...
Но счастливыми, друзья,
в мире смерти быть нельзя!
Сердце, печень... Зависть злая,
как цепной кобель, кусает...
Холод, голод... Что ещё?
Счастье только с болью знаем –
наш визир давно смещён!
Сбросил тесные ботинки –
счастлив! Добежать сумел
до туалета без заминки
и блаженствуешь: «Успел!».
Нам привычен пыток ужас!
Крез, не Крез – хоть волком вой:
спорит «Крез», от боли тужась, –
стиснул анус геморрой...
В «Ведах» Кришна путь даёт нам
избежать страданий –
ведь страдать не стало модным.
Но страдан ь я – пункт исходный,
суть не в них Писаний.
Суть Писаний – Кришна-према*,
но враждебны к Богу
дживы... Значит постепенно,
мягко, понемногу
Кришна отмеряет ношу:
дхарма, артха, кама, мокша...
Взяв в основу «Веды»,
как залог победы,
в варна-ашраме премудрой**
брахман, кшатрий, вайшья, шудра –
все! – один служа другому,
развивают чувства к Богу!
В этом мудрость варнашрамы.
Прежде – дхарма:
долг и карма*!
(Пуджи, ягьи, мурти* Рамы,
храмы Шивы с Вишну...)
Д о лга исполнение
даст вознаграждение –
всё пошлёт Всевышний:
будет процветание
и преуспевание –
артха! – путь надёжный к наслаждению!
Роскошь – как у Индры*! Рады?
Всё – нектар! Однако... с ядом!
Что же портит задесь увеселение?
То, что «пьеса» – в жанре драмы:
вечных наслаждений (камы)
не имеет мир самсары!
Старость, смерть, болезни... Значит,
не для счастья мир, где плачут...
Шаг за шагом варнашрама
убеждает ум упрямый:
«Самый лучший путь – освобождение**
и Вайкунтхи славной достижение!»
Так приходим к мокше...
В брахмаджьоти* тоже
наслаждаться можем,
но нектар не сыщем –
нету там нектара,
что в общен ь и личном
дарит Нара я на...
А обитель совершенства
(мир Голоки) – выше!
Сам апофеоз блаженства
дхама* Радхи-Кришны!
Дхарма
Мир стоит на силе дхармы:
Солнце – светит, ветер – дует...
Начиная с Шивы, Брахмы
полубоги не рискуют
долг нарушить перед Богом –
даже с них Он взыщет строго!
Потому законы
столь беспрекословны,
беспощадно пламя,
монолитен камень,
а пески – сыпучи,
а вода – текуча...
Потому и варны
в подчинен ь и дхармы:
брахман, кшатрий, вайшья, шудра
долг свой исполняют мудро!
Дхарма соли – быть солёной;
дхарма сахара – быть сладким,
а земли – держать бессонно...
В этом созданном порядке
всё столь складно и умн о,
что счастливым быть не трудно –
всё надёжно и уютно,
и с природой заодно:
молоко даёт корова,
а лоза – кишмиш (вино!),
завтра – Солнце встанет снова,
из земли растёт зерно...
Птицы, рыбы, горы, травы,
фрукты, ягоды, отравы,
звёзды и животные –
все! – безропотно, исправно
выполняют вида дхарму!
Даже топь болотная!
Джива – Бхагавана шакти;
дхарма дживы – это бхакти:
Кришне преданно служить,
счастьем жить Его, любить...
«Птица – блох, медведь – малину
тоже любят беспричинно...
А артиста любит зритель...
В чём же разница, простите?
Любим маму... Чьих-то жён
очень любит Дон Жуан!»
Матерьальные асакти*.
Мы же говорим о бхакти!
Бхакти – это чувство к Богу,
стройное, как кипарисы:
без зигзагов эгоизма,
без подсказок, не по долгу...
И оно же – дхарма дживы!
(Парадокс, но разрешимый,
если к нам погреться
бхакти входит в сердце).
Бхакти – звёздный танец дживы,
феерверк любви души!
Да не к творогу со сливой,
жёнам личным и чужим –
любит так медведь малину:
насладился – и откинул!
К Кришне не за тем спешим...
Делать всё Говинде* в радость –
только эту бхакти сладость
ищет сердце, ищут губы,
ищет дживина сварупа*!
«Завтра-послезавтра
жить так будем, правда!
Не сегодня только –
мы ещё не стойки...
Нынче обстоятельства,
как лавина, сходят,
и везде находит
милых “вымогательство”
и нужда в заботе...
Трудимся, как падчерицы!»...
Хвост виляет... Ящерицей
он оставлен, брошен**,
но виляет всё же,
и его конвульсии
так на жизнь похожи!
Вот и мы: в иллюзии
думаем, что живы,
если тело дживы
двигается, дышит,
говорит и слышит...
О предместье мертвецов
с целым миром вместе
и наследием отцов!
Жизнь не это! Если
живы не для Кр и шны,
наша жизнь – конвульсии
под дуду иллюзии
для поминок пышных!
Муравьи, клопы и пчёлы
по своим «мирским» делам
тоже целеустремлённо
поспешают, вторя нам...
Или это мы им вторим,
дхарму низшую усвоя?
Кроме дела жизни тел,
не имеем больше дел!
Но тела не смертны разве?
Для чего наш разум развит?
Для науки или музы?
Для политики? Увы!
Это разум карапуза,
наложившего в штаны...
Разум в том, что Бог нам нужен
больше жизни!...
Мальчик слушал...
(Что поймёт он до поры?)
Мишка плюшевый был сбоку...
Вдруг промолвил: «Если Богу
мишка нужен для игры,
пусть возьмёт!»...
О разум утлый!
Нам дают уроки дети
даже в том, чтобы заметить:
все при все тела на свете –
гениальные, но куклы!
Эти куклы оживляет,
в них входя, душа живая,
но её контузия
от наркоза Маха-майи
цели в грошик сузила...
И теперь в делах расхожих
мы постичь не можем Божьих!
Видели акулу?
Наслаждений слепят сласти,
и себя не видим в пасти:
держит тело-куклу
не акула – майа!
Держит, не глотая
и не отпуская...
Жизнь живущих не для Кришны –
куклы той конвульсии
от рождения до тризны*
в пасти у иллюзии!
Кришна – это жизни признак!
Снова нам, насквозь капризным,
делать выбор
жребий выпал:
сладость Майиных идиллий,
сон** в её объят ь ях или
счастьем Радхи с Кришной жить,
посвятив служен ь ю жизнь?
Только эту бхакти сладость –
делать всё Говинде в радость! –
ищет сердце, ищут губы,
ищет дживина сварупа,
и не ищет глупый,
сам себя ведя под ствол**...
Как живые, бродят трупы**
по планете – ищут тупо
развлечен ь я чувствам грубым,
составляя большинство**...
Есть ещё такое
с ягодой лесною:
кто б ни клал себе в корзину
и ни ел в лесу малину
(человек, медведь, кукушка),
к ним малина – равнодушна!
Пусть она и против даже,
кто же в ней себе откажет?
Так грабитель беззаветно
любит жертву – безответно...
Безответно разве бхакти?
Джива – Бхагавана шакти!
Здесь, в подлунном царстве, или
в трансцендентном вечном мире –
созданы для лилы
Бхагавана дживы!
Джива без любви не будет,
ибо Кришна дживу любит,
отвечая вкусом (расы)
устремлённым чувствам (сразу)!
В бхакти нет уныния –
здесь Святое Имя
на устах танцует:
как бальзам медовый,
капая по капле,
их, шутя, целует
снова, снова, снова!!!…
(Ум, «ступив на грабли»
Имени Святого, –
бум! – упал в нокауте!
Нет ни чувств, ни памяти –
ничего мирского!)...
Кришна – пурнашактиман*!
Всё блаженство дживы – в Кришне!
Он – возлюбленный Всевышний,
Изначальный Бхагаван*!
Если явана бездарный
и необразованный
исполняет джива-дхарму,
он – цивилизованный!
Ну а брахман, безупречно
в ягье* певший мантру*,
жизнь ведёт не лучше млеччхи,
если джива-дхарму
не постиг, читая «Веды».
Суть всего познан ь я – в этом!
Кришна – вся и всех надежда!
Он один – всю дхарму держит
и вселенский сверхпорядок,
исполняя без изъяна
супердхарму Бхагавана!
Потому и сахар сладок,
и планеты на орбитах,
камень – камень, слиток – слиток...
Всё б рассыпалось, распалось,
расчленилось и смешалось,
образуя взвесь и хаос,
если б принцип дхармы рухнул!
Кришна востро держит ухо!
Дхармы нарушение –
мула-преступление*!
Мир, где дхарму соблюдают,
солнце счастья озаряет!
Кто же мы в подлунном мире?
Лишь мишень себе находим,
на мишень прицел наводим...
(Сами тоже, словно в тире,
под прицелом чьим-то ходим...)
А дарили Богу что?
Благодарны были? Нет ли?
Или даже не пытались?
Применил ли ум свой светлый,
этим миром наслаждаясь,
чтоб сказать «спасибо», кто?
Или с детства только брали?
Жертв не делали, скупцы?
«Брали – это, значит, крали**!» –
пояснили б мудрецы.
Да, у мира есть Хозяин!
Лишь Его транжиря з а ем,
ищем жизни леденцы,
счастье вечное...
Скопцы
сколько с девой ни играют,
наслаждений не узнают –
так же вот обманет нас
Майа в самый важный час,
если мы пренебрегаем
дхармой дживы...
Слава Майе!
Слава дхарме!
Как жилось бы,
если б потерялись свойства
всех веществ и всех предметов?
Лишь представьте! (Погрузились
в созерцан ь е... Рты открылись...
Шок безмолв ь я... Нет ответов...)
Нарушен ь е джива-дхармы
тяжелейшая из кармы!
Оценить не в силах сами
мы свою измену дхарме!
12) Шёл слепой котёнок к маме…
Есть успех в старании
(но едва ли в нужности)
мастеров науки, инжен е рии:
радиус познания
и длина окружности
день за днём растут у них уверенно.
«Два пи эр»* – граница
между областями.
Внутреннее – наши изыскания.
Внешнее – волчица
лишь блестит глазами:
лес дремучий, дебри, мрак незнания...
Площадь круга – познанное,
всё вокруг – неведомое...
Круг наш неуклонно расширяется,
но надежда розовая
осознать неведанное
вместе с ростом круга растворяется...
Да, граница знания
выросла! Но с нею
и граница выросла неведомого!
Нет конца и края!
Мудрые – немеют:
бесконечность может быть исследована?
Сам процесс познан ь я
умножает тайну:
дверь за дверью нами открывается,
но за каждой – знаем! –
ждёт уж дверь другая!
Галерея за иной скрывается!
Круг познан ь я – плоскость.
Что нам трогать сферу,
если здесь плутаем и теряемся?
Майи дивна ловкость
в сферах многомерных**,
но в простейшем гордость усмиряется:
хоть и близок локоть,
не укусишь, верно?
Плоскость изучить не получается!
«Каждому – по вере!»,
и шагами мерим
бесконечность... Терем заблуждения!
А ведь в этом тереме
есть и «вектор» времени –
это не таблица умножения...
Живёт без пищи и без крова,
одежд не носит и не спит...
Какие сети время ловят?
Какое лезвие пронзит?
Непостижимо, вездесуще,
всепроникающе... Для всех
безостановочно бегуще,
неуловимо для помех...
Царит безмолвно... Беспристрастно
висит его «дамоклов меч»,*
неотвратимый, как брахмастра,*
над всем творением... Сиречь*
оно Владыка полновластный,
Хозяин мира, а не гость...
Не виден шаг его и плоть...
Начала нет, конца... Искусно
во всём... Течёт без дна и русла...
Не подгоняет и не ждёт,
но правит всем, ведя свой счёт...
Кришне нет потери,
что в Него не верят –
Он не флюгер чьих-то дум и мнения;
атеистам в племя
входит Он, как время,
поглощая их и их суждения...
Всем ли было слышно?
Время – это Кришна**!
Не поддастся, значит, осмыслению...
Говорим лишь мило
о познан ь и мира,
рост загадок – затопил решения!
Ограничен мозг, конечен...
Как вместит он то, что Вечно,
Безгранично, Абсолютно?
Лишь кичится, понял будто...
Поучать внучат любила
бабка, старая горилла:
«Не влезайте на деревья ветхие!».
Ей спасибо, значит, – знаем:
Бог во всём непознаваем**,
так же, как и все Его энергии**!
Вечен мир, и с древности
в нём закономерности –
не возникли нынче
в результате личной
доблести науки,
не её заслуги.
И процесс познания
в том, чтоб их заметить.
Не создать, отметим;
снизим притязания –
всё уж есть на свете!
Наши – лишь названия!
Все законы, формулы, явления
были до науки появления:
кто-то с о здал мир по этим правилам,
чтобы жить в нём можно было, правильно?
Он – хранитель мудрый мироздания!
Не к Нему ли нам идти за знанием?
Он – созд а л! Мы – только изучаем
и процесс научным называем!
Значит, мир устроен по-научному!
Был бы это хаос
и наука б сжалась
до нуля, и жизнь наскучила!...
Испытатель, сидя в кресле,
мыслит нынче, как и прежде:
«Ну а что же будет, если...» –
как положено невежде,
он не знает результата.
«Так... Сливаем препараты...
Может синхрофазатроном
лупануть по этим зонам?»...
Есть в слепой научной страсти
роковое чудо-свойство:
разнесут весь мир на части,
чтоб узнать его устройство!
Кто ж часы швыряет в стенку,
чтоб по выпавшим деталям
осознать секрет устройства
часового механизма?
Лишь наука! В стенке – дверка...
Дверью дверку не признали –
столь научны беспокойства
у апломба эгоизма.
А над дверкой вьётся птичка –
вьётся, вьётся: «Чик-чирик!»...
Что там? Надпись есть? Табличка?
Что за надпись?
«Часовщик»!!!
Шёл слепой котёнок к маме –
так наука ищет знан ь е
и идёт во тьме на ощупь,
солнцем брезгуя Писаний,
чтоб попасть, как кура, в ощип!...
Жизнь Кюри-супругов ясно
показала, что опасно
знание в невежестве –
как не «первой свежести»
крем... Но тамас – сладкий!**
Вкусом этим д е ржит всех
(и кого-то – мёртвой хваткой!)
знание в невежестве...
Был успех, триумф усилий:
выделив уран впервые,
те супруги, как хмельные,
свой уран друзьям носили,
завернув в платочек,
грёз своих «цветочек».
А платок – в кармане...
Что у смерти есть капканы
и в активнсти урана,
знать науке было рано...
То и нынче с нами:
о последствиях чего-то
узнаём лишь через годы,
выживя случайно,
вопреки дерзан ь ю
братии учёной,
мыслью увлечённой...
Удивляться что же?
Тот же кучер, те же сани,
те же кони, те же сами,
то же бездорожье...
(В общий танец, вскинув руки,
вовлекает санкирт а на!*
«Так идут, сдаются если»...
Мы – сдаёмся! И не чаем
быть с пленителем в разлуке!
Молим нас пленить! Желанна
эта участь – «враг» прелестный
в плен блаженства заключает!
Даже голос Кали-юги
в общем хоре слышен явно!**
Что же может быть чудесней
под Луной и небесами?
В плен любви идём без муки:
сдаться Господу – не странно...
Есть ли что-нибудь полезней,
что могло случиться с нами?
Кришна-намы сладки звуки!
Наму шепчет даже прана!
А мирские тают песни,
словно их и не писали)...
Первыми Кюри-супруги
«даршан»* обрели урана,
также лучевой болезни
муки первыми узнали...
Не тревожатся ль наседки,
если подползают змейки?
Что достиг науки зодчий,
разорив сады и рощи?
Жить комфортно стало в клетке,
только дохнут канарейки...
Не отец сиротке отчим –
взял отдал сады на ощип!
О дремучие невежды!
О враги! (Самим себе же)
Нету знаний... Кришна знает
всё, что есть и будет с нами,
учит... Нет! С усами сами!
И смыкает Майа вежды,*
Кали-юга водит за нос,
гуны в знание и веру**
посвящают... Пьяный тамас,
как паук добычу, ждал нас
и дождался! Рад без меры
погружать в свои химеры
и доходные аферы!
Выражаясь проще,
в тамасе наука...**
Некто сел на всход бамбука
премалюсенький и тощий...
Тот растёт на диво прытко!
На его растущей кроне
вознестись была попытка
прямо в небо! Только вскоре
слышат: испытатель стонет!
Что стряслось? И нам в новинку:
проростала без заминки
тело севшего травинка...
«Как?»
Насквозь! И стала пыткой
вознесения попытка...
Ищем золотые слитки,
но познан ь е в тамо-гуне
непременно в ощип сунет!
Ладно, если б этот ощип
поджидал саму науку,
«севшую на всход бамбука».
«Поделом!» – стоял бы росчерк.
Но ведь с миром делят муку,
на ростки той травушки
всех сажая рядышком:
«НПО» распухшие,
городами ставшие,
их процессы строгие
и идеи «важные» –
змеи не воздушные,
тигры не бумажные:
пищей экология
служит им и граждане!...
Всех везёт слепой извозчик –
ни дорог не зрит, ни кочек,
ни пеньков, ни пропасти...
Погоняет что есть мочи –
с о слепу нет робости...
Тут и там кричат уж: «Батя!
Придержал бы лошадей!
По буграм ве-...-зёшь! Не скате-...
-ртью дорога! Слышишь, эй?!»
Кнут лишь дуги в небе пишет,
б о рзых щёлкая коней...
Что кричать? Он – глух! Не слышит!
Глух и слеп науки змей!
Ядовит... Где заползает,
всё живое вымирает...
Беспощадна, видно,
их с природой битва:
оба в ней – не выживают!
«А когда природу
изведём со света,
выживет ли кто-то
праздновать победу?»...
О, не плач, повеса!
Волею Зев е са**
можешь спать спокойно
(если есть покой на бойне
нашего «прогресса»):
полководцы не чета насильникам,
а уж Майе разве мы противники?
Что природе люди?
Как клопы на блюде!
И она без реверансов, лирики
и расшаркиваний миленьких
нас любым ненастьем
смоет в одночасье!
«Что же не смывает, терпит хиленьких,
горделивых, глупых, вредных,
хлипеньких?»
Смысл всего познания
в золоте предания
стопам Радхи-Кришны.
И задача Майина
дживам неприкаянным*,
блудным, но сынишкам*,
вздорный детский лепет
заменить на бхакти –
в этом суть, не так ли?
Потому нас терпят.
И ещё: в своё играя,
мы прадхану* оживляем!
Как? Не ведаем, но гуны
проявляются... Подспудно
дживу первоэлементы**
«облипляют» перманентно**...
Так она в каком-то теле**,
лишь своей служа идее,
всё же служит высшей цели –
служит, хоть сопротивлялась,
отбивалась и брыкалась,
задыхалась и сопела –
что есть мочи не хотела!
Таково искусство Кришны
запрягать в служение!
У Него никто не лишний!
Как по мановению
палочки волшебной,
даже демон гневный
служит с диким рвением!
А спроси – ув е рен он:
«С Кришной я – на смерть воюю!».
Кришна ждёт игру такую!
Все Его причуды –
слава Абсолюта**!
Забрела наука-киса
на стези самоубийства:
с милой детской простотой,
мудрости не вняв пословиц**,
знай, плюёт себе в колодец
с чистой и живой водой...
Он – единственный такой,
свыше данный водопой!
Данный всем нам! И науке!
И они к нему – толпой!
Пьют взахлёб, лицо и руки
моют, да берут с собой!**
А, попив, нужду справляют
в тот источник вечный,
если есть нужда такая,
и окурки мечут –
видно, чтоб каким-то бесом
не стряслось пожара с лесом...
Всплыли пузом вверх мальки,
и наука – в размышлен ь и...
Сплюнув, приняли решен ь е:
«Надо фильтровать плевки!».
Невдомёк учёным гадам,
что плевать в родник – не надо!
(Слово «гады» – не обида:
применить его уместно
к тем, кто чем-то ядовитым
травит всех и повсеместно).
Все страдают от науки,
но прижились к этой муке...
Почему? Взмываем в небо,
по шоссе в машинах мчимся
(к докторам по нервам
на курорт лечиться),
спим с компьютером в обнимку,
крутим в и дики...
Но поесть положим в плошку
всё же «чистую» картошку,
без фосфато-пестицидов рис и финики –
оградить хотим питан ь е
от научного влиян ь я
и всего, что нахимичат химики...
Только в том, что на новозе
выростает, видим пользу!
В пище – дедовские средства дороги
с деревенским молочком и творогом!
Здесь наука, ясно,
как змея, опасна!
Остальное «худо»
принимать решили:
яд её – повсюду**,
мы – глаза закрыли:
ради удовольствия
даже яд – амброзия*!
Как-никак, взлетаем в небо,
по шоссе в машинах мчимся,
спим с компьютером в обнимку,
крутим видики...
«Не единым только хлебом
Живы... Шутим, веселимся!
Мы же, чай, не на поминках,
дядя миленький?»
До своих поминок, может,
друг наш юный и не дожил,
но уже причастен всё же:
в недрах гедонизма*
спит самоубийство...
Даршан смерти – это дживы
добровольный вечный выбор,
счастье мазохиста*!
Разве кто-нибудь не знает
то, что тело умирает?
Значит, тело выбирая
смыслом жизни, начинаем
акт самоубийства...
Смерть не ходит за горами,
а живёт в обнимку с нами
в тех, кто дорог, люб и близок:
всё, что любим, кроме Бога**,
нам на кладбище дорогу
выстилает – это список
из объектов неги, ласки
и всего, чем тело
тешиться хотело.
Расцветая в пышных красках,
смерть, любви ища приметы,
чтоб воспетой быть поэтом,
надевает жизни маски,
но смердит при этом...
Осознать не поздно:
тело – смертоносно!
Господа самоубийцы!
Мы стремимся насладиться
нашей жизнью, словно пиццей,
но нельзя не согласиться:
мы – не рыбы и не птицы...
Так зачем стремиться жадно
мир подводный обживать
и по воздуху летать?
Счастья в крыльях нет и жабрах!
Счастье – Господа обнять!
Сколько их вокруг пархает?
Так уж счастливы, летая?
Птицы, пчёлы, мотыльки,
осы, бабочки, жуки...
Йоги эти сиддхи знают...
Даже ведьмы!... Все летают,
не уродуя вокруг
мир, природу не калеча,
как поборники наук,
чтоб полёты обеспечить...
Ведь совсем недавно
(не в таком уж прошлом,
быль-быльём поросшем)
всё красиво, славно,
гармонично, чисто,
сказочно, божественно,
радужно, лучисто,
радостно, торжественно,
дивно, чудно, мило
было, было, было!...
Воздух, лес, поля – сияли!
Чтоб попить – из рек черп а ли!
Что же там не в и дим мы?
Мы не обнаружим
творчества ав и дьены* –
наших «погремушек»:
суперразработок
славных и внедрений
нами беззаботно
познанных явлений...
Стала общей тайна:
не вредя специально,
наш «прогресс» технический,
как герой фатальный
и злодей мифический,
искалечил сходу
матушку-природу!
И теперь наука тужит:
чем дышать нам, пить что, кушать?
Где и как зарыть на годы
вредоносные отходы?
В грудь стучит: «Поверьте, люди!
Впредь такого уж не будет!»
Значит, будет что-то хуже:
ведь загублен мир ребёнком,
что играл ещё в пелёнках;
но малыш отлино кушал,
вырос, стал солидным мужем,
и вредить потенциал
«детки» много больше стал!
Дорогой прохожий!
Как ни клей, похоже,
а промокнут всё же
старые галоши...**
Агнца не родит овчина –
это факт, а не кручина...
Чистый воздух, землю, воду –
всё, что брали у природы –
позабудем, ладно?
Это безвозвратно...
Милостью науки
обретаем муки!
Разве это знание?
Лишь во тьме плутание!
Да не альтруистское,
нет! Весьма корыстное:
мир калечат славы ради,
мыслью наслаждаясь,
и, к тому же, люди платят,
в их мирочке маясь,
славной братии научной
и за фильтры (те, что лучше),
и за прочие услуги
техники-науки...
Покупать в бутылках воду
стало нормой, а не модой...
Скоро в банках будет воздух –
запасись пока не поздно!
А дальнейшее – на диво!
(То ли сами глупы дживы,
то ли столь враждебны к Богу,
что глупеют понемногу).
Лишь возрос учёных имидж!
Парадокс фатальный!
<