«В годы жёсткого преодоления,
Перечёркивая миражи.
Выходило моё поколение
На решительные рубежи.»
Олег Постников.
- 7 -
Эту тему поднимал сравнительно недавно Г.Зюганов, руководитель обновлённой компартии, но не довёл до логического конца, уперевшись в современную бюрократию и традиционное нежелание правителей государства интересоваться судьбой и положением народа в этом государстве. Героями нашего поколения были дети, рождённые перед войной, которые, пережив военные голодные годы, к шестидесятым годам были уже не по возрасту взрослыми и деловито, с азартом включались в грандиозное строительство новых пятилеток и по своему воспринимали положительные изменения в обществе. Но ранее, в их судьбы существенные коррективы внесла война с фашизмом и последующее восстановление разрушенной страны. Нашим воспитанием в основном занимались няни в детских садах, учителя в школах, пионервожатые в пионерских лагерях. У наших матерей не было времени заниматься воспитанием своих детей. Это хорошо, если в единственный выходной она сходит с ребёнком в кинотеатр. Воспитанием нашим занималась в основном улица. Некоторым детям повезло, они занимались самовоспитанием под воздействием прочитанных книг, в их числе был и я.
Несколько лет я посещал библиотеку на работе у матери. Днём читал книги, а вечером рассказывал приключенческие истории пацанам, живших на соседних улицах, и с которыми я играл в «казаки-разбойники». Читал тогда всё подряд: Жюль Верна, Артура Конан-Дойля, Эмиля Золя, Теодора Драйзера, греческую мифологию и русские сказки. Позже, уже в старших классах, я принимал участие в спектаклях на уличной сцене во дворах под руководством пионервожатых. В то время, в городских районах, в пятиэтажках выделялись комнаты для кружков художественной самодеятельности. При школах имелись многочисленные творческие секции: рисование, авиамоделизм, танцы, художественное чтение и т.д. В спортзалах — секции бокса, борьбы, культуризма. И всё это бесплатно. Из этой молодёжи вышло поколение романтиков, которые легко устремлялись на строительство железных дорог, крупных водохранилищ и ГЭС, поднятие целины на Алтае и Казахстане. Но было и другое направление.
Когда я учился в 8-9 классах, произошло объединение классов, т.е. до этого мальчики и девочки учились в разных классах. Теперь же девчонки, как правило, сидели за первыми партами, а парни - за последними. Во время уроков ребята точили ножи с перламутровыми ручками, штыки от винтовок, смазывали барабаны револьверов или собирали и разбирали пистолеты, играли в карты на интерес. Объяснялось это тем, что недавно Л.Берия провёл массовую амнистию для заключённых, и на свободу хлынули политзаключённые и уголовники. Естественно, влияние воров и бандитов коснулось и школьников. Они увлекались воровской романтикой, блатными песнями и в итоге попадали в тюрьмы и колонии. Известно, что тюрьмы не воспитывают в людях добрые позывы, а в основном калечат психику. Подогревали уголовную романтику популярные в то время исполнители блатных песен Борис Рубашкин («Мурка», «По тундре») и множество других. В привокзальных кабаках, прокуренных и проспиртованных, инвалиды войны пели охрипшими голосами блатные песни типа «Пыжик-рыжик, где ты был», или «Гоп со смыком», подыгрывая себе на баяне.
На здоровье моего поколения пагубно отразились атомные надземные испытания, проводившиеся в Семипалатинской области с 1949 по 1959 годы, а потом в 60-х годах подземные испытания атомных бомб. До сих пор в памяти вижу атомные грибы на горизонте из дыма и пыли, колебания земли и заложенность в ушах. Днём атомная вспышка смазывается в лучах солнца, но иногда проводили испытания и ночью, и вот тогда вспышка приносила много бед. Представьте себе электросварку перед вашими глазами без предупреждения. Последствия атомных испытаний, конечно, страшные. Мои одноклассники, постоянно жившие в городе, раньше времени облысели и постарели и
- 8 -
многие уже ушли преждевременно в мир иной. Те, кто успел зачать детей до наступления импотенции, потом всю оставшуюся укороченную жизнь лечили себя и детей от лейкемии и болезней щитовидной железы. Дети рождались с опухолями, резко возросло количество раковых заболеваний. Партийным правителям нашего государства было наплевать на здоровье людей. Это к ним могут относиться слова поэта-провидца Валерия Брюсова: «... Века, века вас будет проклинать, больное, позднее потомство».
Меня, к счастью, это почти не коснулось, потому что после окончания школы я уехал в Сталинабад (Душанбе), стал студентом и к тому же увлёкся горами, которые улучшили моё здоровье. В то время я, как и многие мои сверстники, увлёкся романтикой дальних дорог. Несколько моих товарищей после школы объединились и отправились путешествовать по родной стране в товарных железнодорожных вагонах. Закончилось это для некоторых плачевно - двое из них сели в тюрьму за воровство. Ещё двоих моих товарищей увлекла навязчивая идея попасть во французский иностранный легион и походить по пескам северо-западной Африки. Они уехали в сторону афганской границы и с тех пор пропали без следа. Я же со своим школьным другом Сашей Назаровым (сыном директора крупного предприятия) подался из Семипалатинска в далёкую столицу Таджикистана — Сталинабад.
Конец 50-х и начало 60-х годов было временем обновления прежней жизни. Прошёл знаменитый ХХ съезд компартии, на котором Н.Хрущёв развенчал культ личности И.Сталина, началось «потепление». Появилась ранее запрещённая литература. В журнале «Новое время» я прочитал отрывки из книги В.Дудинцева «Не хлебом единым» и журнальный вариант А.Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Эти публикации потрясли меня своей откровенностью о правде жизни. Об обратной стороне медали под названием «жизнь», в которой присутствует ложь, лицемерие, насилие и страх. Раньше об этом не писали, только шептались на кухнях, со страхом озираясь по сторонам, чтобы не дай Бог, никто не услышал и не донёс. А здесь, в Сталинабаде, в студенческой толпе - свобода мыслей и изречений. Можно говорить без страха на любую тему. По вечерам на центральной площади города собирались толпы молодых людей, образовывая большие группы в которых декламировали стихи А.Блока, В.Брюсова, С.Есенина, Э.Багрицкого, И.Сельвинского, В.Маяковского, ну, и свои, конечно. Это было модно. В журнале
- 9 -
«Юность» я упивался чтением очерков А.Гладилина, В.Аксёнова, А.Яхонтова. В это время по рукам ходили стихи Е.Евтушенко. Особенно запомнились пламенные, гневные слова из его стихотворения «Интимная лирика»:
«Ненавижу, когда славословят и врут,
Ленинизм краснобайством позоря.
Ленин — мой самый интимный друг
Я его оскорблять не позволю!
Если мы коммунизм построить хотим,
Трепачи на трибунах не требуются.
Коммунизм для меня - самый высший интим,
А о самом интимном не треплются.
Это было прекрасное время романтиков—шестидесятников. Сегодняшняя молодёжь вряд ли сможет понять, кем были поэты и писатели 60-х годов для молодёжи, для всей страны — воспрянувшей после жути сталинского террора и после сталинского безвременья. Они стали голосом миллионов, пробудившейся весной оттепели, вырвавшимся из груди воплем, честными в своих попытках перекричать партийный, всё ещё властный, довлеющий в жизни и в литературе официоз. Они были талантливыми, яркими личностями, вмещавшими в себя радости, трагедии, неожиданности, свершения ХХ века.
В эту когорту шестидесятников входили А.Вознесенский, Б.Ахмадулина, Р.Рождественский, И.Бродский, Б.Окуджава, В.Высоцкий, ушедшие недавно из жизни Е.Евтушенко, А.Дементьев и тысячи других личностей. Они были сыновьями своего века, не утратившими человечности и естественности, которые свойственны лишь подлинным талантам. Рядом были более старшие и глубокие, философичные Д.Самойлов, А.Межиров, Б.Слуцкий, Ю.Левитанский, масштабнейший Л.Твардовский, изящнейший А.Тарковский, лояльный к власти и в то же время непокорный К.Симонов, жёстко обличающий сталинизм А.Солженицын. Литературная плеяда шестидесятников была известна всему миру, они стали символом России наравне с Ю.Гагариным и А.Сахаровым.
- 10 -
У меня на полках в домашней библиотеке много сборников поэтов и писателей этого динамичного времени. Собирать интересную для познавания литературу тоже было отличительной стороной того времени, это увлечение коснулось и нашей семьи. Ведь это великое счастье, в любое время дня и ночи протянул руку, снял с полки томик и наслаждаешься музыкой слова.
«Мы любовь свою схоронили.
Крест поставили на могиле.
--Слава богу! – сказали оба.
Только встала любовь из гроба
Головою нам покачала:
Что ж вы сделали? Я — живая!
Вероника Тушнова.
«Разлучайтесь почаще, чтобы чувствовать горечь потери!
Вот и жаворонки улетели, что-то взяли от нашего счастья.
Разлучайтесь пореже, если всё хорошо, ненадломно,
Если чувство двукрыло — огромно, первозданно,
Как зубр в Беловежье. Будьте вместе!»
Роберт Рождественский.
«Я для тебя расчищу зеркало
Любых посадочных полос.
От льда и снега, гроз и слёз».
В.Боков.
Прошу прощения, я немного отвлёкся от описания студенческих лет. Приход нового времени сказывался и в нашей одежде. На смену серых, невзрачных рубашек и широких бесформенных брюк пришли вельветовые узкие брюки, пёстрые и разно - цветные рубашки с рисунками пальм и морскими пейзажами. Кожаные туфли на толстой подошве, а на голове береты или кепки-«лондонки». А уж пойти в театр оперы и балета имени Садретдина Айни в строгом вечернем костюме на постановку «Травиаты»,или «Севильского цирюльника»-- это было обязательное условие. На билет в театр денег не хватало, поэтому мы в вечернем костюме и с бабочкой на шее поднимались по пожарной лестнице на чердак, а оттуда на балкон зрительного зала. У нас, студентов, были времена, когда денег хватало только на бутылочку рыбьего жира, которым мы поливали ломтики хлеба; а хлеб в студенческих столовых был тогда бесплатный, и чай тоже. А на завтрак ели очень дешёвые персики, которые росли повсюду, с хлебом или с лепёшками. Стипендии и денежные переводы от родителей откладывали на покупку модной одежды и книги, которые стоили дёшево, не то, что сейчас. Частенько и подрабатывали разгрузкой-погрузкой мешков и прочих товаров на железнодорожных товарных станциях. А в летний период, сразу после весенней сессии, мы уезжали на всё лето на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку — Нурекскую ГЭС, которая находилась в 80 км от Душанбе, на реке Вахш, вблизи города Нурек. «Скользнув на руках под уклон
В гнездо, как в постель, уложен
Последний железобетон»
Олег Постников.
Наша студенческая бригада занималась бетонными и монтажными работами, и за лето мы очень хорошо зарабатывали. Уже позже, в конце 60-х годов, когда я приехал жить в Чимкент и познакомился там с поэтом и писателем Олегом Петровичем Постниковым, я узнал, что и он тоже в это время участвовал в строительстве Чардаринской ГЭС и водохранилища.
- 11 -
«Запах соли. Крики чаек, во всю моря ширину
Ветер гонит и качает невысокую волну».
О.Постников.
Вот такой образ жизни был у большинства нашего поколения шестидесятников,- они же и дети последней прошедшей войны 1941—1945 годов.
Вспоминал бурные годы молодости один из этих романтиков, Павел Камаев.
 Л и т е р а т у р н ы е с т р а н с т в и я 
|
ОТ РЕДАКТОРА. 20 июня 2019 годабыла 85-я годовщина со Дня рождения одного из основоположников жанра авторской песни – Юрия Визбора, написавшего более 300 стихов и песен, а также ряд прозаических произведений. К сожалению, этот талантливый человек рано ушёл из жизни в возрасте 50-ти лет, но он оставил яркий след не только как бард и писатель, но и как журналист, киноактёр, режиссёр, страстный поклонник гор, в которых он бывал и летом с туристским рюкзаком, и зимой с горными лыжами. Ю.Визбор является одним из моих любимых авторов, его произведения я неоднократно публиковал на страницах газет «Ветер странствий» и «Сто дорог», и, пользуясь случаем, я предоставил в рубрике «Литературные странствия» место дляодной очень хорошей песни юбиляра, которую он написал в соавторстве с Виктором Берковским и Сергеем Никитиным. 
- 12 - Музыка Виктора Берковского и Сергея Никитина Стихи Юрия Визбора ПОДАРИТЕ МНЕ МОРЕ 1. Я когда-то состарюсь, Память временем смоет, Если будут подарки Мне к тому рубежу,- Не дарите мне берег, Подарите мне море, Я за это, ребята, Вам спасибо скажу, Я за это, ребята, Вам спасибо скажу. 2. Поплыву я по морю, Свою жизнь вспоминая, Вспоминая свой город, Где остались друзья, Где все улицы в море, Словно реки впадают, И дома, как баркасы, На приколе стоят. 2 раза 3. Что же мне ещё надо? Да, пожалуй, и хватит, Лишь бы старенький дизель Безотказно служил. Лишь бы руки устали На полуночной вахте, Чтоб почувствовать снова, Что пока что ты жив. 2 раза 4. Лишь бы я возвращался, Знаменитый и старый, Лишь бы доски причала, Проходя, прогибал. Лишь бы старый товарищ, От работы усталый, С молчаливой улыбкой Руку мне пожимал. 2 раза 5. Повторение 1-го куплета 23 мая 1974 г.
- 13 -
 Путешествия по родному краю 
|
Загадки Великого Атмиса
С утра, собрав лагерь и спрятав велосипеды на опушке, углубились в лес. С самого начала лес был испещрён различными ямами и канавами. Определить их происхождение не представлялось возможным. Но в какой из ям вход в пещеру? (О ней нам сообщили знакомые Татьяны, ездившие туда в прошлом году по ягоды.) Побродив с полчаса по лесу, мы обнаружили несколько входов в пещеру. После этого было решено вернуться к велосипедам и перегнать их на максимально близкое расстояние к пещерам, после чего детально заняться их прохождением. Передислокация заняла немного времени, и ничто не мешало приступить к изучению главной цели этого похода. Все обнаруженные входы находятся примерно на одном уровне. Исследование начали с более южного входа. Небольшой, но вполне проходимый лаз оканчивался просторным залом диаметром около 3 м, высотой 1,5 м, заваленным глауконитовым песчаником, причём были видны свежие обвалы со стен и потолка. Все вероятные продолжения пещеры с данного входа завалены и вряд ли подлежат расчистке силами нашей группы.
- 14 –
Следующий вход, левее предыдущего, оказался малоперспективным: завал идёт от самого начала, а заниматься серьёзными раскопками не входило в наши планы, поэтому перешли к следующему входу, ещё левее.
Несмотря на узость, просматривалась перспектива зала, поэтому несколько минут на расчистку не показались лишними. Этот вход, как и первый, перешёл в небольшой наклонный зал размером 2 на 3 м и высотой 1,5 м, в конце которого был ещё один лаз. Посветив туда фонариком, увидели ещё перспективу продолжения. Опять пришлось заняться раскопками. Усилия не были потрачены зря: лаз выходил в просторный зал диаметром 2,5 и высотой около 2 м. Можно было стоять в полный рост. Посреди зала находится нагромождение камней, причём неясно, упали они с потолка сами или сложены человеком, т.к. камни не имеют свежих разломов. Но самое интересное, что и этот зал имеет перспективу продолжения: в левой его части имеется ещё один лаз, видно продолжение в виде узкого хода. Чтобы туда проникнуть и оценить дальнейшую перспективу, нужно иметь изящную комплекцию. К сожалению, Антона Семёнкина с нами не было, поэтому проспект его имени в этой пещере не открыт.
- 15 -
Эта пещера, без учёта не пройденного хода, оказалась в длину 7 метров. Камни в ней представляют собой песчаник глауконит, но более твёрдый, чем в южном входе, что позволяет сделать вывод как о главной пещере в системе каменоломен этого массива. В том, что это каменоломни, в отличие от пещер, обнаруженных в Вадинском районе, сомнений нет. Но к этому вопросу мы ещё вернёмся.
Последний, самый левый (северный) вход, оказался слишком завален и не представлял никакой возможности проникнуть в него без длительных раскопок.
Для исследовательско-поисковой экспедиции оказалось вполне достаточно того, что нами обнаружено и пройдено, а главное - появилась новая запись в кадастре пещер Пензенской области.
Т.к. мы осознавали, что эти пещеры были известны местным жителям, мы отправились в село Атмис к Варваре Георгиевне Смагиной, дочери Георгия Дмитриевича Смагина - основателя первого сельского музея в Пензенской области. К сожалению, у неё случилось горе - умер муж, но, несмотря на это, она уделила нам несколько минут, и мы получили ответы на интересующие нас вопросы. Прежде всего, Варвара Георгиевна подтвердила, что о пещерах в Атмисском лесу известно, но лазить туда боялись. Каменоломни возле села Вирга она назвала Дурымовскими (позднее вернёмся к этому вопросу). На кладбище с.Атмис издревле находилась плита из песчаника с высеченной бегущей лошадью, но в результате передачи сельского музея после смерти Г.Д.Смагина в Н.Ломов, этот артефакт бесследно исчез.
-16 -
На вопрос о монастыре в Коммуне (по карте - пос.Октябрь) Варвара Георгиевна дала много информации, после чего мы распрощались и двинулись к указанному посёлку, но, как обычно, не успели доехать до него пару километров - стало вечереть. Поставили лагерь в берёзовой лесополосе и провели ночь под кудахтанье тетерева и крики других, неизвестных нам, птиц.
Наутро поехали искать Коммуну. Как ни странно, дорога была достаточно наезженной, и, слегка поплутав, мы пересекли границу Мокшанского района и въехали в посёлок Октябрь, в народе именуемый Коммуна. Ближайший дом, охраняемый собакой, не подавал других признаков жизни, пришлось искать других собеседников. Сначала попалась парочка возле мотоцикла с люлькой, собиравшая вишню, они посоветовали проехать дальше, где живут бабульки-старожилы. Постепенно вокруг нас собрались почти все жители небольшого посёлка, включая приезжих. Беседа началась с акции недоверия - проверки документов, а закончилась экскурсией к месту бывших подземных монашеских келий.
От келий остались лишь ямы, а от тихой монастырской жизни - лишь воспоминания да старые домики, сложенные из брёвен монастырского общежития. Приехавшие к одной из старушек дети, убедившись в наших добрых намерениях, а заодно в некоторых познаниях мордовского языка, рассказали нам несколько интересных моментов из жизни Коммуны в 20-х годах, в частности, о том, что в то время в округе действовали воровские банды, и жителям приходилось держать оборону - охранять посёлок с дедовскими берданками. Но не только берданка была хорошим аргументом против бандитов, а и детское воображение. Бандиты выслали разведчика, которому
- 17 -
удалось разговорить подростка из Коммуны. Паренёк быстро сообразил, чего надо дяде, и начал рассказывать о глубоко эшелонированной обороне: о часовых с винтовками и маузерами, о пулемётах на крышах домов. После этого бандиты не решились на нападение, а вскоре доблестное ОГПУ очистило местность от "кулацких элементов".
Заслуживает внимания и одна из "стандартных" легенд о Пугачёвском камне, под которым спрятана аж целая подвода с награбленным добром. Камень - ледниковый валун - сейчас глубоко ушёл в землю. К сожалению, нам его увидеть не удалось, но наш проводник Виктор Растов подтвердил его существование. После обследования окрестностей он проводил нас на лесную дорогу, ведущую в с.Вирга, где нам предстояло посетить самое протяжённое (в прошлом) подземелье Пензенской области - Виргинские каменоломни. Дорога оказалась не слишком утомительной, и вскоре мы достигли звенящего ручья, на карте именуемого речкой Виришкой. Очередной брод - привычное дело в наших экспедициях.
Точного расположения каменоломен никто из участников не знал, ориентиром служил небольшой карьер, видимый с трассы "Урал". Проехав огородами западной части села Вирга, мы достигли нужного места. К счастью, неподалеку в огороде трудилась женщина, она охотно рассказала, что вправо от карьера, в холмах, действительно есть пещеры, к ним можно пройти, но опять пересекая ручей. По карте, самая западная часть села Вирга обозначена как Атмис (поэтому иногда пещеры называют Атмисскими), но женщина сказала, что в народе эту часть села называют Дурымовкой, и овраг, на склонах которого находятся пещеры, именуется Дурымовским и тянется как раз до Коммуны, по легенде, пещеры идут туда же, а также на Салолейку и Наровчат (что, исходя из геологии местности, весьма сомнительно). Сама же этимология названия, по версии местных жителей, состоит в том, что в старину народ здесь поселился "не по понятиям" - дурью маялись - Дурымовка. К истинной этимологии вернёмся позднее.
По едва заметной дороге вышли к уже известному ручью и даже обнаружили некоторое подобие мостика из нескольких жердочек, переправились по ним и набрали воды из ручья, ввиду отсутствия её запасов. В небе стали появляться нежелательные тучки, поэтому, спрятав велосипеды в ельнике (чтобы не месить грязь в случае дождя), двинулись на поиски пещер. Рассечённый склон с многочисленными ямами явно указывал на бывшие когда-то подземные пустоты. И через 20 минут поиска был обнаружен явный вход в каменоломни.
На это указывала конструкция из стальных труб, кирпича и бетона, когда-то служившая преградой для случайных посетителей, но с небольшим окошком для 3-тысячной колонии летучих мышей, давно облюбовавших эти каменоломни для жизни. Правда, сейчас их судьба неизвестна, т.к. основной вход слева от решётки 15 лет, как
- 18 -
завален упавшим деревом. Удалось проникнуть в правую тупиковую часть подземного лабиринта.
То, что мы побывали у главного входа, выяснилось позднее. Главное - мы нашли местоположение пещер. А на обратном пути нашли дорогу в село, по которой к пещерам можно подъехать практически вплотную, правда, опять-таки через брод, возле которого для велосипедов и пешеходов есть мосток. Над пещерами по верху холма проходит какая-то дорога, возможно, также ведущая к Коммуне.
День заканчивался весьма удачно: нашли каменоломню, да и гроза, не сулившая ничего хорошего, ушла в другую сторону, а мы уселись перекусить и выбрать маршрут возвращения в Пензу.
Но об этом - в другой главе. А сейчас - пространное резюме по поводу "Великого Атмиса". Такого эпитета заслуживает не только село Атмис, но и река, по которой оно названо, да и вся окружающая местность. Упомянутый выше Г.Д.Смагин всю жизнь изучал эту территорию и сделал немало открытий: кости мамонта, курганы, пещеры...
По вопросу этимологии названия есть несколько версий. Одна из них - река некоего Атмы. Окончание "-ис" указывает на принадлежность термина к загадочным буртасам. Споры о происхождении этого народа и, особенности, о том, куда он исчез, не утихают до сих пор. Для тех, кто интересуется подробностями, можно рекомендовать труды профессора археологии Г.Н.Белорыбкина. Однако, необходимо заметить, что, хотя его точка зрения является авторитетной, есть и другие версии. В частности, наиболее рациональной представляется версия о том, что буртасы - не этнос, а образ жизни, как у казаков в современном понимании, с определёнными обычаями и функциями. Слово, оканчивающееся на "-ис", также следует понимать не как конкретную реку, а как достаточно большую территорию вместе с её водосбором - притоками. Термин "Атма" имеет свои аналогии и в санскрите - тайном языке русских Вед.
Что касается села Атмис, то считается, что оно основано в 1622 году при царе Василии Шуйском. В то время земли по реке Атмису давали служилым татарам (по одной из версий - потомкам тех самых буртасов). После событий 1670-1672 гг. - бунта С.Разина - эти земли были отданы русским служилым людям города Н.Ломова. Наличие курганов в окружающей местности говорит о том, что и до XVII века эта территория была обитаема, и ждёт своих исследователей, таких, каким был Г.Д.Смагин.
Село Вирга основано служилыми людьми города Н.Ломов во второй половине XVII века. Исходя из названия - "вдоль леса" по-мордовски - ранее эти места были обжиты мордвой. Виргинский лес расположен на возвышенности, сильно рассеченной оврагами, где, возможно, мордва устраивала свои тверди - места укрытий на случай нападения врагов.
Что касается термина Дурымовка (так называется западная окраина с.Вирга), здесь необходимо остановиться подробнее. В отличие от народной этимологии, можно
- 19 -
предположить: Дурымовка - Турымовка - Турдым. "Тур" - в переводе с чувашского (тюркского) - холм, вершина; мордовское слово с тем же значением - "ур", что говорит об общности корня, соответственно, и языка в древности. "Дым" обозначает влажное место, а также звенящий ручей, что вполне соответствует и современному состоянию местности: Дурымовка - звенящий (быстро текущий) вдоль холмов ручей. Связывая этимологию с тюркоязычными чувашами, опять приходим к буртасам, т.к. чувашей считают их потомками. В XIX веке краеведы без сомнений писали: "буртасы (чуваши)".
Если исходить из принадлежности местности к буртасам, то можно по-другому взглянуть на происхождение пещер-каменоломен:
- Наровчатские пещеры находятся в местности, где археологи обнаружили буртасское городище при впадении реки Шелдаис ("воды Шелдая") в Мокшу;
- в Вадинском районе нами обследованы пещеры при древних городищах, которые археологи также приписывают буртасам, а многие топонимы местности (многочисленные "Лаки") имеют чувашское (буртасское) происхождение.
Таким образом, вполне можно предположить, что каменоломни в Дурымовском овраге и в Атмисском лесу имеют более древнее происхождение и, возможно, были изначально культовыми сооружениями. Но, как видим, судьба всех упомянутых выше объектов сложилась по-разному. Наровчатские пещеры остались культовыми и были адаптированы христианами. Пещеры по реке Вад оказались заброшенными, но тем и ценна перспектива их раскопок - возможно обнаружение каких-либо артефактов, подтверждающих их назначение. По реке Атмис пещеры были использованы в качестве каменоломен, что, конечно, увеличило их размеры, но поглотило возможные следы их использования в древности.
Исследование Дурымовских каменоломен показало, что в них велась добыча песчаника, а не известняка, как считалось ранее. Ошибка связана с тем, что глауконитовый песчаник по цвету и внешней структуре очень напоминает известняк. Причём, добываемый песчаник не был однородным, встречаются мягкие и твёрдые пласты. Твёрдый камень шёл на строительство дорог и сооружений (есть версия, что древний город Мохши на месте современного Наровчата во времена Золотой Орды строился из Дурымовского камня), а более мягкий шёл в отвал. Отвалы эти хорошо видны и сейчас. Они представляют собой площадки - насыпи высотой до 5-8 метров, площадью 50-80 кв.м. Их расположение соответствует многочисленным входам, которые в настоящее время обвалились.
Исходя из вышесказанного, можно предположить, что работа в каменоломнях была очень опасной. Пласты мягкого песчаника подвержены осыпанию, и в настоящее время видны свежие следы камнепадов, хотя пещеру нельзя считать посещаемой. Использовать каменоломни в качестве экскурсионных объектов не представляется возможным без соответствующего укрепления, да и главный вход в настоящее время замурован осыпью, хотя до этого местные власти закрыли его решёткой.
Чтобы представить масштаб каменоломен Вирги и Атмиса, необходимо проводить соответствующие исследования. Начало таким исследованиям положил Азанчеев в конце XIX века в своём труде "Каменоломни России":
"В Нижне-Ломовском уезде добывается крестьянами … песчаника при с.Атмиссе и Потьме Атмисской волости около 34 куб.саж.".
Большое спасибо Евгению Медоварову aka Thorax за предоставленную информацию.
Всё вышесказанное о территории Атмиса с полным правом позволяет считать его Великим: древняя топонимика, курганы, пещеры, таинственные находки - всё говорит об уникальности этого края.
- 20 -
Свинячий городок
Как ранее говорилось о народной этимологии Дурымовки ("дурью маяться"), так и в названии данной главы мы не отходим от устоявшихся традиций, хотя здесь речь пойдёт о возвращении группы в Пензу.
Перспектива "пилить" 70 км по оживлённой трассе вместе с "сажемётами" под маркой "КамАЗ" и подобными им нас не радовала, поэтому решили проехать по маршруту Вирга - Широкоис - Нечаевка - Богословка - М.Валяевка - Пенза, используя второстепенные и грунтовые дороги. К тому же, по пути вырисовывалась возможность посетить интересующие нас объекты. В частности, возле Нечаевки местность под названием Городок. Такое название сулило древний объект с валами и др. укреплениями. Народное название "Свингородок" объясняется тем, что во времена колхозов здесь была свиноферма.
Покинув Виргу в 6 часов вечера, трудно было рассчитывать преодолеть более 80 км до Пензы без ночёвки. По стечению обстоятельств, удалось засветло добраться до "Свингородка". Лагерь разбили возле карьера в молодой дубовой рощице, которую решили считать священной мордовской рощей, хотя её возраст не превышает 40-50 лет.
Хорошо отдохнув, с утра приступили к исследованию карьера. Свежие следы машин говорили о том, что карьер является действующим, что, однако, не мешает многочисленным птицам использовать его под жилище.
После карьера направились к ближайшему лесочку на склоне в надежде поискать овражный мыс с валами, но никаких признаков городища не обнаружили. На вершине возле лесочка нашли хорошо накатанную дорогу, что говорит о том, что сельское хозяйство в этих местах не совсем заглохло, в отличие от свинофермы, скелет которой укрылся у подножия огромного кургана. Неожиданно увидели вал и старое, но не заброшенное татарское кладбище, главной достопримечательностью которого оказался огромный розовый камень - гранитный валун, явно ледникового происхождения.
Находясь на господствующей высоте местности, на водоразделе Хопра и Мокши, мы поняли назначение валов и кургана. Когда-то здесь был укреплённый городок. К какой эпохе он относился, сказать трудно. Судя по кладбищу, скорее всего, этот сторожевой пункт следует отнести к засечной черте XVII века. Огромный курган - более 50 м в основании - вероятно, свидетельство более далёких эпох, но это уже загадка для археологов.
- 21 -
Мы же взяли курс на Пензу. Сделав по пути фотосессию церкви в с.Вязовка, запасшись родниковой водой у с.Крутец, к обеду понедельника 28 июля вернулись домой, весьма удовлетворённые результатами экспедиции.
Маршрут: Засечное - Н.Ломов - Н.Нявка - Атмисский лес - Атмис - Коммуна - Вирга - Озерки - Нечаевка - Вязовка - М.Валяевка - Пенза.
190 км. 25-28 июля 2008 г.
Алексей Плотников.