СКАУТЫ И ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Ю.В.Кудряшов. Российское скаутское движение. Архангельск. 2005г. с.261-268

СКАУТЫИ ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Надвигавшаяся война несла скаутам-эмигрантам мучительные размышления: с кем идти? Скм. А.Вязьмитинов: «Я не большевик и не собираюсь по рецепту «оборонцев» защищать территорию СССР в случае войны последнего с кем-либо, но и не думаю выступать и на стороне какой-либо державы, думающей начать войну с СССР. Я жду того момента, готовясь неустанно к нему, когда в СССР во время внешней войны его с кем-либо вспыхнут восстания и совершится революция, и когда там понадобятся мои силы».[1] Крайние антикоммунисты готовы были участвовать в походе на Москву (при некоторых условиях и без таковых).

Нападение Германии на Советский Союз всколых­нуло русскую эмиграцию. Для многих первоначальные успехи не­мецких войск воспринимались с воодушевле­нием - наступает крах Со­ветской власти, приближается возвращение эмигрантов на родину и восстановление великой России. Но вскоре выяснилось, что восстанавливать Россию никто не со­бирается, и ведется простая захватническая война. Эмиграция оказалась перед тяжелым выбором. Стало понемногу вырисовываться, что Гитлер - не друг России, что возможно он и уничтожит Советскую власть, но Россию восстанавливать он не будет. Русская эмиграция с удив­лением обнаружила, что все то, что Гитлер написал в книге «Моя борьба» о захвате новых территорий на вос­токе, он намерен осуществлять на деле.

Борьба мнений велась вокруг двух подходов – военного (РОВС) и политического (НТСНП). Различия были видны в решении обязательного условия: русская эмигра­ция должна была войти в контакт с «подсоветскими» людьми, для чего она должна была по­пасть на оккупированную немцами террито­рию, или начать общаться с «подсоветскими» людьми, попавшими за ру­беж. По-РОВСовски немцам было предложено организо­вать русскую воинскую часть из эмигрантов, впоследствии названную «Русским охранным корпусом», для переброски их на оккупированную территорию и соз­дания ядра национальной русской ар­мии. Корпус был организован на немецких условиях, в него пошло много честных русских патрио­тов, поскольку они не мыслили другой борьбы с большевиками, как вооруженной, и считали, что даже вдали от родины они внесут достаточный вклад в эту борьбу. НТСНП был против участия своих членов в Корпусе и вообще не одобрял его организа­цию, поскольку считал, что в борьбе с большевизмом политическая, идей­ная сторона более важна, чем военная.

В Бельгии некоторые члены Российского Имперского Союза-Ордена приняли участие в военных действиях на Восточном фронте в рядах так называемого «Валонского Легиона».

Некоторые эмигранты считали, что в войне надо помочь Советской власти, ибо она в данном случае является защитницей России. Так появились «Союз возвращения на Родину» («Союз друзей Советской родины»), «Союз оборонцев», «Союз русских патриотов» (Франция), «Оборонческий комитет» (Чехословакия). Оборонческое движение было неоднородным, противоречивым по составу. Здесь были представлены временные союзники («пока отечество в опасности»), безоговорочные сторонники.

В Германии и Франции были созданы управления по делам русской эмиграции. Во Франции власти требовали обязательной регистрации всех эмигрантов, начиная с 15-летнего возраста. С началом войны во многих странах начались аресты русской эмиграции. Одновременно началась пропаганда их участия в войне против СССР.

Из числа активных белоэмигрантов набирался вспомогательный персонал немецкой армии. По некоторым сведениям, число советских граждан разных национальностей, служивших в добровольческих частях Вермахта, достигало 1 300 000 чел.[2]

Активизировался НТСНП. С начала войны была проведена мобилизация его членов. В основном они собирались в оккупированных районах СССР или в Берлине, где располагался центральный штаб организации. Члены НТСНП работали в немецких учреждениях и фирмах, органах местного самоуправления.

 

Начало II мировой войны серьезно сказалось на НОРС. В той части Европы, которая была оккупирована Германией, вместе с национальными запрещались и русские скаутские организации (Франция, Польша, Югославия). На новых советских территориях происходило то же самое (в Польше, Литве, Латвии, Эстонии). В Маньчжурии и оккупированных районах Китая японцы также не позволяли вести скаутскую деятельность (за исключением французской концессии в Шанхае).[P1] В ходе войны многие скаутские группы прекратили работу, другие ушли в подполье и, справедливо опасаясь провокаций, оборвали лишние связи. В основном подпольную работу продолжали старшие скауты и молодые скаутмастера и скаутинструкторы, часто «умалчивая о скаутизме».[3]

В 1939 г. к началу войны положение организации в Европе было следующим: представитель СРС на Европу В.Колюбакин, начальник Инструкторской Части - М.Агапов-Таганский, его помощник – Б.Мартино. Понятные трудности в работе почты, тревожная военная атмосфера в оккупированных странах сразу же вызвали почти полный паралич системы управления со стороны СРС. Связь была затруднена еще и тем, что в Европе фактически было запрещено использовать русский язык в переписке. Руководители в Азии и Европе должны были рассчитывать на самих себя. Когда скончался Колюбакин, Агапов попытался наладить хоть какое-то руководство и связь, но и он столкнулся с теми же сложностями: «Д-р Перотт замолк, думаю, что его письма задержала английская цензура. С Финляндией связь пока что невозможна (мы не знаем, куда эвакуировали наших). М.Попову писал и жду ответа. С Эстонией, Латвией, Литвой связь затруднена, но этим специально займется Р.Полчанинов. О результатах сообщу. В Софии у меня есть мой бывший «волчонок», он, по моему поручению, снесется и с русским и с болгарскими скаутами. В Китай и Манчжурию наши письма не доходят. Но, согласно твоего желания, займемся налаживанием связи».[4] К тому же что такое ИЧ? Формально не более чем методический центр, не имеющий права отдавать распоряжения и приказы. В состав ее входили: Агапов, Мартино, Полчанинов, Пелипец, Мулич, Шмитов, Поляков, Леонард, Изместьева, Седыгин.[5]

Что делать дальше? Здесь нам очень важной представляется статья Б.Мартино в «Вестнике ИЧ», опубликованная в январе 1941 г. Основная тема рассуждений «Что год грядущий нам готовит?». Мартино выразил абсолютную убежденность в том, что начавшаяся война принесет перемены, в том числе и для эмиграции; что ни в коем случае нельзя прекращать национально-воспитательную работу – речь может идти лишь о каком-то изменении форм этой работы; естественным центром русской скаутской работы в Европе стала Югославия, поскольку здесь сохранились довоенные кадры и главный после СРС орган управления – Инструкторская Часть; возможно, война даст возможность поработать на Родине. Итак, каков же вывод? Внимание!

Мартино пишет: «С довоенной работой кончено. Прошли времена любительской работы, увлечения радостями разведки и интересами практики походной и лагерной жизни». Далее Б.Мартино намечает конкретные линии поведения: - сохранение кадров, привлечение новых (упор на работу с одиночками); - упор на национальные ценности; - готовность в случае необходимости перевести работу на другие формы (явный намек на перспективу подпольной деятельности); - подготовка кадров, особое внимание старшим разведчикам; - готовиться к работе в России для чего усилить национально-имперскую идеологию, терминологию, символику, подготовить планы работы в России; - главное – связь.

СРС выражал свое беспокойство тем, что русские скауты остались по ту сторону фронта. Сначала русские скауты в прибалтийских странах, затем в Польше и Финляндии остались без всякой связи с СРС. Он запросил Международное бюро с просьбой помочь в получении хоть какой-нибудь информации о жизни руководителей и детей.[6]

Так же старался наладить хоть какую-то связь начальник ИЧ М.Агапов. Поскольку Агапов был заметной фигурой в югославянском обществе, он со страхом ожидал, что с оккупацией страны начнутся репрессии против тех, кто связан с Лондоном или Америкой. В ноябре 1940 г. Агапов редакцию «Вестника ИЧ» перевел в Сараево и в соответствующем приказе по ИЧ предусмотрел, учитывая военное время: «Если обстоятельства временно не позволяют мне самому вести работу в Инструкторской Части, и чтобы не было застоя в работе ИЧ, до соответствующего приказа Старшего Русского Скаута, объявляю, что в случае моего отсутствия в ведении текущих дел меня должен заменять Главный секретарь скм. Борис Борисович Мартино. Если же он не будет иметь возможности, то заменять меня будет скм. Ростислав Владимирович Полчанинов».[7] В начале 1941 г. Агапов, не имея устойчивой связи с Пантюховым, стал издавать приказы по ИЧ, которые фактически могли быть отнесены только к компетенции СРС: назначения, перемещения.[8] Имея довольно либеральные политические пристрастия, он чувствовал из-за этого неровное к себе отношение со стороны руководителей в разных странах. Позднее говорили, что именно его «левизна» породила следующее поколение скаутмастеров, которые разделили русский скаутизм на НОРС и ОРЮР.[9] Возможно, что в 1941 г. Агапова арестовали местные власти. В июне Мартино получил сигнал от Агапова, что тот уже не может вести работу и отходит от дел. О нем долгое время ничего не было слышно, и скм. Б.Б.Мартино принял на себя должность руководителя ИЧ.[10] Последние новости от Пантюхова Б.Мартино получил в январе 1942 г. через Л.Филатова. После этого связь между руководителями прекратилась надолго.

Л.Филатов,[P2] который вынужденно стал руководителем Временного отдела НОРС на юге Франции с 5 января 1941 г. до установления связи с Темномеровым на правах начальника всего Французского отдела, смог наладить связь с М.Агаповым. Тут же его назначили представителем ИЧ на юге Франции с заданием возобновить там скаутскую работу, Нерцессиан – на Лионский район, а Фелизьян[P3] – на южный район. Причем старшим определялся Филатов, и докладывать о проделанной работе до восстановления связи с СРС, он должен был Агапову.[11]

С началом войны скаутская работа во Франции приобрела иной характер. С уходом взрослых руководителей на войну или военное производство, не оказалось сильных патрульных, которые могли бы поддерживать дело. Ребятам пришлось брать на себя опеку над детьми мобилизованных родителей, заменить своих скаутмастеров и инструкторов, призванных на военную службу. Устраивались спектакли, концерты, доходы от которых шли на отправку посылок на фронт. Война нанесла сильнейший удар по русской скаутской организации: кроме погибших руководителей и скаутов, организации оказались отделенными друг от друга оккупационными властями и правилами, практически прервалась связи севера с югом. Было утрачено дружинное, отрядное, лагерное имущество. Хотя нацистами были запрещена местная скаутская деятельность, время от времени скауты устраивали встречи по домам друг у друга.

На месте остались совсем немногие: отец и сын Жуковы около Гренобля, Нерцессиан и некий инструктор НОРР в Лионе, скм. Борзенков и скм. Шемет в Марселе, скм. Фелизьян в Тулоне, скм. Бреверн[P4] в Ницце. Русские эмигранты в значительной степени активно выступили на защиту своего нового дома и пошли добровольцами в армию. Скм. Ильинский[P5] из Ниццы был мобилизован и попал в плен, скм. Одинец был тяжело ранен и также был в плену.[12] З.Шаховская участвовала в Сопротивлении.[13] Один из скаутов парижского отряда Валь Бурышкин[P6] стал героем Сопротивления.

Пантюхов обратился к скаутам во Франции: «В надежде, что эти строки дойдут до вас, посылаю вам всем от себя и от старшей руководительницы лучшие пожелания крепости и бодрости духовной на нашей общей разведке за Россию. Чем ночь темней, тем ярче звезды. Так и в нашем деле: чем труднее обстоятельства, тем героичнее работа наших руководителей и лучших скаутов-разведчиков».[14] Он предложил Филатову собрать все силы в русской скаутской организации, даже тех, кто раньше отошел по разным причинам от скаутского дела. Л.Филатов призвал имеющихся скаутских руководителей развить систему курсовой подготовки младших руководителей, более активно составлять программы работы в условиях военного времени, особый упор сделать на молодежь старше 16 лет, перенять опыт Югославии в работе с одиночками, в связи с чем учредил Отделение одиночек-разведчиков имени Петра Великого, ввел в обращение русскую терминологию.

Как мы уже отметили, в стремлении выжить, НОРР и «Национальная организация «витязей» объединились в рамках «Национального движения русской молодежи», в котором они сохраняли полную независимость и автономность. Во главе движения был избран П.Богданович, его помощником – Н.Федоров, непременными членами – В.Сигаль, В.Волков.[15]

По сведениям В.Кейзерова, во время войны русские скауты в Венгрии имели полное право пользоваться своей формой, поднимать национальный флаг, существовали вполне легально и были запрещены вместе с венгерскими скаутами.[16] Когда город Нови Сад был аннексирован у Югославии, получив венгерское название Уйвидек, полноценная разведческая работа возобновилась лишь в 1942 г., когда Михаил Граф[P7] вступил в контакт с местными «черкесами». Это позволило легализовать деятельность, освободить детей от обязательного участия в допризывной подготовке, привлечь русскоязычное население к патриотическому, физическому воспитанию. Из квартир дружина перебралась в собственный штаб в Футогском парке, ребята получили возможность покупать амуницию в скаутском магазине. М.Попов пересылал из Будапешта темно-синие пилотки, значки и удостоверения.[17]

Здесь самое место повести речь о том, как и почему на первые роли в движении стала выходить русская молодежь, проживавшая в Югославии.

До нападения Германии на СССР скаутская работа здесь шла спокойно. Немцы не трогали русских скаутов. Тамошний отдел НОРС был на подъеме как количественно, так и качественно. Росло число одиночек, как и раньше, проводились лагеря и курсы. В Югославии, расчлененной на много частей, разведчики про­должали работу, причем без каких-либо при­казов и побуждений из центра. В.Колюбакин отказался от всякой деятельности. Другие руководители из «старых» белградцев (Ю.Андреев, А.Михонский, А.Жуковский) никакой работы с молодежью также не вели. Постепенно была восста­новлена связь с различными частями бывшей Югославии, но затем единый Югославский отдел НОРС был расформирован, а отдельные структуры в Хорватии, Венгрии, Сербии, Черногории, Болгарии возглавили новые руководители (Р.Полчанинов, М.Попов, О.Поляков, Б.Кирюшин, И.Шут).[18] Центр деятельности переместился в Хорватию, где отделом руководил Владимир Зарахович.

В Белграде снова начали работу 2 Суворовский отряд и 4 Дроздовский отряд. В марте 1941 г. там и в Сараево заработали клубы руководителей и ушкуйников. Несмотря на военное положение, в Центральном одиночном районе возникли новые звенья в Осеке, Шабце.[19] В 1941 г. возродилось движение в Нови Саде под руководством Михаила Графа, Дмитрия Осипова, Петра Курносенко, Марии Руденко. Поскольку им было ближе до будапештских юных разведчиков, то дружина вошла в состав венгерского отдела.

В создавшемся положении перед скаутами-разведчиками встал извечный вопрос: «Что делать?». Поскольку скаутская деятельность была запрещена, организация в Нови Саде, куда входил Володя Федоров, действовала пару лет совершенно нелегально.[20] С одиночками в Сараево работал Р.Полчанинов, в Загребе – Зараховичи,[P8] в Банья-Луке – Г.Лукин. Был объявлен новый состав Инструкторской Части (Б.Мартино, Р.Полчанинов, О.Изместьева,[P9] С.Пелипец, М.Мулич, Е.Леонард, И.Шмитов, О.Поляков[P10]). Тут же Б.Б.Мартино сообщил, что ввиду отсутствия связи с О.И.Пантюховым[P11] он берет на себя должность его представителя на Европу до восстановления с ним связи. Заняв место начальника ИЧ, Б.Мартино определил новый состав ИЧ и призвал всех к осторожности, бдительности и неутомимости: «НОРС-Р официально нет, но она живет в наших сердцах и доживет до победы на Родине».[21] Таким образом, в Югославии был заложен административный каркас скаутской организации в оккупированной немцами Европе. Вместе с переменой названия была изменена и терминология: скаутмастер стал старшим руководителем, помскм.- руководителем, а руководитель, окончивший КДР – младшим руководителем. Впрочем, не скрывалось, что все это элементы вынужденной легализации. Пришлось приписываться к «Национальной молодежи русской колонии».

Николай Доннер[P12] предложил Олегу Полякову взять на себя руководство той частью, которая находится в Сербии, оккупированной непосредственно немцами. О.Поляков был старшим по чину и единственным членом штаба отдела, готовым вести работу в условиях немецкой оккупации. Идею поддержали старшие вожаки, также готовые продолжать работу, и таким образом возник новый — Сербский отдел НОРС-Р. Скаутская работа пошла своим чередом.

Первый лагерь устроили раз­ведчицы в саду загородной дачи своей руководительницы, Ольги Хростицкой. Пример разведчиц воодушевил мальчиков, и они начали искать такую же возмож­ность проведения учебного лагеря на территории како­го-нибудь частного имения, принадлежащего русскому владельцу. Такое место нашлось около города Смедерево на Ду­нае в сентябре 1941 г. Официально старшие скауты поехали туда, чтобы собирать виноград. Обсуждая программу, решили провести подпольные курсы для руководителей.

Так как хозяин виноградника мог принять только ограниченное число «работников», ре­шили, что в лагерь поедут только пятеро курсантов. Фактически же поехало всего четверо: Николай Доннер, Все­волод Селивановский, Лев Гижицкий[P13] и Тимо­феев. Андрей Доннер[P14] внезапно заболел и не смог быть в лагере, но после лагеря он сдал все испытания, и ему были зачтены курсы и присвоено звание скаут-инструктора. Этот IV КДР дал курсантам особый заряд жертвенности и веры, уверенности в своих силах, сознания, что нет непреодолимых преград.

В 1943 г. удалось провести еще один лагерь – на Банице около Белграда – для детей служащих Русского корпуса, среди которых были и разведчики. Хотя в обиходе и использовалось название НОРМ, но все это было неофициально.

В разных городах выходили рукописные журналы и газеты «Мы», «Сенявинец» (Белград), «Тайга», «Западный луч» (Бихач), «У костра», «Серый волк» (Цетинье), «Новь» (Крагуевац), «Голос одиночек», «Костер одиночек», «Искры костра», «Вестник ООР» (Сараево), «Искра» (Скопье). Качество размножения было таким, что невозможно было прочитать хоть что-нибудь. Все члены югославского отдела имели возможность пользоваться библиотекой «Русского трудового христианского движения». В Скопье разведчики насобирали денег и приобрели настоящую елку, что для военного времени было просто невозможным. Тем не менее, они умудрились провести вокруг нее несколько праздников для детей разного возраста, на которых с традиционным успехом показывали юмористическую пьеску «Скаут Иванов Павел».[22]

Отряд имени Св. Ольги. Нови Сад, Югославия, 1943 г.

С сентября 1941 г. начался постепенный отъезд членов Инструкторской Части из Югославии. Старшие разведчики (некоторые из них уже были членами Союза) отправились через Германию в Россию (Б.Мартино, С.Пелипец, Г.Сахаров, Г.Богатырев,[P15] И.Москаленко,[P16] К.Цыганов, Р.Полчанинов) в надежде быть вместе со своим народом в трудное для него время. Бывший начальник Западного района, рук. Игорь Шмитов писал из России: «Все взволнованы и опьянены происходящим, все счастливы, хотя и осознают, что впереди будет много горячих, много тяжелых минут. Но… что вообще может чувствовать человек, мечтавший 20 лет о чем-либо, в момент исполнения его желаний? В поезде совершается маленькая торжественность, разливается заранее приготовленная наливка и все друг друга поздравляют, как на пасху, с новым нас воскресением Родины. Все разногласия и споры, если такие и были, забываются и все соглашаются на общем тосте: «За светлое будущее, за новую жизнь, за новую национальную Россию!».[23]

Игорь Шмитов.

Молодые руко­водители вынесли всю тяжесть работы воен­ных лет на себе, не только сохранили органи­зацию в тяжелые годы, но и приумножили ее силы, так что сразу после войны, в услови­ях разрухи, она сумела прочно взять в свои руки воспитание русской молоде­жи.

В 1939 г. немцы запретили слепяновскую организацию в Берлине. Ее членам было предложено вступить в единственную разре­шенную «Национальную организацию русской молодежи» (НОРМ), созданную только что под руко­водством немецких ставленников. Кое-кто из «витязей» действительно вступил в НОРМ, но основная масса - в том числе руководящее ядро полностью - формально прекратила ра­боту. Фактически же работа продолжалась, очень законспирировано, видимо только среди старших ребят. В.Нерцессиан уехал во Францию по линии НТС. С разведческими руководите­лями, приехавшими из Югославии, «витязи» поначалу не имели связи.

Личный состав НОРМа был свое­образен. Кроме «старых берлинцев» в нем увеличивалось количество «новых берлинцев», большинство из которых приехало в столицу из различных стран, ранее принадлежа различным организациям молодежи, окончив­ различные школьные заведения, русские или местные, имея различные политических убеж­дений, неся отпечаток культуры разных стран. Влияние народа, среди которого они жили, явственно проступало. Русская молодежь в те дни стремилась найти какой-то общий язык, вести совместную рабо­ту.

Штаб НОРМа находился в Берлине. Первое время нескольким руководителям, приехавшим из Югославии, пришлось жить в помещении НОРМа, которое принадлежало РОВСу. Начальником берлинского НОРМа был Иван Мелких, подчинявшийся непосредственно одному из руководителей русской эмиграции в Германии Сергею фон Таборицкому.[P17] Сначала он вступил в тесный контакт с приехавшими из Праги «витязями» Николаем Сергеевым, Тарасовым,[P18] Лопуховским. Вскоре появились парижане из НОРР Богдановича: братья Каминские, Кеппен,[P19] Утехин, затем белградцы из НОРС. Именно Мелких и Утехин, взявшийся за школьников из Русско-немецкой гимназии, стали инициаторами создания «Ушкуйного войска разведчиков». В конечном итоге Мелких, ставший руководителем Центрального штаба НОРМ на Великую Германию, передал всю НОРМ в руки скаутских руководителей.[24] Под прикрытием НОРМа пошла разведческая работа во всей Германии и в других странах, находящихся под немецкой оккупацией. Эво­люция И.Мелких привела, в конечном ито­ге, к тому, что он официально включился в разведческую организацию, получил звание скаутмастера и был введен в состав Инструктор­ской Части, как и «витязь» Н.Сергеев.

 

Хотя в Берлине побывало несколько югославских скаутских руководителей, но задержаться в городе смог лишь О.Поляков. Он стал руководить «Ушкуйным войском разведчиков» при НОРМ. Фактически это была смесь различных подходов к работе с молодежью. В УВР видны элементы практики «витязей», «норровцев», «норсовцев».

УВР являлся секцией НОРМ и находился под защитой представительства русской эмиграции в Германии с целью гармоничного воспитания подрастающего поколения; развития религиозного чувства и самоотверженной преданности Родине – России; подготовки кадров активных, волевых и нравственно-дисциплинированных работников и строителей Новой России, жертвенно преданных национальному делу, врагов интернационализма. Средствами этого являются: развитие и пропаганда секции во всех отделах НОРМ; нравственно-воспитательные, патриотические и общеобразовательные беседы; упражнения, игры, лагеря; приобретение практических навыков путем специальных занятий, основанных на самодеятельности; знакомство со всеми возможными, разнообразными отраслями труда (система специальностей).[P20]

Верховным органом единицы являлся съезд всех попечителей (начальников отделов НОРМ) и начальников единиц (из каждого города по одному) для проверки деятельности секции, решения принципиальных вопросов, дачи указаний во всех отраслях, выборов начальника УВР. Центральный штаб состоял из начальника главного издательства, начальника финансовой части, начальника отделения одиночек, секретаря начальника УВР.

Во главе отряда стоял назначенный старший атаман, над ним Дружинный атаман. При отряде и дружине работал Суд Чести.[25] Помощник вожака имел 1 серебряную звездочку, вожак – 2, атаман – 1 золотую звездочку, а старший атаман – 2, которые прикреплялись к погонам.[26]

В УВР действовали те же заповеди, что и у скаутов, например, пятая заповедь гласила «Пусть воля твоя будет как лук, туго натянутый».

С формой сначала решили очень просто - единая черная рубашка НОРМа. В ходу был НОРМовский значок - опол­ченский крест. Форма и знаки отличия постепенно менялись, приобретая постепенно все более скаутский вид. Девиз, не мудрствуя лукаво, также переняли у скаутов: «Будь готов за Россию! – Всегда готов за Россию!».[27]

Гимном УВР стал мотив марша Ахтырских гусар «Будь готов за Россию, ушкуйник». В 1944 г. была учреждена награда «За верность» двух степеней за настойчивость, упорство и активность в самые трудные дни работы.

Скауты поменяли названия в организации. Несколько смущало их то, что новые названия в свое время использовались также НОРРом. Правда, НОРР в то вре­мя практически перестала существовать, да и намечались явные тенденции к объединению всех организаций молодежи.

Более трудный вопрос был с идеологичес­ким содержанием работы и ее методикой. Сначала основную роль в этом отно­шении играли два «норровца» из Франции – О.Молчанов и Утехин. Они стреми­лись создать чисто военизированную органи­зацию. Национальное и моральное воспитание молодежи отодвигалось на второй план. Но приехавшие из Югославии скауты оказали огромное политико-идеологическое воздейст­вие на НОРМ. Разведческие руководители (их со временем оказалось стало десятка) по своему потенциалу были на голову выше членов других организаций.

Брошюры О.Полякова «Что такое разведчество» и «Идеология разведчества» стали основой воспитательной ра­боты в НОРМе. С членами других организаций практически не было никаких противоречий, и некоторые рядовые «нормовцы» были впоследствии вовлечены в разведческую организацию. Особен­ный же успех был достигнут с пражскими «витязями»: стороны согласились объединить организации в рамках НОРМ.

Итак, в 1941 г. окончилось ор­ганизационное, идеологическое и педагогичес­кое оформление НОРМ как ведущей организа­ции, способной руководить всеми русскими молодежными организациями в оккупированной нем­цами Европе и оказывать им посильную по­мощь. Одновременно было закончено формирова­ние подпольной скаутской организации, прикрывающейся НОРМом, с центрами в Вар­шаве, где тогда находился Б.Б.Мартино, и Берлине. К концу 1941 г. началась регулярная работа уже на новых ос­нованиях, менее подверженных влиянию национал-социалистических деятелей. В первое время очень сильным было влияние молодых членов НТС, а позже, по ме­ре их переезда на оккупированные террито­рии России, молодых руководителей скаутов-разведчиков, в основном незадолго до этого прибывших из Юго­славии.

Сначала состав НОРМа был скорее юношеско-девичьим (16-20 лет). Детей младшего и среднего возраста было ма­ло. По видимому, сказывалось то, что «коренные» русские берлинцы, значительно лучше понимающие анти­русскую сущность гитлеровцев, неохотно отдавали своих детей в организацию, по их мне­нию, пронацистскую. Постепенно родители прониклись большим до­верием к организации и увидели, что в ней вос­торжествовал русский национальный дух, и коли­чество детей резко возросло.

Основным видом деятельности первое время в НОРМе были лекции, которые читали старшие друзья - члены НТС: Н.Р.Редлих, В.Д.Поремский,[P21] С.П.Рождественский. Часто устраивались литературные вечера. Вообще, несмотря на войну и на довольно мрачные перспективы, жили весело и дружно. Многие приходили в клуб НОРМ почти ежедневно. Когда наступали теплые дни, ходили в походы. Летомже начали подготовку своих руководительских кадров. В самом Берлине прошли курсы для вожаков.

К лету 1942 г. работа в берлинском НОРМе наладилась, и с приез­дом Ю.Лукина[P22] полностью перешла в его руки. О.Поляков занялся налаживанием работы с молодежью вне Берлина. О.Полякова и Ю.Лукина направили в пожарную команду одного из заводов, где постепенно собрались через пару месяцев другие разведчики (всего восемь человек). В задачу пожарных входило тушение зажига­тельных бомб и спасательные работы в слу­чае, если бомба попадет в завод. За де­журство фабрика платила небольшие деньги, давала бесплатный ужин.

 

Попытки начать работу на территории остальной Германии не увенча­лись успехом. В Эльзасе одно время вел разведческую работу скм. Е.Праутин, в Мангейме Л.Филатов.

Но зато замечательных успехов разведчики достиг­ли в городах западной Польши. Некоторые из этих городов до рево­люции входили в Российскую Империю, там были крупные колонии русских, в других же — которые до Первой мировой войны были в составе Германии — в течение польского владычества поселилось довольно много рус­ских. «Русскому комитету» С.Войцеховского германские власти доверили выражать интересы русскоязычного населения в Польском генерал-губернаторстве. Весной 1940 г. в Варшаве бывший скаут Павел Жирицкий[P23] основал дружину русских вожатых и разведчиков, тут же переименованную в НОРМ. Занятия проходили в особняке графа Тышкевича, переданного «Русскому комитету». Летом П.Жирицким и Е.Навроцкой был проведен первый лагерь в Свидере. Условия были самые что ни на есть спартанские – полотняные палатки, шалаши, ров вместо кухни, шалаш вместо церкви. Тут же дети давали Торжественное обещание. Дружина участвовала в панихиде по русским солдатам, погибшим в I мировую войну. К лету 1942 г. в Лодзи (Алексеев, Данилевский, де Лазари), Познани (Богачевы), Катовицах-Сосновицах (Хростицкие), Плоцке (О.Савчук), Торуне (Василиевы) были созданы отделения УВР-НОРМа, но насто­ящей разведческой работы с молодежью не велось. Перед разведческими руководите­лями, сконцентрировавшимися в Берлине, встала задача наладить там такую деятельность.

В 1942 г. под Варшавой был проведен очень успешный разведческий лагерь под руководством Б.Б.Мартино, в программе которого был Пятый курс для руководителей. Параллельно Варшаве отряды НОРМ (а по сути разведческие) возникли в Лодзи (Литцманштадт). Осенью 1942 года О.Поляков направился в Лодзь. Вся русская жизнь была сконцентрирована в большом Русском Доме, где было много помещений для занятий и прекрасный зал. Здесь была организована по разведческому образцу дружина, в ней несколько отрядов, стая «волчат» и «белочек». Отряды, как полагается, были разделены на звенья, и требовалось много руководителей. Через полгода туда отправлялась уже группа руководителей из Берлина – О.Поляков, Ю.Лукин, А.Погорелова. Зимой 1942-43 гг. некоторые разведчики из Лодзи побывали в Берлине. Работу в этом городе повели Н.Доннер и Д.Кеппен.

Организация НОРМ в Познани во главе с С.Голубовым была небольшой, а вот в Катовице действовала целая дружина во главе с О.Хростицкой.

В начале 1943 г. О.Поляков передал дела по руководству подпольным Германским отделом русских разведчиков и его штабом Ю.Лукину, который вскоре стал начальником всей НОРМ и УВР. До самого конца войны Лукин не только руководил этими организациями, но и состоял членом Инструкторской Части.

Вокруг Лукина собрались Н. и А.Доннеры, И.Москаленко, В.Быкадоров,[P24] И.Шлыков, В.Виторф, А.Погорелова, Г.Розенберг, М.Малышевская,[P25] Т.Киреева, Д.Кеппен, О.Молчанов, В.Клэмм.[28] Руководители работали над программами, разрядами, Уставом, журналами «Руквож» и «К родным полям». «Тут же было вынесено решение о ношении ополченского креста на левом кармане с соответственным фоном. Это решение было принято ввиду того, что немцы на формах носили на левом кармане железный крест. Крест у русских на левом кармане вызывал у немцев сомнение: не специальная ли это награда, и они относились осторожнее к «нормовцам».[29] На левом рукаве был прикреплен угол национальных цветов.

М.Коровников[P26] руководил юго-западным районом одиночек. В 11 городках ему удалось собрать 48 русских детей.[30]

В конце концов, Лукину удалось провести всю необходимую работу и организовать лагерь у деревни Пельцкуль в июле 1943 г. для 85 человек. Душой лагеря стал Б.Мартино, специально приехавший из Варшавы. В программе лагеря был VI Курс для руководителей, который закончили Е.Лопухина,[P27] А.Погорелова, И. де Лазари, М.Малышевская, С.Мейснер, Ж.Праутин. К осени 1943 г. работа в Берлине настолько наладилась, что сборы проводились еженедельно.

 

Через некоторое время из-за бомбежек жители стали покидать Берлин. Уехал в Австрию и Ю.Лукин. Увлеченный идеей проведения нового лагеря, он нашел подходящее место близ Филаха в Цойчахе. Вытесненные из Варшавы, Б.Мартино и М.Сагайдаковская[P28] в июне 1944 г. приехали к Лукину и помогли организовать программу очередного курсантского лагеря «Град Китеж» для 35 человек. Начальником лагеря и курсов стал Лукин, Мартино же был инструктором и лектором. Среди курсантов были Т.Киреева,[P29] Е.Мамонтова,[P30] А.Пионтковский, М.Коровников, М.Борель,[P31] Е.Синеокова, О.Нарбекова, Т.Димитриева, Рафальский, О.Евсеенко и др.[31]

Вопрос об участии группы руководителей разведчества в «Русском освободительном движении» обсуждался в октябре 1944 г. в г. Берг на совещании Инструкторской Части. Было принято решение участвовать в РОД. Поздеев, как член совета НТС, взял на себя решение вопроса об одобрении и содействии Союза при включении НОРМ в РОД. Предполагалось, что НОРМ в РОД будут представлять Лукин и Мартино.

Лукин и Мартино стали работать в Гражданском управлении КОНР и, как вспоминает Г.Лукин, встреча с новыми партнерами была холодной: «Для чего нам эмигранты? Да еще «белые»? – говорили они между собой. У нас тоже были сомнения: сколько ж между ними комсомольцев и пионервожатых? Однако ровно через неделю мы почти все были свои. Началась спешная работа. Разработка планов действия. Программы для детей и молодежи. Организация центра, т.е. штаб-квартиры, и ее оборудования. Подбор сотрудников. Работа была не безоблачная, по каким-нибудь причинам то и дело вспыхивали споры, но в конечном итоге все налаживалось. Объединяла общая цель – Россия».[32]

Предполагалось, что в Берлин смогут собраться многие руководители НОРМ, но быстрое наступление союзников путало планы. Руководство РОД решило эвакуироваться из столицы Германии. Лукин и Мартино оказались в Чехословакии. Предстояло решить, где надлежит обосноваться после падения Берлина, чтобы не оказаться в пределах досягаемости Красной армии. Лукин выбрал Мемминген, куда вскоре начали стягиваться другие руководители: С.Пелипец, Б.Мартино, М.Сагайдаковская.

 

 

[1] А.Вязьмитинов ОИП от 6.08.39 (архзах).

[2] Рар Г. Зарубежная Россия. С. 22-23.

[3] Захарьин А. Указ. соч. С. 17.

[4] М.Агапов ОИП от 26.02.40 (архзах).

[5] Отчет начальника ИЧ о работе во время II Великой войны на I съезде, 1945. Черновик (архОРЮР).

[6] ОИП П.Лунду от 29.01.40 (архзах).

[7] Вестник Инструкторской части НОРС-Р. 1940, 15 дек. № 7; Отчет начальника ИЧ о работе во время II Великой войны на I съезде, 1945. Черновик. (АрхОРЮР); Б.Мартино О.Пантюхову б.д. (архлев).

[8] См., Напр.: Вестник Инструкторской части НОРС-Р. 1941, 15 янв., № 8.

[9] М.Плеханов О.О.Пантюхову от 9.11.71 (архзах).

[10] Там же.

[11] Вестник Инструкторской части НОРС-Р. 1941, 15 янв., № 8.

[12] Л.Филатов ОИП от 27.02.41 (архзах).

[13] Озерецковский Г. Россия малая. Том 2. Война и после войны. Париж, 1975. С. 39.

[14] Цит. по: Приказ № 1 по временному отделу на юге Франции. 30.03.41 (архзах).

[15] Часовой. 1940, 1 дек., № 253; Л.Филатов ОИП от 27.02.41 (архзах).

[16] Голос разведчика. 1947, май, № 4, С. 9.

[17] Полчанинов Р. Скауты-разведчики накануне Второй мировой войны // Новый часовой. 1996, № 4, С. 256-257.

[18] ББМ всем руководителям от 1.11.41 (архОРЮР).

[19] Вестник Инструкторской части НОРС-Р. 1941, 15 марта, № 10.

[20] В.Федоров. Интервью. 6.05.99 (архавт).

[21] Страницы истории. 1990, № 10, Февр.; 1994, № 28, Сент.