— Мистер Ломакс, милорд.
Лорд Кейтерэм от неожиданности вздрогнул. Погруженный в премудрости движения левой кисти, он не заметил, как дворецкий, осторожно ступая по мягкому газону, подошел почти вплотную. В обращенном на Тредуелла взоре лорда сквозила неизбывная грусть.
— Я же предупреждал за завтраком, Тредуелл, сегодня утром я особенно занят.
— Да, милорд, но…
— Ступайте к мистеру Ломаксу и скажите, что вы ошиблись. Меня нет дома. Я ушел в деревню. Слег с заворотом кишок. Умер, в конце концов.
— Мистер Ломакс, милорд, уже заметил вашу светлость, подъезжая к дому.
Лорд Кейтерэм беспомощно вздохнул.
— С него станется. Ладно, Тредуелл, передайте ему, я иду.
Как это часто бывает, лорд Кейтерэм проявлял особенное радушие, когда на самом деле не испытывал ничего, кроме глухого раздражения. Он приветствовал Джорджа прямо-таки с истерической радостью:
— Здравствуйте, голубчик, здравствуйте, дорогой мой, рад видеть вас. Несказанно рад. Садитесь. Давайте что-нибудь выпьем. Какой сюрприз! Какой сюрприз!
Впихнув Джорджа в огромное кресло, лорд Кейтерэм уселся напротив и, нервно помаргивая, уставился на него.
— Хочу поговорить с вами по важному делу, — заявил Джордж.
— Вот как! — едва слышно выдохнул лорд Кейтерэм, чувствуя, как душа опускается в пятки. В уме он лихорадочно перебирал все ужасные последствия, которые может таить эта простая на первый взгляд фраза.
— По очень важному делу, — безжалостно подчеркнул Джордж.
Лорд Кейтерэм почувствовал, как сердце в груди замедляет свои удары. Он понял, что отделаться от Джорджа будет куда труднее, чем он рассчитывал.
— Да-да, — пробормотал он, из последних сил пытаясь поддержать беседу.
— Леди Эйлин дома?
Лорд Кейтерэм почувствовал, что гора свалилась у него с плеч, хотя при этом и несколько удивился.
— Да-да, — заторопился он. — Бандл здесь. У нее гостит подруга, вы знаете, юная миссис Уэйд. Чудесная девушка, просто очаровательная девушка. Помяните мое слово, из нее выйдет хороший игрок в гольф. Такой, вы знаете, изящный, легкий свинг[31]…
Джордж немилосердно оборвал сбивчивый лепет лорда:
— Я рад, что леди Эйлин дома. Могу я прямо сейчас поговорить с ней?
— Конечно, голубчик, отчего же нет! — Лорд Кейтерэм, хоть и не мог взять в толк, что происходит, все же ликовал в душе — гроза явно собиралась пройти стороной. — Говорите, пожалуйста. Только, боюсь, вам будет скучно.
— Ошибаетесь, дорогой мой, — сурово изрек Ломакс. — У меня складывается впечатление, что вы, Кейтерэм, не побоюсь этого слова, прозевали тот факт, что ваша дочь стала совершенно взрослой. Она больше не ребенок. Она — женщина, и, заметьте, Кейтерэм, женщина очаровательная и удивительно одаренная. Счастлив тот мужчина, который удостоится чести быть любимым ею. Несказанно счастлив.
— О, голубчик… — Лорд Кейтерэм обескураженно смотрел на Ломакса. — Но она, знаете ли, такая непоседа. И минуты не может усидеть на одном месте. Хотя, с другой стороны, в наше время молодые люди это, похоже, не считают недостатком.
— Вы хотите сказать, Кейтерэм, что не в ее характере сидеть сложа руки? Безусловно, вы правы. Эйлин умна, Кейтерэм. Она честолюбива. Она живо интересуется наболевшими вопросами современности, и ее свежий и юный взгляд позволяет увидеть эти вопросы в новом, порой очень неожиданном ракурсе.
Лорд Кейтерэм беспомощно уставился на Джорджа широко раскрытыми глазами. Похоже, подумал он, пресловутые “стрессы современной жизни” штука серьезная. Вон что творится с Ломаксом… Что он несет о Бандл.., игра больного воображения.
— Как вы себя чувствуете, голубчик? — участливо спросил лорд Кейтерэм. — С вами все в порядке? Джордж нетерпеливым жестом оборвал его.
— Наверное, Кейтерэм, вы начинаете догадываться о цели моего визита. Хочу заметить, я не из тех, кто принимает решения сгоряча и, не подумав, взваливает на свои плечи ответственность. Надеюсь, мой пост и мое положение в обществе могут служить достаточными гарантиями серьезности моих намерений. Я обдумал этот вопрос глубоко и всесторонне. Брак, особенно в моем возрасте, требует обстоятельного и взвешенного подхода. Равенство происхождений, родство вкусов, общая совместимость и согласие в религиозных взглядах — все это следует тщательно взвесить, учесть все pro и contra[32]. Я со своей стороны могу предложить супруге общественное положение, высоты которого никто не возьмется отрицать. Эйлин сможет воспользоваться этим высоким положением, как никто другой. Своим происхождением и воспитанием она блестяще подготовлена к этой роли, а ее живой ум и тонкое политическое чутье безусловно послужат дальнейшему взлету моей карьеры, к нашему, замечу, общему удовлетворению. Я понимаю, Кейтерэм, что существует известная разница в …э-э-э, так сказать, в возрасте. Но, уверяю вас, я в прекрасной форме и, как никогда, полон жизненных сил и энергии. Кроме того, мужчина в браке и должен быть несколько старше. Эйлин — девушка со здоровыми амбициями, и тут человек в годах безусловно лучше молодого лоботряса, у которого нет ни опыта, ни знания света. Уверяю вас, Кейтерэм, я ценю и буду впредь ценить молодость леди Эйлин. Вы только представьте: у вас на глазах скромный бутон распускается в изысканный цветок! И думать, что я способен не оценить… Да ни за что на свете!
Ломакс рьяно замотал головой, и лорд Кейтерэм, воспользовавшись паузой, заговорил, с трудом подбирая слова:
— Послушайте, дорогой мой, если я вас правильно понял, вы, голубчик, собираетесь, э-э-э… Вы что, хотите жениться на Бандл?
— Вы удивлены. Понимаю; для вас это неожиданно. Вы позволите мне поговорить с ней?
— Да-да, ради Бога. Конечно, поговорите. Но, послушайте, Ломакс, на вашем месте я бы не стал торопиться. Лучше ступайте домой, хорошенько все обдумайте. Как говорится, семь раз отмерь… Сделать предложение и получить отказ — это, знаете ли, всегда неприятно. Зачем ставить себя в дурацкое положение?
— Благодарю за заботу, Кейтерэм. Однако должен заметить, у вас несколько странная манера выражаться. Впрочем, я уже решил сегодня попытать судьбу, и я это сделаю. Так я могу увидеть Эйлин?
— О, Господи! В таких вещах я ей не советчик, — заторопился лорд Кейтерэм. — Пусть Эйлин решает сама. Если она завтра объявит мне, что собирается замуж за шофера грузовика, я только пожму плечами. Таковы современные нравы. Дети устроят вам настоящий ад, если вы попытаетесь стать им поперек дороги. Я скажу ей: “Поступай как знаешь, оставь меня в покое”. Потому что, если она что-нибудь вобьет себе в голову, переубедить ее не сможет, никто.
Джордж встал, преисполненный решимости осуществить задуманное.
— Где я могу найти ее?
— Ну, собственно.., я не знаю, — уклончиво ответил лорд Кейтерэм. — Неизвестно, где ее носит. Я же говорил, она и минуты не сидит на одном месте.
— Она может быть не одна, с ней, вы сказали, мисс Уэйд? По-моему, Кейтерэм, лучше всего поступить так: попросите дворецкого найти леди Эйлин и передать, что я хотел бы переговорить с ней.
Лорд Кейтерэм послушно нажал кнопку звонка.
— Тредуелл, — обратился он к вошедшему дворецкому, — найдите, пожалуйста, миледи и передайте, что мистер Ломакс ждет ее в гостиной.
— Хорошо, милорд.
Тредуелл удалился. Джордж схватил Кейтерэма за руку и, к большому неудовольствию лорда, сердечно ее пожал.
— Премного благодарен, — залопотал Джордж. — Премного благодарен. Надеюсь, скоро вернуться с хорошими новостями.
Он наконец выпустил руку лорда и поспешил прочь.
— Вот тебе и на, — пробормотал лорд Кейтерэм. — Вот тебе и на.
И, помолчав, вздохнул:
— Бедная Бандл.
Дверь кабинета вновь распахнулась.
— Мистер Эверсли, милорд.
Билл торопливо вошел в кабинет. Лорд Кейтерэм пожал ему руку и возбужденно заговорил:
— Здравствуйте, Билл, полагаю, вы ищете Ломакса? Послушайте, сделайте милость, поспешите в гостиную и скажите, что его вызывают на срочное заседание кабинета министров. Или придумайте что-нибудь другое — только уведите его поскорей. Право, жестоко отдавать этого кретина на растерзание вздорной своенравной девчонки.
— Мне не нужен Индюк. Я даже не знал, что он здесь. Я хочу поговорить с Бандл.
— Вряд ли вам это удастся, по крайней мере сейчас. Она с Джорджем.
— Не понял… Что происходит?
— Боюсь, нечто непоправимое. Сейчас Ломакс наверняка лопочет без умолку, и нам не следует усугублять его и без того дурацкого положения.
— А о чем он, собственно, лопочет?
— Бог его знает. — Лорд Кейтерэм пожал плечами. — Какие-нибудь глупости, по обыкновению. Я-то всегда придерживался правила: не надо лишних слов. Возьми девушку за руку, и пусть все будет как будет.
Билл удивленно посмотрел на него.
— Но, послушайте, сэр, я очень спешу, и мне надо поговорить с Бандл…
— Не думаю, что вам придется долго ждать. Должен признаться, голубчик, я очень рад, что в эту минуту вы оказались рядом. Боюсь, Ломакс захочет поговорить со мной, когда все это кончится.
— Что кончится? Что он опять затеял, этот Ломакс?
— Ну… Он делает предложение.
— Предложение? Какое? Что он предлагает?
— Руку и сердце. Он предлагает Бандл руку и сердце. Только ни о чем не спрашивайте меня. По-моему, это типичный случай — седина в бороду, бес в ребро. Иначе я не могу этого объяснить.
— Он хочет жениться на Бандл?! Грязная свинья! В его-то годы?!
Лицо Билла сделалось багровым.
— Он говорит, что полон жизненных сил, — осторожно заметил лорд Кейтерэм.
— Кто? Он? Да из него песок сыплется! Старая калоша! Да я.., кх!.. — Билл даже поперхнулся от злости.
— Однако позвольте вам заметить, — холодно сказал лорд Кейтерэм, — он на пять лет моложе меня.
— Да пропади все пропадом! Индюк и Бандл! Бандл такая девушка и этот… Вы должны вмешаться.
— Я никогда ни во что не вмешиваюсь, — с достоинством произнес лорд.
— Вы должны пойти и сказать этому типу все, что вы о нем думаете.
— К сожалению, условности современной цивилизации не позволяют, — огорченно заметил лорд Кейтерэм. — Если бы мы жили в каменном веке… Но, голубчик, боюсь, и тогда у меня бы ничего не вышло, я, знаете ли, чересчур скромен.
— Бандл! Бандл! Господи! Я даже боялся заикнуться об этом, потому что знал: она рассмеется мне в лицо. А Джордж, этот отвратительный пройдоха, гнусный пустозвон, лицемерный мошенник, этот законченный мерзавец, старый хвастун, самовлюбленный дурак…
— Продолжайте, продолжайте, Билл. — Лорд Кейтерэм поощрительно кивал. — У вас очень хорошо получается.
— О, Господи! — отчаянно воскликнул Билл. — Понимаете, у меня нет ни секунды, я должен бежать.
— Нет-нет, только не уходите. Очень прошу вас, останьтесь. И потом, вы же хотели поговорить с Бандл.
— Не сейчас. У меня голова кругом. Кстати, вы случайно не знаете, где сейчас Джимми Тесиджер? Кажется, он гостил у Кутов. Он все еще там?
— По-моему, он вчера вернулся в Лондон. Бандл и Лорен были там в субботу. И если вы немного подождете, то…
Но Билл энергично замотал головой и бросился прочь из кабинета. Лорд Кейтерэм на цыпочках выбрался в холл, взял шляпу и быстро выскользнул в боковую дверь. Вдалеке, на подъездной дороге с бешеной скоростью пронеслась машина Билла.
— Этот молодой человек непременно попадет в аварию, — пробормотал лорд.
Но Билл, однако, благополучно прибыл в Лондон. Припарковав машину на площади Сент-Джеймс, он отыскал квартиру Джимми Тесиджера, тот оказался дома.
— Привет, Билл! Эй, что случилось? На тебе лица нет!
— Я страшно расстроен, — признался Билл. — Я, собственно, уже был расстроен, но теперь я просто выбит из колеи.
— Что произошло? Я могу тебе помочь? Билл ничего не ответил. Он сидел, тупо уставившись на ковер, и выглядел таким несчастным, что Джимми тоже заволновался.
— Что-нибудь случилось? — тихо спросил он.
— Черт меня подери! Ничего не могу понять.
— Это как-то связано с “Семью циферблатами”?
— Да. Сегодня утром я получил письмо.
— Письмо? Какое?
— Письмо от душеприказчика Ронни Деверукса.
— Боже мой! Прошло столько времени!
— Кажется, покойник оставил распоряжение: если он внезапно умрет, то через две недели мне должны послать запечатанный конверт.
— И ты его получил?
— Да.
— И открыл его?
— Да.
— Ну и что там написано?
Билл посмотрел на Джимми таким испуганным и странным взглядом, что тому стало как-то не по себе.
— Слушай, — сказал он. — Постарайся взять себя в руки, старик. Ты сам не свой. Выпей чего-нибудь.
Он налил в стакан виски с содовой и протянул Биллу. Тот послушно взял стакан. Испуганное выражение не сходило с его лица.
— Что там написано? Там написано нечто непостижимое.
— А, ерунда, нам пора уже привыкнуть ко всему. Я уже перестал удивляться чему бы то ни было. Рассказывай. Нет, подожди немного. — Он вышел. — Стивенс?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, купите мне сигареты. Я собираюсь уходить.
— Хорошо, сэр.
Джимми подождал, пока хлопнет парадная дверь, затем вернулся в гостиную. Билл как раз ставил на столик пустой стакан. Он немного взбодрился, видимо, все-таки взял себя в руки.
— Итак, я специально отослал Стивенса, чтобы нас никто не подслушал, — сказал Джимми. — Теперь ты мне все расскажешь?
— Но этого не может быть, — удрученно произнес Билл.
— Раз этого не может быть — значит, это правда. Я слушаю.
Билл глубоко вздохнул:
— Сейчас. Я все тебе расскажу.
Глава 30
Срочный вызов
Лорен играла с маленьким прелестным щенком, когда после двадцатиминутного отсутствия к ней подбежала запыхавшаяся Бандл. Вид у нее был неописуемый.
— Уф! — С трудом переводя дух, она плюхнулась на садовую скамейку. — Уф!
— Что стряслось? — с любопытством спросила Лорен.
— Джордж… Джордж Ломакс.
— Что он сделал?
— Сделал мне предложение. Ужасно. Он лопотал, заикался, но сказал мне все, что в таких случаях положено говорить. Видимо, вычитал из книг. Остановить его было просто невозможно. Господи, как я ненавижу болтунов! К тому же я не знала, что ему ответить.
— Но кто, кроме тебя самой, знает, чего ты хочешь.
— Ну уж конечно я не хочу быть женой этого старого идиота. Я просто не знала, как потактичнее ему отказать. Только и смогла брякнуть: “Нет, я не буду вашей женой”. Наверно, мне следовало сказать, что это большая честь для меня или еще какую-нибудь чушь. Но я так разнервничалась, что просто выскочила из комнаты и захлопнула дверь.
— Что же ты, Бандл, это совсем на тебя не похоже.
— Да разве я могла представить что-нибудь подобное? Подумать только… Джордж.., я всегда считала, что он меня недолюбливает. Вот к чему приводит лицемерие! Как опасно притворяться, будто тебя интересуют сугубо мужские дела. Слышала бы ты, что он нес о моем неискушенном уме, о том удовольствии, которое получит, занимаясь моим просвещением. Мой ум! Если бы он узнал, что творится в моих неискушенных мозгах, то просто умер бы от ужаса.
Лорен не смогла удержаться от смеха.
— Я знаю, я сама виновата, сама все это устроила. А вот и отец — прячется за рододендронами. Привет! Лорд Кейтерэм с опаской подошел к девушкам.
— Ломакс уже уехал? — спросил он с наигранным равнодушием.
— В хорошенькое дело ты меня втравил, — сказала Бандл, — Джордж утверждает, что ты полностью одобряешь и благословляешь этот бред.
— Ну, — замялся лорд, — а что я мог ему сказать? На самом деле я ничего не одобрял и не благословлял. И вообще ничего такого не говорил.
— Так я и думала. Он загнал тебя в угол, заболтал, а ты только тупо на все кивал.
— Приблизительно так оно и было. Ну, а как он отреагировал? Плохо?
— Не знаю, не видела. Боюсь, я ушла слишком поспешно.
— Да-да, — закивал лорд. — Может, оно и к лучшему. Слава Богу, теперь Ломакс долго не будет беспокоить меня своими глупостями. Надеюсь, он не скоро появится. Как говорится, что ни делается — все к лучшему. Кстати, ты не видела моей новой подрезки?
— Сегодня с меня уже хватит навесных ударов.
Пойдем, Лорен.
Чуть больше часа в Чимнизе царили мир и покой. Все трое вернулись с прогулки в прекрасном расположении духа. В холле на столе лежало письмо.
— Мистер Ломакс оставил для вас, милорд, — пояснил Тредуелл. — Он был очень огорчен, что вы не дождались его.
Лорд Кейтерэм вскрыл конверт, прочел послание, охнув, протянул его дочери. Тредуелл тактично удалился.
— Право, Бандл, разбирайся с этим сама.
— О чем ты?
— Читай.
Бандл взяла письмо и прочла:
“Дорогой Кейтерэм, жаль, что нам не удалось поговорить. Я вроде бы ясно дал понять, что хочу встретиться с Вами после моей беседы с Эйлин. Бедная девочка, конечно, не подозревала о чувствах, которые я к ней питаю. Боюсь, она слишком потрясена. Но я ни в коем случае не хочу торопить события. Ее девичье смущение так очаровательно. Целомудренная сдержанность Вашей дочери еще более возвысила ее в моих глазах. Необходимо дать ей время привыкнуть к ее новому положению. Самое ее смущение и этот стыдливый румянец свидетельствуют, что она тоже не вполне равнодушна ко мне, и поверьте, Кейтерэм, в конечном счете все устроится самым наилучшим образом.
Ваш искренний друг
Джордж Ломакс”.
— Так… — протянула Бандл. — Черт! Черт меня подери!
Она положительно лишилась дара нормальной речи.
— Он, похоже, чокнулся, — заметил лорд Кейтерэм. — Ну, разве может человек в здравом уме писать такие глупости о тебе, Бандл? Бедный Ломакс, бедный Ломакс. Но, однако, какое упорство! Неудивительно, что он пробился в кабинет министров. Право слово, женитьба на тебе пошла бы ему на пользу.
Зазвонил телефон. Бандл сняла трубку, и в ту же секунду и Джордж, и его нелепое предложение были забыты. Она отчаянно замахала, подзывая Лорен. Лорд Кейтерэм удалился в свое святилище.
— Это Джимми, — пояснила Бандл, — он чем-то ужасно взволнован.
— Слава Богу, я застал вас, — сказал Джимми. — Нельзя терять ни минуты. Лорен с вами?
— Да.
— У меня нет времени на объяснения.., во всяком случае, по телефону. Билл рассказал самую невероятнейшую историю, я никогда не слышал ничего подобного. Если только это правда.., да, если это правда, тогда это сенсация века. А теперь слушайте, что вы должны сделать. Сейчас же приезжайте в город. Обе. Поставьте где-нибудь машину и идите прямо в клуб “Семь циферблатов”. Постарайтесь войти туда и отделаться от лакея.
— От Альфреда? Хорошо. Это я вам обещаю.
— И когда отделаетесь, ждите нас с Биллом. Не выглядывайте в окна, а когда мы подъедем, сразу же откройте дверь. Понятно?
— Да.
— Хорошо. Да, Бандл, не говорите никому, что едете в город. Придумайте что-нибудь, скажите, что отвезете Лорен домой. Идет?
— Конечно. Вы страшно меня заинтриговали.
— Перед отъездом можете оставить завещание.
— Час от часу не легче. Но в чем все-таки дело?
— Все при встрече. Сыграем с “Седьмым” дьявольскую шутку.
Бандл повесила трубку и пересказала разговор Лорен, и та спешно кинулась наверх собирать чемодан. Бандл отправилась в кабинет отца.
— Я отвезу Лорен домой, отец.
— А я и не знал, что она собирается сегодня уезжать.
— Так надо. Ей только что позвонили. Пока.
— Погоди-погоди. Когда ты вернешься?
— Не знаю. Когда приеду — тогда приеду. С этими словами Бандл помчалась к себе в комнату, надела шляпку, быстро накинула шубу и спустилась на улицу. “Испано” уже ждал у гаража.
До Лондона они добрались спокойно, если только это слово применимо к тому, как Бандл водила машину, Оставив “испано” в гараже, они отправились в клуб. Дверь открыл Альфред. Бандл без церемоний прошла мимо него, Лорен — следом.
— Закройте дверь, Альфред, — приказала Бандл. — Я приехала помочь вам. Вами заинтересовалась полиция.
— О, ваша милость!
Альфред побелел как мел.
— Я пришла предупредить вас, потому что вы помогли мне в прошлый раз, — продолжала Бандл. — Есть ордер на арест мистера Мосгоровского, и лучшее, что вы можете сделать, — это исчезнуть отсюда без промедления. Если вас здесь не найдут, то забудут о вашем существовании. Вот десять фунтов, они помогут вам где-нибудь укрыться.
Ровно через три минуты насмерть перепуганный Альфред выскочил из дома номер четырнадцать по Ханстентон-стрит с единственной мыслью — никогда сюда больше не возвращаться.
— Что ж, это у меня вышло недурно, — удовлетворенно сказала Бандл.
— А не слишком.., резко? — засомневалась Лорен.
— Так спокойнее, — заявила Бандл. — Не знаю, что задумали Джимми и Билл, но Альфред нам точно тут не нужен. А вот и они! Да, не теряют времени даром, видимо, из-за угла следили, когда уйдет Альфред. Спустись и открой им дверь.
Лорен пошла открывать. Джимми Тесиджер как раз выходил из машины.
— Оставайся здесь, Билл, — сказал он. — Если кто-нибудь появится, сигналь.
Он поднялся по ступенькам и захлопнул за собой дверь. Щеки его порозовели от возбуждения.
— Привет, Бандл, вот и мы. Теперь приступим к делу. Где ключ от комнаты, в которой вы были той ночью?
— Он был в связке ключей от верхних комнат. Лучше взять всю связку.
— Наверное, но давайте побыстрее, у нас нет времени.
Они легко нашли ключи и открыли обитую сукном дверь. В комнате ничего не изменилось, вокруг стола по-прежнему стояли семь стульев. Джимми осмотрелся, его взгляд блуждал с одного буфета на другой.
— В каком вы прятались, Бандл?
— В этом.
Джимми подошел и открыл дверцу. На полках стояла та же стеклянная посуда.
— Мы должны убрать все это, — пробормотал он. — Сбегайте вниз и позовите Билла, Лорен. У входа можно больше не дежурить.
Лорен выбежала.
— Что вы собираетесь делать? — нетерпеливо спросила Бандл.
Джимми стоял на коленях у второго буфета и пытался что-то разглядеть в замочную скважину.
— Подождем Билла. Сейчас вы услышите всю историю от начала до конца. Это его заслуга, он хорошо поработал. Э-э!.. Что это с Лорен? Несется сюда так, будто за ней гонится разъяренный бык?
И правда, Лорен что есть мочи бежала по ступенькам. Она ворвалась в комнату — мертвенно-бледная, в глазах застыл ужас.
— Билл! Билл!.. О, Бандл… Билл!
— Что с ним? — Джимми тряс ее за плечо. — Ради Бога, говорите…
Лорен от ужаса никак не могла перевести дух.
— Билл.., мне кажется, он умер.., он там в машине.., не двигается и не отвечает… Ей-Богу, он мертв.
Бормоча проклятья, Джимми понесся вниз по лестнице, Бандл за ним. Ею овладело отчаяние, сердце бешено колотилось. “Билл умер? Нет-нет, только не это! Господи, прошу тебя, только не это!”
Вдвоем с Джимми они подбежали к машине, Лорен немного отстала. Джимми заглянул внутрь и увидел, что Билл сидит, откинувшись на спинку сиденья, и глаза его закрыты. Джимми потряс его за плечо, но Билл даже не шевельнулся.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Джимми. — Успокойтесь, Бандл, он жив. Нужно втащить его в дом. Слава Богу, тут нет полицейских. Если кто-нибудь спросит, скажем, что нашему другу стало дурно.
Втроем они внесли Билла внутрь. Им удалось не привлечь особого внимания. Только какой-то небритый прохожий посочувствовал: “Ага, джентльмен маленько перебрал”, — и понимающе кивнул.
— Давайте отнесем его в заднюю комнатку на втором этаже, — сказал Джимми. — Там есть диван.
Они осторожно его положили. Бандл опустилась на колени и, взяв безжизненную руку, нащупала пульс.
— Есть. Что с ним случилось?
— Только что все было в порядке, — ответил Джимми. — Может, кто-то ухитрился впрыснуть ему какую-нибудь гадость. Это легко — укол, и все. Могли подойти, спросить который час. Нужно вызвать врача.
Оставайтесь здесь и присматривайте за ним. — Он поспешил к двери, но остановился на полпути. — Я все-таки оставлю вам свой револьвер, вдруг пригодится. Я скоро вернусь.
Он положил револьвер на маленький столик рядом с диваном и поспешно вышел. Было слышно, как хлопнула входная дверь. В доме воцарилась тишина. Девушки, не двигаясь, стояли возле Билла. Бандл все еще держала палец на его запястье. Пульс был очень неровный.
“ — Надо же что-то делать, — прошептала она. — Это ужасно…
Лорен кивнула:
— Кажется, прошла целая вечность, с тех пор как ушел Джимми, а на самом деле — всего полторы минуты.
— Лорен, я слышу какие-то шаги, скрип ступеней… Да нет, не может быть, мне, наверное, показалось.
— Странно, зачем Джимми оставил свой револьвер, — удивилась Лорен, — ведь нам не может грозить опасность.
— Если они добрались до Билла… — сказала Бандл и сразу замолчала. Лорен вздрогнула:
— Но мы же не на улице, а в доме. Сюда незаметно не проберешься. И к тому же у нас есть револьвер. Бандл снова стала считать у Билла пульс.
— Что же делать? Может быть, дать ему горячего кофе? Иногда это помогает.
— У меня есть нюхательная соль, — сказала Лорен, — и немного бренди. А где же сумка? Наверно, я оставила ее в комнате наверху.
— Сейчас принесу, — сказала Бандл. — Надеюсь, это ему поможет.
Она побежала наверх, миновала игральную комнату и через открытую дверь вошла в то помещение, где собиралось тайное общество. Сумка Лорен лежала на столе.
Бандл протянула к ней руку и вдруг услышала сзади шум. Прежде чем она успела обернуться, спрятавшийся за дверью мужчина размахнулся и ударил ее огромным тяжелым мешком. Со слабым стоном Бандл осела на пол и потеряла сознание.
Глава 31
“Семь циферблатов”
Сознание возвращалось очень медленно. Бандл окутывала зыбкая темная пелена, в какой-то точке пульсировала сильная, неослабевающая боль. Сквозь эту боль прорывались отрывочные слова. Знакомый голос повторял одни и те же фразы. Темная пелена медленно начала рассеиваться, боль сосредоточилась в голове, и Бандл услышала:
— Дорогая, дорогая моя Бандл! Дорогая Бандл, она умерла, я знаю, она умерла. Моя дорогая Бандл, милая моя, дорогая Бандл, я так люблю тебя. Бандл.., дорогая…
Бандл не шевелилась и не открывала глаза, но теперь она понимала, что это Билл крепко держит ее за руку.
— Бандл, дорогая… Моя любимая Бандл, Бандл. Самая-самая любимая. Что я буду теперь делать? О, дорогая моя Бандл.., моя единственная, любимая Бандл. Боже, что я буду делать? Это я во всем виноват! Я убил ее, я убил ее…
— Да нет же, дурачок, не убил, — с усилием, с невероятным усилием пробормотала Бандл. Билл ошарашенно посмотрел на нее:
— Бандл, ты жива?
— Конечно.
— Сколько времени ты.., ну, когда ты пришла в себя?
— Минут пять назад.
— Почему же ты молчала и не открывала глаза?
— Не хотелось. Слушала, как ты тут причитал. В другой раз ведь от тебя не дождешься таких признаний, уж слишком ты застенчив.
Билл густо покраснел:
— Бандл.., тебе и правда было приятно их услышать? Знаешь, я так люблю тебя, уже давно, но у меня не хватало смелости сказать тебе об этом.
— Почему, дурачок?
— Я боялся, что ты поднимешь меня на смех. Ты такая умная и обаятельная, тебе нужен человек с положением.
— Вроде Джорджа Ломакса?
— Да нет, я имею в виду действительно достойного тебя парня, а не этого болвана… Хотя я и представить себе не могу — кто может быть достоин тебя, — закончил Билл свою тираду.
— Какой ты милый, Билл.
— Нет, Бандл, я серьезно… Я могу надеяться? Могу надеяться, что ты когда-нибудь согласишься…
— На что соглашусь?
— Выйти за меня замуж. Знаю, я ужасно бестолковый.., но я люблю тебя, Бандл. Я буду твоим псом, твоим рабом, кем угодно.
— Ты и правда смахиваешь на пса, а я люблю собак Они настоящие друзья, преданные, отзывчивые. Знаешь, Билл, пожалуй, я все же выйду за тебя замуж — конечно, мне непросто на это решиться, сам понимаешь.
Услышав это, Билл отпустил руку Бандл и отпрянул от нее:
— Это правда, Бандл?!
— Ох, похоже, мне снова придется падать в обморок.
— Бандл, дорогая… — Вне себя от охвативших его чувств, Билл привлек ее к себе. — Бандл, неужели правда, что… Правда? Знала бы ты, как я тебя люблю!
— Ох, Билл…
Нет смысла передавать разговор, который состоит из одних и тех же фраз.
— Ты и правда любишь меня? — все еще не веря, в двадцатый раз спрашивал Билл.
— Да, да, да. А теперь давай займемся делом. У меня все еще болит голова, и ты меня почти задушил в своих объятьях. Я хочу во всем разобраться. Где мы и что вообще происходит?
Бандл осмотрелась. Они находились в потайной комнате, обитая сукном дверь была закрыта и, скорее всего, заперта. Значит, они пленники.
Бандл снова взглянула на Билла. Он с обожанием смотрел на нее, забыв обо всем остальном.
— Билл, дорогой, возьми себя в руки. Нам нужно как-то выбраться отсюда.
— Что? — переспросил Билл. — А, это.., не волнуйся, я что-нибудь обязательно придумаю.
— Я понимаю, любовь великая сила. Мне и самой теперь кажется, что мы справимся с любыми неприятностями.
— Теперь, когда я знаю, что ты любишь меня…
— Остановись, — попросила Бандл. — Если мы снова начнем выяснять отношения, то никогда не выберемся отсюда. Если ты не возьмешь себя в руки, я могу и передумать.
— Ну уж нет, — сказал Билл. — Только попробуй. Неужели я, по-твоему, такой идиот, что, добившись наконец твоей любви, упущу тебя?
— Но не будешь же ты принуждать меня против моей воли? — высокопарно произнесла Бандл.
— Еще как буду, сейчас сама убедишься.
— Билл, ты очень милый. Я боялась, что ты будешь слишком послушным, но теперь вижу, что я тебя недооценивала. По-моему, еще немного, и ты начнешь мной командовать. О, Боже, мы снова говорим глупости. Слушай, Билл, мы должны выбраться отсюда.
— Говорю тебе, что все образуется. Я обе… Он умолк на полуслове, потому что Бандл сжала ему руку. Они замерли, прислушиваясь. Да, Бандл не ошиблась. В соседней комнате кто-то ходил. Потом в замке зазвенел ключ. Бандл затаила дыхание. А вдруг это не Джимми?
Дверь открылась, на пороге стоял чернобородый мистер Мосгоровский. Билл вскочил, заслонив собою Бандл:
— Мне нужно поговорить с вами наедине. Русский молча поглаживал свою длинную шелковистую бороду и улыбался.
— Так вот оно что, — наконец произнес он. — Отлично. Попрошу леди следовать за мной.
— Все в порядке, Бандл, — подбодрил ее Билл. — Положись на меня, иди с этим человеком. Тебе никто не причинит зла. Я знаю, что делаю.
Бандл безропотно встала. Впервые в голосе Билла звучали властные нотки. Он был очень спокоен и, видимо, знал, что делает. Бандл решительно ничего не понимала. Что он надумал? Она вышла из комнаты, русский шел сзади.
— Сюда, пожалуйста, — попросил он и указал на лестницу.
Она послушно поднялась на второй этаж. Ее провели по коридору в маленькое душное помещение, скорее всего это была комната Альфреда.
— Пожалуйста, подождите здесь, — попросил Мосгоровский, — но только тихо, чтобы ни малейшего шума.
И он вышел, заперев за собой дверь. Бандл опустилась на стул. Голова все еще сильно болела, сосредоточиться было трудно. Билл неспроста отправил ее с Мосгоровским, рано или поздно кто-то выпустит ее отсюда.
Шло время, часы у Бандл остановились, но ей казалось, что она торчит в этой комнате уже больше часа. Что все это значит? Неплохо бы наконец прояснить ситуацию. Наконец послышались шаги. Это снова был Мосгоровский.
— Леди Эйлин Брент, — произнес он подчеркнуто официальным тоном, — вы хотели попасть на заседание тайного общества “Семь циферблатов”. Пожалуйста, следуйте за мной.
Он провел Бандл вниз по лестнице и открыл дверь потайной комнаты. У Бандл от удивления перехватило дыхание. Перед ней была та же сцена, которую она наблюдала, сидя в буфете. Вокруг стола сидели те же люди в масках. Пока она стояла в оцепенении, Мосгоровский надел маску и сел на свое место. На этот раз стул во главе стола был занят — “Седьмой” был на месте.
С бьющимся сердцем Бандл всматривалась в прорези маски с нарисованным циферблатом, которая скрывала лицо. От его неподвижной фигуры исходила какая-то непонятная сила, и ей смертельно захотелось, чтобы он заговорил, сделал какой-нибудь жест, а не сидел с видом гигантского паука, безжалостно подстерегающего свою жертву.
Она почувствовала страх, но тут встал Мосгоровский. Его мягкий, убедительный голос доносился словно откуда-то издалека:
— Леди Эйлин, вы тайно присутствовали на заседании нашего общества, поэтому необходимо познакомить вас с его задачами. Как вы могли заметить, место номер два свободно. Мы предлагаем вам занять его.
От изумления Бандл открыла рот. Это напоминало кошмарный сон. Неужели ей, Бандл Брент, предлагают вступить в эту чудовищную организацию? Может, и Биллу сделали подобное предложение? Он наверняка с негодованием отказался.
— И не подумаю, — резко ответила она.
— Не горячитесь.
Ей показалось, что Мосгоровский усмехнулся под маской.
— Вы еще не знаете, леди Эйлин, от чего отказываетесь.
— Могу себе представить, — ответила Бандл.
— Неужели?
Это подал голос “Седьмой”. Он показался ей знакомым. Конечно же, она знала этот голос.
“Седьмой” очень медленно поднес руку к затылку и стал неловко возиться с завязками. Бандл затаила дыхание. Наконец-то она узнает, кто это. Маска упала.
И Бандл увидела бесстрастное, будто выточенное из дерева лицо — лицо инспектора Баттла.
Глава 32
Баттл в изумлении
— Ничего, ничего, — сказал Баттл, когда Мосгоровский подскочил к девушке. — Усадите ее, ей дурно.
Бандл тяжело опустилась на стул. Она действительно была в шоке. А Баттл, как всегда очень невозмутимо, продолжил:
— Не ожидали увидеть меня здесь, леди Эйлин? Не только вы. Некоторые из присутствующих тоже этого не ожидали. Мистер Мосгоровский был моим, так сказать, заместителем. Он один был в курсе всей операции. Большинство здесь присутствующих получали указания непосредственно от него.
Бандл все еще молчала. Она просто потеряла дар речи, что было так ей несвойственно. Баттл ободряюще кивнул, понимая ее состояние.
— Леди Эйлин, боюсь, вам придется пересмотреть некоторые свои выводы. Скажем, относительно деятельности нашего общества. В детективных романах обычно действует тайная криминальная организация во главе с суперпреступником, которого никто никогда не видел. Такое может случиться и в жизни. Правда, я с подобными организациями не сталкивался, а у меня большой опыт. Но людям, особенно молодым, хочется романтики, леди Эйлин. Итак, я намерен представить вам очень достойных людей, которые замечательно для нас поработали, сделав то, что вряд ли удалось бы профессионалам. И даже если они обставили это слишком театрально, не будем судить их строго. Они мечтали лицом к лицу столкнуться с настоящей опасностью, и судьба представила им такой случай. Кто-то просто хотел испытать себя, что весьма похвально в наши дни, когда все пекутся исключительно о собственной безопасности и покое; кем-то двигало благородное стремление послужить своему отечеству.
Эти люди здесь, перед вами, леди Эйлин. Во-первых, уже знакомый вам мистер Мосгоровский. Как вы, наверное, поняли, он руководит этим клубом и координирует множество других дел. Он самый опытный из наших антибольшевистских агентов. “Час пятый” — граф Андраш из венгерского посольства, очень близкий друг Джералда Уэйда. “Час четвертый” — мистер Хейвард Фелпс, американский журналист, друг нашей страны, у него редкий нюх на сенсации. “Час третий”…
Тут он усмехнулся, и Бандл ошарашенно уставилась на застенчиво улыбающегося Билла Эверсли.
— “Час второй”… — Лицо Баттла помрачнело. — Здесь сидел мистер Роналд Деверукс, очень храбрый юный джентльмен, отдавший жизнь за свою родину. “Час первый”.., а это был Джералд Уэйд, еще один храбрец, погибший как герой. Его место было предложено — не без колебаний с моей стороны — одной леди, доказавшей, что она его достойна, леди, которая нам очень помогла.
Упомянутая леди сняла маску, и Бандл, уже ничему не удивлявшаяся, увидела прекрасное, тронутое легким загаром, лицо графини Радски.
— Я должна бы<