социалистическое движение в годы первой мировой войны

Гуманитарно-технический факультет

Кафедра истории, права и общественных дисциплин

 

РЕФЕРАТ

 

социалистическое движение в годы первой мировой войны

	Студентки 3 курса группы ЕСС 129
	Морозихиной Дарьи Андреевны
	Направление подготовки 44.03.05 Педагогическое образование (с двумя профилями подготовки) профили «История» и «Русский язык»
	Научный руководитель:
	кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой истории, права и общественных дисциплин
	Дарендорф М.В.

 

Ессентуки, 2018

 

СОДЕРЖАНИЕ

Введение………………………………………………………………….….Стр. 3

Глава 1.Социалистическое движение…………………..............................Стр. 5

Глава 2. Рабочее движение………………………………………………...Стр.9

Заключение…………………………………………..…………...………...Стр. 2

Список используемой литературы….……………………………………………...……………….Стр.24

 

 

Введение.

Тяжелые условия войны вызывали недовольство населения и к 1916 г. во всех воюющих странах участились забастовки, демонстрации, создавались подпольные организации с целью свержения политических режимов. Например восстание в Ирландии – от господства Англии, которое было подавлено, но оно продолжало расширяться и к 1921 г. привело к созданию Ирландского свободного государства. Фактически под напором революционной войны вынуждены были прекратить сопротивление Россия, Болгария, Австро-Венгрия и др. Если в довоенное время рабочее и социалистическое движение было хорошо организовано как на национальном, так и на международном уровне, европейские социалистические или социал-демократические партии, которые были объединены в Рабочий Интернационал, то после Первой мировой войны рабочее движение раскололось. Основной причиной стало то, что большинство социал-демократов европейских стран стали поддерживать свое правительство, оказавшись тем самым разделенными линией фронта. Таким образом, единство рабочего движения, которое ранее основывалось на единстве социалистических и социал-демократических партий, стало невозможным. Рабочий Интернационал больше не функционировал. Разногласия нарастали и внутри партий. Война ужесточалась, а экономические трудности росли – это и стало причиной разносторонних интересов членов ранее единой социал-демократической партии, на которых все более росло влияние левых социалистов. Цели и интересы также разошлись: сторонники правых социалистов, желали сохранить гражданский мир и провести демократические преобразования, левые социалисты – стремилась к революции и к установлению власти рабочих. Такие разносторонние взгляды и цели породили открытый конфликт, который привел к тому, что правые и левые оказались по разную сторону фронта, обвиняя друг друга в предательстве. Раскол на политическом уровне сопровождался расколом на национальном и международном уровнях. Восстановление Рабочего Интернационала произошло в 1920 году, когда в него вступили партии придерживающиеся демократии и социальных реформ.

 

Глава 1.Социалистическое движение.

В результате Первой мировой войны, последовавших в ходе нее военных тя­гот для большинства народов, нараста­ния внутренних социальных противоречий, в большинстве стран-участниц социалистическое идейно-политическое движение (нара­ставшее со второй половины XIX в., особенно во Франции, Герма­нии и др.) превратилось в самостоятельный исторический фактор го­сударственного переустройства и правовых преобразований. Попыт­ки направить социальный протест масс в русло создания классо­вого государства, основанного на принципах социалистиче­ской утопии марксизма и деформированных началах псевдосамоуп­равления, были закономерным продолжением политики многих со­циалистических партий, ставших массовыми, народными в начале XX в., а также идейно-политических заблуждений ʼʼсреднего клас­саʼʼ западных демократий.

Основным толчком стала социалистическая революция в круп­нейшем европейско-азиатском государстве — России (октябрь 1917 ᴦ.), завершившаяся созданием там особого социалистического государства советского типа, построенного на принципах тота­литаризма и однопартийной диктатуры. Влияние социалистической революции в России непосредственно сказалось на волне поли­тических мятежей (подобных Парижской коммуне 1871 ᴦ. во Фран­ции — см. § 63), прокатившихся по странам Центральной Европы. Мятежи дополнительно инициировались международными социали­стическими объединœениями в целях создания якобы общеевропей­ского движения ʼʼмировой революцииʼʼ, с наступлением которой тео­ретики социализма и марксизма единственно связывали возмож­ность государственной победы классовых интересов рабочих и рабо­чих партий.

В Германии серия мятежей была в особенности стимулирована политическим хаосом в период после военного поражения, падения монархии и потому расшатывания управления. Сыграли роль и воз­родившиеся стремления к обособленности отдельных германских об­ластей (прежде самостоятельных монархий и городов). Активное влияние на попытки образовать самоуправляющееся псевдогосудар­ство на началах классовой демократии имели леворадикальное дви­жение, а также организационные усилия эмиссаров из России. Са­мыми значительными стали мятежи в Бремене и Мюнхене. В ре­зультате первого на время образовалась Бременская советская ре­спублика (10 января — 4 февраля 1919 ᴦ.), декларировавшая неза­висимость от общегерманского правительства, создавшая свою адми­нистрацию в виде Совета народных комиссаров. В итоге второго сло­жилась Баварская советская республика (7 апреля — 8 мая 1919 г), основанная под влиянием еще и полуанархистских движений. Создание якобы независимых республик было закономерным про­должением движения к повсœеместному образованию в Германии советов рабочих и солдатских депутатов, пытавшихся забрать правительственные полномочия, в особенности по распределœению продовольственных ресурсов, в руки только низших по социальному положению классов. Республики распространяли свое влияние (по­добно Парижской коммуне) на город и ближайшую округу и огра­ничились, в основном, созданием выборных представительств от на­селœения, которым одновременно поручались правительственные функции, и провозглашением популистских экономических мероп­риятий. Объективных оснований для превращения в полноценную государственность у этих ʼʼреспубликʼʼ не было. Обе они пали под давлением карательных операций общегерманского правительства, иногда (как в Мюнхене) довольно кровавых (до 1 тыс. погибших).

Несколько более длительным стал социалистический мятеж в Венгрии. В обстановке развала Австро-Венгрии, фактического обре­тения прежней государственной автономией самостоятельности, об­разовавшееся правительство (31 октября 1918 ᴦ.) не сумело в полной мере удержать контроль над страной. В Венгрии оформилась значи­мая Коммунистическая партия. В атмосфере непрекращающихся ра­бочих стачек лидеры партии инициировали отставку правительства, декларировав установление ʼʼвласти пролетариатаʼʼ. Венгерская советская республика (21 марта — 1 августа 1919 ᴦ.) конституирова­лась по образцу партийно-советского государства: вначале руководил Революционный совет, сливавшийся с руководством компартии, за­тем была принята Конституция 1919 ᴦ., повторявшая Конституцию РСФСР 1918 ᴦ. Единственными реальными институтами новой вла­сти стали Красная Армия, построенная по милиционному принципу из рабочего населœения, и революционные суды-трибуналы, развер­нувшие внеправовой террор в отношении ʼʼбуржуазииʼʼ. Размах дея­тельности социалистического правительства был значительным, его экономические декреты (о национализации земель, конфискации жилья, привилегированном снабжении трудящихся) спровоцировали открытую гражданскую войну. Подавление советской власти проходило в обстановке кровавого военного террора. Это стало еще одним источником быстрой затем эволюции венгерской государственности к полумонархической военной диктатуре.

Социалистическое движение в первые же годы после окончания мировой войны из идейного движения превратилось в государствен­но-революционное. Это стимулировало преобразование многих прежних социалистических партий в коммунистические. На протя­жении 1918-1921 гᴦ. в большинстве европейских, а затем и азиат­ских стран сложились самостоятельные коммунистические партии, поставившие себе целью свершение социалистических революций в своих странах и создание государственности классовой демократии на принципах доктрины ленинизма. В течение ближайших десяти­летий эти партии стали значимыми деятелями общественно-поли­тической жизни своих стран и парламентской борьбы. Незначитель­ные по влиянию коммунистические организации сложились даже в Латинской Америке и в США. В 1919 ᴦ. большинство из компартий объединились в т. н. III-й Интернационал со штаб-квартирой в Мос­кве. III Интернационал стал не только координирующим органом мирового коммунистического движения, но и инструментом подрыв­ной политической деятельности в некоторых европейских странах, представлявших по разным причинам особый интерес для социали­стического правительства в России в целях продвижения ʼʼмировой революцииʼʼ. Инициированные III Интернационалом в 1920-е гᴦ. внутренние кризисы и даже вооруженные мятежи стали важным фактором отторжения в западных странах населения от коммуни­стического движения, а также общей эволюции режимов в сторону авторитаризма.

 

Глава 2. Рабочее движение.

С началом первой мировой войны II Интернационал фактически прекратил свою деятельность. Военные действия в Европе затрудняли контакты между социал-демократическими партиями. Ситуация усугублялась еще и тем, что европейские социал-демократы стояли в большинстве случаев на позиции поддержки своих правительств и стран в войне и оказались во враждующих лагерях. Тем не менее существовало твердое убеждение, что пауза в работе II Интернационала носит временный характер, обусловленный войной. Сохранялся руководящий орган Интернационала — Международное социалистическое бюро (МСБ), проходили встречи социалистов стран Антанты, социалистов германского блока, нейтральных стран.

В этих условиях большевики стремились использовать сложившуюся ситуацию для создания нового революционного интернационала по собственному образу и подобию, который бы стал инструментом для осуществления мировой революции. Одновременно они надеялись расколоть европейскую социал-демократию и обеспечить своему интернационалу гегемонию в рабочем движении. При этом они рассчитывали опереться на ту часть рабочих, которые были недовольны войной и в наибольшей степени от нее пострадали. Эти люди не видели выхода из сложившейся ситуации привычными методами и в отчаянии надеялись, что немедленный переворот даст им власть и материальное благополучие. Частью социальной базы для свержения существующего строя и захвата власти могли стать и люмпенизированные слои населения, число которых росло в ходе войны.

Большевики уже в начале первой мировой войны взяли курс на раскол рабочего движения. Первоначально они стремились привлечь на свою сторону многочисленные центристские партии и группы, используя их недовольство войной и политикой тех социал-демократических лидеров, которые поддержали свои правительства и страны в войне. На международных конференциях в Циммервальде (1915) и Кинтале (1916) большевики во главе с Лениным проводили лихорадочную работу, чтобы убедить центристов порвать с правыми и создать новый революционный интернационал. Однако центристские лидеры категорически отказались участвовать в расколе рабочего движения, предпочитая решать спорные вопросы в рамках единого интернационала, в восстановлении которого после войны они не сомневались.

 

В сложившихся условиях большевики решились на создание нового интернационала за счет нескольких малочисленных и маловлиятельных в рабочей среде партий и групп, созданных в некоторых случаях при прямом вмешательстве большевистской партии. Торопиться приходилось по двум причинам: во-первых, начался стихийный в своей основе подъем рабочего движения в конце войны, и новый интернационал должен был его возглавить и направить в революционное русло, а во-вторых, начался процесс восстановления II Интернационала, что, безусловно, не способствовало реализации большевистских планов. В связи с этим в начале марта 1919 г. состоялся учредительный конгресс Коммунистического интернационала. Из семи компартий, участвовавших в его работе, массовой и влиятельной была лишь одна — РКП(б). Остальные только образовались и не имели еще влияния в массах. Конгресс принял платформу и манифест, в которых излагались основные политические принципы нового интернационала. Годом спустя, на втором конгрессе был принят Устав Коминтерна. В соответствии с этими документами Коминтерн провозглашался мировой коммунистической партией, а партии, входившие в его состав, — секциями. Он ставил своей целью мировую революцию, захват власти и установление диктатуры пролетариата, после этого — строительство социализма по российскому образцу. Организационные принципы полностью соответствовали целям и задачам. Это прежде всего жесткий централизм, железная дисциплина, революционно-боевая нацеленность. По этим принципам он больше напоминал боевой штаб, чем привычные партийные структуры. Сразу же после создания Коминтерна его структуры были использованы для переориентации массовых выступлений рабочих в революционные действия. Одновременно была начата кампания против «предательской» социал-демократии, которая имела свой взгляд на развитие событий.

В первые послевоенные годы проходил процесс воссоздания II Интернационала. С этой целью были проведены международные конференции в Берне (февраль 1919 г.), Люцерне (август 1919 г.) и Женеве (июль-август 1920 г.), где этот процесс и был завершен. Женевская конференция была названа, конгрессом II Интернационала. Он ставил своей целью достижение социализма, который понимал как демократическое общество с равными правами и свободами для всех граждан. Путь к достижению цели лежал через демократические реформы, осуществляемые парламентским путем. Организационное строение отличалось демократизмом. Партии, входившие во II Интернационал, имели значительную автономию. Решения принимались в ходе свободных дискуссий. Однако эти решения не имели обязательного характера для партий. Восстановленный Интернационал отвергал методы захвата власти, примененные большевиками, как и диктатуру пролетариата. Вместе с тем дверь для вступления во II Интернационал была открыта для всех рабочих партий, в том числе и коммунистических. Соотношение сил между интернационалами складывалось с огромным преимуществом в пользу социал-демократии. Летом 1920 г. в западном мире в социал-демократических партиях состояли около 8,5 млн человек, в коммунистических — 400 тыс. Преобладающее влияние социал-демократии на рабочее движение сохранялось и в следующие годы.

В феврале 1921 г. ряд социал-демократических партий Европы, стоявших на центристских позициях, создал Международное рабочее объединение социалистических партий, получившее в советской историографии название II 1/2 Интернационала. Они ставили своей задачей преодоление раскола в рабочем движении и создание единого интернационала. По их предложению в апреле 1922 г. в Берлине проходила конференция трех интернационалов, которая приняла решения о совместных действиях на перспективу и создала структуры для их организации. Однако вскоре после конференции Коминтерн отозвал своих представителей из этих структур, сорвав тем самым возможность продвижения к объединению. В этих условиях на объединение со II Интернационалом пошло центристское Международное объединение социалистических партий. В мае 1923 г. в Гамбурге состоялся объединительный конгресс. Новый интернационал получил название — Рабочий социалистический интернационал (РСИ). Его политическая платформа и организационные принципы были близки II Интернационалу, линию которого он последовательно продолжал.

В условиях наступившей в 1924 г. стабилизации влияние РСИ в рабочем движении усилилось. На выборах за кандидатов от социал-демократических партий голосовали не менее 25 млн человек. В разные годы представители этих партий входили в состав правительств Англии, Германии, Дании, Швеции, Эстонии и других стран. В тесном сотрудничестве с РСИ работала Международная федерация профсоюзов (МФП), насчитывавшая около 17,5 млн членов. В правительствах и парламентах социал-демократы стремились осуществлять социально-экономические преобразования в пользу трудящихся. Они попрежнему стремились к замене капитализма социализмом, однако в противовес российскому опыту подчеркивали, что социализм может быть только демократическим. Насильственное изменение существующего строя категорически отвергалось как чреватое тяжелейшими последствиями для самих трудящихся. Сохранялся и развивался курс на эволюцию, реформы, парламентскую деятельность, который в это время вряд ли мог иметь разумную альтернативу. В рамках этого курса широко пропагандировались теории «организованного капитализма», «хозяйственной демократии», отстаивались идеи государственного вмешательства в экономику и социальное развитие, национализации за соответствующую компенсацию, государственного контроля над монополиями.

Важнейшее место в деятельности РСИ в 20-е гг. занимали вопросы войны и мира, роста фашистской угрозы, а также вопросы, связанные с отношением к СССР, большевистской партии и коммунистическому движению. Они были основными в работе Мар-сельского (1925) и Брюссельского (1928) конгрессов, а также на заседаниях исполкома РСИ. Несмотря на дискуссионный характер обсуждения, наличие разных позиций, в деле борьбы с военной опасностью и фашизмом существовала высокая степень единодушия. Социал-демократия исходила из того, что угрозу миру представляет капитализм. Следует отметить, что уже в это время социал-демократия связывала военную угрозу прежде всего с фашистскими, диктаторскими режимами. Нередкими были также обвинения в адрес СССР, Коминтерна в исходящей от них угрозе миру и стремлении при помощи войны вызвать новые революции.

Социал-демократия резко осуждала фашизм, неизменно связывала его с капиталистической реакцией и рассматривала его как угрозу демократии, миру и будущему социализму. Борьба с фашизмом определялась как одна из важнейших задач рабочего движения.

Сложным' было отношение социал-демократии к Советскому Союзу, большевистской партии и Коминтерну. Суть этой политики состояла в неизменном отделении СССР как государства от политики и практики партии большевиков. По отношению к Советскому Союзу доминировала политика солидарности. РСИ выступал за признание СССР и развитие нормальных отношений с ним всех стран, за принятие СССР в Лигу Наций. Вместе с тем сохранялось непримиримое отношение к советскому строю, к политике партии большевиков. Последняя обвинялась в установлении диктатуры, попрании демократических принципов, расколе международного рабочего движения. Эти же оценки относились и к Коминтерну, который рассматривался как раскольническая организация, полностью подчиненная в своих действиях интересам и целям Москвы.

Чрезвычайно сложными оказались 20-е гг. для Коминтерна. После того как на рубеже 1920 — 1921 гг. послевоенный революционный подъем завершился и начался спад рабочего движения, стало очевидным, что перспектива мировой революции была отодвинута на неопределенное время. Поскольку Коминтерн создавался с целью организации мировой революции, в новых условиях остро встал вопрос о его месте в рабочем движении, методах и целях его борьбы. Представляется вполне логичным, с учетом неудачи захвата власти революционным путем, возвращение компартий в лоно социал-демократии и создание там сильного левого крыла.

Однако развитие событий пошло иным путем. Коминтерн, сохраняя в качестве перспективной цели мировую революцию, вынужден был перейти к защите повседневных интересов трудящихся, т. е. к тому делу, которым всегда занималась социал-демократия, выработавшая в течение многих лет свои методы и создавшая достаточно эффективные структуры для реализации своих целей. Коминтерн мог противопоставить этим структурам лишь революционный метод, который сводился к организации демонстраций, митингов, забастовок, т. е. переносу борьбы на улицы.

В новых условиях обнаружились определенные возможности для сотрудничества коммунистов с социал-демократами в деле защиты повседневных интересов рабочих. В связи с этим III конгресс Коминтерна в 1921 г. при поддержке В. И. Ленина и вопреки сопротивлению левых во главе с Г. Зиновьевым утвердил тактику единого рабочего фронта, т. е. курс на сотрудничество с социал-демократией по социально-экономическим вопросам. Можно предположить, что этот курс был составной частью нового ленинского взгляда на перспективы социализма и поэтому не было случайным его появление в один год с провозглашением нэпа. Через год четвертый конгресс выдвигает лозунг «рабочего правительства», который по сути своей предполагал возможность и политического сотрудничества с социал-демократией.

Однако левые не смирились с поражением на III и IV конгрессах Коминтерна. Приняв новую тактику, лишь повинуясь принципам централизма, они выхолащивали ее сущность и изменяли до неузнаваемости, что делало ее неприемлемой для возможных партнеров из социал-демократических партий. После того как влияние В. И. Ленина на деятельность Коминтерна ослабевает, а потом и прекращается, они берут реванш. В связи с поражением выступлений рабочих в Германии, Польше и Болгарии осенью 1923 г., которые во многом были инициированы руководством Коминтерна, начинаются критика новой тактики и отход от решений 1921 — 1922 гг. Социал-демократия рассматривается не иначе как контрреволюционная сила, а в 1924 г. появляется термин «социал-фашизм», поддержанный Г. Зиновьевым и И. Сталиным и определивший отношение к социал-демократии в 20-е — начале 30-х гг. V конгресс Коминтерна, зиновьевский по своему характеру, закрепил документально начало левого поворота в политической линии Коминтерна. Он рассматривал тактику единого рабочего фронта как маневр в борьбе против «предательских вождей контрреволюционной социал-демократии», а ее цель — как достижение единства рабочих под руководством коммунистической партии. В последующие годы этот курс продолжал углубляться и нашел свое завершение в 1928 г. в тактике «класс против класса», которая полностью относила социал-демократию к буржуазному лагерю и базировалась на сталинском тезисе о том, что невозможно покончить с капитализмом, не покончив с социал-демократией в рабочем движении. Параллельно с процессом разработки новой тактики формировался руководящий состав, способный претворять ее в жизнь. Ротация кадров осуществлялась в ходе реализации лозунга «большевизации» коммунистических партий, принятого V конгрессом Коминтерна. Таким образом, к концу 20-х гг. в Коминтерне был фактически осуществлен поворот к ультралевому сектантству. В условиях, когда изменялась ситуация в обществе и требовались новые решения и оценки, адекватная обстановке политическая линия в Коминтерне не получила развития.

Мировой экономический кризис в значительной мере изменил социально-экономическую обстановку в странах Запада и поставил рабочее движение в совершенно новые условия. Эти условия определялись двумя факторами: стремительными темпами обнищания трудящихся и ростом фашистской угрозы.

Коммунисты рассматривали кризис как непреодолимый для капитализма и стремились использовать его для захвата власти. Их методы борьбы — массовые выступления рабочих — имели целью еще более дестабилизировать обстановку, довести положение до политического кризиса и создать условия для борьбы за власть. Социал-демократия, наоборот, выступала за улучшение положения трудящихся, старалась учитывать реальные возможности и избегать массовых, уличных форм борьбы. РСИ и отдельные партии считали, что забастовки в условиях кризиса только усугубляют существующие проблемы и ухудшают положение рабочих. Поэтому они призывали рабочих по возможности избегать этой формы борьбы и использовать ее только в крайних случаях. Стачечная борьба в значительной мере затруднялась наличием многомиллионной армии безработных. Таким образом, рабочее движение в это время в большей степени характеризовалось выступлениями безработных, голодными походами и, безусловно, забастовками. Но основной чертой состояния общества был небывалый накал классового и социального противостояния, чреватый конфликтами с непредсказуемыми последствиями.

Что касается угрозы фашизма, то она прежде всего была направлена против рабочего класса, его политических партий и организаций, отвергая и уничтожая его основополагающие принципы — демократию, социальную справедливость, мир. Поэтому рабочее движение воспринимало фашизм как непримиримо враждебное политическое течение, борьба с которым в условиях усиления опасности его прихода к власти становилась его важнейшей задачей. Однако рабочее движение оставалось расколотым идейно и организационно, что и обеспечивало значительное различие форм, методов и целей антифашистской борьбы.

Социал-демократия, базировавшаяся на демократических принципах, во все времена рассматривала любую разновидность диктатуры как принципиально неприемлемую, особенно активно выступая против угрозы фашистской диктатуры. В борьбе против фашизма у социал-демократии доминировали парламентские методы, традиционные для ее деятельности. В этой борьбе она преследовала цель сохранить систему парламентской демократии или восстановить ее там, где фашисты уже были во власти. В противостоянии фашизму социал-демократические партии шли на союз с той частью буржуазии, которая не принимала фашизм. Отсюда вытекала политика «меньшего зла». Следует подчеркнуть, что эта правильная в принципе политика иногда толкала социал-демократов на сотрудничество с достаточно реакционными политическими силами и деятелями, политика которых косвенно способствовала осуществлению процесса фашизации.

Социал-демократия не отвергала в принципе и внепарламентские методы борьбы с фашизмом, однако считала возможным их применение лишь в ответ на нарушение конституционных основ противником. Однако и в Италии, и в Германии, как известно, фашистские партии пришли к власти конституционным путем. Это, естественно, не снимает упрека по отношению к социал-демократии в абсолютизации парламентских методов, так как фашисты использовали парламентскую систему для установления политического режима, не имевшего ничего общего с демократическими институтами.

Второй своей важнейшей задачей в 30-е гг. социал-демократия рассматривала борьбу за мир, которая при этом прямо связывалась с борьбой против фашизма. На Венском конгрессе РСИ в 1931 г. предлагалось использовать против правительств, нарушающих мир, все средства, вплоть до революционных. Но угроза применения революционных средств плохо увязывалась с традиционной политикой социал-демократии и была больше декларацией, чем реальной политикой.

Коммунистические партии и Коминтерн начиная с 20-х гг. разрабатывали свою политическую линию по отношению к активизировавшемуся фашизму. Фашизм рассматривался как антирабочее и антинародное по своему характеру движение. Коммунисты были инициаторами или участниками антифашистских выступлений везде, где фашисты активизировали свою деятельность.

Вместе с тем следует иметь в виду, что Коминтерн ни в 20-е гг., ни в начале 30-х гг. не смог разработать эффективную стратегию борьбы с фашизмом. Все это время компартии ориентировались исключительно на революционные методы борьбы, связывая борьбу с фашизмом с борьбой за социалистическую революцию, диктатуру пролетариата, советскую власть, хотя условий для этого в то время не было. Коммунисты недооценивали и даже отвергали общедемократические лозунги и цели борьбы, не проводили дифференциации буржуазных политических сил, длительное время считая, что и буржуазная демократия и фашистский режим существенно не отличаются один от другого, означая лишь разные формы диктатуры буржуазии. Тем самым создавались препятствия на пути союза с непролетарскими антифашистскими силами, сужалась социальная база антифашистской борьбы.

Абсолютизация революционных методов и целей борьбы, сохранение в начале 30-х гг. тактики «класс против класса» и питавшего ее лозунга «социал-фашизма», приверженность сталинскому положению о необходимости во всех условиях нанесения первого удара против промежуточных сил (т. е. против социал-демократии) делали невозможным сотрудничество с социал-демократией в борьбе против фашизма.

Приход фашистов к власти в Германии в 1933 г. заставил и коммунистов, и социал-демократов более реально взглянуть на возможности и перспективы сотрудничества в борьбе с фашизмом. Однако инициативы, проявленные в 1933 г., не были реализованы. Ни Коминтерн, ни РСИ не оказались готовыми преодолеть годами складывавшуюся враждебность.

Переломным в этом отношении стал 1934 г., когда сотрудничество между коммунистами и социал-демократами в борьбе против фашизма и реакции стало реальностью во Франции, Италии, Испании. В этих условиях серьезный поворот от сектантской линии к реальной политике единства был осуществлен Коминтерном в процессе подготовки к VII конгрессу и в ходе его работы. Были выработаны решения, которые фактически отвергли тактику «класс против класса» и ориентировали коммунистов на искреннее сотрудничество с социал-демократией в борьбе против фашизма. Более того, выдвигался лозунг народного фронта, имевший в виду привлечение к этому сотрудничеству непролетарских сил, в том числе антифашистских слоев буржуазии. Такой же подход восторжествовал и по вопросу борьбы с военной угрозой. Кроме того, VII конгресс принял решение о предоставлении большей самостоятельности партиям в решении всех проблем в своих странах, оставляя за Коминтерном лишь наиболее общие вопросы, преимущественно идеологического и теоретического характера.

Конгресс стал, таким образом, серьезным этапом в истории коммунистического движения, поворачивая его лицом к демократическим, гуманитарным, национальным проблемам. Несмотря на понятные рецидивы прошлого в работе и решениях конгресса, он давал компартиям широкие возможности проведения новой, творческой политики, которые частично были реализованы. Однако уже в 1937 г. осуществляется отход от решений VII конгресса, а в Коминтерне вновь усиливаются силовые, догматические методы руководства, превратившие эту международную организацию в послушное орудие сталинского руководства.

«В Социалистический Рабочий Интернационал объединяются социалистические рабочие партии, считающие своей конечной целью замену капиталистического способа производства социалисхическим, а средством освобождения рабочего класса — классовую борьбу»

«Только пролетариат в противовес империалистической поли-хике может выдвинуть свою политику мира, освобождения народов и социализма... обратив против империалистической буржуазии все средства классовой борьбы»

«Настоящая война — империалистическая, несправедливая, в которой одинаково повинна буржуазия всех воюющих государств. Войну не могут поддержать ни в одной стране ни рабочий класс, ни тем более компартии. Ее ведет буржуазия не против фашизма... Война ведется между двумя группами стран за мировое господство. Международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу... Повсюду компартии должны перейти в решительное наступление против предательской политики социал-демократии»

«Фашизм есть боевая организация буржуазии, опирающаяся на активную поддержку социал-демократии. Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма... Эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы» «Только направляя основной удар против социал-демократии — этой главной социальной опоры буржуазии, можно успешно бить и разбить главного классового врага пролетариата — буржуазию»

 

Заключение.

Период 1918-23 характеризовался мощным подъёмом революционного движения, охватившим большую часть Европы и отд. страны Азии. Решающую роль в нём почти повсеместно играл пролетариат. Первыми крупнейшими вехами разгоревшейся борьбы стали: пролетарская революция в Финляндии (янв. 1918), Ноябрьская революция 1918 и выступления пролетариата в январе и марте 1919 в Германии, Баварская и Венгерская советские республики (весна и лето 1919). Рождались первые коммунистические партии (в Венгрии, Германии, Польше и др. странах), оформлялись левые течения в с.-д. партиях. В марте 1919 в Москве состоялся Учредительный конгресс 3-го Коммунистического Интернационала. В 1919-20, несмотря на поражение революции рабочих Германии и Венгрии, достигла своей высшей точки забастовочная волна, охватившая страны Центр, и Западной Европы, а также США. Основными чертами этого движения были: наступательный характер, активное участие в нём неорганизованных рабочих, захваты предприятий, политические стачки в Германии, Италии, Чехословакии, Великобритании, Франции, США. Важные социальные реформы: 8-часовой рабочий день, социальное страхование на случай безработицы и болезни, в ряде стран были узаконены коллективные договоры, легализованы фабрично- заводские комитеты; в большинстве стран Европы было завоёвано всеобщее избирательное право. Вместе с тем сила традиций делала разрыв с. партиями для значительной части рабочих, терявших веру в своих лидеров, крайне трудным. Реформисты сумели сохранить за собой профсоюзы, помимо Коминтерна, который объединял к 1922 св. 60 партий и организаций, насчитывавших в капиталистическом мире более 1 млн. чел., в Европе действовали 2 политического центра с.-д. движения, к к-рым примыкало до 60 партий и организаций (приблизительно из 40 стран), насчитывавших более 8 млн. чел. В 1923 потерпели неудачу революц. выступления пролетариата в Германии, Болгарии и Польше, явившиеся заключит. звеном послевоеннного подъёма международного рабочего движения. Сократилось число забастовок и других выступлений пролетариата, упала численность профсоюзов и рабочих партий. В Италии ещё в 1922 был установлен фашисткий режим. Важнейшими причинами временного поражения европейского пролетариата были: перевес сил на стороне европейской и американской буржуазии, выступившей объединённым контрреволюционном фронтом; сравнительно широкие объективные возможности для социально – экономического и политического маневрирования, имевшиеся в этот период у буржуазии; контрреволюционная позиция большинства вождей и реформистских лидеров проф. движения; отсутствие к началу революционного кризиса коммунистических партий в капиталистических странах, их последующая слабость, ошибки, ими допущенные, и, наконец, связанная со всеми этими факторами (и обусловленная всей спецификой общественного развития стран Запада в 1871-1917) неподготовленность рабочего класса стран развитого капитализма к решению ряда важнейших политических проблем социалистической революции.

 

 

 

Список используемой литературы.

1. Бородкин Л. И. Математическое моделирование истории протестного движения при изучении социаль