1. Главные события литературного года — конечно, книги. Но не только. Тенденции (а это вторая часть вопроса) формирует общение внутри среды — события в прямом смысле. Поэтому вначале о них. Главное, к которому я оказался причастен — международный фестиваль «Контекст», прошедший в Харькове. Там же родился и одноимённый журнал, призванный проложить мостки между литературами России и Украины. Сможет ли издание (и прижурнальная книжная серия) выжить в нынешних политических условиях (или ему придётся отказаться от геопривязки, а «прописан» он в Харькове) — вопрос. Но это то, что возникло из ничего, здесь и сейчас, на энтузиазме поэта и культуртрегера Екатерины Деришевой.
Новые имена (и тоже тенденции) продолжает называть Дарья Суховей. В 2018-м она провела в Санкт-Петербурге 13-й фестиваль новых поэтов, который, впрочем, не столько открывает, сколько легитимизирует молодых поэтов/поэтесс (Н. Александрова, Е. Георгиевская, А. Гринка, Е. Джаббарова, А. Малинин, С. Камилл) и подтверждает актуальный статус авторов поколения постарше (Л. Йоонас, И. Котова, С. Янышев).
На энтузиастах держатся и региональные форумы — и в этом случае тенденция также на новое искусство, на верлибр. Анна Голубкова вместе с Мариной Батасовой и Александром Сорочаном провели в Твери фестиваль «Из Калинина в Тверь», объединивший общероссийские поэтические токи с местными — Волгой вскормленными или прибитыми (в обоих смыслах) к берегам.
Тенденции на обновление языка и поиск новых смысловых/языковых коммуникаций, на сопряжение регистров говорения, — не только внутренний — международный тренд. В 2018-м я оказался на двух фестивалях: в Кишинёве (Primavara Europeana a Poetilor) и в Лондоне (Slavic Brooch Festival of Poetry), и в эти дни молдавская и британская столицы говорили верлибром на европейских языках.
Ещё одна тенденция — не поручусь за мировую, но внутренняя точно — направлена на раскол поэтического сообщества уже не по «лагерям» и тусовкам, а по причинам, так скажем, интимного характера. В прошлогодних лититогах года[1] я писал о хэштеге #metoo, который «помог» жертвам насилия набраться смелости, быть услышанными — и привёл к появлению множества художественных текстов, препарирующих этот травматический опыт. События 2018-го позволяют констатировать: пришло «поколение харассмента ». Тенденция? Да. Но хотелось бы, чтобы, при абсолютном неприятии насилия, у людей не отнималось право заниматься профессиональной деятельностью. Потому что в таком случае страдает (часто заслуженно) не конкретный человек и даже не сообщество, а что-то большее, на букву «л».
Ну а теперь о главных событиях — в переплётах и обложках.
Важнейшей книгой 2018 года стали для меня «Стихотворения, красивые в профиль» Андрея Сен-Сенькова. Практически каждый текст лауреата премии А. Белого — обыденное волшебство, то есть, извлечённое из обыденности. Его образы взаимопроникновенны — речь и о глубоком внутреннем эротизме[2], и фирменных сен-сеньковских метаморфозах, когда текст-трансформер становится ещё и сновидением, снящемся читателю наяву.
В «Плаче по Блейку» Андрей Тавров предпринял новую попытку вывести объект за рамки человеческих представлений о нём — в бесконечном и (не?)достижимом поиске первоосновы. На этот раз центральная фигура (через которую ведётся поиск и от которой расходятся пучки смыслов и интерпретаций мира) — Блейк. Здесь также, как и у Сен-Сенькова, — множество метаморфоз и взаимопроникновений. С другого ракурса взглянуть на мир Тавров пытается в цикле «Шести-/ стишия», составленном из гексаграмм, которые следует прочитывать снизу вверх.
Сразу три книги — личный итог года Галины Рымбу, летом переехавшей из Санкт-Петербурга во Львов. «Время земли» открыло харьковскую серию журнала «Контекст» — это стихи, в которых болезненно совпали историческое время и порождённый им субъект (с «плавающим» гендером: «он» и «она» меняются местами). «Жизнь в пространстве» — прообраз избранного, «постболотный» текст, произнесённый голосами наших современников. Даже если в стихотворении нет политических отсылок, она (политика) — тот необходимый фон, без которой эти тексты затерялись бы в ледниках красивых слов и были бы раздавлены ими. «Космический проспект» («Kosmiskais prospekts») — двуязычное издание на русском и латышском, приз по итогам фестиваля «Поэзия без границ».
Очередной том «кальпидиевского текста», «Антология современной уральской поэзии 2012-2018 гг.», появился в Челябинске — это четвёртая часть глобального проекта, репрезентующего Уральскую поэтическую школу. Отчасти это происходит искусственно (потому что тексты под концепт подбираются самим Кальпиди), но, тем не менее, антология (в ней более 70 имён) — это и модель, и «культуротворческая акция», и важный культурный кейс для Урала.
Открывает антологию подборка Нины Александровой — у неё (не только у неё, но в этих «итогах» речь о ней) осенью вышел сборник с дерзким названием «Новые стихи» — подборка, в которой оформился окончательный переход от силлабо-тонического стиха к верлибру. Это преимущественно личные, частью политические тексты; некоторые из них выполнены не без влияния уральской, скажем так, поэзии (третий раздел), от которого Нина успешно избавляется к концу книги.
Дмитрий Герчиков наполнил сборник с почти названием-лозунгом «Make poetry great again» именами, событиями, лозунгами, абьюзом и попкорном. Неявная остросюжетность этих социально-литературных текстов делает книжку одной из самых интересных в смысле чтения, а карнавальная основа и естественный, обязательный в своей необязательности язык, — открытием года.
Стихи, из которых ветер, «выдул» всё ненужное (Н. Санникова) — сборник блэкаутов Андрея Черкасова «Ветер по частям». Автор заставил по-новому работать старые тексты — он составил книгу из собственных стихов, «затемнив» отработанные смыслы большинство слов; из оставшихся получились миниатюры, что-то около двух сотен слов-маркеров (не считал) за 3,5 года.
Книг-проектов в этом году было немало (в том числе, у того же Черкасова). Запомнился сборник Дарьи Суховей «По существу. Избранные шестистишия 2015-2017 годов» — в сборнике их 127 из порядка 1100 на данный момент. Темы у шестистиший самые разные: от зарисовок с натуры до литературных игр — это опыт отовсюду. На две строки больше — в книжке Льва Оборина «Будьте первым, кому это понравится» [3]— нашпигованный посвящениями«разогрев перед более важными делами», но в совокупности — случившиеся упражнения, ставшие высказыванием: мысль работает в условиях необязательной или невынужденной ситуации, — когда мозг читателя расслаблен (и соответственно, легче ловится на «наживку»).
Сборник «Это происходит с кем-то другим» Станиславы Могилёвой — тот случай, когда умелое составление не только подчёркивает достоинства стихов (личных и метафорических, когда смотришь на мир глазами отстранённого от текста автора; в этом стихи Стаси — дальние родственники текстов Хельги Ольшванг), но и оставляют послевкусие отлично рассказанной истории.
Написанные компьютерами тексты и раньше складывались в подборки и даже книги, но сборник «Нейролирика», написанный рекуррентной нейронной сетью, в русскоязычном пространстве — первый. Борис Орехов натренировал сеть на гекзаметрах, ямбах, стихах модернистов начала прошлого века, верлибристов «поколения “Вавилона”», а также Осипа Мандельштама, Лесика Панасюка и Галины Рымбу.
Второй сборник Дениса Ларионова «Тебя никогда не зацепит это движение» — книга многих одиночеств. Автор запечатлевает ситуацию, настроение, эмоцию, подбирая для соответствия им точные, но почти всегда отстранённые (отступающие на расстояние дискурса) от субъекта говорения слова.
Мария Галина в книге «Четыре года времени» объединила реальность (в том числе профетическую, приведя четверостишье 2013 года со словами «ещё до войны»; здесь многое посвящено Украине) с ирреальностью (рыбы с молочными зубами, говорящие коровы и др.) которую хочется, но невозможно назвать сказкой. Жуткопись нашего времени, убедительная и страшная.
Из переводной поэзии важны двухтомник нобелевского лауреата Герты Мюллер «Бледные господа с чашечкой кофе в руках» в переводах Бориса Шапиро и Алёши Прокопьева и переведённые тем же Прокопьевым и Михаилом Горбуновым (правда, ещё непрочитанные мною) «Стихи и эссе» Ингер Кристенсен.
Ещё из непрочитанного, но лежащего на столе (пишу обзор в начале декабря, и эти издания нужно учесть): книги Виталия Лехциера «Своим ходом: после очевидцев» (с прививкой реальных голосов и документалистики), Дмитрия Голынко «Приметы времени», Дмитрия Гаричева «После всех собак» (предъявляющего неожиданно-оригинальную «породу» силлабо-тоники) и билингва Хельги Ольшванг «Свертки» с переводами Даны Голиной.
С прозой в 2018-м я сталкивался реже; из прочитанного выделю «сумасшедший» роман Вадима Месяца «Искушение архангела Гройса» — выполненная в духе мистического реализма фантасмагория на тему витающего в воздухе апокалипсиса (и, как водится, о человеческой природе в целом). Возвращающую в богемные 90-е («лихого» там немного, разве что «отжим» квартиры) историю Наталии Черных «Незаконченная хроника перемещений одежды». Сборник эссе Светланы Михеевой «Стеклянная звезда», ценный авторским (частью лирическим, частью литературоведческим) взглядом на классиков и современников: И. Бунина, Д. Хармса, В. Хлебникова, Б. Пастернака, В. Распутина, И. Бродского, А. Кобенкова и др. И третий (итоговый) том биографии В. Гроссмана в поджанре «демифологизация» Давида Фельдмана и Юрия Бит-Юнана «Перекресток версий. Роман Василия Гроссмана “Жизнь и судьба” в литературно-политическом контексте 1960-х — 2010-х годов».
«Время сновидений» — отчасти поэтические, отчасти философские воспоминания-эссе Ольги Балла. Здесь много о детстве, юности, возрасте, времени и месте. Но больше всего об авторе, который предстаёт не отстранённым от текста критиком-литературоведом (ну хорошо, библиофагом), а — чутким и даже ранимым человеком, который однажды подавил в себе поэта. Эти эссе так и хочется разобрать на цитаты: «Детство — чувство реальной волшебности мира…», «Возраст — нарастание количества пространств, в которых одновременно живёшь здесь-и-сейчас» и др.
2. В 2018-м году я достаточно близко соприкоснулся с украинской (и украиноязычной) поэзией. Это было и приятное (эстетическое) — и познавательное знакомство. Сборник Лесика Панасюка «Крики рук» вышел в двух версиях: переводной (авторы переводов: С. Бельский, Е. Деришева, И. Кива, Д. Кузьмин и др.) и билингвальной. Заза Пауалишвили (как и Панасюк) — лауреат киевской премии «Смолоскип» — он переиздал сентиментальную историю обретений, потерь и новых впечатлений «Реґіна Ольсен» (название, говорят критики, намекает на сложные отношения между кьеркегоровским идеалом и реальностью).
Ия Кива пишет предельно болевой, хрупкий, отчаянный текст. В основе книги «Подальше от рая» — стихи о войне на Донбассе. Наибольшего эффекта достигают тексты, произнесённые как бы обыденно и как бы просто — до жути, от чего начинаешь им особенно доверять. «есть ли у нас в кране горячая война/ есть ли у нас в кране холодная война…» — пожалуй, самое сильное стихотворение книги.
Станислав Бельский в шестом сборнике «И другие приключения» продолжает переводить окружающий мир на свой язык — автор из Днепра очень плодовит: в книжке немало философских текстов (опять же об обретениях и потерях), как и обычно, он обращает особое внимание на разные формы чувственности. И, всё так же, Станислав активно переводит. В 2018 году он выпустил книгу американского украинца Василя Махно «Частный комментарий к истории», в которой автор соединяет разошедшуюся в разные стороны после обретения языков (речь о Вавилонской башне) историю, приправив текст постимиграционной тоской.
В сборнике Екатерины Деришевой «точка отсчёта» видны следы барачной поэзии Всеволода Некрасова, Генриха Сапгира и Игоря Холина (на уровне маскировки и обнажения приёма). Но поэт не только изучает, по-своему интерпретируя опыт предшественников, она ищет новые формы выражения, отстраняясь от субъекта и провоцируя конфликт живого с неживым, человека и машины, одновременно извлекая и возвращая жизнь в текст.
Как бы дневник вкупе с перечислением виденного/чувственного каждой строкой, ритмом, ракурсом зрения трансформируются в поэтическое — это сборник Ольги Брагиной «Фоновый свет». Она и правда подсвечивает действительность и ведёт читателя за собой — по многословным дорожкам (имена, события, литература и поп-культура, попытки не потеряться в условиях сверхбыстрого времени) к очень внятным кульминациям-концовкам, за которыми несказанного больше, чем сказанного перед ними.
Харьковчанин Илья Риссенберг в книге «Обращение» продолжает создавать «тёмный» текст; комбинации смыслов (они поддаются расшифровке, хотя и не нуждаются в ней) напоминают шахматную партию с Богом — именно диалог с Ним ведёт Я-автор.
«Радиус дii» — переведённый на украинский язык сборник молдавского поэта Лео Бутнару (переводчики М. Каменюк, А. Ирванец, Г. Тарасюк, М. Корсюк). В основном, это верлибрические миниатюры в духе Бурича, сдобренные иронией. Выход книги справедлив по отношению к автору, активно переводящему российский и украинский авангард.
Справедливо и появление на украинском языке книги Дмитрия Кузьмина «Одеяла не предусмотрены» (Дмитро Кузьмін «Ковдри не передбачені», перевод С. Жадана, Б.-О. Горобчука, Д. Лазуткина, О. Барлига, Л. Панасюка, М. Жаржайло, А. Полунина, Ф. Чернышева и др.). Кузьмин не только сам переводит — в его «Воздухе», книжных сериях и других проектах уделено пристальное и бережное внимание украинской литературе.
В конце обзора — книга живущего в Хельсинки Хамдама Закирова «Дословно», представителя Ферганской поэтической школы). Стихи автора полны историй (по-восточному пространных и уже по-закировски стереоскопичных), как будто бы непоэтических слов, но зорких и раздвигающих пространство наблюдений, что и создаёт объёмный поэтический эффект.
3. К сожалению, я практически не слежу за новыми медиа-проектами, связанными с литературой, а из театральных мне запомнились те спектакли, премьеры которых случились раньше 2018 года («Бег» Булгакова, насыщенный контрапунктами, в театре Вахтангова, реж. Ю. Бутусов; «4.48 Психоз», спектакль-верлибр, в Электротеатре «Станиславский»; реж. А. Зельдович и др.).
[1] https://www.netslova.ru/kutenkov/li2017.html
[2] Взаимопроникновения всего со всем, в том числе — предыдущих текстов, что подтверждают и слова самого А. С-С.: «У нового текста всегда есть фрагменты ДНК какого-то предыдущего стихотворения».
[3] Кстати, предыдущая книжка Д. Суховей — тоже восьмистишия: «48 восьмистиший» (2016).