Долгими месяцами, сливавшимися в годы, добирались его люди на Дальний, воистину Дальний Восток! Только три с половиной года спустя парусный бот Беринга «Святой Гавриил» взял курс на север вдоль берегов Камчатки и Чукотки.
Миновав по-прежнему безымянный пролив между Азией и Америкой, корабль вошел, наконец, в Ледовитый океан. «Из-за тумана с мокротью» русские моряки не увидели в 1728 г. берегов Нового Света, однако у Беринга не осталось ни малейшего сомнения: два огромных материка не соединяются друг с другом. Таким образом была окончательно решена задача, поставленная покойным Петром I. Уже кончался август, во избежание гибельной зимовки в высоких широтах нужно было спешить на юг.
Первая Камчатская экспедиция провела обширные географические наблюдения и чрезвычайно точные для той эпохи картографические работы. Знаменитый английский кругосветный мореплаватель Джеймс Кук, побывавший в тех же водах в конце XVIII в., отозвался о них так: «Я должен воздать справедливую похвалу памяти почтенного капитана Беринга; наблюдения так точны и положение берегов означено столь правильно, с теми математическими пособиями, какие он имел, нельзя было сделать ничего лучше. Широты и долготы его определены так верно, что надобно сему удивляться». Тогда-то Кук и предложил звать легендарный пролив именем Витуса Беринга.
Сразу же по окончании первой экспедиции моряк-исследователь начал вынашивать планы второй, куда более масштабной. В намерения Беринга входило положить на карту все арктические и дальневосточные берега России, изучить их природу и природу омывающих их морей. Вторая Камчатская, проходившая в 1733 – 1743 гг., вошла в отечественную и мировую историю как Великая Северная экспедиция. В ней работали тысячи людей, на протяжении многих лет несколько ее отрядов действовали каждый на своем, громадном по протяженности, участке: между Северной Двиной и Обью, между Обью и Енисеем, Енисеем и Хатангой, Хатангой и Леной, Леной и Колымой – и далее, до Берингова пролива и Анадыря на Чукотке, вплоть до тихоокеанских островов и Камчатки!
Громоздкое и тяжелое оборудование, снаряжение, припасы экспедиция доставляла из Центральной России на ее далекие и суровые окраины, и, естественно, не с помощью самолетов-вертолетов или поездов, или хотя бы грузовых машин, а на крестьянских подводах и деревянных, судёнышках, но чаще – на плечах рядовых участников. Это продолжалось год за годом, как год за годом велись исследовательские работы в Заполярье.
Под парусами и на веслах, на небольших морских судах и обыкновенных гребных шлюпках, на оленьих и собачьих упряжках, в забитых льдами прибрежных водах и на пустынных тундровых берегах участники экспедиции плыли и шли пешком, измеряли морские глубины и расстояния на местности, искали надежные фарватеры для кораблей, определяли астрономические координаты опорных пунктов, изучали быт и нравы коренных обитателей тех краев – малочисленных народностей Севера.
Капитаны, лейтенанты, штурманы, подштурманы, штурманские ученики, мичманы, лекари, подлекари, боцманы, трубачи, канониры, писари, барабанщики, конопатчики, плотники, парусных дел мастера, толмачи-переводчики, рудознатцы-геологи, геодезисты, священники, капралы, сержанты и, наконец, основа основ той Великой экспедиции, солдаты и матросы – вот что за люди уходили в полярные широты более двух с половиной столетий назад. И возглавлял тот исполинский поход капитан-командор русского флота Витус Беринг.
В течение всех десяти лет Великая Северная была укрыта непроницаемым покровом секретности. Предприятие было сугубо военным, «общественность» знать не знала о том, что на краю света, в гибельном ледяном Заполярье, в котором до того удалось побывать лишь отдельным безрассудно храбрым путешественникам, идет напряженная изыскательская работа. Когда же экспедиция, испытав величайшие лишения, понеся многочисленные потери, закончилась, – словно какие-то дьявольские силы вторглись в ее судьбу! Бесследно исчезли, например, важнейшие результаты наблюдений, уцелели только дубликаты морских карт, копии подробных почасовых записей, ведшихся на судах, а сами бортовые журналы сгорели при пожаре тобольского архива в 1787 г.
Мы почти не знаем имен участников той экспедиции, хотя архивы сохранили списки личного состава. Никто из них не получил за труды и старания ни одной награды, даже доблестные офицеры-гидрографы, признанный цвет нации во все времена! В 1743 г. деятельность Великой Северной была прекращена, фамилии, судьбы, свершения тысяч людей надолго канули в безвестность.
Безмолвная географическая карта запечатлела для потомков очень и очень немногие имена: двоюродные братья-офицеры Дмитрий и Харитон Лаптевы, штурманы Семен Челюскин, Дмитрий Стерлегов, Степан Малыгин, Алексей Скуратов, лейтенант Дмитрий Овцын и Василий Прончищев.
Сам капитан-командор не дожил до завершения работ экспедиции. Летом 1741 г. на пакетботе «Святой Петр» он отправился в свой последний рейс на север из Авачинской бухты на Камчатке. Другим кораблем, «Святым Павлом», командовал многолетний помощник Беринга «капитан полковничьего ранга» Алексей Ильич Чириков. Через две недели суда потеряли друг друга в тумане. Проплутав в океане до октября, пережив гибель половины экипажа от острейшей нехватки пресной воды и всевозможных напастей, Чириков сумел все-таки вернуться на Камчатку. А вот «Святой Петр» в том году в Авачинскую бухту так и не пришел.
Корабль побывал в водах, омывающих берега Северной Америки, русские моряки открыли здесь скопления небольших островков, обследовали их, нанесли на карту, установили дружеские отношения с местными алеутами. Но потом «Святой Петр» попал в жесточайший шторм, продолжавшийся несколько недель, на борту началась повальная цинга. В ноябре корабль приблизился к неизвестному берегу, при этом он получил серьезные повреждения. Многим казалось, что они, слава Богу, достигли Камчатки (сколько же нужно было пережить, чтобы даже Камчатку середины XVIII в. считать желанной!); однако вскоре выяснилось, что моряки ступили на берег одного из островов пустынного безымянного архипелага.
Здесь и нашел свою могилу капитан-командор. После того как в декабре 1741 г., прожив 60 лет, он умер «от голода, жажды, неудобств, печали и скорби», остров стали именовать островом Беринга, а весь архипелаг Командорскими островами. Проведя тяжелую зиму в вырытых на берегу землянках, потеряв многих товарищей, построив из остатков корабля маленькое суденышко, в августе следующего 1742 года осиротевшая экспедиция добралась до Петропавловска на Камчатке. На родину, в Россию, возвратились 46 человек из 77, начинавших плавание на «Святом Петре».
Антарктида
Открытие Антарктиды
«На краю нашей планеты лежит, как спящая принцесса, земля, закованная в голубое. Зловещая и прекрасная, она лежит в своей морозной дремоте, в складках мантии снега, светящегося аметистами и изумрудами льдов. Она спит в переливах ледяных гало Луны и Солнца, и ее горизонты окрашены розовыми, голубыми, золотыми и зелеными тонами пастели... Такова Антарктида – материк, по площади почти равный Южной Америке, внутренние области которого нам известны фактически меньше, чем освещенная сторона Луны».
Это – не отрывок из популярной статьи; так написал в 1947 г. американский исследователь Антарктиды Ричард Бэрд. В то время ученые только приступали к систематическому изучению шестого материка – самой загадочной и суровой области земного шара.
Много лет исследователи разных стран приносили в жертву Антарктиде свои силы и даже жизни.
На одном из антарктических островов, откуда начал свой трагический путь к Южному полюсу Роберт Скотт, в память о нем и его погибших друзьях был поставлен памятник – простой деревянный крест. На почерневшем от времени дереве до сих пор отчетливо видны слова: "Бороться и искать, найти и не сдаваться". Вся история изучения и освоения высоких широт прошла именно под этим девизом.
Открытие Антарктиды датируется 1820 г. - окончательное, достоверное открытие. Ранее были лишь предположения о ее существовании. Предполагают, первыми с ледяными просторами Антарктики познакомились древние жители островов Новой Зеландии, предки современных полинезийцев – маори.
Еще ближе к открытию был Джеймс Кук, развенчавший миф о пресловутой «Неведомой Южной Земле». Он дальше других проник в антарктические воды. Но и Кук вынужден был ограничиться лишь предположением: «Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля есть, и возможно, что мы видели часть ее. Великие холода, огромное число ледяных островов и плавающих льдов – все это доказывает, что земля на юге должна быть...» Он даже написал специальный трактат «Доводы в пользу существования земли близ Южного полюса». В 1774 г. он достиг рекордной широты 71010’. Кук сказал: «…ни один человек никогда не решится на большее, чем сделал я… Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы». Но заявление это оказалось излишне самоуверенным.
Но, видимо, всегда и везде соблюдается «железное» правило: всему свое время. На «часах» истории Антарктиды оно пробило спустя 40 с небольшим лет после странствий Кука. Русским мореплавателям выпала честь начать новый отсчет времени. Два имени раз и навсегда вписываются в историю великих географических открытий: Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен и Михаил Петрович Лазарев.
Судьба свела Беллинсгаузена и Лазарева в 1819 г. Морское министерство запланировало экспедицию в высокие широты Южного полушария. Двум хорошо оборудованным кораблям предстояло совершить нелегкое путешествие. Одним из них, «Востоком», командовал Беллинсгаузен, на другом, «Мирном», начальствовал Лазарев. Много десятилетий спустя в честь этих кораблей будут названы первые советские антарктические станции.
На календаре – 16 июля 1819 г. В этот день экспедиция отправляется в плавание. Цель ее формулируется кратко: открытия «в возможной близости Антарктического полюса». Предписывается мореплавателям исследовать Южную Георгию и Сандвичевы острова (открытые в свое время Буком) и «продолжать свои изыскания до отдаленной широты, какой только можно достигнуть», употребляя «всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколь можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли». Возвышенным «штилем» написана инструкция, но никому пока не ведомо, как ее удастся реализовать на деле. «Госпожа удача» сопутствует, однако, «Востоку» и «Мирному». Подробно описан остров Южная Георгия; показано, что Земля Сандвича – не один остров, а целый архипелаг: самый большой остров архипелага Беллинсгаузен назовет островом Кука. Первые наставления инструкции выполнены.
Уже видны на горизонте бесконечные ледяные просторы; вдоль их кромки продолжают путь корабли с запада на восток. 27 января 1820 г. они пересекают Южный полярный круг и на следующий день подходят вплотную к ледяному барьеру антарктического материка. Только через сто с лишним лет снова посетят эти места норвежские исследователи Антарктиды: они назовут их Берегом Принцессы Марты. Беллинсгаузен же в своем дневнике 28 января записывает: «Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69021'28", долготе 2014'50" мы встретили льды, которые представлялись нам сквозь шедший снег в виде белых облаков». Пройдя еще 2 мили к юго-востоку, пишет Беллинсгаузен, удалось наблюдать «сплошные льды», «ледяное поле, усеянное буграми».
Корабль Лазарева находился в условиях гораздо лучшей видимости. Капитан наблюдал «матерый лед чрезвычайной высоты», и «простирался оный так далеко, как могло только достигнуть зрение».
Этот лед и был частью ледяного щита Антарктиды. Так 28 января 1820 г. вошло в историю как дата открытия антарктического материка. Еще два раза (2 и 17 февраля) «Восток» и «Мирный» близко подходят к берегам Антарктиды.
Инструкция предписывала «отыскивать неизвестные земли», но даже самые решительные из ее составителей не могли предвидеть столь феерического ее выполнения.
Приближалась зима в Южном полушарии. Корабли экспедиции берут курс на север, бороздят воды тропических и умеренных широт Тихого океана. Проходит год. "Восток" и "Мирный" снова направляются к Антарктиде, трижды пересекают Южный полярный круг.
22 января 1821 г. глазам путешественников предстает неизвестный остров. Беллинсгаузен называет его островом Петра I – «высоким именем виновника существования в Российской империи военного флота». А 28 января – ровно год минул со дня исторического события – в безоблачную солнечную погоду экипажи кораблей наблюдают гористый берег, простирающийся к югу за пределы видимости, – на будущих географических картах появится Земля Александра I. Теперь уже не оставалось никаких сомнений: Антарктида – не просто гигантский ледяной массив, а настоящий «земной» материк, отнюдь не «материк льда», как называл его в своем отчете Беллинсгаузен.
Впрочем, сам он ни разу не говорил об открытии материка. Не из чувства ложной скромности: он понимал, что делать окончательные выводы можно, лишь «переступив за борт корабля», проведя исследования на берегу. Ни о размерах, ни об очертаниях континента Беллинсгаузен не мог составить даже приблизительного представления. На это потребовались многие десятилетия.
Завершая свою «одиссею», экспедиция подробно обследовала Южные Шетландские острова, о которых до тех пор было известно лишь то, что их наблюдал в 1818 г. англичанин В. Смит. Острова были описаны и нанесены на карту. Многие спутники Беллинсгаузена были участниками Отечественной войны 1812 г. В память о ее эпизодах отдельные острова получили соответствующие названия: Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березина, Лейпциг, Ватерлоо. Не правда ли, сколь причудливой бывает географическая топонимика?! И несправедливо, что впоследствии они были переименованы английскими мореплавателями. Между прочим, на «Ватерлоо» в 1968 г. основана самая северная советская научная станция в Антарктиде – Беллинсгаузен,
Плавание российских кораблей продолжалось 751 день, и протяженность его немного не достигала 100 тыс. км.: это все равно, что два с четвертью раза обогнуть Землю по экватору. 29 новых островов были нанесены на карту.
Так началась летопись изучения и освоения Антарктиды, в которую вписаны имена исследователей из многих стран.
28 января 1820г. день открытия Антарктиды, шестого континента Земли. Но только почти 80 лет, в 1899 г. здесь, на мысе Адэр, впервые высадились люди – 10 человек во главе с норвежцем Карстеном Борхгревинком. Эти люди впервые отважились провести антарктическую зимовку. И хотя она оказалась нелёгкой, было установлено: жить в Антарктида можно.