Очевидно, что для древних кольцо - это не только конкретно персонифицированный предмет, но и символ, носитель идеи, власти, богатства, родовитости, династической принадлежности. Однако развитие технологий постепенно убирает эту идею. Кольца и перстни становятся массовым, традиционным атрибутом.
Кольца и перстни получили широкое распространение не только из-за своей декоративности и некоей мистической силы, им приписываемой. Иногда кольца носили в силу профессиональной или бытовой необходимости. Первый наперсток - это, по сути, широкое кольцо. Перстни кожемяк, портных, сапожников, ювелиров - производственное приспособление для работы. Лучники носили по три кольца (на указательном, среднем и безымянном пальцах), чтобы предохраниться от порезов тетивой. Начали появляться боевые перстни с массивными вставками из камня или металла -они нужны в кулачных боях.
Нам хорошо знакомы свадебные или обручальные кольца. Они тоже связаны с известными традициями. От глубокой древности до позднего средневековья у народов всех рас жену покупали, и потому односторонний подарок в виде свадебного, а позднее обручального кольца невесте означал формальное подтверждение акта бракосочетания. Носили кольцо на четвертом пальце левой руки. В Нюрнбергском музее хранится найденное при раскопках свадебное кольцо ХIII века. Оно имеет простой трехгранный профиль и характерную надпись на внутренней стороне: Во мне верность.
Кольца и перстни постепенно становятся показателем общественного, социального, имущественного положения владельца символами. Поэтому появляются кольца церемониальные, понтификальные 1, сенаторские, рыцарские, свадебные, цеховые и т. д. и т. п.
Перстни украшают разнообразными камнями. Вначале это были просто красивые речные или морские окатыши, осколки сверкающих самоцветов. Затем человек учится обрабатывать камень - шлифовать и полировать, потом овладевает сложным процессом - резьбой. Возникает новое ремесло - искусство резьбы по камню - глиптика.
Человек обращает внимание на необычный цвет, твердость, прозрачность, блеск камней, которые отыскивают, как правило, изредка и лишь в определенных местах. Отсутствие необходимых знаний, редкость, а иногда и случайные совпадения во времени таких находок с каким-либо явлением природы или самочувствием владельца неизбежно порождали суеверия. В дальнейшем люди открывали определенные оптические, электрические или магнитные свойства своих находок и, не умея их объяснить, укреплялись в суевериях. Так возникла вера в сверхъестественную силу камней. Они становятся амулетами, талисманами. Развитие глиптики усиливает суеверия, ибо на камнях начинают вырезать различные надписи, своеобразные заклинания и обращения владельцев к могущественным богам. Появляются амулеты-молитвы, амулеты-просьбы. Все, о чем может человек умолять всемогущих богов, находит отражение в каменных вставках в перстни, браслеты, броши и иные украшения.
Определенную роль играло и то, на каком пальце и какой руки носил кольцо-амулет его счастливый обладатель. У древних римлян каждый палец имел название, в зависимости от отведенной ему роли: Милес, Меркатор, Стультус, Мартиус и Аматор. Перстень носили на соответствующем пальце с учетом социального положения или профессии владельца. Так, военные носили перстень на большом пальце, торговцы - на указательном, ремесленники -на среднем, женатые - на безымянном, влюбленные - на мизинце. Кольцо на безымянном пальце (Мартиусе) охраняло покой и счастье семьи, поскольку утверждалось, что нерв пальца левой руки идет прямо к сердцу. Говорилось также, что этот палец - символ любви и чести. Со временем кольца и перстни стали носить и на правой руке, да и точная ориентировка на конкретный палец потеряла свое значение.
Зато появилась новая мода, подогретая, с одной стороны, ювелирами и торговцами, с другой - растущим интересом к оккультным наукам. Мода эта определяла не только качественный, но и количественный аспект: сколько следует носить перстней и колец -одно, два, пять? Какие камни с какими соотносятся, а какие нет? Проблемы, прямо скажем, надуманные, однако они существовали.
Поклонники оккультизма, хиромантии, астрологии и иных столь же туманных наук убеждены, что четные сочетания - это символ постоянства, покоя, статики, а нечетные - это изменение, движение, динамизм. Значит, следует носить 1, 3, 5, 7, 9 и т. д. колец. И, конечно же, готова мотивация. Одно кольцо - это персонифицированный атрибут. Символ одного акта -инициация или женитьба, цеховая принадлежность или родовой признак. Три - это для гарантии преимущественного воздействия (а вдруг камни в двух перстнях заряжены противоположно), кроме того три богини судьбы мойры (в римской мифологии парки) - олицетворение неотвратимого рока. Пять - это пентограмма, излюбленный чертеж оккультистов (либо обозначение стихий - вода, земля, огонь, ветер, пространство) или, как любят объяснять нынешние астрологи, составные части мироздания: материя, время, пространство, энергия, информация, пять чувств - слух, осязание, зрение, вкус, обоняние, или по мнению китайцев пять главных добродетелей: милосердие, скромность, отвага, справедливость и мудрость. Семь - для поклонников планетарного космизма (напомним, что телескоп появился много позже и потому видимых невооруженным глазом планет было семь) - Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн. Увязывали число семь и с цветами спектра, и с основными человеческими добродетелями - вера, надежда, благотворительность, воздержание, сила, справедливость и благоразумие (выбор указанных добродетелей сделан не автором, а средневековыми блюстителями морали и нравственности), семь и число звезд Большой Медведицы и число звезд почитаемого греками созвездия Плеяды - семь дочерей Атланта, превращенных богами в звезды. Девять - это срок созревания человека в чреве матери, это девять муз-богинь поэзии, искусств и наук. Девять - это известное на сегодня число планет Солнечной системы. После открытия Урана, Нептуна и Плутона их зачли в общий список, справедливо вычеркнув Солнце (все-таки звезда). Список нечетностей можно продолжать. Одиннадцать - все то же плюс Солнце и Земля. Тринадцать - знаки Зодиа
ка, включая созвездие Змееносца.
Справедливости ради следует сказать, что индийская культура предпочитает спокойную, размеренную ритмику существования. Потому индийские рекомендации идут по четному ряду. Два - представители высших индийских каст (брахманы, кшатрии и вайшьи) считались рожденными дважды (второй раз - во время обряда инициации); два начала - мужское и женское: два немигающих глаза - отличительная черта индийских небожителей. Четыре -четыре великих Будды, предшествовавших Шакья-муни; четыре стороны света. Шесть - сын Шивы был вскормлен шестью звездами созвездия Плеяды и потому считался шестиликим. Восемь - индийцы насчитывали восемь так называемых обликов чувства.
Впрочем, довольно. Любому числу можно без особых усилий найти более-менее внятное объяснение. На этом, собственно, и держится вся оккультная математика.
Теперь о сосуществующих и антагонистических камнях. Автору подобная постановка вопроса представляется лежащей в сугубо эстетической сфере. Другое дело, если речь идет о металлической основе перстня. Одновременное ношение золотых и серебряных или мельхиоровых и медных и еще каких-либо разнометаллических перстней приводит к эффекту пусть слабого, но электролиза. А это у людей нервных, чувствительных и болезненных должно вызывать неприятные ощущения, вплоть до экзем и воспалений. Так у одной женщины, много лет носившей серебряные сережки и затем сменившей их на золотые, мочки ушей начали гноиться - электролитический эффект от взаимодействия золота и микрочастиц серебра, вросших в кожу.
Что же касается серег, то, оказывается, для наших предков серьги были не только экстравагантным способом обратить на себя внимание, но и неким охранным амулетом. Однако почему их носят именно в ушах? Прежде всего, казалось бы, потому, что мочка уха менее иных органов раздражается от механического воздействия. (Как, впрочем, и передняя часть носового хряща, в которую продевают украшения некоторые африканские и азиатские модницы). Но английские хронисты1 говорят, что серьги (и именно в ушах) улучшают зрение. Кстати, это же утверждает и традиционная тибетская медицина. Именно на мочке уха находится предназначенная для лечения иглоукалыванием точка остроты зрения. В тех же хрониках упоминается еще одно талисманное назначение сережек: они-де спасают во время кораблекрушения, не дают утонуть. Отсюда естественное пристрастие пиратов к длинным и массивным серьгам. А крепеж камня в сережке - прекрасный способ демонстрации богатства, благосостояния, вкуса.
Иногда обычай носить серьги был своеобразным бытовым или племенным шифром. У цыган, например, серьгу должен был носить мальчик, родившийся после смерти предыдущего ребенка. У некоторых народов Предкавказья, в частности, у казаков ношение серьги мужчиной означало, что это единственный ребенок в семье. Казаческая традиция строго предписывала командирам и есаулам особо ревностно беречь продолжателей своих родов.
Моду на ношение мужчинами серег в новейшие времена возродили наркоманы. Украшение в левом ухе говорило о том, что его владелец нуждается в наркотике. А серьга в правом указывала на гомосексуальные наклонности. Правда, сейчас, кодирование специфических наклонностей потеряло всякий смысл, ибо любители украшений носят подчас по нескольку серег в каждом ухе. Точно также, уже ничего не говорят и камни, вставленные в серьги...
Впрочем, оставим в покое зыбкие извивы моды и вернемся к каменной теме.
Обладание камнем становится мерилом общественного положения человека и его состоятельности. Римский поэт Манилий восклицает: Коль не усыпан камнями - слыть не надейся богатым! Собирание перстней и резных камней становится подлинной страстью аристократов Древнего Рима. Возникают даже специальные коллекции - дактилиотеки (от греческого слова дактилиос - перстень). Они - показатель престижности и социального статуса. Крупными дактилиотеками обладали Юлий Цезарь, Митридат Евпатор (понтийский царь), римский аристократ Скавр (пасынок диктатора Суллы), а в позднейшие времена
- Карл Великий, флорентийские меценаты Медичи, римские папы, цари, короли, императоры и прочие владыки европейских стран.
Большой любитель и знаток каменного антиквариата Александр Куприн считал: Этому искусству уже много тысяч лет, и началось оно чуть ли не с того древнего времени, когда человек с четверенек стал на две ноги. С самого каменного периода... Ученые люди, нарушая загробную волю мертвецов, выкапывают из-под праха веков изумительные каменные доски, на которых артисты тех времен вырезали охоты, пиры и войны величайших владык, придавая событиям непонятную нам теперь красоту и условную верность... Древняя Греция, воистину золотой век человечества, какой-то божественный, радостный расцвет красоты и искусств: зодчества, ваяния, живописи, танца, любви и жизни. Вот когда искусство резьбы по камню достигло своего кульминационного пункта.
Цитата из Куприна привела нас к разговору о резных камнях, которые вообще можно считать неразменным наследием человечества. Резной камень с выпуклым или углубленным изображением называется гемма. Выпуклую гемму именуют камея, углубленную - интальо, или инталия. Камеи обычно использовали как украшения - броши, кулоны, вставки в перстни, пояса, гребни и т. д. Инталии преимущественно вставляли в печати. Вот что пишет об этом Библейская энциклопедия: Печать у евреев обыкновенно употреблялась для удостоверения общественных и частных бумаг. Если нужно было запечатать дверь или ящик, то оные сначала обвязывались вервию, посредине которой полагалась сырая глина или воск, и затем она уже запечатывалась печатью. Часто вместо печати употреблялось кольцо или перстень с какой-либо надписью. Передача перстня с царской руки считалась высочайшею почестью в восточных странах. Вероятно, что при запечатывании гроба Спасителя на камень, приваленный к гробу, была наложена мягкая глина или воск и затем уже на него была положена печать, так что легко можно было сразу открыть всякое покушение сломать ее. По свидетельству новейших путешественников, печати к письмам, употребляемые в настоящее время на Востоке, делаются из агата, с именем или титулом от правителя, или каким-либо вырезанным стихом из Корана. Печать обыкновенно укреплялась в перстне и носилась на руке. Иезавель воспользовалась печатью Ахава для запечатывания писем. Затем о печатях упоминают пророки Исайя, Иеремия, Даниил, Иезекиил, Аггей и другие.
Рост собственности и усложнение делопроизводства вызывают всплеск камнерезного творчества. Ювелиры в изобилии изготавливают печати, цилиндры, геммы. Появление большого числа таких атрибутов, естественно, пробуждает интерес к ним у собирателей.
Неплохие коллекции постепенно образуются у меценатов, художников, архитекторов. Эти коллекции уже более-менее доступны для обозрения. Они - своеобразная пропаганда цветного и резного камня. Такая дактилиотека принадлежала, например, известному фламандскому художнику Питеру Паулю Рубенсу. В его антверпенском доме было выставлено множество гемм, камей, инталий, среди которых ценнейшие экземпляры древнегреческого и древнеримского искусства.
Большой интерес в Западной Европе вызывали изделия из оникса, сардоникса, сердолика, агата и горного хрусталя, которые явно копировали античные образцы. Взлелеянная эпохой Возрождения, мода на античные геммы становилась массовой, проникающей во все слои общества. Бенвенуто Челлини в своей Автобиографии вспоминает ломбардских крестьян, нанимавшихся на окопку виноградников в окрестностях Рима: Копая землю, они всегда находили старинные монеты, агаты, празеры, сердолики, камеи... Мне попался в руки камень, это была камея: на ней был вырезан Геркулес, который вяжет трехзевого Цербера. Он был такой красоты и так великолепно сделан, что нашему великому Микеланджело пришлось сказать, что он никогда не видел ничего изумительнее. Камея, так восхитившая Микеланджело, экспонируется сейчас в Эрмитаже.
Спрос на античные камеи был огромен. Коллекционеры платили бешеные деньги, порой целые состояния за понравившиеся резные камни. Обладание камеями, печатями, и даже оттисками с них, становится престижным и модным. Мода эта, то угасая, то возобновляясь, держится в Европе с ХIII по ХIХ век. Всплеск такой моды зарегистрирован, например, Ф. Ф. Вигелем, иронично и тонко подметившим это явление в начале царствования российского императора Александра I. После расхищения гардемебля, по увезении эмигрантами всех легковесных драгоценностей,- кажется, во Франции не оставалось ни одного камешка,- фортуны раздробились, сравнялись, новая мода, которую война и торговля потом так быстро создали, не успела еще составиться,- и женщины, вместо алмазов, принуждены были украшаться камеями и мозаиками, их мужьями и родственниками награбленными в Италии. Нам и тут надобно было подражать; бриллианты, коими наши дамы были так богаты, все попрятаны и предоставлены для ношения купчихам. За неимоверную цену стали доставать резные камни, оправлять золотом и вставлять в браслеты и ожерелья. Это было гораздо античнее.
Интальо, камея, гемма... От слова гемма произошло и название науки о цветных камнях - геммология. И хотя геммология зародилась в те времена, когда человек впервые начал использовать камень не только для практических целей, но и для украшения, сам этот термин стал употребляться только в ХХ веке. По мере совершенствования геммологической науки, разработки новых видов огранки, облагораживания и окраски камней, а также синтеза и имитации, т. е. по мере накопления знаний, накапливались и суеверия, связанные с камнем. Ведь человек, будь то древний грек или современный европеец, хочет иметь не просто красивую вещь, но - амулет, талисман, нечто таинственное, могущественное. В магической силе своих перстней уверяли окружающих, а может быть, и сами верили, английский король Иоанн Безземельный, русский царь Иван Грозный, шотландская королева Мария Стюарт, писатели и поэты Вальтер Скотт, Франсуа Рабле, Оскар Уайльд, Оноре де Бальзак, Александр Пушкин. Из Лапидариев 1 Марбода Реннского (ХI век).
И никому не должно ненадежным и ложным казаться,
Что заключается в геммах чудесно врожденная сила.
Травам великая сила дана, величайшая - геммам.
(Перевод Ю. Шульца).
Может ли поэт пройти мимо необычности, мимо таинства, созданного Природой и Мастером в виде перстня? Особенно, если в него вставлена прекрасная, неповторимая, подмигивающая Времени гемма? Никогда!
Посмотрим, что пишет о перстне господина де Бальзака его биограф Андре Моруа: Ученый-ориенталист, барон Иосиф фон Хаммер-Пуршталь подарил Бальзаку драгоценный талисман - перстень-печатку Бедук и сказал при этом: В один прекрасный день вы оцените значение скромного дара, который я вам вручаю. Семя упало на благодатную почву. Вскоре Бальзак уже всем рассказывал, сам этому веря, что его замечательный перстень некогда принадлежал пророку Магомету, что он был похищен англичанами у Великого Могола, который предлагал в обмен на него груды золота и алмазов. Бедук восходит прямехонько к Адаму. Бедук может сделать человека невидимкой. Бедук приносит счастье в любви. Бедук исцеляет от всевозможных недугов. Еще одна таинственная сила прибавилась к тем, которыми (как, не без основания, считал Бальзак) он был наделен. Барон фон Хаммер, намекая на гигантский труд своего гостя и на множество созданных им героинь, сравнил писателя с Гераклом, который в одну ночь лишает невинности пятьдесят девственниц. Перстень был очень кстати: ведь господин де Бальзак озабочен, как нынче говорят, сексуально и финансово (неприятности с бесчисленными любовницами и необходимость постоянно скрываться от кредиторов) - все эти проблемы мог разрешить замечательный Бедук. Что же касается творческой потенции,-в ней Оноре де Бальзак никогда не сомневался. И тут он был прав...
Перстни, пряжки, заколки, ножны, рукоятки мечей - они становятся все изысканнее, украшаются редкими и дорогими камнями. Такие вещи широко известны, популярны и, естественно, легко узнаваемы.
Юлий Цезарь, преследуя Помпея, поплыл в Египет. Однако встретиться со своим врагом ему не довелось. Египтяне, не желая ссориться с могущественным римским полководцем, убили Помпея и преподнесли Цезарю голову и перстень беглеца. Вот свидетельство историка Диона Кассия: В Риме не сразу поверили в победу Цезаря, но когда увидели перстень Помпея, присланный из Египта, то сразу предали память погибшего поруганию, Цезаря безоговорочно признали своим повелителем.
Подобные ситуации неоднократно повторялись в жизни и нашли свое отражение в мировой литературе. Уильям Шекспир, трагедия Тит Андроник. Персонажи обнаруживают обезображенный труп:
Квинт: Но в темноте как ты узнал его?
Марций: На пальце окровавленном надет,
Бесценный перстень яму освещает;
Подобно факелу в гробнице, он
Землистые ланиты мертвеца
И недра взрытой ямы озаряет.
В Генрихе VIII есть сцена, когда архиепископ Кранмер освобождается от тюрьмы, показав своим противникам перстень.
Кранмер: Всей силой перстня этого я вырву
Свою судьбу из цепких лап злодеев...
Камергер: Да, перстень королевский.
Серри: Без подделки.
Сеффолк: Клянусь, что это перстень настоящий.
Серри и Сеффолк - враги Кранмера, но они не могут не узнать перстня, так как в данном случае перстень - мандат.
В трагической судьбе шотландской королевы Марии Стюарт перстень-символ тоже сыграл впечатляющую роль. Когда владычица Шотландии согласилась дать объяснения посланцам английской королевы Елизаветы, свою речь она начала так: Я прибыла в эту страну, доверившись дружбе и слову королевы Английской, и вот, милорды,- сняв с руки перстень, она показывает его судьям,- вот знак благоволения и защиты, полученный мной от вашей королевы. И хотя судьба несчастной была предрешена, судьи были серьезно смущены предъявленным трибуналу талисманом.
Широко известны так называемые перстни Борджиа - предмет вожделения и страсти коллекционеров. Эти ювелирные шедевры времен Ренессанса пользуются такой же мрачной славой, как и их владельцы. Перстни, кольца, кулоны, эгреты 1 эпохи Борджиа - не просто выдающиеся ювелирные изделия. Это контейнеры для ядов, возбуждающих или одурманивающих веществ, а иногда - скрытое под камнем орудие убийства 2. Однако было бы несправедливо считать заказчиком этих смертоносных украшений только папу Александра VI Борджиа и его сына Цезаря. Любили такие игрушки и зловещая отравительница Екатерина Медичи и герцоги д Эсте и клан Сфорца и многие другие тираны, папы, кондотьеры, князья и проч., и проч. Такие спецзаказные кольца были редкостью, возбуждали не только страх, но интерес и стремление к обладанию украшением.
Светские князья и князья церкви со страстью коллекционировали перстни, геммы, драгоценные камни. Естественно, с ростом этих коллекций ширилась молва о них, распространялись всякие небылицы, крепли суеверия. Считали, например, что перстень лидийского царя Гигеса мог сделать своего владельца невидимым. Осторожный, но невежественный английский король Иоанн Безземельный не расставался с перстнем, украшенным бирюзой. В те времена считали, что бирюза обнаруживает яды, а владельца предохраняет от отравлений.
Развитие ремесел и горного дела приводит к тому, что изготовление украшений, огранка и шлифовка камней становятся не столь уж редким делом. Перстни, кольца, резные камни, различные ювелирные изделия появляются не только в сокровищницах сильных мира сего. Ювелирные украшения, несмотря на свою уникальность, обретают массовость. Они доступны уже и мещанину, и земледельцу. А рост ритуальных и бытовых суеверий вынуждает даже бедняков обзаводиться кольцами и иными украшениями. Обручальные кольца - обязательный предмет для ритуала венчания; некоторые народы Кавказа и Средней Азии создают специальные обрядовые украшения, которые надевали во время определенных событий.
Форма огранки камня, резное изображение на нем, конфигурация самого перстня и цвет каменной вставки - все эти факторы породили стойкую символику колец-амулетов. В зависимости от цвета камня перстень даровал своему владельцу любовь, счастье, доброту, здоровье, успех в делах или воинских предприятиях и так далее. Однако, несмотря на широкий спектр достоинств, обещанных амулетами, женихи средневековья предпочитали такую гравировку на кольце: Подчиняться жене мужу! Женщины, терпеливо снося мужскую гегемонию, в свою очередь, страховали себя надписью: Пусть крепнет твоя любовь!
До нашего времени католическая церковь сохранила обычай - епископы при рукоположении получают из рук папы перстень с аметистовой вставкой. Сам папа как знак высшего церковного достоинства носит перстень рыбака. Это кольцо с резным изображением апостола Петра в виде рыбака как некий символ улавливателя душ, широко распространенный в религиозной и светской литературе.
Широко известен легендарный перстень царя Соломона. На внутренней стороне рубина, украшавшего кольцо, были вырезаны слова: Все проходит.
Вообще, надписи и изображения на средневековых кольцах, перстнях и медальонах могут составить тему отдельного исследования. Возникновение различных религиозных орденов и светских обществ порождало отличительные перстни с символикой. Франкмаcоны, например, носили перстни с изображением символа масонства - циркуля и мастерка. Рыцари-госпитальеры предпочитали вставки из красного камня.
Перстень Поликрата, тирана острова Самос, тоже пользовался громадной популярностью. Вдохновленный необычной историей этой реликвии Фридрих Шиллер создал прекрасную балладу Поликратов перстень.
Декабрист Николай Бестужев для своих друзей по заключению в Петровском заводе собственноручно выковал памятные кольца. Памятные амулеты были изготовлены из железных решеток казематов. Эти кольца с гордостью носили не только декабристы, но, впоследствии, их дети и внуки. В семьях декабристов эти перстни почитались высочайшими нравственными реликвиями. Выдающийся русский востоковед монах Иакинф (Никита) Бичурин носил четки, выкованные из звеньев цепей декабристов.
Друзья Пушкина, члены литературного кружка Зеленая лампа, чтобы подчеркнуть свое братство, заказали ювелиру специальные перстни. В металлическую оправу сообразно вкусам владельцев были вставлены камни. Резьба на каменных вставках у всех была одинакова: изображение античного светильника.
Великий поэт вообще очень увлекался перстнями и камнями, хотя и сознавал, что:
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасет мой талисман.
Свой перстень умирающий Пушкин отдал другу, врачу и писателю В. И. Далю. Это кольцо с изумрудом хранится в Санкт-Петербурге, в музее Пушкина.
Широко известен также перстень поэта Дмитрия Веневитинова. Чугунное бесхитростное кольцо было найдено в 1706 году во время раскопок засыпанного вулканическим пеплом римского города Геркуланума. Владелицей перстня стала княгиня Зинаида Волконская. Очаровательная женщина и блистательная актриса, княгиня подарила его безнадежно влюбленному в нее поэту как залог сострадания, но не любви. Безвременная таинственная смерть Веневитинова до сих пор остается загадкой для исследователей.
А в стихотворении Веневитинова К моему перстню есть такие строки:
Ты был открыт в могиле пыльной,
Любви глашатай вековой,
И снова пыли ты могильной
Завещан будешь, перстень мой.
Сейчас перстень Веневитинова находится в фондах Литературного музея в Москве.
Геммы, перстни, граненые и неграненые камни, находящиеся в музеях и коллекциях, на стендах и полках, в кольцах модниц, на митрах и одеждах священников... Как много могли бы они рассказать о путях творцов, художников, ремесленников, ювелиров!
Желание человека украшать себя появилось раньше, чем необходимость одеваться. Археология свидетельствует - уже на рисунках эпохи неолита изображены обнаженные женщины с длинными ожерельями и нагрудными подвесками (нечто вроде современных кулонов). Первые украшения были сделаны из листьев, корешков, перьев, ракушек и очень редко - из камней.
По мере развития ремесел человек искал новые технологии и новые материалы. Так родилось, наряду с другими, ювелирное дело. В античные времена это уже было занятие, имевшее своего покровителя - Гефеста (Вулкана). Какой удивительный парадокс - первый перстень выковал Прометей, а богом златоделия и ювелирного ремесла определили Гефеста, приковавшего титана к скале!
Ювелирное дело, кроме механической обработки металлов, включает в себя и такие технологии и процессы, как: литье, чеканка, ковка, пайка, гравировка, чернение, травление. И обработка камня -распиловка, шлифовка, полировка, сверление, галтовка, огранка и т. д. Обилие технологий вынуждает ювелиров объединяться в цеха, создавать свои школы, в которых секреты мастерства передавались по наследству.
Ювелирное дело во все века и у всех народов шло в ногу с другими видами искусства, с модой и стилем. Оно прошло те же этапы, что и живопись, скульптура, мебельное дело. В музеях мира можно увидеть украшения в разных стилях: рококо, ампир, бидермейер, модерн. Но чаще всего ювелирное искусство обращалось к национальным мотивам. Благодаря этой приверженности, прославилась фирма Фаберже. Имя это, как говорится, на слуху. Несколько лет назад состоялась выставка вызывающих всеобщее восхищение пасхальных яиц работы Густава и Петера Карла Фаберже. По ТВ показали одно из таких яиц, проданное на аукционе Сотсби за 2 млн. фунтов стерлингов.
Тем не менее ни одна фирма, мастерская, мастер не смогут выжить, если будут создавать только дорогостоящие и трудоемкие шедевры. Приходится выпускать и массовую продукцию. Этим занимались и Бернардо Буонталенти из Флоренции, и братья Динглингеры из Дрездена, и Самуэль Клемм из Фрайберга. И сейчас такие всемирно известные фирмы, как Картье, Тиффани, Джилиан Паккард, Нина Риччи, Шанель, Девид Морис, вынуждены в больших количествах тиражировать свои изделия. Всякий раз перед выпуском на рынок партии новой продукции приходится придумывать, изобретать, изощряться, творить, чтобы привлечь покупателя.
Два десятилетия назад по Соединенным Штатам прокатилась громкая рекламная кампания: известная ювелирная фирма Кутран извещала потенциальных покупателей о создании чудесных колец со вставками из натуральных камней, которые изменяли цвет в зависимости от настроения владельца. Рекламные проспекты сообщали - если человек, на пальце которого красуется фирменное кольцо, чем-то взволнован, камень сияет фиолетовым цветом, спокоен человек - и камень налит успокоительной зеленью, а при угнетенном состоянии и страхе - камень чернеет. И впрямь, мистика какая-то!
Ларчик таинственности открывает не потусторонняя сила, а теплофизика. Дело в том, что у всех людей, особенно легковозбудимых, нервных, чувствительных весьма ощутимы температурные колебания в зависимости от эмоционального состояния. Они невелики - в пределах полутора-двух градусов. Но этого достаточно, чтобы воздействовать на жидкокристаллическое вещество, хитроумно размещенное под каменной вставкой. Вот так конкретное знание спокойно и убедительно приводит к объяснению очередного чуда. Тем не менее безделушки на жидких кристаллах оказались чрезвычайно желанными: только за полтора месяца фирма реализовала 33 миллиона волшебных колец.
И это так понятно - всем хочется чуда. Как хочется чуда австралийской поэтессе Айрин Гауф в стихотворении Амулет сына Западной Австралии.
Нет у тебя кольца с семью печатями,
Которое спасает от несчастий,
Сапфиров нет и хрусталей, спасающих от сглаза,
Но светел разум твой.
Не овладел ты тайной силою топазов,
Но золотятся волосы твои.