Вагнер. «Кольцо нибелунга»
К предыдущей главе К следующей главе К содержанию
Этот замысел родился еще в предреволюционные годы. В самом обращении к народным литературным источникам, на основе которых выросли образы и сюжет «Кольца», а также в их трактовке сказались прогрессивные тенденции творчества композитора. Вагнер многое почерпнул из сокровищницы народного искусства — из широко разветвленных сказаний о нибелунгах и легенд о неуязвимом Зигфриде.
Корни сказаний уходят в глубь времен; в них находят отражение переломные периоды в истории германских племен, связанные с переселением народов, падением бургундской державы на Рейне и смертью короля гуннов Аттилы. Имеются различные версии сказаний в скандинавских сагах и в немецкой «Песни о нибелунгах» (создана в начале XIII века). Историческое содержание легенд дополняется мифологическими сюжетами и образами. Их наиболее полный свод сохранился на Севере — в Исландии и Скандинавии; он известен под именем «Эдды» (время создания IX—XI, литературной записи — XII—XIII век). В своей тетралогии Вагнер опирался преимущественно на «Эдду» и скандинавские прозаические саги, а также на немецкие народные легенды о Зигфриде. Интересуясь древнейшим слоем сказаний, еще не тронутых христианской цивилизацией, он лишь в малой степени воспользовался «Песнью о нибелунгах», повествующей о рыцарских временах. Перед композитором-драматургом стояла сложная задача: свести воедино многослойные сюжеты германского эпоса, в которых скрестились судьбы богов и людей, легендарных фантастических существ — великанов и карликов-нибелунгов, жителей земных недр.
Пользуясь северными источниками сказаний, Вагнер объединил эти разнородные сюжеты вокруг судьбы Зигфрида. На протяжении долгих творческих лет он не расставался с лучезарным обликом героя, полного неиссякаемой жажды деятельности, веры в свои силы, целеустремленного в жизненной борьбе. В образе Зигфрида, по словам Вагнера, запечатлена «олицетворенная свобода». Он ставил себе задачей воспеть ее, прославляя героику подвига Зигфрида.
Такова исходная точка, с которой началась разработка гигантского оперного замысла Вагнера. Композитор хотел создать оптимистическую трагедию, где гибель героя, отдавшего жизнь за счастье мира, утверждала бы его бессмертие. Участие в революции 1848—1849 годов и последующие жизненные перипетии не дали возможности Вагнеру написать музыку на это либретто: значительно измененное, особенно в финале — конечном выводе трагедии,— оно впоследствии легло в основу последней части тетралогии.
С годами, однако, Вагнеру хотелось все более расширить изложение биографии героя. Так возник рассказ о его юности (третья часть тетралогии), а затем о жизненной драме его родителей — Зигмунда и Зиглинды (вторая часть) и, наконец, о том проклятии, что тяготело над главными действующими лицами драмы — богами и людьми,— приведя их к гибели (первая часть — пролог тетралогии). В результате из трех актов оперы родилось тринадцать актов (четыре картины «Золота Рейна», следующие без перерыва, соответствуют четырем актам) четырех относительно самостоятельных произведений, музыка которых создавалась с большими перерывами на протяжении двадцати одного года, с 1853 по 1874 год.
Каждая из частей тетралогии, в соответствии со сценическим действием, отмечена своими, неповторимыми чертами. Опера «Золото Рейна» посвящена обрисовке мифологических образов. Таковы непорочные русалки, хранящие на дне Рейна золотой клад; злобный карлик-нибелунг Альберих, похитивший у них клад и сковавший из золота волшебный перстень (отсюда — наименование тетралогии); боги во главе с Вотаном — жители Валгаллы; великаны Фафнер и Фазольт, в образах которых воплощены стихийные, необузданные силы природы, строящие дворец Валгаллу — это олицетворение незыблемой власти Вотана; наконец, мудрая Эрда, дочери которой, норны, плетут нить судьбы людей и богов. Хитростью и обманом, с помощью лукавого бога огня Логе Вотан отобрал у Альбериха золотой клад и отдал его великанам взамен богини Фрейи: великаны требовали ее себе в жены. Борьба за владение перстнем символизирует ту жестокую борьбу за власть над людьми, которая является источником всех бед на земле.
Музыка пролога тетралогии обнаруживает редкую свежесть в изобразительной, колористической трактовке мифологического сюжета. Чисто сказочные моменты здесь берут верх над психологическими. Замечательно инструментальное вступление к опере: на протяжении 136 тактов безраздельно господствуют разнообразные по оркестровым краскам переливы трезвучия Es-dur (в басу — фаготы и струнные в низком регистре; переплетающиеся аккорды восьми валторн создают ощущение непрерывно колеблющегося фона) — так набегают волны Рейна в могучем и спокойном круговороте жизни... Ровное течение музыки озаряется, как молнией, кратким мотивом, связанным с характеристикой чудесного клада,— это лейтмотив золота (см. пример 32 а).
Сильным и простым образам природы противостоит низменная натура Альбериха. Он обрисован иными, угловатыми темами и мрачными тембрами. При изображении Нибельхейма — подземного царства Альбериха, где карлики куют оружие и доспехи, во всем своем великолепии раскрывается живописный дар Вагнера.
В отличие от упомянутой 3-й картины, иная музыкально-драматургическая сфера призвана охарактеризовать царство Вотана (2-я и 4-я картины), чему прежде всего служит лейтмотив Валгаллы, простые гармонические последования которого создают впечатление нерушимого величия (см. пример 27 б).
В ряду других красочных сцен назовем еще две: во 2-й картине великаны, строившие Валгаллу, уводят Фрейю, богиню молодости и долголетия — в музыке замечательно передано оцепенение и уныние, охватившие богов, их внезапно постаревшие лица освещены блеклым светом; в финале оперы боги шествуют в Валгаллу по радуге, озарившей небосклон после отшумевшей грозы, — торжественные аккорды оркестра образуются сплошным движением струящихся фигураций струнных, разделенных на десять партий, к которым присоединяются со своими арпеджио шесть арф.
Во второй опере внешне красочные эпизоды отступают на задний план: большая, трагически величавая драма стоит в центре «Валькирии». Драма охватывает судьбу не только Зигмунда и Зиглинды, ради любви нарушивших людские законы, но и валькирии Брунгильды. Они — дети Вотана, он ждет от них помощи. Наперекор предсказаниям Эрды о неминуемом конце Валгаллы Вотан стремится продлить свою власть. Он надеется, что злосчастный перстень — его сейчас стережет Фафнер, обернувшийся змеем-чудовищем,— будет возвращен дочерям Рейна и тем самым отсрочится гибель богов, воздвигнувших свое царство на лжи и насилии. Вотан наказывает смертью Зигмунда, помешавшего его планам, а Брунгильду, заступившуюся за Зигмунда против воли отца, отлучает от валькирий, обрекает на длительный сон и последующую жизнь среди людей.
В музыке оперы заложена огромная сила драматизма. Глубоко впечатляет ее начало: под звуки грохочущей бури тяжело раненный Зигмунд врывается в жилище Зиглинды — его преследуют родственники мужа Зиглинды, Хундинга. Внезапно вспыхнувшая страсть поэтично обрисована в широко-напевной теме, выражающей чувство восторженной и вместе с тем печальной любви (см. пример 28).
Много поэзии содержится в задушевном рассказе Зигмунда о своей жизни и заключающем картину пространном любовном дуэте, овеянном сладостным дыханием весенней ночи. В центре акта находится героический монолог Зигмунда: он овладел богатырским мечом Вельзе (так звали Вотана, когда он неузнанным странствовал среди людей) — меч этот, именуемый Нотунг, сулит победу. Вот главные эпизоды монолога, музыкальные образы которых типичны для героического тематического комплекса «Кольца нибелунга»:
В «Валькирии» затронуты и другие средства выразительности. Стихийной мощью, неудержимой силой проникнута музыка полета валькирий *.
* Этот фрагмент оперы широко известен как симфоническая пьеса.
Глубоким психологизмом отмечен ряд сцен, волнующих драматизмом чувств. К ним относятся, наряду со сценой встречи Зигмунда и Зиглинды, монолог Вотана во II акте и грустная, торжественная по тону беседа Брунгильды — вестницы смерти — с Зигмундом: диалог потрясает выразительностью декламации и красотой гармоний, звучащих pp у медных духовых инструментов (лейтмотив судьбы):
Лучшие стороны гения Вагнера сосредоточены и в заключительной сцене оперы — в величаво-скорбном прощании Вотана с любимой дочерью и красочной сцене заклинания огня.
Третья опера — «Зигфрид» — посвящена юности героя, рассказу о коварстве Миме, брата Альбериха, мечтающего обманом завладеть чудесным перстнем, о подвиге Зигфрида, убившего Фафнера, у которого он забрал этот перстень и волшебный шлем-невидимку, а также о том, как своим поцелуем он пробудил к жизни Брунгильду, полюбившую его. В образе Путника появляется во всех трех актах Вотан. Отныне он предстает в виде стороннего, печального наблюдателя происходящих событий, который не в силах предотвратить их трагический исход.
Эта часть тетралогии оказалась наименее действенной — она насквозь диалогична; на сцене не бывает более двух персонажей; особенно задерживают ход действия четыре рассудочные беседы Вотана. Но зато во весь рост показан солнечный, светлый образ юноши-героя, не знающего страха и сомнений, полного жажды подвига, отважного и детски доверчивого. Таким он запечатлелся в сознании немецкого народа, в его идеальных представлениях, таким он представлен и в опере Вагнера.
В музыке «Зигфрида» велика роль героических музыкальных образов; они будут далее подробно рассмотрены. Героическое начало тесно переплетается с живописно-изобразительным. Это можно проследить на примере I акта, музыкальное развитие которого скреплено мотивом призывного рога Зигфрида и мотивом ковки меча (последний заимствован из 3-й картины «Золота Рейна»):
Чередуясь, а порой сливаясь, они создают непрерывный фон, на котором выделяются рассказы и песни Зигфрида.
Изобразительные моменты играют также большую роль во II акте, действие которого протекает в дремучем бору. Романтика леса, полного таинственного шелеста, трепетных голосов и птичьего щебета — образы, привычные в немецкой народной поэтике, а начиная с «Волшебного стрелка», и в романтической опере, получили замечательное воплощение в музыке «Зигфрида». Эта музыка принадлежит к высшим достижениям вагнеровского гения; на протяжении всего акта она проходит семь раз, придавая его строению черты симфонического рондо *.
* Картина «Шелест леса» нередко исполняется как самостоятельная оркестровая пьеса.
Содержание «Гибели богов», в отличие от «Зигфрида», полно контрастов, богатой и напряженной смены событий. Вотан здесь более не присутствует, весь трагический ход действия обусловлен столкновением людских страстей. Отступает на второй план и зловещий Альберих — в его сыне Хагене воплотилось все низменное и коварное, что несет людям несчастье. Он опоил волшебным зельем Зигфрида, который, потеряв память, изменил Брунгильде; Зигфрид хочет ее выдать замуж за Гунтера, чтобы самому жениться на сестре последнего, Гутруне. Брунгильда не в силах простить измены — с ее помощью Хаген убивает героя. На похоронах Зигфрида Брунгильда бросается в пламя. Волны Рейна заливают костер и овладевают чудесным перстнем. Пламя устремляется к чертогам богов. В свете кровавого зарева гибнет Валгалла. Так огонь сжигает, а вода смывает проклятье золота...
Партитура «Гибели богов» содержит немало красот, сильных по выразительности сцен и эпизодов. И хотя на склоне лет Вагнер утратил непосредственность вдохновения, он восполнил этот недостаток умелым воспроизведением и развитием ранее созданных образов, богатством их темброво-колористического выражения, яркими контрастами. Так, сумрачная по колориту музыка пролога, характеризующая беседу трех норн о предстоящей гибели (используются лейтмотивы текучих вод Рейна, Валгаллы, мудрой Эрды), сменяется ясными красками, живописующими рассвет; а вслед за любовной сценой Зигфрида и Брунгильды (см. их лейтмотив — пример 29 б) возникает симфоническая картина странствий и подвигов героя *.
* Эта картина, исполняемая в концертах, именуется «Путешествие по Рейну».
Особенно впечатляет III акт, в контрастной смене сцен которого, наряду с новыми моментами, дается сжатое изложение всего лучшего из музыки предшествующих частей тетралогии. Опорными точками акта являются беседа Зигфрида с шаловливыми девами Рейна, последующий его рассказ о своем прошлом и, наконец, траурное шествие с телом погибшего Зигфрида. В этом марше, как в сгустке, слилось все самое яркое и сильное, что свойственно героическому тематическому комплексу в музыке тетралогии. В образующих тематизм марша лейтмотивах словно проходит музыкальная родословная героя: мотивы рода Вельзунгов — родителей Зигфрида, их любви и страдания, мотив меча, который извлек Зигмунд из ствола ясеня, мотив призывного рога Зигфрида, его любви к Брунгильде и т. д. Несмотря на многообразие лейтмотивов (их не менее восьми), музыкальное развитие марша отмечено замечательным единством выражения. Эта величавая, монолитная фреска по духу своему сродни знаменитому похоронному маршу Героической симфонии Бетховена.
С момента убийства Зигфрида драматизм не ослабевает вплоть до финальной развязки. Картина тревожной лунной ночи на берегу Рейна; бредущая впотьмах Гутруна, отягощенная предчувствием несчастья; дикие возгласы торжествующего Хагена над телом Зигфрида; ссора и убийство Гунтера; предсмертный монолог Брунгильды, полный безмерной любви и страдания; гибель Хагена в волнах Рейна; Валгалла, объятая пламенем,— в передаче этих разнообразных ситуаций и чувств Вагнер достигает высот подлинного трагического величия.
Реклама