Сказка о Небесном Человеке

Жила на свете девушка-ветер, и в косы свои вплетала бубенцы. И было у нее сердце звонким и большим, как небо, песнь его разносилась бубенцами, трелями птиц наполняя этот мир, но она не знала об этом…

Нет-нет, эта сказка должна начинаться совсем по-другому! При чем здесь девушка-ветер и была ли она на самом деле? Ведь сказка эта – о Небесном Человеке, у которого было огромное сердце, глубже и больше всего неба – об этом безмолвно говорил cвет его глаз. Но, возможно, он не всегда знал об этом. И об Ангеле, который был всюду рядом, не всегда помнил… И все-таки… Была девушка-ветер, не говорите мне, что ее не было. Да и …из сказки слова не выкинешь. Ведь это была его душа. Только однажды Ангел, который всюду сопровождал Небесного Человека во всех его странствиях, так захотел помочь ему, что на время сделал ее видимой… В этих поисках Небесный Человек почти обошел пешком всю землю. И как же было хорошо Небесному Человеку, когда в какие-то особенные моменты душа его расправляла крылья, начинала петь, и всюду слышался звон ее колокольчиков! Как он мечтал всё отдать за то, чтобы еще чуть-чуть, еще немного слышать этот звон и ее чистый голос… В эти моменты он сам летал – он двигался с такой скоростью, что только горные орлы могли бы соперничать с ним. Он прыгал с камня на камень, он был невесомее июльского пуха, и дух его свободно устремлялся вверх. Но вновь ворох забот, проблем и чего-то неясного, но довлеющего изнутри, огромным камнем придавливал его к земле, и он больше не видел неба, и душа не могла поднять его на своих крыльях вверх ни на полпальца. Так и скитался он год за годом, лишь в глазах не угасало пламя, а разгорался всё ярче какой-то непостижимый внутренний огонь, не дающий остановиться и опустить руки.

И вот однажды Ангел захотел показать ему воочию его душу, решив, что так Небесный человек сможет победить то темное и тяжелое, что сдавливает его, просто вовремя посмотрев ей в глаза. Так и появилась вдруг где-то на пути его девушка-ветер. Воздух наполнял ее, когда она бегала легко и невесомо по горам, и ветер развевал ее пушистые волосы и полы ее платья. Волосы искрились на солнце золотым светом, голубые ленты, похожие на струящиеся реки, трепетали на ветру, звеня колокольчиками.

Какое-то время шли они вместе неразлучно, как отражения или продолжения друг друга. Девушка-ветер незримо сопровождала его на пути, и иногда он действительно мог видеть ее. И не было тогда никого счастливее Небесного Человека. Время останавливалось, дыхание замирало, взгляд уносился в бирюзовую бесконечность. И девушка-ветер шептала ему слова, самые простые, но от них всё оживало внутри. Но иногда его взгляд тускнел, будто не замечая самой жизни, и тени мелких забот и тревог, и тяжелые камни внутри, которые он всюду нес с собой, сковывали его душу, а девушка-ветер тогда старалась ещё больше обогреть его, но безуспешно. Небесный человек в те моменты был будто бы не собой. И самым страшным было то, что это были уже не моменты. И порой девушке-ветру приходилось долго ждать, вдруг он очнется и увидит ее глаза.. Она была уже сама не собой – ноги не слушались, будто на них повисли тяжёлые гири, а на сердце был такой груз, от которого она тихо плакала втайне от Небесного Человека. Ведь больше всего на свете она любила его но, когда Ангел сделал ее видимой, она забыла об их нераздельности. Когда она впервые увидела его глаза, то не могла отличить их от неба. Они ей казались бездонными и вмещали в себя весь мир. Её стремление к нему было непреодолимо, ведь в глубине-то они были одним, только память о том, кем была она, стёрлась. И песни грустные всё чаще пела девушка-ветер; тоскливо становилось и Небесному Человеку. Он шел туда, где по его неясным ощущениям, был Бог, и, хоть он знал, что Бог везде, что-то звало его идти за те горы и за эти, по селениям и деревушкам, по храмам и лесам, по озерам и рекам. Он почти не замечал присутствия девушки-ветра. Мимо проносились огромные горные долины, священные камни с древними надписями, белые святилища, рядом с которыми в утреннее время всюду разносился запах можжевелового дыма и мелодичный звук колокольчика, который вдруг напоминал о смысле и цели пути. Люди шли поодаль и навстречу, такие разные, каждый нёс что-то свое, но очень похожее, смыслом которого было «идти, что бы ни случилось. Не останавливаться». Весь мир представал перед глазами, как цветное покрывало, но не всегда было видно, что там за ним. Горы ли? Отблески невиданных рассветов? Новые миры? Или что-то другое, до боли знакомое, похожее на чьи-то глаза… Чьи же?

Небесный Человек вздрогнул, когда от его размышлений его отвлекло легкое касание девушки-ветра, ее взгляд, смотрящий из самых глубоких бездн. Что таилось в них? Боль? Преданность? Укор? «Где ты?» - будто говорили ее глаза, умоляя вернуться. «Я с тобой, я здесь. Прости, я снова забыл о чем-то важном», - хотелось сказать ему, но эти слова он никак не мог выговорить. Что-то другое вдруг слетело с губ, ядовитое и острое, как игла: «Я не могу быть с тобой всегда, когда ты захочешь, я же человек!» «Оставь меня, наконец», - звучало в нем и, хоть он и не произнес вслух этих слов, она их услышала и ушла на одинокий безлюдный холм. Взмолилась она там Небу и ветрам, молилась и плакала так до тех пор, пока не перестала замечать ни времени, ни пространства. Тогда взволновались ветры, подняли сильную вьюгу и унесли девушку на далёкую гору. Когда она очнулась в незнакомом месте среди высоких ледяных скал, ее первой мыслью было: «Что же я наделала? Как теперь вернуться? Как я теперь смогу ему помочь?» Не сразу откликнулась гора… Но она будто говорила: «Молчи. Приложи голову к земле и слушай». Девушка-ветер, наконец, доверившись голосу горы, легла на покрытую снегом землю… Она не замечала холода, вслушиваясь в безмолвные недра, и постепенно услышала что-то… Но это были не слова, не песня, а что-то протяжное, гулкое и до боли знакомое, что откликалось и отзывалось в каждой ее частице… Это земля вела долгий разговор с небом.

О прекраснейший и неизмеримый, ты древний и юный, ты бездоннее всех моих океанов, ты ярче всех моих огней. Как мне постичь тебя? О Возлюбленный, ты даешь простор всем ветрам и птицам, всем бесчисленным звездам и стольким мирам, сколько не могут вместить эти глаза. Как приблизиться к тебе, как сродниться с тобой мне, песчинке среди твоих пределов? Я бесконечно стремлюсь к тебе, хоть и нахожусь все время в твоих ладонях. Как я счастлива, когда ты бережно ласкаешь меня лучами света, омываешь дождями, обновляешь ветрами, расчесывая мои густые волосы-деревья! Ты исцеляешь раны мои снегами, к тебе подняла я вершины самых красивых гор, и только ты знаешь лучше, чем я сама – я жива, покуда длится наш тайный диалог…

Шевельнулся папоротник под большим нависающим над обрывом камнем. Папоротник уже и забыл о присутствии здесь кого-то… Небесный Человек долго сидел под этим камнем в молчании, а сейчас поднялся, взял вещи и пошел неведомо куда. О чем он думал? Кто же поймет его мысли, кто заглянет в его душу, да и где теперь его душа? Вроде бы, всё осталось, как прежде. Только Ангел знал, что сейчас его несчастный человек больше всего желал бы вернуть девушку-ветер, но понимал, что ему теперь надо идти к ней самому… И не было тогда никого угрюмее Небесного человека… Но не дремал его Ангел, незримо выстилая перед ним новую дорогу. И вначале повел его путь в долину угасших сердец.

Эта долина была вся закрыта туманом и стояла она в полном безветрии много веков. Сквозь серую пелену не было видно солнца. Там бродили тени людей, когда-то забредших сюда и не нашедших выхода. Их сердца давно погасли, а чьи-то еще теплились, но в них почти не было огня. У Небесного Человека тоже теперь дыра была вместо сердца – чем он теперь отличался от них? И кого винить теперь, как не себя? Откладывая свою жизнь на потом, то тут то там идя на компромиссы со всеми, он и не заметил, как оно постепенно угасло – теперь он знал это… Со временем тупая боль стала утихать, и вместо нее стало подступать забвение. Он просто бродил, не ведая направления, и молчаливые тени кивали ему головами, но лишь туман пустоты мертвенным холодом проникал во все клеточки тела. И тысячи ненужных вещей становились для него существенными, но за ними он больше не видел просвета и горных вершин.

Девушка-ветер очнулась – неизвестно, сколько она лежала так, вслушиваясь в голос земли. Мыслей не было… Прошел страх и мысли о своей ничтожности и ветрености – перед горными исполинами, окружившими ее, не могла выжить никакая ложь. Впереди было что-то, что привлекло ее взгляд – это было озеро, чья вода отливала цветом морской волны. Оно было длинным и глубоким, рядом с ним виднелось еще одно – чуть поменьше. Великие снежные стражи веками охраняли это озеро и давали девушке безмолвный знак идти туда. Она долго спускалась по склону горы, и постепенно ее наполнила тишина, в которой исчезало всё, исчезала и она сама. Полное безветрие, тишь и покой раскрывались, подобно эдельвейсам, в ее существе. Солнечный свет омывал ее всю, будто хотел сказать ей что-то очень важное. Рассыпаясь мириадами искр, он отражался, как в зеркалах, в белоснежных склонах всех окрестных гор. «Пусть Небесный Человек найдёт дорогу к своему сердцу», - очень четко и ясно промелькнула эта лёгкая мысль, подобно золотистому узору из искорок света. В то же мгновение узор исчез, обернувшись лучом надежды.

«Ну, должен же отсюда быть какой-нибудь выход!» - наконец, Небесный Человек очнулся от долгого забыться, когда маленький неизвестно откуда взявшийся лучик тронул его глаза. Что-то внутри всколыхнулось, и он пошел туда, откуда, как ему показалось, промелькнул луч. Кто-то пошел за ним, кто-то убеждал его, что отсюда нет выхода – ему было теперь всё равно. Он теперь думал лишь о том, как этот луч напоминает ему о золотистых волосах, в которых так красиво звенели бубенцы на тонких голубых лентах. Постепенно и дышать стало легче, и туман рассеялся, открыв лики белых скал. Теперь путник поднимался по склонам гор, которые казались ему знакомыми. За перевалом открылась потайная долина с множеством озёр, которые ещё спали подо льдом, но одно из них частично оттаяло. И светлая бирюза этой удивительной горной воды приковывала взгляд. Туда и направился Небесный Человек, думая про себя: «Как хорошо! Здесь нет никого. Я один! Я ведь всегда был один и буду один. Здесь лишь я и горы. Нужен ли мне кто-то другой? Реально ли вообще что-то другое?» Он хотел сесть у камня, приготовить себе еды, но что-то внутри подталкивало его к озеру, хоть он и не испытывал жажды. Из этого, будто светящегося изнутри озера вода стекала вниз множеством струек и ручейков сквозь камни. Это был единственный звук, наполняющий пространство, и Небесный Человек невольно заслушался – давно он не вслушивался в голос журчащей воды. Ему вдруг нестерпимо захотелось пить эту воду, он черпал ее рукой, омывал ею лицо, и всё вокруг стало проявляться с удивительной ясностью. Снежные исполины смотрели строго и величественно, и было больно на них поднять взгляд. Всё прежнее вдруг ему показалось таким малым – всё, и он сам… Оставались только горы и … небо. Он замер, не в силах отвести от неба глаз. Ему казалось, что он слышит, как оно говорит! Небо здесь веками вело неизмеримо долгий и полный любви разговор с землей…

О прекрасная, чистая, цветущая многими цветами, поющая на многие голоса! Я готов отдать тебе всё, лишь бы ты жила и цвела. Иначе в чем смысл мой, как не в том, чтобы сделать тебя и всех твоих детей счастливыми? Днями и ночами я любуюсь тобой, не сводя с тебя глаз – ты повсюду родная, и древняя, и новая, ежеминутно меняешь свои одежды, никогда себя не повторяя; твои реки текут, твои океаны дышат, твои деревья поднимаются ввысь – у меня никогда не хватит слов описать твоей красоты, которую я наблюдаю из далекого синего безмолвия! Живи, моя возлюбленная, я лучами солнечными обниму тебя, я ежеминутно буду расчёсывать твои густые деревья-волосы, вплетая в них голубые ленты ветров, в которых звенят бубенцы птичьих трелей! Дожди мои пусть омывают тебя – помни, любимая, что мне не жаль для тебя ничего - ни времени, ни струй дождя, ни лучей, ни снега… Пусть будешь каждую ночь ты окружена сетью мерцающих созвездий, как ажурным покрывалом – я его накину на твои плечи, чтобы ты после яркого дня отдохнула в моих ладонях. Ни минуты нет, когда меня не было бы рядом с тобой, нет ни одного места на тебе, которое бы не обнимали мои руки. Живи, зеленая, покойся в мире и цвети, радуя себя и детей своих…

Слезы выступили на глазах… Жил ли он вообще до этого мига? Он плакал и снова пил горную воду, слой за слоем сбрасывая пелену всех прожитых лет. Его взгляд устремлялся в небо и этим небом становился взгляд. Да, теперь Небесный Человек по-настоящему видел небо! И неудивительно: ведь чтобы увидеть такое небо, надо почти перестать быть: стать невесомее того облака, что лёгким мазком скользнуло над снежными горами, которые чуть-чуть позолотил первый луч солнца. Сквозь полупрозрачный белый ажур проступал весь глубокий спектр голубого, синего, ультрамаринового пронзительно-чистого цвета, какого не бывает там, где живут люди. В это небо теперь было так легко упасть, утонуть в нем, стать одной из утренних снежинок, растаявших на лице…И Ангел подошел так близко, что Небесный человек почти почувствовал прикосновение мерцающих перламутровых крыльев. «Мне надо найти ее. Где бы она ни была, я её непременно найду. Поздно поворачивать назад и откладывать. Другого мига не будет,» - почувствовал он.

Постепенно светлело. Воздух был пронзительно прозрачен и слегка обжигал. Медленно и плавно поднимаясь выше и выше, Небесный Человек миновал и огромное озеро, и оставшуюся справа округлую гору. Снежная тропа была чётко читаемой. Подъем был достаточно пологим, но Небесный человек шел медленно, и не только из-за высоты и ноши за спиной. Его периодически заставляла останавливаться и замирать величественная красота гор, острыми зубьями окруживших этот подход к долине. Эти горы были похожи на стражников с копьями, и путник гадал, меж какими из двух остриев откроется проход. Тропа уходила вправо, постепенно становясь всё круче, каменистей и извилистей, и в конце концов привела на ровный небольшой проем меж двумя скалами. Небесный человек оглянулся и обомлел от открывшегося зрелища. Вдалеке прямо над четким треугольником вершины самой высокой горы, выступающей довольно высоко над загораживающей её скальной стеной, восходило солнце. Сначала первые лучи охватили синеватый силуэт, который подсвечивался сзади по самому краю. Прямо над вершиной стояла очень тонкая снежная дымка, которая в свете первых лучей так рассеивала свет, что величественная гора казалась увенчанной золотистой короной. Это длилось секунды – как же быстро восходило солнце, будто рождаясь из самой горы! Восторгу Небесного человека не было предела. Солнце наполнило радостью каждую клеточку его тела. Он помахал солнцу рукой, зная, что теперь он точно на верном пути. Ангел пел и радовался, видя, как шаг за шагом его самый любимый человек приближается к своему сердцу.

Сидя среди ледяных глыб на берегу длинного озера цвета морской волны, девушка-ветер слушала тишину – ту тишину, которая есть над облаками.. Её невозможно было не услышать. Она была оглушительна именно потому, что собой заполняла всё пространство, и кроме нее, там не могло существовать больше ничего от неё отличного. Своим существованием она говорила яснее слов. И больше ничего становилось не нужно. Девушка заметила вдруг, что в центре озера был небольшой остров, на котором возвышался белый храм с ажурными стенами. Забыв обо всём, она побежала к нему прямо по воде. В тот миг ее тело было лёгким, и она не чувствовала своего веса. Это был храм ветров, на пагодообразной крыше которого мелодично позвякивали колокольчики. И в перезвоне их слышалась самая нужная на свете песня…

Успокойся, душа, успокойся и жди:

Он придёт сквозь туманы, ветра и дожди,

Через все перевалы, сквозь пламя и лёд…

Лишь живи, лишь поверь: он однажды придёт.

Даже если на время усталость и боль

Иль неверия льды погребли под собой, -

Всё, что было когда-то, воскреснет опять,

Знай: ему тоже важно тебя не терять.

И ему не забыть ни тепла твоих рук,

Ни дыханья в груди, порождающей звук.

Потому не прервётся блуждающий стих,

Когда есть лишь одно – то, что больше двоих.

Успокойся, душа, во все очи смотри,

Как окрасили небо соцветья зари.

На свой остров жемчужный плыви, не спеша,

Отпусти эту боль, успокойся, душа…

И вот еще один перевал остался позади… Под конец дня перед лицом Небесного Человека открылась удивительная гора с неповторимыми изгибами отрогов и склонов и мягкой, уходящей высоко в небо округлой вершиной. Он почувствовал, что это не просто гора, а хранительница этих мест, принявшая вид горы - сияющая Принцесса Снегов. Она была здесь и сейчас, но оставалась вечной, была и древней, и юной, и космической и земной… Она ведала тайны… Она знала все тропы, горные и горние. Замерев, Небесный Человек восхищался ей. Казалось, он смотрел ей прямо в глаза, прямо в душу. Он знал – от нее не скрыть ничего. Еще бы, ведь когда стоишь перед Её лицом, всё земное, что принес ты из мира людей, растворяется и утекает. Оно уже становится не важным. Оно остается за гранью. За гранью Её пространственных пределов, Её оглушающей тишины, сталкивающей тебя один на один с твоими глубинами. Она будто останавливала его и спрашивала: «Готов ли ты? Готов ли оставить всё, что сдерживало тебя прежде, готов ли заглянуть внутрь себя и увидеть всё то, что мешает тебе сделать еще один шаг? Готов ли отложить чужие книги и написать на пустых страницах свою, самую первую и самую настоящую строчку в книге своей жизни?» «Готов ли? Да наверняка нет! Кто я? А кто Она, вопрошающая? Она же отлично видит, сколько во мне темного, сколько я несу в себе такого, отчего я сам содрогнусь, если увижу это лицом к лицу?» - эти мысли пронеслись и тут же были прочитаны Ее всепроникающим взглядом. И Она дала ответ:

- Не имеет значения, откуда ты пришёл и что несешь за спиной. Важно только одно: книга твоей жизни. Даже если кажется, что ты не пишешь ее… Эта книга сама пишется и читается в каждый миг. На ее страницах возникают мысли, образы, идеи, переживания… Но держал ли ты саму книгу в руках, ощущая ежесекундно ее бесконечную незавершённость? Ты странник, ты идешь по дорогам. Кто, если не ты, решает, куда сделать следующий шаг? Кто, если не ты, видит вокруг покрытые цветами дремучие леса, искрящиеся водопады с чистейшей водой, долины, причудливым образом перетекающие друг в друга? Всё это постепенно становится тобой. Всё, на что пожелаешь смотреть… И в конечном счете все это - ты сам, только это уже не ты, а приоткрытая дверь, сквозь которую страницу за страницей каждый миг твоя душа рисует витиеватый узор, подобный реке, которая прокладывает себе путь через долины и ущелья. Не бойся взять в руки книгу и на той странице, где ты есть сейчас, написать свои надежды, свои мечты, свои горести и радости, стремления и страхи. Ты так долго бежал от себя, а потом снова искал, и снова уходил, и при этом не видел, что убегая от ответственности за свою жизнь, ты гонишь свое сердце… А нужно всего-то лишь сделать самую малость – признать, что от одного твоего выбора зависит буквально всё в твоей жизни. Сколько было упущенных моментов, когда чудо готово было постучаться к тебе в дом, но ты закрывал на него глаза? Отказ от выбора – это тоже выбор. Сердце, которое ищешь, а когда находишь, забываешь о нем, ждет тебя, но оно, как чудо…Чудо такое хрупкое… Оно не придет, если ты не позволишь ему…Оно скроется навеки, если еще промедлишь… Ты сейчас можешь сделать этот шаг перед ликом священной горы. Напиши о том, чего больше всего на свете жаждет твое сердце. Расскажи об этом книге своей жизни. Ты не заметишь, как оно станет явью.

Небесный Человек закрыл глаза. Перед его взглядом промелькнуло много картин… И в них он сам был счастлив. И вокруг от его счастья начинали светиться и другие… Смех его был похож на звенящие бубенцы в ленте ветров, тело его было омыто множеством рек и ручьев, поэтому ощущало себя легким и юным, а в глазах струился такой небесный поток, что всё живое вокруг был готов обласкать своим лучистым светом. Он ничего не боялся и ни в чем не сомневался. Он четко видел и чувствовал каждый свой шаг. Он знал, что, куда бы он ни пошел, он носит внутри свой храм. Кстати, что же это был за храм? Как хотелось узнать это, увидеть, описать! Да, конечно же, он был! Окружённый неприступными снежными горами, на огромной высоте, где не летают даже орлы, в маленькой закрытой со всех сторон долине, стоял удивительный храм на острове посреди длинного озера цвета морской волны, снежном острове или жемчужном - как знать, ведь различия почти не найти – все искрится и переливается на солнце…Это был храм ветров, в стенах которого были проделаны резные отверстия так, чтобы ветер легко проникал и пел в развешанных повсюду разноцветных флажках и мелодичных колокольчиках. А крыша его была похожа на цветок лотоса, с нее во время дождей стекала вода, смешиваясь с водами озера. Храм по четырем сторонам охраняли изящные драконы, чьи длинные, похожие на перья волосы, качались на ветру, а гибкие тела рисовали в воздухе множество тайных знаков… И лишь он мог понять по ним – она ждет. Но нужно быть очень тихим, чтобы не спугнуть…нужно почти перестать быть и одновременно стать всем… стать этими горами, и озером, и самим храмом.

Небесный Человек не заметил, как неведомом образом сам оказался там, внутри… Перед ним был нераскрывшийся бутон цветка, напоминающего огромный лотос. Всё потеряло свое значение, он стоял и смотрел на этот цветок, не сводя с него глаз… Теперь он видел, какое оно большое, красивое, тонкое и нежное, его сердце. И мир начал весь раскрываться внутри мириадами цветов, форм, отражений, он вспоминал все лица, - всех людей, с которыми ему довелось встретиться в этой жизни. Все они улыбались. И даже те, от которых он закрывался за непроницаемыми стенами, улыбались так, что он вдруг увидел, как он этих людей на самом деле любил... И не важно, что связывало их когда-то, он благодарил их, за то, что они есть, благодарил Бога и весь этот мир, такой вечный, такой нерушимый и такой хрупкий. Он понимал теперь, насколько он близок и сопричастен ему, и насколько он сам в ответе за каждую его частицу.

Лотос постепенно раскрывался.. Из-под лепестков стало проступать чье-то очень знакомое лицо… Девушка-ветер медленно открыла глаза и улыбнулась… Она будто только что родилась и, наверное, уже не помнила, что было прежде. Она видела лишь то, что хотела бы видеть вечно, от чего трепетала и светилась каждая ее частичка… На нее смотрело внимательно и бережно, глубоко и нежно струящееся бирюзовое небо из двух прекрасных, как горные озера, голубых глаз.

21.04/4.07 2019