Судьба как горькая полынь

Чернобыльская трагедия— ещё одна страница в нелегкой биографии нашей страны. Сколь­ко было таких страниц, вписанных кровью в историю России! Сколь­ко разбитых человеческих судеб! Люди, русские люди — настоящие герои. В страшные минуты они грудью вставали на защиту Роди­ны, своими плечами подпирали пошатнувшееся могущество страны. И при этом совсем не ду­мали о себе, о собственной жиз­ни, здоровье.

Это мужество, ге­роизм, самоотверженность, о ко­торых пишут стихи, слагают ле­генды. И если где-нибудь трудно, сложно, туда первыми приходят военные! Люди, которые выбра­ли трудную, но почетную профес­сию.

Их профессия — защищать Родину. Они всегда помнят об этом и свой долг выполняют свя­то, неся нелегкую службу в самых горячих точках.

 

Кобзев Вик­тор Алексеевич. До той трагической весны восемьдесят шестого года этот парень из Нижнего Жерновца успел закончить и школу и Воронежское высшее авиационно – инженерное училище, послужил в Поволжье, на Украине.

В Чернобыль старший лейтенант Виктор Алексеевич Кобзев попал со своей частью осенью. Это и спасло отчасти – шли дожди, да и после аварии прошло уже более полугода. Ликвидаторы были заняты сооружением саркофага, над злополучным энергоблоком. Работа шла и днем и но­чью, Кобзеву и его товарищам пришлось мощнейшими прожекторами освещать разрушенный ре­актор. Крановщики рабо­тали в «запечатанных» свинцовыми плитами каби­нах, использовали телека­меры для улучшения обзора. Так что и освещенность объекта должна была быть высокой. Больше месяца пробыл в Чернобыле Виктор Алексеевич. Одна группа спасателей сменяла другую.

Вот что он рассказывал: «В 1986 г., как вы знаете, слу­чилась Чернобыльская авария. Многие военнослужащие по при­казу правительства в составе опе­ративных групп были посланы туда. Их задача состояла в том, чтобы к 7 ноября закрыть ядер­ный реактор, поставить саркофаг(большие металлические конструкции) на 3-й энергоблок. Тем самым предотвратить выброс радиации в атмосферу. Военные оказались на самых трудных, опасных участках. В октябре 1986 г. од­нажды к вечеру меня вызвали к ко­мандиру части и вручили приказ об отправке к месту аварии. А утром я уже был на месте траге­дии. В то время работали на ликвидации граждане союзных республик, военнослужащие, части ГОЧС, МВД (они несли ох­рану брошенных домов, т.к. были факты мародерства); все это шло по линии военных ко­миссариатов. Радиация была очень высо­кая, а люди должны были разру­шенный графит сбрасывать с крыш. Была задействована лучшая техника того времени, но маши­ны не смогли работать в тех ус­ловиях. А люди смогли все. Тех­нику заделывали свинцовыми пластинами, чтобы крановщик мог работать хотя бы минут 30. Внутри находился экран, и чело­век смотрел на него, нажимая на клавиши, и работал».

Задача группы, в которую вхо­дил Виктор Алексеевич, заключалась в том, чтобы с аэростата освещать ре­актор. Аэростат «Угрь» поднимал­ся на большую высоту, на нем были установлены прожекторы, которые освещали реактор. Рабо­та проходила в 3 смены, кругло­суточно. Ам реактор представлял со­бой сооружение высотой с пяти­этажный дом, его полностью зак­рыли в бетон, а сверху основные работы закончили к 7.11.1986 г.

Но и потом проводились ра­боты, вплоть до 1990 г, по выво­зу радиоактивного мусора, грун­та, леса. Сейчас решением пра­вительства Украины Чернобыльс­кая станция полностью закрыта.

 

После окончания работ на Чернобыльской АЭС опергруппа, в которой был Кобзев, при­была на место постоянной дис­локации части. За участие в лик­видации аварии ему досрочно было присвоено звание капитана. В 1991 г. в связи с распадом СССР и по состоянию здоровья он был переведён в военкомат п. Вер­ховье начальником 2 отдела (по призыву граждан на действитель­ную воинскую службу). С 2001 г.— на должности военного комисса­ра Верховского района. В связи с этим назначением ему присвое­но звание подполковник.

В.А. Кобзев награжден медалью "За бе­зупречную службу в ВС"—3,2,1 степеней; медалью "Ликвидатору аварии на Чернобыльской АЭС"; «Орденом Мужества» в связи с 15 - й годовщиной аварии на Чер­нобыльской АЭС.

Хлонь Виталий Константинович. Виталий Константинович Хлонь, житель Русского Бро­да. В 1983 году его, как военнообя­занного, при­звали на во­енные сборы и направили в 30 километ­ровую зону.

— Наша бригада рас­полагалась в одном из ра­бочих посел­ков под Кие­вом и каждый день на машинах доставля­ли к месту работы, — расска­зывает он. — Работали по одному часу, нашей задачей было измерять дозиметром грунт и там, где уровень ра­диации был запредельным, собирать и увозить его в мо­гильники.

Командировка продли­лась несколько месяцев. Со всей страны прибывали сюда люди разных нацио­нальностей, многие пре­красно понимали, чем это может обернуться для здоровья. Но приказы не обсуждались. Мертвая зона, мертвая зем­ля, мертвая тишина. Эти слова были с трудом при­менимы к щедрому, краси­вому украинскому уголку. Но так было в реальности.

По возвращении домой жизнь потекла в обычном русле, только теперь она уже была поделена на две половины — до и после Чернобыля.

 

Фролов Николай Петрович. Николай Петрович Фро­лов жи­вет сейчас в селе Корсунь. Он не из местных жителей. Родился и работал в Узбекистане. Туда, в Голодную степь, в годы коллекти­визации переехал с Белгородчины дед Фролова со своей семьей в поисках лучшей доли. Многие переселились в те республики. Фроловы жили на границе Узбекистана с Казахстаном, их поселок назы­вался символично—Погран - Орловский. То место в Сред­ней Азии именуется на геогра­фических картах Голодной степью.

Николай Петрович родился в 1949 году. После окончания школы выучился на шофёра. Проработав по специальности несколько месяцев, ушёл служить в армию. Воинская часть дислоцировалась в Грозном. После службы снова вер­нулся в Узбекистан. В проф­техучилище получил еще одну профессию—электромонтера связи.

 

На ту пору приходится одно наиболее важное собы­тие в биографии Николая Фро­лова—женитьба на красавице Нурии—девушке татарской крови. Потекла счастливая се­мейная жизнь с повседневны­ми заботами, рождением де­тей.

В начале 2000 годах, после распада Союза, когда обостри­лись многонациональные конфликты в некоторых регионах, их семья вынуждены были уехать из Узбекистана. В наши места Николай Петрович пе­реехал уже со своим семейством.

Весной 1986 года Н. П. Фролов получил повестку из военкомата. Прошел медобследование и был при­знан годным к выполнению спецза­дания - для прохожде­ния специальных сборов в команде 190 и работе с ра­диоактивными веществами. Другими словами, здорового 37-летнего мужчину на­правили исполнять служеб­ные обязанности по ликвида­ции аварии в 30-километро­вой зоне Чернобыльской АЭС. В Новосибирске группа его земляков после краткосрочного обу­чения и в середине июня оказалась в палаточном городке в 40 километ­рах от Чернобыля. Спустя неко­торое время роту расквартировали в школе-интернате самого Чернобы­ля.

Николай Петро­вич был зачислен электромонтером связи. Более трех месяцев про­был Николай Петрович в за­раженной зоне. Работал элек­тромонтажником, устранял повреждения на линии свя­зи.

Как в военно-полевых условиях тянулись по самой земле атомной станции до различных объектов. Автомашины, другая техника то и дело повреждали линии связи. Электромонтеру Фролову постоянно приходилось устранять обрывы проводов. Линии связи, кроме воздушной, были в большинстве сво­ем кабельными; провода тяну­лись по земле повсюду. По­вреждались часто, потому что транспорт месил их колесами. Рабочий день не должен был превышать шести часов, боль­ше—крайне опасно из-за пе­редозировки облучения. Перед ликвидаторами, во­енными строителями стояли две основные задачи—возве­сти для энергетиков новый го­род Славутич и "накрыть" сар­кофагом разбушевавшийся реактор. По телевидению многие видели, как спасатели сбрасы­вали с крыши высоченного здания АЭС куски раскаленно­го графита, как велись другие работы. Пребывание на реакторе свыше пяти минут было смертельно опасно.

Солдаты-ликвидаторы по­нимали, что они становились день от дня заложниками судьбы, а точнее—смертника­ми. Офицеры сменялись из ча­сти через каждые две недели, а рядовые продолжали нести свой тяжкий крест. Началось, нечто, вроде солдатского бун­та — не помогло. Николай Петрович вспоминает: «Четыре месяца пребывали в зараженной радиацией зоне—это двойной, предельный срок.

Нас не заменяли другими, словно ставили эксперимент на выживание. В Чер­нобыле работали специалисты Мина­тома СССР, представители МАГАТЭ. Все, вроде бы, было под контролем. Только здоровье, наше, видимо, не ценилось. Тут нужна была простая рабочая сила...».

Так шли дни за днями. Через каж­дые две недели обновлялся офицер­ский состав и лишь командир полка оставался неизменно со своими солдатами. Так продолжалось до 17 октября. И лишь в кон­це октября того года закончи­лась "командировка" Фролова в Чернобыль.

Из дневника Н. П. Фроло­ва:

...26 мая скорый поезд Ташкент—Новосибирск, мед­ленно отойдя от перрона Се­верного вокзала столицы Уз­бекистана, отправился в путь. По прибытии в воинскую часть с дороги сразу в баню. В ней не оказалось горячей воды. Чертыхаясь под струя­ми ледяного душа, все свои отрицательные эмоций пере­несли на заведующую бани...

...Посадка в самолет Ново­сибирск—Киев с дозаправ­кой в Семипалатинске.. С вы­соты птичьего полета ночной Киев, освещенный гирлянда­ми уличных фонарей, не выз­вал в душе каких-то радост­ных чувств и ощущений. По» том поезд, автобус...

...Вот и конечная останов­ка. Поле... На вечернем об­щем построении командир обратился к прибывшим «партизанам»: «Нас призва­ли защищать Родину. Выби­райте для себя работу сами. У кого какая гражданская спе­циальность и к чему лежит душа. Объем работы пред­стоит выполнить огромный!»

...Первая поездка в зону излучения для ознакомления с местностью через поселок Иванково, находившийся в 30-километровом радиусе отчуж­дения, но не попавший в зону отселения. Водитель включил звуковой измеритель радиа­ции и выехал за поселок. По мере приближения к населен­ному пункту прибор трещал всё громче и громче, действуя всем на нервы и психику. Мы попросили выключит его…

...Город Чернобыль встретил нас сурово-настороженно. Го­род-пустыня. Че­тырехэтажки с укором смот­рели нам вслед, по­скрипывая на легком ветерке незакры­тыми дверьми балконов, на которых на вечную про­сушку было вывешено бе­лье...

...Военнослужащие, которые не смогли само­стоятельно трудоустро­иться, были задействова­ны на дегазации и дезак­тивации местности. Я в ча­стности—школы-интерна­та. Голыми руками очищали детское учреждение, вынося и вывозя на свалку ядерных отходов детские фотографии, школьные, принадлежнос­ти,— фактически всю жизнь интерната, в одночасье раз­рушенную разбушевавшейся стихией...

...Каждый из нас ощущал на себе «ласковое» прикосновение радиации. Адская усталость. Не высыпались ночами: под воздействием паров радиоактивного йода, об­жигавшего верхние дыха­тельные пути, мы не смогли сомкнуть глаз из-за сильного кашля...

...Для работ, связанных с ликвидацией аварии, был организован людской кон­вейер. Рабочий день челове­ка составлял 3 минуты. За это время он должен был выполнить определенный объем работы, и потом его вывозили в чистую от радиации зону. Следующий – день – по такому же сценарию.

...Перегруженные рабо­той, мы как-то не заметили исчезновения наших командиров, поменялись медицинские работники, повара. Ока­залось, что их сроки пребывания в зараженной местности закончились. Всему личному составу стало от этого не по себе. Каждый осознал в душе свою обреченность, мы поняли, что стали заложниками ситуации, смертниками...

...Однажды, отыскивая по­вреждение на линии связи, вдвоем с Иваном из Элисты прошли несколько километ­ров по нескошенной траве, до предела усыпанной радиоак­тивными частицами. Устра­нив неполадку, вышли на трассу. На обочине дороги увидели неестественно боль­шие белые грибы. Позже до­зиметрист долго не пропус­кал Меня в столовую: на при­боре горела красная лампоч­ка. Только тогда, когда снял с себя сапоги и выкинул в бак с ядерными отходами обложку с документов, сел за стол...

...После трагедии прошел еще один месяц. Как-то вернувшись с территории АЭС, нам сообщили, что моя чет­вертая рота увольняется в запас. Когда получили документы на руки, долго находи­лись в каком-то радостном возбуждении...».

Н. П. Фролов награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством II степени». На обратной стороне ме­дали Н. П. Фролова выграви­ровано «Польза, честь и сла­ва». Рад награде ликвидатор. Но на душе у него тяжело. Как ни старались они с то­варищами в 86-м году, спасая чело­вечество от смер­ти, не смогли до­вести дело до конца. Да и как бороться с невидимым врагам?

Болотов Виктор Васильевич. Одним из первых в соста­ве группы орловчан был на­правлен водитель РО "Сель­хозтехника" Виктор Василь­евич Болотов. Вот что он говорит: «Рискуя жизнью и здоро­вьем работал я, как и вся наша группа, непосред­ственно на территории атом­ной станции в августе-сен­тябре 1986 года — самое тяжелее время. Нам в день для работы отводилось 2-3 минуты, а всего у меня вышло в целом 2 часа. 30 сентября прибыл до­мой. Через некоторое вре­мя отправили на лечение в Кисловодск. Вернувшись, вновь пошел трудиться на родное" предприятие. Рабо­тал инженером. По болезни ушел на пенсию. У меня 3-я группа, пожизненная. Но я не сдаюсь, так еще хочется по­жить».

Хвостов Владимир Васильевич. Хвостов Владимир Васильевич — инвалид 3 группы, ликвидатор аварии на Чернобыльской атомной станции. Тогда, в 1987 году, Верховским военкома­том был туда направлен. В то время Владимиру Васильевичу исполнилось 32 года. Годовщину со дня страшной трагедии он встречал там, в зоне радиоак­тивного заражения, в непосредственной близости от реактора. За 2 месяца, проведенных в Чернобыле, Владимир Васильевич 42 раза побывал на реак­торе. Радиацию на себе ощущал сразу, мгновенно. Специальная одежда, рес­пиратор — не преграда для вредного излучения. Он наравне с другими выби­рал радиоактивный мусор, мыл полы в так называемом "золотом коридоре", который соединял между собой два реактора. Поэтому проблемы со здоровьем выявились сразу. Ежегодно Владимир Васильевич проходит обследова­ние в областной больнице. А сейчас он на пенсии. Прошло достаточно време­ни с момента трагедии. Вроде бы уже пора притупиться воспоминаниям, чув­ствам и эмоциям. Но эти два месяца в жизни мужчины значатся особо, зани­мают отдельное место в сердце. При непосредственном участии районной администрации Хвостов В. В. в 2001 году получил квартиру в новом доме. Он встречается и общается с дру­зьями по несчастью, ликвидаторами аварии.

«Была бы возможность повернуть время вспять и из­менить что-то в своей судьбе, я не поступил бы иначе. Я знал, что был нужен своей стране и своему народу, поэтому в мирное время встал на защиту Реданы», - говорит Владимир Васильевич.

 

Юханов Юрий Алексеевич. Юрий Алексеевич Юханов - председатель район­ной общественной организации чернобыльцев. В том роковом 86-м году был призван военкоматом и отправлен в командировку в Черно6ыль. В так назы­ваемую ко­мандировку отправляли крепких, здо­ровых муж­чин, уже имев­ших детей: неизвестно было, как коварная радиация ска­жется на детородной функции. За­бирали в добровольно-принуди­тельном порядке, за отказ—дис­бат. Ехали в неизвестность.

Юрий Алексеевич один из не­многих, кто расчищал крышу 4 ре­актора, того злополучного, взор­вавшегося. 18 командировочных дней по одному сценарию: подъем, в 3-4 утра, инструктаж, в полной экипировке—костюме химзащиты и противогазе 10 – 12 эта­жей вверх по лестнице на крышу реактора, минута работы и назад.

Ю. А. Юханов вспоминает: «За 18 дней я получил дозу облучения свыше 20 рентген. Мне, как и другим ребятам, эта цифра ни о чём не говорила. Нас послала Родина. Мы выполняли долг. Работали там, где не выдер­живала техника, приборы. В го­рячке ничего не чувствовали. У радиации нет ни запаха, ни вку­са, ни цвета.

Уже потом, когда нас вывезли из опасной зоны, стали ощущать головные боли, ломо­ту в суставах, клонило в сон. Хо­телось сжаться в комок, забить­ся куда-нибудь и уснуть. Ребята выбегали из палаток и рвали на себе одежду, задыхались от све­жего воздуха. 3 рубля 60 копе­ек — такие суточные платили нам. Но никакими деньгами не окупит­ся угробленное здоровье. В 36 лет, то есть спустя 10 лет. После командировки, стал я инвалидом. Потребовались годы, чтобы бо­лезнь дала о себе знать».

Юрий Алексеевич в молодос­ти выступал в художественной самодеятельности, на зубок знал 300—400 частушек. А тут стал замечать, что память ухудши­лась, подолгу вспоминал имена и фамилии знакомых людей, с трудом доносил два ведра воды. О том, что в организме произош­ли изменения, можно было судить по анализам крови: количество эритроцитов уменьшилось вдвое. «У всех нас, кто работал до саркофага, 3 группа инвалидно­сти: Болезнь прогрессирует. Но не стоит отчаиваться, надо крепиться», - говорит он.

Странным образом местечко Чернобыль своим названием предопределило судьбу людей, побывавших там. Чернобыль— чернобыльник —горькая полынь. Горькая судьба была уготовлена ликвидаторам: побывать в самом пекле, спасая человечество, а потом доказывать свое право на жизнь, существование.

 

Пиняев Иван Михайлович. 8 августа 1986 года из г. Орла на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС была отправлена первая группа бывших военнослужащих- срочников. Пришлось стать ликвида­тором и нашему земляку Ивану Михайловичу Пиняеву. Он слу­жил в ракетных войсках. В 1986 году ему исполнилось 27 лет. Трудился в ПО «Верховье».

Более 40 дней И. М. Пиняев ра­ботал в тридцатикилометровой зоне. Как он рассказывает, эта территория обнесена колючей проволокой, граждан­ского населения там не было, вырублен лес, никаких животных.

Иван Михайлович доставлял на место аварии людей. Дваж­ды пришлось выво­зить радиоактивные отходы. Шесть контей­неров — излучение 6 рентген, вдобавок за­ражена и машина. И чем быстрее ско­рость, тем меньше времени находишься под воздействием ра­диации. Работа была организована в три смены. С вертолетов место аварии засыпа­лось свинцовой дро­бью. Но все равно, по словам Ивана Михай­ловича, и в августе, и потом были радиаци­онные выбросы. А из средств защиты у ликвидаторов была только ватно-марлевая повязка….

 

Королёв Геннадий Иванович. Геннадий Иванович Королёв - житель поселка Верховье. Он не из местных. Корни его родословной—в Воронежс­кой области. Но родился на Житомирщине, а это, как известно, Украина.

А вот детство и юность Геннадия Ивановича прошли в Дагестане. Но такую "географию" Геннадий Иванович познавал по воле своих родителей. И толь­ко в Верховье поселился по собственному желанию. Причем вынужденно.

Сержанту запаса Г. И. Королеву 25 апреля 1986 года исполнилось ровно 34 года. А на следующий день произошла ава­рия на Чернобыльской АЭС. Несомненно, каждый, кто причастен к военной, службе, понимал, что рано или поздно его могут призвать в случае чрезвычайных обстоятельств. Для Королева это ожидание подтвердилось 1 сентября того же года, чрезвычайного по масштабам случив­шегося в Чернобыле. Вызов в военкомат, потом в г. Майкоп, где тогда размещалась воинская часть химзащиты. После месяч­ных курсов «химик» Королев ока­зался в непосредственной бли­зости от места аварии на бере­гах реки Припять. Через каждые пять километров от АЭС распо­лагались ПУСО—пункты сани­тарной обработки, в данном слу­чае—дезактивации военных машин. На одном из таких постов занимался промывкой техники командир взвода Г. И. Королев. Несколько дней взвод был занят на дезактивации помещений административного корпуса атомной станции. Врачи тщательно контроли­ровали уровень доз облучения, полученных каждым ликвидато­ром. У комвзвода, максимально допустимая норма достигла пре­дельного уровня в ноябре. Пос­ле этого ликвидатора к работе не допустили и командировали домой. Срок пребывания в Чер­нобыле был коротким, но каж­дый день находившегося здесь был на грани риска.

И вновь наступила мирная жизнь в Дагестане, воспетом поэтом Расулом Гамзатовым. В родных местах Геннадий Ива­нович трудился машинистом экскаватора. Но мирная жизнь продолжалась недолго. Семья Королевых жила почти у самой границы с Чечней. В начале де­вяностых начались межнациональные конфликты.

Русским людям довелось выслушать не­мало угроз в свой адрес. Оста­вив квартиру, Геннадий Ивано­вич с женой и малыми детьми уехал на Орловщину — у супру­ги в Залегощи жили родствен­ники. Так житель Дагестана Ко­ролев в 1993 году оказался в наших краях. Чуть позже он ку­пил дом в Верховье.

Двадцать лет прошло пос­ле Чернобыльской аварии, но Геннадию Ивановичу кажется, что это было совсем недавно, в памяти свежи события тех дней. О них напоминают и не­редкие боли в суставах— «то последствия от невидимой глазу радиации».

 

Симонов Николай Николае­вич. До ноября 1986 года житель посёлка Верховье Николай Николае­вич Симонов рабо­тал сантехником в Верховском участке "Центрсовхозмонтаж". Была тогда такая организация, обслуживав­шая несколько районов.

Ее специалисты за­нимались монтажом сантехнического обо­рудования в жилых домах, больницах и т. д. И когда в один из тех ноябрьских дней Н. К. Симонова вызвали в райвоенкомат, он сра­зу догадался — зачем.

Бригаду будущих "чернобыльцев" фор­мировали в г. Курске. А потом оттуда всех перевезли на Украину. Палаточный военный городок разместился в 50-ти километ­рах от Чернобыля. Отсюда спасателей ежедневно доставляли к месту назначе­ния. Наш земляк работал в администра­тивно-бытовом корпусе в ночные смены— с 8-ми часов вечера до 8-ми утра. В этом корпусе спасатели меняли одежду, прово­дилась дезактивация и т. д.

Ровно сорок три смены отработал Н. Н. Симонов в Чернобыле. Больше было нельзя — велика была опасность для жизни. Надо добавить, что два дня он трудился в так называемом "золотом коридоре" — то есть между энергоблоками АЭС, убирал всякий мусор... Вскоре он вернулся домой.

В те дни, проведенные в зараженной ра­диацией зоне, Николай Николаевич не ощу­щал никаких отклонений в своем здоровье. Чувствовал себя нормально до 1994 года. В тот год облучение дало о себе знать - cтали сильно болеть ноги. Грозила даже ам­путация. Но в областной больнице г. Орла от этой беды спасла сосудистый хирург Вера Егоровна Матвеева. Своего спасителя Н. Н. Симонов не может забыть никогда: «Я не боялся опасности в самом Чер­нобыле, а вот в девяносто четвертом ис­пугался не на шутку. Вера Егоровна оказалась от­личным специалистом, умело сделала мне операцию, тем самым спасла ноги...». С того времени Н. Н. Симонов стал инва­лидом III группы, получает сравнительно не­плохую пенсию, пользуется определенны­ми льготами, в том числе на лечение в са­наториях.

У него две дочери, одна из них уже заму­жем, вторая заканчивает технический уни­верситет. Все вроде бы пока нормально в жизни ликвидатора аварии на Чернобыльс­кой АЭС. Если не считать горьких воспоми­наний о ней, да и нередко повторяющихся сильных головных болей. И тут уже без таблеток не обойтись. А что поделать — для иных ликвидаторов пребывание в опасной зоне закончилось намного хуже. Кто то уже умер, кто – то спился.

Эхо Чернобыля. Оно болью и страданиями ещё долго будет отзываться в сердцах людей. Чернобыльская беда дала ясно понять всему миру, что вышедшая из-под контроля человека ядерная энергия не признает ни гра­ниц, ни национальностей.

22 апреля 1993 года председатель Верховного Совета Российской Федерации Р. И. Хасбулатов подписал постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации «Об установлении Дня памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах» № 4827-I: «В память о всех гражданах Российской Федерации, погибших в радиационных авариях и катастрофах,

 

поддерживая обращение общественных объединений граждан, пострадавших в

результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, установить 26 апреля – день катастрофы на Чернобыльской АЭС – Днём памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах».

 

Вначале государство больше внимания уделяло ликвидаторам, они имели льготы по коммунальным услугам, до­ступнее было санаторно-ку­рортное лечение, лекарства, а теперь все урезают, поэто­му свои права приходится отстаивать им самим. Для помощи, и была со­здана общественная орга­низация — Союз - Чернобыльцев России. В нашем районе в её отделение вошёл 21 человек. К сожале­нию, троих уже нет в живых, 6 человек имеют группу ин­валидности по состоянию здоровья. Возглавил отде­ление Ю. А. Юханов.

Ему пришлось быть на месте аварии в первые дни после случившегося, поэтому все проблемы ему хорошо изве­стны.

Люди, сильные духом, не сдаются, не привыкли это делать и наши земляки-чернобыльцы. Время уносит в прошлое события и факты этой трагедии. Но в их памяти она остаётся навсегда.

Литература

1. Ефимова, Г. Два особых месяца / Г. Ефимова // Наше время. – 2006. – 6 дек. – С. 1.

2. Кобзева, О. Награда в семье / О. Кобзева // Наше время. – 2002. – 17 апр. – С. 2.

3. Маслов, О. В тридцатикилометровой зоне / О. Маслов // Наше время. – 2006. – 26 апр. – С. 2.

4. Платошкин, Н. В биографии – часть географии / Н. Платошкин // Наше время. – 2006. – 26 февр. – С. 2.

5.Платошкин, Н. День памятный, трагический / Н. Платошкин // Наше время. – 1996. – 26 апр. С. 2.

6. Платошкин, Н. Солдаты смертельной зоны / Н. Платошкин // Наше время. – 2006. – 15 марта. – С. 2.

7.Платошкин, Н. Сорок три смены… / Н. Платошкин //наше время. – 2006. – 18 февр. – С. 2.

8. Платошкин, Н. Чёрные дни Чернобыля /Н. Платошкин // Наше время. – 2001. – 25 апр. – С. 3.

9. Стёпина, О. Чёрная быль наших дней / О. Стёпина // Наше время. – 2010. –

24 апр. – С. 2.

10. Семыкин, В. Незалеченные раны / В. Семыкин // Наше время. – 2007. –

25 апр. – С.1.

11. Чествовали защитников Отечества // Наше время. – 2007. – 3 марта. – С. 1.

12. Шахова, Н. Боевая награда в мирное время / Н.Шахова // Наше время. – 2009. – 25 апр. – С. 2.

13. Шахова, Н. Герои наших дней / Н. Шахова // Наше время. – 2006. – 3 мая. – С.1.

14. Шахова, Н. Судьба как горькая полынь / Н. Шахова // Наше время. – 2006. – 26 апр. – С. 2.

15. Шахова, Н. Чернобыльцы борются за свои права / Н. Шахова // Наше время. – 2009. – 4 апр. – С. 2.

Составитель: Л. Величкина,

ведущий библиограф