БИЛЕТ № 1
«Мировая литература первой половины XX века развивалась под непосредственным воздействием событий истории. Важное место в литературе принадлежит антивоенной теме. Ее истоки – в первой мировой войне 1914-1918 годов. Антивоенная тема стала основой в произведениях писателей «потерянного поколения» - Э. М. Ремарка, Э. Хемингуэя, Р. Олдингтона, Б. Шоу и др.Они увидели в войне страшную бессмысленную бойню и осудили ее с гуманистических позиций.
Большое влияние на мировой литературный процесс оказали революционные события в России в октябре 1917 года. Почти все прогрессивные писатели мира побывали в послереволюционной России и в своих публицистических и художественных произведениях стремились рассказать о строительстве новой жизни на основе социальной справедливости - Д. Рид, Э. Синклер, Я. Гашек, Т. Драйзер, Б. Шоу, Р. Роллан. Многие не видели и не понимали, какие уродливые формы стало принимать в России строительство социализма с его культом личности, репрессиями, тотальными слежками, доносительством и т. д. Те же, кто увидел и понял, как, например Дж. Оруэлл, Андрэ Жид, были надолго исключены из культурной жизни Советского Союза, так как железный занавес работал исправно, да и у себя на родине они не всегда пользовались пониманием и поддержкой, так как в 30-ые годы в Европе и в США в связи с мировым экономическим кризисом 1929 года усиливается рабочее и фермерское движение, растет интерес к социализму и критика СССР воспринималась как клевета.
Защищая свои привилегии, буржуазия в ряде стран делает ставку на открытую фашистскую диктатуру, политику агрессии и войны. В Италии, Испании и Германии устанавливаются фашистские режимы. 1 сентября 1939 года начинается вторая мировая война, а 22 июня 1941 года фашистская Германия нападает на Советский Союз. Всё прогрессивное человечество объединилось в борьбе против фашизма. Первый бой фашизму был дан в Испании во время национально-революционной войны 1937-1939 годов, о чем Э. Хемингуэй написал свой роман «По ком звонит колокол» (1940г.). В оккупированных фашистами странах (Франции, Польше, Чехословакии, Дании) активно действует подпольная антифашистская печать, публикуются антифашистские листовки, статьи, повести, рассказы, стихи и пьесы. Самая яркая страница в антифашистской литературе – поэзия Л. Арагона, П. Элюара, И. Бехера, Б. Бехера.
Основные литературные направления этого периода: реализм и противостоящий ему модернизм; хотя иногда писатель проходил сложный путь от модернизма к реализму (У.Фолкнер) и, напротив, от реализма к модернизму (Джеймс Джойс), а иногда модернистские и реалистические начала тесно переплетались, являя собой единое художественное целое (М.Пруст и его роман «В поисках утраченного времени»).
Многие писатели остались верны традициям классического реализма ХIХ века, традициям Диккенса, Теккерея, Стендаля, Бальзака. Так жанр романа-эпопеи, жанр семейной хроники развивают такие писатели, как Ромен Роллан («Очарованная душа»), Роже Мартин дюГар («Семья Тибо»), Джон Голсуорси («Сага о Форсайтах»). Но и реализм ХХ века обновляется, новые темя и проблемы требуют для своего решения новых художественных форм. Тек, Э. Хемингуэй вырабатывает такой прием, как «принцип айсберга» (подтекст, насыщенный до предела), Френсис Скотт Фицджеральд прибегает к двойному видению мира, У. Фолкнер вслед за Достоевским усиливает полифонизм своих произведений, Б. Брехт создает эпический театр с его «эффектом отчуждения или отстранения».
Если реалисты, положившие основу своего творчества наблюдение, изучение действительности, стремящиеся отразить ее объективные закономерности, не чуждались художественных экспериментов, то для модернистов главным было именно экспериментирование в области формы.
Конечно, и их привлекало не только формотворчество, новая форма требовалась для того, чтобы воплотить новое видение мира и человека, новые концепции, в основе которых лежали не столько прямые контакты с действительностью, сколько различные модернистские, как правило, идеалистические философские теории, идеи А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, З. Фрейда, экзистенциалистов – Сартра, Камю, Э. Фромма, М. Хайдеггера и других. Основными модернистскими течениями стали сюрреализм, экспрессионизм, экзистенциализм.
Таких писателей, как Д. Джойса, Ф. Кафку, М. Пруста справедливо считают «мэтрами» модернизма, каждый из них представляет самостоятельное направление, они во многом определили развитие литературы ХХ века.»
Общий очерк мировой литературы второй половины века.
Проблемы и решения. Философия и литература в поисках человека: закономерный этап отрицания. Конфликты «личность — общество», «человек — мир»; способы и возможности их разрешения: приспособление себя к миру, мира к себе.
Культурную ситуацию второй половины XX в. характеризует кризис важнейших идеологических систем культуры Нового времени, отсутствие позитивной ориентации. Определяющий признак эпохи — симптом неадекватности времени самому себе. Воспринимается эта неадекватность как парадоксальное переплетение старого и нового, прошлого и будущего.
В философии и искусстве на протяжении всего столетия сохраняется трагическое ощущение заброшенности, постоянно увеличивающегося разрыва между природным и человеческим; так или иначе звучит тема поисков Пути, Дома.
Финал двадцатого столетия безотраден. Столько надежд возникало при его рождении — на социальную, техническую и промышленную революцию, на царство справедливости, на всеобщее благосостояние. Однако ни одна из социальных систем не справилась с органическими пороками человеческого общежития.
Всеобщий кризис коснулся и культуры. Внутри нее — сомнения и разрушительный нигилизм, а извне — мощный натиск коммерциализации, грозящий превратить культуру в товар, а значит, ее уничтожить. Безрадостный итог и мрачная перспектива вынуждают к поискам тех ценностей, которые могут пройти через все испытания и объединить прагматическое и раздробленное общество.
2. «Магический театр» в романистике Дж.Фаулза (анализ одного произведения по выбору)
Творчество Джона Фаулза сочетает в себе мифологическую, экзистенциалистскую и постмодернистскую основы, проявляющиеся, соответственно, в стремлении автора создать многозначительный подтекст, т.е. уровень классических архетипов, реализации проблемы становления личности, проходящей испытания «пограничной ситуацией», а также в создании интертекста и выборе игровых моделей.
Произведения Джона Фаулза – «Коллекционер», «Волхв», «Женщина французского лейтенанта», повесть «Башня из черного дерева», «Мантисса», «Червь» и другие – создали «удивительный и многообразный мир писателя, в котором стиль викторианского романа неотделим от латиноамериканского «магического реализма», мир, сотканный из несметного сочетания самых неожиданных литературных ассоциаций: от средневековых французских баллад до современных писателей-абсурдистов»
Анализ произведения "Коллекционер"
Английская критика назвала роман "Коллекционер" психологическим триллером, российские литературоведы - социально-психологическим романом. Автор, объясняя мотивы написания этого произведения, отмечал: "...история, в т. ч. и ХХ в., показывает, что общество упорно рассматривает жизнь с точки зрения борьбы между "Немногими и Массой", между “Ними” и “Нами”. Моей целью в “Коллекционере” была попытка проанализировать в виде притчи некоторые последствия этой вражды". Композиционные, стилевые особенности произведения, его философско-идейная направленность дает основания утверждать: "Коллекционер" - это философско-психологический, реалистично-гротескный роман о противостоянии массовому обществу и массовой культуре, о последствиях сопротивления и сосуществования потребительски-утилитарного, массового и высокоинтеллектуального мировоззрений, также пораженного вирусом гордыни и спеси по отношению к собственному антиподу.
Неравенство как причина, предпосылка и следствие вечного общественного противостояния были лишь поводом к написанию "Коллекционера". Его социально-реалистическая направленность не является самоцелью автора, она лишь один из штрихов в сложной композиционной и идейно-художественной ткани произведения.
Произведение состоит из двух частей - дневниковых записей Клегга и Миранды, похитителя и похищенной, коллекционера и экспоната, представителя Массы и представительницы Избранных. Разностилевые, неодинаково направленные эмоционально, эти части являются двумя составляющими одной правды об экзистенциальном бытие человека ХХ века. Фаулзу удалось стилизовать и точно воспроизвести манеру высказывания, образ мыслей Клегга, который похищает Миранду невольно, из чувства искренней любви. Впоследствии между ними возникает смертельный поединок философий существования, мировоззрений - мещанского и высокоинтеллектуального. Записи художницы Миранды является примером другого образа мышления, мировосприятия. Объединяет дневники не только их исповедальный, искренний тон рассказа, но и пребывание их авторов в плену иллюзий относительно своей уникальности, ограниченности другого. Они являются двумя проявлениями одного и того же явления ХХ века - разрушение целостности человеческого Я под нашествием массового общества.
Выиграв значительную сумму, мелкий служащий Клегг, чьи мечты ограничиваются новыми экспонатами для коллекции бабочек, получает неожиданную свободу быть кем-то другим. И выделившись из массы таких же, как он, маленьких людей, он не возвышается над миром материального воплощения собственных мечтаний, а остается в плену масс, против которого бессознательно бунтует.
Идея бунта, так же мало понимаемого, определяет поведение, и стремление студентки-художницы Миранды Грей. Изменения, происходящие в ее мире - и восприятии, раскрыто через дневниковые записи, которые воспроизводят события в подземелье, и воспоминания, размышления о былые дни, друзей, события.
Глубокая пренебрежение, отвращение Миранды до своего палача перерастает в попытки принять и понять психологию его поступков, пройти шатким мостиком между гордым осознанием собственной уникальности и пониманием того, что Клегг - другое проявление ее Я, мира, от которого ей хочется убежать, оторваться, чтобы стать другой, какой ее увидел художник Ч. В., что "заставил ее усомниться в себе". Общения с ним (это подтверждают размышления Миранды на страницах написанного в заключение дневника) побудили ее убедиться: уникальность, которой она утешалась, - обманчива, она, как и все, имеет шанс стать Человеком с Лицом ("Ч. В. сказал мне: “Ваше лицо может быть всяким”"). Самая большая трагедия Миранды в том, что она получила шанс постичь собственное экзистенциальное назначение, но не смогла его реализовать через нетерпимость своего палача.
Мечты и иллюзии Клегга так же разбиты, он скатывается с вершины уникальности, на которую преподносит себя сам, в пропасть зла. Он деградирует до уровня маньяка-убийцы, чувствует себя обманутым, его разочарование связано с разрушением иллюзии. В начале произведения Клегг замечает: "Не могу объяснить, почему и чего, но как только я ее впервые увидел, сразу понял: она - единственная". Однако сближение, которое должно завершиться взаимным познанием и взаимопониманием, не происходит. Невидимая стена, которую Клегг связывает с социальным неравенством, высокими, недоступными ему идеалами, разделяет их: "...в том-то и моя ошибка, что я слишком высокие цели себе ставил, я еще раньше должен был понять, что от такой, как Миранда, никогда не получу того, что мне нужно, со всеми ее идеалами, высокими и всякими мудреными штучками. Мне нужно было завести кого-нибудь, кто меня мог бы больше уважать. Кого-нибудь проще, чем она, обыденнее, кого я сам мог бы чему-то научить".
Формирование отношений палача и его жертвы Дж. Фаулз развивает как историю о невозможности взаимопонимания. Он сознательно делает повествование двухуровневой, в которой особую роль играют напряженный характер речи Миранды и откровенно упрощенные, даже с грамматическими ошибками высказывания Клегга. Они говорят своими языками, их восприятие реальности и действительности слишком разные.
Клегг воспринимает мир как враждебную среду, это ощущение сформировано у него с детства, к концу романа он приобретает угрожающе параноидальных форм. Для Миранды мир - буйство оттенков и цветов, водоворот эмоций и переживаний, пульсирующая нить, натянутая между ним и всеми другими людьми. И хоть она тоже сознательно отрекается от собственного окружения, это отречение имеет другой характер - оно является еще одной ступенью самопознания. Это ступень нового восприятия собственного Я, своих близких и родных. Фаулзу удалось благодаря именно форме дневниковых записей передать все этапы самосознания. Студентка-художница не просто вспоминает свое детство, первые студенческие разговоры за кофе, первую настоящую влюбленность, первое прозрение ("...М. и П., как я теперь понимаю, типичные мещане..."), первый суровый урок в искусстве. Все эти этапы самопрозрения становятся еще выразительнее, потому что является воспоминанием, пропущенным через сознание, воспоминанием, что заметнее на фоне обстоятельств, в которых оказалась Миранда. Самоуглубление - один из признаков доверительного разговора с чистым листом бумаги. Художница получает возможность не только взглянуть со стороны на обстоятельства и события собственной жизни, но и практически реализовать принципы, которые стали ей близкими благодаря общению с Ч. В.Как справедливо отмечает Клегг, Миранда все-таки является обычной, не может переступить социальную черту, грань отвращения к Клегга как человека художественно ограниченной, неразвитой интеллектуально ("смогу ли я смотреть на него иначе чем сверху вниз?"). Ненависть постепенно вырывается наружу, и двое молодых людей оказываются обреченными - между ними пропасть духовного недоразумения.
Не менее важным идейно-художественной особенностью романа является интерсексуальность. Имитация настоящей жизни, которой занимается Клегг и которой настойчиво пытается избежать Миранда, усиливается благодаря прямому указанию на текст Шекспира "Бури": Клегг хочет, чтобы Миранда называла его не Фредериком, а Фердинандом; Миранда считает, что ему подойдет имя Калибан. Надев маски чужой жизни (Клегг становится богатым, хоть и не готов к этому, Миранда - жертвой случая и искаженного чувства любви), герои оказываются в водовороте настоящих испытаний, открывают сосуществование высокоинтеллектуального и банального, драматического и примитивного. Это открытие заставляет их по-новому воспринимать мир, собственную социальную ненависть. Путь деградации благодаря интертекстуальным параллелям кажется еще пагубней, стремительнее: Фердинанд Клегг и Калибан Клегг - две разные ипостаси одного Я. Он стремится подчинить себе мир, и это является самым страшным открытием для Миранды: она бунтует против насильственной смены ее мировосприятия, искусственного пробуждения сокровенного чувства - любви.
Социально-психологическое противостояние двух типов мировосприятия завершается формальной победой зла. Клегг деградирует, а Миранде не по силам узнать, какой она могла бы стать и могла изменить мир, не "...прятаться от жизни, которая тебя не устраивает. Однако порой страшно подумать, с чем и как нужно бороться, если воспринимать жизнь серьезно".
Психологические коллизии Мирандиного мировосприятия связанные с выяснением принадлежности к миру многих отличает от него. Важнейшим является ее открытия того, что "какая-то часть их души всегда вместе с нами". Для Миранды основным является, прежде всего, сопротивление себе. Она осознает, что с годами может стать частью мира Массы, перейдет в стан врага", поэтому пытается противостоять этому, ежеминутно утверждая свое право принадлежать к "избранным".
Билет № 2