21.12.2017
https://idel-rus.ru/ekaterinburg-kalkutta/
Екатеринбург — Калькутта (апрель – май 2013)
Рубрика: Своими глазами
Несколько лет тому назад довелось снимать видеоматериал для фильма об экскурсии по Петербургу выпускников Гарвардского университета. Среди них оказался и наш соотечественник Алексей, мой земляк, бизнесмен из Екатеринбурга. Разговорились и выяснилось, что работа работой, а есть у него увлечение – путешествовать с парой друзей по миру, причем не по пляжам и курортам, а по самым дальним, труднодоступным уголкам планеты, попутно снимая фильмы из цикла «Обратная сторона Земли». Побывали парни и на Аляске, и в Южной Америке, в пустынях Йемена и Эфиопии, в джунглях Вьетнама и Новой Гвинеи.
Но, слава богу, остались еще интересные места, куда они хотели бы проникнуть, а я мог бы помочь им своей видеокамерой и фотоаппаратом. И уже через полгода мы полетели на индонезийский остров Сумба, чтобы увидеть «пасолу» – экзотический конный турнир местных аборигенов. Позднее Алексей познакомил меня еще с одной компанией своих друзей, путешествующих по миру на машинах. С тех пор мы вместе исколесили дороги более десятка стран. Каждое из этих увлекательных странствий достойно если не книги, то хотя бы очерка.
Но рассказать хочется об апреле-мае 2013: крутой маршрут от Екатеринбурга до Калькутты, в котором участвовали четыре бизнесмена, хирург и режиссер-оператор. Такие путешествия – не для дилетантов, и бизнесмены наши в свободное от работы время выигрывали чемпионаты России по гонкам по бездорожью, супер-ралли Мурманск-Владивосток.
За полгода до старта штурман Паша тщательно изучал все особенности маршрута, готовил электронные треки для навигатора. Командор Николай с помощниками заказывал визы, контакты с гидами-переводчиками, бронировал гостиницы, врач Сергей подбирал лекарства и баллоны с кислородом для прохождения перевалов высотой более 5 километров. Наши «лошадки», две Тойоты-Фораннеры, тоже были хорошо «подкованы» и за 9000 км ни разу нас не подвели.
За первые сутки маханули 1000 км до столицы Казахстана. И сразу потрясение: за 12-14 лет на месте унылого пыльного пятиэтажного Акмолинска – Целинограда лучшими архитекторами мира выстроены великолепные кварталы элегантных небоскребов, стеклянные пирамиды музеев, общественных и торговых центров, минареты прекрасной мечети. И хотя в радиусе нескольких километров от этого великолепия иногда снова натыкаешься на пыльные хибары, все равно Астана как символ воли, энергии, таланта Назарбаева и его команды остается в памяти долго.
Оставив позади бирюзовое зеркало озера Балхаш, попрощались со степями и в Киргизии запетляли по серпантинам горных дорог. Цветущие долины остались внизу, первая полевая ночевка в горном распадке на высоте 3500 м. На крыше каждой машины палатка для двоих, а еще один человек спит в машине. Утром в окружении любопытных сусликов разогреваем превратившуюся в лёд воду для чая.
На пересечение китайской границы ушло около четырёх часов. Попросили включить ноутбуки и больше часа изучали их содержимое, очевидно, в поисках подрывных материалов и порнографии. Но мы себя и Россию не подвели. Здесь же встретили нашего первого гида-переводчика, уйгура Адильжана. Общаемся с ним на английском – русского он не знает. Спускаемся с гор в коричневые песчаные долины Синьцзян, Уйгурского автономного района Китая, и через 150 км въезжаем в его окружной центр – 500-тысячный Кашгар.
Эта восточная провинция Китая, по которой в древности проходил Великий шелковый путь, в прошлом называлась Уйгуристаном. Граничащая со странами, исповедующими ислам, она и сейчас является самым мусульманским районом Китая. По крайней мере, в Кашгаре около 90% населения мусульмане-уйгуры. Здесь расположены древнейшие и крупнейшие в Китае мечети, богатый Восточный базар, где торгуют всем, от фруктов и орехов до знаменитых на весь мир кашгарских ковров и культового в Китае полупрозрачного белого нефрита. На этом рынке мы простились с легендой о Китае как стране дешевых товаров. Цены на нефрит и ковры достигали десятков тысяч долларов. Туристов здесь не очень много, значит, есть свое платежеспособное население. Скорее всего, как и у нас, это газовики и нефтяники, активно работающие в Синьцзяне.
Миновав расчерченные квадратиками полей плодородные лессовые долины в окрестностях Кашгара, по стратегическому шоссе G 219 постепенно втягиваемся в ледяные просторы Тибетского нагорья – крупнейшего на Земном шаре горного массива площадью около 2 млн. кв. км. и средней высотой 4877 м.
Дорога проходит между не очень высоких гор, но альтиметр в машине почти не опускается ниже 4 км. Время от времени нас настигают порывы песчаных бурь, по стеклу хлещет песок и мелкие камешки. Уже в темноте в горном распадке находим относительно тихое место и встаем на ночлег на высоте 4200 м. Мы на газовых горелках готовим ужин, у Адильжана – время намаза. К ночи температура сползает к –8, вся команда начинает ощущать признаки горной болезни: головная боль, тошнота, нехватка воздуха. Только вдохнешь, и тут же, без паузы, хочется вдохнуть еще. Любые усилия и резкие движения заканчиваются одышкой. Наш доктор Сережа не зря прихватил синие баллончики с кислородом. Немного, но помогают. Хотя надолго их все равно не хватит.
На этой высоте нам ехать больше недели. Значит, надо привыкать. На следующий день, когда перевалы на трассе поднялись до 5400 м, больше всего от горной болезни доставалось самым молодым и здоровым, высота 4200 уже казалась курортом. Окрестности дороги совершенно пустынные, нет даже привычных в горах отар овец. Вдруг вдали замечаешь на обочине фигуру полицейского, автоматически сбрасываешь скорость и только вблизи обнаруживаешь, что это гипсовая скульптура. Вот такая педагогика! К тому же на пути от одного полицейского кордона до другого вы не имеете права приехать раньше указанного времени. Иначе – штраф. Каждый раз наш гид несет в полицейскую будку целую папку паспортов и разрешений на въезд. Без знания китайского никак не обойтись.
Эти территории вблизи индийского штата Джамму и Кашмир до сих пор остаются предметом неурегулированного пограничного спора между Пакистаном, Индией и Китаем. После озера Бангонг-Цо дорога долго петляет в каньоне песчаниковых скал и вырывается к широкой безводной долине. Когда-то здесь были владения древнего королевства Гуге, контролировавшего пути караванов из Китая и Индии в Тибет. На вершине горы – дворец царя Притишмала, когда-то насчитывавший 445 комнат, не считая подвалов. В XVII веке в ходе междоусобной войны дворец был разрушен исламскими наемниками. Царь и его семья были казнены. Их обезглавленные мумии нашли в одном из подземелий только через 320 лет, уже в наше время. Довершила разрушение дворца китайская культурная революция 1960-х. Сейчас он понемногу восстанавливается.
Судя по первому встреченному нами буддийскому храму в городке Тцада, где-то здесь проходит граница ислама и тибетского буддизма. При входе на территорию храма посетителей встречает вереница медных барабанчиков, которые, проходя мимо, полагается вращать руками. Считается, что при этом происходит чтение молитв, заложенных внутрь барабанов. В приделах храма мы увидели монахов, сворачивавших тугие рулоны из сотен бумажных табличек с текстами молитв-мантр.
Через расписную деревянную арку дорога вновь уносит нас на безжизненные просторы горного Тибета. Теперь нас сопровождает гид – тибетец Туп-Тен, общение идет по-прежнему по-английски.
Любое путешествие бессмысленно без приключений. Чаще всего их обеспечивает нам штурман Паша, время от времени придумывающий срезку маршрута по какой-нибудь забытой овечьей дороге. Порой это сходит с рук, а иногда застреваем в снегах на высоте за 5000 м, рискуя соскользнуть по льду под откос горы. Согласившись с терпеливым, но благоразумным Туп-Теном, возвращаемся на трассу, сделав крюк в 150 км.
Прямо по курсу замечаем горный пик с необычной, строго пирамидальной вершиной, как будто ограненной чьей-то неведомой рукой. Командор Николай, уже бывавший в этих местах, сообщает, что это – знаменитая гора Кайлас, высотой 6666 метров. Индуисты, буддисты, джайны, приверженцы религии Бон и последователи эзотерических учений из всех стран мира считают Кайлас «сердцем мира», обителью бога Шивы. «Никто из смертных не смеет взойти на гору, где обитают боги, увидевший лики богов должен умереть» – сказано в религиозных текстах буддизма и индуизма о Кайласе. В 2000 году испанская экспедиция за внушительную сумму приобрела разрешение на покорение Кайласа у китайских властей. Команда даже установила у подножия базовый лагерь, но подняться на гору так и не удалось. Тысячи паломников преградили путь экспедиции. Далай-лама, ООН, миллионы верующих во всем мире выразили свой протест, и испанцам пришлось отступить. Так Кайлас до сих пор остался непокоренным.
Столь же священны и расположенные неподалеку солоноватое «озеро смерти» Ланг-Цо и пресное «озеро жизни» Маносаровар. Мы спускаемся к нему, чтобы переночевать.
В небольшом приюте на берегу озера кроме нас ночуют и тибетцы, приехавшие, чтобы завтра отметить в близлежащем монастыре Чиу праздник Дуйнхор-хурал. Хозяйка варит для всех суп с лапшой на бульоне из мяса яка. Две молодые тибетки в ярких национальных передниках с наслаждением смакуют банку «Пепси», пока её не отбирает шустрая трехлетняя дочка одной из них. Двое мужчин в узорчатых халатах под веселый разговор попивают пиво. Лица у всех, спаленные жестоким тибетским солнцем, не просто смуглые, а темно-коричневые. Чтобы отснять эту идиллию, цепляю на балки пару небольших светильников и, не таясь, неторопливо работаю камерой. Все полны достоинства и невозмутимости. Но когда камера сосредотачивается на портрете молодой, по-видимому, незамужней тибетки, звучит реплика хозяйки, после которой молодка скрывается в соседней комнате. Все остальные по-прежнему доброжелательны и спокойны.
На рассвете мы со всеми обитателями приюта отправляемся на гору в монастырь. Мама с дочкой несут в храм узелок с лепешками. На последние ступени, вырубленные в скалах, малышка может взобраться, только отчаянно цепляясь руками и ногами. Мать стоит уже наверху и несколько минут невозмутимо дожидается, пока девочка сама преодолеет препятствие.
Празднование Дуйнхор-хурала связано с началом проповеди Буддой Калачакра-тантры, утверждающей, что Просветление и переход к Нирване можно совершить в течение одной жизни. В полутемном помещении храма собралось около 20 человек. Пять монахов в оранжевых одеждах, еще несколько человек в неярких халатах, остальные в повседневном. Малышка, на которую никто не обращает внимания, с любопытством бродит по храму. На алтаре, освещенном пятном солнца, изображения различных воплощений Будды, горящие лампадки и фотографии верховных лам. Портреты
духовного лидера тибетцев Далай-ламы ХХIV, в 1959 нашедшего убежище в Индии, запрещены китайским правительством (кстати, когда мы выезжали из Китая в Непал, пограничники обнаружили и изъяли у нас путеводитель по Тибету из-за маленькой фотографии Далай-ламы на одной из страниц).
Монахи разворачивают из тряпиц стопки бумажных табличек с текстами молитв, и вскоре храм наполняется речитативом мужских голосов. Чтение священных мантр сопровождается ударами медных тарелок – ролмо, приглушенным ритмом ритуальных барабанов и басовым звучанием трехметровых медных труб дунгченов.
Церемония может длиться несколько часов, поэтому мы потихоньку покинули храм и на машинах отправились вокруг озера Маносаровар. По тибетским поверьям это одно из самых высокогорных озер мира (4500 м над уровнем моря) – место, где наш физический мир соприкасается с миром потусторонним. Уже более 2-х тысяч лет сюда приходят паломники, чтобы совершить «кору» – ритуальный обход озера. Индуисты и буддисты по часовой стрелке, а исповедующие религию Бон – в обратном направлении. Нам показался удобнее последний вариант.
Озеро еще не освободилось ото льда, только в прибрежной полоске воды отражались ослепительные снежные вершины, да плавала стайка непуганых диких гусей. Вдали показалась странная фигура. Голова в круглой шляпе закутана платком (оставлены только узкие щелки для глаз), спереди грубый клеенчатый фартук, на руках – башмаки. Четыре шага, руки к небу, низкий поклон и затем простирание с вытянутыми вверх руками на земле, подъем, четыре шага…и так далее до бесконечности. Точнее, всего лишь 90 километров вокруг озера. Так делается правильная «кора», которая занимает несколько дней, а может, и недель. Через пару километров мы встретили еще трех женщин в фартуках, с башмаками на руках и верой во взоре.
Они сами выбрали такой обет, и, похоже, Будда с ними.
Сергей Циханович