Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я…
И светел ты сошёл с таинственных вершин,
И вынес нам свои скрижали.
…тень мою любя,
Храните рукопись, о други, для себя!
Когда гроза пройдёт, толпою суеверной
Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный.
А.С. Пушкин
Мы с Вами живём во время больших перемен: заново открываем страницы описания прошлых лет и столетий, меняем высшую цель устремлений, с тревогой и опасением смотрим в будущее. Многие даже боятся будущего, ибо, размышляя о старине, преобразованиях, приходят к выводу, что наша жизнь зависит от случайностей, от воли определённого человека...
Но Пушкин с помощью «полистатических таблиц» своей научной рукописи XIX века утверждал: всё в мире закономерно, и нет никакого произвола и случайности. Есть закономерность, которую можно познать, а, значит, человек становится хозяином, а не рабом своей судьбы.
После А.С. Пушкина все великие учёные России приобщались к семейному собранию Д.Е. Кутейникова свои заветные работы, намного опережающие их время, и поэтому не могли быть обнародованными, как не соответствовавшие тогда общественному мнению. В этом собрании находится много образцовых работ о волновых переменах в природе, и другого, не менее занимательного и злободневного, почти для всех современных наук. Новый способ Пушкина, по словам профессора Таганрогского радиотехнического института (ТРТИ), доктора философских и кандидата технических наук Г.В. Чефранова — это внутренняя волновая закономерность, или закономерность движения волн, к изучению которых современные учёные только подошли.
В. Брюсов писал: «Когда я узнаю́, что А. Пушкин изучал Араго (астронома и физика), Ж. Д’Аламбера (математика), теорию вероятностей, Гизо (историка), Адама Смита (хозяйственника), И. Канта (философа), историю Средних веков, политических деятелей, исследователей в филологии [21], — мне не обидно, что я потратил годы и годы на приобретение знаний, которыми не воспользовался» [22].
|
|
Учёные почтенного возраста, возможно, помнят, как в 1980-е годы они были на одном из совместных заседаний ТРТИ и Пединститута, на котором Иван Макарович Рыбкин принёс три подлинных листа рукописи Пушкина 1829 г. [23] Слух быстро разнёсся по городу. Вскоре к музею потянулись толпы «учёных» с предложением передать им для их работы эти подлинники. Но в том-то и дело, что учёные, занятые узким кругом наук по работам Пушкина находились лишь в Совете хранителей. Эту действительность отказались признать учёные Пушкинского Дома, который, согласно Постановлению ВЦИК от 1937 г. (представьте — от года, в котором отмечали столетие убийства гения) стал единственным собственником всех (кроме донского) подлинников, имеющих отношение к Пушкину.
Первоначально Совет надеялся, что можно начать передачу научной рукописи Пушкина государству по его завещанию: предварительно обнародовать по одному предмету или образу исследования явления, и с описанием их самими хранителями. Но потом стало ясно, что никакой уверенности в том, что ценнейшие бумаги не окажутся на дне хранилищ нераскрытыми и необнародованными, что они не уйдут «на сторону», что они будут доведены до тех учёных, кому предназначены, не было. Как и не было заверения, что потом, после передачи рукописи, членов Совета «допустят » к работе с пушкинскими таблицами, и что их содержание не будет искажено. Ни одна из государственных организаций, к которым обращался Совет, такого подтверждения хранителям не дала. Пушкин завещал свои знания народу: «Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли »[24]. Вот почему Пушкин ставил условие гласности для «поведания свету » своих трудов. Вот откуда такие жёсткие условия Совета хранителей и нежелание идти на уступки! Поэтому Совет решил — вывезти подлинники из Таганрога.
|
|
Но вначале узнаем тех замечательных людей, которые имели непосредственное участие к хранению рукописи Пушкина и всего наследства русских писателей и учёных, познакомившихся с учением Пушкина:
1. Кутейников Дмитрий Ефимович (1766—1844) — дворянин, генерал, герой Отечественной войны 1812 года, наказной казачий атаман Войска Донского с 1827 г. С Пушкиным они встречались при дворе. Кутейников был на 30 лет старше Пушкина, и знал его с детства через Раевских. Принял в 1829 г. от А.С. Пушкина научную рукопись (200 листов на старофранцузском языке) на 150-летнее хранение; детей не имел, но у него жили два его племянника;
2. Кутейников Иван Степанович (1815—1864), племянник Кутейникова Д.Е.[25] — присутствовал в мае 1829 г. при ночном разговоре А.С. Пушкина с дядей о негласном хранении своей рукописи. После выхода в отставку стал первым наследником-хранителем рукописи Пушкина;
3. Кутейников Сергей Иванович (1857—1919) — возможно рукопись была у него в Кутейникове, а с1920 – в Таганроге (сообщение внучки Рыбкина - Н.Н. Малошкевич Доде Л.Н.) — был 3 -им хранителем рукописи.
|
|
4. Кутейниковы (дочери Ивана Степановича К.): Екатерина Ивановна (рожд. 1855) и Софья Ивановна (рожд. 1861)— были подвижницами дела Пушкина. К 1916 году распродали всё своё недвижимое состояние, и на эти деньги собрали все старинные научные книги (включая XIX век), книги из библиотеки Пушкина или те, которыми пользовался в своих научных работах Пушкин. Ими было собрано около 15 тысяч старинных научных книг и журналов по этой теме;
5. Морозова (урожд. Кутейникова) Павла Ивановна (дочь Ивана Степановича К.) (или по находкам Л. Доды — Павла Степановна (дочь Степана Ефимовича Кутейникова, который был братом Д.Е. Кутейникова) — воспитывалась у Кутейникова, вышла замуж за купеческого сына — И.К. Морозова (лишённого дворянства, по причине смены сословия на купечество);
6. Морозов Иван Константинович -2-й — купец 2-й гильдии, директор банка в Ейске, государственный деятель, который хранил рукопись Пушкина и часть книг до 1917 г., а с января 1918 г. – в Семикаракорах.
7. Морозова Татьяна Ивановна — родила от М.М. Рыбкина из рода П.И. Багратиона 12 детей. 11 -м ребёнком был И.М. Рыбкин. Состояла в родстве с Евгенией Яковлевной (Морозовой) Чеховой (матерью Чехова А.П.)
8. Кузнецова (Кутейникова) Софья Ивановна (рожд. 1861 г.) — семикаракорская казачка, наследник-хранитель рукописи. В феврале 1918 г. во время гражданской войны у неё сожгли двухкомнатный флигель с важными бумагами казачества в Кутейниково. По её просьбе[26] русский адмирал в отставке обратился напрямую к Ленину и получил надёжно защитившее бумаги охранное свидетельство. Одна часть хранения в декабре 1919 года была перевезена из имения Таганрогского округа на Дон в Семикаракоры. После 1920 г. стала женой А.И. Кузнецова;
9. Тинякова (Кузнецова) Ольга Ивановна — дочь Кузнецовых;
10. Кузнецов Николай Алексеевич —семикаракорский казак, племянный правнук Д.Е. Кутейникова, сын Софьи Ивановны Кутейниковой, инвалид детства, агроном, высоко образованный, заведующий кафедрой Института механизации сельского хозяйства, хранитель с 1920 г. по 1967 г. Часть наиболее ценного хранения находилась в г. Ейске по улице Михайловской (теперь К. Либкнехта)в подполье со скрытым входом через крайнее отделение подвала дома купца 2-й гильдии Ивана Константиновича Морозова. Другую часть из семикаракорского хранения в 1920 году перевезли в Новочеркасск, а потом вернули в Таганрог. До 1956 года это семейное собрание хранилось у Кузнецова в Таганроге, по ул. Свердлова, 94, в отдельной оборудованной комнате, не связанной с наружными стенами. В 1967 году Таганрогское хранение было частично расхищено. По завещанию Н.А. Кузнецова И.М. Рыбкину был передан клад в количестве 15 тыс. книг и научных журналов;
11. Рыбкин Иван Макарович (1904-1994) — потомок дворянского рода, наследник Морозова 2 -го [27]. С 1932 г. введён в Совет Хранителей, а с 1952 г. ведущий хранитель рукописей и книг Кутейниковых-Морозовых-Кузнецовых до 1994 г. В 1968 г. передал 15 тыс. книг и научных журналов в Ростовскую-на-Дону Государственную библиотеку им. К. Маркса (ныне Донская областная публичная библиотека)[28]. Имел детей: Виктора (1937 г.р.), Татьяну (1940 г.р.), Любовь;
12. Рыбкина Татьяна Ивановна (1940—1987)— младшая дочь (из 5 детей) и помощник хранителя Рыбкина, мама Н.Н. Рыбкиной;
13. Рыбкина (Малошкевич ) Наталья Николаевна — внучка Рыбкина, в настоящее время является последней хранительницей рукописи. В августе 1995 г. она привезла мне 3 листа оттисков из пушкинской рукописи, хранившейся в московском банке, но не дала списать для представления доказательств существования рукописи Пушкина издателю первой работы «Тайна пиковой дамы», объяснив тем, что если где-то появится фотография рукописи, то её цена упадёт. На мой вопрос: «куда же Вы хотите продавать», — ответила: «за границу». Рыбкин рассказывал мне, что эту рукопись не единожды скопировали службы КГБ в банке, где хранилась рукопись, так как он предварительно запоминал, как лежали листы в последний раз, и видел, что их трогали.
3.03.1996 г. было подписано обращение к хранителям рукописи Пушкина от таганрогского и ростовского обществ «Пушкинская Наука» о безнравственности продажи 200 листов Пушкинской рукописи (на старо-французском) за границу, в то время, как она должна быть передана безвозмездно государству. Ответа не последовало, но через 2 месяца мы обратились в ФСБ Ростовской обл., чтобы остановить продажу бесценного архива. Таким образом, рукопись Пушкина была спасена.
От Рыбкина осталась статья в редакцию газеты «Комсомолец» под названием «Работы Пушкина в Таганроге»:
«В 1979 г. в г. Таганроге с ведома Горисполкома возник на частной квартире Домашний музей научных работ А.С. Пушкина. Дело в том, что до сих пор сохранились семейные связи между породнёнными потомками ближайшего друга А.С. Пушкина наказного атамана Войска донского Д.Е. Кутейникова; героя Отечественной войны 1812 года Петра Ивановича Багратиона; известного в XIX веке на юге России рода Морозовых, к которому принадлежала мать Чехова; и некоторыми другими. Всех их объединяет огромное семейное родовое хранилище, в которое, по преданию, вошли все заветные научные работы Пушкина. Это собрание изучал Ф.М. Достоевский. Это о нём он писал: "Пушкин умер в полном развитии своих сил и безспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем".
Всего хранится несколько тысяч листов, написанных, так же как и завещанное Пушкиным, на старинном французском языке в первой половине XIX века, и многое другое. Одних только старинных научных книг, имевших отношение к Пушкину и его работам, было собрано подвижниками Екатериной Ивановной Кутейниковой (р.1855) и Софьей Ивановной Кутейниковой(р.1861, в зам. Кузнецовой) свыше 15 тысяч томов, стоимостью в десятки миллионов рублей.
Все эти ценности не являются личной собственностью кого-либо из наследников. По наследству передается только добровольное право быть хранителем в семейном родовом Совете. По положению, наследники ничего из хранения не имеют права ни продавать, ни дарить — кому бы то ни было. В указанное время они обязаны честно и гласно передать Отечеству каждое письменное свидетельство по бумаге, удостоверяющей передачу. Потому, что с 1829 года ведётся подробная письменная история наиболее важного.
С 1975 года наследники-хранители ездят в соответствующие учреждения страны, просят принять под охрану народное достояние. И везде один ответ: нужно одарить (хоть немного). Так до сих пор не встретилось нам ни одного честного гражданина в управленческих учреждениях. Пришлось развезти часть дорогостоящих книг по разным городам.
Теперь в Таганроге находится только домашний музей, из которого убрано всё, имеющее валютное значение. На стенах выставлены щиты с переведёнными и раскрытыми тайнописями — машинописные оттиски из хранения, с большим количеством математических таблиц и образов. Эти выставленные напоказ научные работы Пушкина производят на посетителей ошеломляющее впечатление, настолько они занимательны. Ими свободно пользуются в своих научных работах многие учёные, приезжающие из разных городов».
Познакомившись с И.М. Рыбкиным в 1991 году по его сообщениям в таганрогской газете, я стал приезжать к нему из Ростова-на-Дону в Таганрог и расспрашивать о научной рукописи Пушкина. Вскоре Рыбкин показал один ветхий лист рукописи Пушкина, исписанный на «непонятном языке» сказав, что в нём изложено «забытое давно» [29] — знание о кольцевых переменах в природе и обществе. Тогда же Рыбкин говорил мне, что рукопись Пушкина была переписана известными писателями и мыслителями XIX века в 6 подобных списках, чтобы не исчезло, хотя бы само сочинение русского мудреца. Подлинник был поделён на 6 равных частей и дополнен до 200 листов в 6 папках, переписанных вручную, хранящихся в разных городах. Но эту рукопись не смог бы прочитать никто, если не знает способ чтения тайнописи, оставленного Пушкиным в 1829 г. первому хранителю Д.Е. Кутейникову.
Хранитель донской рукописи А.С. Пушкина Иван Макарович Рыбкин родился 14 января 1904 года в г. Ейске. Дворянский род от Кутейникова до Рыбкиных более 170 лет был надёжным стражем хранилища работ последователей русского миропонимания, в том числе и научной рукописи Пушкина 1829 года на Дону.
Иван Макарович получил истинное русское образование от ряда хранителей пушкинского наследия. Обладая математическими способностями, ещё в юности решил посвятить свою жизнь русской законо-познавательной науке.
Так он понял, как и многие до него, что Мир состоит из противоположностей: свет и тьма, холод и тепло, мужчина и женщина, частное хозяйствование и общественное и т.д. Противоположности между собой равны. Это относится ко всем явлениям Вселенной, поэтому Закон Равенства Противоположностей называют основным законом Вселенной.
Закон Равенства Противоположностей у разных особей выражаются различными понятиями. Во Вселенной, тяготение и излучение, у растений: вегетация и покой, в управлении — диктатура и ослабление её, а в науке — наблюдательно-описательные и законопознавательные способы решения задач.
Науки, основанные на частном миропонимании, называются наблюдательно-описательными. Сейчас это современные европейские науки. Науки, основанные на общественном миропонимании — законо-познавательными. Сейчас это Русская — Пушкинская наука.
Мало найдётся людей, кто хотел бы повторить судьбу Рыбкина. Юношей он голодал, скитался в поисках работы и жилья. Другой бы на его месте пошёл по лёгкому пути. А он, благодаря знанию, завещанному Пушкиным, не падал духом. Всему находил объяснение и смиренно сносил невзгоды.
В 1918 году Иван Рыбкин в четырнадцатилетнем возрасте был призван в русскую армию. Потом служил в Красной Армии, в Частях Особого Назначения (ЧОН), получил офицерское звание.
Иван Макарович окончил Высшую партийную школу при ЦК РКП(б), Северокавказский энергетический институт (Новочеркасский политехнический), совмещая работу с заочной учёбой, затем поступил в Промышленную Академию, в которой тогда же учился Н.С. Хрущев, и окончил её.
Во время войны служил в Казахстане, производя инженерные работы на энергетических объектах, защищал подступы к Ростову-на-Дону, выполнял особо важные задачи командования.
После войны работал в Северо-Кавказской системе энергоснабжения. А в 1952 году Совет хранителей избрал Ивана Макаровича ведущим хранителем рукописи Пушкина и всего русского наследия.
По завещанию А.С. Пушкинаего научные работы должны быть обнародованы с 1979 по 1998 годы, а рукописи безвозмездно переданы в государственные органы, так как хранители не являлись собственниками переданных им на время письменных ценностей. В мае 1976 года Рыбкин писал в отдел рукописей Государственной Библиотеки СССР о передаче им рукописи Пушкина, а в феврале 1977 года — в Пушкинский Дом.
Хранители, согласуясь с завещанием пророка, предлагали следующую процедуру передачи: последовательное обнародование изображения по-одному каждого рукописного листа в печати, с переводом и пояснением. Передача должна была осуществляться по описи с возвратом оттиска листа для продолжения научных работ. Но Пушкинский Дом хотел получить всё сразу, без огласки. Переговоры о передаче рукописи длились несколько лет и закончились неудачей. Отдавать «прозападному» Пушкинскому дому всю рукопись Пушкина без предварительного обнародования в печати было опасно, так как она могла пропасть навсегда.
Поэтому, когда по прошествии 150 лет со дня, когда Пушкин получил смертельное ранение, наступило 27 января 1979 году — в городе Таганроге И.М. Рыбкиным был открыт музей-выставка математических таблиц и изображений явлений или хода развития в природе, выполненных по научным работам Пушкина. Это были законы Вселенной, неколичественный матричный способ, описывающий круговращение жизни: любой особи, человечества, русского народа и др. Эти знания резко расходились с общепринятой точкой зрения учёных.
Иван Макарович любил свою Отчизну, был человеком талантливым, образованным. Накануне заветного года он начал добиваться изменения взгляда на Пушкина, но ему противостояли и противостоят доныне люди, враждебные духу русского народа. Пушкин предвидел это. В «Опровержении на критики» (т. 2, с. 163) он писал: «Дружины учёных и писателей какого рода они ни были, всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образованности. Не должно им малодушно негодовать на то, что вечно им определено выносить первые выстрелы и все невзгоды, все опасности».
В течение 19 лет и 8 месяцев — с 1979 по 1998 год, год начала преобразования правления — мы, соотечественники Пушкина, должны были бы узнать всё, что он хотел донести до нас в качестве своего послания из прошлого и считал таким важным.
Иван Макарович действительно обращалсяво все столичные газеты и журналы, и везде встречал такие же невежество и враждебность, как и в научных кругах. Немногие из журналистов, увлекшиеся рукописью, обращались в Пушкинский Дом за разъяснениями и получали в ответ ложные сведения. И журналисты, принимая на веру бойкие ответы Пушкинского Дома, отказывали Рыбкину в обнародовании вести.
Вслед за убийством Пушкина последовала работа противников всего русского над ослаблением священной памяти о Гении России с помощью измышлений, наговоров и слухов — это стало настоящим двойным убийством. Вследствие этого, противники всего русского добились неприятия псевдоэлитой научного труда Александра Сергеевича, а у большинства простого народа эта «научная верхушка» создавала ложное представление о Пушкине.
Следующее письмо подтверждает, что всё собрание книг и журналов в роду Кутейниковых не пропало, а было передано И.М. Рыбкиным в Ростовскую библиотеку.
25.03.68 г. — Ростовская государственная научная библиотека сообщала И.М. Рыбкину: «В настоящее время мы закончили систематизацию книг, подаренных научной библиотеке по завещанию Вашего друга Н.А. Кузнецова в количестве 9.853 книги и 5.433 научных журнала.
Мы приносим Вам глубокую благодарность за ту самоотверженную, напряжённую работу, которую выполнили Вы, чтобы сберечь и доставить к нам в библиотеку этот ценный дар. Мы постараемся, чтобы все эти книги, обогатившие фонды нашей библиотеки, нашли своих читателей и вооружили их новыми знаниями для плодотворной работы».
Директор РГНБ (подпись) Иванеев
Зав. отделом комплектования (подпись) Максимова
Ст. библиограф по обменному фонду
(подпись) Фетисова » [30].
Об этом извещении библиотеки о передаче книг Рыбкин писал в Ростов-на-Дону Е.И. Паниной 10.06.1988 г.: «… Присылаю переписанное уведомление о передаче книжного хранения. В 1968 г. ещё не могло быть домашнего музея. Собрание книг хранилось отдельно от других частей хранилища, на правах частной собственности. В то время председателем Райисполкома был Матюшев, а зам. Председателя Горисполкома Иконникова. Они потребовали немедленно, за один день, освободить помещение от книг (15 тыс. томов!) [31]. Мы сказали, что действительно за один день это нельзя сделать, и начали хлопотать, куда бы их перевезти. А Иконниковой сказали, что это хранение имеет отношение к Пушкину. Тогда она дала указание зав. Отделом культуры собрать всех Зав. библиотеками, чтобы они отобрали всё пушкинское для детишек, и издала распоряжение, чтобы директор утильбазы оставшееся забрал в утиль. Библиотекари посмотрели, убедились, что это старинные научные книги, и отказались брать их. А мы по заверенному завещанию за свой счёт отвезли их на 4-х большегрузных машинах в Ростовскую государственную научную библиотеку. Там были крайне удивлены огромной ценностью переданного, спрашивали, но мы не имели права сказать им, что это часть наследия Пушкина, что подвижнический труд Кутейниковых по ревностной службе Отчизне и денежной ценности несравненно превосходит собрание картин Третьякова. Поэтому руководство научной библиотеки того времени не следует винить. В те времена все учреждения работали, живя "наваром".
Подобные бедствия произошли и на Кавказе, и в Москве на Кузьминках. А сейчас творится ещё более жуткое невежество, после того, как СМ РСФСР не признал раскрытое наследие А.С. Пушкина ценным достоянием Советского народа. Ведь печать открыто использует гласность против общественной пользы».
В русских учреждениях всегда были влиятельные, но препятствующие оглашению научного пушкинского наследия. После смерти И.М. Рыбкина в июне 1994 г. после тщательного изучения научного наследия Пушкина многие произведения Пушкина открылись мне с той точки зрения, которую, как стал считать, предполагал русский учёный Пушкин.
Мне открылось после исследования по Законам Вселенной, что в «Руслане и Людмиле»[32] «Голова» была пустынным стражем «меча», кем и был хранитель рукописи Пушкина — Иван Макарович Рыбкин. Голова богатыря была «братом» (если можно так назвать члена КПСС) Черномору (самой КПСС), и потому «Голова» (И.М. Рыбкин) хранила «богатырский меч» (научную рукопись Пушкина). Эти знания и были Наукой управления государством, ключом к открытиям в науке и искусстве на основе Законов Вселенной. Пушкин описал Рыбкина «витязем удалым от юных дней» [33]. Заботясь о своём спокойствии до этого срока, враги всего русского миропонимания и образа жизни запретили в СССР широко оглашать известия Рыбкина о Донской рукописи Пушкина, о пророчествах Пушкина, потому что в них предупреждали народ о конце частного правления КПСС в 1998 г.
Сбылись пророчество «чёрной книги» («Руслан и Людмила» Пушкина), что хранителю «отрубят» голову из-за «меча» — научной рукописи, а партия марксистов из троцкистов лишится своей «бороды» — силы и влияния вещизма на умы людей.
Потрясённый переменами 1991 г. в СССР, Хранитель рукописи Пушкина лишился общения с людьми не только с помощью печати и радио, но и с помощью лекций из-за инсульта, частично парализовавшего язык и руку. А это равносильно «обрастанию тернием и молчанием в пустыне» [34].
«Голова » была на то и голова, что на основе рукописи ею был создан новый вид исследования с помощью законо-познавательного способа. Рыбкин исследовал волны деятельности и усталости советского народа, порядки человечества, человека, растений, неорганический вид жизни, сделал 10 заявок на открытия с помощью Пушкинской науки[35].
Это можно понять из обнародованных в 1997 г. работ И.М. Рыбкина: «Русская математическая наука» и «Основы русской математики», возвышающихся как «чудесный холм» [36] над научной «пустыней» современной европейской наблюдательно-описательной науки, зашедшей в тупик.
Дело Ивана Макаровича продолжают его последователи и ученики. В 1995 г. в городах Ростове-на-Дону и Таганроге были созданы общества «Пушкинская наука». В 1997 году Таганрогское общество выпустило вышеназванные работы И.М. Рыбкина, а в 1996 г. в Ростовском обществе — мои работы «Тайны пиковой дамы», «Донжуанский список и Донской Архив Пушкина 1829 г.» и позже другие. Это были первые шаги продолжателей Рыбкина и Пушкина. Но вернёмся к первым письмам И.М. Рыбкина.
3.05.76 г. — И.М. Рыбкин в письме в газету сообщал:
«…когда Александр Сергеевич Пушкин возглавил зародившуюся в России новую Общественную культуру, …тогда ему противостояли: самодурство государственного учреждения; общественное мнение, которое находилось под воздействием частного уклада хозяйства; и злодейская европейская (английская) разведка, которая, как теперь точно установлено, не гнушалась никакими подлостями, распуская грязную клевету на всё русское, и организовавшая убийство далеко не одного только Пушкина.
В такой обстановке наиболее надёжным укрытием всему русскому было Всевеликое Войско Донское. Его боялись, как страшную грозу, все наши европейские враги, как внешние, так и внутренние. А вместе с тем оно отличалось высоким служением Отчизне, ярко выраженным народными общинами, и верностью русскому правительству и государству. Там, на Дону, под покровом знатного дворянского рода Кутейниковых, собирались, не могущие быть в то время обнародованными работы русских выдающихся деятелей искусства и науки. Так продолжалось до преобразований 1920 года. А потом, оставшегося на Родине потомка Кутейниковых — Николая Алексеевича Кузнецова, человека высокообразованного и безгранично преданного нашей Родине, было оставлено на хранение три больших частных хранения:
1. Личные свидетельства и личные переписки атаманов и другой знати Войска Донского с государственными и выдающимися деятелями русской культуры с начала XIX века, и проч.
2. Исключительное собрание русских научных произведений, в основном, XVIII и XIX веков, превышающее 15 тысяч томов (!), и личное хранилище.
3. Собрание рукописей русских выдающихся деятелей, которые не могли быть ими напечатаны в своё время из-за несоответствия общественному мнению и препятствий, исходящих от заведения допуска рукописей к печати, а потом были неподлежащими передаче на хранение в государственные учреждения, и другое.
Первое собрание рукописей по рассказам Николая Алексеевича было сожжено в селе Кутейниково вместе с помещением, в котором оно хранилось, вооруженными иностранцами [37] ещё в начале коренных преобразований.
В последние годы жизни Н.А. ослеп, и по его просьбе я вёл долгие переговоры с Ростовской государственной научной библиотекой о завещании ей 2-го собрания (те самые 15.000 томов, переданных этой библиотеке — В.М.Л.).
3-е собрание… Н.А. подарил мне для продолжения незаконченных работ русских выдающихся деятелей и бережного хранения.
В конце 1967 года Н.А. Кузнецов неожиданно скончался от кровоизлияния в мозг. Председатель Ленрайисполкома К.Матюшов, преследуя корыстные цели, приказал немедленно "очистить" двухкомнатную квартиру, в которой находилось единственное в своём роде собрание книг.
Ростовская Гос. Библиотека отказалась на месте принять книги… мне удалось за свой счёт перевести из Таганрога в Ростовскую Гос. Научную Библиотеку 4 грузовых машины книг и в большом объёме остатки от сожжённых Матюшовым, личных бумаг Н.А. и его матери Кутейниковой…»
Принято считать, что из всех великих русских писателей на первом плане стоят Достоевский и Толстой. Даже и у нас, как правило, так думают. Тем более — на Западе. Надо сказать, Запад пытается разгадать суть России, прежде всего, через Достоевского, Толстого, Гоголя и Чехова. Пушкин же оставался, как бы, не причастным к этому. «Недоразумения» с Пушкиным объясняются тем, что европейцы боятся заикнуться о Пушкине, о научной рукописи Пушкина. Они скрывают, что после того, как хранитель И.М. Рыбкин перевёз книги в областную библиотеку Ростова-на-Дону, они сами изучали все произведения Пушкина и те тысячи томов из хранилища всего русского, которые попали из Таганрога в Ростов, и затем — в Лос-Анджелес[38].
Кто это сделал? Недоброжелателей в бывшем СССР и ныне в России — хоть отбавляй. Люди с частнособственническими взглядами всегда равны людям с общественными устремлениями. Однако с 1920 г. их силы начали таять. Перестройка снова всколыхнула таких людей, и они на короткое время получили вольность. Но, как НЭП за 10 лет «сошёл на нет», так и «самовластье» скоро закончится. Волна общественного правления снова их накроет спустя 78,5 лет.
Науки (как и всё в Мире) противоположны и равны. Одни из 314 лет ведущими науками являются наблюдательно-описательные, а другие 314 лет — законопознавательные.
Европейские наблюдательно-описательные науки движутся от частного к общему. Основой наблюдательно-описательных наук является математический способ. Математика — отвлечённая наука о количественных отношениях (арифметика) и пространственных видах (геометрия) действительного мира. Применение математического способа в различных областях жизни образует различные науки: физику, астрономию, биологию и т.д. Для них истина изначально неизвестна. Проводятся многочисленные наблюдения и опыты. На основе полученных данных выводится общее положение (закон). Целостную картину мироздания они пытаются построить как мозаику из отдельных частных законов. Поэтому путь познания наблюдательно-описательных наук усложняет познание.
Законопознавательные науки движутся от общего к частному. Для них истина изначально известна (даётся через Пророка). Способ Законо-познавательных наук — выделение из общей картины мира нужного явления и применение к нему Законов Вечного Движения, что упрощает познание действительности. Он основан на алгоритмическом способе, созданном А.С. Пушкиным, описывающем строение и развитие особи[39].
Пушкинская кольцевая наука сходна с науками европейского Круга Возрождения: астрологии, магии, парапсихологии. Но со времён инквизиции, на протяжении последних 300 лет, происходило преследование этих наук. Поэтому в целях сохранения этого знания — оно записывалось с заменой слов на знаки и буквы, намеренно вводились ошибки, чтобы непосвящённые не могли разобраться. Что-то неизбежно искажалось по глупости. Поэтому эти отжившие науки в настоящее время не обладают ни точностью, ни ясностью изложения Законов Вселенной. Нам не надо брать ничего от других (культур) Творение разума в искусстве и науке. Опираясь на способ Пушкина, надо создавать русские науки, необходимые русскому обществу.
По оставшейся переписке И.М. Рыбкина (заботливо перепечатанной хранителем на машинке и переплетённой в журналы) можно проследить кропотливую и настойчивую работу Рыбкина по извещению русского народа о древних знаниях, которыми владел Пушкин. Враги следили за каждым шагом хранителя и постоянно отсекали возможных продолжателей его дела, тем самым, ослабляя его здоровье. Так он потерял 5 своих родных детей и нескольких родственников, оставшись к концу жизни с двумя внучками. Да и тех отбирали[40].
16.02.77 г. — первое письмо И.М. Рыбкина сотрудникам Дома Пушкина [41]:
«Хочу рассказать Вам обо всём, что дошло до меня, передаваемое личным завещанием Пушкина из поколения в поколение от ушедших из жизни людей, о работах А.С. Пушкина и его преемниках. В том числе и о частном семейном собрании знатного рода Кутейниковых…
В те далёкие времена великие русские образцовые писатели передавали на сохранность свои рукописи, которые не могли тогда быть обнародованными из-за несоответствия общественному настроению и времени, донской знати или служителям православной церкви. За столетие у Кутейниковых собралось большое количество рукописей и другого исключительного добра, в том числе пароли [42], шифры [43], приложения и пояснения к скрытым содержаниям в изданных произведениях, и не менее важное другое. Руководствуясь высоким служением Родине, в преобразование 1917-20 гг. Кутейниковы оставили это собрание в России с Н.А. Кузнецовым (инвалидом детства, агрономом, сыном Софьи Ивановны Кутейниковой). Николай Алексеевич с большой самоотверженностью бережно хранил эти книги и рукопись у себя. Кузнецов скончался в 1967 г.»
31.03.77 г. — в ответном письме 30-летний (сейчас ему около 60 лет) сотрудник отдела Пушкиноведения ИРЛИ Д. Макринов выражал благодарность и сочувствие И.М. Рыбкину: «…К Вам обращается сотрудник группы пушкиноведения Пушкинского Дома Дмитрий Макринов. С огромным волнением ознакомился я с материалами, переданными Вами учёному секретарю нашего Института Сергею Александровичу Фомичеву:
1. Рассуждение о Вечности из хранилища Кутейниковых;
2. Ваш комментарий к тексту "У Лукоморья дуб зелёный";
3. Письма к Л.В. Гапочко.
Спешу выразить свою благодарность и глубокое сочувствие Вашему подвижническому труду, плоды которого, я думаю, трудно переоценить.
…Материалы, переданные Вами С.А. Фомичеву, вызывают у меня такое количество вопросов, что я не решусь высказать их все сразу…»
Прервём письмо и спросим, а почему же учёный секретарь С.А. Фомичев не ответил? Далее Д. Макринов признавался, что писал не от имени Пушкинского дома, а «как частное лицо», выражая сожаление, что отвечал не «Отдел рукописей ГБЛ».
Он начал понимать, что за искусством питомца Феба стояло не только гениальное чутьё и проницательность художника, но и великая научная просвещенность, опережавшая своё время: «Я постоянно прихожу к необходимости исследования глубочайшего содержательного уровня, который обычно лишь смутно ощущается читателями, как гениальность Пушкина, его интуитивная способность проникать и воплощать в своих творениях ослепительные мировые и надмирные законы, ставшие доступными пока лишь взору немногих просветлённых представителей человеческого рода.
Однако всякие попытки найти существующее подтверждение того, что гений Пушкина питался не только творческой интуицией, но и сознательным использованием законопознавательной математики, до сих пор были совсем безрезультатны.
…определённая роль чисел во многих пушкинских текстах настолько бросается в глаза, что время от времени даже появляются научные работы с проблесками верных наблюдений, однако мировоззренческая несоотнесённость Пушкина и современной науки всякий раз мешает эти наблюдения довести хотя бы до середины. Каждый пушкинский текст можно читать как книгу за семью печатями, снимая их одну за другой осторожно.
Мне крайне неловко отнимать Ваше время и силы своими просьбами, но всё же хочется надеяться, что Вы сочтете возможным сообщить мне содержание ещё каких-либо документов из хранилища Кутейниковых. Прежде всего, меня, конечно, интересуют материалы, относящиеся к Пушкину…»
18.03.77 г. Директор Всесоюзного Музея А.С. Пушкина отвечал на подобное обращение: «Об исключительном собрании из частного хранилища нам ничего не было известно …всё, связанное с именем А.С. Пушкина и его эпохой, для нас безконечно ценно».
7.04.77 г. — Ответ Рыбкина директору Всесоюзного Музея А.С. Пушкина:
«Спасибо за ответ на моё письмо и добрые чувства к работам Александра Сергеевича Пушкина.