Заключение брака между австрийской эрцгерцогиней Марией-Антуанеттой и дофином Франции должно было стать последним и самым грандиозным брачным союзом между династиями Бурбонов и Габсбургов, а также скрепить мир между Францией и Австрией. Мария-Терезия настойчиво добивалась от французского короля официального предложения. Оно было получено в 1769 году. После подписания брачного договора обнаружились значительные пробелы в общих знаниях Марии-Антуанетты и недостаточное владение ею французским языком. Императрицей были приглашены воспитатели, преподаватели танцев и иностранных языков, которые в кратчайшие сроки должны были подготовить юную эрцгерцогиню к исполнению её обязанностей в качестве будущей королевы Франции. С этого момента и до самого отъезда Мария-Антуанетта спала в покоях своей матери.
19 апреля 1770 года состоялось бракосочетание по доверенности, где жениха представлял эрцгерцог Фердинанд. 21 апреля Мария-Антуанетта, в возрасте 14 лет, навсегда покидает Вену. 7 мая прошла церемония «передачи» на «нейтральной» территории, на безлюдном рейнском островке, вблизи Страсбурга. По правилам ритуала девушка должна была расстаться со своими австрийскими друзьями и знакомыми, которые её сопровождали, а также полностью раздеться. Это означало, что она оставляет всё, что принадлежало чужеземному двору и государству, чтобы стать дофиной Франции. Её одели во все французское, и с этого дня австрийская эрцгерцогиня Мария-Антония стала дофиной Франции Марией-Антуанеттой. Королевская семья встретила Марию-Антуанетту в Компьенском лесу.
16 мая 1770 года в Версале состоялось второе бракосочетание. Один праздник по случаю бракосочетания сменялся другим. Кульминацией должны были стать народные гуляния 30 мая 1770 года на сегодняшней площади Согласия с музыкой, фейерверком, вином, хлебом и мясом за счёт казны. Народ толпился на площади и на подходах к ней. Ситуация осложнялась находящимися на площади строительными котлованами. Пиротехнические ракеты, с треском и шипением взрывавшиеся в толпе, вызвали панику. Люди, пришедшие на праздник, бросились врассыпную, сталкиваясь друг c другом и толкаясь, многие попадали в котлованы или были затоптаны толпой. В результате плохо организованного праздника погибли 139 человек и сотни были ранены. Погибших захоронили на кладбище Святой Мадлены. 23 года спустя труп Марии-Антуанетты сбросят на этом же кладбище в общую могилу.
Мария-Антуанетта в девичестве (портрет Лиотара)
Мария-Терезия понимала, что дочь слишком молода и нуждается в руководстве, поэтому направила во Францию своего посланника Мерси д’Аржанто. Он следил за каждым шагом дофины и подробнейшим образом обо всём информировал императрицу.
Фактически брак не был осуществлён — дофин страдал от фимоза, требовалась хирургическая операция обрезания, на которую Людовик долго не мог решиться. Лишь через семь лет, после того, как брат Марии-Антуанетты император Иосиф специально приедет в Париж, чтобы склонить зятя к операции, Людовик даст на неё согласие.
Неполноценность мужа, её ненормальный брак сделали Марию-Антуанетту одержимой повышенной активностью. Она допоздна проводила время на балах и маскарадах, которые любила, так как под маской её не узнавали или делали вид, что не узнавали, и спала несколько часов в сутки. Простая склонность к развлечениям превратилась в бесконечную погоню за удовольствиями, скандализировавшую весь двор. За легкомыслием Марии-Антуанетты скрывалась внутренняя разочарованность, осознание недостойного состояния, длящегося много лет. Королевская семья неизбежно находилась в фокусе всеобщего внимания. Неспособность короля была прекрасно известна всему двору и служила темой памфлетов, а поведение Марии-Антуанетты породило совершенно несостоятельные слухи о её развращённости, распространившиеся по всей Франции и чрезвычайно ей впоследствии повредившие. Воспитанная в строгих, почти церковных нравах Венского двора, принцесса сбегала от слишком давящих на нее рамок поведенческого версальского этикета, когда каждому шагу, повороту головы придавалось такое огромное значение. Двигаться свободно, жить свободно- вот то, о чем она мечтала.
При французском дворе
При французском дворе молодая и неопытная дофина выделялась добротой и веселым нравом, но из-за отсутствия навыков общения с таким большим количеством людей - часто попадала впросак. Первой фрейлиной была назначена графиня де Ноай, женщина весьма строгих правил. Мария-Антуанетта, чувствуя излишнюю опеку со стороны пожилой дамы и тяготясь этой опекой, дала ей прозвище «Мадам Этикет». Нравы французского двора оставались чуждыми принцессе, одним из немногих людей, кому она доверяла и у кого искала поддержки, был посол Австрии, граф Мерси д’Аржанто. Ему Марией-Терезией была отведена также роль наставника, кроме того он должен был держать императрицу в курсе всех событий при дворе. Таким образом возникла знаменитая переписка Мерси д’Аржанто, которая является бесценной хроникой жизни Марии-Антуанетты с её свадьбы в 1770 году до смерти в 1793 году.
Первые три года брака она находилась под влиянием не только д’Аржанто, но трёх незамужних дочерей короля — Аделаиды, мадам Виктории и мадам Софии. Они использовали наивную, добродушную, доверчивую дофину в своих интригах, направленных в большинстве своем против фаворитки короля, которая была для трёх сестер нежелательной персоной при дворе. Под влиянием так называемых тетушек Мария-Антуанетта стала негативно относиться к мадам Дюбарри. Несмотря на наличие у последней обширных связей при дворе, дофина вначале всячески уклонялась от общения с ней. Сама же Дюбарри по этикету не могла первой заговаривать с будущей королевой. Только после того, как кронпринцесса последовала наказу своей матери решить эту затянувшуюся, накрученную дворовыми интригами, проблему и не портить отношения с королем - она адресовала Дюбарри свои знаменитые семь слов: «Сегодня в Версале как-то слишком много людей!». Это были первые и последние слова из уст дофины, адресованные мадам Дюбарри.
Королева Франции
Восшествие на престол Людовика XVI было встречено с энтузиазмом: все восприняли его как окончание долгой эпохи фаворитизма и ожидали перемен к лучшему. Супруга короля имела репутацию доброй, милосердной, щедрой и великодушной женщины.
Став королевой, Мария-Антуанетта освободилась от мелочной опеки тёток Людовика XVI и своих гувернанток.
Я очень всем этим взволнована и ещё более озабочена судьбой моей дочери. Судьба её будет либо блистательной, либо глубоко несчастной. Король, министры находятся в крайне трудном положении, дела государства запутаны и расстроены, а она так молода! У неё никогда не было и, пожалуй, никогда не будет серьёзных стремлений.
— писала Мария-Терезия Мерси д’Аржанто[5].
Мать призывала Марию-Антуанетту вести «спокойную и непредосудительную жизнь» и «прилагать все усилия на благо государства» и надеялась на продолжение дружественных отношений между Францией и Австрией, залога европейского мира, но характер молодой, свободолюбивой женщины не давал ей смириться с "золотой клеткой", муж же, за редким исключением, пресекал ее попытки вмешания в государственные дела, считая их только своим поприщем.
Мария-Антуанетта играет на арфе
В окружение Марии-Антуанетты мог попасть лишь тот, кто показал своё умение развлекать её. Королева желала веселиться, чтобы забыться. Клоака версальского двора с ее интригами, распущенностью и нравственным беспределом чрезвычайно давили на нее, воспитанную в строгих традициях австрийского императорского дома. Те, кто хорошо знал монархиню, ее тонкий вкус и чувство гармонии, удивлялись, каких ничтожных людей она приблизила к себе. За редкими исключениями, это были лицемерные льстецы и интриганы, которые, пользуясь дружбой с ней, получали выгодные должности, льготы и дорогие подарки для себя и своих родственников. Возможно, такой была и ближайшая подруга Марии Антуанетты — графиня де Полиньяк, происходившая из обнищавшей аристократической семьи, которая же, наряду с принцессой де Ламбаль,тем не менее, оставалась верной своей венценосной подруге до самого конца. Взлёт семейства Полиньяков был стремительным. Его члены заняли выгодные должности при дворе. Ежегодно это семейство из королевской казны получало около полумиллиона ливров. Вскоре, доверяя своим " друзьям", королева становится послушным орудием этих недостойных людей из своего окружения. Но счастливые исключения в нем всё-таки были. Например, признанный мастер в искусстве катания на коньках шевалье де Сен-Жорж, который был партнёром королевы на льду. В модном для высшего общества того времени развлечении — катании на коньках — с королевой Франции не могла сравниться ни одна женщина[6].
Мария-Антуанетта увлеклась ролью законодательницы мод. Король увеличил её содержание, но средств на оплату нарядов и украшений всё равно не хватало. Королева обратилась к азартным играм. В салон допускались все, кто был в состоянии вести крупную игру, в том числе люди с дурной репутацией. Тем не менее, она и не подозревала, что в ее салоне ведется нечистая игра. По сообщению Мерси д’Аржанто, в 1778 году королева проиграла 171 344 франка[7].
Ещё одной дорогой игрушкой для нее стал Трианон. Мария-Антуанетта сделала его своей резиденцией, куда удалилась от душившего ее версальского этикета с немногими избранными. И вызвала ненависть тех придворных, которые не были допущены в её общество.
Образ жизни молодой, неопытной, мало что знавшей о реалиях жизни женщины, часто нарушавшей этикет версальского двора - давал повод к многочисленным клеветническим измышлениям. История с ожерельем королевы чрезвычайно повредила её репутации и дала повод к самым злостным, охотно принимавшимся на веру, сплетням. Поддерживая распущенную, жадную и фанатически враждебную реформам придворную партию, Мария-Антуанетта в сильной степени содействовала падению Тюрго и Мальзерба; королева также поддержала интересы Австрии по поводу событий в Голландии и Баварии.
С начала революции Мария Антуанетта становится противником конституционно-демократического режима. При нападении черни на Версаль (5-6 октября 1789 года) жизни её угрожала серьёзная опасность. Когда королевская семья переселилась в Тюильри, стараясь побудить мужа к решительной деятельности, она завязала переписку с Мирабо для спасения монархии; но в решительный момент все планы разбились о недоверие к вождю одной их конституционных партий, которого революционисты впоследствии устранили, уличив в измене. Неудачная попытка бегства 20 июня 1791 года сильно ухудшила положение монархов, которые к тому времени уже были сильно ограничены в действиях. По предложению своих друзей, королева старалась ускорить австрийско-прусское вторжение, для спасения трона и семьи; но это привело к противоположному результату. Когда 10 августа 1792 года тюильрийский дворец был взят, она сохранила спокойствие и достоинство, равно, как и в Варенне, при неудавшейся попытке покинуть пределы страны в июне 1791.