Шатенка Юна ‡ Альбиноска Лори. Следуют тропой Лунного Парка. Сбежали из дому – осмеяли Смерть и Время – и разыскали лазейку во Обратную-Сторону-Реалий.
Незнакомец, Летописец Вечности – монумент оживает на Ночь в году, предстаёт Космическим Странником, делится Историей Историй и передаёт Каплю Реки Времени. Пограничное поддевает обои реалий ноготком сознавшей. Большее открывается.
Подруги путаются в осязании, пугаются и задают Особому значение меньшего. Ночь иссякает. Стражи Потустороннего пресекают общение – подруги убегают в завтра.
Реку Времени остановили – переписали значения: произошедшее произошло в параллели. Точка из многоточия пробуждения суть вершина. Минувшее сместили – и Ночь вернули: сейчас перекликается – рождает парадокс: «Вечность – и Мгновение»
Вернулись с Днём и встретили Незнакомца монументом. Альбиноска лишилась памяти – и заподозрила в отсутстви’. Шатенка помнила – благодаря капле – и увлекла подругу к иному обыденностям, вложила Каплю Реки Времени в ладонь ласкавшему Дождь – и...
Альбино обронила Шатенку из корзины памяти – опомнилась с зонтом снежно-кружевным в руке державшей подругу за лапку. Зашагала по тропе своего мира, двое остались на скамье своего. Занавес значил вступление-разветвление и вёл к ответвлению.
*** *** ***
Некто за кадром, Вселенная, Режиссёр, отдал должное Альбино’ – поместил в череду радиофантазий и воссоединил с Шатенкой. Изложение – Вариация во всечередаци, любое. Потустороннее вобрало – и изволила Шатенке стать Героем дня и Ночи: Альбино’ вызволена из Мира Незнакомца и, привнесла Миру Гостинец: Душу Безмятежности.
Рассмотрим пробуждение – полусонность-полубессонность – от Шатенки. Вечность одного мира – мгновение другого. Жизнь истекает в меньшем – новообретается в Большем: Р ождение.
Рождение – иссякание меньшего и новообретение в Большем. Каждый День – День Восхищения; Каждая Ночь – Ночь Священная; Каждый Миг – Миг Перерождения; Каждое Сейчас – новое другое. Умираешь из одного – перерождаешься в ином. Свяжем Минувшее, Миг сей и Грядущее – в гамачок Шатенке, чьё сознание – Сцена, Фантазия – Режиссёр, Памятные – Действующие, чьё Существо – Котёнок Режиссёра и, Наблюдатель.
~Приступим
Сопела с левым запястием под щёчкой и правой ладонью на носике. Переспала на этой кровати многое – начиная встречей заветной и завершая разлукой. Сильная – «Быть слабой - чтоб чувствовать Чертоги Потустороннего. Чувствую» - чувствует.
Что известно о Прекрасной? Бывает в Тайном Заведении о котором ведает не каждый, готовит выпечку, путешествует по Вероятности. Расскажет.
Пробуждение: семь после полудня. Проснулась в сейчас – не опомнилась: плескалась в Океане Сна Вселенной – «Воспоминание, Ты – Вечность...» - нежилась в пледах, сорочках и одеялах – «Тепло – кутаться в шелка Воспоминания» - игралась с ловцом снов над кроваткой – царапками. Сейчас осталась для Неё позади пробуждения в меньшее – в Краю Непрестанного Вершения; Голос Незнакомца из радио рассуждал, в голове:
«Волшебство Мгновения - Вечность, Волшебство Вспоминания - Путешествие, Волшебство Воспоминания - Возвращение, Волшебство Любви - Любовь. Обратись к минувшему – трижды, дважды, четырежды, - инакое однако: идеализация берёт плату сожалением. Память, Фантазия, Воображение: подмени одно вторым – История переиначится.
Вспоминать Лакомое Особое – Плод Жизни и Случайности – и переиначивать? Потерянным отправить весточку позопозопозопозопозопрошлой веточкой? Уговориться о встрече – не без объятий – на сейчас и обратить сожаление упущения в предвкушение новообретения?
Пробуждение – знамевещение. Река Времени плещется о Побенежие Плато Безмятежности и разбрасывает воспоминания по Вселенной. Найди своё – в Памяти, Фантазии и мурчании Котика спящего на Твоих коленях»
Тепло разлилось по плоти, утекало вверх и затягивало в Особое – Край Оживших Фантазий. Голос – Извне. Рассказчик – прежний.
История Историй, Песнь Песней, Сказание Сказаний. Гирлянда Волшебства, Лакомства, Заветов, Прозрений, Воодушевлений, Новооткрытий и Возвышения. Лакомое Особое.
Путешествие в Путешествие в Путешествие в Путешествие. Всевоплощение Нематерии, Перерождение Вселенной. Параллель мирам – перешагнуть.
Жизнь сызнова – во ветви иной. Отличия: Величие, Красота, Многозначность, Глубина, Кристальность. Увидеть Особое – перешагнуть на мою сторону. Протягиваю руку: опасения оставь – а за руку возьми »
Естества сверх Существа. Одно можно перепрожить, всегда – по-разному; взглянем на Жизнь Юны издалека – с затакта, самого-самого-самого-самого, ведь к одному приходят разными дорогами, чтоб идти. Отправимся в Приключение?
~ ~ ~
Пион отравит Воздух – не верни садовник почве. Любовь – Затакт Истории — да Жизни: предшествует и завершает. Любовь — всюду, - Человек умирает, Любовь – нет.
Начавшее и завершающееся общно подытогом. Так или иначе — так и иначе. Любовь предшествует всему.
Мир кругом и внутри – из Любви каждого друг к другу. Любовь — Начало. Люби.
~ ~ ~
Сновидь, Блаженная, Сновидь.
Pre’-lu’-de детства
Intro ///
Весна омыла лицо Утренней Росой тройной концентрации. Хорошее - начало; только начало; продолжение с закрытыми глазами; многое предстоит. Отдых в предвкушении; конец и ожидание начала и завершения параллельного свершения; будто закончится и начнётся.
Немного здравого смысла.
Листья – нет; цветы – да. После Дождя.
Маленькая девочка бегает по улочкам, кушает печеньице и хватает веточки, собирает листья и сводит бутона, цветок, не ставшая задуманным. Волосы кофейны, кожа золотиста, взгляд Небесно-Изумрудный.
Смотрит в чуть завтра - интересно, - знает: каждый возраст предусмотрен. Ищет Живое - но обнаруживает пережитки, - Слово Мира, Отблеск Нового и Воля Иного. Сбегает.
Цветочки вырастают из следов пяточек и пальчиков.
Платие воздушно – одухотворено облаком-сарафаном. Отталкивается, парит и едва касается пальчиками, - одеяние воодушевляет: прыгает с камня на камень и парит на облаке. Соткала Ветер – маленький, подчинённый и послушный порывам.
Поселилась недавно, - светит маяком: внемни и внемли.
Спрыгнула. Босиком - ножки холодные. Не до того.
Личико таит переживание. Она мигом до и Она сейчас – разные: познакомь, не узнаются, - мир строится на этом?..
Окружение – вариатизмы: сотни лиц в каждом, каждой.
Тысячи возрастов и внешностей – отвергнуты - тысячи одинакового, покинуты, – отдаются наблюдению. Выбираешь быть собой и просыпаешься, отвергаешь и отрицаешь, - будто не знаешь.
Устала, слегка. Воля – захватить трон. Присаживается на качельку, оглядывается и обращается вверх: плющ связал нечто меж крупинок Воздуха и окутал Сцену беседкой.
Воздух влажен, прохладен, чувственнен.
Ушла бы - после забвения - но пала; цветок показался у самого носика, ароматный и нескончаемый, подарил аромат и поделился лакомкой-капелькой нектара. Поглаживала лепестки. Могла выбрать, появиться каждым, - решено стать бутоном.
Философ сорвала плод.
Весенность разделили: некто, создание русое, упустила из виду в корзинку неприглядного, ложится в качельку, разводит руки и обращается к Небу Изумрудному, машет ладошками и внемлет. Дитя Ветра впивается в жизнь и хватает гостью за волосы. Гостья пугается.
Присаживаются на пьедестал и, знакомятся:
Наше существо – «Юна» - задумчива и решительна.
Гостья – «Мила» - робка и испугана.
Юна - «Мило» - одобряет.
Мила – «Кьхьи-и-и» - принимает Занавес Пробуждения.
Юна – «Кьхьи-и-и» - бурёр за руку. Кошечки - «Кьхьи-и-и…» - играются.
Фантазия: Мышка и Мышонок
Октябрь длится утром календарика рук спящей на шелках. Комнатка-шкатулка ютила жемчужину с прядьми кофейными до плеч. Солнце просвечивало оконце, сквозила ниточку Воспоминания и ласкало Пяточки под одеялком не спрятавшейся. Лучик дарит любимице Любви полакомиться Снегом Небесным: овевает шейку шарфом Лета — и отправляет в миг непрестанного вершения.
Умиление отзвучало — и сеяло нотные знаки по воздуху; зевнула и потянулась: День начался!
Прошлась к окошку — где развешивала на нить жемчужины Дней лучших, Ночей и Вечеров (юна для Ночей); глянула в окошко - «Снегосолнечно» - и глянула на дверь: «Тук-Тук» - в дверцу.
Шагнула к стеночке против оконца, обратилась ниже, ещё ниже, - приоткрыла дверцу, куда не могла проникнуть и ладошкой, прилегла и прижалась щёчкой к полу - «Здравствуй» - потаённому.
Пищание - «Тесновато»: Мышонок просунул носик и Воздуха комнатного.
Мышонок - «Чего стоит расширить дверь?!» - просунул мордочку и огляделся.
Погладила того по ушкам - «Ничего» - Чих — «И многого» - зазевалась – «Потому не расширяю» - Простудка Котячья.
Мышонок притаил жест смущения - «Известие едва проскользнёт, желаешь знать?» - и вверил крошки хитрости.
Разгладила крошки хитрости по уголкам губ - «Всякое знание обременительно, любопытно осязать» - и облизнулась
Мышонок – «Пытливая» - повёл хвостиком - «Дар Жизни» - лемнискатой.
Возликовала - «Круасова?» - свела запястья и похлопала.
Мышонок - «Круасовы!» - передал лакомство формы совушки, укрывшейся пледами крыльев, от хлада Занавеса Вечерий.
Приняла - «Благодарю» - откусила совушке ушко и умилилась собственной решительности — Круасовушка покачала головой в нарицание и — в подобии презрения — отвернулась.
Мышонок привнёс свиток с почерком Поэта. Свиток на кроватке. Любовное Послание
~ ~ ~
~ ~ ~
~ ~ ~
Гонимся за собственным следом,
Ловим следы присутствия чуждого,
И говорим нет прошению нового.
Уподабливаем сегодня дню прошлому,
Спешим устелить жизнежест страха пледом,
И следуем шлейфом лжи, нежеланного флёром.
Отправляемся на поиск близкого в омут чуждого,
Надежда схватить первое отзвучавшее прежним,
Разыскиваем миг, когда трезвыми судим содругов.
Пишем манускрипты лживого уму,
Ложь строку не строит,
Уподобление.
Красота – в Воде. Красивость – Отражение,
Прозрачность создаёт иллюзию Близости,
Прозрачна ко всем, возъявись дня
расколом.
Захвати Образом – и веди,
Путём-Тропой-Дорогою,
Неопределённостей.
Гладь лицо, меж снов, и ниже,
Венчай ростки дыхания на шее,
Веди Зовом Сердца Любящего.
Разведи тушь мысли пониманием.
Научи мыслить эротично,
Видеть изгиб недосказанностью.
Явись Ангелом, Гневцом, Пророком,
Подари счастье встречать Тебя, снова.
Лю.
Найдись в Незнакомках, шепчи теплом свечным,
Оседай на сугробах тайною ве’щей, в Мире,
Позади Глаз Сомкнутых.
Возникни. Возникни. Возникни.
Из моего Ничта.
Воистину
...а теперь, а теперь, а теперь...
e’-tu’de Луна — Арбузная Долька
Луна просвечивает оконце, освещает преклонённого и прокажённого, - и дарует сцену с Занавесом глаз собственных и Антрактом Воспоминаний. Особое заготовлено наблюдателю отъявленному. Кошелёк-конверт котякорма.
Добавила щепотку тросникового сахара во чашу вкусную пуэра — напитка-прелюдии. Оттрапезничай же, Наблюдатель. Тепло руки моей – на плече Твоём.
Кофезёрна отбирают, на блюдце серебра, по равенству долек; руки вторили — по ту сторону — а глаза мерцали ответвлением от мироустоев, не отступая лапкам в отзывчивости.
Помешивает пуэр карандашиком — сахаринки полимеризовались с Водой Небесного Родника и завитались микроподобием Круассанного Пути: без Начала и Конца, в иллюминации Луны. Отпускает — и карандашик защёлкал о бортики чаши и умолк; облизнула карандашик и обратилась сквозь чай к ворсу пятиснежия ниспадшего — за окном. Зёрнышко чередовалось зёрнышком — в коробочку для ниточек, а коробочка направилась ходом ручным в мельницу — где с помолом справилась бы мышка.
Мышонок, - «Тку-Тук » - звучало от дверцы - «Помешаю?», - друг наш.
Умилилась - «Ни в коей мере» - приоделась - «Пробирайся!» - и отворила.
Мышонок - «Мышонку, пробраться — трудно» - упрекнул.
Огласила - «Пусть так» - голосок ручьился искрами восьмицветными - «Потрудись — иногда, стоит, - подберу досуг. Время— возверну» - покормит.
Мышонок - «Интересно» - проскользнул.
Воскликнула - «Готовим Отвар Лунной Розы!» - и одарила вкусностями.
Мышонок размолол зёрнышки, девочка отмерила дуэт розочек кофейных в турку, наполнила осенней росой, свила плед гнёздышком и доставила кофе усмотрению собственному. Роса ушла из меланхолии — и замерзала панорамой небосвода, - Луна воспрянула — приняла лик отлика заоконного и засветила взаимностью. Комната горела двулунием — халатик скользнул низ по телу Юны: развела руки и приняла Откровение Загара Лунного; вспышка; пара роз, матово-изумрудных, держались римской пятёркой, в турке.
Очередь настоя Любви. Юна отделила лепеста от бутона — оставила от того оболочку эфемера — дозволила наблюдать фиолет тени. Тень – не просто тень.
Мышонок окунул Эфемер в настой. Юна пила пуэр и надевала кольца пара кофейного, на многоимянный и мизинец. Помешивать в три объятия, два поцелуя, - и, быть может, отпивать не потребуется.
*
*
Мышонок - «Ночью - Дремать» - сопел - «Днём - Грезить» - опирается на локоток - «Утром - Сновидеть » - соскользнул по стеночке - «И вечером - Мечтать», - и уснул, от Ночи действа безудержного.
На том не всё! Вспомнила: обнажённою можно словить Загар Лунный, будучи неправдой не прельщённой: волосы засветятся сталью, кожа выцветет и замерцает флёром вечности, зрачки прожгут мироустои, - так случится — Луна в турке, уподобится Сестре Небесной. Луна на небе сталась долькой арбуза — надкусанной.
~Свет~
Плыви по течению, навстречу погибели,
Россыпь крючков лишит Тебя имени!
Ни в чём не старайся, будь верен Завету:
Подчини себя счастью стать рабом века.
Мелькнет тропа на изгибах, следуем
Слепо, верим в себя - встречаем тернь
Лицами нежными, - вторим Завету, но
Вдруг мы нарушим обманщицу эту?!.
Плыви по течению, рыба, спеши на завтрак
Ушедшее сегодня вольётся в завтра.
Насадись на крючок - или возьми выше
Стань завтраком - или вспорхни.
Рыба на блюде, блюдо в посуде, суть - в людях:
Взойти сверх преемников, пасть свысока.
Приблизиться к звёздам: сведи запястья,
На затылке, Человек, кто не вторит.
Раскинься в объятиях Озёрной глади,
Представься всевиденью звёзд.
Зренье сомкни - Видь дальше:
Мир настоящ, пока Ты им живёшь.
Дайте, наконец, Свет на забытое, Главное.
*
Завеса Сновидения
*
Снежинка -I- Сон
Зима расцветала. Несчастный томился на пьедестале бутона снежнодейства, - холодно, голодно. Кушает снег и запивает Воздухом уже три дня — и не жалится: некому — душа другая, и рождена — иному.
Гитара в чехле — за спиной — и холод, - кроме ничто внутри и снаружи. Некому жаловаться и не о чем жалеть: возможное предоставилось лучшим, - Надежда — на спасение, Вера — в Любовь, Ключ – от всех дверей: в сосплетениях материи одеяния. Губы содрогаются в уголках — вне предвкушения.
Толпа обходит Несчастного на скамье — среди заснежия — незаслуженно: Старание, оправдывает результат. Толпа расшелушивается на сильнейших и слабейших — помнящих Путь. Расчехляется инструмент, сводит ладони лодочкой и греет комочек Воздуха — прерогативу Жизни — до Вибрации Души; подстраивает; чувство — пора бросить чехол обращённым к небезразличию.
Пальцы и гриф соприкасаются: Чудо не состоялось. Холод пронзал тысячей иголочек — еловых, ежовых и стальных, - движение разламывало тысячи — и каждая, болела, болела и причиняла боль не согревающую. Вариирует пассаж в скорости и вуалирует под нестарание — играет Чувство, старается, исключает Холод из листа оправданий и таковой расступается на сантиметр Тепла Любовного.
Немногие замедлились, треть приостановилась, Единицы замерли — особые. Окружили: Стыдясь, Нежно, Обесчувственно — неравнодушие сплело тепло в кокон-канон: Теплее и Теплее. Руки обрели себя — часы свились из тысячи в один, неповторимый.
Некто рассматривает посланца Проведения: зрачки-изумруды за полукружьями лунными на кончике носика вздёрнутого, платок обнажал губы в уголках, рубашка в инкрустации знаков нотных. Рука ощупывает Воздух — леденящий, — другая в кармане. Время шло в гости к кому-то — Гость рассматривает Маэстро; вынул из кармана шоколадку и установил фундамент горсти монет.
Аллегро Сороковой — слезы сыплются на струны капельками льда, гармонизируют. Маэстро воспрял — Разумом, Душой и Сердцем. Безотчётен, Самозабвенен, Искрит ясностью Носителя Света.
Играл и играл, играл и играл... Обняли, со спины, нежно. Звёзды слились новым созвездием, старанием жизней прошлых и грядущих.
Взгляд — Изумрудный и Небесный. Воздух — шлейф жизни прошлой. Обращение - голос грудной — обесчувственно - «Идём» - голос матери.
Повиновался — из отчаяния, повиновением сломленного - ютил Веру, Надежду и Любовь, в самом существе своём. Вселенная, Ангелы, Нечто, - вносит перемену в лепту, когда ничего не остаётся. Спасли.
Раскрывала — предлагав один за одним, звенья лестницы верёвочной. Надумал отмахнуться незапланированным — но случается (случается ведь?) главенствовать предлежащему словам. Время исчезло — носители титула, “Человек-Без-Времени”.
II СнежинкиII Прогулка по Монетному Полю
Двое Шли по Pаснеженному Полю — Он в тренче бежевом с “Ключом от всех Дверей” и Бабочке Воспоминания из проволоки поверх шеи обнажённой, Она - в пальто зимнем и шарфу цвета морской волны и Ночи. Снег выпал фруктовым — дети сбирали узоры бананов и яблок в букеты-рожки, лакомились и несли домой родителям. Двое шли поодаль от праздности и увеселений, прошли пролежни века своего и нашли лазейку реальности — на обратную сторону небосвода.
Заняли местечко парковой скамьи: подсчитал выйгранное – «Считаю когда собираюсь, - но исключение сего дня изумляет»
Нежна - «Оставь нужду — и расцвети в изобилии» - и добра.
Вручил монетки - «Нам на круассаны — на много» - горстку - «И на ночлег – надолго» - раскрыл шокошоколакомство и угостил.
Приняла - «Каждый угостит меня круассанами — но Тебя вниманием одарит не каждая» - и угостила так-же.
Взял из внутренего кармана зонт — изломанный и изорванный - «Интересно?» - и раскрыл.
Умилена - «Интересно» - приняла и рассматривает: зацепки, заплатки и панораму мира.
Доверяет - «Похищенный Зонт» - Историю Историй.
Любопытственна - «Похищенный — у кого?» - до тайности.
Посвящает - «У Похитителя Зонтов - Ветра » - в Таинство Вечерий.
Растрогана - «Расскажи — чтоб интересно было, - иначе осяду эфемером воспоминания, - поверь — умею» - провела кончиками пальцев по запястью изящного самим существом своим – «В Тебе столько женственности – придаёт утончённость и...» - и подловила себя на мысли — что ни за какой круассан не расстанется с Ним.
Задержал на взгляд Ней, выдохнул оцепенение и вдохнул Воодушевление:
«Влекло Ветрами недобрыми — по следам Откровения. Он был зонт, которых тысячи, которые не покидают рук прохожих — пока однажды, Ветра недобрые не вырвут те из рук и не понесут по следам Откровения. Он был особенный — не достойный слиться с Заветом и потонуть в безвестности; Он был особенный, - а ещё — Он был зонт.
Муа шёл не один — за мной шёл Дождь, за мною следовали Грозы, Дождь лелеял замыслы, Солнце взращивало грёзы, Ветер расправлял вьющиеся волосы. Шествовал по набережной — и стало трепетно: за Ветер —сундуки разорённые; за Грозы — обездоленных; Снег — прокормленных; и Дождь: капли повидали Свет весь — и всю Тьму —побывали везде и выбрались отвсюду. Капля пала — с Поднебесной — на запястье.
Занехорошело. Эфемер заполнил. Глаза сомкнулись — гласа внешнего и внутреннего, слились.
Внутреннее предстало внешним. Она в платии изумрудов, небесноокая. Он — изумрудоглазый, в локонах до лопаток и полукружиях зеркальных на кончике вздёрнутого носа: стёкла отражали кисти в одеянии изящества, в третьей позиции — на грифе гитары классической образца внебюджетного.
Затрагивали немногое — но достигали всего; хотелось быть им — встретить Её и вести линию Историй. Помнил общее будующее — и рассказывал, точно помешивал пуэр карандашиком и одаривал чаинки жизнеобразами. Начинается по-своему — и завершается одинаково, - не суть.
Всё — не суть. Захотелось вернуться — осмотрелся, под ворсом пятиснежия, отпустил грани гранита мостового и обнаружил имя своё. Божество?
Ветра чередовали пункты пристанищ — школы без детей, леса без лисиц, парки без деревьев. Зонт занесло в пещеру близ Озера Небесных Лотосов — чьи воды сахарны, дно илисто а берега обитаемы Матерью Жителей Лесных, Лесною Госпожою, Божеством Космического Леса, Нимфой Озера Небесных Лотосов: локоны изумрудны — вьются по спине и груди, по платию пятилиственному, до самих пят обнажённых; глаза небесны — не стерпят обмана; руки изящны — упирает левую в талию — а правой держит Воздух. Немногие встретили Лесную Госпожу, но избранные — Нимфу Озера Небесных Лотосов; отхожу — от зонта.
Многие присваивали незаслуженно — Лесная Госпожа решила иначе.
Вняла Мудрости Совы Блаженной — и отозвалась на шумы лесные: приняли с почётом — и проводили Тропой Неопределённостей. Природа — шедевротворец: не наскучит вносить мазки озарения на холст мироздания, самообновляемый. Зонт раскрылся на прощание — и зацепился о ветви Дуба Десяти Веков, унёс каплю бархата вод озёрных, в Край Рассеянности — где Некто Неопределённость, в лице моём и теле, отступился от видения, принесённого дождинкой на запястье, глянул поодаль мира вакуумного и различил отсверк свой. Разомкнул руки и развёл — застиг Мир в объятии, - и в одну из рук, вник Зонтик, Похищенный у Ветра » - завершение.
Разомкнула губы - «Грустно...немного» - язычок виден.
Дотронулся рукой - «Для чего?» - тёплой – «Двое не встретятся — когда по пути?» - руки охладавшей.
Приняла Тепло - «Приходится пересиливать себя и сбиваться с счёту: где настоящая, в страхах или в воле?» - укусила губу.
Утерял счёт словам - «Посколе Мироустои суть - априори устоявшееся и статизированное» - обронил Душу – «Стоит придать таковым динамику спонтанности, засеять Поле Вероятности Неопределённостью, внести в лепту череду собственноручного» - увлёкся и вовлёк – «Поднять на Воздух и расставить по-своему — таков действопринцип каждой из революций» - разжестикулировался – «Масштабы определить нам, мне, Тебе» - и погладил по шейке точёного оникса.
Словила душу - «Возлюбленные воссоединятся сквозь смерть?» - и возвручила.
Принял – «До Смерти ещё дойти и достучаться...» - груз иного.
Стала на колени - «Просто знай что Тебя очень люблю» - положила руки на Его, а голову — на колени.
Обнял – «Могли встретиться по-иному» - и двое, расслабились.
~Время шло по Ветру.
...Так ли познакомились породители Души Юности?..
Посмотрела в глаза Новодруга – «Расскажи» - нетерпелива и трепетна.
Вернул на скамью любимых – «Девушка облачается в плед Осени, шелковолиственный, созерцает Вселенную с балкона - с сигареттою в губах» - играется.
Покачала головой – «Про меня?» - и засмеялась.
Умильнулся – «Однозначность ограничивает» - и: щека к щеке.
Приняла – «Слушаю» - и осела Воздухом комнатным.
Вдохнул Воодушевление – выдохнул Продолжение – «Уместилась на ковку креслокачалки, отбросила сомнения в пепельницу – оттолкнулась в волнение, опомнилась и положила ладонь на разворот романа в тысячу страниц» - Вообразил и рассмотрел плоды Воображения в микроскоп – «История а-ля Бредбери: запрет Музыки: Классика в подпольных библиотеках, на фоно ставят ограничители, контроллируют и упраздняет программы образовательные, ноты сжигаются, исполнители-ветераны под контролем, запретом и уничтожением. Тотализм от Музыки - до мысли» - и ужаснулся высказанному.
Отпрянула – «Мы не в Восемьдесят Четвёртом. Быть мне таковой – где и когда встретимся?» - покачивает головой в такт волнам Океана Пространств.
Разжевал бутерброд мысли – «Истории нет конца – но Рассказчику» - и напитался.
Уверила – «Запомню» - овила руки Другу – «Верю» - и докоснулась губы губами.
Приступил – «Мы – Роса в Саду Фантазии и Слеза в Театре Воображения маленькой миленькой девочки кто собирала слёзы на ниточку и заключала в каждую по Лакомому Особому Сну/Образу/Воспоминанию. Солнце поднесло Дар Жизни: Предысторию» - к Истории Историй.
Укололась о мысль – «Дитя?» - осязала по-иному – «Встретились – на том финал? Расставание? Иссякание?»
Рассудил - «К одному идут разными тропами – ведь будь Тропа одна, идти бы не пришлось»
Сознала – «Опомниться и задержать взгляд труднее чем миновать тысячу миль» - подумала: «Не отпущу – пока не отпустишь » -...
Озвучил – «Не моргающие глаза не видят Главное» - новорожденно.
Искрила жестологией со-единогласия – «Приступим?» - и предопределения.
Приступил – «Вообрази» - и – «Будто Мы – Мы, но со-стороны...» - и поведал:
«é-tude’ легковлюблённости
Дождь шагал навстречу — шли путьми протиположными — ценою столкновения: страдание, движение, содержание и форма достигли пика не настигнув носителя разогревом. Муза обреталась в движении, жестах, - отсвечивала в изгибах, звучала линией — свитавшейся завитками в приозёрную, Лилию. Взгляд — помутнение, до дрожи, до неразделения себя от полутонов небосвода, до нежелания думать и неспособности противиться Большему Позади-Глаз-Сомкнутых, когда нота «Легковлюблённость» - тоника.
Всё — ближе лёгкости Мира и тягости размолвок, - не раскрыв глаз, не просыпаясь: пред мной — тысячная. Ветер распушил пряди, подтрепал душу, угостился пыльным — кусочком Пирога Времени. Отлучаемся — отрекаемся — от себя комнатных, во недостатке - иль изобилии: ЕДЫ, ТЕПЛА, ЛАСКИ.
Пропела - «Здравствуй, О Существо Человеческое» - в фермату.
Обратился - «Здравствуй, Ангел Безмолвия» - в пианиссимо.
Флажолетна - «Не говорим» - на языке божеств.
Истиннен - «Но общаемся. На языке языков... Задумай — и Мироздание развернётся в полюсах, до рождения слова», - переводить мысли не трудно — но лишает таковые таковости: жонглировали основами основ, зёрнами возможностей — по Полю Вариаций; упустил из виду, из слуха, - и новообретал в той из глубинностей, где прежде обитали Пустота, Тишь и Безмолвие, - с трудом, усилием и старанием, совладали... Обернуться — в осадке возможного, крикнуть: «Постой» - и отвести разочарование на год-два; многое начинается апофеозом — и следует хроматикой ретроспекции: обезличие, испорченность, - мелочи незаметны — пока не сыплются из карманов и не предстают поводой Знакомству в футляре Маэстро.
Оставить Шлейф остывшим в поединке Зимы и Лета — Женского, жестокого и неопределённого, Субботы и Дня Восьмого. Скорбь: Край Мест и Встреч и Мечт Минувших, существует в скорби по таковым, - стоит ли — не затрагивая смелости — возвращаться к платящему скорбью и просящему втрое? - Разоряем — полагаю — Поле Вариаций, куда отправимся после, - не удел — разметать миг по клетям бумажным. Красоты — мне ли?
Приостановилась у гранита Фонтана — направлением обратно встречному; стоит поверить — и Она, и Свет весь — и вся Тьма, - растворятся непитиевым, безжизнием — в уподобие случившемуся (немного — изойдёт на нет, в силу недостаточности и слабину избыточного, - пройдёт линией равенства Ничта и Всего). Коленопреклонилась и распростёрла ладонь над рябью дна спокойствия гранита Вечного; пусть ничто не вечно — стоит раздробить на атомы и обратить каждый зеркально, - останется — спокойство - «Увы — крупные» - Звон: монета скользнула ко дну, близкому взгляду — далёкому достижению. Молния-расстёжка — от шеи, тонкой, в шарфу ряжепрядей, - до лопаток; - выписать детали во скурпулёзме реализма — искривить контур Недосказанности, ибо пространство неопределённого — нам — теснее и теснее, но не упустим кофейное зёрнышко-расстёжку меж лопаток..
Заговорила — громко, меланхолчно и механично, собирала в цепь Времени — и повела за поводок Динамики, на поводу Симпатии, бессоставные - ввек разрозненные, - «А в чём Твоя, испорченность? - вне счёта нерешительности и аллюзии бессодержательности?» - омыла руки, брызнула в лицо себе, дотронулась затылка (слово — жуть), обернулась чрез левое плечо и подала руку, - принятие: «Мои ссор и благости мне — собственны?», - ответ – в Облаках.
Обращает - «Наполняющее не является Тобой, - изничижительно, жить установленным?» - облако в лакомство.
Терпка - «Изничтожено, тесно-тесено в кладези навязанностей — лжесамостей», - так.
Кристаллен - «Прошу Твою Душу – взамен на свою» - гладью Озера – что вобрало Вселенную.
Неопределённость сквозила волоски вод фонтанных, сплетала локоны и завивала в косы. Всегда впервые — и напоследок, - глубинно — овладевает существом без ведома, осведомления и уведомления, - из душенамерения. Что ни верно, неверно, предающе, преданно и ошибочно, - родом — из Ночи Неопределёности.
Ветер распылила умирание, по полю Существа моего — собрала жатву с колосков приметствований, направится в Пекарню и озаглавится. Колосья даровали Жизнь; обратимое интересовало — избавить себя, Мир-Позади-Глаз-Сомкнутых и Мир-Блаженства-Внешнего — от ссора, сорняка прошлого, ушедшего, минувшего, ушлонесущественного, ждущего. Нетрудно не запутаться – не просто не распутаться.
Природа обреталась во чертах людских — деревья приветствовали ветвями и даровами листья за листьями, Лисёнок катал Белку — веточка у той в лапке. Листопад — Рассказ Лесного Цикла, задел за сущее и вёл вереницей искреннего, хрупкого и неподдельного. Чудо — оттески собственного, равновесие внутреннего, Мира-Позади-Сомкнутых-Глаз — и Мира явленного, обманчиво-внешнего.
Сталкивались рукою об руку — и, так вышло, - оправдания ни к чему. Чувство сдавливало в груди — не изникнуть из дыхания, - разливалось Теплом новооткрытия, в сплетении кож бумажной и шёлковой. Ей подумалось - «С Ним так спокойно»
Изрекла - «С Тобой, и останусь» - в губы — полуразомкнутые, полусомкнутые.
P.s. Рассказ Меркулостый, преисполнен Савелиеватости, Кружев и Гвоздики с Корицей» (I)
Занавес возвращения
Симпомы прежние: зрачки расширены, губы разомкнуты, язычок виднеется – «Лучшее что слышала» - губы дрожат – «Лесной Цикл? Расскажи одно?» - взяла руку Рассказчика в свои и согрела.
Согласился – «Отправимся в Обитель Тепла?» - на все монетки.
Прошептала – Расскажи про Любовь?» - и взглянула бесстрастно.
Вобрал крупицы голоса – «Что попросишь...» - и вспомнил:
...трезвость, рассудительность, пьяность, - растворяются в чувстве, зачувствии, предчувствии, - распадаются на крупицы Ветра небытия и обнимают на прощание, - изникают и берут с собой. кульминации - всюду и нигде, тише, тише. Параллель - росток грёз, проросший на слезах и разросшийся до Заснеженного Поля. Слезы - чтоб рассеивать по Заснеженному Полю и взращивать в грёзы. Призрак рассеивала: слёзы, грёзы, себя; были схожи не многим - но тем. Слёзы иссушают - и омягчают, ночь - стелется от плеч и рассекает, подолами, преходящее, - о век преходящих, нас. Потеряла душу из рук своих - нашла в моих. Звёзды: искры и отражения - звёзды, ростки.
Служила воодушевлению. Служила словно раба влюбившаяся в Господина - и пала: быть собой престала.
Отречься от минувшего - так просто, что оглянись и пойми: не жил вовсе.
Просила милостыню у прохожих - и разжаловала Проведение, что и обо мне.
Одни проводят так жизнь, вторую, пятую, стотретью: лежат на граните ступеней что ведут в бесконечность, лежат с банкой кофе опустошённого, под возглас - "Мне и так хорошо", - другие – иначе: оказались и оказались, - но Она, бессильная преступить порог человечности, изысканная, брела Львом по Пустыне ставшей Её миром. Взгляд мой - издали, по ту сторону - по сторону вне расстояний.
Львёнок потерял потерявших - не напрасно, скажет.
Когда просишь - становишься несобой: шаблоном людского - нужды и дипломатии - потворствуешь шаблону, звучит неискренно - хуже когда искренно, - и ошибается; когда просишь - можно и открыться: открытость ради открытости - само Искусство ради Искусства, тем стоит Жить - что искренно в самоцели.
Волосы вились кольцами и ниспадали на кисти. Идеалист и Циник? - Романтик встретила Романтика.
Каждый влачит себя к смерти как может - а учиться не хочет, - не сказать о Ней.
ключ падший в озёро
из слёз, ключом быть
не престаёт, но начинает.
Нематериальна - будто плед: обратись - не дотронешься; иногда - тепло прикосновения, щекотание, нашёптывание в ухо, Ветер что согревал и закалял странницу, оцепенение когда взбираешься по стене к ночлегу, судороги в холоде - когда сжигаешь листы альбомные.
Продавала рисунки: сюжеты и абстракции - за листы и карандаши (иногда - за ночлег).
Вопросил, могу ли помочь. Ответила, не ведает - чем сама бы помогла себе, окажись так; прошла бы и забыла поскорее. Ответил, запамятовать минувшее так просто, что оглянись и пойми что и не жил вовсе.
Залюбопытствовала, что в моём блокноте. Сказал, роман. Дотронулась листка, - так много написал, - поранилась: кровка впиталась в книжный блок, - и попросила, можно ли - меня поцелует. Скромен, существом-хамелеоном приму окрасы сложные, вберу и - оттолкнусь; поцеловала дважды.
Вручаю кошелёк, той, и - здесь всё, материю оставьте себе, идём же в круасовную. Отказала и вверила кошелёчек, - у меня свои, - и позвенела монетками. Идём? - Идём.
Мне было некуда вести Её в смысле самом однозначном, самом буквальном, самом полном, самом невзрачном и самом беззначном: ключ единственный петлился на шее - от всех дверей. Вверила руку - будто ждала - без событиеопережений и прочего-прочего-прочего. Солнце лучилось сквозь пелену небосвода и расписало путь лучезарем в завитушках рококо.
Вручил - и попросил расплатиться за двоих; потратили всё Её и моё - друг на друга: обменялись сумами и уравнили сумму грусти во отсутствии, похожие и непохожие, близкие и неблизкие, Космические Странники - кто держится от кочевников в стороне. У каждого жизнь своя - пусть те похожи, каждому своё - и новое, каждый счастлив - и нет. Быть может, Ей участь - влиться странницей в страницы о коие поранилась сказав - так много написал.
Вот жизнь - что же она такое: встречает чтоб попрощались и венчает с дорогой, убеждает и разубеждает в одном-же, воодушевляет - взращивает предвосхищенье - и вырывает с корнем.
Отмотали время за уши и вернули кошелькам звон, повторили многожды - и сняли комнатку. От полнолуния к полнолунию. Обыденно?
Мерцания следовали - забылись и, новообрелись. месяц истекал - мне бы уйти росой, - не Ей. Однажды - провели, девушка лет двадцати, до самой до двери; гостья разделила чаетрапезу и накормила евших консервные банки а после - пригласила перебраться к себе, просила нас - НАС.
Ещё месяц - и можно осесть, подумалось: иллюстрации и проза, сочтимы во благо троим. подозрение изрезало душу - тяжело, быть плечом-опорой даже в тридцать глав-дней.
Приняла - божественная, величественная, - и просила видеть звезду-путевод той - кого встречают однажды. Жизнь - расставания и встречи, и одно трогательнее другого, когда любишь, - а когда странствуешь - любишь мир и любим тем.
Моей просьбой было покинуть меня, перейти к кому-то но хранить верность памяти. так случилось - отпускать было легко и невыносимо, легко и невыносимо, легко и невыносимо, тяжко - но выносимо» - <