ПРОЛОГ
АРКТИК
– Принц Арктик?
Трижды постучав по ледяной стене, в дверь заглянула серебристо-белая дракониха. Как её звали, Арктик не помнил, хотя принцу полагалось знать всех благородных драконов и их титулы, чтобы обращаться с ними соответственно рангу. Мать вечно бранила его за нарушения придворного этикета.
Эти глупости его страшно раздражали. Пускай только начнёт снова орать, придётся зачаровать что-нибудь и навсегда заморозить ей пасть.
Ох, что за потрясающая будет картина! Королева Алмаз с примерзшей цепью из серебряных колец вокруг морды. Он закрыл глаза и представил эту блаженную тишину.
Дракониха у его двери слегка сдвинулась с места, ее когти заскребли по полу, напоминая о том, что она здесь. Чего она ждет? Разрешения донести до него сообщение? Или того, когда он скажет ее имя… И если он этого не сделает, поспешит ли она обратно к королеве, чтобы сообщить о его очередном оплошности?
Конечно, он может зачаровать медальон, который будет шептать ему всю необходимую информацию. Конечно, потрясающая идея, но это будет против всех правил и законов магии ледяных дракомантов.
Дракоманты редки: цени свой дар и уважай пределы, установленные племенем. Никогда не используй свою силу легкомысленно. Никогда не используй ее для себя. Эта сила чрезвычайно опасна. Племенные законы созданы для твоей защиты. Только ледяные драконы узнали, как безопасно использовать дракомантию.
Сохрани её для твоей церемонии дара. Используй её только один раз в своей жизни, чтобы создать славный дар, который будет выгоден всему племени, и никогда больше: это единственный способ остаться в безопасности.
Арктик пожал плечами, чувствуя себя застывшим в своей чешуе. Законы, законы, и больше законов: это был образ жизни ледяных драконов. Каждое его движение, каждая его мысль была ограничена законами, пределами и судьями, как его мать. Законы о магии дракомантов держали Арктика под её когтями.
– Что такое?! – залаял он на странную дракониху. Надо попробовать скорчить раздраженную морду. Надо выставить ее как дракониху, побеспокоившую очень занятого дракона, который из-за нее пропустил обыденные политические ритуалы. Он действительно был очень занят. До церемонии дара оставалось всего три недели. Это очень плохо, что его мама засунула его сюда, в их самый южный дворец возле океана и границы с Песчаным королевством. Королева пообещала оставить его наедине со своим заданием, пока она будет выполнять свои обязанности. Каждый должен об этом знать, прежде чем беспокоить его.
Посланница выглядела разочарованной. Может, он реально должен знать, кто она такая.
– Твоя мать отправила меня сообщить тебе, что прибыла делегация Ночного племени.
«Аргх! Только не очередная скучная дипломатическая встреча!» – подумал недовольно Арктик.
– Ну, нельзя же от меня ждать, что я их приму, – взмахнул он когтистыми лапами и обводя взглядом полупрозрачные стены комнаты. – На подготовку ещё три недели.
– Отлично, – сказала ледяная.– Она упомянула, что…
– Её это не заботит, – перебил принц, когда она затихла.
Бедная дракониха выглядела очень неудобно, зажатая между принцем, кто превосходил ее по рангу, и королевой, превосходящей по рангу ВСЕХ. Арктик вздохнул.
– Ну ладно, – ответил тот, подметая осколки льда своим хвостом. – Я иду.
Она шагнула назад с облегчением, и дракон заметил, что у цепи на её шее только одно кольцо. Ой-ёй. Это значило, что она была в Первой Касте. Как он мог забыть ледяную дракониху из Первой Касты? Драконы Первой и Второй Каст обычно жили во дворце королевы вместе с королевской семьей, и он был уверен, что помнит их всех.
Кроме дворян, которые жили в трех отдаленных дворцах…
– Снежинка, – выпалил Арктик. Он реально был еще тем идиотом.
Это была его будущая супруга, которую выбрала для него мать. Она была из почитаемой, преданной семьи; была той драконихой, которая может однажды отобрать трон у Королевы Алмаз, ибо у Арктика не было ни теть, ни сестер, которые могли бы противостоять его матери. Снежинка была, возможно, единственной причиной, способной втянуть его в это путешествие.
– Да, – сказала та, втягивая свою голову в плечи. Она была довольно скучной, что в общем, и любила в ней его мать, но Арктик даже ничего и не узнал о её характере на их прошлой встрече. Принц немного побаивался того, что и у нее не сложилось мнения о нем.
– Ох, – вздохнул дракон, следуя за ледяной в замерзший холл.
«Надо придумать тему для разговора!» – подумал Арктик.
– Ты когда-нибудь видела ночного дракона прежде? – спросил принц.
– Только того ночного, который приходил к стене пару месяцев назад и просил об сегодняшней встрече, – ответила Снежинка.
– Ты знаешь, для чего они здесь? – поинтересовался Арктик.
Дракониха отрицательно покачала головой. Итак. Это был конец их разговора.
«Слушай, а как насчет зачарованной дракомантом вещичке, которая заставит каждого дракона заинтересоваться тобой. О небеса, какой бы полезной была эта вещь!»
Однако, он вспомнил наставления матери:
«Не трать свой дар! Бла-бла-бла! Аккуратное соображение! Месяцы планирования!».
Иногда у него возникало сильное чувство, будто она сожалела о своем подарке племени: дар исцеления в виде комплекта рогов нарвалов, которые могли исцелять повреждения от смертельного ледяного дыхания. Это помогало, когда юные ледяные драконята играли слишком бурно или когда внутри племени происходили стычки… Но дар был бы куда более полезен, если бы он мог исцелять любое повреждение. Арктик был уверен, что Королева Алмаз желала вернуться назад во времени, в момент церемонии дара, и исправить эту ошибку.
– Что бы ты подарила своему племени? – спросил он у Снежинки. – Если бы ты была дракомантом, само собой, и тебе нужно было бы преподнести племени дар?
– Ох, – вздохнула та, ерзая своими крыльями. – Я не знаю.
– Отлично, подумай об этом, – приказал он. – Я бы хотел знать.
– Хорошо, – ответила ледяная.
Они продолжали идти через холлы дворца, которые были меньше и теснее, чем у него дома, со странными маленькими ледяными вырезами которых было тут полно – тут так же был и полярный медведь, и волк, и кричащий воришка, и сова. Тут не было ни логичности, ни чувства артистичного взгляда, и все было слишком близко к нему. Это вызывало у Арктика желание разбить стены для того, чтобы увидеть небо.
Минуту спустя, Снежинка ответила:
– Прости, я не могу ничего придумать.
Арктик не смог скрыть своего раздражения.
– Реально подумай над этим, – вновь приказал он. – Скажешь мне завтра, или когда у тебя появится хоть идея.
Она одарила его взглядом, который, к его удивлению, был таким же раздраженным, как и его.
– Это кажется лишь бесполезной тратой моего времени, – сказала она. – Если, конечно, у тебя есть проблемы со своими идеями.
– Нет, нет, – быстро проговорил принц. – Конечно, у меня уже есть план!
«Ладно, у Матери есть план. Поэтому я стараюсь придумать что-нибудь получше».
Снежинка не спросила, что это было. Вместо этого, она остановилась возле полётного выступа и кивнула головой на купол перед ними. В сгущающихся сумерках, он светился изнутри словно мраморный подсвечник, покрывая большую часть равнины между дворцом и океаном. Снег запылил вне купола и землю вокруг него; кристаллические хлопья падали медленно с неба.
Сам океан был покрыт полосами оранжевого и золотого цвета, когда солнце садилось за далекий западный горизонт. Драконьи крылья разрезали воздух словно стремительные летучие мыши, когда охотники пикировали, чтобы поймать добычу в море для сегодняшнего ночного банкета.
Арктик и Снежинка полетели ко входу в купол. Внутри, дракон знал, будет теплее, чем он любит, из-за тел огнедышащих Ночных и дара дипломатии (Создан дракомантом по имени Пингвин примерно 50 лет назад, сказал его мозг. Он изучил каждый дар дракоманта детально, пытаясь придумать нечто новое и оригинальное для себя. Поэтому в его голове не было места для лиц и имен драконов, которых он почти не знает).
Сам купол не был даром дракоманта: эти блоки были вырезаны изо льда когтями обычных Ледяных драконов. На это, должно быть, были потрачены годы, и он не был уверен, что это все не расплавится однажды из-за некоторых огнедышащих гостей.
«Возможно, улучшение этого здания станет моим подарком племени, - подумал он. – Неразрушимый приветственный купол для союзников и гостей из всех племен».
Он отбросил мысль, как только она пришла к нему в голову. Это было совсем скучное и не удивительное, как он хотел. Он хотел создать нечто чудесное, за что его потомки будут помнить столетия и тысячелетия после его смерти – нечто эдакое, как дар света Обморозки.
Они приземлились с хрустом снега, но как только они подошли к тоннелю, чтобы войти в купол, оттуда вышла дракониха.
– Простите! – она крикнула бездыханно. – Я должна была выйти на миг. Посмотрите на закат! Великие царства, тут снаружи холодно! Я могу буквально умереть! Но я не могу зайти обратно и пропустить этот закат. Я выдержу легкий мороз, не так ли? Если я просто… буду… двигаться.
Она начала яростно топать в кругу вокруг них, хлопая по себе крыльями.
Она была Ночной драконихой – первым Ночным драконом, которого когда-либо видел Арктик. Он знал, что она будет черного цвета, но он не ожидал увидеть темно-зеленое брюхо и серебряные чешуйки, которые светились тут и там на нижней части ее крыльев. Ее глаза также были ближе к темно-зеленому, нежели к черному цвету, и они встретили его глаза без капли страха. Ее крылья были энергичными, и он почувствовал, как его собственные отреагировали, поднявшись, словно он мог неожиданно взлететь и коснуться лун.
– Я встречу тебя внутри, – сказал он Снежинке.
Она остановилась, дав Ночной драконихе разочарованный взгляд.
– Ты можешь сказать моей маме, что я иду, – добавил Арктик. – Лучше поторопись. Она не любит ждать.
Лоб Снежинки снова сморщился в тот самый раздраженный вид, и она повернулась и вошла в тоннель без поклона или прощания.
«Я думаю, я это заслужил, – подумал он. – С тех пор, как я не поздоровался с ней, как положено здороваться с драконом из Первой Касты».
Он проводил ее взглядом какой-то момент, пытаясь представить, каково это – жениться на Снежинке.
«Может, у нее есть характер: сдержанная ярость. Или, возможно, она так же не впечатлена этим браком, как и я. Я не уверен, как улучшить эту ситуацию. Я имею ввиду, я ж принц: если она выйдет замуж за меня, у нее может вылупиться следующая королева. Чего она еще может хотеть?» – подумал он.
– Кто же засунул сосульку в ее рот? – спросила Ночная дракониха. Она начала прыгать вверх-вниз на месте, с усмешкой глядя на него.
– Я боюсь, но вероятно, это был я, – ответил Арктик. – Это столько мне стоило, чтоб запомнить ее имя.
– И что? – спросила черная дракониха. – Я все время забываю чьи-то имена!
– А я не должен забывать чьи-то имена, – ответил он. – К тому же, у нас намечается свадьба.
Ночная дракониха начала смеяться так сильно, что ей пришлось присесть, правда, это заставило ее вскочить с визгом, встряхивая снег с ее хвоста.
– Ты в порядке? – поинтересовался Арктик.
– Просто хо-о-о-олодно, – сказала она, ставая на ноги. – Я полностью ее поддерживаю! Это ужасно. Ты худший.
– Я не худший! – запротестовал он. – Мы встретились лишь однажды! Я почти не знаю её! К тому же, она до невозможного незапоминающаяся!
– Ты серьезно самый худший! – закричала она, снова начав смеяться. – Бедная дракониха! Я всецело говорю ей не жениться на тебе! Мне жалко любую, кто может стать твоей парой. Это будет выглядеть примерно так: «Счастливого сорокового юбилея нашей свадьбы… эм, я забыл, а как тебя зовут?», и она такая: «Это наш ПЯТИДЕСЯТЫЙ юбилей, ты, слизняк, и меня зовут Ты-Спишь-Сегодня-Ночью-На-Айсберге».
– Я обещаю, я запомню это имя, – пообещал Арктик. – Ибо оно дольше держится в голове, чем Снежинка.
– И каково твое имя? – поинтересовалась она. – Или я могу называть тебя слизняком и дальше, также я думаю, это вытащит меня из этого миротворческого комитета.
– Меня зовут Арктик. Принц Арктик.
– Ох, как это мило, – сказала она. – Я полагаю, я не должна говорить тебе свое, ибо ты его забудешь спустя следующие пять минут, да?
– Я обещаю, я не забуду, – запротестовал он.
– Ты забываешь только имена своих подружек? – пошутила она. – Или будущих членов семьи?
– Я запоминаю каждого дракона, кто может изменить мою жизнь, – ответил Арктик.
– Это, конечно же, не я! – воскликнула она, выглядя искренне пораженной. – Я под строгим правилом не причинять вред и разбивать какой-либо из ледяных дворцов, портить каких-либо Ледяных драконов и менять чьи-то жизни. Но как обычно, я абсолютно уверена, что никогда не следовала законам и правилам, и… ты знаешь, посмотри назад, ледяные дворцы…
«Никогда не следовала законам в своей жизни! – вздрогнул Арктик и удивленно посмотрел на нее, зачарованный и озадаченный. Как так может быть вообще?! Жизнь ничто иное, как череда законов: если ты им не следуешь, не скатишься ли ты на самое дно рейтинга или будешь выброшен из собственного племени? – Представь неподчинение закону – любому закону. Где бы мне это начать?».
– АААААААААААААА, да почему же тут так ХОЛОДНО!? – Ночная дракониха поднялась в воздух и начала делать энергичные сальто.
– Потому что это Ледяное Королевство, – сказал он, стоя подальше от нее. –Да, это правда. Наш климат один из самых охраняемых тайн.
– Ох, да он мудрый парень! – воскликнула она, приземляясь возле него. – Есть ли у тебя какие-нибудь полезные навыки, или, возможно, еще один из этих магических браслетов, которые оберегают гостей от мороза?
– Это дар дипломатии, – сказал Арктик. – Он согревает наших гостей и помогает им перебраться через Великий Ледяной Утёс. У нашего племени всего их три. Неужели вас больше, чем трое? – удивленно поинтересовался он.
– Я четвертая, – ответила она. – Моя мама и я пользовались одним браслетом на двоих; была некоторая глупая проблема при преодолении вашего утеса. Эх, надо было попросить взять браслет, прежде чем выйти наружу!
– Мы можем войти в купол, – предложил Арктик. Внутри будут другие драконы, намного скучнее, не говоря уже о его матери, и еще один комплект законов и правил о том, что нужно успокаивать Снежинку, держаться подальше от Ночных и строить из себя покорного слугу. – Или мы можем остаться здесь, чтобы наблюдать закат.
– Закат великолепен, – сказала она. – Но, если честно, я должна поскорее оказаться внутри, ибо моя мамаша просто сведет меня с ума.
Арктик не смог сдержать свою улыбку, которая расколола его лицо, словно льдину. Возможно, он никогда не перестанет улыбаться, глядя на нее. Он никогда не слышал, чтобы какой-либо Ледяной дракон отзывался так о своих родителях: было запрещено осуждать и критиковать когда-либо старших.
– Пожалуйста, расскажи мне всё об этом, – попросил он.
– Ох, да она постоянно читает мне лекции о том, что я постоянно все делаю не так. Ох, Победа, почему свитки лежат опять не на своих местах? Победа, ты опять улыбаешься не тем драконам! Победа, королева никогда не захочет видеть тебя в Совете, если ты настаиваешь на имении собственного мнения! Победа, я беру тебя на эту миссию, потому что я не позволю тебе остаться одной, но если ты скажешь хоть одно слово какому-либо Ледяному дракону, я твою башку повешу в тронном зале!», – Она стремительно закрыла рот, словно только сейчас поняла последнее наставление, из-за чего Арктик с печалью на нее посмотрел. – Эм… Упс.
– Аха! – воскликнул он с чувством, словно коснулся огня. – Я ясно полагаю, тебя зовут Победа?
– Да нет, – сказала она. – Просто так моя мамаша постоянно начинает все предложения…
Он засмеялся, как только она улыбнулась, и он подумал, что ничто никогда не будет скучным, пока он рядом с ней.
– Но к делу, – сказала она. – Неужели нет еще одного волшебного браслета? Или покрывала и нечто подобного?
– Прости, – сказал Арктик, желая, чтобы он смог согреть ее своими крыльями, но его чешуи были такими же холодными, как и снег под их лапами, и он мог сделать все только хуже.
Она вздохнула:
– Ну, тогда я пойду внутрь.
– Подожди, – остановил ее Арктик. Он не переставал об этом думать. Это было неправильно, даже хуже, чем просто неправильно: нарушенный закон, предательство целого племени, но рядом с этой потрясающей драконихой его это не волновало. Он готов сделать все, чтобы побыть с ней еще несколько минут.
Он открепил алмазную серьгу от своего уха, и держа в своих когтях, мягко произнес:
– Я заклинаю эту серьгу, чтобы она согревала дракониху, носящую ее, несмотря на температуру... и держала ее в сохранности, несмотря на опасность.
Ее темно-зеленые глаза чуть не вылезли из орбит от удивления, когда он прикрепил серьгу к её уху. Его когти задержались на миг, задевая тепло ее длинной, темной шеи. Ее чешуя перестала дрожать, и она осторожно вытянула свое крыло на холодный воздух.
– Вау. Это… Это сработало, – удивилась она. – Слухи оказались верны – твое племя обладает магией.
– Только некоторые из нас, – ответил Арктик. – Твое племя тоже обладает, не так ли?
– Только некоторые из нас, – вторила она. – Но не такой. Я не обладаю магией, к примеру. Ты просто… Ты просто можешь зачаровать все, что угодно? Для чего угодно?
– Дракомантия, – пояснил он, приблизившись к ней на шаг. – Вот так она работает.
– Но почему тогда Ледяные драконы не правят целым континентом? – поинтересовалась она, нервно проводя хвостом по заснеженной земле. – Так вам и не нужен этот союз. Вы можете запросто уничтожить Небесных драконов, не так ли?
Он отрицательно покачал головой.
– У нас в племени строгие правила. Мы можем использовать свою магию только один раз в жизни.
Коготь Победы потянулся к ее сережке, и она посмотрела на Арктика, шокировано застыв.
– Ладно, – сказал он, пожимая плечами. – Я тоже не особо следую правилам.
Он снова почувствовал дрожь от мысли быть таким драконом. Он протянул ей лапу и коснулся ее крыла своим. Она не оттолкнула его.
– Почему? – прошептала она.
– У нас в племени есть древние поверья, – ответил Арктик. – Которые предупреждают нас о опасностях дракомантии – если ты используешь ее слишком часто, ты можешь потерять свою душу, некая мистическая мумба-юмба как эта, которая даже, возможно, и не правда. Но если установили такой закон в Ледяном Королевстве, то ему нужно следовать и не задавать лишних вопросов.
Он решил не упоминать древние истории о дракомантах, которые сходили с ума.
– Нет, – пролепетала Победа, снова дотронувшись до своей серьги. – Почему ты это сделал… для меня?
Она сморщила свою пасть. Она была наполовину шокирована, наполовину серьезно.
– Тебя не заботит собственная душа? – поинтересовалась она.
– Уже нет, – ответил он. – Она теперь твоя… если ты хочешь.
Сверкающие кристаллы льда мягко падали на ее черные крылья, тая в ее тепле. Победа заколебалась, затем протянула лапу и взяла когти Арктика в свои.
«Это плохая идея, – прошептала его совесть. – Очень плохая. Ни одно из наших племен не простит нас. Мама никогда не позволит этого».
«Все больше причин. Я не позволю королеве разрушить всю мою жизнь своими когтями».
«Это моя жизнь, моя магия и мое сердце».
– Я сейчас произнесу нечто реально странное, – предупредила его Победа.
– Страннее чем то, что я только что сказал? – поинтересовался Арктик. – Я посмотрю на твою попытку.
– Я просто… У меня просто возникло странное чувство, – сказала она, глядя в его глаза. – Что этот мир скоро изменится раз и навсегда.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛУБИН
Глубин никогда не думал, что он особенный, и конечно же, никогда не думал, что изменит день Испытания Дракомантов.
Восемь Морских драконят выстроилось в ряд в то утро на пляже, их синие и зеленые чешуйки были мокрыми из-за свирепствовавших волн океана за ними. За последние месяцы всем им исполнилось по два года.
Солнце ударило в мордочку Глубин, и его глаза почувствовали колючую боль от яркости. Он не мог дождаться, когда они вернутся обратно в подводный дворец, где было темно и прохладно.
Но он сидел спокойно, терпеливо, ждал, не двигаясь (несмотря на то, что они тут сидели, казалось, несколько веков), как им и приказали. В отличие от некоторых драконят…
Свист. Он почувствовал, как песок посыпался на его задние когти. Сразу ясно, что это сделал не ветер, а кое-кто другой…
- Тсссс… - сказал он, приоткрыв уголок рта.
- Кто? Я? – поинтересовался дракончик, сидящий рядом. – Что же я сказала? Вот именно, ничего! Только ты тут шумишь. Я по-прежнему сижу тихо. Бери с меня пример!
Она подняла свою мордочку с ангельским выражением.
Большая и гладкая чайка приземлилась на берег от драконов, рядом с полосой деревьев, и посмотрела на них с подозрением. Это было лицо птицы, которая знала достаточно вещей – проницательной птицы, которая живет так долго в одном мире с драконами. И она не могла понять, почему несколько драконов выскочила из воды, и теперь спокойно сидит в ряд в песке. Может, они бросят чайке кусочек пищи? Или же они все хотят ее словить и съесть?
Птица повернула голову, чтобы осмотреть их другим глазом.
- Смею приказать вам, чтобы вы словили эту птицу и съели её, - прошептала Индиго.
- Перестань со мной разговаривать! – зарычал Глубин.
- Я знаю, ты хочешь поесть, - ее голос был светлым, как перья, прорезающие воздух.
Да, он действительно хотел. Он был голоден. Но Королева приказала им не двигаться, и он не осмеливался идти против ее воли. Даже то, что он является ее внучатым племянником, не спасло бы его от наказания за непослушание.
Свист. На этот раз, Индиго словила своим хвостом рака-отшельника и бросила его в его сторону, и песок посыпался ему на лапы. Глубин почувствовал, как рак удивленно зашевелился, пытаясь понять, что с ним только что случилось.
- Прекрати. Это, - прорычал он, еле сдерживая себя. С другой стороны он услышал, как его сестра Жемчуг раздраженно вздохнула.
- Я думаю, вы единственная, кто может заткнуть любого, Ваше Высочество, - сказала Индиго с притворной чопорностью.
- Индиго, - Королева Лагуна вдруг появилась позади них, поднявшись из океана, словно зловещий айсберг. Она медленно прошествовала по пляжу между Глубином и его назойливой подругой.
- Ваше Величество! – сказала Индиго, ее темные сине-фиолетовые когти вцепились в песок. Она пыталась скрыть тревогу в голосе, но Глубин прекрасно знал, что королева напугала ее. Учитывая то, как Королева Лагуна открыто не любила ее, то будет вполне понятна реакция Индиго, если она попытается себя зарыть в водоросли при одном только виде королевы.
- Надеюсь, вы отнесетесь к этому испытанию серьезно, - сказала королева.
Она перевела взгляд на Глубина, и он чувствовал, будто угри извиваются под его чешуей. Ему больше нравилось, когда королева его игнорировала, что она и делала большую часть времени. Он был всего-навсего незначительным принцем во дворце, не был важной шишкой.
- Конечно, Ваше Высочество, - Индиго широко открыла свои глаза, словно она никогда не делала ничего плохого за всю свою жизнь.
Послышался всплеск позади, и Глубин затаил дыхание, наблюдая, как еще один дракон прошествовал на берег, чтобы присоединиться к королеве.
Это был он.
Самый уважаемый дракон в Морском Племени, который был почти также могуществен, как и сама королева – дедушка Глубина, Альбатрос.
Он был из того же помета, что и Королева Лагуна, но он был на шею длиннее ее, с длинными крыльями. Его чешуя была синевато-серой, но такой бледной, что в некоторых местах она казалась белой, в то время как глаза были темно-синими и казались черными. Его окраска была похожа на окраску чайки, которая теперь наблюдала за драконами с безопасной пальмы.
Выражение его морды было таким же подозрительным, как и у этой птицы. Он опустил свою длинную, крючковатую морду и посмотрел на драконят.
- Это пустая трата времени, Лагуна, - сказал он. – Меня никогда не испытывали, но мы достаточно быстро узнали, какими способностями я обладаю. Если у них есть эта сила, то они скоро это узнают. Это станет очевидным рано или поздно.
- Я бы предпочла раньше, - вкрадчиво сказала королева. - Если мы найдем еще Дракомантов в племени, то мы станем только мощнее, что пойдет на пользу, учитывая, как сейчас ведут себя Земляные и Радужные драконы. И чем раньше мы найдем их, тем раньше ты начнешь обучать их, и тем скорее я начну использовать их…
- К тому же, - добавила она, сильно понизив голос, поэтому Глубину пришлось напрячься, чтобы услышать ее. – Мы все бы предпочли найти нашего следующего Дракоманта… менее драматично, чем ты был найден, не так ли?
Альбатрос вздрогнул. Он бросил скептический взгляд на драконят.
- Моей силы предостаточно для твоих нужд. Я даровал тебе все, что тебе надо, не так ли? И, к тому же, мне не нужен ученик.
Нежданно, Лагуна свернула свой хвост и обнажила клыки. Теперь она, казалось, была тех же размеров, что и Альбатрос. Глубин впился когтями в теплый песок, стараясь не дрожать.
- Ты постоянно жалуешься на это! - прошипела она. – Испытания Дракомантов будут продолжаться. Ты будешь управлять ими, когда я прикажу тебе. Ты будешь тренировать любого дракончика, которого мы найдем, с силой, как твоя. И только попробуй снова вякнуть что-либо касательно моих решений!
Длительная пауза. Затем Альбатрос опустил голову:
- Да, Ваше Высочество.
Он сложил свои крылья и посмотрел на драконят, избегая взгляда каждого.
- Итак, некоторые из вас наверняка слышали о Дракомантии. Это редкий вид невероятной силы, и дракон либо рождается с ею, либо нет. То, что мы будем делать сегодня – простейший тест, чтобы увидеть, есть ли у вас эта сила или нет.
Альбатрос взмахнул хвостом на деревья. Чайки встревоженно крикнули, как только восемь кокосов оторвались от пальмы и полетели к драконятам. И спустя некоторое время напротив каждого дракончика лежал кокос.
- Возьмите ваш кокос, - приказал Альбатрос.
Глубин колебался. В этом приказе было нечто жуткое.
В голосе Альбатроса звучала скука, но все же кокос, который сам, словно он был живой, полетел к Глубину, мог представлять опасность. Вдруг он взорвется, когда окажется в его лапах? Превратится в морского ежа и уколет его? Могут ли они во время теста причинить себе боль?
Жемчуг первой взяла кокос в лапы, потом это сделала Индиго. Никто из них не закричал, и Глубин протянул лапу и тоже поднял.
Он выглядел как типичный кокос – волосатый, немного тяжелый, нагретый солнцем.
- Теперь, - начал Альбатрос. – Прикажите ему полететь сюда и ударить меня.
Драконята взглянули друг на друга в растерянности, шаркая ногами.
Глубин почувствовал, как океан плещется возле его хвоста. Ага, начало прилива…
- Эм… - начала Индиго - конечно же, это была она, единственный дракончик, который когда-либо о чем-либо говорил. – Простите, конечно, но как мы это сделаем?
Королева Лагуна сердито посмотрела на нее, но Альбатрос выглядел довольным.
- Вы можете использовать свою силу, если, конечно же, она у вас есть, - сказал он. – Дракомант может зачаровать любой предмет, чтобы тот сделал то, что заклинатель хочет. Я могу сделать это прямо сейчас, не говоря ни слова, но… Я должен приказать предмету вслух, чтобы начать. Просто шепните вашему кокосу, чтобы он летел сюда и ударил меня.
Он улыбнулся.
- Окей… - начала Индиго. – Но не проще ли просто кинуть его в вас?
Альбатрос рассмеялся.
- Но вы можете не попасть. Зачарованный кокос же сам полетит прямо в цель и вы не промахнетесь. Я не смогу увернуться от него. Пробуйте!
Со всех сторон послышались голоса. Сначала Глубин взглянул на свою сестру Жемчуг, которая хмурилась, глядя на свой кокос, а затем на Индиго. Их взгляды встретились, и та, улыбаясь, пожала плечами, словно сказала: «Отлично, это самое тупое, что мы сделали сегодня».
Глубин сжал кокос в своих когтях и, преподнеся его поближе к морде, почувствовал себя глупо.
- Кокос, - прошептал дракончик. – Э-э-э, не могли вы ударить моего дедулю?
Кокос не шевелился. Он не был магическим шариком. Он был просто кокосом.
Глубин вздохнул. Одна его часть надеялась… Хм, было довольно-таки забавно надеяться. Альбатрос был единственным Дракомантом в племени – единственным Дракомантом, которого когда-либо знал любой Морской Дракон. Были слухи, что и в других племенах есть такие уникальные драконы, но кто мог сказать, что это правда? Может, Альбатрос был единственным Дракомантом вообще. Шансы найти другого Морского дракона с такой силой были малы… И шансы, что Глубин может быть им, тоже…
- Глубин, ты просто медуза! – хихикая, прошептала Индиго. – Не думаю, что нужно просить вежливо. Альбатрос просто сказал, что ему нужно просто сказать, что делать.
- Откуда ты знаешь? – прошептал Глубин. – Ты не знаешь, насколько эффективной может быть вежливость, потому что у тебя зверские манеры.
Остальные дракончики начали перешептываться между собой. Ничей кокос не сделал что-либо интересное. Альбатрос посмотрел на королеву и словно сказал: «Ну я же тебе говорил».
- Ох, это же просто кокос! – Индиго закатила глаза. – Мне кажется, достаточно просто приказать ему, что делать.
- Отлично, - Глубин поднял кокос повыше и одарил его строгим королевским взглядом, как его бабушка все время делает, пытаясь рассмешить Индиго:
- Слушай сюда, кокос. Я приказываю тебе полететь и ударить моего деда!
Кокос вылетел из его когтей так быстро, что Глубин аж почти упал, думая, что он выронил его. Он визгнул от неожиданности, но разве этого будет достаточно, чтобы предупредить Альбатроса, чье внимание было сконцентрировано на королеве?
Кокос Глубина ударил дедушке прямо в грудь, и тот, взмахнув крыльями и разбрасывая песок во все стороны, упал.
На пляже воцарила тишина.
Глубин никогда не знал, что это возможно - чувствовать себя одновременно и ликующим, и испуганным. Глубину захотелось погрузиться в океан и закричать во все легкие, но он не мог пошевелиться.
- Вау, - выдохнула Индиго.
Альбатрос медленно поднялся на ноги. Он встряхнул крыльями и встал, морщась. Вдруг он стал выглядеть намного старше. Не глядя на королеву или драконят, он осторожно взял кокос, смотрел на него какое-то время, и поднес к груди. Глубину показалось, что он слышал какой-то хруст. А что если он сломал ребра своего деда, и сейчас тот исцелялся, используя кокос?
Была ли эта наихудшая передряга, в которую он когда-либо попадал?
Наконец, Альбатрос поднял голову.
- Кто это сделал? – поинтересовался он.
Королева Лагуна повернула голову, осматривая драконят, пока взглядом не наткнулась на пустые лапы Глубина.
Глубин сгорбился и заметил, что Жемчуг смотрит прямо на него.
- Это был мой брат, - ответила она. -
Глубин Дракомант!
- Пресвятые прыгающие барракуды! – воскликнула Индиго. – Я не могу поверить, что ты мне об этом никогда не говорил!
- Я не знал! – возразил Глубин. – Я понятия не имел!
Честно говоря, ему никогда не приходило в голову отдавать приказы неодушевлённым предметам.
- Принц Глубин, - сказала королева, шагнув к нему с сверкающей улыбкой. – Как прекрасно. Теперь вы будете делать такие замечательные вещи для ме… Ой, для своего племени!
Глубин посмотрел на свои когти.
«Я Дракомант. Редчайший из всех драконов. Я! Я все-таки особенный! У меня есть магия, которой нет ни у кого из Морского Королевства!»
Кроме одного.
Он поднял голову и встретил глаза своего деда.
- Да, - ответил Альбатрос, улыбаясь. – Какие замечательные новости.
Позади него, вне поля зрения других драконов, виноградная лоза медленно обвилась вокруг горла чайки. Глубин смотрел, замерев, как птица была задушена беззвучно.
Альбатрос похлопал своего внука по плечу, его лицо было спокойным и дружелюбным.
- Другой Дракомант в племени, - сказал он. – Я очень, очень доволен.
ГЛАВА ВТОРАЯ
МРАКОКРАД
Его ранними воспоминаниями были голоса, которые раздавались из тьмы.
- Ты уверена, что время наступило? Он должен родиться этой ночью?
- Конечно. Матери Ночных драконов всегда уверены в этом. И сегодня трехлунная ночь, по крайней мере так сказал Предсказатель. Три полные луны… Целый век в Ночном племени в трехлунную ночь не рождались драконята! Змеи и сороконожки, перестань шастать туда-сюда! – рявкнул голос. - Из-за этого я хочу откусить тебе ухо.
- Только попробуй! – воскликнул другой. – И я сделаю так, чтобы у тебя все клыки выпали! Я могу это, ты прекрасно знаешь!
Недолгая пауза.
- Я же просто пошутила, Арктик.
- Думаешь, я все всерьез говорил?
Дракончик не мог разобрать слов, но потом его накрыло волной эмоций, которые исходили от рядом находившихся драконов. От одного из них (Это была Мать, он знал это без сомнения) исходило беспокойство, готовность любить, защищать и свирепствовать в подходящие моменты. От другого же – чувство обиды и прохладной злости.
Скребущий звук – и он почувствовал, как мир наклоняется. Засветил свет – тусклый и мягкий, но дракончик знал только пространство здесь, в этих стенах. Свет звал его: «Давай, выползай».
- Зачем ты двигаешь яйца?! – поинтересовался озлобленный голос. – Мы свои яйца закапываем в снег!
- А мы свои кладем под свет луны, - ответила Мать. – Перестань сердиться на меня. Это безопасно. Ночные драконы делают это уже на протяжении тысячи лет.
Он услышал резкий, громкий стук возле его ушей.
- Да перестань ты их трогать!
Он почувствовал головокружительный всплеск эмоций, сопровождаемый теплом и спокойствием.
- Почему они разных цветов? – спросил голос, который дракончик не любил. Он был громкий и разящий, как тот стук. - Это из-за нас? Из-за того, что в одном больше от Ледяных?
- Нет, - сказала Мать. – Большинство яиц Ночных драконов темные, но некоторые яйца серебряные, если находятся под светом лун. Но я до сих пор не знаю, почему вот это яйцо по-прежнему черное. Они должны вылупится в одно время.
- С ним что-то не так, - пробормотал голос.
- Ничего, - начала Мать. – Только не с моими дракончиками!
Мир наклонился снова, и он почувствовал, как оказался в месте, которое не перевернется или свернется так легко, как тогда, когда он ворочался.
Теперь он чувствовал кое-что еще – другое сердцебиение, медленное и стабильное, и оно было рядом. Он достиг ее мыслей, но там царствовали тишина и покой. Он не видел необходимости выбираться отсюда. Но он знал, что не может вечность находится здесь. Только сейчас он находился в своем маленьком мире, но скоро он покинет его…
- Мы слишком высоко, - заворчал злой голос. – Они могут разбиться. Тупая традиция. Мы должны вернуться в Ледяное Королевство, чтобы наши дети вылупились там.
- Чтобы они замерзли, когда выползут на свет? – кисло сказала Мать.
- Они не погибнут от холода, - прорычал он. – Они же наполовину Ледяные, помни это.
- Твоя мамаша, наверное, очень обрадуется, когда увидит их, - отрезала она. – По крайней мере, моя семья не прикончит наших дракончиков на глазах. Они помогут нам защитить их.
- Нет причин для твоей семьи, чтобы жаловаться. Я привнес в наших детей королевскую кровь Ледяных драконов.
Мать угрожающе зашипела:
- Я вижу. И я сожалею о смешивании твоей с моей крестьянской кровью Ночного дракона.
Всплеск насилия, окровавленной чешуи и замороженных когтей мелькнул в голове дракона. Его мать была в опасности. Произойдет нечто плохое. Но он мог остановить это, если выберется на свет.
Он уперся когтями в стены, толкая и пиная их.
Удовлетворяющая трещина – и ощущение, что что-то уходит из-под его задних лап.
- Смотри, он выползает на свет.
Сработало! Оба дракона были отвлечены от их гнева, особенно мать. Теперь она была вся сосредоточена на дракончике, волнуясь.
Он снова пытался