Санкельс постоял немного в одиночестве, а затем достал из мешочка на поясе мобильный вокс. Он выбрал защищенный канал.
— Это Санкельс. Мне необходима встреча с главным управляющим в самые кратчайшие сроки.
Орфео Куллин потягивал крапивный чай и предавался чтению, когда его без предупреждения навестили представители Братии. Начинало смеркаться, и климат-контроль в номере Регентства Вайсроя противостоял ненастью, бушующему за окнами. Куллин сидел за столом, заваленном старыми рукописями, книгами и документами древности, закодированными на планшеты. Том, что Орфео сейчас держал в руках, был написан на одном из ксенокодов, и приходилось, словно театральный бинокль, держать перед глазами громоздкий оптический переводчик. Под столом играла симивульпа.
Орфео Куллин уже почти полностью забил память информационного планшета извлечениями. Энунция. Его терзало любопытство. Может ли это быть правдой?
— К вам пришли из Братии, — произнесла Лейла Слейд.
— Уже? — Куллин опустил бинокль.
— Мне сказать им, что вы заняты?
— Нет, я в их полном распоряжении. Приведи их. Но, Лейла...
— Да, сэр?
— Прошу тебя, будь начеку.
Она кивнула и пригласила монахов.
— Брат Артуа. Брат Стефой,— поприветствовал их Куллин, поднимаясь из кресла.
Мужчины поклонились. «Сегодня они не столь учтивы», — подумал Куллин. Их настоящие глаза были закрыты повязками.
— Мы смотрим на вас, Орфео Куллин, — сказал Стефой.
— Я не ждал вашего визита, — сказал Куллин. — Желаете выпить?
— Нет, спасибо, — ответил Артуа.
Он достал из кармана сложенный шелковый платочек и развернул его своими изувеченными пальцами. В платке хранился покореженный кусочек фокусирующего кольца.
— Вы просили его для своей коллекции.
Куллин взял осколок и принялся разглядывать.
— Замечательно. Благодарю вас. Но не думаю, что вы пришли только затем, чтобы отдать мне эту вещицу.
— Нет, — сказал Стефой. — Магус-таинник попросил доставить вам свежую информацию по пророчеству.
— Согласно вашему совету, — сказал Артуа, — Братия изучила линзу, чтобы выяснить, какие детерминативы могли измениться и как произошедшее могло отразиться на вероятности пророчества.
— Думаю, вам будет приятно узнать, что процент вероятности не уменьшился. На самом деле, — произнес Стефой, — он, может быть, даже вырастет. Хотя Трайс до сих пор жив, его детерминативная роль изменяется.
— Так я и предполагал. Трайс напуган и будет осторожничать. Он будет держаться в стороне, чем очень нас обяжет. Отлично. Я рад.
Артуа извлек из кармана кусочек бумаги.
— А вот и один из свежайших детерминативов, чья роль стремительно выросла за последние десять часов.
— Интересно. Его роль отрицательна? — спросил Куллин.
— Нет, он оказывает позитивное воздействие,— ответил Артуа.
Куллин взял бумажку и прочитал написанное на ней слово.
— Опять имя. Нам известно, кто это? На что оно указывает?
— Пытаемся выяснить,— ответил Стефой.
— Белкнап, — пробормотал себе под нос Куллин. — Белкнап...
Добрый доктор ушел, чтобы вернуться только на следующий день. Кара спала, и в «Доме грусти» было тихо. Карл Тониус оставил свои гудящие когитаторы и стену, обклеенную бумажными карточками, и зашагал по коридорам и лестницам дома, намереваясь прочистить мозги и дать отдых рукам.
Он чувствовал себя больным и знал почему. Карл старался выкинуть это из головы, но ничего не получалось. Ломка. Нельзя было доводить до этого. Нельзя. Карл понимал, что совершает большую глупость и что если он не остановится, то все выплывет наружу и будет...
Все будет очень плохо.
Карл остановился перед зеркалом в прихожей. Он увидел себя: утомленного и явно больного. Его кожа была бледной и сухой, под глазами образовались темные мешки. «Но, тем не менее, — подумал он, — я все еще выгляжу потрясающе». Черные туника и брюки, черные ботинки. Сегодня он выбрал скромную утонченность, изящно подчеркнутую казуритовой брошкой на отвороте.
Затем Карл понял, что делает. Он смотрит в зеркало. Смотрит в зеркало, в зеркало, в...
Он попытался отвести глаза, но его затянуло уже слишком глубоко. Тониус отправился в свою комнату, открыл потайное отделение саквояжа и достал оттуда один из красных бумажных свертков.
Он развернул его трясущимися руками, сделал глубокий вдох и уставился во флект. Какие чудеса он увидит в этот раз? Какой экстаз он...
Он ослеп. Нет, не ослеп. Оглох. Нет, не оглох...
Падение. Он падал. В яму, наполненную чернейшим дымом Старой Ночи... И вспыхивали забытые светила, проваливаясь в забвение, и охающее стенание потрескивало, точно ненастроенный вокс.
И что-то кружило рядом в темноте, сопровождая его в бесконечном падении... Рот Тониуса раскрылся в крике, но не издал ни звука.
Рядом мчалось нечто бледное и холодное и в то же время пылающее, нечто страдающее от боли и изувеченное, нечто древнее.
Нечто ужасное. Необъятный, невыразимый страх скрутил тело Карла Тониуса и задышал, точно зверь, за стенкой его глаз.
Кровь Карла превращалась в лед, потрескивающий в венах. Сердце остановилось, налив грудь мертвой, свинцовой тяжестью. Его глаза наполнились огнем.
И он умер.
Глава семнадцатая
Жуткий, ошеломляющий удар сотряс его затылок. Это оказался пол. Он лежал на спине, дергаясь и издавая горлом булькающие звуки, но затем затих.
Секунды текли с неторопливостью ледника. Когитаторы, переведенные в автоматический режим, пощелкивали и гудели. Свет ламп играл на коробочке с загадками и осколках флекта на полу.
Карл неожиданно захрипел и сел. Одышка терзала легкие, глаза постоянно смаргивали. Он пытался вспомнить, где находится. И кто он. Во рту тек отвратительный привкус.
Он огляделся и начал вспоминать. Увидел лежащий рядом с ним на полу флект.
— О боги... — пробормотал Тониус. Глупо, глупо, глупо...
Он с трудом поднялся на ноги. Кожу под холодной и промокшей от пота одеждой покрывали мурашки. Он старался не думать о том, что увидел в этот раз. Глупо! ГЛУПО!
— Плохой приход,— произнес он дрожащим голосом. — Ничего больше. Просто плохой приход. И все это только твоя дурацкая ошибка...
Он наклонился и собрал осколки флекта, завернув их обратно в бумагу и спрятав в саквояже.
Неожиданно он резко развернулся. Как долго продолжалась отключка? Карл посмотрел на хрон, стоящий на столе. Час. Как минимум пропал целый час.
Что-то закричало, заставив его подпрыгнуть на месте. На долю секунды ему показалось, что это снова то плачущее стенание, что сопровождало его в падении в яму и...
Не было никакой ямы. Никакой тьмы. Никакого стенания. Он тяжело задышал, пытаясь справиться с паникой. Все это было только сном, просто спазмами его сознания. Все было в порядке.
Снова раздался крик. Он доносился из коридора.
— Проклятье! — произнес Карл. — Скох!
Тониус отпер дверь и заглянул внутрь. Скох сидел на стуле, уставившись на него.
— Ну, наконец-то, — сказал он. — Я звал тебя. Кричал целую вечность.
— Хорошо, я уже здесь. В чем дело?
Скох поднял скованные руки.
— Все то же самое. Судороги.
— Я думал, что доктор дал тебе мазь,— сказал Карл.
— Для кожи, но не от судорог, — произнес Скох.
— Ладно. — Карл вошел в комнату и остановился на самой границе досягаемости цепи. — Ты уже все знаешь. Показывай.
Скох поднял руки, демонстрируя, что наручники туго стискивают его запястья.
Карл достал из кармана ключ и бросил его Скоху. Охотник поймал его, отпер наручники и принялся растирать запястья.
— Хватит, — сказал через некоторое время Карл.
— Еще минутку, — ответил Скох, разминая воспаленные суставы.
— Немедленно, — сказал Карл.
Бросив на него злобный взгляд, Скох снова замкнул наручники. А затем бросил ключ обратно Карлу.
— Показывай.
— А что с твоим носом-то случилось? — спросил Скох.
— Чего?
— У тебя кровь идет, — произнес Скох.
Карл потрогал лицо и увидел красные капли на своих пальцах.
— Проклятье! — выругался он и выбежал, захлопнув и заперев за собой дверь.
Он поспешил к зеркалу в коридоре. Кровь не только обильно текла из носа, кровью ужасно налились его глаза.
— О Трон... — прошептал Карл.
Фивер Скох подождал несколько секунд, а потом высвободил руки из наручников. Хотя он и неплотно замкнул их, но они все равно ободрали ему руки. Жирная мазь, которую дал доктор, помогла. Без этой мази...
Он направился к двери, зная, что она заперта. Осторожничать времени не было. Это был шанс... мимолетный шанс.
Скох был крепким мужчиной, и отчаяние только придавало ему сил. Один удар ноги снес дверь с петель.
Карл обернулся на грохот. Но Скох уже несся на него, подобно быку. Охотник налетел всем весом на Карла и вогнал его в стену, разбив зеркало. Тониус пытался бороться со Скохом, но тот был значительно сильнее. Фивер снова приложил дознавателя об стену, а затем ударил кулаком по голове. Карл отлетел назад, врезался в дверной косяк и без сознания повалился на пол.
Скох хотель закончить начатое. Он с радостью бы прикончил проклятого дознавателя. Но охотник понимал, что времени на это у него нет. Если по близости были другие, они должны услышать шум. Фивер бросился к лестнице и практически слетел с нее.
В пижамных штанах и рубашке из своей комнаты появилась Кара.
— Карл? Что за чертовщ...
Она увидела Скоха, спрыгивающего с лестницы.
— Проклятье, нет! — завопила она и бросилась за ним, не обращая внимания на боль в животе.
У Скоха было хорошее преимущество. Он выбежал в прихожую раньше, чем она смогла миновать и половину лестницы. Увидев ее, Фивер развернулся и метнул один из стульев, стоявших в коридоре. Кара увернулась, и тот разбился, ударившись о громоздкие перила.
Скох был уже у входной двери, откидывая в сторону запор, и затем он уже бежал по дороге, вырвавшись в холод пасмурного вечера.
Босиком, кривясь от боли, Кара продолжала преследование. Она выскочила на улицу — широкий тихий проспект. Ни машин, ни пешеходов. Только высокие, увитые плющом стены соседних особняков, фонари и сигнальные вышки.
Несмотря на боль, она двигалась быстро. Выкладываясь в полную силу, она стала настигать беглеца. Ему было не скрыться. Он просто не мог. Его побег нарушил бы все планы.
Они были уже на углу улицы. Кара теперь могла дотянуться до Фивера, но, когда она попыталась схватить его, ее нога оскользнулась на влажных листьях, и Свол распласталась возле стены.
Кара взвыла. Что-то лопнуло. Скорее всего, это были швы, аккуратно наложенные Белкнапом. Она попыталась подняться, но не смогла. Боль оказалась ужасающей. Кровь пропитала ее рубашку.
Скох исчез в конце улицы.
Через нее перепрыгнул Карл Тониус. Не сбавляя скорости, он оглянулся назад. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво.
— Возвращайся! — прокричал он. — Возвращайся и запри дом! Вызови остальных!
— Карл!
— Сделай это! А я достану Скоха!
Одной рукой опираясь о стену, а другую прижимая к животу, Кара медленно похромала обратно к «Дому грусти».
Дерек Рикенс, как обычно, вышел из вагона на одну остановку раньше и прошел последние два километра до дома пешком. Так он поступал уже много лет, в первую очередь для того, чтобы оставить хоть немного движения в своей жизни. Но, кроме того, ему нравился ночной вид поверхностных улиц общего блока Е. Людные кафе, общественные столовые и варьете тянулись вдоль Стены Грисельды.
Уже стемнело, и город освещали огни желтых фонарей, а небо грозило разразиться дождем. Но все равно он отсылал подбегавших к нему мальчишек-зонтоносцев. Он спустился в переход под стеком Эйзеля и похромал по ступеням пешеходного моста, перекинутого через разверстый зев гидроэлектрического каньона На мосту никого не было. Несколько капель дождя разбились о стеклянную крышу, защищающую мост.
Холодный вечерний ветер задувал с боков, принося запах азотной кислоты.
Рикенс продолжал идти, постукивая тростью по мостовой.
На противоположной стороне моста появился человек, идущий ему навстречу. Он был худощав, хорошо одет и курил лхо-папиросу, вставленную в длинный мундштук. Его глаза в желтом свете уличных фонарей казались бесцветными.
Рикенс достаточно долго прослужил в Магистратуме, чтобы насторожиться. Его левая рука опустилась на пистолет, лежащий в кармане плаща. Вооруженный грабеж. Что ж, это стало бы просто великолепным завершением на редкость паршивого дня. Хотя человек выглядел слишком хорошо, чтобы быть грабителем. Он не был похож на этих животных, кланстеров. Человек прошел мимо, практически коснувшись его плечом. Рикенс немного расслабился. Ложная тревога.
Но тут прохожий внезапно остановился и обернулся.
— Простите, сэр? — позвал он.
— Да? — Рикенс застыл на месте и повернулся к нему.
Человек снова направился к нему с любопытствующим выражением.
— Вы ведь Дерек Рикенс? Я прав?
Рикенс насторожился:
— Знаете, вряд ли это простая случайность. Учитывая размеры этого улья. И вдруг случайная встреча на пустом мосту. С кем-то, кто знает мое имя.
— Полностью согласен, — сказал незнакомец.— Рад видеть, что ваши былые инстинкты никуда не делись. И благодарю за подтверждение того, что вы и есть Дерек Рикенс.
— Я не шучу, сынок,— сказал Рикенс, снимая оружие в своем кармане с предохранителя. — Кто послал тебя? Санкельс?
— Он только сделал один звонок, но власти надо мной не имеет. Ему до этого расти и расти. Лишь один человек в этом улье отдает приказы секретистам.
— Что же, — засмеялся Рикенс, — это самое тупое название, какое я слышал за свою жизнь. И что, я должен испугаться?
— Вам решать, — сказал Торос Ревок.
— Расслабься, сынок, — ответил Рикенс. — Я уже все понял. Ты пришел слегка припугнуть меня, чтобы я передумал и все-таки ушел в отставку. Я ждал чего-то подобного. Давай заканчивать. Выкладывай свои угрозы или ударь, если должен. Полагаю, что твой начальник именно это и приказал, а мне не хотелось бы доставлять тебе неприятности. Я только хочу добраться домой. Так что давай быстрее.
— Вы думаете, — улыбнулся Ревок, — что я собираюсь вас пугать? Слегка наподдать вам, чтобы заставить быть паинькой и играть по чужим правилам?
— Что-то вроде того.
— Жаль, но время, когда это было возможно, давно миновало. — Ревок щелкнул пальцами.
Рикенс услышал жужжание у себя за спиной. Он обернулся. На противоположном конце моста в свете фонарей вырисовывался силуэт высокого, сутулого человека с длинными, нечесаными лохмами на голове. Человек раскручивал какую-то трещотку.
— Ладно, — произнес Рикенс. — Раз уж вы сами этого хотите.
Он выхватил и вскинул оружие, но человек с желтыми глазами исчез. Рикенс обернулся, нацеливая пистолет на второго и приближаясь к нему. Чертова штуковина по-прежнему кружила в воздухе и гудела.
— Магистратум! — закричал Рикенс. — Бросай оружие, руки за голову! Это первое и последнее предупреждение!
Раздался шум, напоминающий звон металлических венчиков, взбивающих сливки. На секунду Рикенсу показалось, что начался дождь. Он оглянулся.
Через открытые боковины моста влетали, хлопая крыльями, сверкающие птицы. Сотни птиц из хрома, стали и серебра напоминали гонимую ветром снежную бурю.
Рикенс вскрикнул. Он выстрелил один раз, второй, третий... Выстрелы вспыхивали в темноте, отражаясь на металлических крыльях стаи.
Затем Пагуба окружила его. Сила ударов заставила его налететь спиной на ограждение. Когда Рикенс с полностью содранной кожей упал в бездну гидроэлектрического каньона, он был уже мертв.
Дракс прекратил раскручивать манок. Торос Ревок вышел из тени, поднял трость и сбросил ее с моста.
Глава восемнадцатая
Скох перемахнул через стену в конце Парнаса и приземлился на металлическую дорожку. Он увидел лестницу и загрохотал по ней, направляясь к центральной улице.
Карл Тониус был уже примерно в двадцати шагах за его спиной.
Теперь им приходилось обегать пешеходов: группки граждан, торговцев и зонтоносцев, отскакивавших в сторону и глядевших вслед двум несущимся мужчинам. Карл услышал рев транспорта за четыре перекрестка до артериальной трассы. Он знал, что путь к бегству для Скоха отрезан. Ближайший мост находился в девяти кварталах. Фивер мог либо побежать вдоль реки, либо свернуть обратно в «грязи».
Карл видел, как Скох врезается в толпу, сбивая людей. Он направлялся к нижним тротуарам.
Тониус уже и сам не понимал, как умудряется не отставать от охотника. Молочная кислота горела в его мускулах, а лицо чертовски саднило. Но он осознал, что все просто. Ему совершенно не хотелось, чтобы Рейвенора раскрыли. Скох не должен уйти. Ему нельзя дать шанс вступить в контакт с друзьями-заговорщиками. Выбора просто нет. Карл обязан поймать его и остановить.
Если бы не отсутствие оружия! «Гекатер 6» значительно упростил бы задачу.
Карл потерял Скоха из виду. Тот метнулся влево, к переходу между двумя стеками. Карл последовал за ним и остановился. Переход был пуст.
«Куда, черт его дери, девался Скох?..»
Фивер, вымотанный не меньше него, устал убегать. Он выскочил из тени, подобно атакующему карнодону.
Но Карла Тониуса в этот раз подпитывала ярость. Он развернулся, отразил нападение и обрушил кулак на нос Скоха. Охотник откатился назад, а затем снова бросился в атаку, нанося потенциально смертельный удар, от которого Тониус просто ушел в сторону.
Карл хоть и казался хрупким, стройным человеком, но был подвижен и обучен лучшим трюкам Инквизиции. Не обладая особыми способностями, с дознавателем не справиться. Тот факт, что Карл Тониус избегал рукоприкладства, не означал, что он не умел драться.
Борьба продолжалась всего десять секунд. За это время двое мужчин успели обменяться почти пятьюдесятью ударами и контрударами. По-змеиному быстрый, с отточенными боевыми навыками агент Трона против грубой силы и хитрости охотника, пережившего опасности исторгнутых миров и бесчисленных кабацких поединков.
Прохожие изумленно таращили глаза на происходящее в переулке. Два человека казались размытыми пятнами, увидеть такой поединок — редкость даже для города, где есть Карнивора. Каждый взмах кулака, каждый удар ноги грозил смертью; каждый блок, каждый захват — переломанными костями.
Карл ушел в сторону и вбил кулак Скоху под ребра, а затем нанес широкий рубящий удар по открывшейся шее, но Фивер качнулся в сторону, перехватил руку дознавателя и попытался ее сломать. Тониус вырвался из захвата и, приземлившись за спиной охотника, провел подсечку под правую ногу.
Скох упал, но превратил падение в секущий удар ногами, которого Карл избежал, в очередной раз отпрыгнув.
Скох вскочил, расквасил дознавателю уже второй раз за эту ночь страдающий нос и размозжил левое ухо, но третий удар Карлу удалось заблокировать. Тониус в ответ сломал Фиверу еще одно ребро и нанес ему сокрушительный удар в правый глаз.
Скох зашатался. Карл прыгнул на него, но недооценил яростную решимость охотника. Фивер сумел достать его гортань, заставив задыхающегося дознавателя рухнуть на колени.
Скох снова пустился наутек. Как оказалось, переулок не ведет никуда, кроме как к забору, за которым начиналась артериальная трасса. Скох вскарабкался по задрожавшей сетке изгороди и стряхнул руки Тониуса, вцепившегося в его лодыжки. Охотник перевалил на другую сторону и спрыгнул на пролетную балку в десяти метрах над мчащимися машинами.
Он широко расставил руки и пошел по балке.
Карл последовал за ним, спрыгнув на узкую перекладину. Шириной она была не больше двух его ступней. Внизу ревели огромные транспортники и грузовики.
Скох увидел, что Карл не отстает. Он посмотрел вниз на то, как по всем четырем линиям трассы мчатся машины, и спрыгнул.
— Трон святый! — вскрикнул Тониус.
Удача это была или точный расчет, но Скох приземлился на крышу десятиколесного грузовика. Он успел вцепиться в покрывающую кузов сетку, прежде чем его сорвало бы воздушным потоком.
Карл тоже спрыгнул.
Хотя жесткое приземление и выбило из него весь воздух, но Тониус сумел остаться на крыше машины для перевозки рассыпчатых грузов.
Все вокруг тряслось. Ветер бил прямо в лицо. В опасной близости над головой раскачивались яркие дорожные знаки.
Карл стал пробираться вперед. Он с изумлением увидел, как Скох перескакивает с десятиколесника на крышу обгоняющего небольшого грузовичка.
Тониус распрямился и прыгнул в пространство, приземлившись на крышу транзитного омнибуса, идущего по внешней линии. Его металлическая крыша была плоской, и Карл соскользнул бы, если бы не успел схватиться за ветровой отражатель.
Скох на машине впереди поднялся на ноги и оглянулся. Он увидел Карла.
— Ублюдок... — пробормотал Тониус, пытаясь удержаться.
Грохочущие машины с такой неожиданностью сбавили скорость, что Карл чуть не слетел вниз.
Информационные стенды над трассой сообщили об аварии возле цирка Витни. Транспортный поток застыл. Карл спрыгнул с автобуса на крышу маленького частного транспорта, продавив ее. Он услышал возмущенные крики. Скох тоже продолжал двигаться, перебравшись с грузовика на восьмиколесник, а оттуда на лимузин.
Карл следовал за ним, перепрыгивая с одной медленно ползущей машины на другую, не обращая внимания на ругань водителей и гул клаксонов. Он чуть не поскользнулся, прыгая на транспортник, чуть не оказался под его колесами.
Чуть...
Скох скатился с крыши седана по лобовому стеклу на капот. Машина резко затормозила, и фургон, который она тянула, ударился о нее с громким лязгом. Снова заревели клаксоны. С того места, где стоял Карл, казалось, будто Скоха скинуло на дорогу.
Но нет... он уже взбирался по отбойнику артериальной трассы.
Карл взлетел в воздух, прокатился по крыше кабриолета и вскочил. Следующий прыжок, и он уже на крыше восьмиколесника, а там уже и на стене.
Карл пришел в бешенство и больше уже не рассуждал. Он черпал силы из неведомых доселе глубин самого себя.
Это была отвратительная сила. Темная, неприятная мощь. Но Карл Тониус не собирался тратить время на размышления об этом. Машины под ним снова набирали скорость, все громче ревя моторами. Карл взобрался до верха шестиметровой стены.
Он поднял взгляд.
Скох стоял прямо над ним, глядя на него. Выбитый глаз сочился кровью.
Скох усмехнулся и наступил Карлу на руки.
Тониус закричал, утратив опору и полетев прямо на дорогу.
Скох спрыгнул со стены и захромал по неосвещенному переулку, пытаясь восстановить дыхание. Уцелевшим глазом он видел впереди огни улицы, а это означало такси или железнодорожную станцию, а может даже, и будку общественного вокса. Он ошеломленно пытался собраться с мыслями. Акунин. Ведь он мог вызвать Акунина? А может быть, лучше направиться в цирк? Или сразу обратиться на самый верх? Министерство, конечно же, поможет ему, учитывая, сколько всего он знает. Трайс задолжал ему.
Он похромал вперед.
Из теней перед ним вышел человек. И человек этот улыбался. Это был Карл Тониус.
— Как... черт возьми... ты?.. — начал было Скох.
— По правде сказать, я и сам не знаю, — ответил Карл.
Вот только это был не его голос. Он звучал сухо, хрипло... напоминая рычание. Скох стал пятиться. Глаза Карла пылали изнутри красным огнем, будто ему в череп засунули лампу.
— Святые небеса, — пробормотал Скох, продолжая отступать. — Что же ты такое?
— Пока еще не уверен, — ответил хриплый голос, срываясь с гнилым дыханием.
Внутренний свет усилился, падая лучами из ноздрей Карла Тониуса, его рта, глаз и пылая под кожей так, что теперь, будто на рентгеновском снимке, были видны очертания его черепа.
— Зато я знаю, кто ты, — сказал он.
Тониус вскинул правую руку. Плоть сползала с нее, подобно тающему воску, а обнажившиеся кости пальцев превращались в длинные, изогнутые когти.
— Я знаю, что ты покойник, — прохрипел Карл.
Глава девятнадцатая
Мы уже уходили из особняка Страйксона, когда запищал вокс. На то, чтобы вытянуть из бывшего капера все, что он знал, у нас ушло несколько часов. Позади мы оставляли человека, который и понятия не имел о том, сколько всего рассказал. И Афин Страйксон, и вся его прислуга были уверены, что ему просто нанесла неприятный визит налоговая служба.
— Да? — ответил я на вызов.
— Мы нуждаемся в вашем присутствии, — произнес Фраука.
Глазами Матуина я посмотрел на Кыс и Нейла.
— Надо идти. Желаю добраться без приключений.
Они кивнули. Как только я покинул тело, они повели слегка пошатывающегося Матуина к холму, где за деревьями стоял арендованный нами флаер.
— Что случилось? — спросил я, снова оказываясь в своем кресле.
— Несчастный случай, — просто ответил Фраука. — Мы с мальчиком отправились в музей, как вы и посоветовали. Выставка поздних поминателей, весьма красивые работы, хотя и немного...
— Вистан, к делу.
— Пришлось вернуться, — пожал он плечами. — Скох сбежал.
— Как?
— Похоже, мазь доктора Белкнапа дала ему возможность стащить с себя наручник. Он избил Тониуса. Кара бросилась в погоню, но только сделала себе хуже.
— Она в порядке?
— Белкнап уже у нее. Карл продолжил преследование. Судя по всему, он прикончил Скоха.
Я развернул свое кресло.
— Прошу тебя, займись Заэлем. Отвлеки его.
— Хорошо, — ответил Фраука. — Как все прошло со Страйксоном?
— Отлично. Остальные уже возвращаются. Подробности расскажу позднее.
Я пролетел по коридору и спустился к главной гостиной. Карл уже сидел там, в кресле, уставившись в пространство. Я пытался прочитать мысли Тониуса, но его сознание оказалось непроницаемо. Я предположил, что он в шоке.
— Карл? Что случилось?
— Скох попытался удрать, сэр, — сказал он, поднимаясь на ноги.
Его лицо покрывали гематомы и ссадины. Вся одежда была порвана и пропиталась кровью.
— Я погнался за ним. Ему нельзя было позволить уйти.
— Это было бы плохо, — признал я. — Значит, ты его убил?
Он бросил на меня резкий взгляд.
— Нет. Нет, нет. Не убил. Я гнался за ним. Потом мы сцепились. Он попытался подняться по ограждению артериальной трассы. И сорвался. Прямо под колеса грузовика. Это была... мгновенная смерть.
Я вздохнул.
— Лучше уж так... — заговорил я. — Это лучше, чем если бы он сбежал. Ты в порядке?
— Немного звенит в ушах. Всякое бывает, верно?
— Да. Иди приведи себя в порядок, Карл. И пусть Белкнап осмотрит твое лицо.
Он кивнул.
— А что потом? — спросил Тониус.
— Нам известно, чем они занимаются. Мы только не знаем почему. Завтра начинаем готовиться к проникновению. Пойдут Кыс и Гарлон. Они узнают, ради чего все это.
— Для чего им нужны информационные системы?
— В точку, Карл. Именно так.
— Понятно, — сказал он и продолжил после паузы: — Мне действительно очень жаль, что со Скохом так вышло...
— Пустое, — сказал я.— Наше прикрытие по-прежнему цело. И это главное. Если бы наш враг узнал, что мы все еще живы и продолжаем действовать, проникновение стало бы самоубийством. Благодаря тебе наша тайна сохранена. Ты можешь гордиться собой.
— Уже горжусь, — ответил он.
— Прекрасно, — ответил я. — Пока мы не засветились, мы можем продолжать операцию.
Капитан Акунин, сидящий в своих личных апартаментах в Петрополисе, отставил бокал и откинулся в кресле, слушая, как чирикают в клетках неотропические поющие жуки.
Акунин был низкорослым, полным мужчиной с венчиком седых волос, окружающих лысину на макушке. Он носил черные одеяния с красными кнопками. Цепочки электронных внедрений протянулись по подбородку.
В комнату вошел его помощник.
— Ну что? — поинтересовался Акунин.
— Похоже, мы зря поднимали тревогу касательно того, что случилось днем в доме капитана Страйксона.
— В самом деле?
— Я еще жду подробностей, но, кажется, его просто навестили налоговики. Вполне законный визит.
Акунин пригубил свою выпивку.
— Они не должны были допрашивать его. Трайс уверял, что картель обладает иммунитетом от...
Он посмотрел на своего помощника.
— Все больше оснований для жалоб. Вначале Чайкова, теперь это нахальство. Сообщите Трайсу. Повторите ему, что я должен с ним встретиться лично. Прошу проявить настойчивость. Я больше не потерплю, чтобы от меня отмахивались. Все выходит из-под контроля.
Помощник кивнул.
— Кроме того, сэр, к вам пришел капитан Сайскинд.
— Впусти его. — Акунин поднялся.
Бартол Сайскинд вошел в величественный зал, оглядываясь по сторонам. Со своими рыжими космами и стеклянной курткой, он казался здесь неуместным, и чувствовал себя неуютно среди всех этих атрибутов красивой жизни.
— Приветствую, Сайскинд, — произнес Акунин, протягивая руку. — Ваш визит неожидан.
Сайскинд ответил рукопожатием.
— Благодарю вас, капитан, что согласились встретиться.
— Желаете присесть?
— Спасибо.
— Я думал встретиться с вами в Пределе Боннэ в прошлом году. Ваш кузен говорил, что вы уже готовы присоединиться к нам.