О том, что военное столкновение с Германией неизбежно, стало ясно сразу же после прихода к власти Гитлера в 1933 году. «В евангелии » фашизма - книжке Гитлера
«Майн Кампф »(1924г.) развиваются и конкретизируются идеи реваншизма, возникшие в среде промышленных и финансовых магнатов Германии в момент поражения их страны в первой мировой войне «Натиск на восток», т. е. захват территории Советского Союза до Урала на первое время, по Гитлеру,- первоочередная задача его партии с приходом к власти. «Жизненное пространство» для арийцев обеспечивалось расчётами бесноватого Адольфа путём уничтожения русских порядка 30 миллионов и превращения остальных в послушных рабов. В советской печати содержание писанины Гитлера и его приближённых освещалось широко. В вузах преподаватели на лекциях по международному положению в 30 –е годы вскрывали звериную, античеловеческую сущность и итальянского, и немецкого фашизма. Об угрозе назревавшей войны предупреждали в своих выступлениях перед студентами, рабочими на предприятиях, колхозниками в сёлах бежавшие после 1933 года из Германии политэмигранты. И страна готовилась к войне. С вхождения в состав СССР прибалтийских государств, западных областей Белоруссии и Украины, Закарпатской Украины и Бесарабии по сторонам отодвинувшейся на запад границы лицом к лицу стали советский и фашистский солдат. Пограничье в сороковом - сорок первом годах жило в настороженном состоянии предвидении войны. Ожидать военные события можно по разному: или страшиться, сознавая свою слабость, или же готовиться дать отпор агрессору. Скажу прямо, со всей ответственностью за свои слова: среди моих сослуживцев существовала твердая уверенность в том, что Красная Армия потенциально сильнее вермахта. Сильнее, в первую очередь, неразрывностью передового мировоззрения с нравственными качествами в сознании военнослужащих. И события Великой Отечественной войны подтвердили справедливость высказывания ещё Л. Н. Толстым мысли о «духе войны», как решающем факторе победы. Наследники «дачников войны » - не иначе- изо всех своих бледнонемощных сил стараются представить солдат 41 года «затюканными ченкиными » (кн. Войновича), слепо исполнявшими нелепые приказы глупых генералов и невежественных политруков. Нет, солдат 41 года был образован, нравственно чист: он знал, что дерётся за власть Советов, за достойную жизнь советских людей, за могучую многонациональную державу. Народам всего мира нёс спасение советский воин от расизма, от смерти в «душегубках», от мировой деградации.
В сознании командиров и бойцов не было разлада между идеей социализма и собственной совестью. Так воспитали советский учитель, пионерская и комсомольская организации бесстрашных героев 22 июня. Настойчивые упоминания накануне войны о бдительности позволили рядовому советскому человеку соизмерять свои дела, обязанности перед гражданами страны с международной дипломатической политикой правительства. Военный человек – прежде всего- верен присяге, долгу защиты Родины. Трели дипломатов его настораживают: кто-то кого-то усыпляет, чтоб обмануть. Начало нашей службы совпало с резким поворотом в дипломатических отношениях с Германией и заключением советско – германского договора о ненападении. Сразу же возник вопрос: как в свою пользу используют договор противник, поклявшийся уничтожить коммунизм?
В дивизии недоумевали, почему в пограничной полосе немецким командирам разрешалось блуждать в поисках могил убитых в боях с поляками, а с останками павших устраивать шествия через границу. «Так карту нашего пограничья «поднимут»
(нанесут на карту дислокации первых полевых частей)», - толковали артиллеристы.
На границе официальные сообщения сразу же проверяются визуальным наблюдением за «другом» через проволоку колючую. Старослужащие 1 батареи были бдительны, они уже сталкивались в 1939 году с немцами, поэтому предупреждали новеньких.
Хорошо мне запомнилась их последняя ночь в казарме. Какие из «академиков» строители - всем было понятно, в связи с этим на месяц отсрочили демобилизацию старослужащим. Прикрепили к каждому новичка, сообща и закончили строительство конюшни. Всю последнюю ночь герои карельских лесов перед отправкой на ст. Бобровка, лёжа на нарах, пели. Мы, новобранцы, сидели на полу у оружейных пирамид - слушали, не спали. Перед рассветом наши «дядьки» дружно поднялись - молчаливые, серьёзные, с мужской печалью в глазах - пожали руки «стриженным», и бывший наводчик завершил прощание словами: «Теперь по нашим местам. Марш на нары! Да смотрите - не профукайте границу». Не приходить же на помощь, - добавил другой. Правы были старослужащие. На границе творилось неладное со стороны немцев.В батарее не существовало доносительства за откровенную оценку действий партии и правительства. Не менее трети учебников окончили гуманитарные факультеты вузов, впитали, изучая мировую культуру, понятия этики и порядочности. Им понятно было зло «ежовщины» в годы «выкорчёвывания» врагов народа, и претило им, к примеру, обязательное вставание зала при упоминании имени Сталина на юбилее А.С.Пушкина (1937 г.). Горячие дискуссии на конюшне и перед сном в казарме разгорались стихийно с того времени, как увидели в газетах фотографию, где Молотов был запечатлён с заправилами фашистской Германии. Общее мнение: опубликовано зря. Кто - то, помнится, ядовито заметил: «Всё равно, что задницы над очком снимать. Чёрт знает, чья рядом». Как видите, «Эстеты» в выражениях не стеснялись, хотя конюшенный мат не терпели.
Дело тут в том, что ходить стали упорные слухи о сооружении некой стены немцами за Саном. Знали от пограничников о стрельбе холостыми патронами из-за кордона, о круглосуточном наблюдении немцев за инженерными работами на участках наших застав и узлов обороны пехотных батальонов.
О немирном поведении «германа» сообщали мирные жители. Не раз, когда из конюшни во время дневальства возил в поле выметённое из стойла, встречал цивильного гражданского хлебороба, забиравшего это удобрение на своё поле.
Когда мы начали уже вдвоём перегружать с двуколки на его сани и раз и другой раз,
Он, до того только благодаривший за помощь, наконец, разоткровенничался: «Я поляк, не украинец. Бывает, перехожу границу к родственникам. Нет, не через Сан,- через Любичёвку, там топи и заросли. «Герман» к войне готовится, весной начнёт. Для поляков война обернётся двойной бедой: и немцы будут бить нас, и украинские мельниковцы резать. Сеять я буду - жить надо. Не пропустите немца».
Помню в туманное утро февраля во время утренней чистки коней неожиданно на расчищенной от снега площадке приземлился спортивного типа самолёт. «Немец»,- пронеслось по батареям. Подбежали. Лётчик стоит, озирается, окружили плотно. У меня на левой руке - скребница, в правой - щетка.
-Почему посадил аэроплан?
-Туман. Заблудился.
- Смешно. В тумане отыскал чистую площадку?
Молчит. И вот тут -то на высокомерном лице авиатора появилось нечто похожее на испуг. Не скребница испугала, а, как я понял к своему удовольствию, то, что с ним начал разговор с чистейшим берлинским выговором рядовой солдат. Да, недаром со мной в институте возился Б. И. Вальчикович, преподававший в отдельной группе на немецком языке курс немецкой литературы (летом 1938 года репрессировали моего учителя).Капитану Тычинскому передал содержание ответов немецкого лётчика, и нарушителя увели. «Дрэк, разведчик, - опытный пилот, а не новичок», сделал я вывод для товарищей. В нелётную погоду юнца не выпустили бы - яснее ясного.
Досталось мне в спорах позднее от сослуживцев в полную меру. Я держался мнения, что пролетарская солидарность трудящихся Германии с советским народом существует: не угас же дух Тельмана, не стали же «спартаковцы» нацистами. Лётчик – то, если не обманул, как раз и был из семьи рабочего. Не сразу, с неизбежной ломкой студенческих привычек, но ко дню принятия присяги - 23 февраля - чувствовали первобатарейцы себя неплохими бойцами. Но состав таял: ушли в авиадесантные части несколько инженеров, стали преподавателями на курсах шоферов и трактористов (дивизия переходила на механизированную тягу) инженеры из Горького и машиностроения, не вернулось несколько человек из госпиталей после травм и болезней, десять человек получили назначения в другие части младшими политруками.
У оставшихся бойцов основательно проверила знания и практические навыки стрельбы комиссия из 12 – й армии в связи с создавшейся обстановкой на границе (а за Саном уже открыто шла подготовка к нападению). Ещё в феврале 1941 года штаб нашей 6-й
Армии издал приказ о совершенствовании боевой и политической подготовки в частях и подразделениях. В 1- й батарее шла напряжённая учёба. Огневики упорно занимались инженерными работами и учились стрелять по танкам, за наводчика становился по очереди каждый из расчёта. Радисты командированы на полковые сборы. Я по вечерам штудировал «Правила стрельбы наземной артиллерии» (остался в батарее единственным вычислителем).
Только до мая батарея совершила три выезда на артполигон с боевой стрельбой, на выездах отрабатывались практические вопросы взаимодействия артиллерии со стрелками. В районах ротных и батальонных пунктов обороны с наступлением весны развернулось интенсивное строительство открытых пулемётных гнёзд, сооружение блиндажей, прокладка линий связи. Теперь мы на занятиях встречали бойцов из строительных батальонов. Один дивизион 98 ГАП направлен на строительство укреплений. В июле долговременные сооружения намечалось начать строить и нашему 1 дивизиону (дот, замаскированный под колодец для 1 батареи). В мае созваны дивизионные курсы вычислителей. Батарея получила пополнение из молодёжи прилегающих сёл – до осеннего призыва в Красную Армию планировалось обучить их профессиям трактористов и шоферов с тем, чтобы они стали кадровыми рабочими в машино - тракторных станциях приграничных районов. Очень разумное решение: во –первых, подготовка местных кадров механизаторов, во-вторых, переподготовка запасного состава, так как многие из пополнения прошли службу в польской армии.
С 1 мая дивизия в летних лагерях. Командирам взводов и батарей запрещены самовольные выезды из лагеря. Старшины батарей получили боеприпасы для стрелкового оружия, личному составу выданы пластмассовые медальоны, в которых хранились домашние адреса владельцев.
31 мая сдали лошадей, и 98 ГАП перешёл на механическую тягу. А 1 июня на новых тягачах «Комсомолец», способных идти в одной колонне с автомашинами, 1 – й дивизион отбыл на Немировский полигон, где должен был в созданном спецлагере для нескольких частей участвовать в боевых стрельбах.
Меня из 1 батареи перевели на должность командира топо-вычислительного взвода во взвод управления 1 дивизиона. В кратчайший срок, - приказал ком. дивизиона, капитан Котиков, - обучить собранных из батарей во взвод вычислителей. Помогало то, что в течение мая я занимался с ними на сборах. Приходилось весь световой день быть на полевых занятиях. На планшете больше работал сам, но привлекал делать засечки каждого. Бойцы старались. Усвоили простейшую подготовку данных для стрельбы.
Старался научить, ведь понимал: топопривязной взвод обязан обеспечить все три батареи, а без координат огневой и наблюдательного пункта комбаты точных данных для стрельбы не подготовят, израсходуют лишние снаряды на пристрелку, чем уже дадут противнику лишний шанс на обнаружение боевых порядков стреляющей батареи. Тревожное положение на границе подстёгивало, заставляло навёрстывать упущенное за время работ на конюшне.
Ещё в мае мне у ст. Бобровка приказано было определить координаты подготовленного сапёрами командного пункта. Тогда в стереотрубу наблюдал, как из подошедшего среди белого дня железнодорожного эшелона шла выгрузка военного имущества на том берегу Сана. «Наглеет немец, даже днём подвозит»,-общее суждение красноармейцев. 15 июня - первый выходной день за время службы. Из первой батареи попросили прийти к радистам. «Пошли в лес», -предложил Базылев, и вчетвером (Базылев, Спектор, Казырин и я) уединились в на полянке. Базылев подробно передал содержание сообщения ТАСС от 14 июня 1941 года, услышанное по рации, о соблюдении Германией условий договора о ненападении. При первых же словах насторожились, но настороженность быстро сменилась недоумением.
- Зачем этот дипломатический ход? Немец приготовился. Вот – вот бросится.
- Быть может, это своеобразное предупреждение – будьте готовы?
- Гитлер - мистик, самовлюблённый до крайности. Какое число изберёт для нападения?
- До осени тянуть не станет. Если решил, то немедленно, до уборки урожая.
Наполеон перешёл границу 24 июня. Пострашится судьбы «властелина Европы» или постарается доказать своё превосходство над капитаном от артиллерии пехотный ефрейтор?
- Нет, изберёт воскресенье. Только какое?
Диалог воспроизведён почти дословно.
Получили газеты, и я в присутствии начальника связи дивизиона и начальника разведки (лейтенант Коровин) проводил политзанятия. После изложения мною сообщения ТАСС и комментария о необходимости «беречь порох сухим», быть готовыми дать отпор врагу, упорно заниматься по специальности, посыпались вопросы:
- На Бобровку идут поезда с грузом, а оттуда порожняк. Разве так соблюдается торговый договор?
- А что нам говорили цивильные, когда с нами встречались на занятиях Война будет!
В беседу вступили командиры взводов. Не гадать, будет – не будет, а встретить, хоть завтра, сокрушительным ударом – таково резюме. В ночь на 19 июня дивизион отозван по тревоге в летний лагерь дивизии. По пути встретились с частью, прибывшей из глубины страны к границе. Командир дивизиона Котиков меня направил штаб корпуса (г. Яворов) добиться скорейшей отправки в лагерь и к оставшейся без горючего колонне на марше заправщиков. Стоило мне заявить в отделе штаба, что дивизион поднят по тревоге и остановился без горючего, как ответили: «Через полчаса справьтесь на узле связи, ушли ли заправщики, с ними уехать не успеете». И получаса не прошло, как горючее отправили. Значит, были на стороже в штабе. В Яворове в этот день находилась группа старших командиров. Возле штаба корпуса они усаживались в кузове грузовой автомашины. Старший закричал мне: «Давай быстрей. Тебе на полигон? Садись».
Продолжая, видно, начатый в штабе разговор, спутники вели речь о неизбежном на днях начале войны.
20 мая в летнем лагере дивизии спокойно. В первую батарею прибыло четыре пушки –гаубицы (дальнобойные). Капитан Котиков приказал мне разобраться с прицелами, не сходившимися с образцами прицелов гаубиц двух других батарей.21 мая водил ВУД-1 на помощь огневым взводам дивизиона разгружать снаряды на ст. Бобровка. К вечеру железнодорожный состав был разгружен. Охранять снаряды остался наряженный от полковой школы караул.
Когда подходили к лагерю, увидели совсем необычное. Красноармейцы рубили ветки и маскировали палатки. Гаубицы из артпарка были затянуты в лес, к передней линейке. Шла суета возле старшинских палаток: кому-то передавались сёдла, помкомвзвода отбирали на отделения индивидуальные пакеты, иголки и нитки. В батареи прибыли курсанты полковой школы и все, кто ранее был откомандирован в штаб полка и другие подразделения.
Я велел вычислителям пересмотреть в вещмешках имущество, лишнее выбросить, уложить со своим спальным местом закреплённые приборы. А сам взялся за планшеты.
Сиял белизной боевой планшет, его готовят и берегут только на случай военного конфликта. Правильно натянуть- целая наука. К радости, на одном из учебных пособий сохранились точки топопривязки района западнее и юго – западнее р. Буковина.
Посчитал по квадратам - хватает почти до границы. Ластиком очистил от ненужных линий, зная, пригодится, если не будет карты.
В лагерном клубе загремела музыка. Концерт: приехали артисты из Львова. Услал вычислителей, начал чинить карандаши, перепроверил алидаду. В палатку влетел ком. отделения разведки Казарин. «Смотри, что у меня», - заговорил. А были у него отпечатанные на машинке бланки списков, в них графы: 1. Фамилия, имя, отчество; 2. Как ведёт себя в бою; 3. Где убит; 4. Где похоронен.
Сомнений не было, с часу на час следует ждать первых выстрелов.
Теперь цитирую военно - исторический очерк о боевом пути 98 – й СД: Как стало известно теперь….
«….В полосе 97 –й стрелковой дивизии …вдоль границы были развёрнуты четыре полностью укомплектованные дивизии 49 – го горноегерьского корпуса…, а также 257-я Берлинская пехотная дивизия …Все немецкие дивизии первого эшелона усилены дивизионами тяжёлой артиллерией и штурмовых орудий, отдельными танковыми подразделениями РГК..., железнодорожными артиллерийскими батареями, бронепоездами, сапёрными и инженерно - дорожными подразделениями. Общая численность личного состава только четвёртой дивизии первого эшелона, без средств усиления, составила свыше 60 тысяч солдат и офицеров. Они имели на вооружении 904 орудия и миномёта.
Участок обороны стрелковых полков 97 СД достигал до 20 км. По фронту и до 3 км. в глубину. Дивизия держалась по штатам мирного времени, в её составе было 10050 человек. В соединении насчитывалось 295 стволов артиллерии и миномётов (с учётом 45 мм противотанковых орудий и 50мм ротных миномётов). Бронерота 66 отдельного разведывательного батальона имела на вооружении 10 пушечных бронеавтомобилей БА-10 и 10 лёгких танков Т- 26. Усилений за счёт армейских и корпусных средств дивизия не имела, поэтому командование дивизии могло рассчитывать только на свои силы и средства».
Немецким дивизиям развитие операций обеспечивалось действиями с воздуха самолётами 4-го воздушного флота. Семи- десятикратное превосходство немецкой группировки по расчётам фашистского командования, должно было обеспечить им быстрое преодоление пограничной полосы и на третий день овладение важным стратегическим пунктом - городом Львовом.
Мы с Казариным отправились в клуб. Зрителей с пехотными фуражками меньше, чем бывало раньше. «Ушли к границе», - передали знакомые стрелки». «Поддерживая постоянную связь с комендатурами пограничных отрядов, командир 97 СД полковник Н. М. Захаров был в курсе всех событий, происходивших на границе и на видимом пространстве за нею. По данным пограничных нарядов, немцы вдоль всей границы подтягивали войска, артиллерия занимала позиции, делались проходы для танков и автотраспорта». (из истории 97 СД).
Вечером 21 июня, кроме указанных распоряжений о рассредоточении боевых средств и маскировки, полковник Захаров приказал: «от каждого батальона выделить на боевое дежурство к границе от взвода до роты красноармейцев со средствами усиления – миномётами, пулемётами и противотанковыми орудиями. К полуночи выделенные отряды заняли отведённые им участки полевых укреплений на границе. Ночью связь частей и подразделений со штабом дивизии прервалась … Глубокой ночью комдив объявил боевую тревогу всему соединению».
Предупредив вычислителей не задерживаться после концерта, я поспешил в палатку узнать у дневального, не было ли распоряжений для взвода. У палатки разведчиков встретился с ефрейтором Занаевым, дружбу водил с ним с занятий по верховой езде.
-Чего, дружище, не на концерте?
- Устал и уснул. Видел плохой сон: меня женили. А у осетин свадьба во сне, - плохая примета.
- Не тужи, кунак. Праздничный сон до обеда. За 12 часов ничего не случится
До войны оставалось меньше четырёх часов.
Что было в возможностях ком. 97 СД полковника Н.М.Захарова, он сделал. Главное в его решениях: не держаться пассивно (т.е. «не поддаваться на провокации», как требовало тассовское сообщение), а оказать пограничникам немедленную помощь при первых выстрелах со стороны противника.
ИЮНЯ.
Ещё только серело под сосновыми кронами, закрывающими с воздуха палаточный городок, как я, спавший в пол уха, насторожился: во взводе разведки лейтенант Коровин поднимал бойцов. Вскоре они ушли, и я, не торопясь, начал собирать приборы. Вдруг в расположении полковой школы взвыла сирена: химическая тревога. В минуты дивизион был на ногах. Лейтенант Коровин на бегу кричит: Исаченков, с вычислителями за нами. Быстрей! Немец в Манклене.
-Направление? Карта?
-Карты нет. Направление - Пиводы.
В Пиводах, знал, -противотанковая артиллерия. С 87 отдельным противотанковым батальоном 98 ГАП по планам командования должен был поддерживать в ротных пунктах и батальонных районах обороны действия 233 и 136 стрелковых полков.
На бегу обошли взвод музыкантов стрелкового полка и остановились у д. Мированка. Отсюда намеревался дать «ход», так как западнее точек с точными координатами не было. Над летним лагерем кружил самолёт – разведчик, а на восток шли эскадры бомбардировщиков, с самолётов сбрасывались разведывательно – диверсионные группы. Покуда взводы управления дивизиона неслись к границе, шоферы парковой батареи 98 ГАП захватили группу парашютистов: одного убили, четверых взяли в плен. Не первые ли пленные немцы в истории Отечественной войны, захваченные около 5 часов утра? Отчётливо послышались разрывы снарядов в районе погранзастав и разведанным противником узлом обороны, обстреливались населённые пункты.
В 5 часов пограничники и выделенные ещё с вечера подразделения стрелков начали огневой бой с противником, пытавшимся форсировать р. Сан. К этому времени поднятые по тревоге полки дивизии стали занимать рубежи прикрытия границы, с ходу вступая в набиравшую ожесточённую схватку. В боевых порядках пехоты уже находились командиры взводов, управлений батарей. Огневые взводы 1 дивизиона заняли позиции на западной опушке леса между д. Мированка и с. Ляшки.
Первой привязал огневую позицию 2 батареи. Когда передал карточку с координатами ОП радисту, тот её стал передавать открытым текстом.
- Почему не кодируешь?
- Некогда. – Комбат требует немедленно координаты, за Саном танки, обстреливают НП. Привязки 1и 3 батарей затруднений не представляла: скрытый от наблюдения противником район огневых позиций не обстреливался.Как стало известно позднее, фашистское командование на захват и уничтожение опорных пунктов отводило от 10 до 30 минут, не более. Штурмовые группы противника, поддерживаемые артиллерией,
миномётами, танками, старались блокировать опорные пункты обороны пограничников, отсекали заградительным огнём подход подкреплений, а в промежутки между блокированными узлами сопротивления пограничников просачивались немецкие пехотинцы и мотоциклисты. Для того, чтобы иметь линии траншей параллельно границе, пришлось бы с начала строительства обороны нарушить всю хозяйственную жизнь местного населения, вплоть до выселения в глубь территории Львовской области сотен хозяев хуторов. С учётом нужд гражданского населения и готовились подразделениями дивизии опорные оборонительные участки. Поэтому, как я узнал во время пребывания на огневых, орудия дивизиона вели огонь по выдвигавшимся между очагами обороны пограничников немецким подразделениям, а также по р. Сан, мешая налаживать врагу переправные средства через реку. Пограничные наряды, патрулировавшие границу отходили в основном на опорные пункты обороны стрелковых рот. Их-то и нельзя было задеть.
Около 7 часов топовзвод начал привязку наблюдательных пунктов батарей, находившихся вблизи или на командных пунктах командиров батальонов и рот. Противник обрушивал на районы НП артиллерийские массированные налёты, а в перерывах вёл непрекращающийся методический огонь. Надёжными оказались мои вычислители, особенно белорусы из Климовичского района. Один из них до армии работал продавцом в магазине, о своих не всегда невинных проделках в торговле - шутки ради - рассказывал в минуты отдыха на занятиях, теперь же спокойный и сосредоточенный, полз с мерной лентой по прямой, не уклоняясь от взрывов.
А в это время разгорался бой в с. Высоцко, где в старом замке размещалась полковая школа 92 пограничного отряда. На первые выстрелы немцев с началом боевых действий пограничники, не получившие, вероятно, приказа о боевой готовности к отражению атак противника, не отвечали, но когда форсировав Сан, вражеские цепи стали окружать здание казармы, по команде начальника училища курсанты открыли огонь из винтовок и ручных пулемётов. Немцы вели обстрел здания из орудий, под прикрытием артиллерийского огня автоматчики и намеривались ворваться в замок.
Забросав атакующих автоматчиков гранатами, пограничники выскочили из дверей и окон первого этажа, а многие выпрыгивали из окон второго и даже третьего этажей, и бросились в рукопашную схватку. На НП командира 1 батареи капитана Тычинского я прибыл, когда на поддержку школе сержантов пограничников по приказу ком. дивизии был направлен 2 батальон 136 СП. Капитан Тычинский лежал на скате крыши крестьянского погреба и командовал: «…взрыватель осколочный …скачок в первое деление …беглый…». Бил комбат шквалами беглого огня по отходившей пехоте и мотоциклистам противника, поддерживая роты 2 батальона, начавшие очищать от фашистов с. Высоцко.
«Всем в погреб!»- скомандовал властно комбат. По лестнице скатились и двое моих вычислителей. На верхней ступеньке уселся капитан. «Давай мне Казарина», - обратился он к радисту. Командир отделения разведки Казарин ушёл с ротой 2 батальона в Высоцко. И тут на хутор обрушился шквальный огонь противника. Чувствовал же Тычинский как-то подсознательно, что предпримут немецкие артиллеристы. В грохоте разрывов радист расслышал, что Казарин просит дать несколько залпов по берегам Сана, так как гитлеровцев вышвырнули за границу. Батарея повела методический огонь.
Я с вычислителями, как положено по боевому уставу артиллерии, направился к штабу дивизиона. Над огневой позицией 2 батареи завис самолёт- корректировщик. Его обстреливали из карабинов огневики и телефонисты. Без сомнения, попадания были, раз он, развернувшись, потянул на запад. Но на ОП обрушились десятки тяжёлых снарядов немецких батарей, которые вели огонь с железнодорожных платформ. После обстрела батарея сменила огневую позицию. Потерь, к счастью, не было.
В штабе дивизии надёжно работал узел связи с огневыми всех трёх батарей. Как раз капитан Тычинский просил дать огонь дивизионом по западным окраинам с. Высоцко. До батальона пехоты при поддержке 15-20 танков ворвалось в село. Идёт ожесточённый бой, ком. отделения разведки Казарин корректирует огонь: поставил заградительный перед танками. От близких разрывов фугасок 122 мм гаубиц танки останавливаются. Добивают «сорокопятки». Вторая батарея, сменившая позицию, помогла, и бойцы капитана Кочегуры вместе с пограничниками снова, во второй раз отбросили фашистов за границу.
В штаб дивизиона прибыл 2 ПНШ полка ст. лейтенант Зайцев. Он сообщил, что третий дивизион полка, заняв в 5 часов утра заранее подготовленные позиции, поддерживает 233 СП, его 152 мм гаубицы уничтожают живую силу и боевую технику врага у пограничного села Олешице и на станции Бобрувка, ведёт огонь по артиллерийским и миномётным батареям. В Бобрувку немцы ворвались на поезде, который прибыл на пограничную станцию Сухоров в 3 часа ночи и должен был отправиться во Львов. Склады дивизии в Бобрувке захвачены. Фашисты переодевают своих солдат в красноармейскую форму. В местах расквартирования в зимнюю пору рот 136 и 233 стрелковых полков вдоль границы оставались небольшие караулы. Эти караулы отчаянно сопротивлялись, бились до последнего патрона. Большинство из них погибло. С тяжелоранеными и контуженными фашисты поступили хуже зверей: в Рыжковой воле их, пленных, связали и бросили под гусеницы танков.
Около 10 часов я отправился для доклада на КП и командиру дивизиона капитану Котанову. С наблюдательного пункта дивизиона просматривался район обороны 3 батальона 136 СП, закрывавшего дорогу от моста на Сане к Краковцу - штабу 97 СД. Это был левый фланг дивизии, южнее по течению Сана оборону держала 99 СД.
К этому времени танки противника с десантом автоматчиков захватили автодорожный мост через Сан, потеснили пограничников, переправив через Сан до полка егерей, усиленного танками, стали таранными ударами стали опрокидывать по дороге заслоны из подразделений 3 бат. 136 СП. Чтобы задержать немцев западнее Залеской Воли, в бой вступили подошедшие из резерва 66 –й разведывательный батальон дивизии и второй дивизион 98 ГАП. До этого только третья батарея 1 дивизиона да около 5-6 противотанковых пушек противостояли танкам фашистов.
Двенадцать гаубиц второго дивизиона, бронемашины разведбата и противотанковые пушки ударили по пехоте и танкам противника, не давая сбить с ходу окопавшихся наших пехотинцев. После огневой дуэли с потерями танки противника с автоматчиками отступили. Капитан Котиков, не отрываясь от стереотрубы, приказал: «Возвращайтесь в штаб дивизиона. Туда же собери всех вычислителей, радистов и связистов, ушедших по линии. Никуда не отпускай ни одного человека. Держите связь с НП батарей. Если что на НП – немедленно туда сам. Понятно?»
- «Батарея не должна замолчать», - ответил я.
-«Разумеется».
Отошедший противник готовился к новому броску, поэтому начал обстрел районов наших наблюдательных и командных пунктов.
У штаба дивизиона было тихо. Прибыла повозка с гранатами и патронами. Бойцы набили подсумки и карманы брюк патронами, за поясной ремень прикрепили гранаты, запалы – в карманы гимнастёрок. На отходившую повозку усадили раненых: двух связистов из батарей и вышедших из боя стрелков. У старшего лейтенанта Зайцева впервые увидел автомат – «ППД». Посмотрел. Всего один диск. А пистолетных патронов не подвезли. Отдал раненому телефонисту свой пистолет (нельзя без оружия отправлять) с десятком патронов, а у него взял карабин. Телефонная связь с НП командира дивизиона прервалась. Радист штаба вызвал на связь своего напарника на наблюдательном пункте, оттуда передали: «По наблюдательному пункту ведёт огонь прямой наводкой немецкая пушка, связистов не шлите, пушку нащупала третья батарея ». Рация замолчала. К полудню части 97 –й дивизии,- обороняясь на широком фронте, занимали следующее положение: 69 –й полк и поддерживающий его 41 – й легкий артиллерийский полк - Млодув, Островец, Черткув; 233- й полк - Новогребля, Коженица; 136-й полк двумя батальонами удерживал рубеж Коженица, Ляшки, Залеска Воля порядка 18 км. Батальон Кочегуры Е. Ф вёл бой совместно с пограничниками в районе Высоцкое, находясь почти в полном окружении. Ещё отстреливались последние, оставшиеся в живых, красноармейцы на окружённых в первые часы боя заставах. Радист штаба дивизиона не прекращал вызывать рацию на КП капитана Котикова. Та не отвечала. Перестали доноситься звуки разрывов снарядов. И вскоре
прибежал с НП телефонист Серомаха. Принёс тяжёлую весть: начальника разведки лейтенанта Коровина ранило, ранило ком. отделения разведки Бурлакова и двух разведчиков, а ефрейтор Занаев, старший разведчик, убит. Исаченкова вызывает капитан Котиков.
На лесной дороге стояла машина взвода управления дивизиона. Лейтенант Коровин сидел на подножке. Колено перевязано. В кузове- раненые разведчики и прикрытый шинелью Филя Занаев, сын кавказских вершин, павший на земле Прикарпатья. Капитан Котиков приказал: «Вычислителей в разведку. Пойдёшь к месту, что на Шкло по дороге на Ляшки – Лазы. Радист - штаба дивизиона. Я на пункте третьей батареи. Задача: В Дуньковицах танки, нацелены на Ляшки. Не подпустите к огневым. Связь держи с каждой батареей».
Простился с Коровиным. «Стереотрубу разбило. Возьми мой бинокль. Разведчики- приписники, надёжны. Кадровые …сам видишь. В пехоте не зацепило, а на НП … такая незадача. Удачи! – напутствовал он. - Смотри – немцы «охотятся» за НП артиллеристов: покуда пушки их надёжно сдерживают».
Хорошим командиром признали бойцы лейтенанта Коровина, к тому же он и человек был с истинно русской душой. Взвод разведки дивизиона по штату равен отделению: всего семь человек. С пятью вычислителями, двумя разведчиками, радистом и телефонистом Серомахой, взятым на помощь радисту, отправился я в батальон 136 СП. Местность была знакома по занятиям с разведчиками при отработке тем «Передовой разъезд» и «Инженерная разведка». С момента выдвижения взвода разведки неприятельская авиация начала бомбить и обстреливать из пулемётов оборону 233 СП, а этот полк поддерживал наш 3-й дивизион. После бомбёжки враг пошёл в атаку. По густым цепям немецких автоматчиков вели огонь стрелки, пулемётчики. Били артиллерия и батальонные миномёты 136 стрелкового полка. Достигли указанного командиром дивизиона мостика на реке Шкло. Развернули рацию. «Запрашивай первую батарею», - говорю радисту.
Капитан Тычинский со своего НП отозвался быстро. Оказывается, двум батареям командир 98 ГАП приказал оказать помощь 3 дивизиону, поддерживавшему 136 СП. Первобатарейцы развернули гаубицы на 45 градусов и открыли беглый огонь по пехоте немцев. Уже немцы начали откатываться, как на огневые первого дивизиона совершила налёт артиллерия противника. Налёт сотнями снарядов. Не успели упасть на землю поднятые разрывами комья земли, как следовали новые разрывы. Казалось, на огневые обрушился огнедышащий вулкан. По интенсивности огня немецких батарей и продолжительности налёта можно было определить: задействован врагом артиллерийский полк с орудиями калибра 107 мм.
Пушкари 1-й и 2-й батарей в этом аду кромешном не растерялись. Они продолжали стрелять. Умолкни батареи - фашистская пехота своим количественным превосходством прорвалась бы сквозь редкую цепь наших стрелков. В первой батарее разбило два орудия. Тогда красноармейцы, могущие вести бой, поспешили к гаубицам расчётов Бондаренко и Легонькова. Связисты - Хажакян с товарищами - ползком подтаскивали снаряды. Батарея жила, не сдавалась. Стволы гаубиц раскалились, ведь два орудия действовали за четыре. Раненому наводчику с лица стирали разорванной на куски гимнастёркой кровь и пот. Некогда было вытереться Куркину: руки заняты панорамой и маховичками наводки. Раненых укрывали в ровике телефонистов, там перевязывали.
Окончился налёт, но методический обстрел огневых продолжался. Подошла машина со снарядами, разгрузили боекомплект, с обратным рейсом шофёр увёз раненых.
Мужество артиллеристов сыграло решающую роль в отражении бойцами 233 СП вражеской атаки. С большими потерями фашисты отступили. Нельзя не сказать о заслуге капитана Тычинского в организации ведения артиллерийской разведки и обеспечения средствами бесперебойной связи наблюдательных пунктов батареи и пехоты с огневыми позициями. В с. Высоцкое на передовом НП находился ком. отделения разведки Казарин, ком. взвода управления мл. лейтенант Павлюк держал связь с командиром роты из 233 СП, а сам комбат Тычинский лично вёл наблюдение и управлял огнём с командного пункта у с. Ляшки. Для родной батареи старался помочь и я после того, как обосновался прочно в двух километрах юго-западнее с. Ляшки. Здесь, по дороге на деревню Лазы, держало оборону стрелковое отделение.
Командовал им ст. сержант, родом из республики Средней Азии. Характерные резкие черты лица для аборигена тех мест были как будто смягчены примесью славянской крови. «Красив,- подумалось мне, - этот джелдаш (товарищ)». Он не только был красив внешне, он был умён, богато одарён. У каждого красноармейца - вдоль кювета - отдельный окопчик, впереди, по обе стороны дороги, «ласточкины гнёзда» для истребителей танков - отличных стрелков по движущимся целям. Под мостом – патронные цинки и запас гранат.
Действовал ст. сержант как и следует общевойсковому командиру. Первым делом включил в своё подчинение двух моих разведчиков. «Один пулемёт мало, будет два»,- повторял он. Из-под моста притащили «дегтяря». «Мой второй номер станет первым номером у этого пулемёта, а твои герои побудут номерами у двух пулемётов»,- коротко последовало объяснение. Когда же я прошёл, пригнувшись, по кювету, как по траншее ища лучшее место для обзора местности, то убедился: у ст. сержанта не отделение, а почти взвод. У нескольких бойцов не каски, а фуражки пограничников, двое в шлемах танки