In a brooding twilight (в нависшем сумраке), Conan moved across the bare green floor (Конан двинулся по голому = непокрытому зеленому полу). The great room was circular (огромное помещение было круглым), pierced on one side by the great, bronze valves of a giant door (пробитое на одной стороне громадными, бронзовыми створками гигантской двери; to pierce — прокалывать; пробивать отверстие; valve — клапан; створка). Opposite this (напротив них), on a dais against the wall (на помосте возле стены), up to which led broad curving steps (к которому вели широкие, изогнутые ступени; to lead — вести), there stood a throne of copper (стоял медный трон), and when Conan saw what was coiled on this throne (и когда Конан увидел, что свернулось кольцами на этом троне; to coil — свертывать кольцом), he retreated hastily, lifting his scimitar (он поспешно отступил, поднимая свой симитар /кривую саблю/).
circular ['sWkjulq], pierce [pIqs], hastily ['heIstIlI]
In a brooding twilight, Conan moved across the bare green floor. The great room was circular, pierced on one side by the great, bronze valves of a giant door. Opposite this, on a dais against the wall, up to which led broad curving steps, there stood a throne of copper, and when Conan saw what was coiled on this throne, he retreated hastily, lifting his scimitar.
Then, as the thing did not move (потом, так как тварь не двигалась; thing — вещь; создание, существо), he scanned it more closely and presently mounted the glass steps and stared down at it (он рассмотрел ее более внимательно, а потом взошел по стеклянным ступеням и пристально вгляделся в нее; to scan — бегло просматривать; пристально разглядывать; closely — близко; внимательно; presently — лично; некоторое время спустя). It was a gigantic snake (это была гигантская змея), apparently carved of some jadelike substance (по-видимому, высеченная из некоего вещества, похожего на нефрит; jade — жадеит, нефрит). Each scale stood out as distinctly as in real life (каждая чешуйка выделялась так четко, как в реальной жизни; to stand out — выступать, выделяться), and the iridescent colors were vividly reproduced (и были живо воспроизведены переливчатые цвета; vividly — ярко; живо). The great wedge-shaped head was half submerged in the folds of its trunk (огромная клиновидная голова была наполовину погружена в изгибы туловища; trunk — ствол дерева; туловище; shape — форма; to shape — придавать форму); so neither the eyes nor jaws were visible (поэтому не были видны ни глаза, ни челюсти). Recognition stirred in his mind (в его памяти зашевелилось узнавание; mind — разум; память). The snake was evidently meant to represent one of those grim monsters of the marsh (змея была предназначена = должна была, очевидно, олицетворять одно из тех зловещих болотных чудищ; to mean — намереваться; предназначать; to represent — изображать; олицетворять; grim — жестокий; зловещий), which in past ages had haunted the reedy edges of Vilayet's southern shores (которые в прошлые эпохи обитали в заросших камышом пределах южных побережий Вилайета; edge — край; граница). But, like the golden leopard, they had been extinct for hundreds of years (но, подобно золотистому леопарду, уже сотни лет, как они вымерли). Conan had seen rude images of them (Конан видел их грубые изображения), in miniature (в миниатюре), among the idol huts of the Yuetshi (посреди хижин с идолами = кумирен юэтшийцев), and there was a description of them in the Book of Skelos (и их описание было в «Книге Скелоса»), which drew on prehistoric sources (которая обращалась к доисторическим источникам; to draw on — обращаться к чему-л., черпать из чего-л.).
|
|
iridescent ["IrI'desnt], miniature ['mInIqCq], source [sLs]
Then, as the thing did not move, he scanned it more closely and presently mounted the glass steps and stared down at it. It was a gigantic snake, apparently carved of some jadelike substance. Each scale stood out as distinctly as in real life, and the iridescent colors were vividly reproduced. The great wedge-shaped head was half submerged in the folds of its trunk; so neither the eyes nor jaws were visible. Recognition stirred in his mind. The snake was evidently meant to represent one of those grim monsters of the marsh, which in past ages had haunted the reedy edges of Vilayet's southern shores. But, like the golden leopard, they had been extinct for hundreds of years. Conan had seen rude images of them, in miniature, among the idol huts of the Yuetshi, and there was a description of them in the Book of Skelos, which drew on prehistoric sources.
|
|
Conan admired the scaly torso (Конан с восхищением рассматривал чешуйчатое туловище), thick as his thigh and obviously of great length (толстое, как его бедро, и, очевидно, огромной длины), and he reached out and laid a curious hand on the thing (и он потянулся и возложил любознательную руку на тварь; to reach out — протягивать; тянуться; to lay — класть; положить). And as he did so (и когда он сделал так), his heart nearly stopped (его сердце чуть не остановилось; nearly — близко; почти, чуть не). An icy chill congealed the blood in his veins and lifted the short hair on his scalp (ледяной холод заморозил кровь в его венах и поднял короткие волосы на коже головы = на голове; chill — озноб; холод). Under his hand there was not the smooth, brittle surface of glass or metal or stone (под его ладонью была не гладкая, хрупкая поверхность из стекла, металла или камня), but the yielding, fibrous mass of a living thing (а упругая, жилистая масса живого существа; yielding — плодородный; упругий). He felt cold, sluggish life flowing under his fingers (он ощутил, как под его пальцами струится холодная, вялая жизнь; to feel).
heart [hRt], congeal [kqn'GJl], surface ['sWfIs]
Conan admired the scaly torso, thick as his thigh and obviously of great length, and he reached out and laid a curious hand on the thing. And as he did so, his heart nearly stopped. An icy chill congealed the blood in his veins and lifted the short hair on his scalp. Under his hand there was not the smooth, brittle surface of glass or metal or stone, but the yielding, fibrous mass of a living thing. He felt cold, sluggish life flowing under his fingers.
His hand jerked back in instinctive repulsion (его рука дернулась назад от инстинктивного отвращения; to jerk — дергать; дергаться; repulsion — отражение; отвращение). Sword shaking in his grasp (меч задрожал в его хватке), horror and revulsion and fear almost choking him (он едва не задохнулся от антипатии, отвращения и страха; to choke — душить; horror — ужас; сильное отвращение, антипатия; revulsion — внезапное сильное изменение; отвращение, антипатия), he backed away and down the glass steps with painful care (он попятился прочь и вниз по стеклянным ступеням с большой осторожностью; painful — болезненный; требующий больших усилий; care — забота; осторожность), glaring in awful fascination at the grisly thing that slumbered on the copper throne (пристально глядя в благоговейной/внушенной ужасом очарованности на зловещую тварь, которая дремала на медном троне; grisly — вызывающий ужас, суеверный страх). It did not move (она не шевельнулась).
|
|
He reached the bronze door and tried it (он добрался до бронзовой двери и проверил ее/попробовал открыть; to try — пытаться; испытывать; пробовать), with his heart in his teeth (с душой в пятках: «в зубах»; have one's heart in one's mouth/throat/teeth — быть очень напуганным; душа в пятки ушла), sweating with fear that he should find himself locked in with that slimy horror (обливаясь потом от страха, что он окажется запертым внутри с этим мерзким кошмаром; to sweat — потеть, обливаться потом; slimy — липкий; мерзкий; horror — ужас; кошмар). But the valves yielded to his touch (но створки подались при его прикосновении; to yield — приносить урожай; подаваться), and he glided through and closed them behind him (и он проскользнул /между ними/ и закрыл их за собой).
awful ['Lful], grisly ['grIzlI], sweat [swet], touch [tAC]
His hand jerked back in instinctive repulsion. Sword shaking in his grasp, horror and revulsion and fear almost choking him, he backed away and down the glass steps with painful care, glaring in awful fascinastion at the grisly thing that slumbered on the copper throne. It did not move.
He reached the bronze door and tried it, with his heart in his teeth, sweating with fear that he should find himself locked in with that slimy horror. But the valves yielded to his touch, and he glided through and closed them behind him.
He found himself in a wide hallway with lofty, tapestried walls (он очутился в широком проходе с очень высокими стенами, покрытыми гобеленами; to find oneself — оказаться), where the light was the same twilight gloom (где свет был таким же тусклым сумраком; twilight — сумеречный; тусклый). It made distant objects indistinct (он делал далекие предметы расплывчатыми = от него далекие предметы становились расплывчатыми), and that made him uneasy (и это вызывало у него тревогу; uneasy — неловкий; тревожный), rousing thoughts of serpents gliding unseen through the dimness (вызывая мысли о /больших/ змеях, невидимо скользящих в тусклости = тусклом свете; to rouse — поднимать; вызывать). A door at the other end seemed miles away in the illusive light (дверь на другом конце в призрачном свете казалась в милях прочь = на расстоянии нескольких миль). Nearer at hand, the tapestry hung in such a way as to suggest an opening behind it (ближе, рядом гобелен висел так, чтобы предположить отверстие за ними; at hand — под рукой, близко; to hang — висеть; way — путь; способ, манера; to suggest — предлагать; предположить), and lifting it cautiously he discovered a narrow stair leading up (и, осторожно подняв его, он обнаружил узкую лестницу, ведущую вверх).
illusive [I'lHsIv], suggest [sq'Gest], cautiously ['kLSqslI]
He found himself in a wide hallway with lofty, tapestried walls, where the light was the same twilight gloom. It made distant objects indistinct, and that made him uneasy, rousing thoughts of serpents gliding unseen through the dimness. A door at the other end seemed miles away in the illusive light. Nearer at hand, the tapestry hung in such a way as to suggest an opening behind it, and lifting it cautiously he discovered a narrow stair leading up.
While he hesitated he heard (пока он колебался, он услышал), in the great room he had just left (в огромной комнате, которую он только что покинул; to leave — покидать, оставлять), the same shuffling tread he had heard outside the locked panel (такую же шаркающую походку, которую он /уже/ слышал за закрытой панелью). Had he been followed through the tunnel (его преследовали по туннелю: «он был преследуем…»)? He went up the stair hastily (он поспешно поднялся по лестнице), dropping the tapestry in place behind him (опустив гобелен на место за собой; to drop — капать; опускать).
Emerging presently into a twisting corridor (появившись теперь в извилистом коридоре), he took the first doorway he came to (он свернул в первый дверной проем, к которому подошел; to take — брать; выбрать /дорогу, путь/). He had a twofold purpose in his apparently aimless prowling (у него была двойная цель в его предположительно бесцельном рысканье; apparently — очевидно; предположительно); to escape from the building and its mysteries (выбраться из здания и его тайн), and to find the Nemedian girl (и найти немедийскую девушку) who, he felt, was imprisoned somewhere in this palace, temple, or whatever it was (которая, он чувствовал, была заключена где-то в этом дворце, храме или чем бы там еще это ни было; to feel — ощупывать; чувствовать; to imprison — заключать в тюрьму). He believed it was the great domed edifice at the center of the city (он считал, что это было то громадное строение с куполом у центра города), and it was likely that here dwelt the ruler of the town (и было вероятно, что здесь жил правитель города; to dwell — жить, проживать), to whom a captive woman would doubtless be brought (к которому, бесспорно, принесут плененную женщину; to bring — приносить).
purpose ['pWpqs], imprison [Im'prIzn], doubtless ['dautlIs]
While he hesitated he heard, in the great room he had just left, the same shuffling tread he had heard outside the locked panel. Had he been followed through the tunnel? He went up the stair hastily, dropping the tapestry in place behind him.
Emerging presently into a twisting corridor, he took the first doorway he came to. He had a twofold purpose in his apparently aimless prowling; to escape from the building and its mysteries, and to find the Nemedian girl who, he felt, was imprisoned somewhere in this palace, temple, or whatever it was. He believed it was the great domed edifice at the center of the city, and it was likely that here dwelt the ruler of the town, to whom a captive woman would doubtless be brought.
He found himself in a chamber (он оказался в комнате; to find oneself — оказаться, очутиться), not another corridor (а не в другом коридоре), and was about to retrace his steps (и уже собирался вернуться по своим следам; to be about to inf. — собираться что-л. сделать; to retrace one's steps — возвращаться по своим следам), when he heard a voice which came from behind one of the walls (когда он услышал голос, который доносился из-за одной из стен; to come — приходить; доноситься). There was no door in that wall (в этой стене не было двери), but he leaned close and heard distinctly (но он наклонился поближе и слышал четко). And an icy chill crawled slowly along his spine (и ледяной озноб медленно пополз у него по позвоночнику = по спине). The tongue was Nemedian (язык был немедийский), but the voice was not human (но голос был не человеческий). There was a terrifying resonance about it (в нем был вселяющий страх резонанс), like a bell tolling at midnight (как у колокола, бьющего в полночь).
crawl [krLl], terrify ['terIfaI], resonance ['reznqns]
He found himself in a chamber, not another corridor, and was about to retrace his steps, when he heard a voice which came from behind one of the walls. There was no door in that wall, but he leaned close and heard distinctly. And an icy chill crawled slowly along his spine. The tongue was Nemedian, but the voice was not human. There was a terrifying resonance about it, like a bell tolling at midnight.
"There was no life in the Abyss (в первозданном Хаосе не было жизни; abyss — бездна; первичный, первозданный хаос), save that which was incorporated in me (кроме той, которая была заключена во мне; to incorporate — соединяться; заключать)," it tolled (мерно гремел он; to toll — звонить в колокол /ударяя медленно и мерно/). "Nor was there light (там не было ни света), nor motion (ни движения), nor any sound (ни какого-либо звука). Only the urge behind and beyond life guided and impelled me on my upward journey, blind, insensate, inexorable (лишь сильное желание жизни по ту сторону ее вело и подталкивало меня в моем путешествии наверх, слепое, неразумное и непоколебимое; behind — за; вслед за; beyond — за, по ту сторону; insensate — неодушевленный; неразумный; бессмысленный). Through ages upon ages (века /шли/ за веками; age — возраст; век; through the ages — сквозь века), and the changeless strata of darkness I climbed (а я поднимался через неизменные слои мрака) —"
Abyss [q'bIs], guide [gaId], inexorable [In'eksqrqbl]
"There was no life in the Abyss, save that which was incorporated in me," it tolled. "Nor was there light, nor motion, nor any sound. Only the urge behind and beyond life guided and impelled me on my upward journey, blind, insensate, inexorable. Through ages upon ages, and the changeless strata of darkness I climbed —"
Ensorcelled by that belling resonance (зачарованный этим ревущим резонансом), Conan crouched forgetful of all else (Конан согнулся, забыв обо всем остальном), until its hypnotic power caused a strange replacement of faculties and perception (пока его гипнотическая сила не вызвала странное изменение его способностей /восприятия/ и самого восприятия; replacement — замена; смена), and sound created the illusion of sight (а звук не создал иллюзию зрения = зрительную иллюзию). Conan was no longer aware of the voice (Конан больше не ощущал голос), save as far-off rhythmical waves of sound (кроме отдаленных ритмичных звуковых волн). Transported beyond his age and his own individuality (перенесенный за пределы своей эпохи и собственной личности), he was seeing the transmutation of the being man called Khosatral Khel (он наблюдал за превращением человеческого существа, звавшегося Хозатрал-Хелом; to see — видеть; смотреть, наблюдать; being — жизнь; существо, человек) which crawled up from Night and the Abyss ages ago to clothe itself in the substance of the material universe (который выполз наверх из Ночи и Хаоса века назад, чтобы одеться в вещество материальной/вещественной вселенной; universe — мир; вселенная).
create [krJ'eIt], being ['bJIN], substance ['sAbstqns]
Ensorcelled by that belling resonance, Conan crouched forgetful of all else, until its hypnotic power caused a strange replacement of faculties and perception, and sound created the illusion of sight. Conan was no longer aware of the voice, save as far-off rhythmical waves of sound. Transported beyond his age and his own individuality, he was seeing the transmutation of the being man called Khosatral Khel which crawled up from Night and the Abyss ages ago to clothe itself in the substance of the material universe.
But human flesh was too frail (но человеческая плоть была слишком хрупкой и скоротечной; frail — хрупкий; скоротечный), too paltry to hold the terrific essence that was Khosatral Khel (слишком жалкой, чтобы содержать ужасающую сущность Хозатрал-Хела; paltry — мелкий; жалкий; to hold — держать; удержать, содержать). So he stood up in the shape and aspect of a man (поэтому он встал в форме и в виде человека), but his flesh was not flesh (но его плоть была не плотью); nor the bone, bone (ни костью — кость); nor blood, blood (ни кровью — кровь). He became a blasphemy against all nature (он стал богохульством против всей природы; to become), for he caused to live and think and act a basic substance (ибо он заставил жить и думать, и действовать основную = изначальную субстанцию; to cause — послужить причиной; заставлять) that before had never known the pulse and stir of animate being (которая никогда прежде не испытывала пульсации и шевеления живого существа; to know — знать; испытать, пережить; being — жизнь; живое существо).
paltry ['pLltrI], blasphemy ['blxsfImI], animate ['xnImIt]
But human flesh was too frail, too paltry to hold the terrific essence that was Khosatral Khel. So he stood up in the shape and aspect of a man, but his flesh was not flesh; nor the bone, bone; nor blood, blood. He became a blasphemy against all nature, for he caused to live and think and act a basic substance that before had never known the pulse and stir of animate being.
He stalked through the world as a god (он шествовал по миру, как бог; to stalk — шествовать, гордо выступать), for no earthly weapon could harm him (ибо никакое земное оружие не могло повредить ему), and to him a century was like an hour (и для него столетие было словно час). In his wanderings he came upon a primitive people inhabiting the island of Dagonia (в своих странствиях он наткнулся на первобытный народ, населявший остров Дагонию; to come upon — наткнуться), and it pleased him to give this race culture and civilization (и ему угодно было дать этому племени культуру и цивилизацию), and by his aid they built the city of Dagon (и с его помощью они построили город Дагон; to build — строить) and they abode there and worshipped him (и они жили там и поклонялись ему; to abide — ждать; жить, обитать). Strange and grisly were his servants (необычны и ужасны были его слуги; strange — чужой; странный), called from the dark corners of the planet (призванные из темных закутков планеты) where grim survivals of forgotten ages yet lurked (где еще таились жуткие пережитки забытых эпох; grim — жестокий; страшный; survival — выживание; пережиток; age — возраст; эпоха). His house in Dagon was connected with every other house by tunnels (его дом в Дагоне был связан со всеми остальными домами: «с каждым другим домом» туннелями) through which his shaven-headed priests bore victims for the sacrifice (по которым его бритоголовые жрецы несли жертвы для жертвоприношения; to bear — нести, носить).
hour ['auq], culture ['kAlCq], priest [prJst]
He stalked through the world as a god, for no earthly weapon could harm him, and to him a century was like an hour. In his wanderings he came upon a primitive people inhabiting the island of Dagonia, and it pleased him to give this race culture and civilization, and by his aid they built the city of Dagon and they abode there and worshipped him. Strange and grisly were his servants, called from the dark corners of the planet where grim survivals of forgotten ages yet lurked. His house in Dagon was connected with every other house by tunnels through which his shaven-headed priests bore victims for the sacrifice.
But after many ages (однако через много веков; age — возраст; век), a fierce and brutish people appeared on the shores of the sea (свирепый и жестокий народ появился на берегах моря). They called themselves Yuetshi (они называли себя юэтшийцами), and after a fierce battle were defeated and enslaved (и после жестокой битвы были разбиты и порабощены; to defeat — одержать победу наносить поражение), and for nearly a generation they died on the altars of Khosatral (и почти в течение /целого/ поколения они умирали на алтарях Хозатрала).
brutish ['brHtIS], defeat [dI'fJt], altar ['Lltq]
But after many ages, a fierce and brutish people appeared on the shores of the sea. They called themselves Yuetshi, and after a fierce battle were defeated and enslaved, and for nearly a generation they died on the altars of Khosatral.
His sorcery kept them in bonds (его волшебство держало их в узах/оковах). Then their priest, a strange, gaunt man of unknown race (потом их жрец, чудной, сухопарый человек неведомого племени; strange — чужой; чудной), plunged into the wilderness (погрузился = ушел в дикие места; wilderness — пустыня; дикая местность), and when he returned he bore a knife that was of no earthly substance (а когда он вернулся, он принес нож, который был из неземного вещества; to bear — нести, носить). It was forged of a meteor (он был выкован из метеора = метеорита), which flashed through the sky like a flaming arrow and fell in a far valley (который пронесся по небу, как огненная стрела, и упал в далекой долине; to flash — набегать и разбиваться; пронестись). The slaves rose (рабы восстали; to rise — подниматься; восставать). Their saw-edged crescents cut down the men of Dagon like sheep (их зазубренные серпы сражали людей Дагона, как овец; to cut down — сразить), and against that unearthly knife the magic of Khosatral was impotent (и против этого неземного ножа магия Хозатрала была бессильна). While carnage and slaughter bellowed through the red smoke that choked the streets (пока резня и бойня бушевали в красном дыму, который забил улицы; slaughter — убой; бойня, резня; to bellow — мычать, реветь /о животных/; бушевать, реветь, шуметь /о буре/; to choke — душить; забивать, закупоривать), the grimmest act of that grim drama was played in the cryptic dome (самое мрачное действие этой страшной трагедии разыгралось в таинственном здании с куполом; grim — жестокий; мрачный, страшный; drama — драма; трагедия) behind the great daised chamber with its copper throne and its walls mottled like the skin of serpents (за огромным залом с помостом /и/ с его медным троном и стенами, пятнистыми, как кожа змей).
meteor ['mJtIq], slaughter ['slLtq], drama ['drRmq]
His sorcery kept them in bonds. Then their priest, a strange, gaunt man of unknown race, plunged into the wilderness, and when he returned he bore a knife that was of no earthly substance. It was forged of a meteor, which flashed through the sky like a flaming arrow and fell in a far valley. The slaves rose. Their saw-edged crescents cut down the men of Dagon like sheep, and against that unearthly knife the magic of Khosatral was impotent. While carnage and slaughter bellowed through the red smoke that choked the streets, the grimmest act of that grim drama was played in the cryptic dome behind the great daised chamber with its copper throne and its walls mottled like the skin of serpents.
From that dome, the Yuetshi priest emerged alone (из этого здания юэтшийский жрец вышел один). He had not slain his foe (он не убил своего врага; to slay — убивать), because he wished to hold the threat of his loosing over the heads of his own rebellious subjects (потому что он желал удержать угрозу его освобождения над головами своих собственных мятежных подданных; to hold — держать; удержать, сохранить; subject — тема; подданный). He had left Khosatral lying upon the golden dais with the mystic knife across his breast for a spell to hold him senseless and inanimate until doomsday (он оставил Хозатрала лежащим на золотом помосте с мистическим = магическим ножом на его груди с помощью заклинания, которое удержит его бесчувственным и безжизненным до конца света; to leave — оставлять; doomsday — день Страшного Cуда; Судный День; конец света).
But the ages passed and the priest died (но прошли века, и жрец умер), the towers of deserted Dagon crumbled (башни покинутого Дагона обвалились; to crumble — раскрошить; осыпаться; обваливаться), the tales became dim (рассказы/предания стали неясными; dim — тусклый; неясный, смутный), and the Yuetshi were reduced by plagues and famines and war to scattered remnants (а юэтшийцы были ослаблены морами, голодом и войной = а количество юэтшийцев сократилось из-за эпидемий, голода и войн до разбросанных выживших остатков; to reduce — ослаблять; сокращать, уменьшать; remnant — остатки, малая часть /о людях, животных/; оставшиеся в живых, выжившие), dwelling in squalor along the seashore (проживающих в нищете вдоль морского побережья; squalor — грязь; нищета).
threat [Tret], plague [pleIg], war [wL]
From that dome, the Yuetshi priest emerged alone. He had not slain his foe, because he wished to hold the threat of his loosing over the heads of his own rebellious subjects. He had left Khosatral lying upon the golden dais with the mystic knife across his breast for a spell to hold him senseless and inanimate until doomsday.
But the ages passed and the priest died, the towers of deserted Dagon crumbled, the tales became dim, and the Yuetshi were reduced by plagues and famines and war to scattered remnants, dwelling in squalor along the seashore.
Only the cryptic dome resisted the rot of time (только таинственное здание с куполом сопротивлялось разложению = разрушению от времени), until a chance thunderbolt and the curiosity of a fisherman lifted from the breast of the god the magic knife and broke the spell (пока случайный удар молнии и любопытство рыбака не подняли с груди божества волшебный нож и не разорвали заклятие; to break — ломать, разрушать; разрывать). Khosatral Khel rose and lived and waxed mighty once more (Хозатрал-Хел воскрес, стал живым и могучим опять; to rise — подниматься; воскресать, оживать; to wax — расти; становиться; once more — еще раз). It pleased him to restore the city as it was in the days before its fall (ему было угодно восстановить город таким, каким он был в дни до своего падения; to restore — отдавать обратно; восстанавливать). By his necromancy he lifted the towers from the dust of forgotten millennia (своей некромантией он поднял башни из праха забытых тысячелетий; dust — пыль; прах), and the folk which had been dust for ages moved in life again (а люди, которые были прахом на протяжении веков, снова задвигались в жизни = дышали жизнью).
curiosity ["kjuqrI'OsItI], necromancy ['nekrqumxnsI], folk [fquk]
Only the cryptic dome resisted the rot of time, until a chance thunderbolt and the curiosity of a fisherman lifted from the breast of the god the magic knife and broke the spell. Khosatral Khel rose and lived and waxed mighty once more. It pleased him to restore the city as it was in the days before its fall. By his necromancy he lifted the towers from the dust of forgotten millennia, and the folk which had been dust for ages moved in life again.