…записать десять мер ячменя, сто голов скота или десять полей пшеницы не требует большого труда. Но, возможно, кому-то покажется, будто самое важное – уметь написать это, словно существует лишь то, что написано. И тогда те, кто умеет писать, будут презирать тех, кто пашет землю, растит скот и собирает урожай. Тем не менее, на самом деле существуют не знаки на папирусе, а поля, зерно и скот. И если все записи и все свитки папируса уничтожить, а писцов разогнать, люди, которые трудятся и пашут, все равно останутся, и Египет будет жить.
Агата Кристи, «Death Comes as the End»
В последние десятилетия в мире начал набирать обороты новый процесс социально-экономической интеграции стран и народов, получивший название глобализации. В связи с поражением Советского Союза в холодной войне и распадом мировой социалистической системы, связанным с идеологическим и политическим крахом советского коммунизма, в мире возобладали гегемонистские амбиции стран-победителей в холодной войне, возомнивших свое социально-политическое и экономическое устройство универсальным и пригодным для любых народов и культур. Процесс глобализации сейчас направляется именно главными капиталистическими странами Запада во главе с США, которые придают ему не только экономическое, но и идеологическое обеспечение, обладая монополией на все главнейшие мировые средства массовой информации. Идеологи капиталистической глобализации указывают на естественность и безальтернативность этого процесса, поскольку де буржуазная демократия и капиталистическая рыночная экономика имеют универсальный характер и обеспечивают наибольшую эффективность в решении как социальных, так и экономических проблем любых человеческих сообществ, независимо от типа их культур, предыстории, климатических и географических условий.
По сути дела программа капиталистической глобализации – это очередная попытка завоевания мирового господства и установления нового мирового порядка путем сосредоточения контроля над всеми ресурсами планеты в руках избранного меньшинства. Делается это путем превращения экономик национальных государств в поле действия глобальных экономических операторов в лице транснациональных корпораций (ТНК), базирующихся в наиболее развитых капиталистических странах и сосредоточивших в своих руках значительную часть мировых финансовых и ресурсных потоков. Национальные экономики, вследствие такой открытости мировому глобальному рынку, перестают служить интересам обеспечения потребностей граждан своих государств, а начинают служить интересам обеспечения все больших прибылей глобальных экономических игроков. Жизненный уровень и качество жизни людей в отдельных странах во все меньшей степени определяются их трудом, способностями, усилиями, а во все большей степени конъюнктурой мирового рынка, контролируемого хозяевами крупнейших транснациональных корпораций. Вопреки жизненным реалиям идеологи мировой глобализации по капиталистическому пути с упорством, достойным религиозных фанатиков средних веков, утверждают, что открытость стран мировому рынку всегда идет им во благо и всегда повышает жизненный уровень их граждан. При этом старательно замалчиваются механизмы обеспечения такой открытости, такие, как, например, упразднение национальных денежных систем (шире – национальных систем разделения труда) политическими методами, и вовлечение частей национальных экономик в мировую систему разделения труда на основе валют главных капиталистических стран. При этом те части национальных экономик, которые не представляют интереса для глобальных экономических операторов, обрекаются на деградацию и распад, а люди, чьи потребности они должны обслуживать, соответственно обрекаются на нищету и вымирание.
Интересным и значимым представляется то обстоятельство, что и в самих главных капиталистических странах все указанные выше тенденции имеют место, но в масштабах местных экономик, испытывающих подчас деградацию и угасание. Это вызывает большие проблемы у части граждан западных государств и заставляет их искать пути противостояния негативным последствиям капиталистической глобализации. Мировое антиглобалистское движение сейчас широко известно главным образом по выступлениям антиглобалистов – граждан западных государств – пытающихся на мировых экономических форумах привлекать внимание к своим проблемам, устраивая погромы и беспорядки. Мировые СМИ, находящиеся в руках идеологов глобализации, пытаются представить их маргиналами или чудаками. Однако у нас в стране гораздо менее известны попытки противостоять мировым глобальным капиталистическим тенденциям в масштабах местных экономик. Эти попытки за два последних десятилетия вылились в организацию так называемых систем местных валют (СМВ) или систем местных обменов (СМО) в ряде европейских стран, в США, Австралии и Новой Зеландии, а также в странах Латинской Америки. Анализу этих систем с точки зрения их характера, предпосылок их возникновения, а также механизму их действия и посвящена данная работа. Будут сделаны также и необходимые обобщения по поводу перспектив развития экономики нашей собственной страны – России.
С местных валют начиналось денежное обращение. Они имели повсеместное хождение вплоть до завершившейся в XIX в. банковской и финансовой централизации. Для местной торговли было естественным использовать местные валюты наряду с различными валютами международного хождения для внешней торговли. Эта многоуровневая финансовая система позволяла городам и регионам поддерживать экономические связи и принимать участие в международных обменах. Местные валюты помогали выживать в эпоху войн. В течение всей истории денежного обращения общины выпускали собственные валюты и управляли их обращением. Использование этих валют удовлетворяло нужды членов общины и защищало ее от внешней нестабильности. По мере того, как экономические системы принимали современные формы, местные валюты тоже менялись в соответствии с новыми реалиями, никогда не теряя своей сути: валюту задумывают, выпускают и управляют ее обращением сами члены общины.
После нескольких столетий доминирования национальных валют их власть начинает уменьшаться. Подъем наднациональных валют вроде евро или распространившегося далеко за пределы США доллара, серия крупных денежных кризисов в Азии и Америке ослабляют монополию национальных валют на внутренних рынках национальных государств. В ответ общины вводят местные валюты, чтобы защититься от кризисов. За последние 20 лет СМВ утвердились примерно в 35 странах по всему миру, на очереди еще десятки стран.
Первый всплеск выпуска новых местных валют в новейшей истории приходится на годы Великой депрессии, которая началась в конце 20-х годов XX века в США, а затем настигла Западную Европу. В период быстрого обесценивания бумажной марки в Германии появилась спонтанная реакция экономического организма на обесценивание законных денег. Для замены обесценивающихся бумажных марок возникло почти 2000 вариантов аварийных вспомогательных денег. Так в октябре 1929 г. по инициативе Ганса Тимма и Гебекера было основано Обменное общество Вара, имеющее целью облегчение обмена товарами и услугами для своих членов. Оно эмитировало обменные боны «вара», стоимость которых приравнивалась к тогдашней рейхсмарке. Этот опыт длился почти два года и объединил больше тысячи предприятий и коммерсантов. Герр Гебекер из баварского местечка Шваненкирхен с населением 500 человек был владельцем убыточной угольной шахты. Он решил вместо рейхсмарок платить своим работникам углем. Шахта была закрыта, так как иностранный уголь оказался дешевле (ситуация, знакомая нам, например, по дальнему востоку, когда наши Приморские шахты были не просто закрыты, но еще и затоплены). В разгар экономического кризиса шахта заработала и наняла 60 горняков, на 90% оплачивая их труд в местной валюте. Гебекер выпустил местный талон под названием «вара». За пищу и услуги расплачивались в варах. Так как это была единственная валюта, доступная шахтерам, местные торговцы вынужденно принимали ее и, в свою очередь, убеждали своих поставщиков принимать эти деньги. Первоначально стоимость вара обеспечивалась добытым на шахте Гебекера углем, который продавали за вара местным предпринимателям и торговцам. Даже некоторые банки соглашались открывать счета в вара. Валюта была столь успешна, что деревня освободилась от долгов, и к 1931 г. это движение охватило 2000 предприятий по всей Германии. Были выпущены 20000 вара, они побывали в руках у 2,5 млн. человек в течение 1930-1931 гг. Но в 1931 г. немецкий центробанк, основываясь на своей эмиссионной монополии, запретил эту систему. Удачный эксперимент стал для лидеров национал-социализма бельмом в глазу. Они нуждались в общеэкономическом кризисе, чтобы подготавливать массы ко Второй мировой войне.
В США во время Великой депрессии 30-х годов выпускались купоны, которые обменивались на товары и услуги там, где не хватало федеральных долларов. Так, существовали деревянные деньги в Тенино, штат Вашингтон, картонные деньги в Рэймонде, штат Вашингтон, обеспеченные кукурузой деньги в Клиар Лейк, штат Айова. Купонами платили учителям в Вилдвордеб, штат Нью-Джерси, зарплаты в Филадельфии и многих других штатах. Купоны выпускали правительства штатов, школьные округа, торговцы, ассоциации предпринимателей, различные агентства и даже частные лица. В наши дни издатель газеты «Springfield Union» в штате Массачусетс Сэмюель Боулз рассказал историю эмиссии купонов его газетой. Во время банковского кризиса 30-х годов она платила сотрудникам купонами. Их можно было потратить в магазинах, дававших объявления в газете, а магазины затем расплачивались купонами за рекламу в этой газете, замыкая круг. Как видим, никаких правительственных долларов не понадобилось. Купон был так популярен, что клиенты стали просить выдавать им сдачу купонами: они знали издателя и больше верили в его деньги, чем в федеральные доллары. Газетные деньги помогли сохранить экономику Спрингфилда в период банковского кризиса, облегчая коммерческие сделки. Более 400 городов в США встали тогда на путь выпуска «экстренных валют». Даже возникло движение за утверждение на всей территории страны этого типа валюты с обращением в Сенат и Палату представителей. В итоге это решение было отклонено, потому что предполагало сильную децентрализацию и соответственное ослабление федеральной власти. Вскоре Рузвельт запустил так называемый Новый порядок – проект экономического централизованного подъема.
Здесь следует отметить следующее обстоятельство. Всплеск создания местных валют в разных странах капиталистического мира был вызван одной и той же глобальной причиной – глубочайшим кризисом в централизованных финансовых системах капиталистических стран, взаимосвязанных друг с другом. В результате система разделения труда в западном обществе дала сбой, и огромное количество предприятий оказалось не у дел или вошло в состояние депрессии производственной активности, несмотря на то, что все необходимые материальные и людские ресурсы для обеспечения бесперебойного процесса экономического воспроизводства в капиталистических странах наличествовали. Введение местных валют – попытка разрешить кризис государственных систем разделения труда, основанных на централизованном кредитно-денежном механизме, созданием систем разделения труда на местном уровне. Как только люди осознавали, что первичная и естественная функция производственной деятельности состоит в обеспечении прежде всего их текущих потребностей, а не в накоплении правительственных денег, как символа богатства и символа удовлетворения этих потребностей, как только вера в могущество этого символа была поколеблена повседневным практическим опытом денежного кризиса (нехваткой денег для обслуживания производственного и потребительского оборота), так сразу же люди поняли, что символ этот они сами могут создавать в нужных для обеспечения производства и потребления количествах, вместо того, чтобы останавливать производство и лишать самих себя необходимых продуктов и товаров.
Сейчас, когда имеются многие признаки глобального кризиса в мировой финансовой системе, использующей в качестве основной резервной валюты американский доллар, создание местных систем разделения труда стало вновь актуальной задачей.
Часть 2.
Практика некоммерческого хозяйствования могла бы стать основой финансирования современной политической партии, отстаивающей интересы страны и народа, при условии, что она была бы поддержана или инициирована самой партийной организацией. Тогда бы не пришлось жаловаться на отсутствие источников финансирования своей деятельности, как сейчас жалуются региональные отделения КПРФ, утверждая, что это во многом предопределило поражение партии на прошедших парламентских выборах 2003 года.
Системы разделения труда на местном уровне – системы местных обменов (СМО) или системы местных валют (СМВ) – действительно начали создаваться уже в новейшее время. Рассмотрим лишь основные модели таких систем.
В 70-х годах в канадском регионе Ванкувер возникло сильное движение по возвращению к земле. Массовые закрытия рудников вызвали рост безработицы. Людям не хватало денег. В 1976 г. в Ванкувере Дэвид Вестон запустил систему Community Exchange (Общинный обмен), где мера обменов была основана на времени, необходимом для выполнения той или иной требуемой участниками сообщества услуги. Затем подобная система была запущена им на острове Ванкувер. Вестон проводил конференции-мастерские, где в наглядной форме показывал людям, что обычные деньги всегда попадают к богатым людям. Вдохновленный этой идеей, Майкл Линтон в 1983 г. запускает на острове Ванкувер систему обмена грин-долларов, имеющих стоимость, эквивалентную канадскому доллару. Он называет ее LETS (Local Exchange Trading System – торговая система местного обмена), создает программное обеспечение управления обменами и предприятие Landsman Ltd. для продолжения эксперимента.
Идея была проста: рационализировать местный бартер, чтобы найти применение многочисленным умениям жителей региона, откуда дезертировали основные предприятия-работодатели (попросту перевели капиталы в другие места). Обмен происходил уже не между двумя лицами, но по отношению к системе и посредством своей единицы обмена, грин-доллара. Бухгалтер регистрировал суммы обменов и информировал участников об их остатках. Грин-доллары для обменов эмитировались самим покупателем услуги или товара в момент купли-продажи. Бухгалтер (координатор-учетчик) системы дебетовал счет покупателя и кредитовал счет продавца на сумму сделки, устанавливаемую по взаимному согласию. Все сделки начинались с нулевых счетов при старте системы. Каждый участник системы брал на себя обязательство вести в ней торговлю и оплачивать своими товарами и услугами отрицательный остаток на счету (который означает в тот момент, что человек больше купил товаров и услуг, чем их продал другим членам сообщества).
Первый опыт Линтона в Комокс Веллей оказался успешным. Затем последовало появление 20 LETS в Британской Колумбии, других районах Канады и США. LETS Линтона развивалась быстро. Росло число предприятий-участников. Однако спустя два с половиной года система обвалилась. Потерпели неудачy более половины существовавших к тому времени канадских и американских LETS. Не были продуманы многие принципы управления, введенные позднее, например ограничения отрицательных остатков на счетах особенно любящих пожить за чужой счет участников. Так обнаружилось, что у одного из участников первой LETS в Комокс Веллей дебетовый остаток составил 14000 грин-долларов. Подобные прецеденты приводили к высоким издержкам и потере доверия остальных участников. Формально каждый участник мог попросить данные об остатке на счетах другого участника. Официально надо было обращаться к ответственному за учет, чего никто не хотел делать. Два предприятия, взявшие крупные непокрытые кредиты, обанкротились. Из запущенных в Канаде 25 LETS к 1992 г. действующими оставалась лишь половина.
Однако с начала 90-х годов дефицит декретных денег в местных общинах снова вызвал быстрый рост числа СМВ прежде всего в развитых капиталистических странах, что в контексте современных экономических событий также выступило местным или региональным ответом на глобализацию капитала, вымывающую деньги из местных экономик. Системы местных валют, в том числе и отличные от LETS, появились во множестве в США, Австралии и Новой Зеландии (там их поддержали местные правительства), в Великобритании, Франции и Японии. В странах третьего мира примерно с середины 90-х годов СМВ были запущены в Мексике, Сальвадоре, Перу, Аргентине, Бразилии, Сенегале, Таиланде, Индонезии. Запущенная в 1995 г. в Аргентине Глобальная бартерная сеть (ГБС) стала крупнейшей национальной СМВ в мире с 500 подразделениями, полумиллионом членов и многомиллионным оборотом в долларовом эквиваленте. ГБС распространяется в Южной и Центральной Америке, ее подразделения работают в Уругвае, Бразилии, Чили, Перу, Колумбии. ГБС может стать первой международной беспроцентной системой обмена в ответ на экспансию ВТО и разрушительный эффект мировой системы обмена, основанной на долге.
Торговая система местного обмена LETS, созданная Майклом Линтоном, остается в настоящее время одной из самых успешных и распространенных во всем мире систем местных валют. Сейчас в мире существуют более полутора тысяч подобных систем в разных странах, и еще столько же им подобных. Создавая свою систему, Линтон видел в ней не альтернативу существующей капиталистической рыночной экономике, а скорее параллельную экономику, своеобразный указатель, благодаря которому современная рыночная экономика развернется в нужном направлении. Он стремился внести дух кооперации в рыночно ориентированную экономическую деятельность. Линтон исследовал социальные аспекты бедности и заметил, что в каждом местном сообществе или районе уровень торговли прямо зависел от потоков официальной валюты (декретных правительственных денег). Падение количества доступных денег неизбежно вело к упадку бизнеса, безработице и социальным проблемам. Линтон также заметил, что количество товаров и услуг, которыми люди желают обмениваться, вовсе не зависело от количества имеющихся у них денег. Зачастую у людей было достаточно предметов и умений для обмена, но не было средства обмена. Отсюда произошла идея дополнения денег в целях помощи местным экономикам. Обнаружив, что отсутствие декретных денег не дает людям торговать, Линтон начал думать над причинами проблемы. И пришел к выводу, что наносить ущерб могут особенности природы современных декретных денег в капиталистических экономиках.
Эти особенности включают в себя прежде всего долговой характер денежного кредита в финансовых системах капиталистических стран, а также высокую мобильность денег в современном глобализирующемся мире. Первая причина непосредственно влияет на предложение денег в капиталистической рыночной экономике и способна вызывать циклические капиталистические финансовые кризисы с гипердефицитом денег, приводящие к спаду реального производства. Вторая причина являет собой особенность современного момента развития капитализма с возможностями почти мгновенного перевода больших денежных средств из одной точки мира в другую, и с особой отчетливостью именно сегодня раскрывает его ростовщический характер. В глобализованном мире с международным разделением труда потеря экспортного рынка для производств данной местности может послужить причиной краха местной экономики. Причем потеря рынка может быть вызвана не столько внешними причинами, сколько нежеланием хозяев местных производств и дальше вкладывать в них средства, когда есть возможность перевести капиталы за границу и вложить их в аналогичные производства в местах с дешевой рабочей силой и благоприятным климатом. Кроме того деньги, вкладываемые одними гражданами, в том числе предпринимателями, в местный банк становятся посредством электронных переводов доступны для транс-национальных корпораций в Саудовской Аравии, Южной Корее или Гонконге, но при этом, разумеется, эти деньги не становятся доступными для других граждан в той же местности, желающих получить кредиты под производство или торговлю. Местный банк больше не кредитует местных жителей, в том числе и производственных предпринимателей (для них он выставляет слишком высокие проценты за кредит), что приводит к деградации местной экономики: высокооплачиваемым жителям развитых стран трудно соревноваться с низкооплачиваемой рабочей силой где-нибудь за границей. Они становятся неконкурентоспособными в соответствии с законами максимализации прибыли. В результате деньги могут быть высосаны из местной экономики, а люди оказываются безработными и малообеспеченными. Им остается рассчитывать либо на госрасходы, либо на самих себя. Кстати, в современных западных экономиках существует отрасль, которая не может существовать иначе, кроме как за счет госрасходов – это сельскохозяйственное производство. Кредиты малому сельскому бизнесу прекратились задолго до Великой депрессии 30-х годов, и правительству США пришлось создавать специальную администрацию по фермерским хозяйствам, чтобы помочь заместить налоговыми деньгами отток капиталов из сел в крупные города. Сейчас сельское хозяйство в западных странах по сути дела бюджетная отрасль. Однако сегодня местным экономикам вряд ли приходится рассчитывать на достаточные госрасходы (хотя уже сейчас без них многие «предприниматели» просто не смогли бы существовать), поэтому создание систем разделения труда на основе новых некапиталистических принципов становится попыткой разрешить те проблемы, которые не могут быть разрешены в рамках нынешней глобализованной экономики «мэйнстрима».
Одной из таких наиболее успешных современных попыток и стала система LETS, которую создал Майкл Линтон – система местных валют на некоммерческой основе. Задумывая систему LETS, Линтон стремился избавить ее от пороков современной денежной системы, основанной на долговом проценте и, тем самым делающей деньги средством обмена, которое всегда в дефиците. Если материалы и человеческие ресурсы наличествуют, то почему мы соглашаемся с тем, что недостаточно денег, чтобы пустить их в дело? Деньги в этом случае – просто информация, им не нужно одновременно являть собой способ сохранения стоимости. Если деньги – это просто информация, а не некий символ, приравниваемый к реальному богатству, и даже, подчас являющейся в современном мире его единственным априорным выражением, то они никогда не будут дефицитными. Так Майкл Линтон пришел к идее «персональных денег», закрепленных внутри общины системой безналичных персональных счетов. В противовес печатной наличной валюте, которая анонимна и может циркулировать, где угодно и вымываться из системы, безналичные деньги LETS, закрепленные на персональных счетах за каждым участником администрацией системы, всегда остаются внутри общины, обеспечивая стабильность предложения денег и всей местной экономики в целом. Стремясь уйти от дефицита денег (деньги всегда должно быть там и тогда, где они нужны для нужд обмена), Линтон запланировал систему, как беспроцентную и некоммерческую. Деньги в такой системе нужны для того, чтобы опосредовать обмен между людьми товарами, услугами и навыками, они не являются капиталом и не служат целям легитимируемого захвата экономической власти одних людей над другими, с целью их эксплуатации для частных нужд. Деньги служат всему сообществу в целом, и потому – каждому в отдельности. Администрация системы LETS просто отмечала сделки, вела счета, кредитуя счет продавца и дебетуя счет покупателя, она фактически сама не выпускала валюту – валюта эмитировалась покупателем в момент покупки, – хотя обладала некоторыми функциями контроля за обращением (вторая волна LETS в 90-е годы).
Работа вне глобальной экономики – одна из задач LETS. Так удается оградиться от спекулянтов и защитить местные интересы. Кроме того, используя деньги как средство обмена, а не как средство эксплуатации, LETS помогают возродить в общине чувство взаимопомощи, улучшают социальный климат. Из-за ограничения области использования местной валюты, создаваемое LETS богатство остается в общине. Системы LETS базируются на пяти основных принципах:
оплата по себестоимости. LETS – бесприбыльная некоммерческая схема с сильным этическим акцентом. При оплате по себестоимости ни один член системы не взимает комиссий и не зарабатывает прибыль. Обмены ведутся ради удовлетворения потребностей одних членов системы в услугах или товарах, производимых другими членами системы. Для оплаты профессионального администрирования системы ее менеджеров вознаграждают на разумной фиксированной основе в местной валюте;
согласие. Каждый участник при вступлении в систему берет на себя обязательство вести в ней торговлю и оплачивать своими товарами и услугами возникающий отрицательный остаток на счету. Согласие нужно и для каждой сделки: ни у кого нет обязательства торговать с тем или иным участником. Наконец согласие владельца счета нужно для его дебетования или кредитования;
раскрытие информации. Доверие участников к системе и друг к другу жизненно важно для работы LETS. Каждый участник может запросить данные об общем обороте и остаток по счету других участников. Это отчасти снимает вопрос злоупотреблений;
эквивалентность. Деньги LETS эквивалентны национальным валютам. Это облегчает вхождение в систему неподготовленных участников, а также облегчает учет и расчет налогов корпоративным членам системы;
беспроцентность. Деньги LETS существуют только для облегчения обмена. Их невыгодно хранить или использовать, как товар. Идея процента чужда системе.
LETSystem – это саморегулируемая торговая сеть, поддерживаемая собственной внутренней валютой. Она позволяет своим пользователям управлять собственным предложением денег (эмиссией) внутри сети. Ее пользователи сети могут эмитировать внутреннюю валюту в момент покупки. Единицы LETSystem можно потратить только в той же системе, которая их эмитировала. Сами по себе единицы – это информация о позиции индивидуума внутри торгового сообщества. Это обещания эмитентов (позднее самим предоставить товар или услугу, требующуюся другим участникам системы), но не долги, не разменные деньги и не материальная собственность. У них нет внутренней стоимости до момента их расходования.
Механизмы работы LETS весьма просты. Каждый член системы может эмитировать местную валюту в соответствии со своими нуждами – отсюда и выражение «личные деньги». Все счета начинаются с нуля. Отрицательный остаток на счету – это просто признание обязательства оплатить его общине тем способом и в то время, которые наиболее удобны владельцу счета. LETS – закрытые системы, их общий остаток равен нулю (в системе отсутствует внутренний долг, который требует погашения за счет внешней экспансии, как это происходит в денежной системе современного капитализма). Системы LETS, следовательно, самодостаточны. Деньги на счетах с положительным остатком создаются участниками, имеющими отрицательный остаток. Поэтому необходимо, чтобы у ряда членов системы в любой момент был отрицательный остаток на счету. Акт торговли в СМВ по умолчанию завершается после двух действий: поставки товаров или услуг с последующей передачей местной валюты со счета получателя услуги на счет предоставившего ее члена. Никаких дальнейших формальных обязательств между этими лицами нет. Если получатели находятся в дебете, они имеют неявное обязательство обеспечить услуги или поставку товаров в будущем. Тем временем меновая стоимость, полученная оказавшим услуги лицом, еще только должна быть реализована как потребительская стоимость, и какое-то время остается на его счету. Три возможных состояния счета:
отрицательный остаток. Для индивидуума это долг в работе (товарах, услугах), который он должен сообществу. Для LETS в целом сумма таких отрицательных остатков показывает количество трудовой энергии, доступной в системе для выполнения обязательств ее членов;
положительный остаток. Для индивидуума это возможность ожидать приобретения в сообществе необходимых товаров и услуг в обмен на ранее поставленные им самим товары или услуги для членов сообщества. Сумма всех положительных остатков явила бы полное ожидание трудовой энергии, содержащееся в системе;
нулевой остаток. Индивидуум не имеет ни ожиданий, которые будут выполнены, ни обязательств. В системе в целом нулевой остаток на отдельном счете не значит ничего (если только не у всех в системе нулевые счета – это была бы просто неработающая СМВ!).
Управляется стандартная LET-система тоже весьма просто. Регистратор LET-системы координирует учет и регистрацию сделок в системе и генерирует сообщения о сделках. Один регистратор может поддерживать работу как одной, так и нескольких систем. Как только система зарегистрирована, в ней можно открывать счета и начинать торговлю. Регистраторы LET-система – это создаваемые на базе местного сообщества некоммерческие предприятия. Они отвечают непосредственно перед владельцами счетов.
Стюард, иногда называемый опекуном, ответственен за целостность системы. Он должен вмешиваться в ее работу как можно реже. Роль стюарда сводится к «полицейским» функциям, например закрытию счетов участников за антиобщественное поведение и т.п., разбору жалоб вместе с консультативной группой, контакту с другими группами и контролю развития системы. Стюард может дать регистраторам инструкцию об отклонении регистрации сделки, если сочтет ее идущей в разрез с правилами. Он контролирует издержки регистраторов и привлекает внимание общественности к событиям, которые могут угрожать целостности LETSystem. Стюарды, хоть и действуют от имени торгового сообщества LETSystem, остаются персонально ответственными и подотчетными за все свои действия. Стюарды должны стараться обеспечивать своим решениям консенсуальную поддержку других владельцев счетов. Стюарды могут быть инициаторами системы, добровольцами или назначаться при ее запуске. Они подотчетны перед владельцами счетов. Полномочия их строго определены и ограничены соглашениями LETSystem.
Консультационная группа сформулирована из членов LETS, не входящих в ее администрацию. Это добровольцы, действующие как наблюдатели и советники стюарда и регистрационного координатора. Группа призвана обеспечивать постоянную обратную связь участников с администрацией сети. Каталог товаров и услуг, предлагаемых членами LETSystem, готовится консультационной группой, которая остается независимой от администрации. Этот информационный каталог является обязательным атрибутом всех LETSystem. Его издание и распространение обеспечивается за счет общих небольших сборов со всех участников системы, которые могут взиматься, как в местных единицах, так и натурой (например, в виде услуг рассылки или услуг печати и верстки на компьютере) или обычными деньгами.
Система LETS ведет учет обменов по дебету и кредиту, оценивая их по «расчетной единице», определенной на местном уровне; только по этим единицам ведется учет, но валютное дополнение может быть оговорено во время сделки, в частности там, где возникают денежные расходы (бензин, закупка материалов и т.п.); центральная система распространяет предложения услуг участников, но не отвечает за качество этих услуг, компетенцию тех, кто их предлагает, или за проблемы с уплатой пошлин и налогов; о состоянии счета каждого участника могут знать все. Наконец остаток по счетам, по кредиту или по дебету, не вызывает начисления процентов, и участники не стараются иметь положительный счет, чтобы иметь доступ к услуге. Акцент делается на дружественном характере системы, ее прозрачности и участии всех членов системы в ее работе. В более поздних LETS, в которых были установлены лимиты по дебету, исходя из опыта первых распавшихся LETS, существуют особые комитеты, которые призваны своевременно находить «ненормальные счета» (превышающие дебетовые лимиты) и ищет с их владельцами способы привести счета в порядок. Не существует центрального органа: советы LETS используются на практике, но ни к чему не принуждают. Играет роль только соглашение между участниками конкретной LETS.
В качестве еще одного примера Систем Местных Обменов рассмотрим несколько отличную от LETS систему под названием Итакские Часы, запущенную в США в начаде 90-х годов. В 1991 году графический дизайнер Поль Гловер из Итаки, штат Нью-Йорк выпустил в обращение собственные деньги. За несколько лет Часы (Hours – так называется эта местная валюта) приобрели всеобщую ликвидность, их принимали даже банки в уплату процентов, а однажды их украли из банка наряду с долларами. Часы были призваны решить экономические проблемы района штата Нью-Йорк, где жил Гловер. Сельскохозяйственный район приходил в упадок, деньги утекали из района преимущественно через растущую национальную сеть универмагов Уолмарт. Сам город Итака – это центр колледжей и Мекка сторонников альтернативной культуры. В Итаке расположен Корнельский университет. Население Итаки составляет 30 тыс. человек.
Есть свидетельства, что итакец Поль Гловер услышал об одной из местных валют – Беркширских нотах по радио в 1991 году. Он посетил библиотеку Шумахеровского общества (занимающегося изучением и экспериментами с местными валютами, изучением региональных экономик, экономическим децентрализмом), изучил прошлый опыт введения местных валют и провел много часов в оживленных дискуссиях с одним из основателей Шумахеровского общества, Робертом Сванном, положившим всю жизнь на пропаганду местных валют. Поль Гловер поговорил с местными жителями и обнаружил, что у многих людей есть не одна работа на 25 тыс. долларов в год, а приработки в пяти местах по 5 тыс. долларов. Люди пекут пироги, ведут бухгалтерию, преподают уроки, сидят с собакой, красят скамейки и т.п. Почти все эти услуги недооценены и не рекламируются. Люди, которые их оказывают, не пострадали бы от притока новых клиентов. Поль спросил местных жителей, согласились бы они принимать местную валюту за свои услуги. И те, кому нечего было терять, легко согласились. Уже через несколько месяцев после начала эксперимента с новыми деньгами Гловер опубликовал в местной газете список из 90 человек, которые начали принимать Часы в дополнение к долларам. С тех пор Часы имели огромный успех: местная торговля уже на сотни тысяч долларов совершается полностью вне долларовой системы. И главное – эти деньги остаются в общине.
О том, какие проблемы пришлось преодолеть новой денежной системе, Поль Гловер говорит так: «Экономика – это на 85% психология… Когда 90 человек и три магазина согласились принимать эту валюту, наши деньги показали себя сильными, полностью надежными и просто великолепными. Настаивая на этом в течение 4,5 лет, мы добились их восприятия как надежных – они стали такими желанными, что люди предпочитают получать платежи именно в них. Это целый культурный процесс». Чем поддерживаются итакские Часы? Очевидно, что это не золото. И не задолженность, как в случае с долларом. Часы обеспечены верой местной общины. «Я думаю, что доллары США обеспечены морской пехотой США больше, чем всем остальным, – убежден Гловер. – Официальная валюта выпускается со скоростью 830 тыс. долл. дополнительного национального долга в минуту. Итакцы рассматривают свои Часы как реальные деньги, обеспеченные реальными людьми, реальным временем, реальными умениями и навыками. Напротив, доллары – это смешные деньги, больше не обеспеченные ни золотом, ни серебром, а всего лишь пятью триллионами национального долга». «Мы наблюдали, как федеральные доллары приходили в город, сменяли нескольких владельцев и уходили из города, чтобы на них потом вырубались леса Амазонки – легкие планеты – или финансировались войны, – объясняет Гловер, – а итакские Часы, напротив, остаются в нашем регионе и помогают нам да