ИСКРА: - Мама, скажи, что такое истина?
МАТЬ: - По-моему, ты небрежно сформулировала вопрос. Уточни, пожалуйста.
ИСКРА: - Скажи, существуют ли бесспорные истины, которые не требуют доказательств?
МАТЬ: - Конечно. Если бы не было таких истин, человек оставался бы зверем. А ему надо знать, во имя чего он живет.
ИСКРА: - Значит, человек живет во имя истины?
МАТЬ: - Мы - да. Мы, советский народ, открыли непреложную истину, которой учит нас партия. За нее пролито столько крови и принято столько мук, что спорить с нею, а тем более сомневаться - значит предавать тех, кто погиб и еще погибнет. Я правильно поняла твой вопрос?
ИСКРА: - Да, да, спасибо. Но мне кажется, в школе нас не учат спорить.
МАТЬ: - С друзьями спорить не о чем, а с врагами надо драться. Человек, преданный нашей истине, если понадобится, будет защищать ее с оружием в руках. А болтовня не наше занятие. Мы строим новое общество. Ложись спать, Искра, у меня завтра ответственное выступление.
 |
ЗИНОЧКА: - Уважаемый друг и товарищ Артем. Мое одинокое сердце страдает, но есть тайна, которая мешает нашей дружбе в настоящее время. Но, может, все обернется к лучшему, и я смогу совладать со своими страстями. Тогда я, одинокая и несчастная, попрошу снова твоей дружбы, которую сейчас, временно, я должна отвергнуть!
АРТЕМ: - Я не понял. У тебя что, неприятности? Может, помощь нужна?
ЗИНОЧКА: - Женщине может помочь только слепой случай или смерть.
АРТЕМ: - Может, морду кому набить надо? Ты говори, не стесняйся. Я для тебя... Все на свете...
ЗИНОЧКА: - Нет, Артем. Я сама справлюсь со своим пороком.
АРТЕМ: - С каким пороком?
ЗИНОЧКА: - Я не свободна. Мне не нравится тот человек, я даже ненавижу его, но я дала ему слово... Это страшная тайна. Если ты ее выдашь, я утоплюсь.
АРТЕМ: - Зина, я вообще не трепло, а для тебя...
ЗИНОЧКА: - Это взрослый человек. Он женат и уже бросил из-за меня жену и двоих детей. То есть одного, второй еще не родился...
АРТЕМ: - Ты же маленькая...
ЗИНОЧКА: - А что делать? Нет, конечно, я не пойду за него замуж, но пока... Понимаешь, пока мы будем с тобой просто товарищи.
АРТЕМ: - Да мы и так просто товарищи.
ЗИНОЧКА: - Ну и отлично. Как просто товарищ, ты можешь пригласить меня в кино?
АРТЕМ: - Могу! На последний сеанс?
ЗИНОЧКА: - На самый-самый последний!
 |
ИСКРА: - Понимаешь, Саша, если рассуждать логически, то жизнь одного человека... Ты почему улыбаешься, если не согласен со мной? Ты спорь и отстаивай свою точку зрения.
САША: - А меня и твоя точка устраивает.
ИСКРА: - Эй, Стамескин, это не по-товарищески! Ты хитришь, Стамескин. Ты стал ужасно хитрым человеком.
САША: - Я не хитрый. А улыбаюсь оттого, что мне хорошо.
ИСКРА: - Почему это тебе хорошо?
САША: - Не знаю. Хорошо, и все.
ИСКРА: - Понимаешь, если рассуждать логически, то жизнь одного человека...
САША: - Искра, ты не рассердишься, если я...
ИСКРА: - Что?
САША: - Нет, ты наверняка рассердишься.
ИСКРА: - Да нет же, Саша, нет. Ну?
САША: - Давай поцелуемся. Ну вот. Я же просто так.
ИСКРА: - Давай. (Саша целует ее). Пусти, ну же! Страшно, да? У тебя сердце бьется?
САША: - Давай еще, а? Еще разочек?
ИСКРА: - Нет. Со мной что-то происходит. И я должна подумать.
 |
ИСКРА: - Спасибо тебе за Есенина. Это замечательные стихи.
ВИКА: - Пожалуйста.
ИСКРА: - Знаешь, я раньше никогда не задумывалась о том, что такое любовь и счастье.
ВИКА: - Папа говорит, что в жизни есть две святые обязанности: для женщины - научиться любить, а для мужчины - служить своему делу. Как ты представляешь себе счастье?
ИСКРА: - Счастье - быть полезной своему народу.
ВИКА: - Нет, это долг. А я спрашиваю о счастье.
ИСКРА: - А как ты представляешь?
ВИКА: - Счастье - любить и быть любимой. Вот я не хочу какой-то особенной любви. Пусть она будет обыкновенной, но настоящей. И пусть будут дети: трое. Два мальчика и девочка. Вот я одна, и это невесело. А для мужа я бы сделала все, чтобы он был счастлив. И чтобы мы жили дружно и умерли в один день.
ИСКРА: - А тебе не кажется, что это мещанство?
ВИКА: - Я знала, что ты так скажешь. Это не мещанство. Это нормальное женское счастье.
ИСКРА: - Нормальное женское счастье... Не понимаю.
ВИКА: - Я хотела бы любить тебя, Искра. Ты самая лучшая из всех, кого я знаю. Но я никогда не смогу полюбить тебя, потому что ты максималистка.
ИСКРА: - Ну что же, я пойду. Спасибо тебе... за Есенина.
ВИКА: - Искра, подожди. Ты спросила о счастье. Счастье - это иметь друга, который не отречется от тебя в трудную минуту.
 |
ИСКРА: - Надо написать статью в школьную стенгазету. Написать о доверии к человеку, пусть даже к маленькому. О том, как окрыляет доверие, какие чудеса совершает человек, если ему верят...
МАТЬ: - Что это?
ИСКРА: - Это? Статья в стенгазету.
МАТЬ: - Кто тебя надоумил написать ее?
ИСКРА: - Никто.
МАТЬ: - Искра, не ври, я устала. Кто рассказал тебе об этой "вере в человека"?
ИСКРА: - Вика Люберецкая.
МАТЬ: - Рефлексирующая интеллигенция! Так вот. Статьи ты не писала и писать не будешь.
ИСКРА: - Но ведь это не справедливо.
МАТЬ: - Справедливо только то, что полезно обществу. Только это и справедливо, запомни!
ИСКРА: - А как же просто человек?
МАТЬ: - А просто человека нет. Есть гражданин, обязанный верить. Верить!
 |
АРТЕМ: - Посидим немного, или ты торопишься?
ЗИНОЧКА: - Конечно, посидим. Отчего не посидеть? Только вот здесь, возле дома Вики Люберецкой.
АРТЕМ: - Почему здесь?
ЗИНОЧКА: - Просто так.
АРТЕМ: - Зина, можно, я...
ЗИНОЧКА: - Можно... (Целуются).
АРТЕМ: - Зина, ты что? Что это?
ЗИНОЧКА: - Да отодвинься ты! Пыхтишь, как бегемот, ничего из-за тебя не слышно.
АРТЕМ: - Смотри!Какая большая черная машина подкатила к подъезду...
ЗИНОЧКА: - Сиди тихо! Мне показалось, или я правда слышала крик Вики?
АРТЕМ: - Сколько людей! Смотри, они кого-то выводят.
ЗИНОЧКА: - Это же… это отец Вики!
АРТЕМ: - Зина, что происходит?
ВИКА: - Папа! Папочка! Это неправда! Папа! Это какая-то ошибка! Мой папа честный человек! Честный!…
|
МАТЬ: - Что случилось? Искра спит.
ЗИНОЧКА: - Пустите меня! Только что арестовали отца Вики Люберецкой! Я сама видела.
МАТЬ: - Я верю в справедливость, девочки.
ИСКРА: - Да, да, я тоже верю. Там разберуться, его отпустят. Он же не враг народа?..
ЗИНОЧКА: - А что же будет с Викой, пока... пока там разберуться?
МАТЬ: - Ложитесь спать. Зина, ты ночуй у нас. Я схожу к твоим и все объясню. Иногда думаю – когда же надорвусь? А иногда, что уже надорвалась…
 |
ВАЛЬКА: - Говорят, у Вики Люберецкой отца арестовали...
ВОВИК: - Я тоже слышал.
ПАША: - Молчите!
ЛЕНА: - Кто это сказал?
ВЕРА: - Глупости. Это же просто сплетни.
ВАЛЕНДРА: - Полякова, что за вздохи? Перестаньте шептаться. Я все вижу и слышу.
ИСКРА: - Значит, не все.
ВАЛЕНДРА: - Продолжим урок. Ландыс, ты много вертишься, а, следовательно, много знаешь. Вот и изволь... (ЖОРА идет к доске).
ИСКРА: - Валентина Андроновна, разрешите мне выйти...
ВАЛЕНДРА: - Что с тобой, Полякова? Ты не здорова?
ИСКРА: - Да, мне плохо, плохо! (Убегает).
ВАЛЕНДРА: - Сядь, Шефер. Ты не можешь сопровождать Полякову туда, куда она побежала.
ЛЕНА: - Я могу ее сопровождать.
ВАЛЕНДРА: - Что происходит? Нет, вы объясните, это что, заговор?
ЛЕНА: - Моей подруге плохо. Разрешите мне пойти к ней, или я выйду без разрешения.
ВАЛЕНДРА: - Ну, иди. Все стали ужасно нервными. Не рано ли?
ИСКРА: - Вера Сергунова, встань у двери. Коваленко, читай вслух! (Передаетейзаписку).
ЗИНОЧКА: - "Болтают, что сегодня ночью арестовали отца Вики..." Это не я!
ЖОРА: - А кто?
ЗИНОЧКА: - Ну не я же, господи! Честное комсомольское, ребята! Ну не я, не я, не я!
ИСКРА: - Если не ты, то кто?
ВЕРА: - Я сейчас поколочу ее! Она предатель, иуда она проклятая!
ИСКРА: - Подожди. Я спрашиваю, Коваленко, кто мог натрепаться, кроме тебя?
ЖОРА: - Ну, что же ты молчишь?
ПАШКА: - Дать бы ей сейчас!
ИСКРА: - Нет, мы не будем ее бить. Мы всей школе расскажем, какая она.
ВАЛЬКА: - Надо ей объявить такой бойкот, чтобы она удавилась с тоски.
ЗИНОЧКА: - Подождите! Я не одна была у дома Вики...
АРТЕМ: - Ребята, да вы что? Да что бы я?.. Да никогда в жизни...
ЗИНОЧКА: - Пусть у нас никогда не будет детей, если мы врем!
ИСКРА: - Мы верим вам. Прости нас, Зина, и не реви. А теперь пошли, пока все в сборе.
ВОВИК: - Куда?
ИСКРА: - Как куда? К Вике.
ЛЕНА: - Искра, может, не стоит?
ИСКРА: - Не стоит? Значит, для вас дружба - это пополам радость? А если горе пополам, то наша хата с краю?
ПАША: - Это Ленка сдуру. Идем к Вике.
 |
ВИКА: - Зачем вы пришли? Я не просила вас приходить!
АРТЕМ: - Ты не просила, а мы пришли.
ВИКА: - Проходите. Но мне ничего от вас не надо.
ЖОРА: - Ты что, уезжаешь?
ВИКА: – Обыск. Что-то искали. Перевернули весь дом.
ЗИНОЧКА: - Как же ты одна?
ВИКА: - Ничего. Твоя мама приходила. Хотела, чтобы я пожила у вас пока.
ЗИНОЧКА: - Но это же замечательно!
ВИКА: - Замечательно? Уйти отсюда, значит, поверить, что папа и в самом деле преступник. А он ни в чем не виновен. Он вернется, обязательно вернется. И я должна его ждать.
ВЕРА: - Извини. Ты абсолютно права.
ВИКА: - Почему вы пришли? Ну почему?
ЗИНОЧКА: - Мы пришли потому, что мы знаем твоего папу.
ИСКРА: - И тоже уверены, что это ошибка. Вика, ты должна завтра пойти в школу.
ЛЕНА: - Все должно быть по-прежнему. Мы тебя не оставим.
ВИКА: - Хорошо.
ПАША: - А мы с Леной завтра зайдем за тобой. Нам по пути.
ВИКА: - Спасибо вам, ребята.
ЗИНОЧКА: - Ну и замечательно! Просто замечательно! Я предчувствую, что все будет хорошо! Вот увидите! Пойдемте пить чай!
|
САШКА: - Где ты была?
ИСКРА: - У Вики Люберецкой.
САШКА: - Ну, знаешь... Я знал, что ты ненормальная, но что б так!
ИСКРА: - Ты что, Саша?
САШКА: - А то, что Люберецкий это - враг народа. Он за миллион чертежи нашего самолета фашистам продал! За миллион!
ИСКРА: - Сашка, ты врешь, да? Ну, скажи, ну?
САШКА: - Я точно знаю, поняла! Он меня на работу устраивал, на секретный завод. Личным звонком. И жду я, чтобы специально тебя предупредить.
ИСКРА: - О чем, Саша?
САША: - О чем? Вот об этом.
ИСКРА: - Об этом? Спасибо. А Вика что продала? Какой самолет?
САШКА: - Вика? При чем тут Вика?
ИСКРА: - Вот именно - ни при чем. Вика моя подруга. Ты хочешь, чтобы я предала ее? Даже если то, о чем ты сказал - правда, то Вика ни в чем не виновата. Понимаешь, ни в чем, а ты!
САШКА: - А что я?
ИСКРА: - Ничего. Может быть, мне показалось. Иди домой, Саша.
САША: - Искра, подожди.
ИСКРА: - Я сказала - иди домой. Я хочу побыть одна.
|
ВАЛЕНДРА: - Надеюсь, ты понимаешь, Люберецкая, что дочь врага народа не может быть комсомолкой. Это мы решим на ближайшем комсомольском собрании. И еще. На этой неделе ты должна будешь публично, перед всей школой отречься от своего отца.
ВИКА: - Я не сделаю этого, Валентина Андроновна.
ВАЛЕНДРА: - Тебе решать. Но детям врагов народа не место в советской школе.
ИСКРА: - Вызывали, Валентина Андроновна?
ВАЛЕНДРА: - Входи, Полякова. Люберецкая, можешь идти.
ИСКРА: - Что вы сказали Вике, Валентина Андроновна? Она же совсем белая...
ВАЛЕНДРА: - Тебя это не касается. Где вы были вчера?
ИСКРА: - У Вики Люберецкой.
ВАЛЕНДРА: - Кто подговорил ребят пойти туда?
ИСКРА: - Предложила я, но ребята пошли сами.
ВАЛЕНДРА: - Зачем ты это предложила?
ИСКРА: - Чтобы не оставлять человека в беде.
ВАЛЕНДРА: - Она называет это бедой! Организовали субботник, как благородно! Я не буду делать выводов, учитывая твое безупречное поведение в прошлом. Но учти, Полякова. На следующей неделе ты проведешь экстренное комсомольское собрание.
ИСКРА: - А повестка?
ВАЛЕНДРА: - Надо же как-то решать комсомольскую судьбу Люберецкой. Дочери врага народа не место в Ленинском комсомоле.
ИСКРА: - Я не буду проводить этого собрания.
ВАЛЕНДРА: - Что ты сказала?
ИСКРА: - Я... не буду... проводить... этого собрания...
ВАЛЕНДРА: - Что-о-о?
ИСКРА: - Я не буду... (Падает в обморок).
 |
ВИКА: - Спасибо тебе, Искра. Папа не зря говорил, что ты самая лучшая.
ИСКРА: - С комсомолом будет трудно, Вика.
ВИКА: - Я знаю, мне все объяснили.
ИСКРА: - Но ты не отчаивайся. Собрание только через неделю.
ВИКА: - Ребята, а давайте с осень попрощаемся!
ЗИНОЧКА: - Ура! В лес!
ЖОРКА: - На речку!
ВИКА: - Поедем в Сосновку. Там и лес, и речка.
 |
ВИКА: - Жора, ты очень занят?
ЖОРА: - Я? Нет, что ты, у нас тут Артем всем заправляет.
ВИКА: - Хочешь, я покажу тебе одно место в лесу... Вот на этом обрыве я любила читать. Сядь рядом, пожалуйста. Ландыш... Ты меня любишь, Ландыш? Ты долго будешь любить меня?
ЖОРКА: - Очень.
ВИКА: - Спасибо тебе. Поцелуй меня, Ландыш. И обними. Пожалуйста, обними меня покрепче.
ИСКРА (Вике): - Завтра понедельник.
ВИКА: - Я знаю. Может, я не приду на уроки. Но ты не волнуйся. Все будет, как надо.
ИСКРА: - Значит, на собрании ты будешь?
ВИКА: - Да, да, конечно.
|
САШКА: - Значит, не взяли меня с собой. Лишний я в вашей компании.
ИСКРА: - Да. Нас приглашала Вика.
САШКА: - Лес не Вике принадлежит.
ИСКРА: - Тебе хотелось поехать с Викой?
САШКА: - Мне хотелось поехать с тобой!
ИСКРА: - Не сердись. Просто я вовремя не подумала.
САШКА: - Ну хоть завтра увидимся?
ИСКРА: - Завтра, Саш, никак. Завтра комсомольское собрание. А что потом с Викой будет, представляешь?
САШКА: - Вика! Вика! Опять Вика!..
ИСКРА: - Саша, ну нельзя же так! Ты же добрый, а сейчас говоришь плохо.
САШКА: - Ну, послезавтра-то мы можем встретиться?..
|
ВАЛЕНДРА: - Полякова, почему на уроках нет Люберецкой? Надо сходить к ней и выяснить.
ИСКРА: - Не надо, Валентина Андроновна. Она дала слово, что придет на собрание.
ВАЛЕНДРА: - Опять капризы! Александров, напиши объявление о собрании.
ВАЛЬКА: - Объявления не будет. Мы считаем...
ВАЛЕНДРА: - Они считают!.. Нет, вы слышали, они уже считают!.. Александров, немедленно пиши объявление!
ВЕРА: - Валентина Андроновна, не надо никакого объявления. Мы просим вас.
ВАЛЕНДРА: - Пеняйте на себя. Ну а где все-таки Люберецкая? Коваленко, немедленно беги за ней и тащи силой. (ЗИНОЧКА убегает). Теперь у нас есть время поговорить. Может быть, то, что Люберецкая оказалась жалким трусом, хорошо. Это снимет с нее тот ореол мученичества, который ей усиленно пытаются прилепить плохие друзья и подруги. Да, хороший друг всегда говорит правду, какой бы горькой она не была! Не жалеть надо, жалость обманчива и слезлива, а быть принципиальным человеком! Да, да, именно принципиальным! (Вбегает ЗИНОЧКА).
ВАЛЕНДРА: - А Люберецкая? Что ты молчишь? Я тебя спрашиваю, где Люберецкая?
ЗИНОЧКА: - В морге.
|
ИСКРА: - Следствие уложилось в сутки. Вика оставила записку: "В смерти моей прошу никого не винить, я поступаю сознательно и добровольно". В доме было много снотворного, а Вика была одна. Она просто уснула.
ЗИНОЧКА: - А хоронить? Кто же будет ее хоронить?
ВОВИК: - Может, надо в милицию?
ЛЕНА: - В милицию? Конечно, можно и в милицию. Пусть Вику хоронят, как бродяжку. А мы пойдем в школу, будем учиться, шить новые платья и читать стихи о благородстве!
ВОВИК: - Но я же не о том. Ты не поняла меня!
ЛЕНА: - Можно и в милицию, можно...
ПАША: - Только как мы будем смотреть в глаза своим детям?
ВАЛЬКА: - Пошли туда.
ВЕРА: - Ох, трудно-то как!
ПАША: - Надо. Это в детстве - хочу, не хочу, а теперь - надо.
ЛЕНА: - Кончилось наше детство, ребята.
ВОВИК: - Я дурак, ребята. Я дурак и трус ужасный. А сказал так потому, что не знаю, что теперь делать.
ИСКРА: - Я знаю только одно: Вику должны похоронить мы.
|
МАТЬ: - Пора брать себя в руки, Искра. В жизни будет много трагедий. Я знаю, что первая - самая страшная. Я пытаюсь понять тебя.
ИСКРА: - Я очень загадочная?
МАТЬ: - Искра!
ИСКРА: - У меня имя, как выстрел.
МАТЬ: - Самоубийство - признак слабости. Человечество исстари не уважает самоубийц.
ИСКРА: - Даже Маяковского?
МАТЬ: - Прекратить! Ты пойдешь на похороны, и это правильно. Друзьям надо отдавать последний долг. Но я категорически запрещаю тебе устраивать там панихиду.
ИСКРА: - Я не очень понимаю, что значит "панихида" в данном случае. Вика успела умереть комсомолкой.
МАТЬ: - Искра, мы не хороним самоубийц за оградой кладбища, как это делали в старину. Но мы не поощряем слабовольных и слабонервных. Вот почему я требую, чтобы никаких речей и тому подобного... Или ты дашь мне слово, или я запру тебя дома и не пущу на похороны!
ИСКРА: - Неужели ты сможешь это сделать, мама?
МАТЬ: - Да! Да, потому что мне небезразлично твое будущее.
ИСКРА: - Мое будущее! Ах, мама, мама! Не ты ли учила меня, что лучшее будущее – это чистая совесть?
МАТЬ: - Совесть перед обществом, а не... (Опускается на колени). Ты единственное, что у меня есть, доченька, единственное. Я плохая мать. Но даже плохие матери мечтают о том, чтобы их дети были счастливы. Оставим этот разговор, ты умница, ты все поняла.
ИСКРА: - Ребята! Смотрите, во все глаза смотрите на Вику, чтобы запомнить! На всю жизнь запомните, что убивает не только пуля, клинок или осколок, убивают трусость, равнодушие и подлость!
До свиданья, друг мой, до свиданья!
Милый мой, ты у меня в груди!
Предназначенное расставанье
Означает встречу впереди!..
До свиданья, друг мой! Без руки, без слова,
Не грусти, и не печаль бровей!
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей!
|
МАТЬ: - Встать! Ты устроила панихиду на кладбище? Ты?!
ИСКРА: - Мама!
МАТЬ: - Молчать! Я предупреждала!
ИСКРА: - Мама, подожди. Я очень люблю тебя, мама, но если ты хоть раз, хоть один только раз ударишь меня, я уйду навсегда.
МАТЬ: - Тебе посылка. С почтой принесли.
ИСКРА: - «Дорогая Искра! Когда ты будешь читать это письмо, мне уже не будет больно, не будет горько и не будет стыдно…»
ВИКА: - Дорогая Искра! Когда ты будешь читать это письмо, мне уже не будет больно, не будет горько и не будет стыдно. Я бы никому на свете не стала объяснять, почему я это делаю, но тебе я должна объяснить все, потому что ты мой самый большой и единственный друг.
ИСКРА: - "Меня вызывали к следователю, я знаю, в чем обвиняют папу. А я ему верю и не могу от него отказаться и не откажусь никогда, потому что мой папа честный человек".
ВИКА: - Я все время думаю об этом, о вере в отцов. Если мы перестанем верить, что наши родители - честные люди, мы окажемся в пустоте. А мы сами перестанем быть людьми. Наверное, я плохо излагаю свои мысли, но я знаю одно: нельзя предавать отцов. Иначе мы убьем себя, своих детей и свое будущее.
ИСКРА: - "Нет, я не струсила, Искра, что бы обо мне ни говорили, я не струсила. Я осталась комсомолкой и
умираю комсомолкой, потому что не могу отказаться от своего отца. Не могу и не хочу".
ВИКА: - Тогда, в лесу, я прощалась со всеми вами. Прощалась с Жоркой, который давно влюблен в меня. И поэтому я поцеловала его первый и последний раз в жизни. А ведь мы с тобой ни разу не обнялись. А сейчас я обнимаю и целую тебя за все прошлое и будущее. Прощай, моя единственная подружка. Твоя Вика Люберецкая.
|
ВАЛЕНДРА: - Коваленко, кто тебе разрешил пересесть?
ЗИНОЧКА: - Никто, я подумала...
ВАЛЕНДРА: - Без разговоров, Коваленко, немедленно пересядь на свое место! А говорить будешь, когда тебя вызовут!
АРТЕМ: - Значит, говорить все же будем?
ВАЛЕНДРА: - Что за реплики, Шефер? На минутку забыл об отметке за поведение? Коваленко, ты стала плохо слышать?
ЗИНОЧКА: - Валентина Андроновна, пожалуйста, позвольте мне сидеть с Боковой. Та парта Вики, и...
ВАЛЕНДРА: - Ах, вот в чем дело! Вы хотите устроить здесь памятник? Как трогательно! Только вы забыли, что это советская школа, где нет места хлюпикам и истеричкам. Марш за свою парту. Живо!
ЗИНОЧКА: - Не смейте говорить мне "ты"! Никогда, слышите! (Убегает).
ВАЛЬКА: - А ведь вы не правы, Валентина Андроновна...
ВАЛЕНДРА: - Сядь, Александров. Я, кажется, сказала, чтобы ты сел.
ВАЛЬКА: - А я еще раньше сказал, что вы не правы. У нас Шефер, Остапчук и Ландыс уже усы бреют, а вы будто мы дети. А мы не дети. Пожалуйста, учтите это.
ВАЛЕНДРА: - Так. Кто еще считает себя взрослым? (Все встают). Хорошо. Мы сегодня почитаем. Бокова, начинай... те. Можно сидя.
|
ИСКРА: - Саша, ты почему не был на кладбище?
САШКА: - Не отпустили с работы. Свидетелей много. Можешь проверить.
ИСКРА: - Скажи, ты точно знаешь, что Люберецкий продал чертежи?
САШКА: - Точно! У нас на заводе все знают. И зря ты там, на кладбище...
ИСКРА: - Почему зря? По-твоему, надо молчать и беречь свое здоровье?
САШКА: - Не надо лезть на рожон.
ИСКРА: - "Не надо лезть на рожон!" Сколько тебе лет, Стамескин? Сто?
САШКА: - Дело не в том, сколько лет, а...
ИСКРА: - Нет, в том! Как удобно, когда все вокруг старики! Все будут стараться потихоньку прожить, как бы чего не вышло! Так вот это все не для нас! Не смей становиться стариком, Стамескин! Не смей!
САШКА: - Это тебе Люберецкая растолковала? Ну, тогда помалкивай, поняла?
ИСКРА: - Так ты еще и трус к тому же?
САШКА: - К чему это - к тому же?
ИСКРА: - Плюс ко всему.
САШКА: - Это, знаешь, слова все. Вы языками возите, "а" плюс "б", а мы работаем. Руками этими богатство стране добываем! Искра! Я пошутил! Я же дурака валяю, чтобы ты улыбнулась! Трус, говоришь, трус, вот я и обиделся. (Хватает ее за плечи, притягивает к себе). Ты же все понимаешь, правда? Ты же у меня умная... и большая совсем. Вот и хорошо, вот и правильно. Ты умная, ты...
ИСКРА: - Совсем как с той девочкой в парке, про которую писали в газетах.
ЖОРА: - А Вики больше нет. Совсем нет.
ЗИНОЧКА: - А мы есть. Ходим, смеемся, поем: "А вместо сердца - пламенный мотор!"
ЛЕНА: - Может, у нас и правда вместо сердца - пламенный мотор?
ВАЛЬКА (вбегает): - Ребята! Леонид Сергеевич Люберецкий вернулся домой!
ЖОРА (кричит): - Нет! Нет! Нет!
ВЕРА: - Выходит, он не враг народа? И это была ошибка?
АРТЕМ: - Ребята, пошли! Мы должны быть настоящими, понимаете!
ВОВИК: - Куда?
АРТЕМ: - К нему, к отцу Вики.
ПАША: - Ну, Артем, ты железный.
ИСКРА: - Мы должны пойти. Мы расскажем ему все. Про Вику. До последнего дня.
ВЕРА: - Да, какой тяжелый год!
ЗИНОЧКА: - Знаете, почему? Потому что високосный! Следующий будет счастливым, вот увидите! Тысяча девятьсот сорок первый!