и короля Малого Королевства

Фермер Джайлс из Хэма,

Или, на простонародном языке,

Возвышенные и удивительные приключения

Фермера Джайлса,

Господина Ручного Ящера,

Графа ящерного

и короля Малого Королевства

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

До наших дней дошли всего лишь немногочисленные отры-

вочные сведения об истории малого королевства; но, по чистой

случайности, сохранились данные относительно его происхожде-

ния: вероятно, они скорее легендарные, чем достоверные, ибо

эти данные, очевидно, представляют собой более позднюю ком-

пиляцию, изобилующую чудесами. Источник этой компиляции сле-

дует искать не в достоверных документах, но в народных пес-

нях, на которые часто ссылается автор. Для него события, о

которых он повествует, происходят в далеком прошлом,- тем не

менее можно подумать, что он сам жил на территории малого

королевства. Он проявляет точное знание географии (хотя эта

наука не является его сильной стороной), касающееся только

данной страны, и в то же время оказывается в полном неведе-

нии относительно земель, лежащих к северу или западу от нее.

Оправданием для перевода этой любопытной истории с

весьма скудной латыни на современный язык Соединенного Коро-

левства может служить то обстоятельство, что она дает неко-

торое представление о жизни Британии в темный период ее ис-

тории, не говоря уже о том, что она проливает свет на проис-

хождение некоторых труднообьяснимых названий данной местнос-

ти. Возможно, некоторые читатели найдут, что характер и

приключения главного героя интересны сами по себе.

Границы малого королевства как во времени, так и в

пространстве нелегко определить по тем скудным сведениям,

которыми мы располагаем. С тех пор, как в Британии высадился

Брут(*), здесь сменилось много королей и царств. Разделение

на Локрин, Камбр и Альбанак(*) было только первым из многих

последующих переделов. Так что из-за пристрастия мелких го-

сударств к независимости, с одной стороны, и стремление ко-

ролей расширять свои владения, с другой, многие годы прохо-

дили в частой смене войны и мира, радостей и горестей,-

именно так рассказывают нам историки о царствовании короля

Артура(*). Это было время неустановленных границ, когда люди

имели возможность внезапно возвыситься или пасть, а менест-

рели располагали весьма богатым материалом для своих песен и

полной энтузиазма аудиторией. Вот к этим-то давним годам,

вероятно после царствования короля Коля(*), но до короля Ар-

тура и семи английских королевств(*), нам следует отнести

события, изложенные здесь; местом же действия является доли-

на Темзы с экскурсом к северо-западу, к пределам Уэльса.

Столица малого королевства, очевидно, находилась, как и

наша, в юго-восточной части, но протяженность его рубежей мы

представляем себе смутно. Вероятно, они никогда не простира-

лись далеко ни к западу по верхнему течению Темзы, ни к се-

веру от Отмура; нельзя с уверенностью определить и восточную

границу. В дошедших до нас отрывках легенды о Джордже, сыне

Джайлса, и о его паже Суоветавридиусе(*) (он же Суэт) имеют-

ся указания на то, что одно время аванпост против среднего

королевства находился в Фартингоу. Но эта подробность не

имеет никакого отношения к нашей истории, которая далее и

предлагается читателю без изменений и без дальнейшего ком-

ментария, хотя пышный заголовок оригинала для удобства сок-

ращен до простого: "фермер Джайлс из Хэма".

* * *

 

Жил в средней части острова Британия человек, которого

звали Эгидиус из Хэммо. Полностью его имя звучало так: Эги-

диус Агенобарбус Юлиус Агрикола(*) де Хэммо. Ведь в те давно

прошедшие времена именами людей наделяли щедро, а остров еще

был благополучно разделен на множество королевств. Время тог-

да тянулось медленно, а людей было меньше, поэтому большинс-

тво из них было чем-нибудь примечательно. Однако те годы

давно миновали, и я в моем повествовании буду называть этого

человека коротко, фермер Джайлс из Хэма, и была у него рыжая

борода. Жил он в деревне, но в те времена деревни еще сохра-

няли свою независимость, а их жители были люди гордые.

Была у фермера Джайлса собака. Звали ее Гарм. Собакам

приходилось довольствоваться короткими именами, взятыми из

местных наречий: книжную латынь приберегали для благородных.

Гарм не владел даже вульгарной латынью, зато, как и большин-

ство собак того времени, он умел пользоваться грубым просто-

народным языком, чтобы задираться и хвастаться и подольщать-

ся. Задирал он нищих и прохожих, которым случалось забрести

на чужую землю; хвастал перед другими собаками, а подольщал-

ся и подлизывался к своему хозяину. Гарм гордился Джайлсом и

в то же время боялся его: ведь фермер умел задираться и

хвастать еще почище.

Время тогда текло без всякой спешки или суеты. Ведь су-

ета к делу не имеет никакого отношения. Люди спокойно делали

свое дело, они успевали и потрудиться, и потолковать. А по-

толковать тогда было о чем, потому что памятные события слу-

чались часто. Но к моменту начала этой истории в Хэме давно

уже не происходило никаких памятных событий. И это вполне

устраивало фермера Джайлса: человек он был медлительный,

поглощенный своими делами, привычки его давно устоялись. По

его словам, у него был хлопот полон рот, он постоянно забо-

тился о хлебе насущном, а вернее, о собственном удобстве и

благополучии, как до него его отец. Гарм помогал хозяину.

Никто из них не думал о том большом мире, который простирал-

ся за их землями, за деревней и за ближайшим рынком.

А этот большой мир существовал. Неподалеку от деревни

находился лес, а к западу и к северу располагались дикие го-

ры и гибельные болота горной страны. Там происходило много

удивительного, например разгуливали великаны, грубые, неоте-

санные, а порой и опасные. Особенно один, который был больше

и глупее остальных. Я не нашел в исторических хрониках его

имени, но это не важно. Был он громадный, разгуливал тяжелой

поступью и всегда носил палку величиной с дерево. Вязы, по-

падавшиеся ему на пути, он приминал, точно высокую траву,

дороги он разрушал, сады опустошал: ведь его ножищи протап-

тывали ямы, глубокие, как колодцы. Наступит нечаянно на ка-

кой-нибудь дом - тут и дому конец. Куда бы он ни шел, он

сокрушал все на своем пути, потому что голова его возвыша-

лась над всеми крышами и ничуть не заботилась о том, что

творят ноги. Кроме того, он страдал близорукостью и был туг

на ухо. К счастью, жил он далеко, в диком краю, и лишь слу-

чайно забредал в населенные людьми земли. Далеко в горах

стоял его полуразрушенный дом, но мало кто дружил с велика-

ном - по причине его глухоты и глупости, да и великанов кру-

гом было мало. Он имел обыкновение разгуливать сам по себе в

диких горах и в безлюдных районах у их подножий.

 

Однажды в погожий летний денек этот великан вышел погу-

лять. Он бесцельно бродил, производя в лесах великие разру-

шения. Вдруг он заметил, что солнце уже садится - значит,

приближается время ужина. Тут-то он и обнаружил, что заблу-

дился и попал в совершенно незнакомую местность. Он все шел

и шел неведомо куда, пока совсем не стемнело. Тогда он при-

сел и стал ждать, когда взойдет луна. Затем пошел дальше при

лунном свете - большими шагами, потому что хотел скорее по-

пасть домой. Там у него на огне был оставлен лучший медный

котел, и великан боялся, что дно прогорит. Но горы остались

позади, и он вступил в населенные людьми земли. Он бродил

теперь в окрестностях фермы Эгидиуса Агенобарбуса Юлиуса аг-

риколы возле деревни, в просторечии называвшейся Хэм.

Ночь выдалась ясная. Коровы паслись в поле, а пес фер-

мера убежал по своим делам. Гарм любил лунный свет и кроли-

ков. У него, разумеется, и в мыслях не было, что великан то-

же вышел на прогулку. Тогда он, конечно, имел бы основание

уйти со двора без разрешения, но еще больше оснований у него

было бы остаться дома и притаиться на кухне. Великан вступил

на поле фермера Джайлса около двух часов ночи. Он сломал из-

городь, стал топтать посевы и мять скошенную траву. За пять

минут он навредил больше, чем королевская охота за пять

дней.

Грам услышал чью-то тяжелую поступь на берегу: топ...

Топ... Топ,- и помчался к западному склону пригорка, на ко-

тором стоял дом: он хотел узнать, что происходит. Вдруг он

заметил великана, который шагал прямо через реку и наступил

ногой на Галатею, любимую Джайлсову корову. Корова расплющи-

лась, точно черный таракан под ногой фермера. Для Грама это

было уже слишком. Он взвыл от ужаса и стремглав бросился до-

мой. Он даже позабыл, что бегал гулять без разрешения: прим-

чался под окно хозяйской спальни, завыл и залаял. Ему долго

не отвечали: не так-то легко было разбудить фермера Джайлса.

-- Караул! караул! -- лаял Гарм.

Окно вдруг распахнулось, и оттуда вылетела пустая бу-

тылка.

-- У-у-у! -- пес привычно увернулся.-- Караул! караул!

тут из окна высунулась голова фермера:

-- проклятый пес! ты что это вытворяешь?

-- ничего, -- ответил Гарм.

-- Я тебе покажу - ничего! Погоди, вот я утром шкуру с

тебя спущу! -- пригрозил фермер, захлопывая окно.

-- Караул! караул! -- не унимался пес.

Джайлс снова высунулся из окна.

-- Будешь еще шуметь - убью! -- пообещал он. -- Что это

с тобой приключилось, дурак ты этакий?

-- Со мной-то ничего, -- отвечал пес, -- а вот с тобой

кое-что приключилось.

-- Ты это о чем? -- Джайлс несколько опешил, несмотря

на всю свою ярость: никогда прежде Гарм с ним так дерзко не

разговаривал.

-- Великан по твоим полям бродит, громадный великан,

прямо сюда идет, -- сообщил пес. -- Караул! овец твоих топ-

чет. На бедняжку Галатею наступил, и теперь она плоская, как

коврик у двери. Караул! все твои изгороди сокрушил и вытоп-

тал твой урожай. Поживей - и смелей, хозяин, иначе у тебя

ничего не останется! кара-у-у-ул! -- Гарм завыл.

-- Заткнись! -- фермер захлопнул окно. -- Господи боже!

-- сказал он про себя, весь дрожа, хотя ночь выдалась теп-

лая.

-- Ложись-ка снова спать, не будь дурнем, -- посовето-

вала жена. -- А утром утопи ты эту собаку. Собака лает - ве-

тер носит, они что угодно наговорят, когда попадутся на бро-

дяжничестве или на воровстве.

-- Может, и так, Агата, -- сказал он, -- а может, и не

так. Но что-то в поле действительно происходит, если Гарм

собака, а не кролик. Очень уж он перепугался. С чего бы ему

явиться сюда и поднять шум, ведь он мог тихонько прошмыгнуть

через заднюю дверь, а утром получил бы свое молоко!

-- Не трать времени на споры, - посоветовала жена.- Раз

уж веришь псу, так выполняй его совет: поживей, да смелее!

-- сказать-то легче, чем сделать, - поежился фермер.

Ведь он не совсем поверил Гарму. Не очень хотелось верить в

великанов среди ночи.

Но собственность есть собственность; и фермер Джайлс не

особенно церемонился с теми немногими бродягами, которые

забредали с его владения. Он натянул штаны, пошел на кухню и

снял со стены мушкетон(*). Вы, может, спросите, что это та-

кое. Говорят, именно такой вопрос однажды задали четверым

ученым клирикам из Оксенфорда(*), и они, немного подумав,

ответили: "мушкетон - это короткоствольное ружье с широким

раструбом, стреляет на небольшом расстоянии сразу нескольки-

ми пулями; из такого ружья можно попасть не особенно тща-

тельно прицеливаясь. (Ныне в цивилизованных странах вытеснен

другими видами огнестрельного оружия.)"

Как бы то ни было, мушкетон фермера Джайлса действи-

тельно заканчивался широким раструбом, наподобие рога, а

стрелял он не пулями, но всем, чем его не заряжали. Однако

мушкетон не поразил еще ни одной цели, потому что фермер за-

ряжал его редко, а уж затвор и вовсе никогда не спускал.

Страна это не была еще цивилизованная, и пока ничто не вы-

теснило мушкетона: только этот вид огнестрельного оружия там

и имелся, да и то попадался редко. Люди предпочитали лук со

стрелами, а порох чаще использовался для фейерверков.

Итак, фермер Джайлс снял со стены мушкетон и зарядил

его порохом на тот случай, если понадобятся крайние меры, а

в широкий конец напихал гвоздей, обрывков проволоки, глиня-

ных черепков, костей, камешков и прочее. Потом натянул высо-

кие сапоги, куртку - и вышел через огород.

Луна висела низко-низко, он видел только длинные черные

тени кустов и деревьев, но слышал ужасный топот. Топ...

Топ... Топ - доносилось со склона пригорка. Что бы ни гово-

рила Агата, не хотелось ему действовать ни живей, ни смелей,

но о своей собственности он тревожился гораздо больше, чем о

своей шкуре. И вот, чувствуя странную пустоту в желудке, он

направился к вершине пригорка.

Тут над пригорком показалось лицо великана, бледное в

лунном свете, мерцающем в его огромных круглых глазах. Ноги

его были еще далеко внизу, вытаптывая поля на склоне. Лунный

свет бил великану в глаза, и он не замечал фермера, зато

фермер Джайлс прекрасно его разглядел и перепугался до по-

лусмерти. Не долго думая, он дернул затвор - и мушкетон с

оглушительным треском разрядился. К счастью, он был более

или менее нацелен в безобразное лицо великана. Вылетело все,

чем фермер набил ствол: камешки, кости, черепки, обрывки

проволоки, гвозди. Поскольку расстояние в самом деле было

небольшим, то случайно, а не по воле фермера, много чего по-

пало прямо в великана: один черепок угодил ему в глаз, а

большой гвоздь проткнул нос.

-- Проклятие! - воскликнул великан со свойственной ему

грубостью. - Меня кто-то ужалил!

Выстрела он не услышал (он же был глухой!), а вот

гвоздь ему не понравился. Давно уже ни одно насекомое не

могло прокусить его толстую кожу, но он слыхал, что где-то

на востоке, на болотах, водятся стрекозы, которые кусаются,

точно клещи.

-- Гнилая здесь местность, это точно, - сказал он. - Не

пойду я сегодня дальше.

Он подобрал парочку овец, чтобы съесть их дома, и отп-

равился назад через реку, огромными шагами двигаясь к запа-

ду. Теперь он нашел дорогу домой, но дно котла совсем прого-

рело.

А фермер Джайлс, которого выстрел опрокинул на землю,

лежал на спине, глядя в небо, и ждал, что великан, проходя

мимо, наступит на него. Но ничего подобного не случилось, и

он услышал, как топот замирает вдали:

топ...

Топ...

Топ.

Тогда он поднялся, потер плечо и подобрал мушкетон. И

вдруг услышал крики толпы, которая его приветствовала.

Оказалось, что большая часть населения Хэма смотрела в

окна, а некоторые оделись и вышли (после того, как великан

удалился). Теперь они с криками взбегали на пригорок.

Как только жители деревни услышали ужасный топот вели-

кана, многие тут же поплотнее закутались в одеяла, а кое-кто

залез под кровать. Но Гарм и гордился своим хозяином, и бо-

ялся его. Он считал, что хозяин в гневе и ужасен, и велико-

лепен, и был убежден, что великан подумает то же самое. И

когда он увидел, что Джайлс выходит из дому с мушкетоном

(как правило, это было признаком сильного гнева!), он с лаем

помчался по деревне, крича:

-- Вставайте! Вставайте! Вставайте! все выходите и пос-

мотрите, какой великий человек мой хозяин! сейчас он будет

стрелять в великана за нарушение границ. Выходите!

Вершина пригорка была видна почти из всех домов. Когда

над ней показалось лицо великана, все перепугались и затаили

дыхание. Все думали, что это чересчур и что Джайлсу с вели-

каном не справиться. Но тут прогремел выстрел, великан вдруг

повернулся и зашагал прочь, а люди от изумления и радости

громко закричали, приветствуя Джайлса. Гарм лаял так, что

едва не оторвалась голова.

-- Ура! - кричали все. - Великана проучили! Эгидиус ему

показал! Теперь великан помрет - и поделом ему!

Снова все хором закричали "ура". И взяли себе на замет-

ку, что Джайлсов мушкетон и в самом деле стреляет. В дере-

венских трактирах прежде обсуждали этот вопрос. Теперь же

всем стало ясно, и никто больше не осмеливался забредать на

землю фермера Джайлса.

Когда опасность миновала, отдельные храбрецы отважились

взобраться на пригорок и пожать руку фермеру Джайлсу. Кое-к-

то - священник, кузнец, мельник и еще два-три значительных

лица - похлопали его по спине. Ему это не понравилось (плечо

ведь сильно болело), но он счел себя обязанным пригласить их

к себе. На кухне все уселись в кружок, пили за его здоровье

и громко его расхваливали. Он не скрывал зевоту, но гости не

обращали на это внимания, пока не кончилась выпивка. Когда

выпили по второй, а фермер - третью, он окончательно почувс-

твовал себя храбрецом, а когда все выпили по три (а Джайлс -

пять или шесть), он почувствовал себя именно таким смельча-

ком, каковым считал его Гарм. Расстались добрыми друзьями,

фермер от души похлопал гостей по спине. Руки у него были

большие, красные и сильные, так что он отыгрался.

На другой день он обнаружил, что, чем дальше распрост-

раняется слух о его подвиге, тем большим количеством подроб-

ностей он обрастает. Джайлс стал значительной фигурой в ок-

руге. К середине следующей недели новость дошла до деревень,

лежащих за двадцать миль вокруг. Он стал героем округи и на-

ходил это чрезвычайно приятным. В ближайший базарный день

ему поднесли столько вина, что хоть лодку пускай, и он вер-

нулся домой, распевая старинные песни о героях.

Наконец о событиях прослышал сам король. В те счастли-

вые времена столица этого государства (среднего королевства)

была расположена примерно в двадцати лигах от Хэма, а при

дворе, как правило, не больно обращали внимание на то, что

происходит в захолустной провинции. Но столь быстрое изгна-

ние такого вредного великана стоило внимания и некоторой уч-

тивости. И по прошествии надлежащего времени, месяца через

три, к празднику Святого Михаила(*), король направил в Хэм

послание, начертанное красными чернилами на белом пергамен-

те. В нем выражалось монаршее удовлетворение поведением

"преданного нам подданного, нашего возлюбленного Эгидиуса

Агенобарбуса Юлиуса Агриколы де Хэммо". Подпись была в виде

красной кляксы, а ниже придворный писец вывел затейливым

подчерком: "я, Август Бонифаций Амброзий Аурелиан, благочес-

тивый и достославный государь, Базилевс и повелитель Средне-

го королевства, руку приложил"(*). К посланию была прикреп-

лена большая красная печать, что говорило о несомненной под-

линности документа. Большую радость доставил он Джайлсу, им

восхищались все соседи, особенно когда обнаружилось, что

каждого, кто желает полюбоваться этим документом, фермер

охотно приглашал к столу и угощал на славу.

Еще лучше грамоты был присланный вместе с нею подарок.

Король пожаловал фермеру пояс и длинный меч. Сказать по

правде, сам король этим мечом никогда не пользовался. Он

принадлежал королевской семье и с незапамятных времен висел

в оружейной. Хранитель королевского оружия не мог сказать,

как он туда попал и для чего предназначен. При дворе такие

тяжелые мечи без украшений как раз вышли из моды, потому-то

король и подумал, что для подарка неотесанному деревенщине

он будет в самый раз. Фермер Джайлс был в восторге, а слава

его сильно возросла.

Джайлса сильно радовал такой поворот событий. И Гарма

тоже. Пса так и не выпороли. Джайлс был, в общем, справедли-

вый человек, в глубине души он отдавал должное Гарму, хотя

никогда не говорил об этом вслух. Он все еще награждал соба-

ку нелестными эпитетами и при случае швырял в Гарма тяжелые

предметы, зато стал закрывать глаза на его самовольные от-

лучки. Теперь Гарм свободно бегал по полям. Дела у фермера

пошли в гору, счастье ему улыбалось. Осень и начало зимы

прошли благополучно. Все шло прекрасно, пока не явился дра-

кон.

Ко времени описываемых событий драконы уже стали ред-

костью на острове. Вот уже много лет в Среднем Королевстве

Августа Бонифация не встречали ни одного дракона. Конечно, к

западу и к северу попадались топкие болота и ненаселенные

горы, но они находились очень далеко. Некогда в тех местах

обитало множество разных драконов, и они делали дальние на-

беги. Но в те времена среднее королевство славилось отвагой

королевских рыцарей, и было убито и ранено так много странс-

твующих драконов, что остальные перестали летать в том нап-

равлении.

Еще остался обычай подавать королю драконий хвост на

рождественский обед(*); ежегодно выбирали рыцаря для охоты

на дракона. Предполагалось, что в день Святого Николая он

отправлялся на охоту(*), а к рождеству возвращался с дра-

коньим хвостом. Но уже много лет королевский повар готовил к

рождеству поддельный драконий хвост: огромный торт из терто-

го миндаля с чешуей из жженого сахара. Под музыку скрипок и

труб избранный рыцарь относил торт в праздничный зал. Под-

дельный драконий хвост съедали на сладкое после рождественс-

кого обеда, и все уверяли (чтобы сделать приятное повару),

что на вкус он лучше настоящего.

Так обстояло дело, когда снова появился настоящий дра-

кон. И все из-за того великана. После своего приключения он

частенько разгуливал по горам, навещая живущих в разных мес-

тах родственников, - гораздо чаще, чем обычно, и много чаще,

чем им этого хотелось. Дело в том, что он все пытался одол-

жить у кого-нибудь большой медный котел. Удавалось ему это

или нет, но он усаживался и нескладно и нудно рассказывал о

прекрасной стране, лежащей далеко на востоке, и обо всех чу-

десах большого мира. Он ведь воображал себя великаном и от-

важным путешественником.

-- Прекрасная местность, - говорил он, - земля ровная,

почва мягкая, массу еды можно раздобыть: повсюду, знаете ли,

коровы да овцы, заметить их легко, если глядеть хорошенько.

-- А как насчет людей? - спрашивали его.

-- Ни одного я не видел, - отвечал он. - Ни одного ры-

царя там не видать и не слыхать, дорогие мои. Только возле

реки какие-то мухи водятся - ужасно больно жалятся.

-- Что же ты туда не вернешься? - удивлялись родствен-

ники. - Там бы и остался!

-- недаром ведь говорится, что лучше всего дома, - от-

вечал он. - Но я, возможно, туда схожу, если будет настрое-

ние. Во всяком случае, я-то уж там побывал - этим ведь не

каждый может похвастаться. А вот медный котел...

-- Так где же они, эти богатые земли, - поспешно спра-

шивали у него, - где чудесные поля, изобилующие скотом, ко-

торый никто не сторожит? далеко ли?

-- Да, к востоку, - отвечал он, - вернее к юго-востоку.

Но добираться долго.

И тут же он давал такой преувеличенный отчет о пройден-

ном тогда расстоянии, о преодоленных лесах, горах и лугах,

что ни одному великану не хотелось отправляться в путь: ведь

ни у кого не было таких длинных ног. Но слухи распространя-

лись.

После теплого лета наступила суровая зима. В горах сто-

яли сильные морозы, с едой стало плохо. Разговоры стали

громче. Вспоминали овец и коров, пасущихся на сочных пастби-

щах. Драконы навострили уши. Они хотели есть, а слухи были

заманчивы.

-- Значит, рыцари - существа мифические, - рассуждали

молодые неопытные драконы. - Мы всегда так и думали.

-- Во всяком случае, попадаются они, вероятно редко, -

рассуждали старые и мудрые, - они далеко, их мало и нечего

их бояться.

Особенно подействовали слухи на одного дракона. Звали

его Хризофилакс Дайвз(*), так как он принадлежал к древнему

царскому роду и был очень богат. Он был хитер, любопытен,

жаден, отлично вооружен - и не очень храбр. Однако он ничуть

не боялся насекомых любых размеров и видов, кроме того, он

был ужасно голоден.

Так что в один прекрасный зимний день, примерно за не-

делю до рождества, Хризофилакс расправил крылья и пустился в

путь. Среди ночи он благополучно приземлился в самом центре

королевства Августа Бонифация, государя и повелителя. За ко-

роткое время он натворил немало бед, круша и сжигая все на

своем пути, пожирая овец, коров и лошадей.

Это происходило далеко от Хэма, но Гарм насмерть пере-

пугался. Он как раз отправился в путешествие, воспользовав-

шись благосклонностью хозяина, и отважился ночевать далеко

от дома. Он шел на привлекающий его запах вдоль лесного ов-

рага и вдруг почуял за поворотом новый и тревожный запах:

оказывается он налетел прямо на хвост Хризофилакса Дайвза,

который только что приземлился. Никогда еще ни одна собака

не мчалась домой задрав хвост с такой скоростью, как Гарм.

Услышав его визг, дракон повернул голову и фыркнул, но Гарм

был уже далеко. Он бежал всю ночь и поспел домой только к

завтраку.

-- Караул! караул! - затявкал он у задней двери.

Джайлс услышал - и ему это не понравилось. Эти звуки

напомнили ему о тех неожиданностях, которые могут случиться,

когда все как будто идет хорошо.

-- Жена, впусти-ка эту подлую собаку, - приказал он, -

и угости ее палкой!

Гарм проковылял на кухню, глаза его сверкали, а язык

свешивался набок.

-- Караул! - воззвал он.

-- Чем это ты занимался на этот раз? - спросил Джайлс,

швыряя в него колбасой.

-- Ничем, - запыхавшись отвечал Гарм, слишком взолно-

ванный, чтобы воздать должное колбасе.

-- Ты мне это прекрати, не то шкуру спущу, - пригрозил

Джайлс.

-- Ничего я плохого не делал. Ничего дурного не хотел,

- заскулил пес. - Только я нечаянно на дракона наткнулся - и

он меня напугал.

-- На дракона? - фермер даже пивом подавился. - Будь ты

проклят, нечего совать свой нос куда не надо! чего ради ты

наткнулся на дракона в такое время года, когда у меня хлопот

полон рот? где хоть он был?

-- Да к северу, за холмами, а потом еще дальше, за сто-

ячими камнями, - отвечал пес.

-- А, вон как далеко! - у фермера отлегло от сердца. -

Слыхал я, что там водится нечисть, всякое в тех местах может

приключиться. Пусть сами управляются. Не лезь ты ко мне с

этими баснями, убирайся вон!

Гарм ушел - и разнес новость по всей деревне. Он не за-

был отметить, что его хозяин ничуть не испугался:

-- Совершенно спокойно продолжал себе завтракать.

Люди стояли в дверях домов, с удовольствием обсуждали

новость:

-- как это напоминает прежние времена! - говорили они.

- И рождество на носу. Как раз по сезону. Ну и доволен же

будет король! на нынешнем рождестве он сможет полакомиться

настоящим хвостом.

На другой день - опять новость. Оказывается этот дракон

необыкновенно крупный и свирепый. Люди спрашивали друг у

друга:

-- А где же королевские рыцари?

Тот же вопрос уже задали другие. Посланцы деревень, бо-

лее других пострадавших от нашествия Хризофилакса, шли к ко-

ролю и спрашивали так громко, как только осмеливались:

-- Государь, где же ваши рыцари?

Но рыцари ничего не предпринимали: ведь им официально

не сообщали о появлении дракона. Так что король в соответст-

вующей форме довел новость до их сведения и просил присту-

пить к необходимым действиям при первой же возможности. Он

страшно разгневался, убедившись, что они пока не видят ни

малейшей возможности и откладывают действия со дня на день.

Однако оправдания рыцарей звучали вполне убедительно.

Прежде всего - королевский повар, имевший привычку все де-

лать заблаговременно, уже приготовил рождественский драконий

хвост. Нехорошо было бы его обидеть, принеся в последний мо-

мент настоящий. Слуга он был весьма ценный.

-- При чем тут хвост? отрубить ему голову - и дело с

концом! - недовольно кричали посланцы деревень.

Но вот наступило рождество, и, к несчастью, на день

Святого Джона был назначен большой турнир(*). На него приг-

ласили рыцарей многих королевств, чтобы они сражались за

ценный приз. Очевидно, неразумно было бы лишать рыцарей

Среднего Королевства возможности испытать себя, отправив

лучших бойцов на охоту за драконом до окончания турнира. А

после турнира наступил новогодний праздник.

Но каждую ночь дракон все продвигался - и оказывался

все ближе к Хэму. Накануне нового года люди увидели вдалеке

зарево. Дракон расположился в лесу, всего за десять миль, и

лес полыхал веселым пламенем. Дракон ведь был довольно горя-

чим, особенно под настроение.

Тут народ начал поглядывать на фермера Джайлса и шеп-

таться у него за спиной. Ему стало здорово не по себе, но он

все делал вид, будто ничего не замечает. На следующий день

дракон продвинулся еще на несколько миль. Тогда фермер

Джайлс сам заявил вслух, что королевские рыцари оскандали-

лись.

-- Хотел бы я знать, как они оправдают свое жалованье,

- говорил он.

-- Мы тоже хотели бы, - соглашались жители Хэма. А

мельник добавил:

-- Ведь некоторые и сейчас получают рыцарство за личные

заслуги, я слыхал. За примером недалеко ходить, наш славный

эгидиус - настоящий рыцарь. Разве король не прислал ему

письмо, написанное красными буквами и меч?

-- Одного меча для рыцарства мало, - поспешно возразил

Джайлс. - Посвятить еще должны, и всякое такое, я так пони-

маю. А у меня и без того хлопот полон рот.

-- Не сомневаюсь, что король тебя посвятит, попросить

только, - сказал мельник. - Попросим, пока не поздно!

-- Ни в коем случае! - испугался фермер. - Не для меня

всякие там эти посвящения. Я фермер и горжусь этим, простой

честный человек, а честным людям, я слыхал, плохо при дворе

находиться. Это вам больше по вкусу, господин мельник!

Священник улыбнулся, но не возражению фермера, ведь

Джайлс и мельник слыли кровными врагами и в своих спорах за

словом в карман не лезли, как поговаривали в Хэме. Просто

священнику кое-что пришло в голову, и мысль эта ему понрави-

лась, но вслух он пока ничего не сказал. Мельник не был так

доволен, и он нахмурился.

-- Конечно, простой, а может, и честный, - отпарировал

он. - Но разве так уж необходимо являться ко двору и быть

посвященным в рыцари, чтобы убирать дракона? кроме храброс-

ти, ничего для этого не требуется, не далее как вчера я слы-

шал, что Эгидиус это утверждал. Несомненно, храбрости у него

не меньше, чем у любого рыцаря!

Народ кругом зашумел:

-- Конечно! Ура в честь героя Хэма! Ура, ура, ура!

Тогда фермер Джайлс в крайнем смущении отправился до-

мой. Оказывается, местную репутацию нужно поддерживать, а

это иной раз нелегко. Он пнул ногой пса и спрятал меч в ку-

хонный буфет. До того меч красовался над очагом.

 

На следующий день дракон добрался до деревни Кварцетум

(по-простонародному - Оукли(*)). Питался он не только овцами

и коровами, проглотил не только двух-трех ребятишек, но и

священника, который несколько необдуманно пытался убедить

его свернуть с пути зла. Тут уж началась ужасная суматоха.

Все население Хэма во главе со священником взобралось на

пригорок и ожидало фермера Джайлса.

-- Мы ждем тебя, - воззвали они, а сами стояли и гляде-

ли, пока лицо фермера не запылало ярче его рыжей бороды.

-- Когда ты выступаешь? - спросили они.

-- Ну, сегодня я уж точно не смогу, - отговаривался он.

- Хлопот полон рот, а тут еще работник заболел. Я подумаю.

Все разошлись, а к вечеру поползли слухи, что дракон

подобрался еще ближе, и народ вернулся.

-- Мы за тобой, мастер эгидиус, - позвали люди.

-- Да вы что, - возразил он, - именно сейчас мне совсем

не до того. Кобыла охромела, и овцы ягнятся. Потом видно бу-

дет.

Все опять разошлись, ворча и переглядываясь. Мельник

ехидно посмеивался. Священник остался, и от него никак было

не избавиться. Он напросился на ужин и все на что-то наме-

кал. Даже спросил, где меч, и настойчиво попросил его пока-

зать.

А меч лежал себе на верхней полке буфета, коротковатой

для него, и, как только фермер Джайлс взял его в руки, выс-

кочил из ножен, а фермер выронил ножны, будто они обожгли

ему руки. Священник так и вскочил, даже пиво опрокинул. Он

осторожно поднял меч и попытался снова вложить его в ножны,

но меч входил туда всего на какой-нибудь фут, и, как только

священник снял руку с рукоятки, он снова выскочил.

-- Господи боже! как странно! - воскликнул священник.

Он хорошенько осмотрел и ножны, и клинок. Он ведь был чело-

веком образованным: не то что фермер, который с трудом раз-

бирал заглавные буквы унциального письма(*) и не был уверен,

что прочтет правильно собственное имя. Поэтому он не обратил

внимания на чудные буквы, которые с трудом можно было разоб-

рать на ножнах и на мече. Хранитель же королевского оружия

так привык к рунам, именам и другим символам власти и знат-

ности, начертанным на мечах и ножнах, что не забивал ими го-

лову; кроме того, он считал, что они устарели.

А священник долго их разглядывал и хмурился. Он рассчи-

тывал найти какую-нибудь надпись на мече или на ножнах,

именно эта мысль и осенила его накануне, но то, что он сей-

час увидел, его поразило: там действительно были начертаны

буквы, но он никак не мог разобрать их.

-- На ножнах какая-то надпись, а на мече изображены

эпиграфические знаки(*), - сказал он.

-- В самом деле? - удивился Джайлс. - Что же они озна-

чают?

-- Буквы старинные, а язык варварский, - сказал священ-

ник, чтобы выиграть время. - Надо их повнимательней изучить.

Он попросил меч до утра, и фермер с радостью его отдал.

 

Придя домой, священник снял с полок множество ученых

книг и сидел над ними до глубокой ночи. Наутро стало извест-

но, что дракон продвинулся еще ближе. Жители Хэма заперли

двери домов на все засовы и закрыли окна ставнями; те же, у

кого были погреба, спустились туда и дрожали при свете све-

чей.

Но священник крадучись вышел из дому и, переходя от

двери к двери, рассказывал в щелку или в замочную скважину

всем, кто хотел его слушать, об открытии, которое сделал

ночью у себя в кабинете.

-- Наш добрый Эгидиус, - говорил он, - благодаря милос-

ти короля оказался владельцем знаменитого меча

Кодимордакса(*), в романсах на простонародном языке его на-

зывают Хвостосеком.

Услышав эти слова, люди открывали двери. Всем была из-

вестна слава Хвостосека: ведь этот меч когда-то принадлежал

Белломариусу, величайшему в королевстве победителю драконов.

Согласно некоторым сведениям, возможно не совсем достовер-

ным, он был прапрадедушкой нынешнего короля по материнской

линии. О его подвигах сложили множество песен и легенд, -

если их забыли при дворе, то в деревнях помнили прекрасно.

-- Этот меч, - обвяснял священник, - не лежит в ножнах,

если др<