Герой — Рассказчик — Автор

Практическое занятие № 2.

Роман М. Пруста «В сторону Свана».

1. История создания цикла романов «В поисках утраченного времени».

Это произведение, состоящее из 15 книг и 7 частей, создавалось тяжело больным человеком, запертым в темной, обитой пробкой комнате из–за острых приступов астмы. Защищенный от шумов и запахов внешнего мира, Пруст заново воссоздавал Вселенную, контакт с которой стал невозможен для него из–за болезни.

Все 7 частей романа создавались на протяжении последних шестнадцати лет жизни писателя. Первый том «В сторону Свана» был опубликован в 1913 году, второй «Под сенью девушек в цвету» – в 1918 году. В 1919 году Пруст был удостоен Гонкуровской премии за первые два тома. В 1921 году появляется третий том «В сторону Германтов», а еще через год выходит четвертая книга – «Содом и Гоморра». Последние части эпопеи – «Пленница» (1924), «Беглянка» (1925), «Обретенное время» (1927) – опубликованы после смерти писателя.

Роман «В поисках утраченного времени» воспринимается как форма возрождения прошлого. Неуловимые впечатления души становятся для писателя критерием истины: «...тем истинам, которые наш ум черпает... в мире очевидности и, недостает глубины, они менее значимы для нас, чем те, что мы помимо воли получаем от жизни в одном–единственном впечатлении, материальном, поскольку воспринимают его органы чувств...». Пруст настойчиво подчеркивает изменчивость действительности, которую он называет «утратой времени». Познание для него возможно только через посредство чувств и ощущений.

Свой замысел писатель воплощает в органичной форме повествования от первого лица. В прустовском цикле властвует лирическое «Я» рассказчика, полностью сливающееся со своим создателем. Рассказчик болеет астмой, обожает мать, печатается в «Фигаро». Сравнение жизни Пруста с судьбами героев его романа дает возможность утверждать, что писатель щедро наделяет их фактами из своей биографии. Авторское «Я» растворено почти во всех его персонажах.

https://studopedia.ru/4_46865_roman–v–poiskah–utrachennogo–vremeni.html

2. Повествователь и автор в романе «В сторону Свана». Имя «Марсель» как ключ к концепции памяти.

Имя Рассказчика

Имя Рас­сказ­чи­ка — Мар­сель — упо­ми­на­ет­ся лишь в пятой книге «По­ис­ков», в опи­са­нии его об­ще­ния с Аль­бер­ти­ной: «К ней воз­вра­щал­ся дар речи; она го­во­ри­ла: „Мой“ — или: „Мой милый“, затем про­из­но­си­ла одно или дру­гое имя, дан­ное мне при кре­ще­нии, а так как у по­вест­во­ва­те­ля то же имя, что и у ав­то­ра этой книги, то по­лу­ча­лось: „Мой Мар­сель“, „Мой милый Мар­сель!“»; и позд­нее в за­пис­ке: «„До­ро­гой мой Марсель!…“».

Рассказчик (Марсель) в «Поисках»

Мар­сель — со­сто­я­тель­ный па­ри­жа­нин, «сын пра­ви­те­ля ми­ни­стер­ской канцелярии», ве­ро­ят­но, един­ствен­ный сын своих ро­ди­те­лей, лю­би­мец своей ба­буш­ки по ма­те­ри. В дет­стве, «когда ге­рою–Рас­сказ­чи­ку при­бли­зи­тель­но де­вять или де­сять лет», он про­во­дит со своей се­мьей лет­ние ка­ни­ку­лы в про­вин­ци­аль­ном го­род­ке Ком­б­ре, в ран­ней юно­сти пе­ре­жи­ва­ет влюб­лён­ность в Жиль­бер­ту Сван, а позд­нее — го­раз­до более силь­ное и слож­ное чув­ство к Аль­бер­тине. Внеш­ний облик Мар­се­ля почти не пред­став­лен чи­та­те­лю, в «По­ис­ках» с тру­дом можно найти лишь несколь­ко ма­ло­зна­чи­мых сви­де­тельств: в баль­бек­ском отеле перед мор­ским ку­па­ньем, чи­та­тель видит юношу гла­за­ми ба­ро­на де Шарлю: «вы и без того смеш­ны в ку­паль­ном ко­стю­ме с вы­ши­ты­ми якорями»; он блондин, невы­сок ро­стом (гер­цо­ги­ня Гер­мант­ская выше него); год спу­стя после Баль­бе­ка при­е­хав­шая к Мар­се­лю Аль­бер­ти­на, взгля­нув на его лицо, вы­ра­зи­ла по­же­ла­ние, чтобы он «об­за­вел­ся усами»; позже, уже после смер­ти Аль­бер­ти­ны, Мар­сель в раз­го­во­ре с Андре за­ме­тит: «Тут я уви­дел себя в зер­ка­ле; я был по­ра­жен сход­ством между мной и Андре. Если бы я давно не пе­ре­стал брить усы и если бы от них у меня остал­ся толь­ко пушок, сход­ство было бы почти полным». Неко­то­рые черты сво­е­го ха­рак­те­ра он на­сле­ду­ет от своих близ­ких. Когда его при­я­тель Блок лгал ему, юно­ша–Рас­сказ­чик не верил, но и не сер­дил­ся, — по­то­му что уна­сле­до­вал черту своей мамы и ба­буш­ки: «я не воз­му­щал­ся даже теми, кто по­сту­пал го­раз­до хуже, я ни­ко­го ни­ко­гда не осуж­дал»; «я, уна­сле­до­вав­ший неко­то­рые черты от ба­буш­ки, ни­че­го не ждал от людей и не оби­жал­ся на них — они при­вле­ка­ли меня к себе самим своим разнообразием»; «я уна­сле­до­вал от ба­буш­ки пол­ное от­сут­ствие са­мо­лю­бия — на грани от­сут­ствия чув­ства соб­ствен­но­го достоинства» (хотя герой и при­зна­ёт­ся, что во вре­ме­на дела Дрей­фу­са он «несколь­ко раз бес­страш­но вы­хо­дил на дуэль»). В своем ха­рак­те­ре Мар­сель об­на­ру­жи­ва­ет и черты тёти Леонии. При этом Мар­сель — «юноша остро и слож­но чув­ству­ю­щий, но со­всем не чувственный»^.

Герой — Рассказчик — Автор

Герой «По­ис­ков» бли­зок, но не иден­ти­чен ав­то­ру. Он, как и Пруст, при­над­ле­жит к обес­пе­чен­ной бур­жу­аз­ной семье, хотя яв­ля­ет­ся сыном не из­вест­но­го врача, а вли­я­тель­но­го чи­нов­ни­ка. Он с дет­ства слаб здо­ро­вьем, впе­чат­ли­те­лен и ху­до­же­ствен­но ода­рён, стре­мит­ся за­ни­мать­ся ли­те­ра­ту­рой, его, как и Пру­ста, зовут Мар­се­лем. Почти все «По­ис­ки» (за ис­клю­че­ни­ем встав­ной части «Лю­бовь Свана») раз­во­ра­чи­ва­ют­ся через сюжет взрос­ле­ния героя и из­ме­не­ния во вре­ме­ни его вос­при­я­тия. Ли­те­ра­ту­ро­вед А. Д. Ми­хай­лов счи­та­ет этот сюжет пер­вым по зна­чи­мо­сти среди ос­нов­ных сю­жет­ных линий «По­ис­ков»: «мы можем рас­смат­ри­вать сюжет книги Пру­ста с точки зре­ния лич­ной судь­бы ге­роя–Рас­сказ­чи­ка, сна­ча­ла маль­чи­ка, затем под­рост­ка, потом со­от­вет­ствен­но юноши, че­ло­ве­ка, при­бли­жа­ю­ще­го­ся к поре пер­вой зре­ло­сти, а в конце книги — уже че­ло­ве­ка ста­ре­ю­ще­го, ко­то­ро­го под­час на­чи­на­ют не сразу узна­вать его быв­шие зна­ко­мые. Судь­ба героя как ос­нов­ной сюжет книги про­сле­же­на в „По­ис­ках“ до­ста­точ­но де­таль­но… Это сюжет цен­траль­ный, главный». Био­граф Пру­ста пи­са­тель Андре Моруа фор­му­ли­ру­ет сюжет героя «По­ис­ков» как драму «че­ло­ве­ка необы­чай­но ум­но­го и бо­лез­нен­но чув­стви­тель­но­го, ко­то­рый с дет­ства умо­зри­тель­но от­прав­ля­ет­ся на по­ис­ки сча­стья, пы­та­ет­ся до­стичь его во всех фор­мах, но с неумо­ли­мой трез­во­стью от­ка­зы­ва­ет­ся об­ма­ны­вать са­мо­го себя, как то де­ла­ет боль­шин­ство людей. Они при­ем­лют лю­бовь, славу, свет по их мни­мой цене. Пруст, от­ка­зы­ва­ясь от этого, вы­нуж­ден ис­кать некий абсолют». В вы­ра­же­нии идеи этого аб­со­лю­та автор и ге­рой–Рас­сказ­чик нераз­де­ли­мы: «…моя меч­та­тель­ность при­да­ва­ла оча­ро­ва­ние всему, что могло при­ма­нить её. И даже в моих чув­ствен­ных вле­че­ни­ях, все­гда устрем­лён­ных к еди­ной цели, со­сре­до­то­чен­ных во­круг одной грёзы, я мог раз­ли­чить в ка­че­стве ос­нов­ной дви­га­тель­ной силы идею, идею, ради ко­то­рой я по­жерт­во­вал бы жиз­нью и цен­траль­ным пунк­том ко­то­рой, как во вре­ме­на моих днев­ных раз­мыш­ле­ний с кни­гой в ком­б­рей­ском саду, была идея совершенства». Но в иных слу­ча­ях Герой, Рас­сказ­чик и Автор со­су­ще­ству­ют в «По­ис­ках» в более слож­ных со­от­но­ше­ни­ях:

Пруст во мно­гих слу­ча­ях «ис­поль­зу­ет прием со­че­та­ния трёх по­вест­во­ва­тель­ных ре­ги­стров. Одним из них можно счи­тать „ре­гистр ав­то­ра“, ко­то­рый всё в общих чер­тах про­ду­мал (что не ме­ша­ет ему вно­сить мно­же­ство по­пра­вок в пер­во­на­чаль­ный план)… Вто­рой ре­гистр — это „ре­гистр рас­сказ­чи­ка“, ко­то­рый — рас­сказ­чик — „знает“, как будут раз­ви­вать­ся со­бы­тия, как будет про­те­кать дей­ствие, так как для него оно — по­за­ди, он об этом вспо­ми­на­ет, при­чём, как уже о до­ста­точ­но да­лё­ком про­шлом. На­ко­нец, тре­тий ре­гистр — это „ре­гистр героя“, ко­то­рый он пе­ре­жи­ва­ет (на худой конец на­блю­да­ет), про­ис­хо­дя­щий здесь и сейчас»— А. Д. Михайлов («Поэтика Пруста»).

Https://wiki2.org/ru

3. Структура романа: три части и проблема их взаимосвязи (архитектоника текста как «скольжения на грани двух миров»), сквозной образ Свана и его значение для каждой из трех частей.

В романе "По направлению к Свану" три части, которые достаточно сильно друг от друга отличаются. Точнее, вторая часть отличается от первой и третьей. Вторая часть – история любви преуспевающего светского господина Свана, который имел несчастье избрать объектом своих странных чувств девушку легкого поведения – глуповатую, пошловатую, да и не очень–то красивую. Сам Сван – блестяще образован, тонко чувствует искусство, что очень важно, потому что без культурологических ссылок роман воспринимается не так полно. Пруст использует произведения других мастеров (не только слова, но и музыки, кисти) в качестве зацепок, крючьев, ступенек, по которым он взбирается к своему собственному интеллектуальному роману. Но роман интеллектуальный не только потому, что в нем множество ссылок на другие произведения искусства. В первую очередь, интеллект требуется для того, чтобы надеть на себя мысли и переживания автора – они очень тонкие, со множеством оттенков, цветов и запахов. Каждая мысль – маленький мирок, небольшая концепция мироощущения. Когда Пруст начинает раскручивать свои образы и метафоры – мир останавливается, читатель полностью погружается в рассказ внутри рассказа, но при этом – бльшой плюс – ощущение целостности сюжета не пропадает. Во второй части подобных мыслей не так уж много, это вполне логичное повествование об отношениях. Но вот первая и третья части говорят о внутреннем мире автора, проникают так глубоко в подоплеку его сознания, словно он выворачивается перед нами наизнанку.

https://www.liveinternet.ru/users/aardwark/post93562652/

4. Воспоминания о Комбре как «поле памяти», образ Свана в детских воспоминаниях Марселя.

Город Комбре наделен чертами реального городка Илье, расположенного на Луаре, в 25 километрах от Шартра; после 1971 г. переименован в Илье–Комбре (добавление "Комбре" было сделано в честь Пруста в столетие со дня его рождения). Это родной город отца писателя. В возрасте от шести до девяти лет Марсель приезжал сюда на пасхальные и летние каникулы к тетке Элизабет Амио, сестре отца. Позже эти поездки прекратились из–за приступов астмы, и Илье превратился для ребенка в потерянный рай. В последний раз Марсель побывал в Илье в пятнадцать лет, после смерти тетки. Кроме того, Комбре напоминает парижский пригород Отейль, где жила семья матери писателя и где родился он сам.

...Разбуженный приступом больной... — Здесь впервые в романе упоминается о болезни. Когда Прусту было девять лет, он заболел астмой, которая преследовала его до конца. "Поиски" — не автобиография, но автор привнес в историю своего героя много черт собственной жизни, в том числе и эту: ссылки на болезнь рассыпаны по всей книге. Болезнью объясняются и перемены в распорядке дня героя, о которых говорится в первой фразе романа: в детстве и молодости он ложится спать рано, как и положено больному, и проводит долгие тягостные часы в борьбе с очередным приступом; позже он будет, так же как и сам Пруст, ложиться спать под утро, а ночью бодрствовать. После 1907 г., когда Пруст приступил к работе над романом, он жил на бульваре Османн в комнате с завешенными окнами, днем спал, а по ночам писал.

https://sv–scena.ru/Buki/Kombrye.5.html

6. Память и время в романе: утрата и «обретение»: лирико–философское отступление в эпилоге к «Комбре».

Пруст был тем, кто закрепил в литературе новый приём организации текста – техника потока сознания. Он раскрывает внутренную жизнь своего героя, описывает потоки переживаний, вызываемых объективным миром. Автора нет, он не пытается интерпретировать.

В анализе припоминания, пожалуй, Пруст не знает себе равных. В прошлом хранятся наиболее непосредственные картины мира, особенно в нашем детстве и в юности. Восстанавливая в своей памяти это прошлое, мы возвращаем себе в позднейшем возрасте редкие и восхитительные дары жизни – самые могучие, самые яркие впечатления. И надо удивляться тому упорству, мастерству, с каким Марсель Пруст извлекает из темной кладовой прошлого то, что, казалось бы, давным–давно и безвозвратно там погребено для нас. По этой причине писатель ценит такие моменты, как пробуждение ото сна, первые встречи и знакомства с людьми, когда контролирующая сила рассудка не успевает еще наложить своего отпечатка на непосредственные восприятия.

Это умение воспроизводить первоначальные впечатления и спасает болезненную натуру художника. Пруст неоднократно признается, что его терзали шкафы с книгами, зеркало, потолок, слишком резкий свет – они являлись как бы принадлежностью, продолжением, частью органов художника. Пытаясь избавиться от этих беспокойных, утомительных, острых впечатлений, Пруст стремится воссоздать наивно–реалистическое представление о мире; это и есть, по его мнению, поэтическое отношение к окружающей нас действительности. И это ему удается. Сквозь сложный, болезненно утонченный, противоречивый и хаотический внутренний мир художника просвечивает другой – целостный, единый, простой, сочный мир вещей и людей.

В отличие от традиционного романа, который развертывается как некое единое сюжетное повествование, вовлекающее в поток своего развертывания разных героев, сцепляющее их в какой–то понятный ход событий, роман Пруста строится иначе. В нем нет единой линии времени. Уже сама его форма предполагает возможность перехода из одного времени в другое.

В романе мы постоянно встречаемся с одной «маниакальной» эмоцией, которую Пруст все время испытывает и пытается понять. Узнать, что она значит. Это эмоция радости. Она возникает по разным поводам. Но всегда эта радость особого рода. Например, он переживает радость, когда видит три силуэта дерева, последовательно появляющиеся во время одной из его поездок в фиакре. Они возникают перед ним в считанные мгновения в виде носителя какого–то смысла, и его душу охватывает состояние, как пишет Пруст, освобождаемой радости. Причем, для него непонятной — почему? Это дерево такое же, как и все. Почему же тогда эта радость? Откуда? Или другой пример: Марсель окунул печенье «Мадлен» в чашку чая, и вдруг опять его охватила радость. Но тут он уже понял ее причину, сумел расшифровать, вызвать из вкуса печенья, обрадовавшего его, все воспоминания, связанные с детством и теми местами, где он был когда–то. Он вспомнил пейзаж, реку, птиц, цветы — и все это из чашки чая из одного ощущения, совпавшего с ощущением, которое было испытано им в прошлом.

Марсель Пруст – глубокий психолог. Он сам говорит о радости извлекать из себя и выводить на свет что–то скрытое в сумраке души, свойственной ему. Произведения Пруста едва ли можно назвать романами, скорее – это психологические мемуары, но с планом, внимательно обдуманным и последовательно проведенным. Аналитический дар писателя изумителен. Ему удается вскрывать самые сложные, запутанные, еле уловимые движения человеческого духа. Психология припоминания, одиноких ожиданий ребенка ночью матери, анализ ревности, влюбленности, многообразия "я", вдохновения, привязанности, дружбы и т.д., отличаются у Пруста истинным проникновением и наглядной убедительностью.

Наша память – это одна из важнейших характеристик нашего потока сознания. Благодаря памяти, некоторые события мы можем переживать как бы заново – в нас вспыхивает поток сознания, который владел нами тогда, мы переживаем заново эмоции. Поток сознания богат нашим прошлым.

https://multiurok.ru/files/statia–psikhologicheskoe–vremia–v–romane–marselia.html