Холод сжал его горло.
Если у неё есть возможность уйти…
Если её клятвы ей это позволяют…
Он, не отрываясь, смотрел на пальцы, которые совали ему печенье. Что она сказала бы, если б знала? Поняла бы она?
Снейп перехватил её руку, прижался губами к ладони и ощутил дрожь, пронзившую их обоих.
Она опустилась рядом, убрала ему волосы с лица.
- Позвольте… Позвольте мне помочь вам!
Он резко отвернулся.
- Прошлой ночью… Я не стоил ни такого ухода, ни таких забот. – Он снова повернулся к ней, подчёркнуто хладнокровно. – И не стою их сейчас.
Снейп сделал движение, чтобы встать, и Гермиона отступила, давая дорогу. Брови её неодобрительно хмурились.
Он почти дошёл до ванной, когда услышал:
- Вам надо почистить зубы. От вас пахнет рвотой.
Его передёрнуло.
Определённо, это истерика!
Закончив омовение – он даже прополоскал горло! – Снейп открыл дверь ванной и увидел, что она присела на самый краешек кровати и ждёт. Глаза её скользнули вниз по его голому телу, на секунду задержались, а потом снова взметнулись вверх. Он проследил за её взглядом и обнаружил, что член у него уже наполовину готов.
Нет, уже больше, чем наполовину, поскольку он перехватил её взгляд, представил её мысли…
Снейп подавил рык и отправился к гардеробу.
- Профессор…
Голос прозвучал тихо, но прямо позади. Он повернулся. Она стояла и покусывала нижнюю губу так, что ему захотелось ей в этом помочь… Он закрыл глаза.
- Мисс Грейнджер…
- Прежде всего, - сказала она, взяла его за руку и повела обратно к постели, - я не знаю, что с вами случилось прошлой ночью, и знать не хочу. Мне достаточно того, что вы страдали. И если вы придёте домой несчастным и больным, вам будет обеспечен уход и забота.
|
|
Снейп вырвал руку.
- Если ты что-то услышала от меня и что-то себе вообразила…
- Пожалуйста, профессор!
Она снова двинулась к нему, наполняя пространство между ними этой своей странной, новой силой.
- Вы шпион! Вам приходится говорить всякое!
Он замер. Холодная, тугая хватка на горле, не дававшая сглотнуть, ослабла, это было почти рыдание… Нет, ничего подобного он, конечно, не сделал. Однако дело зашло достаточно далеко, он был готов облегчить душу рыданиями… И не мог отвести взгляда от её глаз. Потому что впервые увидел их по-настоящему.
Сияющие, широко открытые… На шее бился пульс…
Глаза её снова метнулись вниз, она затаила дыхание и…
Мерлин, он ощутил запах её возбуждения!
И член его немедленно откликнулся.
Снейп уже открыл рот, но Гермиона быстро помотала головой.
- Нет. Я понимаю. Министерство. Но… - Щёки её запылали. – Я уже несколько дней работаю над тем, как их обмануть, как закрыться от них…
- Мисс Грейнджер! - мрачно сказал он, пытаясь совладать с собой. – Вечно нарушает все правила! И к чему вы пришли?
Она снова покраснела.
- Не думаю, что я уже нашла то, что искала. Но уже могу предложить вам кое-что попробовать. В порядке опыта.
- Мне?
- Нам обоим.
На этот раз, когда она потянула его к постели, он не сопротивлялся.
Как он мог сопротивляться?
Она тоже взобралась на кровать, скользнула поверх покрывал и откинула их, ожидая его.
- Что вы…
Она прижала ему губы пальцами, потом наклонилась ближе и…
Поцеловала…
Это уже было не ново, но по-прежнему волшебно.
Мерлин, эти поцелуи… Они словно рождали новые созвездия, словно мерцающие музыкальные строфы из звёзд лились с их губ, кончиков пальцев, из самой души…
|
|
Он упал на неё сверху и вдруг понял, что настойчиво трётся о её бёдра. Что там было у неё на уме, он тут же забыл. Она была здесь, она была его и провались всё на свете, если он не трахнет сейчас свою собственную жену!
Она отстранялась, как могла, и, когда он потянулся следом и попытался снова завладеть её ртом, остановила его, приложив руку к щеке и широко открыв глаза. Он затаил дыхание, прошло несколько мгновений замешательства, пока он понял, что это. Она предлагала ему войти в её разум. Он затряс головой в полном отчаянии.
- Я же говорил тебе, ты не должна вот так…
- Но я хочу, чтобы вы посмотрели, - раздался её шёпот. – Позвольте мне показать вам!
Губы её чуть приоткрылись, чуть припухли, чуть увлажнились… Всё, что он хотел, - это снова завладеть ими, но что-то в её голосе пробилось сквозь его желание и поманило к иному. Обхватив её лицо руками, он заглянул ей в глаза и увидел…
Темноту.
Только темноту.
Она блокировала его? Тогда что же она предлагала ему посмотреть?
Нет, не одна темнота… Пробился слабый свет… Мягкое движение… Он не мог сосредоточиться, не мог ничего разобрать, только туманные формы в туманном свете.
Потом он услышал голос.
«Я велел закрыть глаза, мисс Грейнджер. Это надо чувствовать. Мы готовим зелье вместе. И я не могу продолжать, не зная, что ещё нужно».
Его собственный голос. Всё встало на места, он увидел воспоминание, которое ему предлагали.
И смешался, и попытался отступить, но голос вновь нашёл его:
- Не уходи…
Нежный стон где-то на самом краю сознания.
|
|
- Останься со мной… Иди глубже…
Он напрягся, сопротивляясь зову, и почувствовал, как на виски легли тёплые пальцы.
- Глубже…
Такого понятия в легиллименции не существовало. Наблюдение, а не погружение. И он почти начал объяснять ей это, когда…
Скользнул во тьму, в холод, в шок от того, что понял: он более не наблюдатель!
Он чувствовал.
Он это чувствовал!
Он ощутил горячие пальцы, которые нежно смыкались, ласкали кожу, покрытую мурашками от холода подземелий. Влажные губы на мягкой коже его – то есть, её! – живота… Сладкая дрожь, когда голос – его голос! – настойчиво повторил: «Опишите состояние зелья. На что это похоже?»
Какая-то часть его была потрясена, смущена, требовала объяснений… Такого не могло быть! Такого ещё никогда ни с кем не бывало!
Но другая часть его существа уже погружалась глубже, пока ощущения не победили рассудок.
«Покалывает изнутри…»
Да, так оно и было. Он чувствовал тысячи пузырьков, лопающихся на коже, глубоко в животе и ещё глубже… «Как шампанское…», - сказала она с благоговением. И он, затаив дыхание, разделил его с ней.
- Глубже! – послышался её шёпот.
О да! Мерлин, Мерлин, Мерлин, глубже!
Глубже было странно и необычно. Там было горячо, всё плавилось, таяло, дрожало, но постепенно собиралось к одному пульсирующему центру, а потом…
Он чуть не слетел с кровати, но руки – его? её? – удержали. О чёрт! Влажный жар ласкал кожу, это был язык, его язык… И все его воспоминания разом обрушились на него самого со всех сторон, когда рот его заполнился вкусом её кожи, и каждое новое прикосновение к ней заставляло его гореть всё сильнее.
И по-прежнему звучал голос, и вопросы, непрекращающиеся вопросы, и он хотел, страстно желал войти глубже, глубже, туда, где не надо думать, слушать, где можно только чувствовать…
О будь оно всё проклято… Палец… Палец, скользнувший по напряжённой плоти, по самому нежному её комочку… И всё, что он смог, это просто не разрыдаться от этого прикосновения…
«Ещё!»
… своего собственного языка…
Его язык…
И сладкая дрожь.
Взрыв сладкой дрожи.
«Это так сладко…»
«Как патока…»
О боги, да, медленно льющаяся, тёплая патока и…
«Мисс Грейнджер, в чём дело?»
Всхлип, испуг, борьба…
«Нокс!»
Тьма.
Меня никто не увидит!
«Я… Я сейчас…»
О да, он сейчас…
«Взорвусь…»
На самой грани… Не удержаться… Взорваться!
«Я справлюсь».
И потом были руки, его руки, сжимающие дрожащую, трепещущую, возбуждённую плоть, и его язык, ищущий нужное местечко…
Память затопило воспоминание о вкусе чая, а сейчас, в эту секунду, теперь…
Никогда и ничего подобного он прежде не ощущал.
Сладкие судороги расходятся от пылающего, тугого ядра, и тут же тают, растекаются, сжимаются и разжимаются объятия, спазмы и трепет…
О Мерлин!
Он не мог этого вынести и боялся умереть, если это прекратится.
И это прекратилось.
И он уже чувствовал себя брошенным и покинутым…
Но тут его накрыла медленная, горячая пульсация отступающего оргазма…
И губы, нежные губы…
Идти глубже…
Внезапно он понял, что глаза его закрыты, он с трудом ловит ртом воздух, почти давясь вдохами, отчаянно сражаясь за каждый глоток воздуха…
А под собой ощутил её тело.
Под собой.
Она была с ним и тоже изо всех сил пыталась дышать - вместе с ним…
Он постарался вернуться к разумной жизни, приподнялся на дрожащих руках, взглянул на неё…
И увидел, что она вертит головой и давится смехом. Совершенно неуместным и самодовольным смехом.
Она снова перехватила его голову, притянула его губы к своим, и когда они соединились, он вдруг ощутил между ними горячий и липкий результат того, что произошло.
И отпрянул назад, пристыженный, смущённый тем, что кончил от одних объятий, как школьник. А что она? Она, наверное…
- Это было… Это ты?
- Да!
Она практически ликовала, маленькая сучка! Мерлин, это точно была не легиллименция, он о таком никогда даже не слышал!
Несносная, всезнающая мелкая сучка!
Он положил руку между ними, всё ещё не вполне веря такому, и нащупал её собственную влагу и возбуждение, и от этого его прикосновения…
Она замурлыкала.
Практически, чёрт её побери, замурлыкала!
И уткнулась ему в шею, и мягко отвела его руки.
- Нет, не так скоро… - выдохнула она.
Он перевернулся на спину, но тут же положил её на себя, запустил руку под рубашку и стал поглаживать ей спину. И оба они по-прежнему задыхались и отчаянно сражались за воздух, за контроль над собой, за собственный разум…
- Министерство магии может поцеловать меня в задницу!
Снейп наконец-то набрался сил, чтобы зарычать:
- Тебе кто-то намекнул, что волшебный мир крайне нуждается в принципиально новом волшебном искусстве?
Она хихикнула ему в плечо.
Но он не желал слушать хихиканье.
Он желал, чтобы она повторила всё сначала!
Снейп притянул её к себе, обнял, прижал как можно крепче… Дьявол, да он впитал бы её всю прямо через кожу, если б мог! Она поднялась повыше, чтобы оказаться с ним почти лицом к лицу, стала клониться ниже, ещё ниже, пока…
- Профессор…
Нежный голос вибрировал у самого его уха чистым, беспримесным соблазном.
- Мисс Грейнджер…
На большее он был не способен. Только эти слова он и смог скорее простонать, чем выговорить. Но она сладко содрогнулась в его руках, прижалась к его шее, и тут же вниз по ней к плечу побежали нежные поцелуи. И он тоже прижимался к ней, вдыхал её запах и ласкал…
Потому что, только уйдя в неё целиком, полностью погрузившись в неё, он мог забыть то, что было между ними и ждало своего часа.
Хэллоуин…
Глава 39. ПОВИНОВЕНИЕ
Гермиона тут же ощутила перемену. Тело его перестало таять под ней и напряглось, хотя почти ничего не изменилось – физически. Но мысленно он уже готовился её оттолкнуть.
Видимо, она приступила к делу слишком бесцеремонно, и теперь Снейп хотел отстраниться или, что гораздо хуже, убедить её, что всё это сплошная ошибка.
Только не сейчас!
Гермиона заговорила и опередила его буквально на секунду. Подняв палец с кольцом, она повертела им, чтобы изумруд заиграл.
- Я думаю, это кольцо может стать и ключом, и препятствием для Министерства!
Он напрягся ещё сильнее и уже был готов отпихнуть её и отвернуться. Но она застала его врасплох и поймала на крючок. Теперь ему было интересно. И Гермиона постаралась как следует использовать своё преимущество, пока он не справился с любопытством и не сбежал из кровати.
- У этого кольца есть своя собственная сила, я уверена. Вы дали мне его по собственной воле, и даже если… - Она оборвала себя на словах «не в знак любви» прежде, чем они вырвались наружу, и попыталась взять себя в руки. – И, даже если для вас это был не романтический дар, смысл его всё равно куда глубже, чем у этих злосчастных министерских колец. Ведь их нас заставили носить. – Она опять помахала рукой, чтобы золотое кольцо засверкало. – А жаль! Без этих соглядатайских чар министерские кольца были бы очень хороши.
Гермиона бросила быстрый взгляд на Снейпа, увидела помрачневшие чёрные глаза, поняла, что терпение его небезгранично, и выложила свой главный козырь:
- Но одного кольца мало. И всё, что я смогла придумать, это повторить, пока вы его мне надевали, «Этим кольцом я беру тебя…» и так далее. В надежде, что оно таким образом приобретёт нужный статус. Но, вероятно, и этого будет недостаточно. Поэтому теперь надо подумать, какое заклинание или зелье может усилить его власть.
- Зелье? – спросил он презрительно, и она поняла, что сумела увлечь его, несмотря на сопротивление. – Зелье для кольца?
- Я точно не знаю. А если нам обоим принять что-то и одновременно вовлечь кольцо заклинанием?
- Не представляю, что это может быть за зелье.
- Но мы ведь его придумаем? – Гермиона выпрямилась на коленях и посмотрела на Снейпа сверху вниз, предвкушая перспективы. – Понадобится дроблёная гвоздика, потом кора ильма – она останавливает сплетни. Омела и цикорий, полагаю, подойдут для невидимости… Хотя, конечно, есть и другие ингредиенты с тем же действием!
- Вся эта грёбаная эрудиция означает, что старательно готовишься к ЖАБА? Или подобные исследования у тебя идут в качестве хобби?
Голос его источал презрение. Гермиона отпрянула в обиде, но не сдалась.
- Подобные исследования для меня не менее важны, чем ЖАБА! - гордо заявила она.
Он сжал её руки в своих сильных руках, и Гермиона затаила дыхание под его пристальным взглядом.
- Возможно, тебе надо хоть на малое время оторваться от романтических фантазий…
- Это не романтические фантазии!
Гермиона вырвала запястья из его хватки.
- Неужели? – вкрадчиво прошелестел он. – Ты уверена?
Она не ответила, только зачарованно следила, как Снейп поднимает руку, проводит пальцами по её шее, кладёт ладонь на затылок и притягивает к себе поближе…
- Кажется, пришло время обучить вас кое-какой легиллименции, - прошептал он, достал другой рукой из-под подушки её палочку и вложил ей в правую руку. – Прижми возле, но не прямо у моего виска! А потом шёпотом скажи заклинание. Только понежней, - добавил он с угрюмой усмешкой. – Я добровольная жертва. Играть грубо ни к чему.
Она не доверяла ему. И не верила, что он действительно хочет хоть что-то показать. Ничего хорошего это не обещало, ведь до сих пор Снейп использовал легиллименцию только для того, чтобы оттолкнуть. Гермиона колебалась, уже готовая отказаться, потом склонилась над ним, их глаза встретились…
Легиллименция.
Он предлагал обучение!
Несмотря на все страхи и сомнения, Гермиона хотела учиться. Но ещё больше ей хотелось заглянуть в его сознание. Мысль об этом искушала и ужасала одновременно.
Она мягко подняла палочку и прошептала:
- Легиллименс!
И погрузилась в чудесные, чёрные, чёрные глубины…
Чтобы тут же выскочить вон с головокружительной и тошнотворной скоростью.
Рука его по-прежнему лежала у неё на затылке, потом к ней присоединилась другая… Он держал её обеими руками, пока она падала с высоты вниз…
Прямо на иззубренный гребень скалы.
И видела, как он стоит на коленях и целует подол мантии Тёмного лорда…
Она не была к такому готова. Ни то, что она узнала от Гарри, ни её собственное воображение не могли подсказать ей ничего подобного монстру, который вдруг оказался перед ней. Лицо его было черепом, туго обтянутым кожей, без малейшего признака мягких тканей для хоть какого-то благообразия. Жёлтые зубы выставились наружу из дёсен, когда широкий провал рта искривился в улыбке при виде склонённой чёрной головы.
И глаза…
Боже, что за глаза…
Красные, горящие, кошмарные глаза….
Гермиона услышала собственное прерывистое дыхание. Она судорожно глотала воздух, словно сама упала на землю, а не видела всё со стороны, словно её швырнули туда, беспомощную и одинокую, чтобы она увидела, как любимые губы прижимаются к костлявым пальцам, а потом…
Ещё один тошнотворный рывок…
И они снова в Паучьем тупике.
Но на этот раз это не семейная сцена на кухне, где витают запахи лимона и мыла. И она может лишь смотреть, смотреть, потрясённая картиной, которая разворачивается перед ней.
«…я одинокий человек с самыми простыми нуждами и желаниями. Включая и сильнейшую тягу к одиночеству. Но пока по твоим комнатам шляется малолетняя ведьма, это желание невыполнимо…»
«Но есть и преимущества?»
И он содрогается.
«Да уж!»
И падает на колени перед Тёмным лордом, простирая руки, призывая на себя кару…
«Так как насчёт этой грязнокровки, Северус-с-с? Она подходящая замена?»
«Тут нет и не может быть замены».
Гермиона смотрела, как муж предавал её своему злобному господину, как слова предательства срывались с его губ с лёгкостью нежной ласки, смотрела, как он покаянно склонился перед хозяином, и чувствовала, что сдавленные рыдания вот-вот переполнят её. И ей хотелось вырваться из его разума на волю, и снова вернуть его себе…
Она вздрогнула, потому что Тёмный лорд приподнял подбородок Снейпа. Гермиона увидела, как их взгляды соединились, увидела вторжение в его разум всё той же легиллименцией, увидела, как тело её профессора дрожит и трепещет. И, наконец, когда Тёмный лорд отпустил его, увидела, как он замер и без сил упал на пол.
Гермиона смутно понимала, что Тёмный лорд снова сел и ждёт. Она была полностью сосредоточена на том, кто лежал на полу, на его неестественной неподвижности, неестественной бледности. И потоках слёз, которые промывали дорожки в пыли грязного пола, куда он уткнулся лицом.
Она видела, как Тёмный лорд поднимает Снейпа, видела, как он прижимается к ноге Тёмного лорда, как его гладят, словно щенка. И ей хотелось кричать, хотелось плакать… Но она не могла, не могла дать ему понять, как ей жаль его, не лишив последних остатков чувства собственного достоинства, которые он сумел сохранить после всего пережитого.
Зачем он ей это показывает?
Чтобы оттолкнуть её от себя.
Она закрыла на это глаза. Просто плотно их зажмурила и тяжело дышала, пока в её сознание снова не начали просачиваться слова.
Она не красавица… Её это должно было задеть сильнее. Особенно после того, как её откровенно сравнили не в её пользу с другой. И, вероятно, позднее так оно и будет. Но сейчас потрясение не давало ей ничего осознать.
«Она необыкновенная».
На этом месте её сердце должно было бы запеть… Если бы не прочие обстоятельства.
«И всё же ты готов убить её ради меня?»
Гермиона пошатнулась, как от удара… Так вот что он принёс с собой домой! Вот что швырнуло его на колени и выворачивало, пока в нём не осталось ничего, кроме жёлчи…
«Я солгал ей о Люциусе, вы знаете. Я сказал ей, что он и Драко будут её пытать…»
Что это означает? Он солгал? Почему? Гермиона не успевала думать и анализировать…
«Нет. Я её не хочу. Мне претит сама мысль об этом».
«Ты лжёшь».
«Она сама выбрала меня. Она выбрала меня из всех. Конечно, по самым эгоистическим соображениям. Но…»
Как нежно вытягивал из него Тёмный лорд эти признания! Словно бы по волшебству…
Но это были не чары!
Мысль снова оборвалась, потому что…
«Она помешалась на первом же встреченном члене, на руках, которые дали ей наслаждение. И называет это любовью».
Гермиона бессильно сжала кулаки.
«Разумеется, и его источнику в Министерстве тоже крайне интересно, насколько часто ты совершаешь половые акты со своей молодой женой».
Гермиона похолодела.
Перси!
Это было уже за гранью рассудка, в голове не осталось ни единой мысли, всё вертелось, как в водовороте, слишком много всего, чтобы успеть понять… Но, без сомнения, именно этого он и хотел. Чтобы она узнала, увидела, и ощутила сверх того багровое пламя гнева на этих двоих, что стоят в самом центре всеобщей злобы, ненависти, вражды…
«К Рождеству всё это уже превратится в воспоминания. Я сражусь с Поттером в ночь, когда он впервые попытался сразиться со мной. Только на этот раз победителем буду я. Я займу подобающее мне место, а ты… Ты, Северус-с-с, станешь моей правой рукой».
Правда поразила её. Поразила в самое сердце. Это был тяжкий удар. Смотреть, как эти губы, которые она так любит, кривятся в безобразном ликовании, прижимаются к чудовищной руке. Дыхание её участилось… Прочь отсюда! Выйти сейчас же, немедленно!
«Если её необходимо убить, я должен сделать это сам».
«Как?»
«Яд, разумеется».
«Согласен, мой мальчик! Договорились. Её не тронет никто, кроме тебя».
И тут всё кончилось. Она бессильно повисла на нём, ловя воздух, слёзы лилились потоком, забивая нос и стиснутое рыданиями горло. Пренебрегая всеми приличиями, Гермиона, задыхаясь, вытерла нос рукавом и…
Снейп улёгся, опершись на локоть, полуприкрыв глаза, и пристально наблюдал за ней, весь собравшись в ожидании того, что она скажет.
И все слова, что можно было сказать, тут же вылетели из её головы, едва она поняла: всё кончено. Почти. Недели, остались какие-то недели – и всё будет кончено.
И они об этом знают и будут к этому готовиться.
Потому что её муж - прекрасный и могучий волшебник!
Она бросилась к нему в объятия, вплела пальцы в его волосы и поцеловала его.
- Ты смог! – воскликнула она, едва дыша.
Слёзы полились снова, на этот раз – от облегчения.
- Хэллоуин!
Он коротко кивнул.
- Хэллоуин! – снова повторила Гермиона, не в силах говорить связно. – Он сказал тебе! Ты заставил его признаться!
Снейп по-прежнему лежал каменно и неподвижно, но ей было плевать. Хотелось просто коснуться, потрогать, почувствовать вкус…
Она прилегла на него сверху. По-прежнему напряжённое тело откинулось на кровать. И она рискнула.
Приоткрыв губы, Гермиона стала ласкать языком его рот – и ощутила ответную дрожь. Губы сжались крепче, но она настойчиво ласкала их, губы к губам, мягко, нежно… И он расслабился, и язык её снова устремился вперёд, и снова она почувствовала, как он закрывается от неё. Это была странная игра, которой Гермиона толком не понимала, но знала одно: она в ней победит!
И, наконец, он выдохнул прямо ей в рот:
- Как ты можешь… После всего… Как ты…
- Вы, чёрт вас побери, тоже необыкновенный! Вы дали ему всё – и не дали ничего! – Она мягко прижалась полуоткрытыми губами к его острой скуле. – Вы соблазнили его. – Она потёрлась о его лицо сбоку и ощутила жар его кожи, и влагу собственных слёз, и что-то в ней яростно сжалось. – Никто не знает, что вы делаете, на что вам приходится идти, что вам приходится выносить! Кроме меня. И я так этим горда! Я так горда! Северус Снейп, я люблю вас!
Снейп похолодел.
- Как ты можешь? После того, что я тебе показал…
- Я люблю вас! – свирепо повторила она.
- Глупая девчонка! – огрызнулся он. – Ты не любишь и не можешь любить меня. Ты просто вообразила…
- Я люблю вас!
Рыдания снова перехватили ей горло, потому что он отказывался слушать, верить…
- Это магическое принуждение! Это всё чёртовы обеты…
- По-вашему, меня вынуждают обеты? По-вашему, я обречена любить, почитать и повиноваться из-за какой-то магической ошибки?
Ответ был очевиден, потому что тело его снова окаменело.
- Тогда велите мне не повиноваться! – грубо приказала Гермиона и, не желая оставлять ничего на волю случая, придвинулась поближе и пристально взглянула ему в глаза. – Прикажите мне не любить вас больше!
- Ради твоей же безопасности! - простонал он, и в голосе его слышались и боль, и страх. - Не люби меня больше!
И дикая радость пронзила и затопила её. Она уткнулась ему в шею и сказала только одно:
- Нет!
* * *
Она завладела им. Волосы закрыли ему лицо, её запах наполнял его лёгкие, её тело – его руки. Он не мог ничего поделать, мог только обнять, прижаться и полностью вобрать в себя, пережить с ней то, что переживала она.
Потому что ничего подобного Снейп от неё не ожидал.
Он уронил голову на подушку. А если теперь ей гораздо удобнее ласкать губами ему шею, то будем считать это простым совпадением…
Но дыхание его, между тем, учащалось.
Он должен её остановить.
Он должен прекратить нелепые излияния чувств.
Он должен покончить с этим, пока она… они… Пока их не унёсло это её внезапное победное настроение!
Он должен заставить её прекратить думать, что она его любит!
Не время усложнять всё эмоциями, с которыми он не в состоянии совладать. А женщина в его объятиях, которая твердит, что любит его, - это как раз и есть то, с чем он не в состоянии совладать!
С чего ради, например, он отвечает на её поцелуи?
Почему сердце его отчаянно бьётся?
Почему он подминает её под себя и накрывает своим телом?
И почему она так радостно отдаётся этому?
Что-то не так! Может быть, она не увидела…
Что она себе думает?!
Он вырвался.
- Но ведь то, что ты видела…
Глаза её налились слезами.
- Ну и что?
- Ты не можешь быть в таком восторге…
- От того, что вы сказали, что я не так красива, как та, другая? От того, что вы не хотели на мне жениться? От того, что жизнь со мной сводит вас с ума? С чего бы мне обижаться? Всё это правда! Я это знала и раньше. Вы ведь всегда именно так и делаете, верно? Вы говорите правду! Вы всё время говорите правду. И если какие-то причины вынуждают вас скрыть правду или даже солгать, это всё равно выглядит правдой! Ведь вы снова и снова говорили ему правду, только правду…
- Речь не о том, считаю ли я вас красавицей или нет! – с трудом выговорил Снейп.
- Нет, конечно! Речь о том, что вы сказали: «Если её необходимо убить, я должен сделать это сам». И он даже не заметил этой оговорки - «если вдруг понадобится»! И как я после такого могу на что-то обижаться?! И даже тогда, когда вы поймали его на слове, он всё равно пожаловал вам это право! Он обещал, что никто не тронет меня, кроме вас… Или вы хотите сказать, что действительно планируете убить меня? И ждёте, что я в это поверю?!
Он уставился на неё в крайнем изумлении.
- Да бросьте вы!
Снейп не знал, что и сказать. Она увидела всё, всё до конца. Тёмный лорд не увидел. А вот она увидела!
- А что до Перси, этого педика-онаниста…
- Мисс Грейнджер!
- Так его называет только Рон. Фред с Джорджем предпочитают «Глубокая грязная глотка».
Снейп подавился своим ответом, не в силах совместить праведное негодование тона со смыслом слов, срывавшихся с этих прелестных губ.
Она приподнялась на локтях, волосы дыбом стояли вокруг головы.
- А если ему так надо знать, что между нами происходит… Я буду слать ему громовещатель каждый раз, как мы потрахаемся!
У него не осталось выбора, и он прибег к единственному надёжному способу остановить этот поток слов.
А именно - поцеловал её.
Голова у него всё ещё слегка кружилась от стремительного натиска её эмоций. И, тем не менее, рассудок ему сейчас мог сохранить только её поцелуй…
Пока она его не прервала.
- Мы не обязательно должны… Нам не обязательно… Ну, вы понимаете.
- Мы не должны что? – еле выговорил он.
- Я имею в виду, вы не хотите, чтобы Малфой и Перси знали, что вы делаете. Даже если Тёмному лорду это всё равно, но вы всё равно не хотите, я полностью вас понимаю! - тут же затараторила она. – Но я хотела вас попросить об одном, только об одном… - Гермиона опустила голову, и Снейп понял, что ей стыдно и она пытается скрыть краску на щеках. – Если вы настаиваете на одном разе в неделю, можно в этот раз в четверг?
Она снова подняла к нему лицо с широко раскрытыми в ожидании ответа глазами. Но ответить ему было нечего, поскольку он отстал от полёта её мысли на несколько световых лет и полностью утратил способность говорить. А вот она замолкать не собиралась.
- Это… Это будет мой день рождения, - пояснила она, вертя пуговицу на рубашке. – Не думайте, что я вас нарочно заранее предупреждаю или жду, что вы запомните дату. Потому что мама давным-давно объяснила мне всё про дни рождения и годовщины. У женщины есть выбор. Можно сделать каждую дату экзаменом, который мужчина будет проходить или проваливать, зная при этом, что если он забудет, то женщина останется несчастной и день этот для неё будет безнадёжно испорчен. Или же можно просто напомнить ему. Я лично выбираю простое напоминание. Так вот, в четверг мой день рождения и…
- И ты хочешь секс на свой день рождения, - прервал он, с трудом выговаривая слова, так у него всё сжалось в груди.
Она забавно наполовину пожала плечами.
- Ну… Да.
И снова спрятала лицо.
Снейп крепко зажмурился.
Мир, в котором они жили, и весьма вероятно его собственная жизнь подходили к концу. Оставались какие-то недели… А эта прелестная, лохматая чудо-девочка в его объятиях – его жена! – вынуждена, будь оно всё проклято, считать обычные супружеские отношения великим и редким событием из-за извращенных пристрастий Люциуса Малфоя и Перси Уизли!