Фазы Луны в славянской Традиции.




Годовое Коло славянских святодней

(опыт реконструкции).


«
Вместе с тем очевидно, что расхождения между христианским и народным календарем у славян были гораздо глубже, нежели случаи их взаимопересечения. Это связано прежде всего с принципиальными различиями в их содержании. Если содержание и структура христианского календаря определялись событиями христианской истории, прежде всего связанными с Иисусом Христом, а также с наиболее значительными эпизодами из жизни христианских святых, то славянский народный календарь своими базовыми мифопоэтическими доминантами отмечал прежде всего динамику природных процессов и циклов хозяйственной деятельности человека на протяжении календарного года. (...)

Исследуя сюжеты и темы весенне-летнего цикла славянского народного календаря, мы неоднократно обращали внимание на то, что мифопоэтическая семантика календарного времени сосредоточена не только и не столько в ключевых точках весенне-летнего сезона (в крупных праздниках и особо почитаемых днях): с большей или меньшей равномерностью она «разлита» по всему календарному циклу (ранне- или поздневесеннему) и вычитывается из всех составляющих календаря, будь то песня, обряд, название праздника или календарный символ. Выявленные нами темы являются доминантами календарного времени и сезона, а не какого-нибудь одного праздника или обряда. (...)

Вот почему, определяя семантику и символику относительно крупных календарных периодов (ранневесеннего, характеризующего зимне-весеннее пограничье, и поэдневесеннего, отмечающего переход от весны к лету), а не отдельных праздников, имена и названия которых задаются событиями христианской истории и днями памяти святых, мифопоэтические доминанты, актуальные для календарной системы всех славянских традиций (западно-, восточно- и южнославянских), позволяют судить о том, каковой могла быть мифопоэтическая структура и семантика весенне-летнего цикла дохристианского славянского календаря (в его общеславянском варианте), хотя сама задача его реконструкции в работе не ставилась» [1].

( Т.А. Агапкина — доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела этнолингвистики и фольклора, работает в Институте славяноведения РАН с 1984 года).

Введение.

В современном Родноверии, как правило, используется григорианский календарь, в котором латинские названия месяцев заменены на их славянские аналоги. Даты же кологодных праздников берутся из юлианского (церковного) календаря; при этом существующее расхождение между юлианским и григорианским календарём, «старым» и «новым» стилем, не учитывается. Так, например, Велесов День отмечается родноверами в день святого Власия, 11 февраля по григорианскому календарю. В старину же день святого Власия праздновался 11 февраля по старому стилю (что соответствует 24 февраля по новому стилю). Аналогичным образом современные родноверы определяют даты подавляющего большинства славянских святодней — даты берутся из церковного месяцеслова, а христианские названия просто заменяются славянскими. Это объясняется тем, что после христианизации Руси произошло наложение христианских праздников на языческие. Оно действительно имело место, но это вовсе не означает, что для восстановления традиционного славянского календаря достаточно переименовать церковные праздники на родноверческий лад. При внимательном изучении «народно-православного» месяцеслова очевидно, что наложение христианских праздников на языческие святодни было связано не только с близостью или совпадением времени их празднования, но и со смыслом христианских праздников. Определённую роль сыграло также созвучие имён славянских Богов и христианских святых (Велес/Власий, Юрий/Ярила) и сходство их образов. Кроме того, бросается в глаза то, что нередко одни и те же языческие обряды привязаны к разным дням церковного календаря.

Мы полагаем, что современным родноверам при определении времени празднования своих святодней не следует опираться на христианский месяцеслов. Поэтому мы предлагаем вниманию читателей нашу версию реконструкции годового Коло славянских святодней, опирающуюся не на церковный календарь, а на природные циклы и данные этнографии.

Весна.

Весенние славянские обряды не имеют жёсткой привязки к конкретным датам — ещё И.М. Снегирёв писал: «Встреча и окликание весны приходятся, смотря по климату и местности, в разное время и делается различным образом »[2].
В «народном православии» с весенним временем связаны три основных разновидности обрядовых действ: пение закличек (иначе — веснянок), действия с обрядовым печеньем в виде птиц («жаворонками», «куликами») и с крашеными яйцами (крашенками, писанками). Они приурочены к различным дням церковного календаря, а также к подвижным христианским праздникам.

Обрядовое печенье в форме птиц пекли 17 марта (Герасим-Грачевник), 22 марта (Сороки / Жаворонки), на Русском Севере — 30 марта (Алексей Тёплый), 7 апреля (Благовещение)[3].

Крашеные яйца — атрибут обрядности Пасхи[4], Красной Горки[5], Радуницы[6], Юрьева (Егорьева) Дня (6 мая), Николы Вешнего (22 мая), Троицы[7].

Пение же закличек (веснянок) охватывает более широкий временной диапазон — их исполняли на Масленицу[8], 14 марта (Евдокия Плющиха), 22 марта (Сороки, Жаворонки), в Вербное Воскресенье[9], на Красную Горку, 6 мая (в Юрьев День). В.К. Соколова указывает, что на Украине их пели с ранней весны до Троицы, иногда — с Пасхи до Петрова Дня[10]. В некоторых областях Белоруссии первые заклички исполнялись на Сретение (15 февраля; другое название этого праздника - Громницы)[11].

Как видно из вышесказанного, в весенней славянской обрядности выделяются два периода — ранневесенний (для него характерны ритуальные действия с «жаворонками») и поздневесенний (его основной «маркер» - обряды с крашеными яйцами). При этом, оба они связаны в единое целое и имеют общую отличительную черту — пение веснянок.
В статье «Кликание (Закликание) Весны» на сайте Российского Этнографического Музея говорится: «Серединой и кульминацией цикла весенней обрядности были Пасхальные праздники (см. Пасха, Пасхальная неделя), разделявшие два важнейших обрядовых периода и предопределявшие характер и направленность приуроченных к ним ритуалов. Первый, ранневесенний, начинавшийся с Масленицы и с мартовских праздников проводами зимы и кликанием весны, включал в себя период Великого Поста и продолжался до Пасхи. Второй, поздневесенний, завершался Троицей. Единство цикла весенней обрядности проявлялось как в мифопоэтических представлениях об особенностях и характере этого календарного периода, так и в соответствующих комплексах ритуалов »[12].

В этой же статье ранневесеннему и поздневесеннему периоду даются следующие характеристики:
«Отличительной чертой ранневесеннего периода было большое количество очистительных, апотропейных (защищающих) и отчасти продуцирующих (направленных на получение прироста, приплода, урожая и т.д.) ритуалов и обрядов. Необходимость их проведения предопределила идея весеннего пробуждения земли и природы, связанная с представлениями об активизации в этот период потусторонних (хтонических) сил, а также о разгуле нечисти. При этом христианская идея поста, воздержание, очищение, как пути к обновлению и возрождению души, тесно переплелась в народном сознании с давней языческой традицией весеннего ритуального очищения земли, жилища и человека, необходимого перед началом нового хозяйственного сезона и земледельческих работ в период весеннего возрождения и обновления природы (…) В целом, ритуалы ранневесеннего периода могут быть охарактеризованы как ритуалы пограничного типа, относящиеся к переходному ритуально-мифологическому комплексу, связанному со сменой старого и нового хозяйственного года» [13].

«От Пасхи или от календарно близкого к ней Егорьева Дня начинался второй период весенней обрядности. В мифопоэтических представлениях главной его чертой было возрождение, расцвет и полнота жизненных сил в природе и человеке. С этого времени весна вступала в свои права. Целью, проводившихся в послепасхальный период обрядов было обеспечение урожая, на это были направлены и магические акты по охране посевов от града, вредителей и нечистой силы, подобную функцию выполняли обходы полей (см. Молебны). Чтобы помочь весне прийти, земле пробудиться от зимнего сна, и усилить вегетацию всходов, начиная с Пасхальной недели, устраивались хороводы, качели, игры с пасхальными яйцами и т.п., превратившиеся в 19 в. в молодежные и детские развлечения» [14].
Исходя из вышесказанного, мы выделяем два славянских праздника, связанных с ранневесенним (Жаворонки) и поздневесенним (Красная Горка) периодами славянской обрядности. В «народно-православном» календаре ритуальные действия с обрядовым печеньем в виде птиц тяготеют к Весеннему Равноденствию. Природное явление, указывающее на наступление весны — появление перелётных птиц: «Увидел грача — весну встречай» [15].; «Прилетел кулик из-за моря принёс воду (весну) из неволья» [16].

Древний праздник Весеннего Равноденствия, вероятно, не был однодневным, ведь приход весны — событие исключительной важности. Поэтому мы предлагаем родноверам отмечать Жаворонки в течение недели — начиная с дня Равноденствия (или наоборот, заканчивая им — в зависимости от времени появления первых перелётных птиц).

Время празднования Красной Горки, по нашему мнению, должно быть связано с появлением зелёной травы — явным признаком возрождения Природы.

В этнографии название Красная Горка могло относиться к Фоминой неделе[17], поэтому мы считаем, что языческий весенний праздник возрождения Природы (после христианизации поставленный в зависимость от Пасхи) тоже был многодневным. Мы предлагаем родноверам праздновать Красную Горку в течение недели.

В «народно-христианском» календаре известен праздник поминовения Предков — Радуница. Он приходится на начало Фоминой недели (Красной Горки) — воскресенье, понедельник или вторник. Это даёт основания полагать, что в древности Радуница и Красная Горка составляли единое целое.

Мы считаем, что Радуницу следует отмечать в новолуние (после появления зелёной травы). Согласно данным этнографии, «Луна, месяц — небесное светило, устойчиво ассоциирующееся в народных представлениях с загробным миром, с областью смерти »[18]. На этом основании мы предполагаем, что наши Предки учитывали фазы Луны при определении времени поминовения Пращуров, и, следовательно, Радуница должна быть соотнесена с лунным циклом. Этот святодень отмечает начало возрождения Природы — поэтому мы считаем, что его следует приурочить к началу лунного цикла — то есть, к новолунию.

Красную же Горку, соответственно, нужно праздновать в течение следующей после Радуницы недели — на растущем Месяце [19].

Лето.

Этнографические материалы дают возможность выделить два основных праздничных периода, относящихся к летнему времени. Первый из них — народные святодни, близкие к Солнцевороту (так называемый «троицко-купальский цикл»): Вознесение, Семик, Троица, Духов День, Купала, Петров День. Второй — время жатвы: отмечается её начало (Зажинки) и конец (Дожинки, Спожинки, Обжинки).

В.К. Соколова в своей книге «Весенне-летние календарные обряды у русских, украинцев и белорусов» пишет: «Праздничные циклы и отдельные действия магического характера, приходившиеся на период от сева и всхода озимых и яровых хлебов до их созревания, в разных областях приурочивались к разным дням, иногда дублировались, переносились из одного обрядового цикла в другой. Вызвано это было различием климатических условий, а также церковным влиянием (соблюдение Петровского поста, передвижной характер весенних праздников, связанных с Пасхой). Основная же причина сравнительно лёгкого перенесения обряда с одного дня на другой заключалась в том, что многие обряды этого периода были сходны и имели одну общую функцию — обеспечить лучший урожай. Поэтому разграничить обряды конца весны и начала лета очень трудно, да и в природе грань между весной и летом очень зыбкая. В народном календаре прочно закрепилась лишь дата летнего Солнцеворота, с которой и была связана основная летняя обрядность. У русских многое из неё было перенесено на Семик-Троицу — праздник, завершавший весенний период и знаменовавший наступление лета» [20].

Очевидно, что из всего списка праздников троицко-купальского цикла исконно славянским является святодень Солнцеворота. После христианизации его обряды были приурочены к различным датам церковного календаря — на это указывает сходство обрядности «народно-христианских» праздников троицко-купальского цикла.
Празднование Солнцеворота, по всей видимости, не было однодневным — к дню Солнцестояния примыкала Русальная неделя (иначе — Зелёные святки, в средневековых письменных источниках — Русалии). В славянской этнографии Русальная неделя связана с подвижной Троицей: «В рамках народного календаря русальная неделя ориентирована на Троицу. Она приходится на неделю, предшествующую празднику, и совпадает с так называемой семицкой или троицкой неделей (калужск., орловск., тульск.; см. Семик), или, что встречается чаще, начинается после троицкого воскресенья - с Духова дня и заканчивается днем всех святых (см. Всесвятская неделя). По представлениям русских, время разгула русалок соответствовало периоду цветения ржи» [21]. Как уже было сказано выше, Троица — один из «народно-христианских» праздников, на который была перенесена обрядность Солнцестояния, поэтому мы считаем вполне правомерным привязать Русальную неделю к Солнцевороту. Есть и историческое свидетельство, подтверждающее связь Русалий и летнего Солнцестояния. В «Стоглаве» сказано: «Русалии: о Иоаннове дни и навечерии рожьства Христова и богоявления: сходят ся мужие и жены и девицы на ночное плещевание и на бесчинный говор и на бесовские песни и на плясание и на скакание и на богомерские дела» [22]. Иоаннов день — «народно-христианский» праздник Ивана Купалы, сопоставление его с языческим святоднём Солнцеворота давно уже стало общим местом в науке.

Итак, первое летнее празднество — Солнцеворот и предшествующая ему Русальная неделя. Следует сказать несколько слов о названиях этих святодней. Существуют версии, согласно которым оба названия являются заимствованными: Иван Купала — народный вариант имени Иоанна Крестителя (напомним, что христианский обряд крещения включает в себя погружение в воду), а название «Русалии» происходит от античного праздника поминовения Предков: «Русалии — славянские отголоски древнеклассического чествования памяти умерших (Rosaria, Rosalia, dies rosae). По древним свидетельствам (надпись в Драме, близ Филиппополя), розалии состояли в ежегодном принесении роз на могилу, вероятно с разными обрядами и пением. Из Фракии и Македонии Р. были заимствованы славянами, с разными местными изменениями »[23].

Конечно же, есть и другие мнения. А.В. Амфитеатров пишет: «Буслаев производит Купалу не от глагола купать, как делают Н. И. Костомаров, Воцель и вслед за ними новейший исследователь старорусских солнечных мифов, М. Е. Соколов, но непосредственно от корня куп, совмещающего в себе те же понятия, что и корни яр и буй. Во-первых, говорит он, куп имеет значение белого, ярого, а также буйного, в смысле роскошно-растущего, откуда в нашем языке употребительны: купавый — белый, купава — белый цветок, купавка — цветочная почка; отсюда же кипеть, кипень — в значении белой накипи и вообще белизны: бел, как кипень. Во-вторых, в санскрите kup[7] — блистать, яриться, гневаться, горячиться, страстно желать, похотеть, откуда латинское cupio[8]. В соображении всех этих данных, а также летописных сказаний о сладострастном характере игрищ купальских, однородных с ярилиными, можно не без основательности предположить в Купале второе прозвище Ярилы; (...) Приведу кстати и другие филологические объяснения Купалы. Выводят слово это от польского купа[9], а русского — копна, куча хвороста, зажигаемого в ночь на 24 июня. Выводят от копанья кореньев и кладов» [24]. К слову сказать, первое упоминание Купалы относится к концу XI — началу XII века (граффити № 78 Софийского Новгородского собора)[25].

С.А. Кошарная в своей статье «От концепта к семантическому архетипу» отмечает, что «(...) в народных говорах название Русалия практически не имеет хождения (…) Дни, в которые якобы активизируются русалки, в народной среде называют Русальной неделей, Русалочной неделей (...)» [26] и предполагает, что «(...) слово русалка является исторически однокоренным с объяснимым русый (к этой версии склонялся и А.Н. Соболев). Аналогичное закрепление в мифониме цветовой характеристики мы видим в синонимичных наименованиях смолянка, смоляна, смулянка - «русалка, произошедшая из ребёнка»: «Як велика деука помре, то русауки, а як дитя, то смулянки» (СПЭЛ: 415). Следовательно, анализ мифоконцепта позволяет полагать, что слово русалка образовано от несохранившегося глагола *русати - «белеть, светлеть» - по продуктивной для славянских языков модели, поскольку отглагольные имена с опорным консонантным элементом -l- представляют собой достаточно древний пласт производных» [27].

Мы предлагаем не вдаваться в диспут о том, какие версии соответствуют действительности, и использовать в качестве официальных названий праздников те, которые имеют бесспорно славянское происхождение. Русальную неделю в народе зовут также Зелёными Святками, а праздник Купалы ранее называли Ярилиным Днём. В.К. Соколова пишет: «Ярилин День справлялся почти в то же время, что и Купала, чаще всего в Петровские заговены. Название Ярилин День, или Ярилки, сохранилось там, где Купалу не праздновали. И.М. Снегирёв отмечал, что «Иван Купала … между чернью назывался Ярилов День в Ярославской, Тверской и Казанской губерниях» (IV, 179). Можно почти с полной уверенностью поставить знак равенства между Купалой и Ярилой. Купала — название более позднее, появившееся у восточных славян, когда праздник, как и у других христианских народов, был приурочен ко Дню Иоанна Крестителя. Там же, где праздник в этот день не привился (вероятно, потому что он приходился на пост), сохранилось местами древнее название Ярилин День. Справлялся он перед постом. Это был праздник летнего Солнца и созревания плодов, а не весенний праздник (значение слов с корнем яр — jar также больше соответствует жаркому лету и оргиастическому в древности характеру праздника)» [28].
Праздники жатвы — Зажинки и Дожинки, согласно данным этнографии, приурочены к различным датам церковного календаря. Жатву обычно начинали в День Прокопия Жатвенника (21 июля) или после Ильина Дня (2 августа), заканчивали — на Успение Богородицы (28 августа) или Третий (Хлебный) Спас (29 августа). Дожиночные обряды совершались как после окончания уборки яровых хлебов, так и после завершения жатвы озимых [29], в то же время «В некоторых регионах Украины и Белоруссии Обжинки справляли только в конце жатвы озимых, в других — только в конце жатвы яровых» [30]. Зажиночные — отмечались единожды (в деревне Второй Большой Двор Череповецкого района Вологодской области «При уборке яровых Зажинок уже не справляли» [31]), примеров, когда Зажинки отмечали дважды, нам найти не удалось. В разных областях сроки уборки урожая могли отличаться друг от друга (они зависели от климатических условий) - соответственно, начало и окончание жатвы привязывалось к различным датам «народно-христианского» месяцеслова (к примеру, в центральном и южном Заонежье массовая уборка яровых хлебов начиналась с Михея (27 августа), а заканчивали жать на Рождество Богородицы, 21 сентября)[32].
Есть сведения о том, что Дожинки могли отмечаться в течение недели: «Оспожинки, Спожинки или Госпожинки приурочены к празднику в честь Рождества Пресвятой Богородицы (вторая пречистая на северо-западе) и составляют ближайшее к этому двунадесятому празднику время. Празднество это, в зависимости от урожая, отличается большим разгулом. При видимо благополучном результате жатвы, Оспожинки справляются иногда в течение целой недели: чем урожайнее было лето, тем продолжительнее праздник. Приноровленное к празднествам церковного цикла и обнимающее собой период времени от Успения Богородицы до Покрова, это деревенское «пировство» развертывается по всем правилам хлебосольства и со всеми приемами гостеприимства по преданию и заветам седой старины и, по возможности, широко и разгульно» [33].

Мы полагаем, что современным родноверам следует отмечать эти праздники в зависимости от места проживания — в дни, близкие к началу и окончанию уборки зерновых. Следует также помнить о том, что, согласно традиционным представлениям, благоприятное время для начала жатвы — растущий Месяц: «В эту неделю, обычно начинается сев, жатва, косьба и иные сельскохозяйственные работы исходя из того, что несет с собой Маладик, погоду иль непогодь, ибо, как правило с приходом сей четверти и погода меняется» [34]; «Кое-где обращали внимание и на фазу месяца, предпочитая начинать жатву на «новом» месяце, ср. болг. (пирин.) поверье: «На новина да зажънеш е най-арно» (Зажинай на новом месяце — получишь наибольший урожай)» [35].

В завершение наших размышлений о летних святоднях Кологода следует сказать несколько слов о двух праздниках, значимых в современном Родноверии — Перуновом Дне и Дне Стрибога.

День Стрибога реконструируется на основе дат народно-христианского месяцеслова, связанных с ветрами. В календаре ССО СРВ Стрибогов День отмечается 14 июля. В крестьянском месяцеслове этот день (14 июля по старому стилю / 27 июля по новому стилю) известен как Дозоры (другие названия — Ржаная соломка, День Акилы, Степан), к нему приурочены земледельческие обряды и обычай сторожить поля: «В поле угождать полевому, поля хозяину, духу невидимому, надо было. Ему всегда оставляли кашу у последней полосы сжатого поля. А на самой полосе пучок ржи оставляли – полевому на будущий год гостинчик.
Макушка лета к спаду склонилась, погода переменчивой становилась. Ветры с вихрями, дожди с грозами на поля налетали, сторожить надо было. Простой народ думал, что в вихре летает нечистый дух, дьявол, негодная, нечистая сила, и что во время грозы летом молния всегда в него попадает, а дьявол в это время оборачивается в какую-нибудь домашнюю птицу, животное, иногда в ребёнка. Поэтому от нечистой силы в полях дозоры выставляли» [36]
.
В календаре Велесова Круга Стрибогу посвящён ряд святодней; каждый из них приходится на определённую дату народного месяцеслова, к которой относятся погодные приметы, связанные с ветрами. Это Весновей (Стрибог Зимний) — 21 февраля, Стрибогов День (Стрибог Вешний) — 5 апреля, Ветрогон (Стрибог Летний) — 8 августа и Листобой (Стрибог Осенний) — 20 сентября[37]. Даты даются по григорианскому календарю, хотя в народном месяцеслове им соответствуют даты юлианского календаря.

Нам известен в восточнославянской этнографии только один обряд почитания Ветра, связанный с определённым днём. Он относится к дате, близкой к Летнему Солнцевороту (17 июня): «В старину даже существовал редко где не запамятованный теперь обычай «молить ветер под Митрофана». Старые старухи сходились для этого за околицею ввечеру, после заката солнечного, и - по данному старейшею из них знаку - принимались выкликать по ветру, размахивая при этом руками, следующее заклинание: «Ветер-Ветрило! Из семерых братьев Ветровичей старшой брат! Ты не дуй-ка, не плюй дождем со гнилого угла, не гони трясавиц-огневиц из неруси на Русь! Ты не сули, не шли-ка, Ветер-Ветрило, лютую болесть-помаху на православный народ! Ты подуй-ка, из семерых братьев старшой, теплом теплым, ты полей-ка, Ветер-Ветрило, на рожь-матушку, на яровину-яровую, на поле - на луга дожди теплые, к поре да ко времячку! Ты сослужи-ка, буйный, службу да всему царству християнскому - мужикам-пахарям на радость, малым ребятам на утеху, старикам со старухами на прокормление, а тебе, буйному, над семерыми братьями набольшему-старшему, на славу!» Это заклинание, по словам сведущих людей, имело непреодолимую силу над ветрами и заставляло их помогать честному люду крестьянскому, со страхом и трепетом прислушивавшемуся да приглядывавшемуся в это переходное-тревожное время к каждой перемене погоды, влияющей на рост хлебов» [38].

Мы предлагаем родноверам приурочивать почитание Стрибога к празднованию Летнего Солнцеворота.

С Перуновым Днём дело обстоит следующим образом. В христианское время культ Громовника слился с почитанием святого Ильи, поэтому современные родноверы, как правило, отмечают Перунов святодень 20 июля (как обычно, взяв эту дату из юлианского календаря и перенеся её в григорианский, без учёта расхождения между календарями). В народном месяцеслове праздник в честь святого Ильи считается «календарной границей сезонов, когда в природе появлялись первые признаки осени и менялось поведение зверей, птиц и насекомых» [39]. Ильин День также является одной из хозяйственных границ года: «У восточных славян в Ильин день могли начинать жатву («Илья Жниво зачинает») или заканчивать уборку урожая (укр. «Iлля на полi копи лiчить»), а также завершать косьбу: «Илья-пророк — косьбе срок»; после Ильина дня косили толокой в помощь вдовам, сиротам и одиноким старикам, ср. бел. «Iвановэ сена — пановэ, а Iллiнэ — удовiнэ» [40]. Этот святодень связан с дождями («До Илья и поп дождя не намолит, а после Илья и баба фартуком нагонит») [41] и грозами («Ильин день считался временем наиболее сильных летних гроз и бурь (...)») [42].

Празднование в честь святого Ильи могло длиться несколько дней: «отмечался не только сам Ильин день, но и придавалось большое значение его канунам: "Баскому Четвергу" — четвергу на "Ильинской неделе", в который выпекали специальное обрядовое печенье — "колоб" — пирог с саламатой (Белозерье); Ильинской пятнице (см. Параскева)» [43]. Следует также отметить, что некоторые народные представления относятся ко всей Ильинской Неделе (то есть к неделе, на которую приходится Ильин День): «Иногда (...) Ильинскую неделю называли "звериною", так как именно в это время медведь не давал покоя скоту» [44].; «Недели Иль­инской опасаются, говорят, что оне /водяные/ [45] боле (похищают)» [46]. Б.А. Рыбаков указывает, что «Подготовка к Ильину дню велась целую неделю» [47]. По-видимому, в древности существовало языческое многодневное празднование в честь Перуна, после христианизации замещённое днём памяти Ильи-пророка.

В «народно-христианском» месяцеслове Ильин День знаменует начало опасного периода времени, когда грозы, дожди и град могут погубить урожай[48]. Согласно данным этнографии, «Во многих славянских традициях Ильин день праздновался во избежание грома и молний (…) совершались молебны в поле и в церквях, и часовнях, посвящённых Илье-пророку (установленных часто по обету); кое-где крестьяне постились всю неделю, предшествующую Ильину дню.; (..) Повсеместно в Ильин день запрещались различные виды хозяйственных и домашних работ (…) Прекращения дождей пытались добиться соблюдением зароков, запрещающих работы в Ильин день и косьбу около церквей и часовен, посвящённых Илье» [49].; «В некоторых местах Илью задабривали приношениями. Так, в Вятской губ. крестьяне в праздник Ильи-пророка приносили в церковь "под свято" (т.е. жертву) — ногу барана, пчелиный мёд, колосья свежей ржи и зелёный горох. Часть принесённого оставляли в церкви, а частью — разговлялись дома» [50].

Б.А. Рыбаков считает, что в Перунов праздник совершалось моление «(...) о прекращении дождей, гроз (...) в связи с созреванием хлебов». [51] По всей видимости, он прав. Поэтому мы предлагаем родноверам отмечать Перунову Неделю непосредственно перед Зажинками.

Осень.

В «народно-христианском» календаре есть ряд праздников, носящих выразительное название «Осенины» - Успение Богородицы (28 августа), Семён Летопроводец (14 сентября), Рождество Богородицы (21 сентября) и Воздвижение (27 сентября). Последние три явно тяготеют к дате Осеннего Равноденствия, и при этом часто связаны с окончанием сбора урожая:
«Ко дню Симеона Столпника заканчивали уборку яровых культур ("Семён-день - семена долой, то есть семена сами выпадают из колосьев" — воронежск.); (...)» [52].

«Рождество Богородицы наряду с Успением попадало в число дней, в которые отмечалось окончание жатвы, праздник урожая (см. Дожинки), (...)» [53].

«К Воздвижению заканчивалась уборка овощей, льна, конопли (…)» [54].
Эти же три сентябрьских праздника связаны с культом Огня. К двум из них приурочен обряд возжигания Нового Огня:

«С Семёнова Дня начинались засидки (см. Посиделки), т.е. работа в избах при огне. При этом было принято накануне Семёнова Дня погасить весь огонь, кроме лампадного, а на утренней заре зажечь Новый Огонь. Раньше существовал обычай добывать Новый Огонь из сухого дерева. Делалось это так: пожилые люди терли сухое дерево о дерево, а молодые парень или девушка зажигали спицею Новый Огонь, которым топили печи в избах и банях, а на засидках зажигали лучину и свечи» [55].

«День Рождества Богородицы часто совпадал с днем Осеннего Равноденствия, и как в день Весеннего Равноденствия в Богородицын День обновляли в избах огонь - гасили Cтарый и зажигали Новый» [56].

Третий — одна из возможных дат[57] «именин овина», места культа Огня-Сварожича[58]:

«В Воздвижение отмечались "овинные именины". Овин "отдыхал" - его не разрешалось топить; не работали и молотильщики. Если овин был уже "насажен", т.е. в него были уложены все снопы, то хозяин делал вид, что "рассаживает" овин, вынимая два верхних снопа (московск.). В этот день хозяйка расстилала на "садиле" - овинном окне - вышитое полотенце и оставляла на ночь угощение овину и "овинному хозяину". Праздничной трапезой ознаменовывалось Воздвижение и для молотильщиков» [59].

Мы полагаем, что эти «народно-христианские» святодни восприняли обрядность древнего языческого праздника в честь Осеннего Равноденствия. Возможно, его называли Осенинами. Празднование это, как и многие другие славянские святодни, по всей видимости, не было однодневным — согласно данным этнографии, Рождество Богородицы отмечали в течение недели (в церковной традиции на него отводится шесть дней)[60].

В природе на время, близкое к Равноденствию, приходится отлёт перелётных птиц: «После Семёна журавли отлетают в тёплый край"; "Если гуси улетают на Семён-день, жди ранней зимы" (московск.) (...)» [61]; «На Воздвиженье птица в отлёт двинулась» [62].

Мы предлагаем родноверам отмечать Осенины в течение недели (начиная с дня Равноденствия или заканчивая им — в зависимости от времени начала сезонной миграции перелётных птиц).

Следующий осенний «народно-христианский» праздник, имеющий откровенно языческое происхождение — это день почитания Предков, в России известный как «Дмитриевская суббота» (суббота перед Дмитриевым Днём, 8 ноября), а в Белоруссии и на Украине — как Деды (белор. Дзяды, укр. Діди). Осенние Деды в Белоруссии и на Украине также проводятся в субботу перед Дмитриевым Днём или перед Михайловым Днём (21 ноября)[63]. Обряды этого святодня прямо указывают на его языческую суть:

«Обрядность и верования «Дедов» связаны с представлениями о необходимости должным образом принять и угостить потусторонних «гостей». В народе верили, что тем, кто плохо поминает предков, они мстят бедами и убытками: в хозяйстве пропадает скот, волки задирают корову, случаются неурожаи, болезни и раздоры в семье и т.п. Если не оставить поминальную еду для умерших, они выражают свое неудовольствие ночными стуками, хождением по дому, являются своим родным во сне и укоряют их в несоблюдении обычая. К празднованию «Дедов» хозяйки готовили обильный ужин, включавший нечетное количество блюд (пять, семь, девять), среди которых обязательными были канун, сыта, кутья, иногда овсяный кисель и блины. Начав печь блины, хозяйка первый блин еще горячим рвала на куски и раскладывала на все окна дома «для дедов». За поминальным столом каждому следовало поесть понемногу от всех блюд, «иначе покойники будут сердиться». Перед ужином хозяин открывал печную задвижку, дверь или окно, зажигал свечу, окуривал травами стол и горшки с едой. В ожидании прихода душ все молча стояли вокруг стола, следили за пламенем горящей свечи и по ее миганию старались определить, сколько душ пришло в дом. Ужин начинался с обычая «вызывать души»: повернувшись к окну, хозяин приглашал «дедов» к столу («Правядныя радители! Хадитя к нам вячерать, и сами, и вядитя с сабою малых детак...»). (...)

Обязательным ритуалом во время еды было символическое «кормление душ»: часть еды раскладывали на окнах дома или бросали за окно; первую ложку кутьи выкладывали прямо на стол или бросали под стол; ставили на стол пустую миску, куда каждый откладывал понемногу от всех блюд; не убирали и не мыли посуду, оставляя ее «ночевать» на столе. Во время ужина запрещалось шуметь, вставать и вновь садиться, пользоваться ножом; хлеб не резали, а ломали руками; случайно упавшую ложку не поднимали. В некоторых местах Полесья сразу после ужина «дедов выпроваживали» из дома: хозяин поливал пол водой и произносил: «Поели-попили, теперь идите домой» [64].

Сходные осенние празднества известны и у других индоевропейских народов. Так, у кельтов аналогом славянских Дедов является Самайн (Сауин) — в настоящее время он отмечается в ночь с 31 октября на 1 ноября, а в древности этот праздник по-видимому начинался в ночь перед первым днём лунного месяца Самон[65], приблизительно соответствующего ноябрю. Есть сведения, согласно которым празднование Самайна могло длиться в течение недели: «Но если число семь для Фергуса ключевое, то не менее значимо оно и для самого Конхобара. Его приход предрекают семь прорицателей за семь лет до его рождения, он становится королем в возрасте семи лет, и праздник в честь Самайна также длится при нем семь дней: три дня перед Самайном, Самайн и еще три дня после Самайна. (…) Подобно пиру, который ежегодно давался в Эмайн Махе в честь Самайн, события, описанные в саге «Смерть Муйрхертаха», происходят в течение семи дней, причем кульминация падает именно на канун Самайна (...)» [66]. Этот святодень связан также с исчезновением травы на полях: «Самайн - типичный календарный праздник, связанный, прежде всего, с окончанием пастбищного сезона. В конце октября овец и рогатый скот собирают в одно стадо и возвращают к людским жилищам. Часть скота идет на убой, часть - для размножения. Эта древняя скотоводческая практика в Европе была известна еще в эпоху неолита »[67]. В кельтском календаре Самайн был началом зимы.

У древних скандинавов в начале зимы совершалось жертвоприношение дисам — сверхъестественным существам женского рода[68], в число которых, по мнению многих исследователей, входили также и Предки-праматери[69]. При этом первым месяцем зимы «был gormánuður – «месяц забоя», названный так, видимо, потому, что в это время забивалась та часть скота, которую не могли прокормить зимой. Длился этот месяц с середины октября до середины ноября» [70]. Праздник не был однодневным, на что прямо указывает его название «vetrnætr», дословно — зимние ночи. Так, в «Саге о людях из Лососьей Долины»сказано: «Освивр также созвал гостей на первые зимние ночи» [71].

У балтов, ближайших родственников славян, временем осеннего поминовения Предков был октябрь: «Велла-менес, или Велла-лайкс (Wälla-mänes, Wälla-lajks) — так, по свидетельству Эйнгорн



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-03 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: