Петербург
Господин Петербург, прогуляюсь с тобой,
Нет прекраснее друга на свете.
Чайки пляшут, крича над бурлящей Невой,
И мотив напевает им ветер.
Вот и мост перешли, говоря обо всем,
И о том, что меж нами проверенно,
Ничего, что по лужам, под сильным дождем,
И довольно промозгло и ветрено!
Вдоль каналов и парков куда-то бредем,
Деловито и очень уверенно,
Петропавловки шпиль, Ангел блещет огнем,
Улыбаясь немного растерянно.
И на шпиле вертясь, Ангел смотрит нам вслед,
С высоты неземного парения,
А с небесной лазури спускается свет,
Отражаясь в воде на мгновение.
Петербург разглядел в этом блике полет
Пентаграммы и знаки знамения -
Обозначив судьбы непростой поворот,
Указав мне ее направление.
А когда в темном небе забрезжил рассвет,
Подарив мне моменты прозрения,
Он исчез навсегда, но оставил свой след-
Превратился в ночное видение...
В черном фраке, с изящною тростью в руке,
И в цилиндре, как Граф Провидения,
Помахав на прощанье, уплыл по реке,
Показав мне дорогу к Спасению.
***
Памяти листы перебираю
Под рукой осенний лист шуршит
Я иду по жизненному краю
Пропасти, листая миражи.
Акробат, и я - канатоходец,
Рыжий клоун, маг и чародей,
В этом мире, каждый мифотворец
Собственных трактатов и идей.
Каждый здесь прохожий незнакомец,
Со своей особенной звезды,
Из других миров первопроходец -
Странник воплощающий мечты.
Каждый, и творец, и чудотворец,
Из никем не хоженых краев,
Демонов своих Победоносец,
Созданных из собственных же снов.
Каждый в этом царстве - миротворец,
Бог любви и чуточку халдей,
И герой отважный - змееборец,
Одолевший в подземелье змей.
Каждый здесь бесстрашный знаменосец,
Созданный из собственных же слов-
Генерал и взвода полководец,
Победивший всех своих врагов.
Маленькая птаха в поднебесье
И орел при царственном венце-
Символ дуализма при Гермесе,
Несравненный жезл Кадуцей.
Не продашь, не купишь за червонец-
Покровитель четырех стихий...
Каждый, и мудрец, и духоборец
На распутье всех перипетий.
***
Сухой тростник пропел мне эту боль
И цапля навсегда застыла в стойке,
Его любовь сыграла злую роль-
Он обучал ее шитью и кройке.
Она, как ангел - призрачно мила,
Как отражение луны - неуловима,
В руках сжимая крепко удила,
Летит в огонь, она - неуязвима.
И сшив себе прекраснейший наряд,
Над всеми издевается, смеется,
Всех королев расставив в пешек ряд,
Кричит, что никому не отдается.
Но девочка застыла у пруда,
Казалось, что-то в воду уронила...
Цвела, покрывшись тиною вода,
И глубь ее безудержно манила.
Она шагнула прямо в глубину,
Решительно и из последней силы.
Прощальный взгляд свой бросив на луну,
Произнесла - Ведь вы ж меня любили!
Сухой тростник прочел над головой,
Когда круги по глади пробежали-
"Убили... Убили!" - пролетело над травой
И водные растаяли скрижали.
Огонь
мой брат огонь, твой поцелуй так странен,
я искрою твоей смертельно ранен!
когда я около тебя сижу,
над пламенем ладонью провожу,
ты, как пророк, мне о любви вещаешь,
и по руке судьбу мою читаешь,
как древняя цыганка средь могил
не отпуская из последних сил,
ты шепчешь мне заветное - Твори,
и над землею птицей воспари!
и проплывают в дымке корабли,
и кони мчат безудержно вдали,
а я брожу в виденьях меж картин,
и вечер этот пламенен и синь.
ты руку жжешь и сердце прожигаешь,
как будто все грехи мои прощаешь,
но ничего не знаешь обо мне -
как эта искра в сизой синеве,
во мне сидит и сердце выжигает,
и едкий дым глаза мои съедает,
когда летят над лесом журавли,
и тонут в океане корабли.
дым жжет лицо и слезы высыхают,
и умирая, к жизни возрождают,
огонь встает из пепла - из руин,
сжигая в небесах аквамарин.
Есть разные люди на свете
Есть люди упавшие с неба на землю,
Есть люди - орбиты,
И люди - кометы,
Летят они ввысь, приземляясь не часто,
Ведь к высшему миру они сопричастны.
Есть люди запавшие в душу, как дети,
Они словно гости на этой планете.
Есть люди дарящие все без остатка,
Таким ничего в этой жизни не жалко.
Есть, люди берущие, все что б ни дали,
И сколько б не дали, им кажется мало.
Есть звезды упавшие с неба на землю,
Они дарят - веру, надежду, везенье...
Есть люди упавшие в небо, как солнца,
И светят они, улыбаясь серьезно.
Есть луны, упавшие яблоком в ноги,
Они непредвзято загадочно-строги.
Есть люди как птицы, парящие в небе,
Есть люди павлины,
Есть люди жар-птицы,
Есть птицы, как птицы,
И люди, как люди,
Есть люди, с которыми трудно проститься,
Есть люди, к которым не возвратиться.
Есть разные люди, поверьте на слово,
Есть люди поэты, есть люди - перроны,
Которые долго потом будут сниться,
А есть, что всю жизнь прозябают в темницах.
И все же любви они тоже достойны,
У всех, все по разному в мире устроено...
И те, кто себя отдают не жалея,
Не споря с другими, а попросту верят
В добро, от которого все расцветают,
И дарят его, и его причиняют,
Без всякой корысти, бывает без толка,
Для них не понятна расчета сноровка,
Они не подвластны влиянью кручины,
Всех любят они без малейшей причины.
И пусть их не жалуют их антиподы,
Ведь их раздражает возможность свободы,
Не впишешь их в жесткие рамки и коды,
Они беспристрастны и любят восходы...
Улиткою ползу
Улиткою ползу по полосе
И белую на черную меняя,
Вдруг усики в проеме застревают,
Я слизываю тающий глясе.
Карабкаясь по глиняной косе,
Я черную на белою меняю,
И время потихоньку обгоняю,
Бегущей белкой в прочном колесе.
Ползу куда-то по своей стезе,
Вперёд и ввысь, совсем не уставая,
У старого, забытого сарая,
Я выхожу на линию шоссе.
Тащусь я медленно, во всей красе,
Но вдруг Тойета резко вылетает,
И домик мой хрустальный обрекает,
Рассыпаться алмазами в росе.
Где ветер крутит листьев карусель,
Из века в век - осколки собирая,
Не точка я, а все же - запятая,
Застрявшая на взлетной полосе...
Я еду, еду, еду...
Я еду в путь далёкий,
За тридевять земель,
Трещат с утра сороки,
Пророча мне апрель.
А я в Россию еду,
Где зимушка царит,
Не радуя соседа,
Ведь у него артрит.
Ни Франция, ни Ницца,
И даже ни Мадрид,
Но всё-таки, мне снится
И ноет и болит...
Ещё снега повсюду
И гололёд трещит
В промозглую погоду,
Пророча мне плеврит...
Где дворники-таджики,
Гребут с утра снежок,
Бросая соль с аджикой
На белый творожок
И снятся им коврижки,
И сладкая хурма,
И банковские книжки,
Чтоб не сойти с ума.
И сердцу дорогие
Далёкие края,
Где девушки нагие
Купаются в морях.
А я оттуда еду,
В победный Ленинград,
Завидуя соседу,
Который мне не рад.
Где носятся дворняги
Свободно во дворах
И кошки бедолаги
Попрятались в углах.
А в двориках пьянчужки,
С бутылочкой сидят,
Как бедные пичужки,
Собрались и галдят.
И бабушка соседка-
Блокадница живёт,
По лестничной, по клетке,
Не курит и не пьет.
Не плачет и не стонет
И всех переживет,
Старушка с сильной волей,
Хоть жизнь ее не мёд.
Ведь здесь совсем ни Ницца,
И даже ни Мадрид,
Но всё-таки мне снится
Его суровый вид.
И я собравшись еду,
В победный Ленинград,
Где далеко до лета,
Но скоро уж парад...
Как хорошо...
Как хорошо, когда звонят друзья
И предлагают помощь ежечасно,
Из пешки превращаешься в ферзя,
И хочется от радости смеяться.
Как хорошо сидеть, смотреть кино
Про то, как будет после нашей эры,
И пить зимы холодное вино,
Чтоб охладить расшатанные нервы.
Как хорошо вдруг выйти в магазин,
Наполнившись живительным морозцем,
И взяв с прилавка спелый апельсин,
Увидеть в нем - галактику и солнце.
Как хорошо узнать, что не один,
Когда кассирша помощь предлагает
И вспомнить вдруг, что Бог наш Триедин,
И каждого на свете Он спасает.
Как хорошо всю боль в себе нести,
Беречь ее, как сломанную руку,
Упрятав в гипсе, глубоко в кости,
И упиваться горькою разлукой.
Как хорошо простую жизнь вести
И взяв себя, как говорится в руки,
Любовные интриги не плести,
И не свихнуться полностью от скуки.
Весна
Весна в нас свежести вдохнула,
И словно не было зимы,
Стволы деревьев, словно дула,
Поднялись радостно из тьмы.
Стараясь, вырваться из тени,
Взгляд устремляя в небеса,
И почки на ветвях весенних
Трещат в темнеющих лесах.
Сбежав от холода метели,
От глаза зоркого луны,
Хрустальным звоном зазвенели,
Пробив броню из глубины.
Коты пронзительно запели,
Бросая свой протяжный клич,
И с крыш закапали капели,
Разбив молчанья паралич.
***
Точно берег пустой надежде-
Этот стих улетающий ввысь.
Не смогу я смеяться, как прежде,
Хоть во сне ты ко мне вернись.
Я пойду дорогою дальней,
Через лес, по полям и лугам,
Чтоб не стать еще злей и печальней,
Босиком по горячим пескам.
По холодному, жгучему снегу,
Где метёт, и повсюду бело,
Как Мухаммед, идущий в Мекку-
Прикоснуться к тебе челом.