Нынешняя российская избирательная система сложилась в результате крупномасштабной избирательной реформы 1993-1995 годов. Эта реформа началась с принятия всенародным голосованием 12 декабря 1993 года новой Конституции РФ и нашла свое дальнейшее отражение в ряде Федеральных законов.
В 32 статье п.2 Конституции говориться о том, что «Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме». В той же статье, но уже в 3 пункте определяется круг лиц, лишенных избирательного голоса: «Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда». Это единственное ограничение позволяет говорить о всеобщем избирательном праве в Российской Федерации. Всеобщее, равное избирательное право при тайном голосовании закрепляется в 81 статье Конституции.
Активное избирательное право граждане РФ получают с18 лет, а пассивное, или право быть избранными в Государственную думу с 21 года, а на пост президента с 35 лет, при условии десятилетнего постоянного проживания на территории нашей страны. При этом участие в выборах является добровольным.
Выборы президента Российской Федерации поводятся по единому федеральному избирательному округу, включающему в себя всю территорию страны.
В Госдуму избираются 450 депутатов, из них 225 – по одномандатным округам (1 округ – один депутат) и 225 по федеральному избирательному округу, пропорционально количеству голосов, поданных за федеральные списки кандидатов в депутаты, выдвинутые избирательными объединениями и блоками. В первом случае избирается скорее личность, во втором партия, блок партий или иное общественное объединение.
Таким образом, в Российской Федерации действует смешанная избирательная система. В одномандатных округах выборы осуществляются на основе мажоритарной системы относительного большинства.
В федеральном округе отбор ведется по пропорциональному принципу, но пропорциональность эта касается только тех партий, которые перешли 5%-й барьер, то есть получили не менее 5% голосов из числа участвовавших в выборах. Те, кто не добрал до этого порога, теряют все свои голоса, а также право на представительство в Государственной Думе.
Следовательно, в российской избирательной системе представлены два противоположных по воздействию на партийную систему типа избирательных правил. Списочная система с максимальной величиной округа должна обеспечивать высокую степень пропорциональности при распределении мест на основе полученных голосов, и тем самым усиливать фрагментацию. В свою очередь, система простого большинства с минимальным размером округа ограничивает уровень пропорциональности и уменьшает число партий. Следует отметить, что важным элементом принятой в России избирательно системы является 5%-ый барьер. Введение заградительного барьера в рамках пропорциональной системы аналогично по своему эффекту уменьшению величины округа. Иными словами, пропорциональная система с высоким «заградительным» барьером склонна ограничить эффективное число партий.
Классические концепции воздействия избирательных систем на партийные позволяет предположить, что «смешанная несвязанная» избирательная система теоретически могла бы обеспечить оптимальный формат партийной системы. Как показывают исследования, пропорциональное представительство способно обеспечить участие в политическом процессе всего спектра партий, а система относительного большинства облегчает становление двухпартийного соревнования, преграждая доступ в парламент малым партиям.
Поскольку, взятые по отдельности обе части «смешанной несвязанной» системы не благоприятствуют успеху малых партий, оптимальная электоральная стратегия таких партий, казалось бы, должна была заключаться в присоединении к более крупным политическим объединениям. Тем не менее, результаты выборов 1993 и 1995 года свидетельствуют о том, что в российском случае данная логика не сработала. Вместо того, чтобы вступать в коалиции с более крупными объединениями, малые партии предпочитали направлять усилия на победу в одномандатных округах, не отказываясь от соревнования и по пропорциональной системе. На выборах 1995 года фрагментация партийной системы не только не сократилась, но даже усилилась.
Установленная в нашей стране «смешанная несвязанная» избирательная система с двойным голосом создает естественные стимулы для раздельного голосования. Во-первых, высокий заградительный барьер способствует так называемому стратегическому голосованию, когда избиратель голосует не за самого предпочтительного кандидата, а за наиболее приемлемого из тех, кто имеет шансы на победу. Во-вторых, разные избирательные формулы создают разные основы для выбора избирателя. Теоретически пропорциональные системы поддерживают партийное голосование, тогда как системы большинства – персональное.
Выше я писала о том, как избирательная система может влиять на электоральное пространство. Посмотрим, что же произошло в России. Зимой 1999 года в России прошли уже третьи парламентские выборы, проведенные по смешанной избирательной системе. Для анализа долгосрочных эффектов избирательной системы выборы 1993 года имеют скорее символический характер, связанный с функцией стабилизатора политической обстановки в России. Механический эффект незначительно ограничил представительство малых партий в парламенте, сократив число конкурирующих партий с 13 до 8, прошедших в Думу.
Наиболее непредсказуемыми – в плане эффектов избирательной системы – оказались парламентские выборы 1995 года. Вопреки предложениям о снижении уровня фрагментации российской партийной системы политические акторы игнорировали стратегию коалиционного правительства. Незначительное сокращение числа партий в Думе по сравнению с соревнующимися за ее пределами, а также экстренные условия проведения выборов 1993 года создали «иллюзию больших возможностей» для малых партий и политических акторов. Введенный 5%-ый порог представительства урезал число партий на парламентском уровне с 43, участвовавших в выборах, до 4, получивших парламентское представительство.
Механическим эффектом выборов 1995 года стала высокая диспропорциональность списочной части избирательной системы, что привело в действие ее психологический эффект, как на уровне электората, так и на уровне политической элиты в 1999 году. Во-первых, число партий по сравнению с 1995 годом сократилось. Неудача малых партий стимулировала коалиционные взаимодействия, снизив цену потерь от альянсов. На уровне электората психологический эффект привел к значительному сокращению поддержки партийных списков малых партий. Если в 1995 году около 50% голосов по спискам получили малые партии, не преодолевшие 5%-ый барьер, то в 1999 году этот показатель составил чуть более 13%.
Вопреки ожиданиям разработчиков электорального закона, две части избирательной системы оказались связанными.
В перспективе связанность двух частей избирательной системы может способствовать появлению двух разнонаправленных тенденций в развитии партийной системы.
В ходе неизбежного структурирования полей межпартийной конкуренции одна из частей избирательной системы постепенно окажется приоритетной. Если структурирование парламента будет происходить преимущественно на партийной основе, а доля независимых депутатов сойдет к минимуму, то пропорциональная часть системы станет более значимой. Это повлечет за собой уменьшение фрагментации партийной системы.
Вторая тенденция связана с организационной слабостью партийной системы вообще и отдельных партий в частности. Это порождает дополнительные стимулы к укреплению партий, ориентирующихся на регионы, в противовес партиям идеологическим. В случае развития данной тенденции малые партии будут продолжать побеждать в одномандатных округах, а высокий уровень политической фрагментации сохранится.