«Педагог с восьмидесятилетним стажем», — так, полушутя-полувсерьёз, представлялась Елена Васильевна Яновицкая в последние годы жизни. Отсчёт учительской биографии она вела со своего третьего класса (о чём вы можете прочитать в одной из глав-комментариев). А потом был предвоенный матмех Ленинградского университета, встреча со школой уже в роли учительницы, блокадная зима, эвакуация с детьми (тремя собственными и множеством других) в 1942 году через Ладожское озеро — и преподавание в школе для эвакуированных ленинградских детей в Нижнем Тагиле. Именно там — скорее ещё интуитивно, чем осознанно, начали складываться основы подходов к разноуровневому обучению и обширная коллекция его приёмов.
Уже с чувством уверенности в своих наработках Елена Васильевна вернулась в школы послевоенного Ленинграда. В 1948 году за год закончила пединститут и получила диплом преподавателя (кроме университетского диплома по физике и математике) педагогики, психологии и логики. Вскоре её назначили директором новопостроенной школы на Охте, куда остальные окрестные школы «скинули» наиболее проблемных детей. И там Елене Васильевна за несколько месяцев удалось перенести свои методические идеи в практику работы большинства учителей (только что собравшихся сюда случайным образом), сделать основой организации всей школьной жизни.
Первый доклад об этой системе был сделан ещё в 1953 году в Ленинградском институте усовершенствования учителей; назывался доклад «В классе сорок человек».
Тогда, в 1953 году, главным, что вызвало гул недоумения в зале, был отказ от обязательности домашних заданий. Но в этом отказе был первый краеугольный принцип системы, которую отстаивала Яновицкая: школьную программу можно освоить на уроках, а остальное время важно оставить детям — на лично выбранное дополнительное образование. В этом одно из условий для того, чтобы каждому в коллективе учиться хотелось, — и чтобы каждый учился успешно.
За следующие полвека её семинары с учителями, лекции, доклады случались хотя и спонтанно — но многократно и в разных местах. Сама система обучения к семидесятым годам обобщала далеко не только личный опыт Елены Васильевны, но и результаты работы многих учителей и школ Ленинграда, Новосибирска, Мурманска, Куйбышева, которые пробовали (и, как оказывалось, всегда результативно) воплощать ключевые идеи этой системы.
Лишь к девяностым годам систему Яновицкой решились официально распространять хотя бы локально — силами нескольких районных методических служб Петербурга, и тогда же, наконец, она смогла быть представлена не только в виде отдельных докладов и живой практики, но и обстоятельным описанием.
Решающая заслуга в этом принадлежит учителю истории, а позднее директору школы Михаилу Яковлевичу Адамскому — который год за годом вместе с Еленой Васильевной стремился претворить систему, возникшую в живой работе, в обширный текст, раскрывающий её учителям со всех сторон и со множеством деталей.
Так система разноуровневого обучения Елены Васильевны Яновицкой была изложена в фундаментальной книге с дерзким и весёлым названием «Большая дидактика и 1000 мелочей». Это название стало и вторым, любимым Еленой Васильевной, именованием её системы: подчёркивающей единство великого и элементарного, конкретного мгновения взаимоотношений детей с учителем — и самых фундаментальных задач образования, давнего пафоса «Большой дидактики» Яна Амоса Коменского — и сложной мозаики современной учительской жизни.
Книга году вышла в 2000 крохотным тиражом в 500 экземпляров, которые сразу стали раритетными. (Лишь в 2010-м году её переиздали достаточно солидно).
В последнее десятилетие жизни Елены Васильевны мне посчастливилось много и плодотворно беседовать и сотрудничать с ней. Мы придумывали этот альбом-справочник, который вы держите в руках, записывали и редактировали её статьи-размышления о закономерностях школьной жизни (часть из которых тоже вошла в эту книгу), организовывали публикации на интернет-сайтах и переписку по электронной почте. Я наблюдал, как до последних дней жизни Елена Васильевна выступала увлечённым консультантом и заинтересованным собеседником для десятков учителей, как новые педагоги, откуда-то узнававшие о «Великой дидактике и 1000 мелочей», пробовали хоть частично осуществить её рекомендации — и обнаруживали неизменный успех в своей работе.
Мы надеемся, что книги и мысли Елены Васильевны пригодятся ещё многим и многим учителям.
Андрей Русаков