Рассмотрение способов измерения распределения доходов в обществе привело нас к важному выводу о том, что оценка неравенства требует наряду со статистическим расчетом ценностных суждений о справедливости сложившегося распределения доходов либо о желательности их перераспределения.
Традиционная неоклассическая теория распределения, основывающаяся на теории факторных цен и распределении национального дохода как отдачи на факторы производства, играет существенную роль в экономическом анализе, однако основное внимание в ней уделяется вопросам эффективного размещения ресурсов. Чтобы достичь аллокационной эффективности, предельный продукт каждого фактора должен быть равным по всем направлениям его использования. Но эта теория сама по себе не дает ответа на вопрос, какое распределение доходов является справедливым.
Постановка данного вопроса означает переход от распределения дохода как результата, действия рыночных сил к перераспределительной политике государства. В этой связи можно выделить три аспекта данной проблемы:
1. Перераспределение может происходить даже тогда, когда цель проводимой экономической политики никак с ним не связана, поэтому возможный перераспределительный эффект должен быть принят во внимание.
2. Если необходимо какое-либо перераспределение, то оно должно быть осуществлено с наименьшими затратами в терминах потери эффективности.
3. Для того чтобы определить, какое перераспределение требуется, или оценить последствия проводимой бюджетной политики, необходима база — стандарт справедливого распределения.
Для анализа первых двух вопросов вполне применим стандартный экономический анализ, но он не в состоянии найти приемлемое решение третьей проблемы. Формулированию необходимых критериев посвящена часть политической философии, в частности различные теории социальной справедливости. Основными направлениями являются либертаризм, утилитаризм и эгалитаризм.
Коротко, критерии для достижения социальной справедливости, предлагаемые в рамках этих теорий, можно сформулировать так.
Либертаризм:
- обладание факторными доходами, полученными через рыночный механизм;
- обладание факторными доходами, полученными на конкурентных рынках;
- обладание только заработанным доходом;
- обладание факторными доходами, полученными на конкурентных рынках, при условии равных стартовых позиций.
Утилитаризм:
- максимизируется совокупное благосостояние общества;
- максимизируется средний уровень благосостояния.
Эгалитаризм:
- благосостояние выравнивается;
- устанавливается минимальный уровень благосостояния и применяются критерии, основанные на первоначальной наделенности;
- максимизируется благосостояние наименее благополучной группы индивидов.
Теперь рассмотрим суть данных теорий более подробно.
Либертаризм
Сторонники либертаристской концепции утверждают приоритет свободы и прав индивида, включая право частной собственности. Истоки данной концепции можно найти в трудах Гоббса и Локка, которые придерживались философии естественных законов и говорили о наличии у индивида прав на плоды его труда.
Тем самым речь идет о распределении на основе первоначальной наделенное™ и ценообразовании на факторы производства.
Это право может быть реализовано без всяких ограничений (критерий 1) или может быть ограничено доходами, полученными на конкурентных рынках (критерий 2). В этом случае монопольная власть будет признана неправомерной, так же как и установление заработной платы выше уровня предельной производительности работника. Еще один подход (критерий 3) предполагает применение принципа первоначальной наделенности к «заработанному» доходу, а не к капитальным доходам. Это может быть справедливым, так как труд является антиблагом и, чтобы компенсировать сокращение полезности, индивид должен оставлять у себя результат своего труда. C другой стороны, доход на капитал как «незаработанный» может быть объектом дифференцированного налогообложения.
Часть современных либертаристов также придерживается теории естественных прав. Роберт Нозик в книге «Анархия, государство и утопия» (1974) развивал теорию справедливости владения собственностью (justice in holdings) и минималистского государства.
Справедливость владения собственностью состоит из трех компонентов — владение заработанным доходом, владение полученными трансфертами (наследством), созданными, в свою очередь, как заработанный доход, и правом государства перераспределять доходы, приобретенные только несправедливым путем.
Определенная выше справедливость — классический пример минималистского подхода к функциям государства: только защита против насилия, воровства, мошенничества, принудительное обеспечение исполнения контрактов. Перераспределительная деятельность, таким образом, ограничивается только финансированием этих минимальных затрат.
Джеймс Бьюкенен и Гордон Таллок, разработав теорию общественного выбора (1962), сделали шаг за пределы минимального государства.
Согласно их подходу, правительству предоставляются возможности выполнять виды деятельности, осуществление которых единодушно одобряется членами общества, так как ухудшения положения ни одного индивида не предполагается. Это позволяет использовать налогообложение и государственные расходы в целях улучшения экономической ситуации с позиции концепции Парето.
Другое направление либертаризма основано на работах Фридриха Хайека и Милтона Фридмена. Теория Хайека базируется на трех принципах:
- приоритет индивидуальной свободы;
- признание ценности рыночного механизма;
- убеждение, что достижение социальной справедливости не только бесполезно (так как такой вещи просто нет), но и вредно для общества.
Свобода для либертаристов определяется как отсутствие принуждения и ограничений для индивидов и включает в себя политические свободы, свободу слова и экономические свободы. Центральный аргумент либертаристов заключается в том, что попытки достичь равенства ограничивают или разрушают свободу. Рыночный механизм является наилучшим координатором огромных потоков децентрализованной информации и, тем самым, эффективным инструментом распределения. Он создает выгоды для потребителей, потому что конкурентное давление максимизирует возможности выбора, минимизирует издержки и уменьшает диктат производителей. Кроме того, он не зависит от доброй воли правительства, призванного предоставлять общественные блага.
Исходя из сути либертаристских теорий, современная версия принципа первоначальной наделенности (критерий 4) признает справедливым наличие неравенства, если оно возникло вследствие различия способностей индивидов, их предпочтений относительно рабочего времени и досуга и их способности распоряжаться своими активами, и несправедливым, если оно является результатом оставленного наследства, различных возможностей получения образования или семейного статуса (например, принадлежности к богатой семье).
Утилитаризм
Истоки утилитаризма лежат в работах Иеремии Бентама (начало XIXв.). Данная теория предполагает, что благополучие общества складывается из достижений индивидов и государство призвано заботиться о максимизации суммарного результата.
Согласно утилитаристским представлениям, индивид А должен иметь большой доход, если его полезность, или способность получить “счастье” от него, выше, чем у индивида В. Перераспределение должно быть прекращено, когда предельная полезность дохода для одного индивида будет равна предельной полезности дохода для другого индивида. Чтобы проиллюстрировать этот тезис, рассмотрим два случая — шкалы предельных полезностей индивидов одинаковы (случай 24.5) и различны (случай 24.6).
Рассмотрим ситуацию, когда шкалы предельных полезностей индивидов одинаковы (рис. 24.5). Чтобы избежать сложностей с измерением предельной полезности первого рубля, которая стремится к бесконечности, рассмотрим распределение дохода, начиная с минимального уровня ОМ, которому соответствует уровень предельной полезности OE (точки H и L на графике для индивидов А и В соответственно). Предположим, величина дохода, которая должна быть распределена, равна длине отрезка MT. Предположим, также, что полезность индивидов измеряема и сравнима. Для максимизации суммарного благосостояния доход должен быть распределен поровну между индивидами, так что индивид А получает доход MN (точка G), а индивид В — доход MD (точка К), так что MN + MD =MT. Предельные полезности индивидов в этом случае равны OF, а их общая полезность равна интегралу функции предельной полезности на отрезках MN и MD соответственно.
Рис. 24.5. Одинаковые шкалы предельной полезности
Рис. 24.6. Разные шкалы предельной полезности
Важно подчеркнуть, что для утилитаристов не безразлично увеличение на один рубль дохода для индивида А и уменьшение на один рубль дохода для индивида В.
Если индивид А имеет более низкий уровень дохода, чем индивид В, то увеличение его полезности от одного дополнительного рубля будет больше, чем уменьшение полезности индивида В. То есть, если индивиды имеют различные шкалы предельной полезности дохода (рис. 24.6), то распределение того же самого размера дохода при исходных начальных условиях (точки H и L соответственно) должно быть в пользу индивида с большей способностью получать полезность от дохода, т. е. того, чья шкала расположена правее (индивид А). Общая полезность максимизируется, если индивид А получает часть дохода, равную MK (точка W), индивид В — MV (точка Р); MK + MV = MT. Предельные полезности двух индивидов равны и соответствуют уровню QJ, а общая полезность индивида А превышает общую полезность индивида В вследствие того, что он более высоко ценит доход.
Максимизация совокупного благосостояния общества (критерий 1) может не отражать понятия о справедливом распределении, если меняется численность населения. C ростом населения увеличивается национальный доход. Однако при прочих равных условиях (например, неизменности запаса капрітала) начинает действовать закон убывающей предельной производительности. Тем самым увеличение общего благосостояния будет сопровождаться падением его средней величины. Поскольку предельная полезность дохода возрастает с падением душевого дохода, максимум совокупного дохода может быть достигнут, когда предельный продукт последнего рабочего становится отрицательным, К этому времени средний уровень благосостояния становится крайне низким. Чтобы избежать этого, предлагается максимизировать средний уровень благосостояния (критерий 2), который учитывает не только оптимальное распределение дохода, но и оптимальный размер населения страны. Если же вопрос стоит о распределении дохода при заданной численности населения, то применяется первый критерий.
Эгалитаризм
Максимизация совокупного благосостояния как критерий оценки справедливости распределения национального дохода представляется достаточно искусственной конструкцией. Общество состоит из индивидов, а не из суммы индивидов или «средних» индивидов. Поэтому эгалитаристы переносят акцент на рассмотрение распределения доходов между индивидами.
Первый подход (критерий 1) основывается на гуманистическом утверждении равной ценности всех индивидов в обществе и предполагает, что распределение национального дохода должно быть равным. Сторонниками этого направле- ни я можно назвать Жан-Жака Руссо и Карла Маркса. Эти идеи перекликаются с христианской этикой, хотя некоторые идеи протестантской этики (см., например, книгу Макса Вебера «Протестантская этика, и дух капитализма») ближе, скорее, к критериям первоначальной наделенности.
Применимость критерия равного распределения национального дохода зависит от того, обладают ли индивиды одинаковыми шкалами полезности. Если ответ утвердительный, то результат распределения будет тем же, что и в утилитаристской концепции (см. рис. 24.5 и 24.6). Если же нет, то эгалитаристское распределение будет означать доход MS для индивида А (точка Q) и доход MR для индивида В (точка U), так что MS + MR = MT; общее же благосостояние каждого индивида становится равным (равны площади под кривыми предельных полезностей). Теперь большую часть дохода получает индивид с низкой шкалой предельной полезности и принцип распределения становится противоположным тому, что применялся при утилитаризме.
Сложно, однако, предположить, что такие эгалитаристы, как Руссо или Маркс рассматривали неравенство в терминах различия уровней полезности. Утверждение «От каждого по способностям, каждому по потребностям» относится к различиям, обусловленным объективными факторами, такими как размеры семьи или состояние здоровья индивида, а не субъективной способностью получать полезность от разных уровней дохода. Хотя способности извлекать полезность различаются от индивида к индивиду, большинство эгалитаристов рассматривают «равные денежные стоимости», неявно предполагая равенство шкал полезности и обращая внимание лишь на объективные различия характеристик индивидов.
Переходя от «чистого» эгалитаризма к его вариациям, можно выделить еще два подхода. Один из них объединяет идеи эгалитаризма и первоначальной наделенности (критерий 2), предполагая, что «равенство» должно гарантировать минимальный уровень дохода, не допускающий бедность, а «первоначальная наделенность» выступает как объективный фактор дифференциации при более высоких уровнях дохода. Следует отметить, что многие страны применяют этот критерий при проведении социальной политики.
Еще один взгляд на проблему (критерий 3) представлен в работах Джона Роулза, в частности в книге «Теория справедливости» (1972). Роулз утверждает, что благосостояние общества зависит только от благосостояния индивида, находящегося в худшем состоянии. Оно улучшается, если благосостояние последнего растет, но не изменяется от улучшения благосостояния других индивидов. По его мнению, здесь не существует выбора. Другими словами, никакое увеличение благосостояния более благополучного индивида не может компенсировать обществу ухудшение положения менее благополучного.
Тем не менее роулсианская позиция не представляет собой позицию, предполагающую наибольшее равенство. Могут существовать изменения, которые несколько улучшают положение наименее обеспеченного лица в обществе и существенно улучшают положение более богатых. Благодаря большинству мер неравенство возрастает. И все же сторонники Роулза, как и утилитаристы, назвали бы такое изменение желательным, так как положение беднейшего лица — единственного, о ком пекутся, — улучшается. Так, роулсианцы возражали бы против увеличения налога на богатых, если бы оно повлекло менее интенсивную работу с их стороны, что сократило бы доходы государства, уменьшая таким образом сумму того, что государство могло бы распределить между бедными в независимости от эффекта такого увеличения налога для неравенства.