Сегодня наше богослужение будет необычным. Немного дольше времени займет. Сегодня мы проведем миссионерскую литургию, или литургию с пояснениями. Это не ново для нашей церкви и практикуется уже как минимум 10 лет.
Это прозвучит возможно странно, но сегодня я предлагаю вам поразмышлять о еде. Знаменитый философ прошлого века Фейербах сказал: человек есть то, что он ест. Через призму этого философского утверждения можно рассматривать и сущность Церкви, и сущность человека. Еда не просто имеет для нас первостепенное значение – она сохраняет нам жизнь.
После сотворения мира Бог творит человека и поселяет его в Эдеме. Эдем – слово персидское, которое означает сад. Этот сад был наполнен едой. Бог заповедует его возделывать, и получать следствие своего труда – плоды, чтобы питаться, поддерживать жизнь. Но кроме этого Бог наделил каждое дерево, каждый плод особыми свойствами: Древо вечной жизни и т.д. Ради подвига людей Он разрешил от всех деревьев есть любой плод, кроме определенного дерева, которое называлось Древо познания добра и зла.
Бог сказал: его плоды не будете вкушать, как прочие, которые станут вашей повседневной едой, но через воздержание, через подвиг послушания получите со временем право вкусить этот плод. Я сотворил вас по образу Самого Себя: свободными и со способностью любить. А еще вы должны стать подобными Мне, и для нужно немного потрудится.
Неизвестно сколько времени нужно было для этого первым людям, но этот плод они должны были вкусить, когда были бы готовы. Но, как вы знаете, получилось все по-другому: плод этот был съеден слишком рано и без воздержания. И с тех пор до сегодняшнего дня человек вкушает пищу, чтобы продолжить себе жизнь, но вся эта еда медленно ведет его к смерти, потому что перестала быть благословенной.
И вот спустя несколько тысячелетий на землю приходит Тот, Кто нам снова дает пищу, вкусив которую, мы бы снова обрели жизнь и не умерли бы. Это Христос, Бог воплотившийся. Он – новый Адам, который не дерзает вкусить запретный плод, так как всю Свою волю подчиняет Своему Отцу Небесному, к Которому проявляет полное послушание. Квинтесенцией этого послушания стала, конечно же, Гефсимания, где Он Себя готовит к тому, что произойдет. Христос знает обо всем, через что ему придется пройти: арест, суд, унижения, оплевания, побои, жестокие мучения, издевательства, жуткую смерть, муки полного одиночества, предательство… Он просит Отца пронести мимо чашу страданий, если это возможно, но вместе с этим Он делает то, что мы не сделали в раю: полностью вручает Свою жизнь Отцу Небесному, Который Отец и для каждого из нас. И, проявив полное послушание, дает нам пищу бессмертия: Свои Тело и Кровь.
Почему мы сейчас здесь с вами собрались? Церковь на земле – мистическое Тело Христа. Почему мы совершаем литургию каждое воскресение, каждый праздник, а в соборах и монастырях – каждый день? Потому что сейчас находящиеся на жертвеннике хлеб и вино, после того, как будут перенесены на престол и архиерей или священник вместе с общиной помолятся Духу Святому, станут Телом и Кровью Христовыми. Пища, которая прежде имела обычную сущность, приобретет возможность даровать вкушающим ее жизнь вечную. Тело и Кровь Христову мы вкушаем «во оставление грехов и в жизнь вечную», как говорится в богослужении, которое скоро начнется.
Каждый раз, когда совершается литургия, у нас есть возможность снова обрести потерянный рай. Это небольшое введение показывает нам, почему литургия – главное богослужение Православной Церкви, и почему это вообще центр жизни Церкви и каждого христианина.
Литургия – λειτος εργος – общее дело.
λειτος – народ; εργος – действие/ событие, то есть то, что делается для народа, который призывается. εκκλεισια (церковь) – от εκ καλω (призываю). Призываю, чтобы совершить общее дело, дело каждого. Так было в древних Афинах, когда глашатай призывал граждан, чтоб совершить общее дело (политическое, культурное и т.д.), и все граждане обязаны были прийти на это собрание и это общее дело совершить. Святые отцы, стоявшие у истоков богословия и богослужения, жили в греческой традиции и использовали термины, которые на тот момент были понятными для всех. Литургия выстраивается ими по схеме обычной греческой трагедии: у нее есть пролог, песнопения и диалоги, которые постепенно подводят человека к апогею литургии – причастию того самого Тела и Крови, того плода жизни вечной, о котором мы уже с вами говорили.
Многие не ходят в церковь и на вопрос «почему?» отвечают, что они не понимают церковнославянский язык. Вы сегодня увидите, что главное в литургии – не знание языка, а опыт. Как для понимания какого-либо поэта или философа требуется опят – знание его главных идей, особенностей жизни, особенностей мысли, так и с литургией. И опыт этот приобретается достаточно легко, причем степень этой легкости зависит не от образования, а от открытости нашего сердца, готовности принять Христа всем сердцем, всей душой, всей жизнью.
Еще «Божественная литургия – непрестанное повторение подвига любви, для нас совершившегося», как писал в своем труде «Размышления о Божественной Литургии» Н.В. Гоголь. Божественная литургия еще называется Евхаристией – благодарением. То есть мы Бога за этим богослужением благодарим за все Его милости: как за те, которые мы получили и о которых знаем, так и за те, которых не заметили, не поняли, но они совершились.
Христос Сам установил совершение литургии на Тайной вечери (ужине), которую совершил с учениками перед Своей смертью и воскресением. Закончилось Его общественное служение, которое длилось три года. Христос знает, что вскоре Он уже ежедневно не будет со Своими учениками телесно, и устанавливает это таинство, в котором предлагает Себя нам в пищу, чтобы Он пребывал с нами всегда и мы в Нем. Интересно, что евангелисты, вспоминая и передавая верующим Его слова, употребляют греческое слово «Сомо». Это не плоть в значении куска мяса, слово «сомо» означает тело целого, живого человека. То есть Христос предложил ученикам, а вместе с ними и нам, ВСЕГО Себя, целого.
Если сейчас в течение всей литургии вы будете держать сказанное ранее в голове, то все богослужение пройдет для вас по-новому. Вы увидите в нем всю жизнь человечества от самого начала до конца истории. По ходу литургии мы будем делать остановки, чтобы рассмотреть каждую часть отдельно, чтобы понять еще глубже, что происходит за нашим главным богослужением.
Входные молитвы
Естественным для любого христианина, а тем более священнослужителя, начинать дело с молитвы. И прежде чем приступить к непосредственному совершению таинства священнослужители совершают молитвы, называемые входными, то есть молитвы, творимые сразу же по приходе в храм и перед службой.
Священник и диакон (если есть) становятся перед Царскими вратами и творят 3 поклона с молитвой «Боже, очисти мя, грешнаго, и помилуй мя», после чего диакон произносит (тихо): «Благослови, Владыко». Священник: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков». И далее диаконом читается обычное начало.
Затем происходит целование икон при чтении диаконом тропарей Христу и Богородице. Таким образом, происходит видимое свидетельство священнослужителями иконопочитания. Затем священник молится, чтобы Господь укрепил его на предстоящую службу. После чего священнослужители кланяются друг другу, а потом – народу, испрашивая прощения. В чинопоследовании чин прощения тоже отсутствует, но столь благочестивая традиция не могла не закрепиться на практике перед таким священнодействием, каким является Божественная Литургия, тем более, что Служебник предписывает прежде литургисания примириться, по возможности, со всеми.
Затем при чтении молитвы «Вниду в дом Твой…» священнослужители исходят в алтарь: В алтаре они творят 3 поклона с молитвой «Боже, очисти мя, грешнаго и помилуй мя», целуют Евангелие, напрестольный крест, престол и отходят для облачения.
Проскомидия
Священник находится, в той части храма, которая называется алтарь, за иконостасом. На особом столе, который называется жертвенником, приготовляется хлеб и вино для совершения Бескровной Жертвы: совершается Проскомидия – приготовление. Человеку, недавно переступившему порог храма, кажется, что литургия еще не началась, когда происходит эта часть божественной службы. Она проходит незаметно, скрыто, как прошла большая часть земной жизни Христа.
Что такое хлеб и вино? Старшее поколение знает, что это основная пища, которую брали собой путешественники или рабочие в поле для поддержки своих сил, чтобы выполнить свою работу. Эта пища была дома у каждой семьи. Наша традиция берет начало из Средиземноморского региона – Византии, Греции. Люди приносили именно свой хлеб, свое вино, свое масло для лампад. Диакон шел к жертвеннику и выбирал самые лучшие хлеб и вино для литургии. И эти два вида основной человеческой пищи готовятся на проскомидии к тому, чтобы войти в святилище (в алтарь) – в то место, которое отличается от прочего пространства всего храма и, тем более, того, что находится вне храма. Поэтому и священник, который совершает литургию, даже одет не так, как обычно вне храма, вне богослужения, а облачается в священные одежды, совершая эту службу.
ОБЛАЧЕНИЕ
Богослужебные одеяния духовенства имеют общее название – ризы и разделяются на одежды диаконские, иерейские и архиерейские. Священник имеет все диаконские одеяния и сверх того – присущие его сану; епископ имеет все священнические одеяния и сверх того – присвоенные его архиерейскому сану.
Богослужебные одеяния православного духовенства прообразованы в Ветхом Завете одеяниями Аарона и других священников, сделанными по непосредственному повелению Божию (Исх. 28,2;31,10) и предназначенными только для священнослужения, для славы и благолепия Божественных служб. Они не могут быть носимы и употребляемы в быту. Через пророка Иезекииля Господь повелевает ветхозаветным священникам, выходя из храма во внешний двор к народу, совлекать с себя богослужебные одеяния и полагать их в преградах святых, облекаясь в иные одежды (Иез. 44, 19). В Православной Церкви по окончании богослужения облачения также снимаются и остаются в храме.
В Новом Завете Господь Иисус Христос в притче о званных на царский пир, которая образно повествует о Царстве Божием, говорит о недопустимости входить в него не в брачной одежде (Мф. 22, 11-14). Притча изображает брачный пир по случаю брака царского сына. По учению Православной Церкви, брак, о котором здесь и в других подобных образах часто говорится в Священном Писании, является таинственным браком Сына Божия, Господа Иисуса Христа (Агнца) с Его возлюбленной невестой – Церковью (Откр. 19, 7-8). Апокалипсис при этом отмечает, что “дано было ей (жене Агнца) облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых”.
Таким образом, общее символическое значение церковных служебных облачений – это выражение в видимых вещественных одеждах духовных одежд праведности и чистоты, в которые должны быть облечены души верующих людей для участия в вечной радости сочетавания Христа с Церковью избранных Своих.
Исторически богослужебные ризы появились не сразу. В основных чертах канон богослужебных облачений сложился в VI веке. Известно, что до этого времени апостол Иаков, брат Господень, первый Иерусалимский архиерей, носил белую льняную длинную одежду иудейских священников и головную повязку. Апостол Иоанн Богослов также носил золотую повязку на голове, как знак первосвященника. Многие считают, что фелонь, оставленный апостолом Павлом у Карпа в Троаде (2 Тим. 4, 13), был его богослужебным одеянием. По преданию, Богородица Своими руками сделала омофор для святого Лазаря, воскрешенного Христом из мертвых и бывшего затем епископом Кипра. Таким образом, уже апостолы употребляли некоторые богослужебные одеяния. Вероятнее всего, от них в Церкви сохранилось предание, выраженное блаженным Иеронимом (IV век), согласно которому отнюдь недопустимо входить в алтарь и совершать богослужения в одеждах общих и просто употребляемых.
Стихарь или подризник
Общим одеянием для всех степеней священства является стихарь, или подризник. Это и по времени происхождения самое древнее одеяние. Стихарь соответствует подиру ветхозаветных первосвященников, но приобретает в христианстве несколько иной вид и значение.
У диаконов и низших клириков стихарь – верхнее богослужебное одеяние с широкими рукавами. У священников и епископов стихарь – нижнее одеяние, поверх которого надеваются прочие ризы. Поэтому оно имеет особое название – подризник.
Стихарь – это длинная одежда без разреза спереди и сзади, с отверстием для головы и с широкими рукавами. Стихарь полагается и для иподиаконов. Право ношения стихаря может быть дано и псаломщикам, и прислуживающим в храме мирянам. Стихарь знаменует чистоту души, которую должны иметь лица священного сана.
Подризник
Подризник священников и епископов является нижней богослужебной одеждой. Она надевается на подрясник, а на нее надеваются прочие ризы. Это облачение имеет некоторые отличия от стихаря. Подризник делается с узкими рукавами, так как на них должны надеваться поручи. Рукава подризника имеют разрезы на концах. К одной из сторон разреза пришивается тесьма или шнурок, так что при облачении этим шнурком нижний край рукава подризника плотно стягивается у запястья. Эти шнурки знаменуют собой путы, связывавшие руки Спасителя, ведомого на суд. По этой причине на рукавах подризника полос нет. Нет их на оплечиях подризника, потому что плечи его покрываются верхней богослужебной одеждой (фелонью или саккосом).
Подризник надевается только при служении Литургии и в некоторых особых случаях.
Орарь
На левом плече поверх стихаря диаконы имеют орарь – длинную полосу из парчовой или другой цветной материи, нисходящую с передней и спинной частей почти до пола.
Диакон – первая священная степень. Орарь, носимый им почти всегда на одном левом плече, означает именно благодать священного сана, но только первой степени священства, дающей диакону право быть служителем, но не совершителем таинств. Однако и эта благодать священного диаконского сана есть иго и ярем работания Богу и людям, есть крестоношение. Символическое выражение и этих духовных истин содержит в себе диаконский орарь. С другой стороны, орарь напоминает диакону о необходимости в своей службе и жизни подражать ангелам, всегда готовым к быстрому исполнению воли Божией, хранящим непорочность и чистоту, пребывающим в совершенном целомудрии.
На орарях и ныне иногда пишутся слова ангельского песнопения “Свят, Свят, Свят”. Чаще всего эта надпись встречается на так называемых двойных орарях протодиаконов и архидиаконов. Этот орарь бывает гораздо шире обычного, диаконского, и имеет ту особенность, что средней частью своей проходит под правой рукой так, что один конец ораря поднимается через спину к левому плечу и опускается вниз спереди, а другой конец проходит из-под правой руки через грудь вверх и по тому же левому плечу спускается вниз сзади. Такое устройство ораря знаменует старшинство протодиаконов и архидиаконов в рамках одного и того же диаконского чина, что является образом старшинства одних Ангелов над другими.
Поручи
На рукава подрясника, а при полном облачении – на рукава подризника священники и епископы надевают поручи, или нарукавники. Диаконы надевают их на рукава подрясника. Поручь представляет собою слегка выгнутую полосу плотной материи с изображением креста в середине, обшитую по краям лентой иного оттенка, чем сама поручь. Охватывая руку в запястье, поручь соединяется с внутренней стороны руки с помощью шнура, продеваемого в металлические петли на боковых краях его, а шнур обматывается вокруг руки, так что поручь плотно стягивает рукав подризника или подрясника и прочно держится на руке. При этом знамение креста оказывается на внешней стороне руки. Поручи надеваются на оба рукава и знаменуют собою Божию силу, крепость и мудрость, даваемые священнослужителям Его для свершения Божественных таинств. Знамением креста поручи означают, что не человеческие руки священнослужнтелей, а Сам Господь через них совершает таинства Своею Божественной силой. Это значение поручей отражено в молитвах при надевании их для служения Литургии. Для правой поручи читается: “Десница Твоя, Господи, прославися в крепости, десная Твоя рука, Господи, сокруши враги и множеством славы Твоея стерл сей супостаты”. Эта молитва содержит также мысль о том, что поручи как знамение силы Божией защищают священнослужителя от демонских козней при совершении таинств. Для левой поручи читается: “Руце Твои сотвористе мя и создаете мя, вразуми мя и научуся заповедем Твоим”.
Поручи как внешний по отношению к рукавам предмет явили наглядным образом свидетельство того, что не самому священнослужителю принадлежит сила и мудрость в совершении таинств и служб, а дается ему извне, от Бога.
Стихарь, орарь и поручи – облачение диакона. Другие богослужебные ризы относятся к одеяниям иерейского чина.
Епитрахиль
Начиная с XV века архиерей, посвящая диакона в сан священника, огибал его шею диаконским орарем, так что оба его конца равномерно спускались по груди вниз, до подола, и при этом соединялись один с другим. Получалась епитрахиль – предмет одеяния священников и епископов. Образованная из ораря епитрахиль означала, что священник, не теряя благодати диаконского сана, приобретает двойную, по сравнению с диаконом, сугубую благодать, дающую ему право и обязанность быть не только служителем, но и совершителем Таинств Церкви и всего дела священства. Это не только двойная благодать, но и двойное иго, ярем.
В позднейшие времена (примерно с ХVI-ХVII веков) епитрахили стали делать не из диаконских орарей, а особо, для удобства ношения. В той части, которая охватывает шею, епитрахиль делается фигурной и узкой, дабы эта часть могла удобно облегать ворот подрясника или рясы. При посвящении диакона во пресвитера епископ в настоящее время уже не обносит орарь вокруг шеи посвящаемого, а сразу возлагает на него готовую епитрахиль. Отделение епитрахили от ораря не упраздняет, однако, смысла епитрахили как ораря, соединенного спереди.
Все богослужения и требы священник может совершать только в епитрахили, которая налагается поверх рясы, а при полном облачении поверх подризника, как – то бывает всегда при служении Литургии и в некоторых особых случаях.
Пояс, надеваемый поверх подризника и епитрахили, представляет собой не очень широкую полосу материи с отделкой в виде полос иного цвета или оттенка по краям, в середине имеет нашитое знамение креста. С двух концов пояса имеются ленты, которыми он связывается сзади, на пояснице.
С древнейших времен и поныне плотно стянутый пояс, как предмет одеяния тружеников и воинов, употреблялся для придания телу крепости и силы. Отсюда и как символический предмет в религиозном и светском обиходе пояс всегда означал определенные понятия силы, крепости, власти или готовности к служению. Псалмопевец пророк Давид говорит: “Господь воцарися, в лепоту облечеся, облечеся Господь в силу и препоясася”. Здесь, как и во многих других местах Священного Писания, Божественная сила символически обозначается поясом, препоясанием. Христос, опоясавшись длинным полотенцем и умывая ноги ученикам Своим, дает этим образ Своего служения людям. И о Своем служении верным в будущем веке Царства Небесного Господь Иисус Христос говорит образно: “Он препояшется, и посадит их, и, подходя, станет служить им” (Лк. 12, 37). Апостол Павел увещевает христиан, говоря: “Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною” (Еф. 6, 14). В этих словах понятие духовной крепости истины соединено с понятием о служении Богу в духе истины.
Набедренник представляет собой продолговатый прямоугольный плат на длинной ленте – первая по очереди награда за ревностное служение Церкви.
Набедренником награждаются архимандриты, игумены и священники. Символически прямоугольная форма набедренника означает Четвероевангелие, что вполне согласуется с понятием меча духовного, который есть слово Божие.
Палица Ромбовидная форма палицы – тоже символ Четвероевангелия, но с большим внешним уподоблением острому мечу. Одновременное ношение набедренника и палицы духовно означает двоякого рода попечение архиерея, архимандрита или протоиерея о проповеди слова Божия и борьбе за правду и истину во всем и о служении младшим по сану духовным братиям, то есть попечение о подчиненном духовенстве. Ее надевают через левое плечо, и он спускается с правого бока ниже пояса, на бедро. Палица по краям отделана нашитой полосой из иной материи, чем он сам, в центре имеет крест, нижний край его обычно украшается бахромой, значение которой указано выше.
Фелонь (в обиходе – риза) представляет собой верхнее богослужебное одеяние священников и в некоторые случаях епископов. Во множественном числе слово “риза” означает все вообще облачения, но форма единственного числа подразумевает фелонь.
Это одеяние очень древнее. Фелонь в древности представлял собой плащ-накидку из длинного прямоугольного куска шерстяной материи и служил для защиты от холода и непогоды. Его надевали на оба плеча, причем передние концы стягивались на груди, и через одно плечо; иногда в середине этого плаща делался вырез для головы, и надетый на плечи фелонь покрывал длинными концами спереди и сзади все тело человека. При этом у иудеев края фелони украшались иногда ряснами или ометами – отделкой из нашитых кружев; а по самому краю этой отделки нашивались так называемые тресны – синий шнур с кисточками или бахромой в знак всегдашнего памятования о заповедях и Законе, что было поведено Самим Богом (Чис. 15, 37-40). Фелонь носил Господь Иисус Христос в Своей земной жизни. Это подтверждают древние иконы, где Спаситель почти всегда изображен в плаще, надетом иногда на оба плеча, а иногда через одно плечо. Возможно, именно фелонь-плащ имеет в виду Иоанн Евангелист, когда говорит, что на Тайной вечери Господь, собираясь умыть ноги ученикам, снял с Себя верхнюю одежду. Фелонь носили и апостолы, свидетельство чему есть у апостола Павла (2 Тим. 4, 13). Многие считают, что это была его богослужебная одежда. Во всяком случае, даже если Господь и апостолы употребляли фелонь только как обычную верхнюю одежду тех времен, в сознании Церкви она именно поэтому приобрела священное значение и с самой глубокой древности стала употребляться в качестве богослужебного облачения.
На спине в верхней части фелони под плечевой полосой так же, как и на стихаре и по тем же причинам помещается знамение креста. А в низу спинной части фелони, ближе к подолу, на одной линии с крестом нашивается восьмиконечная звезда. Восьмиконечная звезда в христианском представлении означает восьмой век – наступление Царства Небесного, новую землю и новое небо, так как земная история человечества насчитывает семь периодов – семь веков. Таким образом, в двух кратких символах – кресте и восьмиконечной звезде обозначены на фелони начало и конец спасения человечества во Христе Иисусе. Эти символы могут означать также Рождество Христово (звезду над Вифлеемом) и Его Крестный подвиг. Однако Вифлеемская звезда содержит в себе и знамение будущего века, ибо с пришествием Сына Божия во плоти к людям “приблизилось Царство Небесное”. Звезда и крест на фелони знаменуют, кроме того, соединение в Православной Церкви благодати священства Ветхого (звезда) и Нового (крест) Заветов.
Вмещая в себе множество высоких духовных понятий, фелонь общим своим обликом преимущественно означает сияние Божественной славы и крепости Божественного света, облекающих священнослужителей, одеяние праведности и духовной радости. Поэтому в молитве при надевании фелони читается: “Священницы Твои, Господи, облекутся в правду и преподобнии Твои радостию возрадуются всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь” (Пс. 131, 9). Понятия о Божественном свете, праведности, радовании, как о богатстве духовных дарований и чувств, дают возможность фелоням быть не только белого цвета. Фелони делаются из золотой, серебряной парчи, что особенно подчеркивает значение сияния славы, а также из материи других основных цветов, принятых в богослужении для облачений. Начиная с XVIII века Великим постом надеваются фелони черного цвета с белыми полосами, являясь в этом случае знамением рубища и вретища, в которое одет был Спаситель при поругании.
Умовение рук
По облачении диакон и священник поочередно умывают руки, творя одну и ту же молитву: «Умыю в неповинных руце мои…». Эта молитва является стихами из 25-го псалма (вообще, вышеупомянутые молитвы на облачение представляют собой выдержки из псалмов).
Умывание рук священнослужителей восходит к Ветхому Завету: в скинии по повелению Божиему была поставлена умывальница, в которой приходящие служить умывали не только руки, но и ноги, прежде чем войти в скинию свидения (см. Исх. 30:18-21; 40:30-32). «Следуя сему, Священнослужители Нового Завета умывают руки, для показания чистоты своих душ и совести, с которою приступают они к Священнодействию». Причем обычай этот распространялся и на мирян, для которых перед входом в церковь располагалась наполненная водой умывальница. Об этом так свидетельствует св. Иоанн Златоуст: «Две суть купели (умывальницы) пред дверьми церковными: одна с водою, в которой умываеши руки; другая же – руки нищих, в которых очищаеши твою душу».
Рассказ о сосудах и просфорах
Готовятся для этих даров и специальные сосуды. Освященный поднос на ножке называется ДИСКОС. На нем изображается икона Рождества Христова, он символизирует Вифлеемскую пещеру. Особая освященная чаша, кубок называется ПОТИР.
Из пяти просфор, которые заготавливаются для совершения литургии, священник вырезает определенные части. «Просфора» переводится как «приношение», чем и является. Просфоры пекутся особым образом, потому что они будут принесены Самому Богу. Просфора состоит из двух частей – нижней и верхней, символизируя земную и небесную части Единой Церкви, а также Божественную и Человеческую природы Христа.
1. Основная часть, которая потом и станет Телом Христовым, называется Агнец. Эта кубическая часть символизирует Христа, сверху имеет крест и титлы: «ИС ХС НИ КА», то есть «Иисус Христос Победитель».
2. Вторая просфора также особенная и имеет титлы: «М» и «Ф», с греческого «Матерь Божия»; священник вырезает из нее треугольник, который символизирует Богородицу, и полагает его справа от Агнца, от Ее Сына Христа, Которому Она дала эту плоть.
3. Из третьей просфоры священник вырезает девять частиц, которые символизируют всех святых, все их чины: Предтечу и Крестителя Господня Иоанна, пророков, апостолов, святителей, мучеников, преподобных, бессребреников и всех святых.
4. Из четвертой просфоры священник вырезает частицы за живых, поминая сначала Патриарха Московского, Блаженнейшего Митрополита Киевского, правящего архиерея, а потом всех, кого сам хочет помянуть, и всех, чьи имена ему подали в записочках верующие.
5. Из пятой просфоры священник вырезает частицы за умерших.
И вот на этом дискосе находится вся Церковь, целый мир: Христос, Богородица, все святые, живые и умершие христиане. Все Царство Божие.
Закончив проскомидию, священник молится: «Боже, Боже наш, пославший Небесный Хлеб, в пищу всему миру, Господа нашего и Бога Иисуса Христа, Который есть наш Спаситель, избавитель и благодетель, Сам благослови это приношение и прими его в пренебесный Твой жертвенник. Помяни, как милосердый и человеколюбивый, принесших эти дары и тех, за которых они принесли их. Нас же (служащих) сохрани неосужденными в священнодействии божественных Твоих тайн. Потому что свято и преславно пречестное и величественное имя Твое, Отца и Сына, и Святого Духа, теперь и всегда, и в вечные веки. Аминь.»
ЛИТУРГИЯ
Начинается она не с обычного возгласа священника, которым начинаются все прочие богослужения и требы: «Благословен Бог наш всегда ныне и присно и во веки веков», - а с особого: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа всегда ныне и присно и во веки веков». Это означает, что мы, присутствующие на литургии, находимся в Царстве нашего Небесного Отца. Нам нужно захотеть быть в этом Небесном Царстве. Мы колеблемся почти каждую секунду, то отдавая предпочтение Царству Небесному, то собственному эгоизму, страстям. Отдавая предпочтение быть в Царстве Божьем, мы отрекаемся от всех законов этого мира.
Мы входим в новый мир, где все не похоже на то, что происходит и что окружает нас в повседневной жизни. Новый мир, который нас призывает войти, новое место – церковь, которая принимает, и новое время – новая/вечная жизнь. В Царстве Божьем нет времени и пространства, поэтому для нас становится возможным быть участниками Тайной Вечери, зрителями Крестной смерти и воскресения Христова. Об этом мы еще поговорим.
После этого возгласа начинается часть, которая называется «Великая ектения».
«Ектения» – от греческих слов «αιτηση-ζηταω-παρακαλω» – «прошения». Вы услышите, о чем Церковь просит Бога. Кроме Великой, вот этой первой ектении, это повседневные нужды: чтобы погода была хорошая, дожди вовремя шли и не были вредоносными, о нищих, и чтобы было у нас то, что мы бы могли им дать. Будут и прошения, касающиеся духовной жизни. Великая ектения отличается от других: она не о себе, она об общих нуждах. Церковь нас призывает быть выше личных нужд, поступить необычно для себя: помолиться в первую очередь об общих благах, о великой нашей хритсианской семье: страждующих, недугующих, то есть больных, немощных людях, плененных. Помолиться о мире всего мира, добрых ветрах, об этом городе и т.д., то есть о том, что обычно в наши молитвы не входит, потому что не является нашей личной нуждой. Она настраивает нас на молитву, призывает к ней.
Диакон или священник предлагает нам темы для молитвы. Каждый молится о своем, каждый по-разному понимает эти прошения. Вместо вас, вместо тех, кто пришел на литургию, ни диакон, ни священник, ни архиерей, ни хор не помолится. Этот труд, этот личный диалог-встречу с Живым Богом необходимо совершить каждому самостоятельно. Хор от имени всех нас отвечает на каждое прошение «Господи помилуй». Это особенная краткая молитва. Очень интересно, что изначальное греческое «Кирие элэйсон» невозможно было перевести на латынь, до сих пор очень многие церкви используют именно «Кирие элэйсон» без перевода. На славянский удалось перевести почти без потери смвсла. Мы просим у Бога милости: помилуй нас, смилуйся над нами, над наши недостатками, грехами, падениями. «Элэйсон» исполни «элео» елея, масла наши раны душевные. Как в притчи о добром самарянине, человек этот омыл раны страждующего человека вином, чтобы обеззаразить и маслом, чтобы смягчить боль. Вот об этом и мы просим: смягчить нашу боль душевную, духовную, проявить не справедливость, а любовь и милость.
Все это – некое вступление, преддверие того, чтобы перенести те Дары, о которых мы прежде говорили, на Святой Престол.
АНТИФОНЫ
Песнопения, которые сейчас начнут петься называются антифонами потому что их пели попеременно несколько хоров. Мы говорили, что Евхаристия – есть благодарение и те псалмы, которые сейчас мы услышим выражают это благодарение словами пророка Давида. Раньше их пели христиане по дороге в храм, и малый вход, который вскоре совершится было ни что иное, как вхождение всей общины, вместе с предстоятелем – пресвитером в храм. Сейчас мы уже собраны, но антифоны помогают нам прославить Бога, поблагодарить за те Его благодеяния, которые мы получили.
МАЛЫЙ ВХОД
Что было до этого момента? Пролог: как мы уже сказали, литургия, как и древние трагедии, таковой имеет. Что там происходило? Просьбы. Много различных просьб. Как мы с вами помним из истории человечества, люди во все века постоянно чего-то просили. Просили на протяжении 6 тысяч лет Истинного Бога, просили идолов, хотели чего-то от философских и политических систем… просили искупления, избавления.
Священник или диакон берет в руки Евангелие, которое не есть весь Новый Завет, а только четыре Евангелия: от Матфея, Луки, Марка, Иоанна. Богослужебное Евангелие, которое находится на престоле, – особое. Оно поделено не только на главы, как Евангелия, которые есть у каждого из нас дома, но и на особые части – зачала, то есть части текста Евангелия, которые положено читать при совершении того или иного богослужения, празднуя память того или иного события или святого.
Священник выходит из алтаря в основную часть храма с Евангелием, то есть со Словом Божиим, то есть со Христом, потому что Христос есть воплотившееся Слово Божие – Божественный Логос, Второе Лицо Святой Троицы.
И что нам этот вход говорит? Что все эти многочисленные возможности уйти от смерти посредством новой пищи, все богословие, весь опыт Богообщения, который способен избавить нас от власти ада и греха, стал возможен только благодаря тому, что Божественный Логос воплощается, Слово становится плотью и находится среди нас. Ведь Слово Божие – тоже пища, пища для духа. «Не хлебом единым будет жить человек» (Мф. 4:4), сказал Христос. И как тело наше испытывает голод, так этот голод испытывает и душа. И когда и человека все есть, он часто не может понять, почему ему чего-то не хватает. А не хватает именно Слова Божия, не хватает общение со Своим Творцом, то есть молитвы, и не хватает той Пищи, о Которой мы уже с вами достаточно долго говорим.
В это время поется основная часть Нагорной проповеди: новые заповеди Божьи – заповеди блаженства. Они кажутся неискушенному человеку по меньшей мере странными, ведь они говорят о том, что блажен, то есть счастлив, человек, который так или иначе несчастен. «Блаженные плачущие, нищие духом, гонимые за Христа…» Нам-то обычно кажется, что счастлив тот, кому все завидуют, кто обладает многим, а тут все наоборот. Христос показывает человеку, а Церковь каждый раз напоминает, что счастье для человека – то, как устроена его душа.
Исторически, как я уже сказал, это был вход всей христианской общине, во главе с предстоятелем в храм. Сегодня мы видим явление нам новой жизни. Призыв Христов соответствовать своей жизнью той Пищи, которую мы вкушаем, Которая стала Плоть и Кровью. Христос призывает нас переменить свою жизнь. Мы видим канон, правило, согласно которому наша жизнь должна соответствовать. Канон слово тоже греческое и означает строительный отвес, по которому строят стены нового дома, если строители не будут соответствовать отвесу – здание рухнет, так и для нас Евангелие – отвес. Если мы не будем жить так, как нас призывает Христос – здание нашей веры может рухнуть. Часто от человека можно услышать, что он считает себя христианином, но верит по своему. Ничего «по-своему» в следовании за Христом быть не может. Все, что необходимо делать, чтобы следовать за Христом уже сказано Им самим и записано апостолами в Евангелии, которое выносится к нам.
ТРОПАРИ И КОНДАКИ
Это изменяемая часть литургии, поются тропари и кондаки празднуемых событий (если на этот день выпадают праздники или день памяти того или иного святого) плюс тропари и кондаки праздников или святых, в честь которых освящен данный храм или собор, и тропари и кондаки дня недели.
После тропарей и кондаков диакон возглашает: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны». Этот возглас был запрещен в советское время, ведь исторически он относился к царям. На словах «спаси благочестивыя» диакон указывал на то место, где находились царь и государыня. Сегодня же диакон показывает орарем не на царский трон, а на весь народ, и мы молимся обо всем народе, чтобы Господь спас и защитил всех благочестивых христиан.
ТРИСВЯТОЕ