Эссе о поэзии
Александра Подколзина
Поэзия – это занятие неординарной души в разном её состоянии в содружестве с какой-то дополнительной энергией извне. Не утверждаю, только предполагаю, опираясь на свои ощущения, что музой всё же является вторая душа, посещающая нас на неопределённое время как свободная эфирная субстанция с небесного пространства. И посещает она не каждого, а только того, кто способен вдохнуть её в себя (о чём говорит и само слово «вдохновение») и трудиться с ней на славу в любое время суток, подключая к работе самые тонкие извилины мозга.
Бывает, и поэтическая натура со слабым духом становится рабом собственной плоти. Но муза не терпит труса.
Душу, высокую во всех смыслах, и поэту редко удаётся содержать в гармонии с собой, со своим разумом. Угнетает её чрезмерная озабоченность материальной стороной жизни, и почти полной невозможностью пропустить через себя являются сарказм окружающих и навязанная чужая воля, держащая в рамках уравниловки. Она тяготиться многими сухими и расчётливыми, гласными и негласными принятыми в человеческом общежитии законами.
Но, как птичку певчую в клетке, нельзя её, данную свыше, для единения небесного с земным, удержать в неволе! Одарённый дух не подчиняется бездарности! Поэтам, которые отсеиваются в своём величии самим временем, трудно выстоять перед практичностью окружающих, живущих только земным, отчего они и выдыхаются, оставаясь, даже при наличии родных и близких, в полном одиночестве. Вот тогда они и перестают дорожить своей жизнью во плоти. Их тянет к той возвышенной душе, которая покинула их, также сильно, как к высшей истине, к Отцу небесному тянуло Христа, воскликнувшего, будучи распятым людьми на кресте: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают!»
О двурушный Пилат
Александра Подколзина
О двурушный Пилат!
Не в крови твой халат,
Но запятнана ею душа,
Коль Порока судил,
Злой толпе угодил,
И «умылся», спокойно дыша.
В Нём искал ты изъян:
«Богохульник? Смутьян?
На святого, скорее, похож!»...
Истерзали кнутом
И распяли потом,
Хоть и был на святого похож!
Перед каждым крестом
Я винюсь пред Христом
За предательство подлых людей,
И прошу за себя,
Чтоб дожить лишь любя,
Безо всяких бредовых идей.
Ах, божья рябина, пред кем ты повинна...
Александра Подколзина
Ах, божья рябина, пред кем ты повинна,
С чего твои детки в морозы «горят»?
Поведай, кручина, души половина,
О чём твои гроздья без слов говорят?
Быть может, корнями в себя ты вбираешь
Кровь жертв неповинных, Христовых людей?
В храм, грешных и сирых, ты нас призываешь,
Чтоб их помянуть и спастись от сетей?
О, грозди рябины, без слов и дубины
Вы гоните с сердца пороки и зло!
Светите, ведите, как божьи рубины,
Мне с вами в нелёгком пути повезло!
Обращение к иконе Державная
Александра Подколзина
Белую, красную, жадную, бражную
Русь мою, Боже, не кинь!
О многозванная Матерь Державная!
Лживых от власти отринь!
Умным и честным обманутым людям
Жить на Земле помоги!
Заповедь Божью - мамонновым судьям,
Пусть постыдятся, враги!
Умная корова
Александра Подколзина
- Что ж, жена, ты долго возишься,
Быть со мною не торопишься?
Ещё малость подожду,
От тебя к другой уйду…
- Ох, родимая коровушка,
Уж попил муж моей кровушки!
Что ж ты, Милка, долго телишься,
Меня держишь, канителишься?
Муженёк к другой умчал,
У неё нашёл причал.
Называл меня голубушкой,
А теперь с другой он любушкой.
- Уж такая наша долюшка!
Отвечает мне коровушка, -
Деток надо нам растить,
О быках не говорить!
- Ах! – хватаюсь за головушку. -
Не тому я стала жёнушкой!
Мужики – лишь на беду,
То в охоте, то в бреду.
Впервые в обитель ступила дивчина...
Александра Подколзина
Впервые в обитель ступила дивчина,
Пурпуром манит у храма рябина:
«Как вы приветливы, горькие дивы!
Промёрзшие насквозь, чисты и красивы».
Поодаль за ней захрустел белый снег,
Зарделась она тут в предчувствии нег -
Узнала душа своего без огляда:
«Неужто влюбилась? О, лучше б не надо!»
Где ж ты блуждала, любовь, до сих пор?!
Явилась нежданно. Но как дать отпор?!
Парень в монахи постригся вчера…
Девица молвит: «Уйти мне пора!..»
Им на мгновенье причудился ад -
В душе у монаха случился разлад:
«Отче, за что непосильное мне!
Уж лучше послал бы Ты груду камней!»
«Суженый мой, не прельщайся ты мной!
Нести этот крест мне под силу одной.
Коль Бог целомудрию нашему рад,
Одна я покину здемовский сад!»
Устала заедать едой...
Александра Подколзина
Устала заедать едой
Измены, стрессы и пороки.
Я мужней становлюсь бедой:
Всё сцены ревности и склоки.
Живу так 30 и 3 года
(У сына уж своя семья).
В душе такая непогода:
Самой себе противна я.
Неужто дурою дожить,
Семью для вида сохраняя,
Подножной тряпкою служить,
Быть верным, мужа, умоляя?!
Душеспасительная нить,
Веди в пречистую обитель,
С Христовой чаши дай испить
В грехах погрязшим, Очиститель.
Прости начальников деревня...
Александра Подколзина
Прости начальников, деревня
Многострадальная моя!
Ты как иссохшие деревья,
В России будто не своя.
Никто тебя не орошает.
В верхах руки не подают.
Деляга местный устрашает,
Пинки законники дают…
Нависла вечная проблема:
Прохвосты борются за власть –
Неразрешимая дилемма.
Хотелось бы смести напасть.
Псалом 18
Александра Подколзина
Оду Господу шлют небеса,
Прославляя, гремят голоса.
Возвещает о тверди земля
Сотворению радуясь вся.
Речи в день ото дня переходят.
Ночь от ночи к познанью восходит.
Божье око вокруг обозрит:
В небе солнцу жилище узрит.
Выходя, как из брачных чертогов,
Солнце светит сначала с востока.
Исполином над твердью земной
Пронесётся. И снова домой…
Греет каждого солнечный луч.
Страх Господень вовеки могуч,
Совершенны законы его.
Правда божья превыше всего!
Укрепляют Господни слова,
Просветляется с них голова.
Откровение мудрость даёт,
От учения сердце поёт:
«Почитай, не убий, не кради.
Верность Богу и другу блюди.
Не болтай понапрасну, не лги
И семейство своё береги…»
Ты твердыня моя, Вседержитель,
От гордыни и зла удержитель.
Дай защиту от них мне твою!
Как смогу, я тебя воспою!
Памяти Игоря Тельпова
Александра Подколзина
Бесценные люди уходят,
Не могут, как бездари, тлеть.
Их наглые люди изводят –
Таланты не могут наглеть.
Раз смерть стала жизни дороже –
Какой был на сердце нарыв!
Прости его, Господи Боже,
За этот безумный порыв!
Рыдает, горюет гармошка.
Гитарные струны молчат.
Вон голубь стучится в окошко,
Видать, привлекает свеча…
Не надо, не надо считаться
С наветами подлых людей!
Надо живым выбираться
С расставленных ими сетей.
Прости, незабвенный афганец,
Тебя не сумевших сберечь.
Прими, жизнью загнанный агнец,
Мою запоздалую речь.