Петр родился в 1905 году 12 июля. В 1923 году Пётр Меркурьев окончил среднюю школу. В школьной жизни он выделялся своими организаторскими способностями. Был избран секретарем, а после секретарства в школьной ячейке сразу выдвинут в Уком и агитпроп. Он был прирождённым массовиком, и его очень любила вся молодёжь Острова. Это обстоятельство перекрывало «дефект» происхождения. Он умел увлечь за собой на любое мероприятие – будь это посадка деревьев, поход на озеро или разбивка льда.
К заслугам Петра надо отнести широкий и всесторонний расцвет художественной самодеятельности, массовость физкультработы, создание первых пионеротрядов в городе Острове. В октябре 1924 года Петр Меркурьев заболел скарлатиной в тяжёлой форме с осложнением на сердце. После выздоровления его направили в Торопец. В 1924 году Пётр Меркурьев являлся агитпропом Укома ВЛКСМ, работал в уездном городе Торопец Псковской губернии. По воспоминаниям бывшего председателя волостного бюро ДКО Октябрьской волости Чаплицкой Юлии Станиславовны, своей убеждённостью он мог зажечь любую аудиторию. Его слова доходили до сердца каждого слушателя. Позже был переведён работать заведующим агитпропотделом Порховского Укома ВЛКСМ. Из Порхова его взяли работать в город Псков. В 1926 году он являлся председателем губернского бюро ДКО. После ликвидации губернии он ушёл на завод «Металлист» рабочим.
В марте 1927 года по инициативе Петра Васильевича Меркурьева были организованы губернские курсы пионерработников-председателей волостных бюро ДКО. Курсы очень помогли в дальнейшей работе с молодёжью. Чаплицкая Юлия Станиславовна вспоминает: «Многое дало нам личное общение с Петром Меркурьевым. Кроме того, что он был отличным организатором, его личные доклады на этих курсах были всегда хорошо подготовлены, его эрудиция всегда восхищала нас, а его энергия воодушевляла на дальнейшую работу»[1]. В 1928 году произошло какое-то антисемитское событие на фабрике «Шпагат» и П.В.Меркурьев незаслуженно поплатился партбилетом, но позже опротестовал это решение в Ленинградском обкоме РКП (б). В этот период он переехал жить к своему брату В.В. Меркурьеву и поступил работать на завод «Красный путиловец». Вскоре правда восторжествовала. Он был восстановлен в партии и снова проявлял себя талантливым и принципиальным организатором в коллективе. «В мае 1929 года на «Краснопутилстрое» оформилась комсомольская ячейка. Её организатором был Пётр Меркурьев. Он боролся с безучастным, пассивным отношением к стройке, бытовавшим среди сезонников, вовлекая молодёжь в комсомол»[2].
«В июне 1933 года, когда наметились первые трудности с освоением Т-28 (танка), помощник директора по производственному совещанию Пётр Меркурьев пригласил к себе сборщиков из тракторной мастерской. Они пришли в маленькую комнату, помещавшуюся в деревянном здании завкома. С большим волнением ждали сборщики, что скажет Меркурьев, человек, которому они глубоко верили и которого уважали за инициативу и оперативность. Тракторостроители не раз обращались к нему с вопросами и предложениями по улучшению работы своего цеха, и всегда они встречали в Меркурьеве принципиального и настойчивого коммуниста.
- Так вот, братцы-трактористы, - начал он, встав из-за стола. – Я знаю, как вы к нему привыкли, к своему коллективу и к своим тракторам, но сейчас временно всем вам надо сменить профессию. Отныне вы станете танкостроителями и будете работать во втором механосборочном»[3].
По документам Ленинградского Партийного Архива установлено, что Меркурьев Пётр Васильевич работал на заводе «Красный путиловец» с апреля по сентябрь 1929 года – слесарем; с сентября 1929 года по сентябрь 1930 года – комсоргом Краснопутилстроя, с сентября 1930 года по сентябрь 1931 года – помощником начальника строительства по производственным совещаниям. С сентября 1931 года по ноябрь 1933 года – помощником директора завода по производственным совещаниям, с ноября 1933 года по июль 1937 работал на Ижорском заводе председателем завкома. С июля 1937 года по февраль 1938 года – начальником Ижорстроя.
Осенью 1938 года П.В. Меркурьев был оклеветан и заключён под стражу, несмотря на то, что он был тяжело болен. Десять месяцев шло следствие, и всё это время В.П. Меркурьев находился в тюремной больнице. Оправдание пришло поздно – в день его кончины. Он умер 28 июля 1939 года, на 34-ом году жизни, оставив после себя жену с тремя маленькими детьми (Виталий – 8,5 лет, Евгений – 3,5 года, Наталья – 2 года).
По словам Евгения Петровича Меркурьева, «Отца моего звали Пётр, и забрали его, когда мне не было и трёх лет. Мама рассказывала, что когда он возвращался после работы, то его машину восторжённо встречала орава дворовых мальчишек.
Отец обладал редким даром сострадания.
Дядя Вася любил его по-особенному:
«Мой брат Пётр был для меня любимейшим человеком». Дядя Вася искал его советов, обсуждал будущие роли.
Родившегося сына они назвали Петром.
В годы, когда шла реабилитация жертв сталинских репрессий, моя сестра долго разыскивала тюрьму, где умер отец. Оказалось, во Псковской. Будучи во Пскове, я на несколько часов получил на руки дело отца. Полное непонимание, в чём его обвиняют, потом раскаяние, признание вины, реабилитация, которая пришла ровно через день после его смерти…
Из воспоминаний бывшего технолога Кировского завода Юлии Станиславовны Чаплицкой: «Меркурьев Петр Васильевич всегда был не только хорошим руководителем, организатором и пропагандистом, но и отзывчивым товарищем. Он всегда был готов помочь людям в беде. Вот только один штрих из его жизненных принципов: два раза он получал жильё, за период его работы на «Краснопутиловце», и оба раза уступал часть своей жилплощади нуждающимся в жилье товарищам»[2].
«Милые вы мои ребята, как хорошо, легко и радостно с вами, дорогие дети, не испорченные ложью, жадностью и честолюбием. Вы так прекрасно украшаете нашу, ещё далеко несовершенную жизнь. Но мы идём к ней на всех парах, без остановки. Перестраиваем города, хотим, чтобы в них жилось трудящимся легко и удобно, чтобы каждый имел квартиру, видел зелень, ходил по хорошей дороге, носил хорошую и красивую одежду, питался не только в удобных, просторных и чистых столовых, но и духовно растил свои взгляды на жизнь в домах, парках, клубах культуры. Хотим женщину-мать освободить от кухни, помочь в воспитании ребят. А для ребят столько всего надо сделать. Ясли, площадки, сады, парки, детские станции, Дома культуры. Забота о людях труда, о их детях – особенность нашей эпохи. Как можно назвать время это? Эпоха возрождения? Но что возрождается?
Нет, неверно это. Эпоха рождения человека настоящего, такого, который умеет созидать мощное, сильное, красивое…» [7]