— Нет, — ответил Снейп. Он едва не подался к ней, собираясь сесть на край её кровати, но передумал и вернулся к своей, опустился на скрипучие пружины. — Вам что-то снилось?
— Наверное. — Гермиона записала ещё что-то и захлопнула блокнот. — Я не помню.
— Кто такой Рон?
— Понятия не имею, — вздохнула она и бросила на него почему-то сердитый взгляд из-под распущенных курчавых локонов. — А вам что-нибудь снилось?
— Я даже не помню, как заснул, — признался Снейп и нагнулся натянуть носки, отчаянно стараясь не застонать при этом.
Гермиона не отреагировала. Подняв голову, он увидел, что она опять покраснела.
О Господи. Она и правда его укрыла.
— Завтрак готов, — сообщил он, на случай, если она не слышала доносившуюся снизу канонаду кастрюль и сковородок.
Снейп натянул второй носок. Гермиона не шевельнулась.
— Что такое? — спросил он.
— Я… — она провела ладонью по щеке и решительно уставилась на стену, словно проверяя, не оставила ли там Снейпова голова кровавого пятна. — Мне… грустно.
Гермиона снова обернулась к нему. В глазах её сверкали слёзы.
— Завтрак, — напомнил Снейп, кое-как изображая кривую улыбку. Он поднялся и предложил ей руку, которую она проигнорировала. Он прошел к двери, отпер замок, но Гермиона всё не двигалась с места. — Пахнет… интересно, — подбодрил он её.
— Спущусь через минутку, — отозвалась Гермиона, соскальзывая по матрасу всё ниже, пока не превратилась в накрытый одеялами валун. — Начинайте без меня.
— Ладно, — согласился Снейп и закрыл за собой дверь, но успел, к огромному своему сожалению, услышать, как она заплакала.
Лес
Северус Снейп пребывал в дрянном настроении.
И Гермиона знала причину. Стоя у подножия лестницы, она слышала, как задвигались по столу тарелки, и низкий голос Снейпа тихо пробормотал: «Спасибо». Затем громко, скрипучим голосом заговорила миссис Джонс.
— Ваша подруга скоро спустится? — с нервным смешком полюбопытствовала она. — Вы, когда сами по себе, производите слегка устрашающее впечатление.
Повисла пауза, будто хозяйка ждала от Снейпа ответа. Гермиона остановилась за прикрытой дверью, кусая губу и не решаясь прервать их разговор.
— Я не шучу, — продолжила миссис Джонс. Послышался щелчок открываемой банки (или Снейп размахнулся и выбил старушке вставные зубы — но, скорее всего, это всё-таки была банка), затем скрежет ножа по тарелке. — Просто есть в вас что-то такое, от серийного убийцы, что ли. Она это впечатление сглаживает.
«Мой выход», — подумала Гермиона, с улыбкой распахивая дверь и надеясь, что по ней не заметно, что она недавно плакала. Снейп ни за что не простит, если она даст хозяйке ещё больше пищи для сплетен.
— Доброе утро, — бодро произнесла она. — Простите, я немного задержалась в душе.
— Доброе утро, — откликнулась миссис Джонс, краснея от смущения, будто она флиртовала со Снейпом, а не оскорбляла его, и Гермиона их застукала. — Присаживайтесь. Я сейчас принесу ваш завтрак. Берите тосты.
И опять скрылась в кухне.
— Как настроение, получше? — безучастно поинтересовался Снейп, когда Гермиона опустилась в плетёное кресло напротив него.
— Как настроение, кровожадное? — прощебетала она.
Он угрюмо намазал тост маслом.
— Мне кажется, сегодня нам стоит передохнуть, — заметила Гермиона. — Хотя бы умственно. Возможно, нам больше не повезёт так с погодой — по-моему, нужно пойти в лес.
— Я не понимаю, что мы ищем, — ответил Снейп, не глядя на неё и вилкой накладывая на тост грибы.
— Разве это не очевидно? — Гермиона вполне осознавала, что ведёт себя самую чуточку несносно и наслаждается этим. — Других людей. Таких, как мы, наверное.
— Вы считаете, они существуют?
— А разве нет? Не можем же мы быть единственными в своём роде.
— То есть, мы идем искать людей. Которые вот так просто стоят и ждут нас где-то посреди леса.
— Я не знаю. Может быть! — Гермиона откусила кусочек тоска, прожевала, проглотила. — Понимаю, глупо.
Снейп растопырил пальцы, повернув руку ладонью вверх, будто говоря: как и всё происходящее в целом.
— А если и не других людей, — добавила Гермиона, — то по крайней мере, что-нибудь, что может помочь нам… вспомнить.
Он искоса глянул на неё.
— Вы ведь тоже отметили это место на карте. Если бы не вы, нас бы сейчас здесь не было.
— Не напоминайте, — ответил Снейп и отпил большой глоток дымящегося чая.
____________________________
В шерстяной шапке Снейп выглядел уже не таким угрюмым, но Гермиона не собиралась ему этого говорить: не хотелось бы пасть жертвой его наверняка не развеявшегося раздражения. Они стояли у конца подъездной дороги, на кромке пешеходной тропы. Снейп держал в руке вырванную из атласа страницу и развёрнутую под ней карту Картографического управления. Они находились примерно в двух милях от точки, отмеченной Гермионой, и по меньшей мере ещё четверть мили от неё было до точки, отмеченной Снейпом. Погода выдалась прекрасная, точно по прогнозу, холодная. Гермиона взяла компас, но забыла варежки. За деревьями леса не видать. Пальцы мёрзли. Она передала компас своему спутнику.
— В скаутах состояли? — спросил Снейп, выравнивая прибор на ладони.
— Ага, — призналась она, удивляясь, почему это ей вдруг должно быть стыдно. — Еще был «Приз герцога Эдинбургского», хотя я сдалась после бронзы.
— Да уж, основательно вы подходите к делу.
Гермиона предпочла принять это за похвалу.
— Ну, — сказала она, отводя в сторону плеть ежевики и делая ему знак идти вперёд, — поехали.
Учитывая то, как началось утро, и грозное настроение Снейпа, Гермиона свыклась с мыслью, что день пройдет большей частью в молчании, поэтому очень удивилась, когда он помог ей перебраться через приступок. Правда, немедленно выпустил её руку и спросил: «Вы потеряли кого-то на войне?»
Взгляд Снейпа метнулся к её воротнику, и только опустив глаза тоже, Гермиона сообразила, что он имеет в виду бумажный мак.
— А, — сказала она. — Нет. То есть, двоюродный дедушка погиб на фронте. Но мы никогда не встречались. Ясное дело.
— День памяти был давно.
— Знаю, — отрезала Гермиона, с изумлением чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она-то думала, что стряхнула с себя прежнее дурацкое настроение, избавилась от непонятных эмоций так же резко, как забыла недавний сон. — Мне просто кажется, что это… неправильно — снимать его.
Снейп поджал губы, затем сдвинул компас в сторону, чтобы проверить координаты.
— Следующая тропинка слева.
Не то. Снейп досадливо заворчал. Повернув назад и переориентировавшись, они пошли по тропинке вперёд. Лес сгущался вокруг. Гермиона помнила лес Дина таким, каким он был, когда она приезжала сюда с родителями много лет назад: колючие кусты, крапива и сорные травы. Другим этот лес она помнить никак не могла — в конце концов, Гермиона была горожанкой. Но даже теперь, зимой, когда повсюду были лишь голые ветви, острые цепкие сучья и мягкая, проседающая под ногами земля, лес и лесная стужа казались ей необычно знакомыми…
— Следующий поворот налево, — сказала Гермиона. У неё немели пальцы, морозный воздух щипал щёки. Она сунула руки поглубже в карманы шерстяного пальто.
Снейп встряхнул карту, проверил компас и нехотя кивнул. Ещё несколько минут они шли молча, прежде чем у неё вырвался вопрос.
— Вы видели «Вечное сияние чистого разума»?
— Что-что я видел? — растерялся Снейп.
— Фильм такой. Вышел несколько месяцев назад.
— Я не хожу в кино, — проворчал Снейп.
— И я не хожу, — сказала Гермиона. — Но, насколько мне известно, суть в том, что два главных героя расстаются, и каждый после разрыва принимает решение стереть свои воспоминания о другом.
— Звучит ужасно, — прокомментировал Снейп, всё так же угрюмо.
— Да, есть немного, — ответила Гермиона. — Ведь на любом опыте можно учиться…
— Думаете, именно это произошло с нами? — спросил Снейп. — Нам стёрли память?
— Не знаю, — рассмеялась Гермиона, негромко и горько. — Вечно я ничего не знаю, правда? Мне так осточертело не знать.
— У меня все кусочки на месте, — сказал Снейп. — Не то чтобы я помнил подробности — да и кто их помнит? Но всё складывается, к сожалению. А я был бы не прочь забыть кое-что.
Гермиона сощурилась. Она знала, что любопытство на её лице невозможно было не заметить. Он, как и ожидалось, не поддался.
— Чтобы я захотела что-то забыть, — заметила она, — это должно быть что-то по-настоящему ужасное.
Снейп облизнул губы, но не ответил. Хрустя палой листвой и сучьями под ногами, они прошли несколько шагов вслед за облачками пара, которые оставляло в морозном воздухе их дыхание. Весной в лесу наверняка полно колокольчиков, и лесная подстилка переливается лиловым. Колокольчиков уже не было в последний раз, когда Гермиона приезжала сюда с родителями. С переменой времени года появились жёлтые лепестки, белые пышные цветы крапивы. Гермиона тогда смеялась, гуляла по лесу, читала книжки при свете фонаря, а её родители, отнеся телескоп подальше от машины, показывали ей планеты в ясном, безоблачном ночном небе.
— Прошлые жизни, — предположил Снейп. Слова эти слетели с его губ так быстро, будто ему стыдно было их произносить.
— Вы общались с моим прежним психологом, — усмехнулась Гермиона.
— Я видел ту запись в вашем дневнике, — признался Снейп. — А вдруг она права?
— Вздор.
— Я тоже так думаю, — согласился Снейп, — но теоретически вздор также предполагать, что существует магия.
Ещё несколько шагов. Гермиона по подбородок зарылась в свой шарф.
— У меня тоже, — ухватилась она за оброненную им фразу и пояснила, — все кусочки на месте. Я помню всё, что должна помнить. Я знаю, что происходило в моей жизни — мои воспоминания и воспоминания моих родителей не расходятся. Это восприятие у меня, скажем так, какое-то перекошенное. Иногда мне кажется, что что-то не так, как должно быть. Или вот чувства, эмоции… — Она запнулась, прочистила горло. — Кто такой этот Рон?
Снейп не ответил, и её это раздражало, будто он должен был знать ответ на её вопрос. Они шагали дальше в неловком молчании. Тропинка сужалась, приходилось идти гуськом, переступая через плети кустарников, избегая луж и топкой грязи. Гермиона начала мёрзнуть и догоняла в своей угрюмости Снейпа, и злилась ещё сильнее оттого, что им столько нужно было сказать друг другу, столько обсудить, а она даже не знала, как начать.
Снейп остановился так резко, что Гермиона едва не влетела ему в спину.
— Э… — начала она, но Снейп шикнул, ткнув обтянутым перчаткой пальцем вверх, затем куда-то в кусты слева. Гермиона проследила взглядом за указующим перстом и увидела…
Ого.
Олень.
Хорошенькая, в белых пятнышках лань рассеянно лакомилась листвой. Снейп не производил впечатление великого знатока дикой природы, поэтому непонятно почему… тьфу ты, он уже следует за горделивым животным, тенью крадясь в чаще, и машет ей рукой за спиной, веля оставаться на месте.
Через несколько минут лань скрылась из виду, а с нею исчез и Снейп.
____________________________
Серебристые линии на лесной подстилке, похожие на следы улиток, поднимались от поверхности, паря в воздухе. Тёмные стволы деревьев, колючие ветви. Снейп ступал неслышно, благополучно уклоняясь от каждого сучка, обходя каждую хлюпкую лужицу грязи. Серебристой, тихой была и лань, ждавшая его, манившая его за собой.
Травы и папоротники, цепкие кусты, низкорастущие ветки царапали его, хватаясь за одежду. Он больше не осторожничал. Он неистово рвался вперёд. Он гнался за своей ланью, шлепая по грязи.
Лань ждала его за каждым поворотом, на всего лишь краткий миг мелькая невесомым, почти невидимым свечением, мерцанием призрачного серебристого следа.
Снейп тяжело дышал, когда очутился на поляне. Один только раз всплыло в голове: «Гермиона », но ему не было до Гермионы дела. Лань пропала. На какое-то мгновение он почувствовал себя странно, потерял ощущение собственной плоти, будто это он, он сам был ланью. Голова кружилась, тело сжалось, словно Снейп шёл на четвереньках.
Вот он — пруд, неподвижный, зеркальный. Снейп подполз к кромке воды, заглянул внутрь, ожидая увидеть длинное серебристое лицо, большие, белёсые, немигающие глаза. Отблеск чего-то красного с серебряным на дне, рубинами сверкающего в тусклом свете.
Но встретился лишь с собственной бледной кожей да разинутым ртом. Дышать было тяжело, дыхание зависало в воздухе туманом.
Человек.
Он ударил кулаком по воде, и отражение разбилось. Громко выругавшись, растревожил птиц, бросившихся врассыпную с деревьев. Рухнув на пенёк, Снейп уткнулся лицом в перемазанные грязью ладони.
— Профессор?
Он поднял голову. Гермиона.
— Что? — выплюнул он.
— Вы меня бросили, — сказала она, сохраняя бесстрастное выражение лица, будто и не видела, что он весь перепачкан грязью. — Я нашла свою точку. Там ничего нет. Просто полянка.
Повисшее молчание резало уши.
— Вы что-то видели? Что-то произошло?
— Нет, — солгал Снейп, буравя её взглядом.
— Зря только время потратили, — удручённо сказала Гермиона и протянула ему свою ледяную руку. — Давайте. Пойдём обратно. — Не встретив взаимности, рука опустилась к бедру. — Я не стану вынуждать вас рассказывать, если вы сами не захотите.
И один недолгий миг Снейп даже находил её приятной — пока она не добавила, улыбнувшись своей пытливой улыбкой:
— По крайней мере, пока вы не будете к этому готовы.
Лощина Тьмы
Шли молча. Глупо надеяться, что Снейп хоть что-то ей расскажет. Как ни плохо Гермиона знала Снейпа, она уже должна была понимать, что он не из тех, кто охотно делится с другими людьми своими переживаниями.
А не приди она к этому выводу самостоятельно, Снейп, шедший рядом, не преминул напомнить ей об этом сам. Два раза она спрашивала: «А сейчас вы хотите об этом поговорить?», каждый раз всё тише. И оба раза он отвечал: «Нет», каждый раз всё злее.
А хуже всего, что Гермиона твёрдо знала: что-то в самом деле произошло. Ни с того, ни с сего Снейп вдруг погнался за оленем, а когда она нашла его, он сидел у лесного пруда, держась за голову, весь заляпанный грязью. Она даже сказала ему: «Знаете, олени здесь довольно редко встречаются. Они вредят деревьям, поэтому их популяцию стараются ограничивать. Нам очень повезло», и всё равно ничуть не вывела его из себя, хотя обычно ненужная информация Снейпа раздражала.
Пообедав, они прогулялись в другом направлении (подальше от отмеченных на карте точек: «Чтобы уж наверняка», — объяснила Гермиона, хотя на самом деле ей просто хотелось сбежать от миссис Джонс). После этой прогулки Снейп стал ещё тише, а на следующее утро почти перестал разговаривать вообще.
Они сели в автобус после завтрака. Гермиона заплатила за Снейпов билет, потому что у него до сих пор были с собой только крупные купюры, словно он не знал, как обращаться с деньгами. Снейп не пообещал вернуть ей деньги за билет, но Гермиона велела себе не считать это прогрессом и постаралась не слишком радоваться. «Неразвитые социальные навыки», — напомнила она себе, когда Снейп плюхнулся на сиденье в последнем ряду пустого автобуса. И подумала следом, уже не так дружелюбно: «Засранец».
Она скользнула на сиденье рядом. Снейп вздохнул. Гермиона заговорила как ни в чем не бывало.
— Лощина Тьмы, — сказала она, встряхнув картой Картографического управления. — Если и существуют магические места, то с таким-то названием…
— Ставлю пять фунтов, что самое интересное в этой лощине то, что почта по субботам работает полдня.
Гермиона недоуменно на него воззрилась.
— Это была шутка? — недоверчиво спросила она.
— Нет, — буркнул Снейп и отвернулся к окну.
К тому времени, как они доехали до нужной остановки, Гермиону уже тошнило — извилистые дороги и выбоины творили что-то страшное с плотным английском завтраком, бултыхавшимся в её желудке. Снейп уснул — ей пришлось пихнуть его в плечо и крикнуть водителю, уже закрывавшему двери и готовившемуся ехать дальше, чтобы тот остановил автобус — да так, будто это был вопрос жизни и смерти.
— Последний автобус в три, — бросил водитель, заранее злясь, будто ему в итоге придётся её ждать. Автобус отъехал, шипя сдвигающимися дверями, а Снейп, заморгав на чистенький паб с известняковыми стенами, сказал: «Я собираюсь провести этот день наедине с собой. До встречи в два пятьдесят пять» и ушел без неё.
____________________________
Ему плохо спалось прошлой ночью. Трудно было направить перестроить свой мозг на нужные рельсы, уговорить себя дышать спокойно и ровно. К тому же Гермиона уснула, едва коснувшись подушки лохматой головой, и лежала под одеялом так неподвижно, что он время от времени задерживал дыхание, прислушиваясь, убеждаясь, что она всё ещё дышит.
Снейп не понимал, почему переживает. О смерти. О её смерти, в частности. Наверное, он так давно ни с кем не поддерживал отношений, которые заходили дальше, чем кивок давнему соседу в магазине. Потерять её он не мог потерять — Гермиона даже не была его, они просто соседи по комнате, сведенные вместе общим расстройством разума. Её родители правильно делают, что ищут её, подумал он. Будь она его дочерью (сама эта мысль была смехотворной и какой-то тревожной), он бы тоже волновался, если б она сбежала с таким, как Снейп.
Один раз Гермиона проснулась, когда он смотрел на неё. Испуганно вдохнув, она шепнула: «Что?» Снейп мог бы поклясться, что в огромных карих глазах в темноте вдруг промелькнула зелёная вспышка. «Простите», — пробормотал он и перевернулся, твёрдо вознамерившись спать, однако удалось ему это только примерно через час после того, как её дыхание снова замедлилось.
— Ищете кого-то?
Снейп дёрнулся и обнаружил, что из-за барной стойки к нему склонилась официантка. Неопрятные седеющие курчавые волосы взлетали вокруг её плеч, приставали к мокрым кранам.
Снейп бросил взгляд на дверь и отпил из своей кружки. Он едва помнил, как вошёл. Интересно, куда пошла Гермиона... В библиотеку, наверное. Он же тем временем сидит в пабе за, наверное, уже третьей пинтой. А ведь нет ещё и двенадцати.
Его замутило.
— Нет, — сказал он. Ссутулившись, Снейп подвинул свой наполовину пустой стакан через барную стойку. Кроме него, в пабе сидело всего три посетителя — скорее всего, профессиональные выпивохи. Все трое были одеты в обычную одежду. Он не совсем понимал, почему он ожидал чего-то другого — не носить же им остроконечные же шляпы?
Жаль, что он не профессиональная ищейка. Он бы поправил галстук, положил на стойку свою визитку и приказал, чтобы официантка отвечала тихо, спокойно и по сути дела, иначе он заберёт её в участок (накануне вечером он смотрел американский детектив восьмидесятых — Гермиона так и заснула под фильм). Вместо этого Снейп просто позвал — официантка не услышала. Он покашлял, снова сказал: «Простите» и подождал, пока она закончит выкладывать стаканы из ящика на полку и со скучающим видом подойдет к нему.
— Что это за место? — спросил Снейп и мысленно поморщился. — Лощина Тьмы, — добавил он. — Странное название.
— О, место легендарное, — ответила официантка. Её сумрачное лицо оживилось, в глазах появился медный блеск. — Одно из самых жутких мест в Британии, вообще-то. А ещё мы тут имеем законное право застрелить валлийца, если встретим его на улице после наступления темноты.
— Поэтому я сплю тут! — нечленораздельно пробормотал от камина голос с валлийским акцентом. Пьянчуги расхохотались.
— Жуткое место. — У Снейпа участился пульс. — Что вы имеете в виду?
Она что, закатила глаза?
— Жуткое, — ответила официантка. — Привидения. Упыри. И тому подобное.
— Привидения. И вы верите в подобную чушь?
Она поджала губы, порозовев от возмущения.
— Вы сами спросили.
— Куда пройти на экскурсию? — поинтересовался Снейп.
У официантки хватило дерзости рассмеяться, хотя она сделала вид, что просто закашлялась.
— Экскурсия начинается у памятника жертвам войны в половине двенадцатого. Сегодня кроме вас там, наверное, никого не будет, — она взглянула на свои часы, затем снова на его стакан. — Налить вам ещё? Чего-нибудь покрепче, чтобы расслабиться?
— Я достаточно расслаблен, благодарю, — ответил Снейп, и официантка опять закатила глаза.
— Как угодно, — сказала она. — Но вы бы тогда допивали скорее. Мойра отстающих ждать не будет.
Но Мойра, казалось, как раз не прочь подождать отстающих. Опознать её можно было только по бейджику — подумаешь, сидит себе старушка на памятнике, читает потрёпанный любовный роман, не обращая внимания на холод. Однако Гермиону, к своему изумлению, Снейп на месте не застал. Он был почти уверен, что она ждёт рядом с Мойрой, держа записную книжку наготове и паля вопросами — эдакая будущая звезда журналистики, пробивающая себе путь на новые карьерные вершины.
Снейп прочистил горло. Мойра перевернула страницу, прочла ещё абзаца три и только потом подняла голову. Не улыбнулась — вопреки ожиданиям Снейпа (впрочем, улыбок-то он никогда не жаждал). Слегка разинув рот, на удивление высоким, с придыханием, голосом с глазговским выговором спросила:
— На экскурсию?
— Да, — ответил Снейп и подумал, что нужно как-то объяснить, зачем ему экскурсия, но не сообразил ничего, что могло бы сгладить нелепость его положения. — Сколько это стоит?
— А сколько не жалко, — ответил Мойра. Она убрала книгу в сумку — на бесстрастном лице промелькнуло сожаление. — Вся выручка идёт на ремонт и открытие музея Лощины Тьмы.
— Музея привидений? — спросил Снейп.
— Всеобщей истории, — не расслышав иронии в его голосе, ответила она. Мойра перевела взгляд от лица Снейпа на свои наручные часы и снова подняла голову. — Вряд ли ещё кто-нибудь придёт. Приступим?
Мойра повела его вниз по главной улице, начав с мясной лавки (по её словам, там до сих пор по ночам являлся призрак викторианского торговца мясом — жители расположенных над лавкой квартир иногда слышали громыхание и скрежет волочащихся по полу крюков). Сообщив Снейпу всё это, она завела его в лавку, заказала полфунта говяжьего фарша, велев записать заказ на её счет. «Далее, — сказала она, слизывая между делом сырные крошки с пальцев, — у нас угловой магазинчик».
Снейп всё более уверялся в том, что маршрут экскурсии был тщательно подогнан к мойриному еженедельному походу по магазинам. К тому времени, как они заглянули в булочную, он уже нёс два полиэтиленовых пакета, а Мойра держала на плече преимущественно пустой рогожный мешок, маша в сторону рядов домов на другой стороне главной улицы, указывая на бревенчатые квартиры над рядом антикварных лавок.
— Простите, — вставил Снейп. Он замёрз, устал и измучился от направленного на него словесного потока. Мойра вздрогнула, будто не привыкла слышать чей-либо голос, кроме своего. — Скажите, пожалуйста, — продолжил он, стараясь не зарычать, — откуда взялось название деревни?
— Название? —Мойра моргнула и поправила очки. — Лощина Тьмы?
— Да, — нажал Снейп.
Она молчала утомительно долго.
— Видите ли, это старая история. Фольклор. — Мойра нахмурилась на памятник, затем приметила стоящую за ними скамью. Отступив назад, она присела, опустила сумки на землю и помахала рукой. Снейп предположил, что это было приглашение садиться. Правда, при этом она так вжималась в подлокотник со своей стороны, что между его узкими бедрами и её пышными ляжками оставалось целых несколько футов.
— Вы наверняка знаете, что такое Тьма, — начала Мойра.
Снейп не ответил, хотя от этого слова его пробрала необъяснимая дрожь.
— Ну как же, — резко выдохнула Мойра, — это Смерть.
Снова пауза.
— Лощина Тьмы, — выдавил Снейп немеющими губами. — Лощина Смерти.
— Название менялось несколько раз, — сказала Мойра, — какое было первым, ума не приложу — я не местная, как вы могли заметить. Но как Лощина Смерти это место известно по меньшей мере последние несколько столетий. То есть, было известно. Потом люди поняли, что туристов таким названием не привлечешь…
— Но почему Лощина Смерти? — спросил Снейп. — Откуда это взялось?
— Это была чумная деревня. — Непроницаемое Мойрино лицо, наконец исказилось в некоем подобии грусти. — Как и многие деревни вокруг. Зона карантина. — Она снова поправила очки и шмыгнула носом. — Смертный приговор почти для всех жителей. В то время никто не знал, что вызывает чуму. Говорили, что её через в лес в нашу лощину принесла сама Смерть. Смерть постучалась в каждую дверь и приветствовала каждого поцелуем, а затем нашла себе пустой дом и поселилась в нем.
Мойа провела ладонью по своей нижней губе.
— Фольклор. Тогда никто не знал о переносимых с кровью патогенах.
Снейп согласно хмыкнул.
— Оттуда и название, — закончила она и отряхнула руками колени. Снейп пожалел, что они не остались стоять — пришлось поправить сумки с покупками, и ручки стали оставлять глубокие красные борозды на его ладонях. Покашляв, Мойра накинула ремешок сумочки обратно на плечо. Снейп даже удивился, что предприимчивая тётка не всё повесила на него.
— Продолжим? — спросила Мойра.
И они продолжили. Ещё магазины, ещё покупки, пока оглохшие уши Снейпа не забились всеми существующими на свете штампами из области сверхъестественных явлений. Ему очень хотелось бы, чтобы сейчас было с кем разделить эту напасть — желательно, с Гермионой. Гермиона наверняка расхохоталась бы, стоило бы им лишь обменяться взглядами.
— Прошу прощения, — сказал Снейп, прерывая их траекторию по направлению к другому концу деревни. Мойра говорила так долго, что он едва заметил, где они находятся — на ведущей от площади жилой улице, откуда был целиком виден памятник жертвам войны. Она затормозила и повернула к Снейпу, который стоял у ворот покосившегося чёрно-белого коттеджа, рассматривая табличку на решётке.
— Бэгшот-Хаус. — Снейп указал на табличку. — Он входит в экскурсию?
— Никогда бы не подумала, что кому-нибудь из моих экскурсантов будут больше интересны имена и названия, чем призраки, — проворчала Мойра.
— Знакомое название, — сказал Снейп.
— Что-то такое было в этом фильме, «Властелин колец» — Бэг-Энд?
— Нет, — возразил Снейп, хотя совершенно не понял, о чём речь.
— Дом как дом. — Мойре не терпелось идти дальше, она уже неуверенно шагнула назад.
— Тут жила какая-нибудь важная особа? — спросил Снейп.
— Нет, — ответила Мойра. — Я бы знала.
— Здесь когда-нибудь случалось что-нибудь необычное? — настаивал Снейп.
— Да нет. — Мойра схватилась за ручку своей сумочки, вдавила носок сапога в грязь. И противореча собственным заверениям, что в Бэгшот-Хаусе нет ничего особенного, добавила: — Ничего такого, серьёзно. Владелец вечно сдаёт его всяким идиотам. Они надолго не задерживаются.
Снейп молча ждал продолжения.
Мойра вздохнула.
— Это всё последние жильцы — нет, кажется, те, что были до них, — в общем, наверняка эти придурки завели её. Шныряла по чердаку, как у себя дома. Не представляю, как она могла пробраться в дом, если они не принесли её сами, но они клялись и божились, что они тут ни при чем. Боялись залог потерять, наверное.
Снейп моргнул.
— О чём вы?
Она раздражённо ткнула обтянутым дряблой кожей пальцем в направлении крыши.
— В мансарде, — сказала Мойра. Рука у нее тряслась. — Футов двадцать в длину, как минимум. Огромная, гигантская змея.
Что-то холодное капнуло на кончик Снейпова носа. Он в панике вытер нос, ожидая увидеть сгусток крови. Яд. Почувствовать трепещущий язык на шее.
Нет, просто вода. Дождь начался.
— С вами всё нормально? — спросила Мойра. Она сделала шаг вперёд, Снейп отпрянул назад, и стеклянные банки томатной пасты в хозяйственных сумках зазвенели, стукнувшись о калитку. — Хотите присесть? Это из-за змей? Многие люди очень боятся змей. Но вы сами спросили…
— Всё нормально, — отозвался Снейп, хватаясь за калитку. Он поднял взгляд на дом, ожидая увидеть движение за занавесями, но занавеси были задернуты, окна пустого дома темны. Он сделал глубокий вдох через нос. Выдохнул через рот.
— Пожалуй, нам пора вернуться, — напомнила о себе Мойра. — Разве что вы хотите продолжить.
Меньше всего на свете ему хотелось продолжать экскурсию. Они двинулись обратно к памятнику; его руки всё ещё дрожали, когда он отдавал ей сумки с продуктами. Мойра вынула из сумочки пластмассовое ведёрко. За её спиной из-за угла неожиданно возникла Гермиона, остановилась, улыбнулась и замахала рукой.
— На музей, — сказала Мойра, потряхивая ведёрком, в котором звякали монеты.
«Ну как? » — одними губами произнесла Гермиона из-за плеча экскурсовода.
Снова закапал дождь. Снейп задрожал и сунул в прорезь ведёрка двадцатифунтовую купюру.
____________________________
— Опять что-то случилось, — выпалила Гермиона, заталкивая Снейпа в кабинку у камина и протискиваясь следом, и повернулась к огню, чтобы согреть ноги. — Не делайте вид, что ничего не произошло. По-моему, я уже достаточно хорошо вас знаю, чтобы понимать, когда вы притворяетесь. Чем вы вообще занимались?
Снейп большими глотками пил вторую кружку горячего шоколада. Шоколад не помогал.
Он вздрогнул. Гермиона спиной прижалась к его боку. Намеренно или просто не чувствуя его сквозь плотную ткань пальто? Наконец она повернулась, так что они оказались совсем вплотную друг к другу, слишком близко, но её, кажется, это почему-то совсем не заботило.
— Где вы-то были, — не спросил даже, просто проворчал без особого интереса Снейп.