— Ничего себе. Мне следует извиниться за причиненные неудобства?
Я сделала шаг назад.
Она схватила меня за руку и остановила, не позволяя уйти.
— Пожалуйста, не злись на меня, Олив. Ты не любила Маркуса. Мы обе это знаем. Ты никогда не любила его так, как любишь Джейсона.
— Как ты можешь судить об этом, Шарлотта? Конечно, я любила Маркуса. Может, мне стоит напомнить тебе, что это он бросил меня, а не наоборот. — Я отдернула свою руку, и она не стала удерживать ее. — Почему ты решила, что сейчас подходящее время рассказать мне об этом? Зачем ворошить все это? Столько времени прошло, и теперь ты можешь быть с Маркусом. Почему бы просто не оставить все при себе?
— Я думаю, Маркус осторожничает, надеясь, что ты вернешься к нему. Каким бы ни было твое решение, я бы хотела, чтобы ты знала все подробности. Мы собирались вместе…
Я подняла руку, прерывая ее.
— Шарлотта, не хочу больше ничего слышать. — Я в недоумении покачала головой. — Ты хочешь сказать, что я должна поговорить с Маркусом и сообщить ему, что мы никогда больше не будем вместе? Ты поэтому все рассказала мне? Чтобы убедиться, что я точно не вернусь к нему, если вдруг Джейсон бросит меня?
— Девочки? Что происходит? — Люси подошла к нам сзади. Я и не подозревала, что мы так громко разговаривали.
— Олив, — сказала Шарлотта, проигнорировав Люси, — все совсем не так. Я не думала, что ты…
— В этом-то и проблема. Не уверена, что ты в принципе умеешь думать, — сказала я и повернулась к ней спиной. — Можешь сходить со мной в туалет? — спросила я Люси и только сейчас поняла, что у меня трясутся руки. Она посмотрела мне в глаза и без лишних вопросов кивнула.
Мои глаза начали наполняться слезами.
Я взглянула на Джейсона, но он, сдвинув брови, сосредоточенно слушал Лили, поэтому я предпочла улизнуть из комнаты раньше, чем он заметит мое состояние. Мне не хотелось, чтобы он подумал, будто это из-за Маркуса.
Как только мы вышли из комнаты, Люси схватила меня за руку и повела вниз.
Этажом ниже мы нашли санузел, предназначенный только для посетителей приватных комнат, и, как только вошли туда, Люси велела мне сесть на скамейку перед зеркалами. Если бы не потрясение, вызванное словами Шар, я бы оценила декор санузла, но, к сожалению, смутно видела даже Люси, стоящую передо мной на коленях.
— Что случилось, Олив? Что сказала Шар?
Я смахнула несколько слезинок, покатившихся по моим щекам.
— Она спала с Маркусом, когда мы с ним еще встречались.
Люси выпрямилась и села рядом со мной.
— Я не ослышалась?
Я кивнула и снова вытерла слезы. Почему я вообще плачу? Неужели из-за того, что Маркус лгал мне, изменяя с моей же подругой? Я попыталась убедить себя в этом, но ничего не получилось. Мое сердце разбил не Маркус, а поступок Шарлотты.
Я встала и начала расхаживать перед Люси.
— Почему я вообще плачу? Это так глупо.
— Ну-ка давай с самого начала. Что именно она тебе сказала?
Я кивнула и повторила ей все, что сказала Шар.
— Мне жаль, Олив. Просто нет слов. Единственная мысль — это где, черт возьми, была я, когда они пробирались в комнаты друг друга?
— Похоже, там же, где и я. Никогда бы не подумала, что Шар способна на такое.
— Ты собираешься поговорить с Маркусом?
Какая-то девушка вошла в туалет и нетвердой походкой направилась к кабинкам.
— Зачем? — спросила я и посторонилась, чтобы она не сбила меня с ног.
В руке Люси завибрировал телефон, и она подняла палец, сигнализируя мне подождать, пока ответит на звонок.
— Джеймсон, где ты? — Она вскочила, нахмурив брови. — Что? Какая больница?
От ее слов меня словно парализовало.
— Да. Я понимаю. Спасибо.
Закончив разговор, она снова села, а затем предприняла неудачную попытку встать.
— Эй, осторожнее, — сказала я, помогая ей подняться. — Что он сказал?
Вместо ответа она произнесла:
— Он должен был уже приехать сюда.
— Люси, — я несколько раз щелкнула пальцами у нее перед лицом, — сосредоточься. Что сказал Джеймсон?
— Это был не Джеймсон. Это медсестра. Джеймсон попал в аварию, у него… у него операция через полчаса.
Я ждала продолжения, но она просто стояла и беспомощно смотрела на меня.
— Не стой столбом, мы уходим, — сказала я и потянула ее за собой.
Мы быстро вышли из клуба и запрыгнули в первое же такси, стоявшее у тротуара. К счастью, поблизости не было папарацци, чтобы запечатлеть наш отъезд.
— Джейсон, — со слезами в голосе сказала Люси, — ты не сказала Джейсону, что уходишь.
— Знаю. У меня нет с собой телефона, поэтому придется написать ему с твоего. Давай сосредоточимся на том, чтобы попасть к Джеймсону до операции, ладно? Больница не очень далеко, мы должны успеть вовремя. — Я сжала ее руку, которую не выпускала с момента выхода из клуба.
В ответ Люси пожала мою, и я услышала, как у нее перехватило дыхание.
— Нельзя ли побыстрее? — умоляющим тоном обратилась я к водителю такси.
Люси опустила голову мне на плечо.
— Ты была права. Я люблю его, — призналась она, а затем пылко добавила: — и ненавижу за то, что он заставил меня влюбиться в него.
— Детка, — нежно сказала я, стараясь не рассмеяться, — уверена, он это знает. Даже ваши преподаватели в курсе.
— Я всегда отталкивала его, — ее голос надломился, — и даже не сказала ему, что ненавижу. Он должен знать, как сильно я ненавижу его за то, что заставил меня влюбиться.
Я лишь крепко прижала ее голову к своей груди.
— Если он не знает — хотя уверена, что знает — ты успеешь сказать ему об этом перед операцией, хорошо? Он будет рад наконец-то услышать от тебя эти слова. Мы почти приехали, дорогая.
Едва такси подъехало ко входу в больницу, мы бросились внутрь и нашли медсестру, которая помогла нам увидеть Джеймсона как раз перед отправкой в операционную, но его вид — без сознания, в синяках и ссадинах — совсем не успокоил Люси. Прежде чем его успели увезти от нас, я услышала шепот Люси: «Раз уж ты заставил меня влюбиться в тебя, то давай-ка поскорее поправляйся, чтобы я могла отыграться по полной за все, что ты сделал со мной!».
Его врач заверил нас, что, несмотря на серьезность травм, они не представляют угрозы для жизни. Судя по всему, мотоцикл Джеймсона столкнулся с машиной, превысившей скорость. У него была сломана нога, а еще ключица и предплечье, и в добавок множественные порезы и ушибы.
— Скажи мне, что с ним все будет в порядке, Олив, — сказала Люси, когда мы сели в зале ожидания.
— Он будет в порядке, Люси. Ты же слышала, что сказал врач. Джеймсон в надежных руках.
Она молча кивнула.
— Тебе следует позвонить его друзьям, — сказала я спустя некоторое время, — уверена, он захочет увидеться с ними, как только ему разрешат принимать посетителей.
— Держи, я совсем забыла, — она протянула мне свой телефон, — сначала тебе следует позвонить Джейсону. Уверена, он ломает голову, куда ты, черт возьми, подевалась. А уж потом я позвоню друзьям Джеймсона.
Я взяла телефон.
— Скоро вернусь. Никуда не уходи.
Впервые после того тревожного звонка Люси встретилась со мной взглядом и улыбнулась.
— Спасибо, Олив.
Я фыркнула.
— За что?
— За то, что поддержала меня, за то, что не раздумывая уехала из клуба. — Ее глаза наполнились слезами, но на лице появилась едва заметная улыбка. — Лично я не уверена, что смогла бы уйти от Джейсона Торна ради тебя.
— Уверена, тебя хватит на нас двоих — это ясно как белый день. Ты же не отходила от него ни на секунду. А эти крокодиловы слезы прибереги для Джеймсона. Уверена, он будет счастлив увидеть, как сильно ты о нем переживаешь.
Она рассмеялась. Короткий смешок, но и этого пока достаточно.
— Этому ублюдку понравится. Он, скорее всего, гордо выпятит грудь и будет всем рассказывать, что я плакала из-за него. — Тяжело вздохнув, она покачала головой. — Иди, позвони мужу. Я подожду здесь.
Не желая уходить слишком далеко от Люси, я нашла тихий уголок, и, по-прежнему не выпуская подругу из поля зрения, быстро набрала номер Джейсона. Прозвучало несколько гудков, а затем включилась голосовая почта. Я оставила ему короткое сообщение, в котором объяснила, где я и что произошло, и попросила перезвонить мне, прежде чем мчаться в больницу. Сегодняшний вечер очень важен для его друга, а поскольку друзей у Джейсона не так уж много, мне не хотелось, чтобы он покидал мероприятие, тем более что в больнице от него толку не будет.
Снова заняв место рядом с Люси, я покачала головой.
— Он не берет трубку. Я оставила ему голосовое сообщение — уверена, он перезвонит, когда увидит его.
Мы устроились поудобнее, и началась игра в ожидание.
Спустя четыре часа Джеймсона закончили оперировать.
И все эти четыре часа от Джейсона так и не было звонка.
***
В 5:30 утра, воспользовавшись ключом Люси, я открывала квартиру и молилась всем богам, чтобы не столкнуться лицом к лицу с Шарлоттой или Маркусом. Проскользнув в комнату Люси и никого не разбудив, я вздохнула с облегчением. На самом деле, я не знала, есть ли кто-нибудь дома, но на всякий случай старалась не шуметь, собирая себе и ей сменную одежду. Вышла из квартиры я так же тихо, как и вошла.
В тот момент меня больше волновало, что Джейсон до сих пор никак не отреагировал на мое сообщение. Сначала подумала, что, возможно, он зол на меня за то, что я уехала с Люси, не предупредив его. Потом мне пришла в голову мысль, что он совсем не злится, но не может приехать в больницу, поскольку все узнают его. Хотя все это нелепые домыслы.
Тогда почему он не перезвонил мне? Почему не отвечает на мои голосовые сообщения? В клубе произошло что-то, о чем я не знаю?
Может, землетрясение?
Вернувшись в больницу, я застала Люси там же, где оставила ее.
— Есть новости от врачей? — спросила я, поставив сумку на стул между нами.
— Он все еще в реанимации. Они сообщат, когда я смогу его увидеть. Я отправила голосовые сообщения нескольким его друзьям. Уверена, они приедут сразу, как только прослушают их.
— А его семье?
Люси покачала головой и, наконец, посмотрела на меня. Судя по виду, ей немного полегчало, но было заметно, что она еле сидит. Эта ночь — полная жопа для нас обеих.
— У него есть тетя и бабушка, но они живут во Флориде. Не уверена, что они готовы к поездке. Пусть он сам им позвонит. А почему ты не переоделась в квартире?
— Не была уверена, есть ли кто-то дома, — я пожала плечами и взяла сумку, — не хотела рисковать и будить их шумом.
Она кивнула и повернула голову к сестринскому посту. Я потерла глаза и поднялась с места.
— Да ладно тебе, в этих платьях мы тут как белые вороны. Отлучимся всего на минутку.
Я повела сопротивляющуюся Люси к туалету и быстро переоделась в более удобную одежду. Леггинсы и балетки были моими — я забыла их в квартире, когда переезжала, а вот футболка принадлежала Люси, и поэтому слишком сильно обтягивала мою грудь.
— Почему мои леггинсы тебе не до колен? — спросила Люси, как только переоделась.
— Они не твои, — объяснила я с улыбкой, — а мои. Похоже, я забыла их во время переезда.
— Понятно.
— Люси, ты неважно выглядишь. Как насчет того, чтобы немного вздремнуть, а я подожду новостей от врача?
Она взяла меня под руку, и мы вернулись на свои места.
— Ты тоже неважно выглядишь, — подметила она.
— Спасибо. Очень мило с твоей стороны, — спокойно ответила я, и она слегка усмехнулась. Это как раз то, что было нужно. — Пойдем, если врач выйдет, я тебя разбужу.
Как только мы подошли к нашим стульям, Люси заметила врача в белом халате, разговаривающего с женщиной средних лет, и крепче сжала мою руку.
— Это не тот врач, не волнуйся, — сказала я, похлопав ее по руке. От моего внимания не ускользнуло, что женщина рыдала.
— Спасибо, что приехала со мной, Олив, — сказала она, когда мы снова сели.
— А как же иначе?
Она внимательно на меня посмотрела, затем положила голову мне на плечо и закрыла глаза.
— Держу пари, когда я засну, Джейсон позвонит. Вот, возьми, — она протянула мне свой телефон, — он в беззвучном режиме, так что держи его при себе.
— Спасибо, — сказала я, повертев телефон в руках.
Через несколько минут Люси отключилась. Пока она спала на моем плече, зал ожидания то заполнялся людьми, то вновь пустел. Ни один из голосов не потревожил ее сон.
Рано утром, когда врач пришел за ней, чтобы проводить в палату к Джеймсону, она выглядела почти как обычно.
Я решила еще немного побыть в зале ожидания. Через несколько минут после ухода Люси в моей руке настойчиво завибрировал ее телефон, сигнализируя о полученных уведомлениях. Решив, что это либо Джейсон, либо один из друзей Джеймсона, я ткнула пальцем в экран.
Попался!!! Неужели это «Конец фильма» для наших любимых молодоженов?
Вчера вечером Джейсон Торн и его застенчивая молодая жена посетили открытие ночного клуба Mad Play, принадлежащего другу Джейсона, Девлину Паркеру. До сих пор, по сведениям некоторых источников, близких к этой паре, мы знали, что они влюблены и очень счастливы. Помните те фотографии, которые были опубликованы нами всего несколько дней назад, где Джейсон нес Олив на руках к трейлеру? Ну что ж, ребята, похоже, над раем сгустились тучи.
Мы получили новые фотографии от анонима, который находился в клубе в момент произошедшего и сумел запечатлеть Джейсона Торна, уютно устроившегося с блондинкой, которая определенно не является его женой. На первом фото видно, что Джейсон сидит, откинув голову на спинку дивана, а расположившаяся у него на коленях девушка что-то шепчет ему на ухо.
Примечательно, что супружеская пара была запечатлена входящими в клуб вместе, и мы не знаем, в какой момент Олив Тейлор оставила красавчика-актера одного. Судя по всему, не все так гладко у молодой, но многим полюбившейся голливудской пары.
Положа руку на сердце, кто отказался бы от возможности оказаться в постели с Джейсоном Торном? Однако все мы были на седьмом небе от счастья, когда он женился на авторе бестселлеров Олив Тейлор. Их романтическая история, книга, Джейсон, оказавшийся ее первой любовью… мы определенно болели за Олив, желая, чтобы она навсегда завладела сердцем Джейсона. Однако эти только что всплывшие фотографии снова показали нам, что голливудский брак не означает наслаждение долгой супружеской жизнью.
Мы все знаем поговорку «Горбатого могила исправит». Возможно, судьба этого недолговечного брака была предрешена с самого начала? Как думаете?
До сих пор пиар-команда Джейсона Торна отказывается давать какие-либо комментарии по поводу фотографий, ну а мы попытаемся найти Олив Тейлор, чтобы узнать ее версию истории.
ГЛАВА 30
ДЖЕЙСОН
— Проснись, дружище.
Это Девлин? Какого черта он делает у меня дома?
— Что? — прохрипел я, пытаясь выбраться из липкого тумана сна и открыть глаза. — Что ты здесь делаешь?
Перед лицом щелкнули пальцами, а затем я услышал голос Элвина:
— Может, вызвать врача?
— Элвин? Что за черт?
Я заставил себя открыть глаза, но снова закрыл их, ослепленный ярким светом. Со стоном я прикрыл лицо ладонями.
— Кто-нибудь выключите этот гребаный свет!
— Это дневной свет, босс, мы не можем его выключить.
Увидев сквозь прищуренные глаза обеспокоенное лицо Элвина, я осмотрелся.
Я лежал на диване… Резкая попытка подняться вызвала приступ ужасной головной боли.
Боже! Сколько же я выпил вчера?
— Где мы? — прохрипел я.
— В моем номере, — ответил Девлин со страдальческим вздохом и протянул мне бутылку холодной воды.
— Спасибо, — пробормотал я и, выпив все до последней капли, бросил бутылку на пол. Потом откашлялся и снова огляделся. — Почему мы в твоем номере?
Девлин взглянул на Элвина.
— Черт, — выругался я, обхватив голову руками, — голова раскалывается. Сколько времени, Элвин? Я опаздываю на съемки?
— Джейсон, — серьезным тоном сказал Девлин.
— Что? Ты когда-нибудь слышал о шторах на окна, никчемный ублюдок?
— Как ты себя чувствуешь, Джейсон? — спросил он вместо того, чтобы ответить.
Черт. Я сейчас наблюю прямо им на ноги.
— Отвратительно. Лучше покажи мне, где здесь туалет. И побыстрее.
Проблевавшись, я почувствовал себя еще хуже, чем когда проснулся, если такое вообще возможно.
Еле волоча ноги, я вышел из ванной.
— Элвин, который час?
— Твою мать, да присядь ты на минутку, — рявкнул Девлин.
— Ради Бога, говори тише. Что, черт побери, ты мне вчера наливал?
— Я ничего тебе не наливал, Джейсон.
Я снова рухнул на диван и начал массировать виски. Элвин по-прежнему суетился вокруг, а Девлин сел прямо напротив меня. Вид у него был не лучше моего.
Нахмурившись, я повернулся к Элвину.
— А где Олив?
— Послушай, — вмешался Девлин, прежде чем Элвин успел что-либо ответить. — Послушай, Джейсон. У тебя неприятности. Черт побери, у меня неприятности.
— Поясни, — потребовал я, собравшись с силами. Если он что-то сделал Олив, если хотя бы словом расстроил ее…
— Я опросил своих сотрудников — всех, кто контактировал с тобой в клубе. И…
— Зачем?
— Заткнись и послушай. Мы думаем, тебе что-то подсыпали в напиток.
— Что? — крикнул я, вскакивая. — Где Олив, Элвин? — заорал я, игнорируя свой мозг, проклинающий меня за резкие движения.
— Мы не знаем, босс, — тихо ответил Элвин.
— Что это, черт побери, вообще значит? А ее подруги? Где они? Спроси у них.
— Послушай, — снова начал Девлин, и я сделал шаг вперед. Если он еще раз скажет «послушай», я точно врежу по его гребаному лицу.
— Вчера я задержался. Когда же, наконец, приехал в клуб и Девлин проводил меня в вашу приватную кабинку, я обнаружил в ней тебя, чересчур благосклонно принимающего ласки одной из подруг Олив, — объяснил Элвин, прервав Девлина. — Не знаю, что произошло, но уверен, ты не изменил бы Олив. Только не так.
В шоке от услышанного я вытаращил глаза, провел руками по волосам и повернулся к Элвину. Девлин сидел, опустив голову, и молчал.
— Ты издеваешься? Черт! Я бы этого не сделал. Никогда. Черт побери, нет! — прорычал я и, схватив со стола вазу, швырнул ее в стену, мрачно наблюдая за тем, как она разбивается на мелкие осколки.
— Что ты видел? Чем я с ней занимался? — спросил я сквозь зубы, пытаясь говорить спокойно.
— Дружище, она сидела у тебя на коленях.
Проклятье!
Я начал мерить шагами комнату, и, подойдя к стене... просто взял и ударил по ней. В данный момент это казалось мне неплохой идеей — я был охвачен такой яростью, что готов был голыми руками разрушить здание целиком.
Не обращая внимания на окровавленные костяшки, я медленно подошел к дивану и сел. Сердце бешено билось в груди.
— Объясни, пожалуйста, — наконец сказал я, выровняв дыхание и усмирив желание кого-нибудь убить.
Не отводя от меня взгляда, Элвин присел на другой конец дивана.
— Я мало, что знаю, Джейсон. В таком виде мы тебя нашли. Ты ничего не помнишь? Она сидела у тебя на коленях, и вы, судя по всему, целовались. Не знаю, дружище. Возможно, и нет. Она лапала тебя за все места, а ты сидел в невменяемом состоянии.
— Которая из них?
— В смысле?
— Которая из ее подруг? — Я крепче стиснул зубы.
Элвин посмотрел на Девлина, и я повернул голову в его сторону.
— Лили, — сказал Девлин, задумавшись на минуту, — помню, что Олив представила ее как Лили. Одна из блондинок.
— В комнате никого не было?
— Только вы двое. Может, это она подсыпала тебе что-то в напиток? Потому что никто из моих сотрудников не сделал бы ничего подобного. Я лично занимался их подбором, ты же знаешь. Да и зачем им это?
— Черт возьми, она ведь подруга Олив, зачем ей такое делать?
— Что ты помнишь? — снова спросил Элвин.
Я напряг память. Что, черт возьми, я помню? Я помнил, как мы с Олив поднялись в приватную комнату. Помнил, как целовал ее, желая гораздо большего, чем просто поцелуи. Я до сих пор ощущаю вкус ее губ, шелковистость ее волос под моими пальцами. Пока мы целовались, она то и дело вздрагивала, словно мои прикосновения посылали небольшие ударные волны по ее телу, и я был от этого в восторге. Мне просто нравится быть рядом, прикасаться к ней…
Я отрицательно покачал головой.
— Немного. Но не припомню, чтобы Олив уходила. Помню, как разговаривал с Люси и Лили, но это всё. Ты звонил ей?
Элвин поморщился, и мне стало не по себе.
— Мы не смогли найти твой телефон, зато рядом с тобой лежала ее сумочка, и в ней был ее телефон. Но, — он поспешно добавил, прежде чем я снова психану, — я позвонил Люси. Пока она не отвечает, но я продолжаю дозваниваться. Не волнуйся, Джейсон.
— Расскажи ему остальное, — мрачно сказал Девлин.
— Остальное? — Я по очереди посмотрел на каждого из них.
Элвин снова поморщился. На этот раз сильнее. Это было ожидаемо — так быстро история просто не могла закончиться.
— Кто-то слил фотографии, на которых ты с этой девчонкой. Все СМИ уже трубят о том, что ты изменяешь Олив.
ГЛАВА 31
ОЛИВ
Я думала уехать на автобусе, но у меня теперь достаточно денег, чтобы улететь на самолете. Я же автор бестселлера. Самое меньшее из преимуществ — это возможность купить билет на самолет, не считая каждый цент на банковском счете.
Так я и сделала.
Сначала я поехала к дому Джейсона. Статус жены этого чертова актера давал ряд преимуществ — нет нужды носить с собой кошелек. Однако в малюсенький клатч помещается только телефон и, возможно, губная помада, и именно поэтому мне пришлось заехать домой: взять кое-что из вещей, переодеться и забрать паспорт.
Я не хотела об этом думать, но трудно не замечать того факта, что из клуба домой он не вернулся. Где он провел ночь... об этом я тоже не хотела думать.
В двенадцать тридцать я была в Сан-Франциско.
А в два часа уже стояла перед дверью родительского дома, где и заварилась вся эта каша.
Глубоко вздохнув, я постучала в дверь.
Дверь открыл папа. Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга, после чего губы мои задрожали и по щекам потекли слезы.
— Детка, — выдохнул он.
Я сердито вытерла слезы. Почему я вообще плачу?
— Знаю, ты злишься на меня, но…
Я еще сильнее расплакалась.
Да-да, жалкое зрелище.
Но затем я бросилась в объятия отца, и он начал шептать мне на ухо самые прекрасные слова.
Ну и пусть я показала себя жалкой маленькой слабачкой — оно того стоило. Тут я в безопасности.
Мне так хорошо, когда он крепко обнимает меня. Можно забыть обо всем, потому что знаешь: он как всегда позаботится о своей маленькой девочке. Разве кто-то может обидеть, когда отец обнимает тебя своими большими руками? Кто осмелится разбить сердце маленькой девочки? Разве не все женщины чувствуют себя маленькими девочками в объятиях сильных отцовских рук? Разве вам не хочется оставаться в этих объятьях, пока не исчезнут все страшные чудовища?
Нет?
Ну что ж, рада за вас и вашу независимость. Откройте шампанское и выпейте за это! Поздравляю, вы повзрослели! А я еще нет. Я бы ни на что не променяла папины объятия.
— Логан, кто… Олив? О, моя дорогая.
Услышав мамин голос и почувствовав, как ее рука нежно гладит мои волосы, я сильнее прижалась лицом к папиной груди и отдалась любви родителей к их маленькой девочке.
ГЛАВА 32
ДЖЕЙСОН
Пережив худшее утро в своей жизни, мы наконец-то нашли Люси в больнице у ее парня. Сама она выглядела ужасно — трудно себе представить, что ей пришлось пережить, пока его оперировали. Я узнал, что Олив все это время была с ней — хоть что-то начало проясняться, ведь мы никак не могли ее найти. Она уехала из клуба с Люси и провела всю ночь в больнице, пока я находился в отключке.
Чудо, что нам вообще удалось вытянуть из Люси хотя бы слово. Она тоже видела новости и пребывала сейчас в не меньшей ярости, чем я, если не в большей. Разница лишь в том, что ради своей подруги Люси была готова напасть на меня и оторвать яйца мне, а не ублюдку, подмешавшему что-то в мой напиток и сделавшему фотографии.
Через какое-то время мы смогли ей объяснить, что произошло, и, судя по виду, она была склонна нам поверить. После моих уговоров она рассказала, что несколько часов назад Олив улетела в Сан-Франциско.
В десять часов вечера я сидел в самолете — вернее ожидал гребаный частный самолет, который вылетит в Сан-Франциско.
***
Так странно снова оказаться в том районе, где ты провел бо́льшую и очень важную часть своего детства. Все дома выглядели такими же, какими я их помнил; даже чертов воздух имел прежний запах. Дом, в котором мама покончила с собой, тоже никуда не делся. Конечно, сейчас он выглядел более обжитым, и вокруг росли цветы, которых не было, когда я был подростком, но он все еще был здесь, окутанный воспоминаниями, которые мне хотелось бы забыть.
Хочется верить, что семья, живущая в нем сейчас, счастливая и дружная, в отличие от моей. Хочется верить, что детям, растущим в этом доме, не приходится наблюдать за тем, как без видимых причин постепенно угасает огонь в глазах их матери. Хочется верить, что у них есть другой дом, который примет их в трудную минуту, и есть те, кто подарит им свою заботу, как Логан и Эмили дарили заботу мне.
И вот сейчас, стоя посреди ночи перед их домом, я не ощущал того страха, которого ожидал, сидя в самолете. Это больше походило на возвращение домой — самое приятное чувство для того, у кого большую часть жизни не было нормального дома, кто потерял обоих родителей и кому очень долгое время не на кого было опереться в трудную минуту.
Возможно, все не так страшно, как я изначально думал, но все равно мне было не по себе. Мало того, что чувствовал себя дерьмово, так еще и не менее дерьмово выглядел.
Простояв минут десять под дверью, не зная, как родители Олив отреагируют на мое появление, не зная, захочет ли Олив вообще видеть меня, я в итоге набрался храбрости и постучал.
Дверь открыл Дилан. При виде того, кто стоит на крыльце, его взгляд стал жестким, а вот меня встреча с лучшим другом спустя столько гребаных лет повергла в шок.
У Дилана таких проблем не было.
Мои губы растянулись в улыбке, но это было ошибкой, потому что он напрягся всем телом. Вместо того чтобы обрадоваться встрече со мной, как я надеялся, он вышел из дома и тихо закрыл за собой дверь.
— Что ты здесь делаешь, Джейсон?
— Дилан. Черт побери, дружище. — Я пытался сдержать улыбку, но… черт, он был моим лучшим другом, и мы не виделись тысячу лет. — Мужик, я чертовски рад тебя видеть.
Выражение его лица не изменилось.
— Я спрошу еще раз. Что ты здесь делаешь? Тебе не кажется, что ты уже достаточно причинил ей боли?
Я перестал улыбаться — поздно пытаться сдержать реакцию, вызванную его словами. Раз он хочет вести себя как кусок дерьма, так тому и быть. Я тоже буду.
— Вижу, ты не хочешь меня видеть. Наверное, хорошо, что я пришел не к тебе. Я к своей жене.
— Жене? — Он ехидно рассмеялся. — Прекрати нести чушь, Джейсон. Мы оба знаем, что это лишь игра на публику, хотя Олив отказывается это признавать. Она нужна тебе только для создания нужного имиджа, но ее, дурочку, это совсем не заботит, хотя сама она прекрасно все понимает.
— Ты ничего не знаешь о нас, Дилан.
— О вас? Вас не существует, Джейсон. Ты знаешь, что она любит тебя? Черт возьми, она влюблена в тебя большую часть своей жизни. Ты собираешься продолжать играть в эту игру, зная, что ее сердце разобьется, когда тебе наконец-то все надоест?
Я опустил голову и сжал кулаки.
— Я не желаю, чтобы ты виделся с ней. Я хочу, чтобы ты развернулся и…
— Мне плевать на твои желания, Дилан, — тихо проговорил я. Он замолчал. — Я войду в эту дверь, даже если мне придется тебя вырубить.
Дилан приподнял бровь и скрестил руки на груди.
— Попробуй, — сказал он. — Дай мне прекрасный повод испортить твою…
— Я люблю твою сестру, идиот. — Я приблизился почти вплотную к нему.
Он прищурился, сжал кулаки и сделал ответный шаг.
— Ты лживый сукин сын.
Но прежде чем он успел что-либо сделать, дверь открылась, и на крыльцо вышел его отец.
— Довольно, Дилан, — сказал он хриплым голосом, аккуратно закрывая дверь.
Я замер и с трудом сглотнул. Руки мои напряглись.
Передо мной стоял человек, которого я боготворил. Мужчина, умеющий заботиться о своей семье и никогда не стеснявшийся демонстрировать любовь к своим детям, жене… даже к соседскому ребенку.
Как и дома вокруг, он тоже остался прежним. Конечно, у него прибавилось седых волос, а морщинки в уголках глаз стали глубже, но… широкие плечи, осанка — все то, что делало его таким, какой он есть, осталось прежним.
Черт, зачем он вышел? Я не смогу драться с Логаном. Дилану навалял бы с удовольствием, но не его отцу.
Я сделал шаг назад и постарался расслабить мышцы.