Д: Не шути, куколка. Сделаю это ради тебя завтра. Обещаю.
Л: Всё ещё злюсь
Д:
Несмотря на обещание данное Дэниелу, Лисанн надоело всё это, и ей совсем не хотелось оставаться здесь одной. До Рождества оставалось две недели, и неделя до окончания семестра. И повсюду ― включая её общежитие ― в воздухе витала атмосфера праздника и вечеринок.
Ну и к чёрту его. Он был на свидание с одной из его (многочисленных) бывших, она будет проклинать себя, если останется здесь в ночь пятницы, тоскуя и жалея себя.
Лиса позвонила Кирсти, которая сообщила где можно их найти, и предложила выбрать что-нибудь из одежды в её шкафу. Лисанн приняла решение поступить именно так. Возможно, Дэниел был не единственным парнем, кто считал её сексапильной. Её сердце упало от этой мысли, но она решительно надела, храбрую и готовую для вечеринки, маску ― если люди всё ещё так делали.
***
Только на третьем коктейле, Лисанн поняла, что в них было больше алкоголя и меньше фруктов, чем ей показалось вначале. Когда её телефон завибрировал, она чуть было не уронила его.
Д: Возле твоей комнаты. Где ты? С тобой всё в порядке?
А он наглый. Продинамить её ради другой девушки, а потом рассчитывать, что она будет его ждать! Она сунула телефон обратно в сумку и проигнорировала, когда пришло ещё одно сообщение, а затем ещё одно.
Кирсти с любопытством посмотрела на неё.
— Он может подождать, — сказала она, и допила ещё один напиток.
— Вот так, девочка! — воскликнул Исаак и осушил пятый шот текилы.
Спустя два часа, ощущая легкое головокружение, Лисанн пыталась вспомнить, почему она раньше не пила. Кирсти затолкнула её в такси с суровым обращением к водителю, удостовериться, что её подруга благополучно доберётся до входных дверей общежития.
Лисанн выбралась из такси шатаясь на высоких каблуках, из-за которых она теряла равновесие. Увидев байк Дэниела припаркованный на привычном месте, её желудок неприятно скрутило.
Он всё ещё здесь?
Страх отрезвил её, пока она медленно плелась по ступенькам в свою комнату. Девушка была уверена, что встреча с Дэниелом предвещала драку.
Он сидел, сгорбившись на полу возле комнаты, и увидев ее, встревоженное выражение появилось на его лице:
— Куколка! Чёрт, ты до чёртиков напугала меня! Ты в порядке?
— Я в порядке, Дэниел, спасибо, — невнятно пробормотала она, поэтому её слова не были наполнены должным достоинством, с которым она надеялась сказать их.
— Почему ты не отвечала на сообщения? Я представлял самое худшее, — он моргнул, изучая её лицо и подхватывая покачивающееся тело. — Ты пьяна?
— Может быть. А не должна? Ты бросил меня в пятницу вечером, чтобы увидеться со старой подругой.
Его лицо заметно напряглось:
— Что, чёрт возьми, это значит?
— Ты умный, Дэниел. Ты разберёшься.
Она порылась в сумочке, стараясь достать ключ и вставить его в замок, который по какой-то странной причине уменьшился, и ключ продолжал кружить по кругу. Он выхватил ключ у неё из рук, и открыл для неё дверь.
Несмотря на то, что она его не приглашала, он вошёл следом за ней и спокойно протянул стакан воды:
— Выпей это. Тебе станет лучше.
Она проигнорировала протянутый стакан:
— Почему ты здесь? Ты проверяешь меня?
На его лице сразу же отразилась злость:
— Я хотел увидеть тебя. Думаю, это не взаимно.
— Если бы ты хотел увидеть меня, то, может быть, тебе не следовало уходить с другой девушкой.
— Она давняя знакомая, это всё. Не будь таким параноиком.
— Пошёл ты! — закричала она, снимая футболку и короткую юбку, выставляя на показ набор красивого нижнего белья темно‒зеленого цвета, — Я сделала всё это для тебя, но ты был слишком занят, встречаясь со своей давней подругой.
В ярости от того, что алкоголь и злость лишили её возможности здраво мыслить, она залилась слезами.
Лиса упала на кровать, рыдая от разочарования.
Не говоря ни слова, Дэниел присел возле неё и прикоснулся к её волосам. Неожиданно, она выпрямилась и прижалась к его груди, стараясь поцеловать.
Он отстранился и крепко удерживал её руки.
— Я не собираюсь трахаться с тобой, когда ты пьяна, Лис.
— Как благородно! — выплюнула она, освобождая руки.
Он провёл рукой по лицу.
— Ты хочешь, чтобы я ушёл?
— Да! — она засомневалась, — Нет.
На его лице мелькнуло неопределенное чувство.
— Ну, ладно, детка, давай уложим тебя спать.
Дэниел достал футболку из комода, иронично приподняв бровь, когда узнал одну из своих футболок. Он помог Лисе надеть её, и одной рукой расстегнул бюстгальтер, бретельки соскользнули с плеч и мягкими, уверенными движениями, он снял их через отверстия для рукавов.
Лисанн мимолетно задалась вопросом, был ли у него богатый опыт в раздевании пьяных девушек. Пожалуй, её несчастливое сердце подсказало ей.
Она снова легла на кровать, и комната закружилась. Так и должно быть?
— У меня болит голова, — пробормотала она, но он не мог слышать её, и девушка отключилась.
В тёмный час перед рассветом, Лисанн проснулась.
В голове стучало, а во рту пересохло как в «Долине Смерти». Судя по неприятному привкусу, вполне возможно, что там что-то сдохло. Она медленно села и увидела, что Дэниел лежал рядом с ней, и крепко спал. Девушка осторожно встала, немного пошатываясь и направилась в ванную. Затем она заметила, как его телефон мигнул в темноте, и вспомнила слова Кирсти.
Перед тем, как она успела понять, что делает, она подхватила его и поспешила за дверь. Ванная находилась дальше по коридору и в ней никого не было в это время ночи или дня ― неважно, что это было. Спотыкаясь и плохо себя чувствуя, Лисанн опустилась на пол в одной из кабинок и дрожащими пальцами, взяла телефон Дэниела.
Первым делом она увидела новое сообщение. Оно было от некой «Кори». И когда она пролистала дальше, то увидела ещё несколько сообщений от неё. Остальные были от Зефа и Вина, несколько от Гарри ― что разозлило её, потому,что никто из них не упомянул о том, что они всё ещё поддерживают связь ― а остальные были от неё.
Сообщения Зефа были на удивление прозаичными: все о необходимости оплатить счета, чтобы избежать отключения коммунальных услуг. Наверняка, это его волновало, но было чем‒то, о чём он никогда не упоминал. В своих сообщениях Вин оповещал о встречах, большинство из которых Дэниел отменил.
Поэтому она открыла сообщение от Кори и её мир рухнул.
К: Ты должен сказать ей
К: Когда ты собираешься сказать ей?
К: Это ошибка. Мы оба знаем об этом. Скучаю по тебе
Он отправил только один ответ на три сообщения, но этого было достаточно.
Д: Ей не нужно знать. Я хочу этого. Ты знаешь почему.
Её руки дрожали, когда палец замер над последним сообщением ― на том, которое пришло, когда они спали. Если она откроет его, то будет очевидно, что она шпионила за ним. Она просто не была уверена, что её всё ещё это волнует.
К: Ты правда знаешь, как устроить девушке весёленькое время!!
Лисанн отвернулась и её вырвало в унитаз. Она чувствовала тошноту и её знобило. Как долго? Эта мысль пульсировала у неё в голове. Как долго Дэниел обманывает её?
Она снова посмотрела на сообщение. Он отправил сообщение «Кори» в тот день, когда они вернулись от родителей ― до того, как она закончила распаковывать вещи, прежде чем у неё появилась возможность показать Кирсти кулон, который он подарил ей.
Д: Мне нужно увидеться с тобой сегодня. В 7. Обычное место
К тому времени, как её перестало тошнить, и она почувствовала себя достаточно смелой, чтобы вернуться в комнату, она промёрзла до костей, а в голове неумолимо стучало. Но больше всего у неё болело в груди. Сердце болело от его потери, хотя он всё ещё спал в её постели.
Он лежал, свернувшись на боку, так же, как она оставила его, правая рука вытянута, будто он тянулся к ней. Его загорелая кожа казалась серебристой в утреннем свете, а татуировки растворились в серых тонах. Длинные ресницы веером отбрасывали тени на щёки, а губы приоткрылись во время небольшого вдоха, когда его грудь приподнималась при ровном дыхании. Во сне он выглядел таким невинным, и Лисанн тяжело было поверить доказательству, которое она прочитала в сообщении. Она так сильно хотела верить ему. Её сердце ещё больше рвалось на кусочки, пока она смотрела на него, спокойно спящего, погрязшего во лжи.
Его веки задрожали и открылись, и она заметила тот момент, когда сознание вернулось к нему.
— Эй, куколка, — сказал он, пьянящим голосом. — Ты в порядке? Готов поспорить, у тебя убийственная головная боль сейчас, — и он криво усмехнулся.
— Я хочу, чтобы ты ушёл, — сказала она.
Он нахмурился и потёр глаза:
— Скажи ещё раз, детка?
Она шагнула ближе к нему и бросила телефон на кровать:
— Я хочу, чтобы ты ушёл.
Она выговорила каждое слово чётко и аккуратно.
Сбитый с толку, он сначала уставился на телефон, потом на неё:
— Что?
— Уходи! — прошипела она, — Уходи! Убирайся!
Шок отразился на его лице, и он снова посмотрел на телефон:
— Куколка…
— Не называй меня так! Ты не можешь меня так называть! Убирайся, Дэниел! Просто уходи!
— Лис, пожалуйста, детка. Это не то, что ты думаешь.
Она отвернулась от него, а затем передумала. Лисанн двумя медленными шагами подошла к кровати и дала ему пощёчину.
Он должен был догадаться, что она собирается сделать, но даже не попытался остановить её.
С минуту он смотрел на неё, его щека всё больше краснела, затем поднялся с кровати и надел джинсы и футболку. Он даже не потрудился застегнуть обувь, прежде чем захлопнул за собой дверь.
Лисанн рухнула на кровать и слёзы душили её. За окном, она услышала рёв Сироны.
Несколько часов спустя, Кирсти нашла её, по-прежнему свернувшуюся калачиком под одеялом, с красными глазами, она уже всё выплакала.
— О, дорогая, мне так жаль, — воскликнула она.
Доброта Кирсти вызвала у неё новую волну слёз.
***
Несмотря на Рождественские украшения, открытки, подарки и последние минуты праздного шопинга, Лисанн чувствовала пустоту внутри. Всё в кампусе напоминало ей о нём: лекционные залы, двор, библиотека, кафетерий и даже фитнес-центр, потому что он часто говорил о тренировках там. Единственным спасением было то, что никто не видел Дэниела. Он, казалось, исчез с лица земли. Лиса очень старалась не обращать внимания, но она лгала сама себе.
Кирсти воодушевила её выйти и насладиться сезонными праздниками, но у девушки в душе не было праздника. Даже финальный концерт года с «32° на Север» казался безликим, и она знала, что её пение было хуже обычного. Рой сказал, что не видел Дэниела, но Лисанн подозревала, что он лгал ей, и Джей Пи не мог смотреть ей в глаза. Только Майк признал, что видел его, и читая между строк, Лисанн поняла, что Дэниел был пьян или обкурен, или и то, и другое.
Утром в пятницу, в последний день перед каникулами, они получили баллы за выполнение домашнего задания по Бизнесу. Профессор Волден поставил Лисанн и Дэниелу отметку «А», со словом «отлично!» написанное на листе сверху. Лисанн уставилась на бумагу, но Дэниела не было там и это казалось бессмысленным.
После последнего урока, Лисанн пошла в комнату, собирать вещи. В последний раз, когда она делала это, она направлялась домой возбужденная, потому что Дэниел путешествовал с ней. Теперь, несколько недель спустя, она не чувствовала в себе желание отмечать.
Кирсти вошла в комнату возбужденная и счастливая. Она проводила Рождество с родителями, а затем улетала в Аспен, чтобы провести Новый Год на лыжах с Вином и его семьёй.
— Эй, соседка, — воскликнула она, — Как ты?
Лисанн пожала плечами:
— Думаю, хорошо.
Кирсти сочувственно посмотрела на неё:
— Будет лучше, я обещаю. О, эй, письмо для тебя.
Лисанн без интереса посмотрела на конверт, который Кирсти бросила ей на кровать. Потом её глаза заметили почерк, которым исписана бумага, и её желудок сделал сальто. Она достаточно насмотрелась на него, когда они занимались в библиотеке.
— В чём дело? — спросила Кирсти, с беспокойством в голубых глазах.
— Это от Дэниела.
Она держала письмо, как будто оно могло взорваться или зашипеть на неё, или опалить пальцы ― может ранить её сердце больше, чем он уже сделал это.
— Хочешь, чтобы я открыла его?
Лисанн отрицательно покачала головой. Она сидела на кровати, прислонившись к изголовью, и разорвала конверт, вытаскивая одинарный лист разлинованной бумаги. Она не была уверена, чего ожидать: извинения, возможно попытку объяснить его обман? Но она была не права.
«Эй, куколка,
Я знаю, ты будешь злиться на меня, поэтому я даже не буду приезжать, но я так больше не могу.
Всё изменилось с тех пор, как я встретил тебя. Я думал, что знал кем я был, и кто я сейчас, но, будучи с тобой, я узнал каким хочу быть.
Последние три недели были тяжелыми, и мне ненавистно было лгать тебе, но я думал, что ты можешь попытаться остановить меня, если бы узнала, чем я занимаюсь. Я знаю, ты прочитала сообщения Кори, и если это поможет, она пыталась отговорить меня. Но думаю, я могу быть довольно упрямым.
Той ночью ты не дала мне шанса объясниться, и я не уверен, что я мог бы сделать это правильно, поэтому я пишу тебе сейчас.
После возвращения от твоих стариков, я пошёл увидеться с доктором Паппасом, и решил вживить импланты. Он не может гарантировать, что это сработает, но врачи попробуют сделать всё возможное. Я ничего не теряю, но, если я смогу услышать твоё пение, если я смогу услышать твой голос, этого будет достаточно.
Это не из-за тебя, пожалуйста, не думай так. Я старался жить без музыки, и я так не могу. Меня убивает, видеть тебя там, поющую душой, но не слышать. Паппас говорит, что есть хороший шанс, так какого черта? В следующий раз, когда ты меня увидишь, я буду практически биоником. (прим. подразумевается наличие импланта) Ха, ха. Да, у меня будет кусок металла в голове, но я всё ещё буду собой, и я надеюсь, что ты по-прежнему будешь хотеть меня.
Мне жаль, что я причинил тебе боль. Я ненавижу врать тебе, но ты можешь уговорить меня на что либо, и я знал, что ты попытаешься меня остановить. Мне нужно сделать это, детка.
Я сожалею.
Люблю тебя.
Дэниел».
Молча, она передала письмо Кирсти, которая быстро прочитала его, её глаза расширялись на каждой строчке.
— Лис, я не понимаю. Что он сделал? О каких имплантах он говорит?
Лисанн глубоко вздохнула:
— Они называются кохлеарными имплантами. Это… эм… я не уверена. Своего рода слуховой аппарат, который помещается внутрь уха. Это довольно серьезная операция и…
Девушка запнулась на этих словах, пытаясь вымолвить их, но слёзы уже покатились из глаз. Кирсти присела на кровать рядом с ней и крепко обняла, стараясь не сминать драгоценное письмо.
Когда рыдания Лисанн затихли, Кирсти мягко отстранилась.
— Я до сих пор не понимаю, дорогая, — сказала она, вытирая салфеткой слёзы Лисанн, — Дэниел болен?
Лисанн отрицательно покачала головой:
— Он глухой.
Лицо Кирсти было непроницаемым:
— Кто глухой?
— Дэниел! Он глухой. Вот почему я так злилась на тебя, когда ты продолжала утверждать, что он груб. Он не может слышать тебя ― он ничего не слышит. Он читает по губам. Дэниел глухой уже на протяжении двух лет.
Кирсти была явно ошарашена:
— Я не могу в это поверить! Я имею в виду… я понятия не имела! Как я могла не знать? Как мог никто не знать? Он так хорошо это скрывал.
— Я знала, — тихо пробормотала Лисанн, — Я догадалась во время нашего первого учебного занятия в библиотеке. Сработала пожарная сигнализация, а он никак не отреагировал. Просто… ничего. И тогда он рассказал мне всю историю.
— Вау! Я имею в виду, вау! Это просто… так что это за операция? Он сможет снова слышать?
— Может быть. Пока никто точно не может сказать. Я должна найти его, — приглушенно сказала Лисанн, — Мне нужно его остановить. Он не должен этого делать.
— Почему нет? — спросила Кирсти, пытаясь понять, но тщетно, — Хорошо, ведь, если это сработает?
— Я не знаю, — простонала Лисанн, — Он всегда говорил, что не хочет иметь кусок металла в голове, что ему не нужно быть исправленным. Это всё моя вина! Кирсти, отвезёшь меня к нему домой? Мне нужно поговорить с ним.
— Конечно, отвезу.
— Спасибо, — выдохнула Лисанн.
***
Но найти дом Дэниела было не так просто, как она думала. Прошло несколько месяцев, когда она в последний раз была здесь, и к тому же, он жил на другой части города. Не помогло и то, что они свернули в неправильном направлении, оказавшись на одинаково скучных, пригородных улицах.
В конце концов, с помощью GPS Кирсти и памяти Лисанн, они нашли нужный адрес. Но в доме было темно и тихо.
Не было смысла стучать, но Лисанн всё‒таки подергала дверь. Закрыто.
— Он может быть там, — сказала Лиса, с тревогой рассматривая неосвещённые окна, — Он может быть в своей комнате. Давай посмотрим, может задняя дверь открыта.
Обойдя дом, девушки направились во двор. Кирсти с отвращением смотрела на мусор, грудой лежавший возле забора.
Но задняя часть дома была не такой тёмной и молчаливой. Для уверенности, Лисанн отправила Дэниелу сообщение, с текстом, что она снаружи. Ответа не было.
— Что ты хочешь делать? — спросила Кирсти.
Свет фар автомобиля осветил улицу, и послышался характерный звук удара металла об металл.
— Это моя чёртова машина! — крикнула Кирсти, выбегая на передний двор.
Задний бампер покосился, одна задняя фара была разбита вдребезги. Стекло захрустело под ботинками Зефа, когда он, спотыкаясь, побрёл в их сторону. Его собственный автомобиль отбросило под сумасшедшим углом, на тротуар.
— Ну, так, трахни меня, — фыркнул он, — Ты чертовски наглая, если решила разворачиваться здесь.
— Ты разгромил мою машину, чёртов мудак! — завопила Кирсти.
— Кто твоя подруга? — не выдержал Зеф, — У неё есть яйца… и отличные сиськи.
— Заткнись, Зеф! Где Дэниел? Мне нужно поговорить с ним.
— Это ты спрашиваешь меня? Чертовски забавно.
Лисанн ткнула пальцем в грудь Зефа:
— Где он?!
Он выпрямился и уставился на неё сверху вниз.
Впервые, Лисанн поняла каким, на самом деле, опасно злым был Зеф. И пьяным. Очень пьяным.
— А тебе не всё равно? — прорычал он, — Не всё равно? Мой младший брат в больнице, ему просверливают чёртово отверстия в черепе, потому что ты заставила его почувствовать, будто он недостаточно хорош. Сука.
Лисанн ахнула, прикрывая рот рукой.
Зеф швырнул пустую банку из-под пива в машину Кирсти, и громко ругаясь, ввалился в дом.
Кирсти потянула её за руку:
— Давай, пойдём.
Лисанн покачала головой:
— Я должна найти его, Кирсти.
— Но мы не знаем в какой больнице он находится. Бог знает, сколько их в пределах города. И я не думаю, что его неприглядный брат скажет нам.
Но Лисанн была непоколебима.
— Тогда я буду звонить в каждую больницу, пока не найду его.
Они поехали обратно в общежитие, выкидывая из головы все мысли о сборах чемодана и отъезде. Включив свои ноутбуки, девушки составили список больниц, в которые нужно позвонить, распределяя между собой задачи.
Их план был притвориться кузинами Дэниела, а затем давить на жалость, и держать скрещенные пальцы за спиной.
Каждая вычеркнула по две больницы, и Кирсти звонила в третью, когда неожиданно, принялась дико жестикулировать Лисанн.
— Да, мой двоюродный брат, всё верно. Его брат, Зеф, дал мне этот номер, но забыл сказать… о, я понимаю. Нет, всё хорошо. Спасибо.
Она повесила трубку и уставилась на Лисанн.
— Он сейчас в хирургии, — прошептала она, тихим голосом.
— О, Боже! Я опоздала.
Список номеров выпал из рук Лисанн, и слёзы потекли по лицу, она отчаянно глотала ртом воздухом. Ей хотелось поехать к нему ― она должна поехать к нему.
— Мне нужно вызвать такси!
Кирсти схватила её за руку:
— Я подвезу тебя. Не беспокойся об этом. Но тебе нужно позвонить родителям. Они бы хотели знать об этом.
— Но…
— Позвони своей маме.
Она взяла телефон Лисанн и протянула ей.
Ей потребовалось прослушать несколько гудков, прежде чем мама ответила:
— Привет, дорогая! Это приятный сюрприз. Как…
— Мамочка! — воскликнула Лисанн между всхлипываниями.
Мама сразу же уловила волнение в голосе дочери:
— Лисанн! Что случилось? Ты в порядке?
Девушка покачала головой, не в состоянии говорить.
— Лисанн! Лисанн!
— Мамочка… Дэниел, — выдохнула она.
Голос мамы изменился и теперь был настороженным:
— Что с Дэниелом?
— Он… он…
— Что? Он сделал тебе больно?
Лиса услышала встревоженный голос отца на заднем плане:
— Дэниел в больнице.
Последовала длинная пауза:
— Что случилось? Он в порядке?
— Он…
Но слёзы бежали слишком быстро, чтобы она могла связно говорить. Девушка всхлипывала в трубку, крепко вцепившись в неё, словно этот маленький кусочек пластмассы мог удержать её от рыданий.
— Лисанн, милая, глубоко вдохни. Постарайся рассказать мне, что случилось с Дэниелом?
Лиса боролась со слезами, несколько раз судорожно вздохнув:
— Мамочка, он решился на операцию. Он хочет вживить себе этот имплантат, им нужно будет сделать надрез в черепе, им нужно будет…
Слова застряли в горле.
На другом конце трубки мамин голос был тихим и в замешательстве:
— Я думала… ты говорила, что он не хочет иметь ничего общего с имплантами. Я думала, он решил…
— Он не хотел! — расплакалась Лисанн, — Он ненавидит их! Он не хотел иметь ничего общего с ними! Говорил, что они уродливые и неестественные, и он не мог себе представить, почему кто-то принимал добровольное участие в агитации вживить кусок металла в голову! Он говорил это, это всё моя вина!
— Я не понимаю, почему он передумал?
— Он… он сказал, что хочет услышать, как я пою! — заплакала она.
В телефоне была тишина.
— О, моя бедная девочка, — воскликнула мама, и Лиса не была уверена, к кому адресована ее жалость, к ней или Дэниелу. — Мы будем там через три часа. Не делай ничего, пока мы не приедем. Мы с папой будем там.
Кирсти отклонила предложение остаться и настояла на том, чтобы подвезти её до больницы. Лисанн была благодарна подруге за то, что она была с ней. Сперва, они не могли найти никого, кто бы хоть что-то сообщил им, но, когда Кирсти использовала свой «адвокатский» голос, которому её научил отец, они смогли кое‒что узнать.
Медсестра ― женщина постарше, создавала сочувственную, но успокаивающую и профессиональную атмосферу.
— Да, я могу подтвердить, что Дэниел Колтон находиться здесь на лечении, — сообщила она. — Вы его родственники?
— Да, — ответила Кирсти.
— Нет, — сказала Лисанн, в один голос с подругой.
— Она ― его девушка, — спокойно заметила Кирсти.
Медсестра посмотрела на красные глаза Лисанн и встревоженное выражение лица:
— Я вижу. Но я могу сообщать конфиденциальную информацию только членам семьи.
— Я его двоюродная сестра, — сказала Кирсти.
Медсестра улыбнулась:
— Ну, я рада видеть, что у Дэниела есть… семья, которая сможет позаботиться о нём в период выздоровления. Я встретилась с его братом… — её улыбка померкла, и она нахмурилась.
— Он в порядке? Я могу увидеть Дэниела?
— Мне жаль, но нет. Он всё ещё на операции. Его только что увезли в операционную. Процедуры такого рода, проводятся от двух до трех часов, — она изучала их обеспокоенные лица. — В наши дни, это довольно-таки, обычная операция, а он здоровый, молодой парень. Мы предполагаем, что если всё будет хорошо, он пробудет в больнице пару дней, но это зависит от особенностей организма пациента. Вы можете расположиться в комнате ожидания.
— Спасибо, — прошептала Лисанн.
Комната ожидания была неумолимо весёлой, бледно жёлтые стены покрывали плакаты и детские рисунки, стулья были удобными, а в углу комнаты, стоял кулер для воды.
— Тебе нужно идти, Кирсти. — сказала Лисанн, — Твои родители ждут тебя.
— Я не оставлю тебя одну.
— Мои родители будут здесь через несколько часов. Со мной всё будет в порядке.
— Значит, я подожду пока они приедут, — твёрдо заявила Кирсти.
У Лисы не было сил спорить.
Медленно тянулись минуты ожидания, глаза Лисанн не отрывались от двери. Кирсти принесла ей кофе, и держала подругу за руку. Они не разговаривали.
Два длинных, медленных, напряженных часа спустя, медсестра вернулась.
— Операция закончилась, врачи сказала, что она прошла успешно. Он пробудет под наркозом около часа.
— Я могу его увидеть?
— Пока нет. Только когда мы переведём его в палату.
Лисанн снова поблагодарила её, вытирая слёзы.
— Видишь, — сказала Кирсти. — С ним всё будет в порядке.
Лиса кивнула, но не смогла разделить оптимизм соседки. Казалось таким неправильным, что он прошёл через всё это ради неё.
Услышав шум в коридоре, Лиса узнала голоса родителей. Она уже поднялась на ноги, когда мама вошла в комнату.
Она крепко обняла её и прошептала на ухо слова утешения. Девушка, наконец-то, подняла глаза и посмотрела на папу, который тихо говорил с Кирсти.
— Ты уже видела его? — спросила Моника.
— Нет. Он в реанимации, и я не смогу увидеть его, пока его не переведут в палату, что, я надеюсь, произойдет скоро.
— Ты смогла узнать что-нибудь ещё?
Лисанн отрицательно покачала головой.
— Нет, но я видела его брата. Он обвиняет меня, говорит, что это моя вина. Мам, я думала, что он бросил меня. Он был таким скрытным, теперь я знаю почему, и так ужасно себя чувствую. Я никогда не хотела, чтобы он делал это. Почему он это сделал?
Её вопрос дал волю новому потоку слёз.
— Дэниел принял своё решение, милая. Врачи определенно думают, что это хорошая идея, иначе они никогда бы не соглашались на это.
Кирсти подошла и обняла её.
— Ты будешь в порядке, если я уеду? Моя мама сойдет с ума, если я поеду ночью, — ее глаза расширились. — Я сказала ей, что для этого изобрели фары, но, ты ведь понимаешь.
— Нет, всё нормально. Спасибо, что осталась. Я ценю это.
— Конечно. Где ещё я должна быть? Напиши мне, когда будут новости.
Кирсти ушла после ещё одного быстрого объятия, и Лисанн вместе с мамой присели.
— Куда папа ушёл?
— Он отправился на поиски доктора, — улыбнувшись, ответила Моника. — Он вошёл в режим «Беспокойный отец». Ты же знаешь, как это работает.
Лиса выдавила из себя подобие улыбки. Прямо сейчас, режим беспокойного отца как раз было тем, в чём она нуждалась.
Папа вернулся несколько минут спустя, с высоким, худым мужчиной в голубом хирургическом халате.
— Добрый вечер, я доктор Палмер, хирург Дэниела. Я понимаю, что у вас есть вопросы. Как правило, я общаюсь только с членами семьи или же с уполномоченными опекунами, но я понимаю, что у Дэниела нет родителей… поэтому, в связи с обстоятельствами…
— Вы можете рассказать нам о процедуре, я боюсь, что это всё новое для нас, — сказал Эрни. — Дэниел не сказал нам… моя дочь ― его девушка, она занимается музыкой, — он тихо закончил, так, если бы это всё объясняло.
Понимание, смешанное с сожалением, появилось на лице врача:
— Ну, если просто, я поместил внутреннюю часть кохлеарного импланта под кожу. Приёмник ― который мы называем имитатором ― находится в кости, как раз за ухом, — доктор указал на свою голову, — Решётка электрода поместилась прямиком в раковине уха.
— Значит, когда он проснётся, то сможет слышать?
— Нет, ещё нет. Я только установил внутреннюю часть устройства, который включает маленький магнит под кожей, в задней части головы. Слот расширения для электронных модулей не является слуховым аппаратом: он минует повреждённые волосковые клетки в раковине уха и напрямую имитирует слуховой нерв. Нам нужно подождать три‒шесть недель после операции, позволить исчезнуть отёкам и болезненности со стороны импланта. Только тогда можно будет прикрепить внешние части устройства. Это включает процессор и передатчик.
— Но, он говорил моей дочери, что слуховые аппараты не помогают ему?
— Нет, внешние устройства сами по себе не способны дать Дэниелу необходимый уровень усиления звука. И мы всё ещё не можем сказать, насколько успешной будет эта операция. Обычно, она даёт хорошие результаты, но ничего не может гарантироваться на сто процентов, — подчеркнул он.
— Но он сможет слышать? — спросила Лисанн, отчаянно пытаясь понять.
Доктор вздохнул:
— Не существует предоперационных тестов, которые определили бы, как много сможет услышать пациент. Я хотел бы, чтобы они были. Диапазон слуха колеблется от практически нормальной способности с пониманием речи, до отсутствия каких‒либо улучшений. Я буду надеяться, что Дэниел будет иметь непосредственную выгоду от этой операции, но улучшения могут продолжаться от трех до девяти месяцев после начальных сеансов настройки, иногда несколько лет. Возможно, он даже сможет пользоваться телефоном, однако, я должен предупредить вас, что не все люди, у которых есть импланты, в состоянии это делать. Ему будет легче смотреть телевизор, хотя он будет недостаточно хорошо слышать, чтобы, скажем к примеру, наслаждаться музыкой.