Из дневника прирожденного преступника




Дедушка - это палка.

Он живет на чердаке и стучит в пол, когда я просыпаюсь мокрый, потому что описался, а еще когда меня нужно укладывать спать и я сухой, потому что мне сменили пеленки. Однажды дедушка сошел вниз; его привел папа. Он сказал, что знать его больше не хочет, ему до смерти надоела эта стукотня. У дедушки на одном конце - блестящий шар и по всему телу шишечки. Мама заругалась и сказала, чтобы папа отвел бедного дедушку обратно, иначе тот не сможет стучать - как же он будет стучать внизу! И папа отвел дедушку наверх, и в следующий раз, когда я описался, снова раздался стук.

Папа - высоко-высоко.

Когда он ко мне спускается, я немножко пугаюсь, потому что на лице у него много рыжих колючек. Когда я стою в коляске, папа показывает на небо и говорит: "Смотри - самолет"; а больше всего ему нравится, когда я тяну вверх руки и говорю: "Э-э!" Мама говорит: "Это всего лишь самолет на Копенгаген, тебе не приходит в голову, что ребенок лежит тут день-деньской и только и видит, что самолеты?" Папа гудит и исчезает. Тот, кто гудит и исчезает и у кого волосы, рыжие на солнце, тот зовется шмелем. Папа - шмель.

Мама - рядом. Ее нос мягко тычется в мою шею. Она говорит добрым голосом.

Внизу - кто-то, кого зовут Сестренка и кого мне не видно, но кто вечно норовит опрокинуть коляску, пытаясь ко мне залезть. Наверно, это что-то совсем крошечное. Оно - в самом низу, подо мной. Хорошо быть самым большим и лежать и хвататься за небо.

Теперь я стал маленьким. Теперь я тоже внизу и стал даже меньше того, кто зовется Сестренкой. Они говорят я расту.

С неба под чердаком, где живет дедушка, свешивалась белая простыня. Я за эту простыню потянул, и внизу оказалось много вещей, которые много чего наговорили, когда спускались. Прибежал папа и навис надо мной и заговорил таким же голосом, как тогда, когда привел дедушку с чердака. Я сказал: "Э-э самолет!", чтоб лицо у него сделалось как было, а он крепко сжал мою руку, и тогда я обкакался. Пришла мама и мягко ткнулась носом, а папа сказал: “Чертов ребенок", и я тоже сказал: “Чертов ребенок", тогда мама перестала мягко тыкаться, зато у папы лицо сделалось как было, и он повторил: “Чертов ребенок". "Чертов ребенок", - ответил я. Сестренка заорала, потому что самая большая теперь - она.

Теперь мне лежать больше уже нельзя: они говорят, я могу ходить. Я становлюсь все меньше и меньше. Когда я хожу, я лежу на полу, а не в коляске, и гляжу на коляску снизу. Я думаю, каким же маленьким мне надо стать, чтобы вырасти. Сестренка дотягивается до неба, где много чего стоит, и спускает все на пол. Сестренка говорит "релка" про штуку, с которой мы кушаем, одну такую релку она спустила к нам вниз - и из нее получилось сразу несколько "релок". Сестренка молодец.

Когда я во дворе, то ходить интересно. Раньше я лежал, глядел вверх, а там были только самолеты на Копенгаген, а сейчас мне видны пальцы на ногах, они подо мной, а не на одеяле. Я подошел к чему-то блестящему и лег туда и стал мокрый - хотя не описался. Когда я лежал в кровати около мамы, папа сказал: "Надо это корыто убрать". - «Ты это говоришь уже пятый год», - ответила мама. Папа сказал, если я еще раз пойду и лягу туда, меня выпорют. Сестренка сказала, что мы должны пойти и лечь туда вместе. Я хочу, чтобы меня выпороли.

Я забрался на самый чердак. Я забирался долго. Дедушки я не увидел, а увидел какого-то человека, который лежал, глядел вверх и говорил: “Э-э!” Он лежал в кровати совсем как я, когда я был большой, он лежал, глядел на круглый шар, который был весь на нитках и ходил туда-сюда в углу над его головой. Должно быть, над ним есть еще один чердак, еще с одним дедушкой, и там, наверно, тоже есть старик, который за дедушкой этим присматривает. Я лег под бок к старику, тогда-то я и увидел дедушку, он лежал в кровати рядом со стариком, и тут старик постучал дедушкой в пол, а потом пришла мама и унесла меня вниз, и не тыкалась мягко носом и сказала, что меня нужно выпороть.

Вот я весь описаюсь и поведу на чердак Сестренку. Я хочу, чтобы меня выпороли. А то они все обещают и обещают.

Теперь я стал страшно маленький. Я стал большой. Под моей кроватью стоит горшок. Писать в штаны было не в пример лучше.

Я был мертвый. Было жарко-прежарко. Никто не разговаривал, все только шептались, а высоко-высоко был человек - совсем как та круглая штуковина в углу у старика, который присматривал в кровати за дедушкой. Несколько раз они сказали: "Умрет" до того тихо, что мне было слышно. И все мягко тыкались носом, и лица у них были добрые. Я хочу быть мертвым.

Ну а потом мне снова пришлось ходить и опять стать маленьким. И теперь я уже не мертвый. И все громко разговаривают. Только меня все никак не выпорют, хотя мы с Сестренкой пошли и легли в блестящее корыто, и все закричали, а еще я был на чердаке у старика с дедушкой и скатился с лестницы, с самого верху. Папа сказал: "Чертов ребенок", и я тоже так сказал. Папа сказал, я умею говорить. Только когда я был большой, я говорил куда лучше. Теперь я много чего не могу сказать, не то что Сестренка.

На небе, за которое я однажды дернул, стоял большой торт с тремя свечками. Все говорили: "Три свечки", значит, так оно и было. У меня заболел живот.

Пока я спал, я думал про свечки. Сперва была черная нитка, потом они взяли тоненькие палочки со светом, и тогда черная нитка превратилась в огонь.

Я взял два коробка с этими палочками и положил под подушку, а еще три коробка подложил в кровать Сестренке. Когда дедушка постучит стариком в пол и мама понесет наверх кофе, я этими палочками сделаю свет.

Я засветил ту штуку, которая свешивалась оттуда, где стоял торт, а еще то, во что торт был завернут, оно лежало на стуле, и еще я засветил даргины, которые висят на окне, - я просто взял и потер палочки о коробок. Но тут пришла мама, и пришел папа, и пришли все, и кто-то стал брызгать водой. Это было здорово, вот только весь свет испортили.

Папа сказал, что уж теперь-то меня непременно выпорют. Но меня не выпороли. У меня еще остались в запасе коробки, которые я подложил Сестренке в кровать. Завтра я сделаю свет.

Сестренка не хочет. Сестренка - дрянь. Рядом живет один мальчик. Он говорит, что она просто девочка. Он говорит, чтоб я принес спички, это те самые палочки, тогда мы подожжем целый дом и вообще все дома - главное, чтобы хватило палочек.

Папа припрятал палочки, поэтому найти их ничего не стоит. Раньше они лежали на самом верху на камине, и мне надо было чуть ли не все оттуда сбросить, чтобы до них добраться, а теперь они лежат в кухонном шкафу за бутылками, откуда берут сок для мытья посуды. Мы с Сестренкой выпили этого соку, и я опять стал мертвый, но никто уже не шептался. Папа велел маме спрятать бутылки. Все спички, которые папа прятал за бутылками, мы с тем мальчиком взяли и спрятали за ящиком позади сортира.

Сперва мы подожгли корыто, только оно гореть не хотело. Потом мы подожгли сортир. Он горел здорово. Но тут опять пришел папа, а с ним еще один дяденька, папа этого мальчика, и тогда мы немножко подожгли дом, откуда папа мальчика вышел. Мальчика зовут Йон, его папа разозлился на моего, а мой - на него и сказал, что это Йон все придумал, но ведь это же я нашел спички, которые папа прятал за бутылками, от которых Сестренка разболелась больше, чем я. Она чуть было не умерла. Сестренке всегда везет.

Йон - плохой.

Мне не разрешают играть с Йоном. Мы с ним неразлейвода. Теперь папа больше не прячет спички, поэтому их не найдешь. Папа и сам много чего поджигает. Он поджигает все, что лежит в камине. А потом сует коробок со спичками в брючный карман. Я взял в швейном столике мамины ножницы и тоже вырезал себе брючный карман. Потом я нашел коробок за ящиком позади того места, где раньше стоял сортир, пока не сгорел. Но когда я сунул коробок в брючный карман, то он провалился. Поэтому я хожу, придерживая штанину, чтоб он не падал.

Папа сказал: “Какого черта малый ходит и держит себя за ляжку?"

И они нашли спички. Мама заплакала. Папа вышел и хлопнул дверью. Я тоже хочу научиться так хлопать. Дедушка стал стучать. Тогда я наделал в штаны, чтоб обрадовать маму и чтоб она больше не плакала. Но тут Сестренка отрезала себе кончик пальца, это она шила из маминого платья наряд для куклы, и опять пришел доктор. Сестренке всегда везет.

Йон - плохой. Вот с кем лучше всего играть. Если я буду с ним играть, папа обещал меня выпороть, хорошо бы. Старик, что лежал в кровати вместе с дедушкой, уехал в то место, которое называется Кладбище. Его везли всю дорогу. Папа с мамой переехали на чердак, а дедушка стоит в углу, и на одном конце у него блестящая шишка. Сестренка надела мамино платье, а я - папину шляпу, а потом я взял в руку дедушку, и мы пошли на прогулку и зашли за макушку Большого холма, куда нам не разрешают ходить, потому что там каменный карьер, куда Сестренка свалилась, в мамином платье, и опять чуть было не умерла, и ее отвезли прямо в больницу в город, а меня выпороли, так что повезло всем, кроме папы, который расстроился из-за того, что ему пришлось меня выпороть, ведь это же больно, хотя расстроиться должен был я, но я обрадовался, что наконец-то меня тоже выпороли, ведь Йона порют каждый день, такой он плохой, поэтому с ним так здорово играть.

Мама говорит, что дедушка умер, но это потому, что он стоял в углу в коридоре, а я взял его с собой в карьер и забыл там, когда Сестренка свалилась, но как-нибудь я за ним схожу, и мама тогда перестанет плакать. Папа с тем, другим дяденькой отстроили сортир, теперь Йону нужно разыскать спички, чтобы и у них тоже был новый сортир.

Папа говорит, что я уже большой мальчик и через три года пойду в школу. Три года - это такой торт, который можно поджечь, и тогда тебя выпорют. Школа, говорит папа, это большой дом, в котором полно детей. Но когда я сказал маме, что он говорит, что я пойду в большой дом, где полно детей, через поджигательный торт, она привела даму, у которой был голос из детской передачи, и дама спросила меня, есть ли разница между птицей и чем-то навроде палки, которую она принесла, потому что шел дождь, и тогда я сказал, что дедушка никакая не птица. Тогда она спросила, при чем тут дедушка. Вот ненормальная!

А вечером я услышал, как мама говорит папе, что дама сказала, что, когда дедушка умер, я заполучил травму. Наверно, это она про палку: теперь она моя. Тогда, говорю, это не важно, что дедушка лежит в карьере и я его там забыл. Тут мама посмотрела на папу, а папа потряс головой и хлебнул из рюмки, которая стояла в шкафу.

Завтра я буду трясти головой и хлебну из шкафа.

Я наловчился хлопать дверьми и трясти головой! Я тряс головой целый день, но когда я пошел и взял из буфета рюмку и хлопнул дверцей буфета, они примчались и отобрали рюмку, хотя я тряс головой, не жалея сил. Потом пришел доктор и сказал, что когда Сестренка упала в карьер, у меня была травма, а я сказал, что не травма, а палка, и что это дедушка. Вот и та дама, сказала мама, говорит то же самое. Палка, сказал я и затряс головой. Травма, сказал доктор. Ну ладно, сказал я, пускай будет травма. Вид у него был очень сердитый. А на следующий день снова пришла эта самая из детской передачи, и тогда я сказал ей, что это просто-напросто палка. А она мне: это называется травма. Все-таки она ненормальная.

Сестренка вернулась из больницы домой, и теперь мы целый день играем в больницу. А однажды, когда мама ушла и оставила Сестренку за мной присматривать, она принесла из кухни и вставила мне в попу газовый шланг, а потом сломала мне ногу, потому что она плохо срослась. Ужас как больно было, но она сказала, что так и должно быть, а потом воткнула мне в руку штопальную иглу, чтобы не так болело, а я заорал и сказал, что она чертов ребенок. А когда мама пришла домой вместе с той самой дамой, у меня в попе сидел газовый шланг, а в руке - штопальная игла, а у Сестренки лицо было замотано наволочкой, чтобы не заразиться, и она орала, потому что я стукнул ее, когда она ткнула меня иглой. А дама из детской передачи сказала, это у Сестренки муки ревности, а Сестренка сказала, что это у нее наволочка, ну да, мы ведь и близко не подходили к кухонному шкафу и никакую муку не трогали, нам и без того было весело.

Сестренка обещала, что завтра мы будем делать рентген, но для этого нам нужно будет спуститься в подвал, где темно, и мы никому про это не скажем...


 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: