Оглавление
Господь хранит верных.......................................................................... 2
Ему можно доверять............................................................................... 4
Жертва Чана............................................................................................ 6
Пропавший стрелочник......................................................................... 9
Пожар в прерии.................................................................................... 11
Туфли для папы..................................................................................... 13
Невкусные конфеты............................................................................. 16
Юра, что ты делаешь на крыше?......................................................... 18
Дырка в кармане................................................................................... 21
Говорящие обои.................................................................................... 23
Соседские груши.................................................................................. 27
Погибший цыпленок............................................................................ 28
Красный карандаш............................................................................... 29
Доверие вознаграждается.................................................................... 30
Первое свидетельство.......................................................................... 33
Фреди и Золотые рыбки....................................................................... 36
Желанный гость.................................................................................... 37
Жемчужные бусы.................................................................................. 40
Так разговаривает Бог.......................................................................... 45
Ангел-хранитель................................................................................... 49
Падение с ледника................................................................................ 50
Господь хранит верных
ачало прошлого столетия было тревожным. Люди жили в постоянном страхе, не зная, какие бедствия и несчастья принесет им завтрашний день. Ходили слухи один страшней другого: кто говорил, что вспыхнет война, кто боялся, что нагрянут злодеи и начнутся беспорядки и мятежи. Казалось, сама земля чувствовала приближение чего-то грозного и приносила людям скудный урожай. Недостаток продуктов грозил мучительным голодом.
Христиане станицы Егорлыкской, услышав, что в Ростове братья и сестры по вере голодают, решили помочь им. Собрав целую повозку продуктов, они стали рассуждать, кого бы отправить с грузом и деньгами, пожертвованными для голодающих. Женщины ехать не решались, а мужчин в станице не было — всех забрали в армию. Самая большая трудность была в том, что на дорогах, ведущих в Ростов, хозяйничали разбойники. Они грабили каждого встречного. Особенно бесчинствовали шайки в районе станицы Злодейской, а объехать ее егорлыкские жители никак не могли.
Несколько дней христиане собирались вместе и молились, чтобы Бог помог им отправить груз и деньги в Ростов.
— Можно, я поеду? — как-то в конце собрания звонко спросил Ваня, мальчик лет двенадцати.
Наступила напряженная тишина. Женщины растерянно переглядывались. Ванина мама заплакала.
Долго колебались женщины и старушки — боялись отпускать мальчика, но другого выхода не было. После усиленных молитв они все же благословили его в опасный путь.
Еще не рассвело, а Ваня уже был готов отправиться в дорогу. Утирая слезы, мама пошла рядом с повозкой за станицу.
Прощаясь с сыном, мама поправила ему картуз, в который зашила деньги, и сказала:
— Только Бог может сохранить тебя, сынок. Молись Ему и верь. Он обещал хранить нас от зла, если мы будем любить Его и жить свято. Мы тоже будем молиться о тебе...
День выдался солнечным. Ваня, сидя на повозке, громко пел, а потом стал повторять библейские стихи. «Уже полпути проехал,— подумал он, когда миновал какой-то хутор.— Скоро Злодейская».
— Боже, сохрани меня, помоги благополучно миновать эту страшную станицу!— молился Ваня.
Впереди показалось несколько телег, и Ваня решил догнать их, чтобы ехать вместе.
Вот и Злодейская. Миновав селение, Ваня услышал топот коней, свист, крики. Его сердце замерло.
— Боже! Спаси меня! Защити от этих злых людей, чтобы они не забрали то, что так нужно верующим в Ростове! — молился Ваня.
В один момент повозки окружили разбойники. Стремительно спрыгнув с лошадей, они кинулись на добычу. Атаман подъезжал на своем коне к каждой подводе и требовал деньги. Кто не соглашался отдавать, того он безжалостно хлестал плетью и отбирал деньги силой. Дрожа от страха, Ваня ждал своей участи. Вот атаман подъехал и к Ване.
— У тебя деньги есть? — грозно спросил он, сердито глянув из-под густых нависших бровей.
— Да, дяденька,— сказал Ваня.— Мама их вот сюда зашила,— поднес он руку к картузу.
— А много у тебя денег?
— Да.
Ваня бесхитростно смотрел атаману в глаза. А тот, сняв картуз с головы мальчика, распорол ножом подкладку и вынул деньги.
— Куда ты везешь такую большую сумму? — спросил атаман, пересчитав деньги.
— В Ростов. Это для голодающих христиан. Верующие в нашей станице собрали им помощь.
Атаман молча глянул на повозку, где уже орудовало несколько разбойников, и вдруг спросил:
— Почему ты говоришь мне правду?
Ваня облизнул пересохшие от волнения губы и смело сказал:
— Мама учила меня, что всякая неправда — это грех. А кто делает грех, того Бог не может хранить. Дяденька, не забирайте деньги, пожалуйста! Отпустите меня, чтобы я все отвез в Ростов!
Ваня так переживал, глядя на атамана, что не заметил, как быстро опустела его повозка. Атаман вдруг развернул коня, объехал вокруг повозки и крикнул:
— Эй, ребята! Ну-ка, загрузите все в телегу! Ничего не трогать у этого парня!
Затем он подъехал к Ване, отдал ему деньги и, похлопав по плечу, сказал:
— Спрячь подальше. Понравился ты мне...
Тем временем разбойники торопливо складывали в телегу мешки и корзины с продуктами, а атаман распорядился:
— Проводите паренька до Ростова, да смотрите, чтобы никто его пальцем не тронул!
Ваня спрятал деньги под рубашку, завернув их в тряпку, и с сильно бьющимся сердцем наблюдал, как мужчины укладывают вещи в его телегу.
— Спасибо, дяденька! — крикнул он вслед уезжающему атаману.
Но тот даже не повернулся.
— Благодарю Тебя, дорогой Господь, это Ты сделал такое чудо! — молился Ваня.
Ему хотелось то смеяться, то плакать от радости. Действительно, Господь хранит простодушных и защищает от зла тех, кто верен Ему!
Ему можно доверять
астор Томас Кабангу много лет уже служил Богу в большом племени балу-ба. Ему было нелегко, но он все же старался учить африканцев заповедям Божьим и личным примером показывал, как нужно исполнять написанное. Случилось так, что между балубийцами и соседним племенем лулуа разгорелась война. Даже члены небольшой церкви, где был пастором Томас, участвовали в войне против лулуйцев. Они почему-то решили, что вождя племени нужно слушать больше, чем Бога.
— Пастора постигло серьезное испытание. Как-то рано утром к нему пришла группа мужчин.
— Ты должен помочь нам проучить лулуйцев, иначе они возьмут над нами верх,— сказали они.
— Нет,— ответил пастор,— воевать я не буду. Мой долг — бороться со злом, а не с людьми.
— Тогда дай нам свое ружье,— не отступали мужчины.— У нас нет такого хорошего ружья, как у тебя!
— Нет,— снова отказал им пастор,— я не могу дать вам ружье. Я убиваю им животных, чтобы кормить семью и помогать бедным. Вы же хотите убивать людей. Это грех. Я ни за что не стану участвовать с вами в кровопролитии. Остановитесь и вы. Давайте будем молиться Богу, и Он защитит нас.
Балубийцы сильно рассердились. Сжимая кулаки, они стали угрожать Томасу, а один даже сказал:
— Ты, наверное, подружился с лулуйцами и хочешь отдать свое ружье им!
— Нет,— спокойно ответил пастор.— Мне все равно, к какому племени принадлежит человек. Убивать я никого не буду и ружья своего не дам.
Мужчины покинули жилище пастора, задыхаясь от гнева. Они были готовы убить его за то, что он отказался помогать им. Но Томас решил лучше умереть, чем согрешить.
Зная, что мужчины могут снова прийти, пастор спрятал ружье между потолком и крышей. Там его никто не найдет, как бы тщательно ни искал. А если кто-то надумает сжечь его дом, то во время пожара ружье придет в негодность и никому не повредит.
Племена воевали несколько дней. Словно безумные, африканцы убивали друг друга, совершенно не думая о том, что однажды придется давать отчет Богу за все свои дела.
Однажды к вечеру несколько человек снова прибежали к пастору:
— Вождь послал нас за тобой. Он требует, чтобы ты или сам пришел воевать, или дал ружье.
— Нет, я не пойду и ружье не дам,— твердо ответил пастор.— Бог запретил убивать людей, и я не буду нарушать Его заповедь.
— Давай ружье! — требовали пришедшие.— А то мы силой заберем!
— Я знаю, что у вас достаточно силы, чтобы взять мое ружье,— сказал Томас.— Но если даже вы убьете меня, то ружье все равно не найдете.
Мужчины отошли в сторону и долго о чем-то спорили. Томас просил у Бога помощи и защиты. Он хотел оставаться верным своему Господу. Наконец мужчины повернулись к Томасу и с гневом сказали:
— Ты больше не принадлежишь к нашему племени! Мы не будем тебя защищать. Ты наш враг!
Глядя вслед удаляющимся соплеменникам, Томас Кабангу понял, что на этом испытание его верности не кончилось.
В ту ночь семье пастора было не до сна. То тут, то там вспыхивали пожары, женщины с диким воплем бежали в лес, спасая себя и своих детей. Семья пастора почти всю ночь стояла на коленях и взывала к Богу.
Наступило тревожное утро. Днем к Томасу никто не пришел. Снова наступила ночь. Пастор понимал, что стал ненавистным для своих соплеменников и, придя за ружьем, они обязательно убьют его и всю семью. По всей видимости, эта ночь станет последней в их жизни...
После полуночи в дом пастора постучали. Вот и все... Томас медленно пошел к двери.
На пороге стоял мужчина из враждебного племени. Он был христианином, и в его сердце не нашлось места для ненависти.
— Мои соплеменники хотят убить тебя сегодня ночью,— взволнованно прошептал мужчина.— Собирайся скорее, у меня есть грузовая машина, я отвезу вас в безопасное место!
Пастор и его семья были спасены.
Когда война закончилась, пастор снова вернулся в свой дом. На удивление, люди обоих племен стали еще больше уважать пастора за то, что он не принял участия в их бессмысленной войне. Они поняли, что ему можно доверять — он не хотел никого из них убивать, он был верен заповедям Божьим.
Жертва Чана
ного лет назад в Японии, на берегу Сангарского пролива, стояло небольшое рыбацкое село. Здесь жили трудолюбивые люди. Целый день они работали на рисовых полях, а поздно вечером мужчины выходили в море ловить рыбу. Для японцев рис и рыба — основная пища.
Деревянные хижины с соломенной крышей ютились у подножия высокой горы. На горе, в стороне от других, стоял домик главы села — старого японца Чана. Он жил там со своими детьми и внуками. Его рисовое поле было там же, на горе, сразу за деревянным забором, окружавшим имение. Старый Чан уже многие годы заботился о сельчанах, и все уважали его за доброту и мудрость.
В этот год в их местности уродилось много рису. Жители с радостью приступили к жатве. Рано утром они выходили в поле и серпами жали рис, связывая его в небольшие снопики. Потом эти снопы развешивали на длинных прутьях и сушили.
Закончив жатву, жители решили устроить праздник в честь богатого урожая. С шумом и песнями они наводили порядок вокруг своих жилищ, убирали улицы. Деревенская площадь была украшена зелеными ветками и цветами.
Однако праздник не состоялся.
На рассвете все сельчане проснулись от сильного землетрясения. Земля дрожала, дома качались, звенела посуда, лаяли собаки. В одно мгновение все выбежали на улицу, ожидая новых толчков. Но их не последовало.
— Наверное, опасность миновала,— с надеждой глядя вдаль, заговорили мужчины.
Женщины все еще стояли кучками, прижимая к себе детей, а мужчины пошли посмотреть, на месте ли их лодки и сети. То, что они увидели еще издали, изумило их. Моря не было... Вода так далеко ушла от берега, что слилась с горизонтом. «Что это значит?» — недоумевали мужчины, с тревогой глядя друг на друга.
Старый Чан, как и все, проснулся от подземных толчков. Он поспешно вышел из дома и стал внимательно рассматривать окрестность. Сверху ему хорошо была видна деревня. Дома целы и невредимы. А вот море... Странно, вода виднеется аж на горизонте... Что это?
Вдруг Чан вспомнил: дедушка рассказывал ему, что это значит, если море уходит далеко от берега. Люди внизу, ничего не подозревая, были в смертельной опасности! Что делать? Сердце Чана неистово колотилось от переживания. Бежать вниз он не мог, кого-нибудь послать тоже не имело смысла, люди могли не поверить, да и времени очень мало.
Старый Чан мысленно взвешивал один вариант за другим и лихорадочно искал выхода. Но долго раздумывать он не мог — время неумолимо приближало гибель.
— Тада, Тада! — изо всех сил закричал Чан, и к нему тут же прибежал десятилетний внук.— Мигом принеси мне факел из кухни!
Мальчик испугался, услышав дедушку: таким тоном он еще никогда не разговаривал. Должно быть, случилось что-то необычное. Тада привык слушаться и через минуту подал дедушке горящее полено.
Напрягая все свои старческие силы, дедушка Чан побежал за ворота, где сушились снопы риса. Тада стал свидетелем ужасной картины. Перебегая от одного снопа к другому, дедушка поджигал собственный урожай! Тада кинулся к деду и хотел отнять у него факел, но Чан так строго посмотрел на него, что мальчик испуганно отскочил в сторону.
«С дедушкой что-то не в порядке»,— подумал Тада, в недоумении глядя на разгорающийся пожар.
Через несколько минут большая часть урожая, собранного семейством дедушки Чана, заполыхала пламенем.
Заметив огонь, мужчины бросились в гору.
— Пожар! Пожар! — кричали они.— У Чана горит! На помощь!
Женщины с детьми тоже поспешили вслед за мужчинами.
Старый Чан стоял возле горящих снопов и, глядя вниз, что было сил махал руками:
— Скорей! Скорей!
Когда прибежали первые мужчины, Тада испуганно сообщил им, что дедушка сам поджег снопы. Но никто не собирался выяснять причину — все кинулись тушить огонь.
— Не надо,— остановил их Чан.— Без воды вы все равно ничего не сделаете.
Когда все жители поднялись на гору, Чан спросил:
— Внизу кто-нибудь остался?
— Нет, все пришли сюда,— зашумели перепуганные женщины.
Старый Чан взволнованно теребил свой сюртук, его руки дрожали и голос тоже, когда он сказал:
— Вы знаете, куда исчезла вода из моря? Смотрите! Смотрите, она возвращается!
Огромная, небывалой высоты волна стремительно приближалась к берегу. Она катила все ближе и ближе, и наконец беспощадно, с неимоверной силой обрушилась на село. Затем с такой же чудовищной силой вода хлынула назад, увлекая за собой все, что жители села многие годы приобретали себе для жизни.
Онемев от ужаса, молодые и старые, женщины, мужчины и дети, смотрели на пустое место, где всего несколько минут назад было их село... Они потеряли все, но сами остались живы.
Постепенно до сельчан стало доходить, что сделал для них старый Чан. Чтобы спасти их от смерти, он поджег собственный урожай!
Поступок старого японца очень напоминает жертву великого Бога. Не одно село, а жители всей Земли находились в смертельной опасности. Чтобы спасти от гибели человечество, Бог отдал в жертву Своего Сына. Это величайшее чудо.
Сын Божий — Иисус Христос — охотно исполнил волю Своего Отца. Он взял на Себя грехи всего мира и Сам пошел на крестную смерть, чтобы избавить от нее людей.
Жители японского селения были безмерно благодарны старому Чану за его жертвенность и за спасение.
К сожалению, Бога благодарят за спасение очень немногие.
Настанет день, когда земля и все дела на ней сгорят. Каждый человек должен будет предстать перед Богом и получить воздаяние за свои дела, за свою жизнь. Одни будут определены на вечные муки, а другие — получат награду и будут вечно жить в Царстве Божьем. С Богом будет лишь тот, кто поверит в Иисуса Христа как в своего Спасителя и Господа.
Пропавший стрелочник
ано утром, ласково попрощавшись с женой и двумя маленькими сыновьями, Федор отправился на работу. Извилистая тропинка повела его через лес к железной дороге, где он работал стрелочником. «Как хорошо, что мы знаем Бога и живем под Его защитой...» — думал Федор, бодро шагая по знакомой дорожке. Сегодня он прочитал в Библии прекрасное обетование и теперь думал о нем: «Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс. 49, 15).
«Господь на самом деле избавляет нас от скорбей,— радовался Федор.— Недавно дети так сильно заболели... Мы молились, и Господь чудно исцелил. Слава Ему, у Него столько любви к нам и милости...»
Вот и железнодорожная будка. Федор надел рабочую форму и вышел на улицу — скоро пойдет пассажирский поезд, нужно перевести стрелку на первый путь. Так целый день, и даже ночью, Федор следил за тем, чтобы пропускать поезда по нужному пути. Когда приближался состав, Федор поднимал сигнальный флажок. Это означало, что все в порядке, путь открыт и поезд может ехать дальше.
Перевалило за полдень, когда Федор присел на насыпь в ожидании товарного состава. Вдруг из леса вышло двое мужчин.
Заметив стрелочника, один из них крикнул:
— Мужик, водка есть?
— Я не пью,— ответил Федор.
Но мужчины все же подошли к нему очень близко и с каким-то злом переспросили:
— Не пьешь?
— Я христианин,— миролюбиво пояснил Федор.— Бог помог мне оставить пьянку.
— Тогда дай денег на бутылку,— не отставали незнакомцы.
— У меня нет денег,— сказал Федор.— Да если бы и были, то на водку я все равно не дал бы. Это грех, ребята! Не гневите Бога, Он любит вас.
— Замолчи! — стиснул кулаки один из подошедших.— Сейчас мы посмотрим, поможет ли тебе твой Бог!
Он достал из кармана веревку и кивнул своему другу:
— Давай!
Другой мужчина подскочил к Федору и сильным ударом свалил его на землю. Связав стрелочнику руки и ноги, мужчины оттащили его подальше от будки и положили на рельсы.
— Ну, теперь молись, пока поезд придет! — зло рассмеялись они и тут же скрылись в лесу.
Не в силах пошевелиться, Федор стиснул зубы от боли. Неужели ему придется здесь умереть? Вот-вот должен идти товарный поезд!
— Боже, помилуй меня! — стал молиться стрелочник.— Со мной так немилосердно поступили только потому, что я желаю свято жить и свидетельствовать о Тебе. Господи, спаси меня от беды! Я знаю, что Ты всемогущий. Но если я должен умереть, пусть будет Твоя воля. Будь прославлен, мой дорогой Господь! Не оставь моих деток и жену...
«Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя...» — вспомнилось Федору прочитанное утром.
В это время к железнодорожной будке подходила Раиса — жена Федора. Она принесла мужу обед.
— Я сегодня немного раньше...— переступая порог, начала Раиса и тут же замолчала, потому что Федора в будке не было.
«Странно,— подумала она,— на улице его тоже нигде не видно. Где же он?»
Раиса вышла из будки, поднялась на насыпь.
«Что же случилось?» — запереживала она, вглядываясь вдаль. Издалека послышался паровозный гудок. «Поезд идет! — поняла Раиса.— Где же Федор? Его могут уволить с работы, если он не встретит поезд!..»
Раиса кинулась в будку, схватила первый попавшийся флажок и выскочила на платформу.
«Боже, я не знаю, где Федор, сохрани его! — начала молиться Раиса.— А мне помоги заменить его, чтобы все было благополучно...»
Выпуская клубы дыма, паровоз медленно полз навстречу. Раиса приветливо помахала флажком, но локомотив вдруг заскрипел тормозами, вагоны один за другим вздрогнули, и состав, громыхая, остановился.
Машинист с помощником выскочили на площадку и испуганно спросили Раису:
— Что случилось? Почему красный флажок выбросили?
Раиса растерялась. Она так переживала, что не обратила внимания, каким флажком помахала машинистам. Пришлось ей чистосердечно признаться, что она не знает железнодорожных правил, а мужа ее не оказалось на посту...
— Ну и ну,— выдохнул машинист и скомандовал помощнику: — Отправляемся, не будем терять время.
А что там впереди на рельсах? — спросил помощник, всматриваясь вдаль.
Мужчины соскочили с подножки и по шпалам побежали вперед.
— Помогите! — послышался жалобный голос, и Раиса, бежавшая за машинистами, узнала голос Федора.
Сердце ее неистово заколотилось. Какое чудо сотворил Бог! Всего несколько минут отделяло ее мужа от смерти!
Машинисты развязали стрелочника, и он, растирая затекшие руки и ноги, встал на колени и со слезами благодарил Бога за чудо спасения. Действительно, Господь слышит голос детей Своих, попавших в беду, и спасает их!
Пожар в прерии
апа, возьмите и нас с собой! — жалобно попросила Катя, подавая отцу корзину с яйцами. Отец немного помолчал, ласково посмотрел на дочь и с особой теплотой в голосе напомнил: — Мы же договорились с тобой, что в этот раз вы останетесь дома. Ты не унывай, мы не будем задерживаться. Молись Господу, чтобы он послал нам покупателей. Как только мы продадим молоко, яйца и масло, сразу пойдем в магазин, купим все, что надо, и приедем домой!
Катя это уже знала. Однако оставаться одной с маленьким Давидом было страшновато, и потому она просилась с родителями.
— Катюша, не оставляй малыша без присмотра,— велела мама.— Днем обязательно положи его спать!
Родители помолились, и отец вывел за ворота запряженную в повозку лошадь. Мама поцеловала свою двенадцатилетнюю дочь и села в телегу.
На горизонте заалела заря.
— Скорее приезжайте! — помахала им вслед Катя и побежала в дом.
Давид еще спал, и Катя села у окна почитать Библию. Она уже заканчивала Евангелие и читала книгу Откровение. Сколько непонятного в этой книге! Катя каждый раз сталкивалась с таинственными событиями, и это еще больше удивляло ее — какой великий Бог! Сколько у Него сверхъестественного, величественного! Но были и хорошо понятные Кате места. Вот, например, читает она последний стих 21 главы: «И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни». Это Катя хорошо понимает.
«В Небесный город войдут только те, у кого сердце чистое,— думает Катя,— кто любит правду, кто покаялся и старается свято жить...»
Катя каждое утро просыпалась с желанием не грешить и просила у Бога на это силы. Когда она видела, что Бог помогает ей, то еще больше хотела служить Ему и любила Его еще крепче.
Днем Катя гуляла с Давидом во дворе, пела ему детские песни. Вокруг — тишина. Их домик стоял одиноко в степи. С одной стороны простирались поля, а с другой — бескрайняя степь или прерия, как называлась она здесь, в Америке.
Поместье, в котором жила Катя, досталось ее родителям в наследство, и они уже несколько лет вели здесь большое хозяйство.
После обеда Катя уложила Давида спать, а сама стала подметать двор. Неожиданно налетел сильный ветер. Подняв голову, Катя посмотрела на пыльное, бледно-серое небо. Ветер в прериях — не редкость, к нему Катя привыкла. Однако то, что она увидела в следующее мгновение, испугало ее. Далеко на горизонте трепетала неровная огненно-красная полоса...
— Пожар! — в ужасе прошептала Катя.— Степь горит!
Кате казалось, что ее парализовало. Она не могла двинуться с места от страха и беспомощности. Что делать?! Она кинулась в дом к спящему Давиду, потом метнулась к окну и заплакала в отчаянии, не зная, что ей делать. Пройдет немного времени, и огонь охватит их жилище, они погибнут!
— Иисус! — упала Катя на колени и зарыдала.— Спаси нас! Мне страшно, я не знаю, что делать. Помоги нам, защити нас!
И тут Кате вспомнилось, как несколько лет назад тоже был пожар в степи и папа отвел огонь от их имения. Вскочив с колен, Катя схватила спички и побежала к колодцу. Она набрала ведро воды, стянула с веревки пустой мешок и, расплескивая воду, выбежала за двор.
Катя долго не могла зажечь спичку. Руки дрожали, а ветер своим порывистым дыханием тут же тушил слабенький огонек. Но наконец Кате удалось поджечь сухую траву. Потрескивая, огонь быстро пополз к забору, а потом дальше и дальше, где только была сухая трава. Катя напряженно наблюдала, как чернела пожухлая, местами золотистая трава.
«Теперь надо быстро потушить огонь мокрым мешком»,— подгоняла себя Катя и, обливаясь холодной водой, стала тушить обуглившуюся поляну. Она таскала воду, поджигала поляну за поляной и тушила огонь мокрым мешком.
— Иисус, помоги мне! — шептала она, в страхе поглядывая на полыхающую степь.
Огонь неумолимо приближался. Катя торопилась сжечь как можно больше травы вокруг усадьбы. Она окончательно выбилась из сил, когда горячая волна пожара подползла совсем близко. Тогда Катя снова зажгла траву и что было духу побежала назад, к дому.
Прислонившись к стене, тяжело дыша, Катя с ужасом наблюдала за подожженной полосой, которая поползла навстречу большому огню из прерии. Через мгновение два огня встретились и пламя удвоилось. Несколько мгновений они боролись, потом яркое пламя метнулось к ферме, но, не найдя себе пищи на выжженном участке, замерло, затрепетало и погасло. Едкий дым заполнил двор и дом, окутал плачущую девочку. Судорожно всхлипывая, она снова стала молиться:
— Иисус дорогой! Благодарю Тебя за помощь и за спасение! Сохрани нас, чтобы огонь не разгорелся снова! Приведи папу с мамой скорее!
А в доме давно уже проснулся Давид и долго плакал, звал Катю, но она не приходила. Когда же она вспомнила про братишку, в дом медленно заползали сумерки. Грязная и мокрая от нелегкой работы, Катя бессильно опустилась возле кроватки Давида и крепко обняла его.
— Бог сохранил нас! — прошептала она сквозь слезы. Из черной безжизненной степи все еще тянуло едкой гарью. Прижав к себе Давида, Катя незаметно уснула и не слышала, как приехали родители. Они гнали лошадь во весь дух, невыразимо переживая за детей.
Пожар не коснулся полей, через которые шла дорога в город, но весть о том, что горит прерия, распространилась молниеносно. Родители всю дорогу не переставали взывать к Богу — единственному, кто мог спасти их детей и имущество. И Господь по милости Своей услышал их молитвы.
Туфли для папы
диннадцатилетний Вернер, прогуливаясь по школьному коридору во время перемены, думал о папе. После трехмесячного лечения в больнице его отправили в санаторий, в горы. Отсутствие отца остро ощущалось в семье. До болезни папа работал, и у них не было особой нужды. А теперь все изменилось. Маме приходилось много трудиться. Она убирала у людей, стирала белье, но средств все равно не хватало. Вернер был старший из шестерых детей. Он понимал, что должен помогать маме, и после школы стал подрабатывать.
«Скорей бы папа выздоровел»,— думал Вернер, проходя мимо одноклассника Рольфа. Тот окликнул его:
— Ты сколько зарабатываешь за неделю?
— Я рад каждому франку,— уклонился Вернер от прямого ответа.
И что ты делаешь с деньгами? — поинтересовался Рольф.
— Отдаю маме.
— Ну и глупый же ты! — усмехнулся Рольф.— А я свои деньги трачу на себя. И мне еще не хватает, чтобы покупать все, что хочу! Неужели тебе не хочется купить что-нибудь себе?! Это же твои деньги, личные!
— Хочется. Но я не могу попусту тратить деньги,— немного смущенно ответил Вернер.
Рольф посмотрел на него с каким-то презрением, повернулся и ушел.
Горько стало Вернеру. «Может, и правда, не стоит все деньги отдавать маме,— задумался он.— Нет ничего плохого в том, что я хоть иногда буду покупать что-нибудь себе...— Но Вернер сразу осудил себя за такие мысли:
— Нет, это будет не по Евангелию! Христос хочет, чтобы мы заботились друг о друге. Если я знаю, что дома едва хватает денег на хлеб, и буду тратить их на безделушки или на мороженое, то это нехорошо! Пусть Рольф смеется,— решил Вернер,— зато я делаю доброе дело!»
Вскоре папа прислал письмо, в котором сообщал, что здоровье его улучшается. Врач рекомендует ему ежедневные прогулки на свежем воздухе. Но папа вынужден оставаться в палате, потому что у него порвались туфли, а если он застудит ноги,— заболеет еще больше. Папа интересовался домашними делами, писал, что очень соскучился, хочет всех увидеть и обнять.
Прочитав письмо, мама сказала детям, что нужно продолжать молиться за папу, а также просить у Господа возможность купить папе туфли. Дети вместе с мамой тут же встали на колени и начали молиться.
«Надо обязательно накопить деньги и купить папе теплые туфли,— решил Вернер во время молитвы.— Только когда это будет, если я за неделю получаю всего несколько франков, а туфли стоят не меньше сорока... Может, поискать еще какую-нибудь работу? Во вторник и в четверг после уроков я свободен».
После молитвы он рассказал маме о своем желании. Она очень обрадовалась. Ей было приятно, что Вернер заботится об отце, что он согласен много работать, лишь бы помочь ему.
— Бог видит твое желание и благословит тебя,— ободрила мама сына.— Я думаю, что можно попробовать найти еще какую-нибудь работу.
В этот же день хозяин овощного магазина согласился взять Вернера помощником. Теперь у него была занята вся неделя, и он впервые заработал десять франков!
«Чтобы хватило на туфли, нужно работать целый месяц,— думал Вернер.— Как это долго...»
Наконец наступил день, когда у Вернера собралось сорок франков. Он тут же пошел за туфлями в соседнее село, где был обувной магазин.
Остановившись перед витриной магазина, Вернер стал рассматривать обувь. Его взгляд задержался на черных теплых туфлях: «Наверно, они будут папе как раз...»
Он зашел в магазин, и молодая продавщица ласково спросила его:
— Мальчик, что ты хочешь?
Волнуясь, Вернер вынул из кармана шнурок.
— Я хочу купить папе туфли,— робко проговорил он.— Вон те должны быть ему как раз. Ему нужны вот такой длины...— растянул он на прилавке шнурок.
Продавщица сняла с полки туфли и подала Вернеру. Размер точно подходил. Глаза Вернера вспыхнули радостью, но тут же погасли, когда продавщица сказала:
— Туфли стоят пятьдесят два франка.
Вернер с грустью посмотрел на туфли и вернул их продавщице.
— Почему ты не покупаешь их? — удивилась девушка.— Тебе они не понравились?
Вернер заплакал. Он так долго ждал того момента, когда можно будет купить папе туфли, и вдруг...
— Расскажи мне, почему ты плачешь? — ласково спросила продавщица.— Может, я могу чем-то помочь?
Вытирая слезы, Вернер все рассказал.
«Похоже, он говорит правду»,— подумала она, растрогавшись.
Хозяин магазина сидел невдалеке и слышал их разговор. Когда Вернер замолчал, он подошел к прилавку:
— Если ты уберешь во дворе и на складе, я отдам тебе эти туфли за сорок франков.
— Я сделаю все, что вы скажете! — воспрянул Вернер, вытирая слезы.
Хозяин провел его в склад, подал ведро и веник. Вернер принялся за работу: вынес пустые ящики, ровными рядами выставил на стеллажах коробки с обувью, собрал бумагу и подмел весь двор.
Когда Вернер навел порядок, хозяин похвалил его и вручил коробку с туфлями.
— Большое вам спасибо! — просиял от счастья Вернер.
Крепко прижимая к себе коробку, он выбежал на улицу.
«Теперь папа сможет ходить на улицу и быстро поправится! — счастливо думал он.— Благодарю Тебя, Господь, что Ты помог мне купить туфли для папы!»
По дороге Вернер не переставал удивляться — как все чудесно получилось! Он радовался не потому, что купил что-то себе, а потому, что смог послужить папе.
«Оказывается, помогать ближним и делать добро — это радостнее и нужнее, чем угождать себе!» — подумал он, входя в дом.
Невкусные конфеты
поселке, где жила Роза со своими родителями и маленькими братишками, открылся новый магазин. Здесь все было не так, как в том, старом, куда Роза очень любила ходить за покупками. Раньше мама давала Розе деньги и список, что купить, она отдавала этот список продавцу и получала все, что нужно. В новом магазине продавцов не было. На выходе из продуктового отдела сидел кассир, который подсчитывал стоимость товара, выбранного покупателем, и брал деньги.
Вначале Розе было страшновато ходить по огромному залу и самой класть в корзину товар, но вскоре она привыкла и по-прежнему с удовольствием ходила за покупками.
Однажды Роза потянулась, чтобы достать сахар с верхней полки и нечаянно зацепила пакетик с конфетами. Он упал прямо в ее корзинку. Роза хотела положить его на место, но что-то удержало ее.
«Может, оставить эти конфеты себе? — подумала она.— А что скажет мама? — Роза колебалась.— Мама может и не узнать, если я спрячу их в карман... А если она проверит чек?» Множество мыслей пронеслось в голове, но Роза все же оставила пакетик с конфетами в корзине.
По дороге домой Роза спрятала конфеты в карман, решив ничего не говорить о них маме. Переступив порог дома, она вдруг почувствовала, как начало колотиться сердце: вдруг мама узнает, что она купила конфеты и скрыла это?! Кулек предательски шуршал в кармане, и Роза, чтобы мама ничего не услышала, начала напевать песню.
Мама выложила на стол продукты и, посмотрев на чек, посчитала сдачу.
— Сходится? — беззаботно спросила Роза.
— Да, все правильно, молодец,— похвалила мама.
В это время пришла соседка и мама вышла на крыльцо. Роза принялась быстро раскладывать продукты по местам, чтобы мама вдруг не стала сверять их стоимость с чеком.
Когда мама вернулась на кухню, Роза уже все убрала.
— Молодец,— улыбнулась мама,— ты у меня уже настоящая помощница! Я, правда, хотела сверить все с чеком, ну ладно. Надеюсь, ты была внимательна?
Роза кивнула, не глядя маме в глаза.
— Теперь иди поиграй, а я приготовлю ужин,— сказала мама и принялась чистить картошку.
Роза вышла во двор, но играть ей совсем не хотелось. Конфеты были какие-то невкусные. «Это плохой сорт» — подумала Роза, разжевав ароматную карамель. Но скоро она поняла, что причина не в сорте конфет, а в том, что она ела их тайно.
«Почему я сразу не сказала маме, что купила конфеты? — думала Роза.— Сегодня не буду ужинать, и тогда возместятся те деньги, что я потратила на конфеты. Это будет честно. Попрошу прощения у Господа, и все будет хорошо».
И все же спокойнее на сердце не становилось. «Я схитрила,— переживала Роза,— утаила от мамы свою покупку, это плохо...»
Вечером, когда мама позвала всех на ужин, Роза тихо сказала:
— Я не хочу есть.
— Почему? — удивилась мама.
— Не хочу,— повторила Роза.
— Что случилось? — забеспокоилась мама.— Почему ты так сильно покраснела?
Роза знала, что мама не успокоится, пока не выяснит все до конца. Поэтому она достала из кармана пакетик с конфетами и протянула маме.
— Откуда у тебя конфеты?
— Я... я проглядела их,— пробормотала Роза.
— Как это проглядела? — строго переспросила мама.
Дрожащим голосом Роза рассказала, откуда и как появились у нее конфеты, как она хотела, чтобы мама ничего не заметила, и как решила не ужинать, чтобы сэкономить деньги, потраченные на конфеты.
— Беда не в том, что ты истратила деньги на конфеты, мы же иногда покупаем сладости,— мама печально провела рукой по столу.— Плохо то, что тебе хотелось скрыть это от меня. Таким поступкам учит дьявол. Вначале он хочет, чтобы ты в мелочах проявляла непослушание, а потом он поведет тебя дальше и соблазнит на серьезный грех. Бойся этого, Роза! Хорошо, что в этот раз ты искренне призналась. Следующий раз всегда спроси, прежде чем что-то купить. А тайных дел бойся, не надо их делать.
— Я больше никогда не сделаю такого,— заверила Роза, теребя пакетик с конфетами.— Возьми их, мама, я не хочу.
— Оста<