Законодатель, указывая на то, что наказание должно быть назначено в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, предполагает прежде всего, что содеянное виновным должно быть правильно квалифицировано.
Без правильной квалификации содеянного нельзя говорить и о правильном выборе вида и размера наказания.
Если, например, виновный совершил убийство, предусмотренное ч. 1 ст. 107 УК РФ, наказание за которое установлено в виде ограничения свободы на срок до 3 лет или лишения свободы на тот же срок, а мы привлекаем его к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 105 УК РФ, где наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 15 лет. Сроки наказаний в данных статьях практически не сопоставимы, и говорить о какой-либо справедливости, применительно к нашему примеру, не приходится.
Говоря о пределах соответствующей статьи Особенной части УК РФ, законодатель имел в виду пределы, предусмотренные санкцией, которая является необходимой частью уголовно-правовой нормы. Недаром она определяется как часть уголовно-правовой нормы, предусматривающая вид и размер наказания за совершение конкретного преступления. По сути, санкция статьи Особенной части УК РФ выступает в качестве правовой оценки содеянного, а установление минимума и максимума наказания служит гарантией соблюдения законности.
В настоящее время законодатель отказался от абсолютно определенных санкций, оставив в действующем УК РФ только относительно определенные (предусматривающие один вид наказания) и альтернативные (предусматривающие два или более вида наказания) санкции. Следует отметить, что альтернативные санкции также выражены в относительно определенной форме.
Указанные виды санкций, как правило, имеют достаточно широкие рамки, которые позволяют индивидуализировать наказание в зависимости от наступления общественно опасных последствий.
Так, санкция ч. 1 ст. 250 УК РФ «Загрязнение вод» предусматривает четыре вида наказания – штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, исправительные работы и арест.
Далее необходимо выполнить требование о том, что более строгий вид наказания назначается в том случае, если менее строгий вид наказания не может обеспечить достижение целей наказания. Имеются в виду альтернативные санкции, предусматривающие несколько видов наказания, в порядке от менее строгого к более строгому, а не наоборот, как это было в УК РСФСР.
По сути, законодатель обязывает суд сначала исследовать возможность применения менее строгого наказания, а если суд придет к выводу, что данный вид наказания не обеспечивает целей наказания, то можно перейти к исследованию возможности применения в данном случае более строгого наказания.
В чем должен быть реализован принцип справедливости применительно к нормам Особенной части УК РФ? Конечно же в том, в первую очередь, чтобы за менее тяжкое преступление справедливо влекло и менее тяжкое наказание. Всегда ли так? Научный анализ некоторых статей показывает, что нет.
Возьмем, к примеру, ст. 246 УК РФ. Нарушение правил охраны окружающей среды при проектировании, размещении, строительстве, вводе в эксплуатацию и эксплуатации промышленных, сельскохозяйственных, научных и иных объектов лицами, ответственными за соблюдение этих правил, если это повлекло существенное изменение радиоактивного фона, причинение вреда здоровью человека, массовую гибель животных либо иные тяжкие последствия, наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Следует заметить, что если возможная уголовная ответственность полностью соответствует общественной опасности неосторожного причинения любого указанного в диспозиции статьи вреда, то общественная опасность умышленного нарушения правил охраны окружающей среды явно недооценена в санкции ст. 246 УК РФ. Так, в ее рамках возможно причинение вреда здоровью людей любой степени тяжести. Умышленное неквалифицированное причинение тяжкого вреда здоровью наказывается по ст. 111 УК РФ лишением свободы на срок от двух до восьми лет. А максимальное наказание за рассматриваемое преступление при любых последствиях – лишение свободы на срок до пяти лет.
Соответственно, применение в этом случае только ст. 246 УК РФ означало бы на практике нарушение принципа справедливости и фактическое освобождение от уголовной ответственности за совершение более тяжкого преступления.
Поэтому «умышленно причиненный в результате нарушения правил охраны окружающей среды вред, степень тяжести которого не учтена в рамках санкции ст. 246 УК РФ, требует дополнительной квалификации по другим статьям уголовного закона».[39] К такому вреду следует отнести умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) и умышленное уничтожение или повреждение лесов (ч. 2 ст. 261 УК РФ).
Вызывает сомнение и позиция Пленума Верховного Суда РФ, выраженная в постановлении от 27 мая 1998 г. по поводу квалификации действий лица, выразившихся в приобретении или хранении без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере и их последующей перевозке или пересылке. В соответствии с этим постановлением их необходимо квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 и п. «в» ч. 3 ст. 228 УК РФ. Действительно, незаконные приобретение или хранение без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере (ч. 1 ст. 228 УК РФ) и их перевозка в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 228 УК) – самостоятельные составы преступлений. В этом смысле получается, что в соответствии с ч. 1 ст. 17 УК РФ есть все основания усматривать здесь наличие реальной совокупности преступлений. Думаю, однако, что такой подход слишком формален. Элементарная логика позволяет предположить, что законодатель не мог «развести» по самостоятельным составам приобретение «в крупном размере» без цели сбыта наркотического средства и последующую перевозку этого же самого наркотика. Очевидно, что указанные два деяния должны быть разведены по разным составам исключительно в случае, если они совершаются в отношении перевозки наркотиков, купленных самостоятельно. Только при этом самостоятельные «деяния» будут самостоятельными преступлениями. Иначе – это два деяния, образующие одно преступление. В противном случае нарушается суть принципа справедливости, выраженного в ч. 2 ст. 6 УК РФ и являющегося отражением принципа, сформулированного в ч. 1 ст. 50 Конституции РФ.
Еще одна проблемная «точка» реализации принципа справедливости в нормах Особенной части УК РФ – форма вины. При рассмотрении дел о неосторожных преступлениях суды справедливо ориентируются не на тяжесть последствий, а на «качество» поведения субъекта, индивидуализируя наказание, прежде всего, в зависимости от характера нарушения тех или иных правил, от отношения виновного к такому нарушению, от его последующего поведения и других фактических обстоятельств, влияющих на оценку личности. Считаю, что угроза наказания за неосторожность направлена на то, чтобы поднять значение правоохраняемых общественных интересов в глазах людей, склонных к их недооценке. С одной стороны, высокая вероятность наступления и тяжесть реальных последствий требуют применения суровых мер наказания, с другой – личность неосторожных правонарушителей в целом не представляет высокой степени общественной опасности, и потому их исправление, как правило, может быть достигнуто без применения суровых мер наказания.
Нельзя согласиться с практикой объединения в одной части статьи в качестве квалифицирующих таких разнородных признаков, как, например, сделано в ч. 3 ст. 206 УК РФ («Захват заложника») – совершение деяния организованной группой и наступление по неосторожности смерти человека в результате этого деяния. Уравнивая по значимости два признака, законодатель разрушает грань между отягчающими обстоятельствами, относимыми к умышленному преступлению – совершению захвата заложника организованной группой, и захватом заложника одним лицом, но повлекшим по неосторожности смерть человека. Санкция, позволяющая назначать наказание до 20 лет лишения свободы, применительно ко второму отягчающему обстоятельству представляется неоправданно завышенной. Считаем целесообразным предусмотреть данное отягчающее обстоятельство в самостоятельных частях ст. ст. 132, 206, 203 УК РФ и, естественно, унифицировать сроки наказания (например, 10 лет лишения свободы). Несоответствием является и то, что ч. 2 ст. 109 УК РФ предусматривает максимальный срок лишения свободы 5 лет, а ч. 4 ст. 111 УК – 15 лет.
Необходим компромисс, который должен выражаться, прежде всего, в снижении верхних пределов наказания за неосторожность, проявляемую в деянии и в отношении к последствиям, до 10 лет, а также в максимальной дифференциации ответственности и наказания. В рамках категории неосторожных преступлений следует максимально дифференцировать не только санкции, но и диспозиции статей в зависимости от характера нарушения правил безопасности (осознанно или неосознанно совершены, степень грубости нарушения). Наказание можно дифференцировать также в зависимости от оценки поведения виновного в момент и после нарушения этих правил (ст. 62 УК). Например, осознанное нарушение установленных правил безопасности при прочих равных условиях должно быть наказуемо более строгими мерами, чем аналогичное нарушение, допущенное неосознанно. Более дифференцированный подход к диспозициям статей о неосторожных преступлениях – одно из направлений упорядочения системы наказуемости неосторожных деяний.
Совершенно поэтому справедливым считаю высказанное в литературе мнение о том, что «несовершенство действующего уголовного закона заключается и в том, что одинаковые по своей социальной сущности деяния получили различную правовую оценку: УК РФ, как и УК РСФСР, не свободен от субъективной оценки законодателями идентичных последствий разных неосторожных преступлений. А это влечет нарушение принципа справедливости. Налицо необходимость унификации санкций статей о неосторожных преступлениях. Особую важность имеет установление соответствия их пределов социальной однородности неосторожных деяний и тяжести наступающих последствий».[40]
Как видим, проблемы в части непосредственной реализации принципа справедливости в нормах УК РФ остаются. Думаю, их выявление будет способствовать разрешению указанных пробелов. В частности, по моему скромному мнению, можно предложить такое решение выявленной выше проблемы квалификации неосторожных преступлений. Я полагаю, что нормы Особенной части УК РФ зачастую слишком громоздки, содержат излишние квалифицирующие признаки, в том числе, тяжкие последствия, наступившие по неосторожности. Можно исключить квалифицирующий признак «смерть человека по неосторожности» из некоторых составов преступлений (той же ст. 206 УК РФ), а вместо этого предложить судам квалифицировать такие последствия по совокупности со ст. 109 УК РФ. На мой взгляд, это устранит, с одной стороны, негативность отмеченных в данной работе тенденций, а с другой – учесть тяжесть таких последствий с учетом и формы вины, и соразмерности предусмотренного ст. 109 УК РФ наказания. Такой подход лично мне представляется более рациональным, нежели отмеченное предложение предусмотреть данный квалифицирующий признак в составах самих норм Особенной части УК РФ, поскольку в последнем случае не исключена опять-таки возможность установления несоразмерных размеров наказаний, и кроме того, нормы статей Особенной части не придется «раздувать».
В последней главе работы я предлагаю рассмотреть проблемы практической реализации принципа справедливости в деятельности судов.