"Факты, - пишет В.И. Ленин, - совершенно ясно показывают, что основная тенденция мелкого товарного производства состоит в развитии капитализма, в частности в образовании мануфактуры, а мануфактура на наших глазах с громадной быстротой перерастает в крупную машинную индустрию. Может быть, одним из наиболее рельефных проявлений тесной и непосредственной связи между последовательными формами промышленности служит тот факт, что целый ряд крупных и крупнейших фабрикантов сами были мелкими из мелких промышленников и прошли через все ступени от "народного производства" до капитализма".
Так, крепостной крестьянин Савва Морозов в 1797 г. основал свою мастерскую - "светелку". Вскоре он разбогател, занимаясь продажей на рынке своей продукции и продукции других кустарей. В своей мастерской он использовал наемных рабочих. Кустарная мастерская - "светелка" - Саввы Морозова вскоре превратилась в капиталистическую мануфактуру. В 1820 г. Савва Морозов стал богатым человеком, выкупился из крепостных крестьян за 17 тыс. рублей и получил свободу. Морозов был не одинок: 50 крестьянских семейств выкупились у Шереметева за 20 тыс. рублей в среднем каждое.
В селе Иванове, ставшем знаменитым центром текстильной промышленности, в 40-х годах XVIII веке основали свои мануфактуры выходцы из кустарей Гр. Бугримов и И. Грачев. Грачев выкупился в 1795 г. за 135 тыс. рублей ассигнациями. В 70-х годах XVIII веке в Иванове было основано 12 капиталистических мануфактур, а в 80-х годах еще 24. Эти примеры показывают, как вырастали капиталисты из числа крепостных крестьян. Но был и другой путь формирования капиталистической мануфактуры, когда купцы-скупщики, подчиняя себе ремесленников и, раздавая им сырье на дом, ставили их в полную зависимость от себя и тем самым основывали "мануфактуру на дому". Капиталистическая мануфактура подготовляла условия для перехода к капиталистической фабрике, основанной на использовании машин вместо ручного труда, свойственного мануфактуре.
|
|
В складывании и развитии мануфактуры в России были свои существенные особенности, обусловленные господством феодально-крепостных отношений. В то время как в Англии в своей основе решающее значение получила капиталистическая мануфактура, в России сложилась и получила преобладающее развитие в течение значительной части XVIII веке крепостная мануфактура.
Мануфактуры в России стали основываться в 30-х годах XVII века. Их было немного, и на них зачастую применялся наемный труд, так как тогда было сравнительно нетрудно набрать из среды посадских людей и других категорий свободного населения небольшое количество незакрепощенных рабочих и мастеров. Но с начала XVIII века, когда Петр I форсировал строительство мануфактур, свободных рабочих рук стало не хватать, и он своими указами стал широко применять прикрепление к мануфактурам крепостных крестьян-рабочих. Отсюда в России стали распространяться посессионные мануфактуры. Затем владельцы крепостных крестьян, помещики, стали создавать вотчинные мануфактуры. Крепостная мануфактура играла решающую роль в ряде отраслей промышленности (металлургическая, суконная и некоторые другие).
Из дореволюционных экономистов Туган-Барановский впервые заявил, что созданная Петром 1 крупная промышленность не была капиталистической и что капиталистическое производство в России того времени вообще не было возможно. Покровский и его "школа", извращая социально-экономическую природу петровских преобразований как порожденных экономикой "торгового капитализма", считали и петровскую мануфактуру "крепостной мануфактурой".
|
|
Так, касаясь суконного производства, можно сказать, что до 1860-ых годов включительно суконное производство имело особую, оригинальную организацию; оно было сосредоточено в сравнительно крупных заведениях, которые, однако, отнюдь не относились к капиталистической фабричной индустрии, а были основаны на труде крепостных или временно-обязанных крестьян.
Указывая на это, В.И. Ленин одновременно подчеркивал, что в некоторых других отраслях обстояло дело иначе. Так, он писал, что капиталистическая организация хлопчатобумажной промышленности сложилась до освобождения крестьян. Между капиталистической и крепостной мануфактурой в дореформенное время, несомненно, развертывалась конкуренция и борьба. По мере того как капиталистические отношения все более и более проникали в недра феодально-крепостного строя, они вызывали упадок крепостной мануфактуры и рост капиталистической. Упадок посессионной мануфактуры в России стал заметным особенно после издания в 1762 г. закона, запрещающего покупку к "фабрикам" - мануфактурам крепостных рабочих и предписывающего никому не чинить препятствий в заведении "фабрик и заводов". Издание такого указа было не случайным, ибо к этому времени, особенно в текстильной промышленности, успешно развивалась капиталистическая мануфактура.
|
|
Купечество, в условиях дефицита трудовых ресурсов, также охотно пользовалось внеэкономическими способами рекрутирования рабочей силы. Указ 29 марта 1762 г., запретивший недворянам иметь крепостных работников, не оказал большого влияния на характер формирования кадров купеческих мануфактур в Сибири, так как здесь постоянный приток подневольной рабочей силы давала штрафная колонизация. Несложное производство сибирских "фабрик" и заводов вполне удовлетворялось такими работниками как каторжные, ссыльнопоселенцы, крестьяне и мещане недоимщики. Наряду со скудостью трудовых ресурсов, транспортными трудностями и отсутствием кредита, положение мануфактурной промышленности в крае усугублялось ее слабыми связями с рынком. Крупная промышленность Сибири XVIII в., обслуживала, как правило, казенные нужды (монетный двор, географические экспедиции, Нерчинскую каторгу, кабинетские заводы, воинские команды и экспедиции, канцелярии) и потребности небольшого слоя чиновничества и купечества. На широкого потребителя, конкурируя с корчемством, выходили только две отрасли - винокурение и солепромышленность. Крестьянское и мещанское население обеспечивало себя всем необходимым посредством домашнего, ремесленного и мелкотоварного ручного производства. Все это обусловливало неустойчивость мануфактур, их полную зависимость от казны и произвола властей.
Ссыльные были также основными работниками на винокуренных и солеваренных заводах, использовались в строительстве зданий и дорог. Так, Иркутское губернское правление в 1801 г. сообщало Сенату, что "все казенные работы в его ведомстве как, например, устройство дорог, постройка каменного тюремного замка и казарм и проч., производятся ссыльными, число коих, однако далеко недостаточно". На устройстве дорог в этот момент в Восточной Сибири было занято 400 чел. ссыльнопоселенцев, на казенных верфях в 1801 г. трудились 182 колодника. В 1820-е гг. власти попытались сформировать постоянные военнорабочие команды из ссыльных для устройства путей сообщения. В 1825 г. числилось по штату 1150 таких строителей. В начале 30-х гг. XIX в., с открытием золотых россыпей появился новый источник доходов для Казны и царской фамилии, а также для дворянства - золотопромышленность, которая на землях Кабинета опиралась исключительно на труд мастеровых и каторжников. Существовало множество проектов разработки частных промыслов руками крепостных крестьян и каторжников.
Распространение сферы феодального предпринимательства на новые отрасли промышленности не означало, однако, его перспективности. Экономическая целесообразность применения принудительного труда исчезала с расширением рынка наемной рабочей силы и ее удешевлением вследствие роста ссылки и переселений. Принудительный труд, несмотря на кажущуюся дешевизну, был дорог, так как был малоэффективен (ниже по производительности в 2 - 3 раза вольнонаемного). Кроме того, он требовал больших расходов на стражу, строительство острогов и казарм. Сначала от услуг каторжников отказалось судостроение, затем были распущены военнорабочие команды, сократилось употребление каторжного труда в солеварении.
В конце 20-х - начале 30-х гг. буквально рухнуло основанное на каторжных порядках казенное винокурение. Были ликвидированы почти все казенные винокуренные заводы.
Развитие крепостных, вотчинных мануфактур (суконных, металлургических, писчебумажных) не может изменить того факта, что во второй половине XVIII в. капиталистическая мануфактура непрерывно росла и к началу XIX в. в ряде отраслей стала преобладающей силой. Вольнонаемный труд и капиталистическая мануфактура получают распространение в первую очередь в текстильной промышленности.
К началу 70-х гг. XVIII века число наемных рабочих в текстильной промышленности достигало 39,7%, а к 90-м годам уже 42%. В начале XIX века наемный труд в ряде отраслей текстильной промышленности является преобладающим. В 1804 году в хлопчатобумажной промышленности число вольнонаемных рабочих составляло 85,4%, в канатном производстве - 85%, в шелковой - 74%, в полотняной - 60,4%. И только в суконной промышленности, находившейся в руках помещиков и связанной с поставкой обмундирования для армии, господствовал крепостной труд. В 1805 г. в ней было только 9,7% вольнонаемных рабочих. Крепостной труд господствовал также и в металлургии. В конце XVIII века на заводах черной металлургии работало 40 тыс. крепостных рабочих и только 15 тыс. вольнонаемных. В железном, чугунном и стальном производстве в 1804 г. вольнонаемных рабочих было только 28%, в писчебумажной промышленности - 25,7%.
Анализ данных о применении вольнонаемного труда в промышленности России показывает, что во второй половине XVIII века наемный труд занимал значительное место только в некоторых отраслях промышленности, в первую очередь в текстильной. Зато в течение первой четверти XIX в. наемный труд становится преобладающим. По данным Туган-Барановского в 90-х годах XVIII столетия общее число вольнонаемных рабочих составляло 42% по отношению ко всем рабочим, в 1804 г. - 48% и в 1825 г. - 54%, а перед реформой - 87%.
Но данные Туган-Барановского страдают двумя недостатками: во-первых, в них не включена горнозаводская промышленность, во-вторых, Туган-Барановский, вслед за официальной статистикой, включал в состав мануфактур предприятия с одним и двумя наемными рабочими. Историк Злотников в свои подсчеты включил горнозаводские предприятия, но исключил мелкие мануфактуры с числом менее 16 рабочих. Это привело к обратному результату: если в данных Туган-Барановского роль наемного труда несколько преувеличивалась, то у Злотникова она преуменьшалась.
По подсчетам Злотникова, в 1804 г. было только 27,5% наемных рабочих, в 1825 г. - 33%, а перед реформой, в 1860 г., - 61,4%. Хромов в упомянутой выше работе "Экономическое развитие России в XIX-XX веках", исключив предприятия, явно по ошибке попавшие в число мануфактур, определяет, что в 1860 г. из общего числа рабочих на 15 338 мануфактур-фабрик в 565 тыс. наемных было 430 тыс., вотчинных 118 тыс. и посессионных рабочих 17 тыс. Следовательно, он устанавливает, что перед реформой 76,1% всех рабочих были наемными, т.е. что перед реформой в промышленности в целом преобладала капиталистическая мануфактура, хотя в горнозаводской промышленности около 70% рабочих были еще крепостными.
Наемные рабочие вербовались главным образом из оброчных крестьян, поэтому капиталист должен был выплачивать сверх заработной платы самому рабочему еще и ту сумму, которую он должен был выплачивать помещику, в качестве оброка. Это тормозило развитие промышленности. Кроме этого, сохранение крепостничества тормозило образование свободной рабочей силы и резервной армии труда, необходимой в качестве одной из предпосылок для развития капитализма. Но даже несмотря на эти неблагоприятные условия, самый факт расширения капиталистической мануфактуры и фабрики в промышленности заметно влиял на повышение производительности труда в этих отраслях промышленности. Выработка на одного рабочего в обрабатывающей промышленности составляла в 1804 г. - 156 рублей (в ценах 1913 г), в 1825 г. - 195 рублей, в 1845 г. - 269 рублей и в 1863 г. - 764 рубля. Если принять за 100% данные 1804 г., то к 1863 г. выработка на одного рабочего выросла на 490%.
Такой рост производительности труда был связан не только с использованием наемного труда, но и с известными сдвигами в области техники, что тоже свидетельствовало о росте производительных сил на новой, капиталистической основе.
Можно с уверенностью сказать, что с 30-х гг. XIX в. капиталистический уклад стал определять тенденцию индустриального развития России. Капиталистическое предпринимательство с этого времени в золотопромышленности, а еще ранее - в речном транспорте, рыбопромышленности, извозе стало главным. Феодальное предпринимательство еще сохраняло прочные позиции в горнометаллургическом производстве, солеварении, винокурении, сукноделии вплоть до реформы 1861 года. Эти же отрасли были в руках дворян и Казны и в Европейской России. В ряде отраслей обрабатывающей промышленности капиталистические мануфактуры конкурировали не с феодальными предприятиями, а с мелкими товаропроизводителями. При слабой насыщенности рынка, его постоянном расширении за счет переселений в Сибири эта конкуренция была слабой, все формы товарного производства имели перспективы для развития.