Интеграция и потеря: кровавые следы




Возможно, самым известным примером анимы в качестве проводника души является Беатриче, ведущая Данте в Рай. Боб Дилан косвенно сослался на Данте, описывая свою встречу с анимой в песне «В пучине грусти» (Tangle up in Blue), открывающей альбом «Кровавые следы» (1974). Песня рассказывает историю отношений, которые возникли, распались, а затем продолжились снова после случайной встречи. Именно тогда, когда пара встретилась вновь, анима-женщина открыла свою истинную природу проводника души – в этом открытии видится параллель с Данте:

 

Она зажгла огонек и предложила мне сигаретку.

Я думал, она никогда не скажет «привет», она сказала: ты выглядишь молчуном.

…Тогда она открыла книгу стихов и протянула мне,

Написанную итальянским поэтом тринадцатого века.

И каждый стих звучал правдиво и сверкал как горящий уголек,

Лился с каждой страницы, будто написан в моей душе

От меня к тебе –

В пучине грусти…

 

Ссылка на Беатриче указывает на встречу с божественным образом души: женщина предлагает не радости физической любви, а пропуск в ворота рая. Образы Дилана передают чувства остановки времени и интенсивного жара в момент такой встречи. Песни из альбома полны образов вспышек, падающих звезд, взрывов и, «как штопор в сердце», передают абсолютно жестокую агонию любви.

Дилан сочинил и записал «Кровавые следы» сразу после развода. В первую очередь, это были песни про боль и потерю, а иногда, как «Идиотский ветер» - про мучительные чувства горя и ярости. Для него, как для Отелло, который любил «не мудро, но слишком искренне», потеря анимы произошла из-за неспособности ее распознать, когда он остался с горькими и мучительными сожалениями. Дилан все же нашел способ справиться со страданиями и прийти к избавлению от них и примирению. Ведь песни содержат возможность трансформации: в процессе ее интеграции анима действует как мостик к бессознательному, внося смысл и энергию в повседневную жизнь. Иногда это становится возможным только после разрыва реальных отношений: когда нет физического присутствия возлюбленной, архетипические проекции, оживляющие отношения, интенсифицируются и раскрываются во всем своем «яростном сиянии». «Кровавые следы» представляют из себя личный опыт, переплавленный в горне творческих страданий и принявший в результате архетипическую форму: это больше не свидетельство о распавшемся браке, а архетипическая история про потерю и обретение души-анимы.

В песне «Ты собираешься уйти, оставив меня в одиночестве» боль потери – начало беззаботного, почти безрассудного куплета песни. Дилан поет, что нашел свою потерянную любовь «в небе, в траве, в тех, кого люблю». В конце потеря трансформируется в духовность, любимая становится подобной божеству, присутствующему во всех вещах. Внешний любимый объект, несущий проекции анимы, трансформируется в чувства, в отношение к миру, дающее смысл и радость.

Только когда мы переживем мир как находящийся в гармонии с нашим бессознательным, мы сможем найти свое место в нем. Я думаю, что Юнг имел в виду именно это, когда говорил об аниме и анимусе как о мостиках в бессознательное: мост подразумевает двустороннее движение, конъюнкцию, при которой внешняя установка (персона) и внутренняя (душа) работают сообща, коплементарно друг другу. В этом процессе наша обычная повседневная жизнь обогащается внутренним смыслом, а внутренняя жизнь - внешними отношениями. Здесь есть связь с юнговским определением индивидуации как «процесса внутреннего интеграции и, в равной степени, интеграции важных внешних отношений» (1946: para.448). В проекции анима и анимус воплощают образ интеграции и стремление к нему: будучи частью самости, они действуют как факторы, соединяющие внутреннее и внешнее. В конечном счете, они являются образом самих отношений.

Процесс интеграции анимы и анимуса всегда включает в себя потерю и разочарование, поскольку надо справиться осознанием, что они по своей сути неуловимы, и ими нельзя обладать. Когда они проецируются в реальных любовных отношениях – в жизни или в переносе, – нужно различать возвышенные идеализированные проекции и реальность любимого человека или терапевта.

 

Аспекты тени.

 

Другой фактор, способный серьезно помешать интеграции анимы и анимуса, – это их смешение с тенью, которая также соединяет с «инаковостью». Возможно, поэтому Юнг настаивал на необходимости столкнуться с тенью до интеграции анимы и анимуса. Трудно услышать то, что они могут нам сказать, пока мы не готовы увидеть в них больше, чем наших врагов. Но они играют важную роль, побуждая нас обратить внимание на тень. Связь между ними и тенью потенциально существует, т.к. отвергнутое рвется назад под видом чарующего, возбуждающего, привлекательного и соблазнительного.

Для идеалистической женщины развратный мужчина часто несет образ души; следовательно, в таких случаях встречаются искупительные или спасительные фантазии. Такие же ситуации возникают у мужчин, когда проститутка, символ души, молит о помощи (Jung, 1921: para. 881).

Таким образом, анима и анимус позволяют нам не убегать от теневых содержаний, они всегда привлекают к ним наше внимание. Хотя чисто теневых содержаний обычно боятся, избегают и полностью их отвергают, анима-теневые содержания всегда влекут нас вступить в отношения с ними – часто против нашей сознательной воли, и даже если речь идет о чем-то, что мы ненавидим и презираем.

С этим связан ключевой мотив при выборе партнера. Один человек тянется к другому, если тот представляет неизвестную часть его души, ее наиболее желаемые качества. Но если теневые качества, спроецированные партнерами таким образом друг на друга, не могут быть возвращены партнерами себе, то отношения в паре заканчивается ненавистью и страхом всего того, что в начале привлекало их друг в друге. Теневые проекции, не перешедшие в интроекции, усилились и интенсифицировались, что привело к вырождению отношений в пару Синей Бороды и Медузы, душащих друг друга в смертельных объятьях. Неспособность сепарироваться, из-за которой они находятся вместе, - последнее, что осталось у них от анимы и анимуса. Теневые аспекты полностью лишили аниму и анимус их способности выполнять функцию «мостиков в бессознательное».

В этой ситуации потенциальное психическое освобождение блокировано: анима и анимус появляются только как опасные угрожающие фигуры, которых надо избегать или разрушать. Например, пациенту, перенесшему абьюз в детстве, снится, что он бежит за Мирой Хидли с ножом. Это сон появился, когда его растущее доверие и близость с женщиной-терапевтом оказалось под угрозой эдипальной зависти, вызванной вторжением посетителя в тот момент, когда пациент уходил с сессии. Фигура опасного сексуального абьюзера или убийцы отражает не только его тревоги по поводу абьюза, но представляет примитивную аниму, наполненную его собственным страхом сексуального насилия. Как и у многих жертв абьюза, у него были запутанные представления о сексуальности, потому что она была испорчена чем-то ужасным, что с ним произошло. Эти чувства и импульсы были удалены в тень. Сознательно он был нацелен на пресные и асексуальные фигуры анимы, представленные церковными ангелами и фарфоровыми мадоннами. Сон показывает жесткое расщепление, которое можно рассматривать как попытку исцеления. Убийственная анима с фаллическим ножом представляет силу, с которой надо столкнуться, прежде чем интегрировать его сентиментальную детскую любовь с полнокровной взрослой сексуальностью. Во сне он хотел убить Миру Хидли: для него было болезненным осознать, что он также пытается символически убить и ангельски идеализируемого терапевта. Возможно, после этого он сможет построить отношения с реальными женщинами.

 

Заключение

Юнг утверждал, что бессознательные содержания проявляются сначала в виде проекций. Но он имел в виду не только проекции на других людей, но и все разнообразие форм архетипического воображения. Как если бы вся культура была большим тестом Роршаха, через который можно получить доступ к внутренним глубинам. Эти проекции имеют цель – они позволяют увидеть сознание как тусклое стекло и при наличии способностей увидеть сквозь него свое бессознательное.

Анима и анимус занимают особое место среди архетипов, являясь воротами ко всем другим. Они ведут к Самости и близки к ней, как я подчеркивал, говоря о связи с душой. В своем позднем труде «AION» (1951) Юнг называет аниму фактором, создающим проекции, и отождествляет ее с Майей, индийской богиней иллюзий. В этом контексте связь с гендером становится только малой частью арсенала анимы. Тем не менее, она важна, потому что через гендер анима и анимус также связывают с сексуальностью, и через сексуальность - с влечением.

Влечение может выражаться через сексуальность, но для Юнга оно было чем-то большим – неутолимой жаждой целостности и единства с божественным внутри и вне нас. Анима и анимус представляют образ самого желанного для нас. Этот образ может переживаться в сексе, но только секса не достаточно. Только когда сексуальные отношения потеряют для нас сверхценность, что неизбежно произойдет, рано или поздно, мы вернемся к неутолимой природе влечения, требующей от нас идти за пределы физического к «небесам над нами». В этом процессе влечение само утоляется благодаря творческой и помогающей стороне Воображения, которое содержит, подобно душе, безграничные и неисчерпаемые возможности. Эти образные построения, индуцированные влечениями, обогащают и раскрывают душу. Так влечение соединяется с душой, и круг замыкается.

 

Ссылки:

 

Beebe. J. (1993) "Towards an image of male partnership" In R.H. Hopcke, K. LofthusCarrington and S. Wirlh (eds). Same Sex Love and the Path to Wholeness, Boston and London: Shambhala.

 

Carrette, J. (1994) "The language of archetypes: A conspiracy in psychological theory". Harvest, 40; 168-92.

 

Dylan. B. (1974) Blood on the Tracks, CBS Records.

 

Jung, C.G. (1921) "Psychological types". In Collected Works 6, London: Routledge and Regan Paul,

 

—(1925) "Marriage as a psychological relationship". In Collected Works 17, paras 324-45, London: Routledge and Regan Paul.

 

—(1928) "The relations between the ego and the unconscious". In Collected Works 1, paras 202-406, London: Routledge and Kegan Paul.

 

—(1934/54) "Archetypes of the collective unconscious". In Collected Works 9.i, paras 1-86, London: Routledge and Kegan Paul.

 

—(1946) "The psychology of the transference". In Collected Works 16, London: Routledge and Kegan Paul.

 

—(1951) "The syzygy: anima and animus". Ch. 3 in A ion, Collected Works 9.ii, London: Routledge and Kegan Paul.


Paramount Pictures (1930) The Blue Angel. Directed by Joseph von Sternberg, starring Marlene Dietrich and Emil Jannings.


Samuels, A. (1989) The Plural Psyche: Personality, Morality and the Father. London and New York: Routledge.


Young-Eisendrath, P. (1992) "Gender, animus and related topics". In N. Schwartz-Salant and M. Stein (eds). Gender and Soul in Psychotherapy, Wilmette, IL: Chiron Publications.

 

 

© Л. Хегай, перевод с англ., 2005

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: