О жертвеннике
На жертвеннике не должно быть ничего лишнего, даже и излишних, несоответствующих его значению, икон. Все же необходимое и уместное должно быть расположено, особенно во время проскомидии, в строгом порядке.
На жертвеннике необходим стоячий крест (1) – резной, литой или живописный. Место его – в восточной части жертвенника посредине.
Также необходима икона Рождества Христова (2). Желательно, чтобы она была достаточно большой и представляла собой как бы горнее место жертвенника. Распятие должно стоять перед ней. Остальные иконы также могут быть над жертвенником и по сторонам его; уместны по содержанию следующие: Богоматери (справа), Всех Святых (слева), свв. Литургистов, Страстей Господних (особенно несения Креста, положения во Гроб, моления о Чаше), а также Воскресения и Вознесения. Перед ними уместны и лампады, от одной до трёх. Но лучше всего – одна большая икона Рождества и распятие.
Перед распятием помещается подсвечник (3) со свечой, который обязательно должен гореть от начала проскомидии до взятия Даров на великом входе, после которого угашается; к принесению Святых Даров на жертвенник снова возжигается и не угашается до совершенного потребления их. Есть или нет лампады, подсвечник обязателен.
На средине жертвенника постилается илитон (4) (лучше всего темного цвета: бордо, фиолетовый, в пост – черный, чтобы крупицы были заметными), на котором должен быть нашит посредине крестик (как на каждом церковном предмете и одеждах).
На илитоне ставятся к проскомидии сосуды (5) – дискос и Потир, так, чтобы крест и подсвечник находились за ними посредине. Потир, до покрытия Даров, закрывается сложенным в квадрат илитоном.
|
|
Перед сосудами ставится блюдо (8) для агничной просфоры, с положенной в него дской для резания Агнца, чтобы не тупить копия и не резать блюдо.
Справа от блюда полагается большое копие (9) так, чтобы верхний конец его лежал на краю блюда.
На блюдо полагается агничная просфора (10).
Слева ставится блюдо (6) с четырьмя просфорами: три снизу, а богородичная сверху их.
При этом на блюде полагается малое копие (7) для частиц.
Выше названного блюда, т.е. к востоку – слева от дискоса полагается сложенный вшестеро квадратом илитон (11).
На илитоне – накрест – лжица (12) и среднее копие (для раздробления Святого Агнца на престоле).
Справа от Чаши полагают с краю жертвенника полураскрытые покровцы (13) с воздухом.
На покровцах ставится раздвинутая звездица (14).
Справа от антидорного (агничного) блюда, почти на углу жертвенника, ставится блюдо (15), и на нём – графин (16) с вином и ковш с водой.
Слева, ниже блюда с четырьмя просфорами кладётся раскрытый Служебник (17), как удобнее для зрения.
Перед началом проскомидии свеча возжигается.
Приступать к началу проскомидии позволительно только тогда, когда всё названное приготовлено в полном наличии и указанном порядке, и зажжена свеча.
Обычно готовит всё это диакон, облачившись и умыв руки. Если его нет, всё это делает сам священник с помощью пономаря.
Для этого в Киево-Печерской Лавре пономари почти всегда были в сане для того, чтобы готовить и убирать алтарь полностью, включая жертвенник и престол (из воспоминаний архимандрита Спиридона – изд.)
Кроме названных предметов, как постоянных, так и употребляемых на Проскомидии, постоянно находятся на жертвеннике два ящичка: один (18) – для лжиц и копий, другой (19) – для проскомидийных губ, рюмок, частиц и илитонов (если нет специального для сего выдвижного устройства в самом жертвеннике). Обычно ящички эти ставятся по сторонам распятия и на них (иногда – под них) при проскомидии кладутся в аккуратно сложенном виде: на один – покрывало жертвенника, на другой – плат, в котором связываются сосуды.
|
|
Благочинным же должно быть и расположение частиц на дискосе, как и абсолютно правильным и аккуратным их изъятие, часто превращаемое у нас в простое ковырянье.
Изъятие же Агнца должно быть исключительно точным, что достигается не без навыка. А часто нельзя без сожаления смотреть на измятый, раскошенный, и исковерканный Агнец, изъятый тупым коротким копием и небрежными руками.
Когда, при множестве изъятых частиц Агнец отовсюду утеснён ими, живо видится образ слов Предтечевых: «Се Агнец Божий, вземляй грехи мира ».
Все основные частицы изымаются обязательно в пределах печати, чтобы иметь на себе часть её начертания. «Изъемлет же вся части на сей и на прочих просфорах – внутрь печати ». Каждая, и проскомидийная, и частная, просфора должна прежде изъятия частицы осеняться крестообразно копием «ничтоже глаголя ».
«Таже приемлет священник левою убо рукою просфору, десною же святое копие и знаменуя им верху просфоры, обаче же не бдущи (т.е. не прободая, не протыкая – изд.), яко же нецыи недобре неведением творят, но точию прикасаяся острием легце, глаголет: «В воспоминание…» до конца. И на коемжде изречение иерееве приглаголет диакон: «Аминь ».
|
|
Частица Богородицы изъемлется из среды (середины – изд.) печати и должна быть много больше частиц Святых. «В Киево-Печерской Лавре она вырезалась во всю печать – изд.).
Частицы девятичинной просфоры пред изъятием осеняются образом креста, кроме первого общего её осенения копием, обычного для каждой просфоры.
«Изъемлет и полагает частицы сии по ряду тако » (см. рис.)
Примечание об агнце
Агнец должен именно выниматься, «взыматься», а не обтёсываться с четырех сторон, и антидор должен оставаться целокупным.
Кроме того, Агнец должен иметь несколько пирамидальную форму для абсолютной устойчивости при случайных наклонах дискоса.
Блаженной памяти наместник Киево-Печерской Лавры, архимандрит Сергий (Ланин), скончавшийся в сане архиепископа Ярославского в 1904 г., знаменит в истории Лавры установлением в ней исключительной, образцовейшей богослужебной дисциплины, к которой у него было, судя по рассказам, какое-то, похожее на манию, пристрастие. Благодаря ему богослужение Лавры и её великоцерковные порядки (при нем и после него) сделались образцом для многих монастырей и предметом восхищения и подражания для многих любителей и знатоков церковного Устава и благочиния.
Не следует думать, что архимандрит Сергий заводил новый Устав; он только упорядочил существовавший издревле и завел исключительную точность и благообразие в исполнении каждого священнодействия.
Архимандрит Сергий целые дни проводил в церкви, муштруя священнослужителей, пономарей и клирошан, лично показывая, как кадить, как склоняться, как одновременно сорокапятиголовому клиросу одним движением одной руки снимать клобуки; как стелить ковры, возжигать свечи и прочее, требуя тут же, при себе, после демонстрирования, многократных репетиций. Он действовал смело, ломая некоторые бытовые традиции и вводя новые порядки, так как имел вес в Синоде и был любимцем митрополита Иоанникия. [5]
Наместником архимандрит Сергий был всего четыре года, но за это время успел порядки укрепить навсегда. Уже будучи епископом Уманским и живя в Никольском монастыре, он (по просьбе митрополита Иоанникия) наблюдал за поддержанием в Лавре своих установлений и обучил им новую иноческую смену. Все его порядки сохранились до конца существования старой Лавры; хотя бы и без Великой церкви – ещё в Ольгинской церкви и Китаевской пустыни, т.е. до 1934 года. Все, кто помнил его (а таких при мне ещё было большинство, т.е. не менее пятисот человек) вспоминали его с восторгом, и традиций его держались фанатически. Сказать: «так показывал наместник Сергий», «так делалось при Сергии», «это завёл Сергий», – было достаточно, чтобы устранить сомнения и возражения.
Все порядки Великой церкви подробнейшим образом были записаны в 1910 году лаврским смотрителем наместничьих покоев, иеродиаконом Василием (Денисовым) в книге (отпечатанной на машинке) «Порядок священнодействий, соблюдаемый священнослужителями Великой церкви Киево-Печерской Лавры и других лаврских церквей». В книге было много рисунков и схематических чертежей в целях наглядности письменных указаний. Книга эта досталась мне от ризничего Великой церкви архимандрита Евфимия но, к глубочайшему сожалению, она погибла в Житомире со многими моими книгами, попав в неизвестные руки (пока архимандрит Спиридон провёл 10 лет в лагерях и ссылке – изд.).
Так вот, блаженной памяти наместник Киево-Печерской Лавры архимандрит Сергий (Ланин) в отношении требования этого условия, т.е. пирамидальной формы, доходил до крайности настолько, что даже разрешил, к соблазну многих старцев и «знатных» (специальное лаврское выражение о заслуженных и авторитетных в своей области уважаемых членов братии) великоцерковников обтёсывать, а не изымать Агнец, т.к. форма, которую он требовал, не позволяла изъять Агнец без повреждения из целокупного антидора – настолько шире верхней делалась его нижняя часть.
Причина такой крайности была в одном несчастном случае в Великой церкви, при совершении Литургии Преждеосвященных даров.
Как известно, в Лавре всегда было большое количество говеющих, даже и на Преждеосвященных литургиях (кроме первой недели Великого поста), хотя они совершались весь Пост ежедневно (речь, видимо, о том, что в пещерных храмах, ещё со времён и по благословению преподобного Феодосия, Великим постом заупокойные литургии святителя Иоанна Златоуста по усопшей братии служились каждый день – ради поминовения усопших, но на них были только служащий иеромонах и псаломщик. Это – древнейшая лаврская традиция – изд.). Поэтому и Агнцы заготовлялись немалые. А величина Агнцев большею частью набавляется не столько за счёт ширины, как высоты. И вот на какой-то из таких литургий, после великого входа, архимандрит, поставив на престол дискос, снятый им со своей главы, и открыв его, не обнаружил на нём Агнца – дискос был пуст. Все служащие кинулись искать на коврах, на всём пути следования входа – Агнца не было; и, наконец, при особенно сильном наклоне архимандрита в поисках его, Агнец выпал у него… из-за шеи. Архимандрит успел подхватить его руками, и Агнец был поставлен на дискос…
Оказалось, что когда архимандрит нес на главе дискос, очевидно, с наклоном назад, Агнец, будучи высокой и ровной формы, качнулся и упал по затылку несшего под оплечье фелони, что, к счастью, воспрепятствовало падению его на пол.
После этого вышло от архимандрита Сергия указание: делать Агнцы как можно более пологой формы, а дискосы на всех литургиях носить так, чтобы глазами видеть поддон его.
Когда менее искусные в проскомисании иеромонахи стали жаловаться, что невозможно изымать Агнец такой формы, архимандрит Сергий разрешил тем, кто не может, отрезать все четыре стороны напрочь. Ещё у В.Денисова было написано: «Кто не достаточно навык, или неискусен в правильном изъятии Святого Агнца конусной (выражение Денисова, ошибочное, но понятное) формы из целой массы просфоры, тем издавна разрешено, не в пример остальным, отрезать все пять частей отдельно, но потом снова в порядке складывать их, как бы целокупною, что должно делать всегда» (т.е. всегда слагать изрезанный антидор, а не всегда резать на части). «Если Святой Агнец не сразу изымается, как следует, ровным со всех сторон, то разрешается копием, сколько нужно, подравнять его, а срезанные части сложить в углубление антидора, оставшееся после изъятия Агнца».
Рассказано мне покойным схиархимандритом Антонием. Случай был на его памяти в 1893 году, в Пост, в бытность его иеромонахом Лавры и студентом Академии.
Из того, что Вы (здесь обращение автора о. Спиридона к ректору Саратовской семинарии о. Феодосию – изд.) отнекиваетесь от правильного способа изъятия Агнца, который вовсе не есть лаврская особенность и что делают очень многие священники, я заключаю, что Вы как раз «нерадите о благоискусстве », и хотите попасть в ряд тех священнослужителей, которые делают всё как-нибудь, хотя Вы как раз не из их рода и племени. Вы даже задаёте иронический вопрос: «это большое преступление?»
Хотя и не преступление, но действие явно не согласное: а) со смыслом совершаемого, б) с указанием Служебника и большинства лучших богослужебных руководств, и в) с символическим толкованием сего у свв. Отцов. Правда, к символике богослужения Вы относитесь скептически, так как Вас Успенский успел «переконати на свою вiру»; но как ни вертеть, а от символики отделаться невозможно. Наверное, А.А.Дмитриевский больший авторитет (именно научный) в литургике, чем епископ Порфирий (Успенский), а он, не говоря уже о М.Н.Скабаллановиче, - сторонник символического (что вовсе не исключает исторического их понимания и практического значения самих по себе) истолкования обрядов.
1) Смысл действия – изъятие, вынутие (извлечение) части (Агнца) из просфоры, а не обтесывание, отсечение сторонних частей ея, пока останется средняя.
2) В Служебнике ясно сказано: «водружает копие… режя », т.е. делает надрез, взрез внутрь, а не отрезает вовсе, т.к. для отрезания копие незачем «водружать», вонзать, втыкать, что делается острием, а режется – лезвием по горизонтали.
Я бы сказал, что степень разницы между нынешним (но, слава Богу, далеко не всеобщим и неповсюдным) способом изготовления Агнца и правильным его изъятием такая же, как между обливательным («окропительным») и погружательным способами крещения. Цель, конечно, достигается – Таинство совершается; но каждому ясно, что один способ неверный и несоответствующий понятию «крещения»; так и здесь, в данном вопросе, несоответствующий понятию «изъятие». Здесь и там – стремление нерадивых иереев упростить способ, облегчить «работу», другие необдуманно подражают и – создается порочная традиция.
Ещё яснее далее при «взятии » Агнца: «священник же, вложив святое копие от косвенныя десныя страны просфоры, сиречь от южныя, взимает Святый хлеб…», т.е. влагает, вонзает копие в боковую часть просфоры (от которой, при нынешнем способе, валяются по сторонам Агнца одни обрезки), а у нас теперь – опрокидывают Агнец на бок и отрезают «сподку». Какое же тут вложение копия в бок просфоры и какое взятие (изъятие), когда влагать не во что и взимать не из чего?
Такой же способ, т.е. изъятие, описывают и толкования Литургии и рекомендуют практические руководства (см. вышеуказанные толкования и – Неаполитанского).
3) В святоотеческих толкования литургии (например, владык Германа Константинопольского, Николая Кавасилы) целокупная просфора означает Богородицу, изъятие Агнца – Рождество. То, что всеми толкователями жертвеннику усвояется одновременно значение и Голгофы и Вифлеема; дискосу – Креста и яслей; Агнцу – и Рождшагося и Распятого, Вы, конечно, не станете отрицать (хотя можете и не соглашаться, дело Ваше) и что такая точка зрения общепринята в Церкви. Поэтому, мы не должны игнорировать сего символа и должны навыкнуть «благоискусно » изображать его.
Правильный способ резания
Направления надрезов (первого – на восток, второго – на запад, третьего – на юг, четвертого – на север) изображают крест (см. рис.) Причем, священник делает не от себя на просфоре крест (т.к. тогда был бы третий рез – на север, а четвертый – на юг), а как бы на себя, к себе, т.е. изображает распростертаго (распятаго) на Кресте Агнца, лежащего навзничь и закалываемого лицом к закалывающему.
В этом способе, т.е. образе сечения Агнца, разрешается вопрос, многих интересующий: почему последовательность резов идёт не крестом, как, казалось, следовало бы? Т.е. почему не режут сперва сверху (IC/XC), потом – снизу (NI/KA), затем – слева (IC/NI) и, наконец, справа (ХС/КА)?
Известны даже священники, которые считали, что именно так и надо бы резать, и что в Служебнике показано неверно, и делали так (см. рис.)
Конечно, если резать так, как показано на этих рисунках (неверные способы), то никакого креста и не получится, и ни в каких руководствах нет указаний по этому поводу; но монастырское предание сохранило и верный способ резания и ведение его значения.
Кроме того, что способ этот даёт крестообразное направление резам, он ещё дает возможность все четыре разделённые ими части просфоры получить равными по размеру (и форме) и достаточно устойчивыми (см. рис.7)
«Взымается » Агнец так: когда взрез сделан, следует, не вынимая копия из просфоры, но держа его правой рукой в повороте (рис.) придержать просфору на блюде, прижимая её к последнему копием (надавливая им плашмя вниз на дно просфоры), а левой рукой осторожно вынимать Агнец, надавливая, чтобы не сорвать верхней корочки с печатью. При этом мизинцем, безымянным и указательным пальцами следует слегка раздвигать боковые, отрезанные части просфоры, а средним и большим захватить Агнец, возможно поглубже, а не за самую верхушку, причем всё делать осторожно и легко, не слишком нажимая на стороны, чтобы не отломить их; и не слишком сдавливая Агнец, чтобы не оторвать верха.
Мизинец располагается на северной части Агничной просфоры, безымянный – на восточной, а указательный – на южной. Большой – одновременно и отодвигает западную (нижнюю) часть просфоры и захватывает ту же сторону Агнца.
Вынимать Агнец следует слегка, не спеша, несколько покачивая его, чтобы почувствовать, что в основании он отделился от просфоры, и тогда – подымать его вверх.
Иногда взрез может оказаться недостаточным, не захватывать все углы и стороны. В таком случае надо снова сделать показанные (рис) повороты копием, но по более широкой площади. Но это случается только в начале, в неопытных руках. При достаточном навыке, когда рез сразу делается правильно, таких казусов не бывает.
Всё это сложно в описании, а на самом деле – исключительно просто и легко.
Между прочим, греки, как нашёл я в книгах, антидорную просфору называют ещё «гроб». Верно или неверно, но этим названием ясно создается впечатление о внешнем виде этой просфоры, какой она должна быть.
Для выполнения всех требований, необходимо условие: копия нужны должной величины, правильной формы и острые.
1. Самое большое копие (см. рис.) – не менее двух с половиной вершков длины (вершок – 4,44 см) – с округленными и тупыми нижними углами, абсолютно ровное, т.е. без излюбленной, утолщенной продольной грани посредине и без сквозного дырообразного креста в лезвии, тонкое (не толще обычного ножа), с достаточною для уверенного сжатия в кисти руки, ручкой, т.к. это копие – не богослужебная бутафория, а самый настоящий инструмент – орудие, к которому предъявляются определённые технические требования.
2. Подобной же формы и качества должно быть второе по размеру (и третие по времени употребления за литургией) копие, примерно вдвое меньшее, применяемое только для раздробления Божественного Тела для причастников. Этим копием нельзя пользоваться для изъятия частиц из прочих просфор и даже для Агнца. Оно должно быть предназначено только для вышеуказанного употребления и также не должно браться непосвященными руками, как Потир, дискос и лжица. Оно же износится, при соборной службе, на великом входе.
3. Третий род копия, копие малое, простое, служит для изъятия всех прочих частиц на проскомидии, начиная с богородичной и кончая частными просфорами.
О просфорах.
Просфора не должна иметь вздутостей (см. рис.), особенно под верхней коркой, тесто ея (т.е. мякиш) не должно быть ноздреватым и совершенно сплошным и плотным, отнюдь не напоминать воздушность булки или пеклеванного хлеба, корка (если только можно назвать коркой, в прямом смысле, внешнюю поверхность просфоры) не должна быть засушенной или «зарумяненной», хрустящей и рассыпающейся под копием. Большой недостаток просфоры, если она сильно крошится при резании. Вообще, в просфоре (особенно агничной) не должно быть заметно разницы между коркой и мякишем, как в булке: вся масса просфоры должна быть совершенно однородной по плотности, и вместе – мягкой.
Просфора не должна мяться под копием, но не должна и сопротивляться его острию, которое должно идти в просфору легко и ровно.
Не должно на проскомидию брать только что испеченные просфоры, лучше всего – вчерашние (летом) и даже позавчерашние (зимой, когда медленно сохнет). Но, конечно, отнюдь не черствые (что запрещается Уставом), а только, так сказать, «застывшие», т.е. совершенно плотные.
Священнику (на приходе) необходимо самому вникать в дело печения просфор и инструктировать лиц, занимающихся этим.
Печать на просфоре не должна искаженной (рис. 10А); т.е. должна быть ровной и достаточно отчетливой, не заплывшей (рис. 10Б).
Просфора также не должна быть перекосившейся (Рис. 10В) или оплывшей.
Половинки просфоры должны сращиваться так, чтобы по испечении, на месте бывшего соединения (верхней и нижней частей) образовывалась совершенно сплошная масса. А то часто бывает, что половинки просфор распадаются (Рис. 10Д). Помимо этих, каждому явных недостатков, не должно для Агнца делать просфор непропорционально высоких и, главное, с перехватом-шейкой (рис. 11А). Из такой просфоры Агнец получится обезображенной, недопустимой (но часто допускаемой) формы (Рис. 11Б).
Между прочим, мне часто приходилось сталкиваться с предрассудком, что просфоры нельзя солить, т.е. добавлять соль в тесто. Часто оказывалось, что это заблуждение просфорника основывалось на указании невежественных (но не нерадивых) священников, которые плохо понимая славянский язык, превратно понимали указания Известия Учительного, что просфоры должны быть «непресолены» (т.е. не пересолены, в смысле – не присолены) и, в результате чего, запрещали «присаливать».
Недавно открылось такое заблуждение в Прилуках, в одном из сел. Но интереснее всего то, что это вело начало от известного Вам Прилуцкого старца иеромонаха Гервасия (ныне игумена: теперь всякое ничтожество – игумен. Это не о Гервасии: он очень почтенный и хороший батюшка). С этим ко мне обратился иеромонах Павел (Пелехань), находящийся теперь на приходе в Прилуках, благочинный, прося доказать ему от «писания», что соль нужна. К счастью, у меня есть томик «Истории Русской Церкви» Макария (Булгакова), митрополита Московского, где в приложениях есть «Послание» митрополита Иоанна (XI в.) против латин и опресноков, где перечисляется всё, входящее в состав нашего литургийного хлеба: мука, закваска, вода и соль, и всему усвояется символическое значение (опять символы!) и благодаря этому я смог опровергнуть заблуждение. [6]
Иметь в виду!
Прободается первая часть Агнца с начертанием «IC». Копие должно направляться снизу вверх, в правой руке. Левой – придерживается Агнец. «Священник же, прободая в десную страну, сиречь в страну части «ИИСУС» копием, глаголет: Един от воин копием ребра Его прободе ».
Примечание: На слова священника «В воспоминание Господа…» диакон обязательно говорит: «Аминь», каждый раз (а без диакона, священник сам); так и в Лавре и во всех киевских монастырях. Это такое же неписанное в нашем Служебнике правило, как и […] входных молитвах. То и другое есть в Служебнике митрополита Петра (Могилы). Так что не воюйте против этого.
В Лавре существует практика, по традиции предписывающая иеродиакону произносить на проскомидии ещё следующие, неписаные в Служебнике слова и формулы: на каждое «Господу помолимся », про себя: «Господи помилуй », «Диакон же, взирая благоговейно на сицевое таинство, глаголет на единем коемждо резании: «Господу помолимся», приглаголет, держа и орарь в руце », когда иеромонах вынет часть Богородицы, полагая её на дискос, скажет: «Предста Царица… », иеродиакон говорит: «Тоя молитвами, Христе Боже, помилуй и спаси души наша », и принимает из рук иеромонаха просфору, для положения ее на своем месте. [7] «Просфору же отдает диакону, иже приемля сию глаголет: «Тоя молитвами, Христе Боже, спаси души наша» и целовав ю, полагает на богородичном блюде. И отходит ко святой трапезе. И тамо зачало дня и святаго, аще будет, и яже Устав указует, обреет и прочет, прелагает » (т.е. чтения Евангелия на литургии находит и прочитывает заранее, чтобы не сбиваться на литургии, и закладывает – «прелагает » - изд.)
§9. Вино и вода для евхаристии должны быть приготовлены в отдельных сосудах и соединяться в один сосуд перед вливанием их в Чашу, т.е. вода вливается в вино, а не вливать из обоих сосудов обеими руками, как нелепо учит нынешняя (времён архимандрита Спиридона – изд.) Киевская Семинария.
Вода и вино должны вливаться из общего сосуда в соответствии с тем, что кровь и вода истекли из одного источника – язвы Христовой, прободенной в ребре копием. Кроме того, вливать из двух сосудов, держимых обеими […] же прием вино и воду уже в едином сосуде; егда бо речет: «Прободи, владыко», абие вливает воду в вино, и снем с потира илитон, по прободении, благословение емлет » (см. об этом ещё в §8, перед примечанием «О жертвеннике»).
Как бы ни было много причастников, никогда и ни в коем случае нельзя на Проскомидии наливать Чашу полную с краями, т.к. это:
1. Опасно при переносе (я сам не раз видел, как по великом входе, снятый с Чаши покровец оказывался мокрым от вина, по причине колебания его на поверхности на ходу);
2. Неудобно при причащении священнослужителей;
3. Опасно и неудобно при причащении мирян.
Нельзя также доливать после проскомидии, как часто делают, что вообще недопустимо по смыслу проскомидии. Самое предельное наполнение Чаши – три четверти ея вместимости, а нормальное – половина. Поэтому, там где бывает много причастников, необходимо иметь Потир большого размера от полутора до двух литров, особенно где причащают на две-три Чаши.
§10. Священник благословляет соединение вина и воды молча, которое и вливается при словах «… и абие изыде кровь и вода …» крестообразно, как и теплота. «… Его прободе. До зде речет, и по сем благослови соединение в руку диакона, глаголя: … и абие изыде кровь и вода… и прочая до конца ».
После влития – сосуды от вина и воды сразу забирает пономарь.
§11. «Таже прием четвертую просфору и назнаменовав копием, подобнее глаголет: Помяни, владыко… »
Из четвертой просфоры вынимаются две большие частицы: первая за патриарха, за митрополита «… и митрополита и священноархимандрита нашего (имярек).., архимандрита (зде поминает наместника)… и далее вземлет вторую большую частицу и положит ю возле первей. Таже поминает, зде паки приходит ко предложению диакон и поминает живыя, ихже хощет сам и синодики чтет о благотворящих и молитися заповедавших », и прочее по Служебнику; а вторая со словами: «Помяни, Господи, хранимую Тобою страну нашу православную и всех верою живущих в ней ».
§12. Из пятой просфоры вынимается только одна большая частица («о памяти и оставлении грехов святейших патриархов » и т.д.).
За всех усопших – малые. Со словами «и всех в надежди вос кресения…» малая, вверху печати, посреди ея, «… взимает частицу, приглаголя: «Помяни, Господи, имярек ».
По сем чтет диакон молитву нарочио нагло умерших, иерей же, частицы емля, приглаголет: «Помяни, Господи»; и сие глаголет, часто и многажды, и частицы на престол изымает, дондеже всю молитву диакон изречет ». (Зри сию молитву во всякой церкви Печерския Лавры, при жертвеннице на таблице повешенную).
«… Человеколюбче Господи. И взимает частицу, большую вторую, горе первыя, верху печати сице ».
Самого текста молитвы нет в работе архимандрита Спиридона, но считаем уместным привести здесь её текст, тем более, что, находясь в алтарях храмов Киево-Печерской Лавры, она практически недоступна и малоизвестна – изд.
Молитва за всех христиан
Господи Иисусе Христе Боже наш, прими жертву сию в пренебесный твой жертвенник в воню благоухания духовнаго, и помяни души преставльшихся рабов Твоих, всякаго племени, христианского рода в Тя Сына Божия истинно веровавших, и всяким образом от жития сего отшедших: во огни, в воде, в земли и на воздусе, нуждною и горькою смертию разлучившихся от телес, от глада, жажды, наготы и мраза, молниею и громом пораженных, отравою уморенных, в темницах заточенных, на ратех, на путех, на стогнах и в домех убиенных, в горах заблудших, от зверей снеденных, в плен отведенных и посеченных, от диавольских мучений и насильства скончавшихся, и всякою смертнию умерших, не исповедавшихся и не причастившихся Святых Таин, от жития сего поищенных, по неизреченным и недоведомым судьбам Твоим, и ихже несть кому помянути, вся упокой, от воздушных мытарств задержания всесильною Ти десницею избави, и в Царство Небесное всели Ты, Всесильных Боже, умерщвляй, низводяй во ад и возводяй, ради Твоея безмерныя благости излиянныя крове Твоея Пречистыя, яви им Твою милость, не яростию Твоею казни их, да не до конца погибнут, прими их нуждную смерть, во удовлетворение о гресех, последнее их издохновение вчини вместо исповедания, и в сердечное сокрушение, вмени их смертную горесть в мученичество, да со страдальцы Твоими Тобою упокоены славят премилосердного Творца во веки.
Молитва не заканчивается обычным завершением, потому что само окончание поминовения об усопших выглядит так: «И конечне глаголет сице: И всех в надежди воскресения жизни вечныя и Твоего общения усопших православных отец и братий наших, Человеколюбче Господи. И взимает частицу » (См. Служебник – изд.)
§13. При поминовении себя самого, священник поминает также и сослужащего диакона и вынимает одну за обоих малую частицу из четвертой просфоры, из верхней части печати, посреди ея (см. рис. 12Г).
Пред самым покрытием Даров диакон подходит к священнику, целует его в плечо и просит: «Помяни мя, владыко! »
Священник молится: «Помяни, Господи, и мое недостоинство и сослужителя моего диакона (имярек) и прости нам всякое согрешение вольное и невольное » и оба полагают за себя земной поклон.
Священник, восстав, изымает, как показано частицу и полагает ее на дискос. «И взимает частицу от просфоры четвертыя, горе печати сице » (см. рис. 12Г).
Диакон снимает илитон с Чаши, и принимает у пономаря кадило для покровения.
«… и не испаднути чесому (здесь – о собирании частиц на дискосе после окончания Проскомидии. Это архимандрит Спиридон так пишет для того, чтобы было ясно, из какого это места, и далее – из Служебника – изд.) И по сем идет (иерей – изд.) ко святей трапезе и, целовав ю, с метаниями обычными, отверзает завесу святых дверей и начинает часы, глаголя: «Благословен Бог наш…» и стоит пред трапезою, дондеже «Придите поклонимся» чтец изречет, и тогда отходит в предложение, покрытии честные Дары.
Таже по «Придите поклонимся» диакон, прием кадильницу и фимиам вложив в ню, глаголет ко пришедшему священнику держа в шуйце кадильницу на ораре, цепи же и крышку десницею подъем: «Благослови, владыко, кадило». И абие сам глаголет: «Господу помолимся» и «Господи, помилуй».
И священник молитву кадила «Кадило…» и прочая до конца, и благословляет кадило в кадильнице.
Диакон: «Господу помолимся» и «Господи, помилуй».
Священник, покадив звездицу полагает вверху святаго хлеба, глаголя: «И пришедше звезда…» и прочая до конца.
Диакон: «Господу помолимся» и «Господи, помилуй».
Иерей, покадив первый покровец, покрывает, предний край завратив (завернув затем, чтобы можно было из частных просфор добавить частицы – изд.) святый хлеб с дискосом, глаголя: «Господь воцарися…» и прочая до конца. На словах же: «Воздвигоша реки…», зде открывает диакон Потир, илитон снем (т.е. снимает сложенный плат, которым была покрыта Чаша. В Киево-Печерской Лавре снимают «рипидку» - изд.) И диакон: «Господу помолимся» и «Господи, помилуй. Покрый, владыко».
Иерей, покадив святый покровец, покрывает Святый Потир, глаголя: «Покры небеса…» и прочая до конца. И опускает диакон кадило просто.
Диакон: «Господу помолимся» и «Господи, помилуй. Покрый, владыко».
Иерей же, покадив покров, сиречь воздух, и покрывая обоя несовершенно, но от триех стран точию – предняя открыв (т.е. Святые Дары покрыты с трех сторон полностью, а с западной, т.е. со стороны священника, открыты – изд.), глаголет: «Покрый нас…» и прочая до конца. Зде отдает диакон кадильницу иереови, десницу целовав».
Кадило при благословении его священником, а также при окаждении звездицы и покровцев должно быть с открытой крышкой. (Правильно было бы и фимиам влагать самому священнику с началом молитвы «Кадило Тебе приносим …»)
§15. Совершенно неверна практика, где после троекратного каждения жертвенника священник отдает кадило диакону, который кадит жертвенник во время молитвы «Боже, Боже наш…» Это явно противоречит Служебнику, где сказано: «Приемь (а не отдав) кадило, глаголет молитву предложения… » [8]
Молитва «Боже, Боже наш …» произносится с кадилом, но не кадя, а держа в левой руке, и кадит Дары с концом ея. Затем, со словами «Слава Тебе, Христе Боже …» священник кадит жертвенник, кончив отпуст – кадит диакона. По отпусте диакон приемлет кадило и, откадив священника, идет к Престолу.
«Таже диакон глаголет: «О предложенных честных Дарех Господу помолимся. Господи, помилуй».
Священник же прием кадильницу в левую руку, глаголет молитву предложения «Боже, Боже наш… предложение сие (зде указует десницею на предложенная) и прими е, (перекрестившись, творит метание)… Помяни (метание), яко… сохрани … (метание) во веки веков ».
Диакон: «Аминь ». И далее:
«Священник глаголет отпуст (см. Служебник): «… Яко Благ и Человеколюбец ». И кадит диакона и кадило отдает ему. Диакон: «Аминь» и прием кадильницу (приемля же, десницу лобызает иереову) от иерея покадит того ». Каждение в данном случае кончается там, где начато, т.е. жертвенником: диакон, по откаждении престола идет через горнее место (т.к. вернулся он в южные двери) к жертвеннику, откаживает его и священника, и отдает кадило.
Примечание: По покрытии Даров большим воздухом и окаждени блюдце с двумя просфорами (четвертой и пятой) ставится спереди их; за просфорами, на блюдце же стаканчик для частиц, а спереди – копие. Справа помещается блюдо с антидором и Богородичной и девятичинной просфорой. Из воспоминаний архимандрита Спиридона, в книгу не вошедших – изд.
«Проскомидия в Лавре начиналась после окончания утрени, за час до начала чтения часов. Совершалось в молчании. Присутствующие в храме в это время читали помянники. Сейчас же в приходских храмах стало принято, что возглас на начало часов «Благословен Бог наш… » является и возгласом на начало проскомидии, но чтобы успеть полностью совершить её и на шестом часе совершить каждение храма, проскомидия должна начинаться раньше чтения часов.
В Киево-Печерской Лавре в каждой церкви в конце проскомидии после поминовения за упокой (после «О памяти и оставлении грехов… », см. Служебник), перед покрытием Даров читалась молитва «За всех христиан» и вынималась частица за них. Молитва эта была написана на медных таблицах, висевших в каждой церкви возле жертвенника.
О времени чтения этой молитвы в Служебнике о. Спиридона на проскомидии следующая пометка: после слов «Таже взем пятую просфору глаголет о памяти и оставлении грехов Святейших патриархов Православных, и Благочестивых Царей… Таже поминает рукоположившего его архиерея » приписано рукою архимандрита Спиридона на церковно-славянском: «зде паки поминает диакон и чтет о усопших синодики. По сем же, егда вся совершит, прочитавает молитву «За всех христиан», яже всегда на жертвеннице на дске начертанная есть. И по сей глаголет иерей конечное: «и всех в надежди…» и взимает частицу ».