https://ficbook.net/readfic/7436659
Направленность: Слэш
Автор: JayofDiamonds
Переводчик: Aclathrate27 (https://ficbook.net/authors/2605)
Оригинальный текст: https://archiveofourown.org/works/16030508
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Чанёль/ДиО
Рейтинг: G
Жанры: Романтика, Психология, Повседневность, AU
Размер: Миди, 32 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
На десятую с момента окончания школы встречу выпускников Чанёль хочет явится воплощением успеха и счастья. У него есть любимая работа, отличные друзья, но он хочет, чтобы его жизнь выглядела безупречной. Поэтому он просит своего лучшего друга и соседа по совместительству Кёнсу сыграть роль его супруга. Ведь, в конце концов, кто может стать ему лучшим спутником, если не Кёнсу?
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
— Погоди, — Чанёль замирает, провернув ключ в скважине всего раз. — Мы взяли солнцезащитный крем?
Кёнсу, стоявший за Чанёлем с их небольшим чемоданом, вздыхает и закатывает глаза.
— На дворе октябрь.
— Никогда не знаешь, когда солнце решит поджарить всех в округе, — обращается к входной двери Чанёль.
Он слышит тихое жужжание колес чемодана, а после чувствует ладонь Кёнсу, прижавшуюся к его куртке на спине. Краем глаза он замечает, как Кёнсу чуть наклоняет голову, пытаясь заглянуть Чанёлю в лицо.
— Ты же знаешь, мы не обязаны ехать, — тихо произносит он.
Чанёль встречается со взглядом Кёнсу и, выпятив губу, вздыхает.
— Мы оба взяли отгулы на работе. И уже собрали чемодан. Мы уже почти закрыли дверь… Да и я пропустил встречу выпускников, которую устраивали пять лет назад. Я хочу поехать.
— Тогда вперед, — Кёнсу разворачивается и, не дожидаясь Чанёля, направляется к лифту.
Уже в нем Кёнсу улыбается, глядя на обеспокоенное лицо Чанёля, но тот упорно сверлит встревоженным взглядом свое отражение в зеркале лифта, нахмурив брови.
— Если ты будешь вести себя так всю дорогу в автобусе, я подам на фальшивый развод, Пак Чанёль.
С наигранным ужасом Чанёль разворачивается.
— Даже шутить об этом не смей! — выдыхает он и — вуаля — о тревогах все уже и позабыли.
— Кто сказал, что я шучу? — горделиво спрашивает Кёнсу. — Думаешь, у нас был бы брачный договор?
Трагично вздохнув, Чанёль прижимается к Кёнсу и утыкается лицом ему в шею.
— Прости, Кёнсу, — Чанёль вроде и продолжает играть, но вроде и не совсем. — Не знаю, почему я так нервничаю.
Кёнсу ничего не отвечает, смирившись с жертвой в лице одной руки, оказавшейся в крепкой хватке Чанёля, но и не отталкивает его, только улыбается молча. Если сделать поправку на Кёнсу, то это можно приравнять к теплым дружеским объятиям, поэтому Чанёль наслаждается близостью еще один вдох, а затем двери лифта открываются.
Октябрь в этом году выдался прохладным и облачным и сегодняшний день выделяться из серой массы не стал, поэтому Чанёль прижимает куртку к телу, стоит им только оказаться на улице. Кёнсу глядит на него с искоркой задора в глазах, и Чанёль уже знает, что сейчас услышит.
— Почему ты просто не застегнешься?
— Это разрушит образ, Кёнсу, — отвечает Чанёль. Они обсуждали это не раз, не два и даже не двадцать. Кёнсу слишком практичен, чтобы понимать хоть что-то в моде. Стоит заметить, что Чанёль, в свою очередь, слишком ленив, чтобы отвлекаться на моду, но в этой непонятной и весьма абстрактной материи он понимал несколько больше, чем его сосед. А застегивать куртку глупо, неуклюже и вот совсем немодно, ни капельки. — Да и я… — Чанёль пытается соединить края куртки, — кажется, немножко перестарался в зале. Она теперь сидит довольно плотно.
Кёнсу тихо смеется.
— Она же и так была на несколько размеров больше! Перестарался ты не немножко, а очень даже здорово.
— Я хотел выглядеть хорошо на встрече, — ноет Чанёль, пытаясь все же застегнуть куртку. — Ты сам сказал, что я выгляжу хорошо…
— Ты спросил меня с весьма прозрачными намерениями, что мне было отвечать? Нет? — даже не старается скрыть улыбки Кёнсу.
Чанёль останавливается, все еще мучаясь с пуговицей, и поднимает голову, глядя на Кёнсу.
— Думаешь, я выгляжу плохо? Как какой-то качок? Как тупая гора мускул? Как жирдяй?
Кёнсу закатывает глаза и разворачивается к Чанёлю.
— Продолжишь в том же духе, Чанёль, и мы опоздаем на автобус. Я все еще думаю подавать на развод! — Кёнсу разворачивается и, зашагав вперед, хлопает себя по бедру. — Ко мне!
— Заткнись, — бурчит Чанёль и в несколько широких шагов обгоняет Кёнсу. Он слышит размеренное гудение колес чемодана, ускоряющиеся шаги Кёнсу, пытающегося нагнать его, и расплывается в ехидной улыбке.
Они идут бодрым шагом до самой станции метро — Кёнсу наступал ему на пятки, пока Чанёль пытался оказаться вне досягаемости крепких ручонок Кёнсу и (заслуженных, чего уж) шлепков по руке. Автобус уже стоит на месте и только завидев его Чанёль вспоминает, от чего его наглым образом отвлекли. Чанёль до сих пор не понимает, как Кёнсу удается проделывать это так ловко.
Чанёль ничего не говорит, только сникает и щипает себя за живот через футболку. Может он и выглядит горой жира и мышц. Он работал над собой, желая вернуться в былую форму — когда-то он был стройным и в меру подкаченным — чтобы поразить всех на встрече выпускников. Не то чтобы середина октября была отличным временем, чтобы хвастаться своим прессом. Да и не важно, все равно тело Чанёля ополчилось против него и решило, что знает все уж получше бедолаги Чанёля и пресс ему вот совсем ни к чему, успокойтесь.
Чанёль вздыхает, размышляя о теле своей мечты. Изображение уже въелось в его памяти — та самая фотография в зеркале с обнаженным торсом, сделанная в зале, годами стояла у него на заставке, пока Кёнсу не пригрозил выбросить его телефон в окно, если он не сменит обои.
— Чанёль.
Выдернутый из размышлений, Чанёль растерянно поднимает глаза и видит перед собой Кёнсу. Младший глядит на него спокойно, но с той самой долей мягкости, которая предназначается только друзьям.
— Да?
— Чанёль. Ты выглядишь отлично, — Кёнсу будто констатирует фундаментальный закон мироздания, сомневаться в котором глупо и зачем вообще, без крохи эмоций, подчеркивая этим свою серьезность. — Сильный и здоровый. Все твои бывшие одноклассники будут слюнями захлебываться и рты разевать. Они будут завидовать не тому, как у тебя все ладно в жизни, а тому, какой у тебя горячий муженек.
От серьезной маски не остается и следа, вместо нее на лице Кёнсу появляется улыбка.
— Тебе и правда не стоит переживать. Я понимаю, почему ты себя так чувствуешь, но не стоит, правда.
Кёнсу опускает свою ладонь на ладонь Чанёля, которую тот устроил на бедре. Чанёль честно пытается не пялиться на кольцо на безымянном пальце Кёнсу, пытается не думать о том, что это прикосновение отличается от всех тех, что были до. У него потеют ладони, но Кёнсу знает об этом и давно уже привык. Чанёль сжимает руку Кёнсу в своих.
— Чанёль?
Кёнсу наклоняется вперед, обеспокоенно глядя на него. Чанёль не замечает, как хмурится и переводит взгляд на собственные колени, сосредоточившись на тепле чужой ладони.
Чанёль делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и улыбается Кёнсу растерянно, пытаясь убедить его, что это все волнение перед встречей.
— Да, прости. Все должно пройти хорошо.
— И пройдет. Я защищу тебя от этих жутких белых людишек, — отвечает Кёнсу, откидываясь на спинку сидения.
Чанёль улыбается уже шире, пытаясь представить как Кёнсу устроит драку с громилами-старшеклассниками.
Оставшуюся дорогу они проводят в тишине. Кёнсу сидит с закрытыми глазами, пока за окном проносятся дома и деревья. Он не спит, но позволяет Чанёлю взять в плен свою руку, когда тому становится уж совсем скучно. Чанёль осторожно изучает знакомую руку, прижимает к его ладони свою и сравнивает их, примечая разницу в длине пальцев, сжимает каждый. Отвлекает его кольцо, когда он добирается наконец до костяшек, и Чанёль принимается неторопливо прокручивать его на пальце.
Оно совсем не похоже на классическое обручальное кольцо, потому что где бы они его достали за такой короткий срок, — серебряный ободок с гравировкой в виде звуковых волн. Чанёль подарил его Кёнсу еще в университете. Они задумывались как символ их дружбы, и плевать, что по этому поводу болтали Чондэ и Бэкхён.
Осознанно дарить Кёнсу вот такое парное кольцо незадолго до дня святого Валентина могло быть и правда подозрительно, но, эй, хорош.
(Чанёль даже придумал оправдание, мол, кольца не успели сделать ко дню рождения Кёнсу, поэтому ему пришлось выждать еще месяц и подарить его двенадцатого февраля. Потрясающе, Чанёль, браво.)
И Чанёлю немного неловко, что такой чистый и невинный символ их дружбы оказался втянут в такой постыдный цирк. Да и если бы Чанёль решил сделать Кёнсу предложение — что ну вообще невозможно, но помечтать-то он может — он бы хотел купить кольцо специально к этому событию, а не довольствоваться переработанным недоразумением. Кёнсу заверил его, что он не имеет ничего против их парных колец, но Чанёль не мог выбросить из головы назойливую мысль о том, что золотое обручальное кольцо смотрелось бы на руке Кёнсу просто превосходно.
— Если собираешься мучить мою руку всю оставшуюся дорогу, то возьми крем для начала, — бормочет Кёнсу и протягивает Чанёлю тюбик с кремом для рук, при этом даже не открыв глаза.
Чанёль послушно кивает, принимая крем, и берется за дело. К тому моменту как автобус подъезжает к их остановке, левая рука Кёнсу увлажнена настолько, что сухость ей не грозит до самой смерти ее владельца. А Чанёль клюет носом после полутора часов в автобусе.
Стоит им оказаться на земле, как кажется, словно они вернулись в прошлое. Кёнсу так занят натягиваем второго рукава кофты (который пришлось стянуть, чтобы дать Чанёлю доступ к руке), что не смотрит перед собой от слова совсем и впечатывается в своего соседа, пока тот осматривается. Чанёля накрывает странным страхом от вида пейзажей родного города, в котором он вырос. Он будто снова стал неуверенным пятнадцатилетним подростком, хрупким и пугливым.
— Чанёль? Пойдем, — Кёнсу подхватывает его под руку и тянет к багажному отсеку, чтобы не загораживать проход другим пассажирам.
Чанёль позволяет отвести себя чуть поодаль от станции. Когда они оказываются вдали от скопища людей, Кёнсу отпускает ручку чемодана и поворачивается к Чанёлю, стоя так близко, что ему приходится чуть поднимать голову, чтобы видеть его лицо.
— Ты в порядке? — спрашивает он тихо, беря Чанёля за руки, возвращая его с небес на землю.
Чанёль пожимает плечами и хмурится. Слишком сложно избежать его взгляда, когда Чанёлю инстинктивно хочется опустить глаза, ведь Кёнсу глядит прямо на него.
— Чанёль, — еще тише и мягче — хотя, казалось бы, куда еще — повторяет Кёнсу, и Чанёлю кажется, что сейчас есть только они вдвоем и парочка красивых деревьев неподалеку. — Все будет хорошо. Я здесь, а когда все закончится, мы вернемся домой.
— Прости, что я устраиваю сопливую мелодраму из этого, — тихо произносит Чанёль, пытаясь не смотреть на Кёнсу.
— Я уже привык, — поддразнивает его Кёнсу с улыбкой и опускает ладони чуть ниже, обхватив предплечья Чанёля. Когда Кёнсу оказывается немного дальше, смотреть ему в глаза уже не так страшно. — Я знаю, что ты беспокоишься, но просто не забывай, кем ты стал. Поэтому мы и приехали, чтобы показать всем этим людям, кем ты стал. Так что не позволяй себе думать, что ты снова оказался в старшей школе.
Чанёль кивает и улыбается в ответ едва заметно. Но Кёнсу замечает.
— С твоей стороны хвастовством будет просто заявиться сюда, когда ты весь такой успешный и знаменитый…
— Богатый, — продолжает Чанёль, — красивый, чудесный друг и замужем за самым милым мужчиной…
Кёнсу хмурится и Чанёль тут же стопорится. Кажется, вышел перебор.
— Милым?
Чанёль улыбается шире — ярко и заразительно — воплощая в себе счастье всего мира.
— Я хотел сказать… коренастым, красивым до чертиков. Самого среднего роста и ни разу не низким…
Морщинка меж бровей Кёнсу становится опасно четкой, Чанёль не выдерживает такого зрелища и заходится смехом.
— Развод, — шипит Кёнсу, подняв кулак.
— Не-ет, — тянет Чанёль, подходит ближе к Кёнсу, подставляясь под удар.
— Знаешь, пока мы ехали, я думал о том, каким кошмаром стал бы для нас брачный договор, — вдруг произносит Кёнсу, окидывая взглядом дома неподалеку. — Что бы мы обсуждали? Кому достанется рисоварка? Тостер? Ведь мы их вместе покупали. А тот чудесный набор ножей, которые дала тебе твоя мама, но пользуюсь ими только я? К этому моменту они фактически стали твоими.
— Если бы мы развелись, то пришлось бы устраивать целую волокиту с банковскими счетами. Я бы не выдержал целых три новых ПИН-кода сразу, а еще пришлось бы менять секретный вопрос. И пароль от интернет-банкинга.
— Кёнсу, — обрывает его Чанёль, не выдержав и рассмеявшись, глядя на перепуганное лицо Кёнсу, — расслабься… Если мы будем разводиться, я обещаю, что не стану пытаться украсть деньги с твоего счета. Но тогда тебе бы пришлось ходить в банк за чеками.
— Ладно, кажется, ты соскочил со всей бумажной волокиты с разводом, Чанёль, — заключает Кёнсу. — Звучит уж слишком сложно.
— Фух, — Чанёль смахивает со лба воображаемую каплю пота.
Разумеется, все это шутки — они даже не состоят в браке, так что развод им уж точно не грозит — но Чанёль все равно чувствует тревогу. Ведь подобную неразбериху вызвал бы не развод, а свадьба. Люди до сих пор весьма остро реагируют на то, что Чанёль живет с соседом по комнате — технически, по квартире, но не суть. Он успешный музыкальный продюсер, Кёнсу практически столь же успешный шеф, они больше не студенты на вечной мели. Чанёль всегда ловко увиливает от таких вопросов, но суть в том, что жить с кем-то здорово. Особенно когда этот кто-то — Кёнсу.
Мысль о том, что однажды Кёнсу встретит какого-нибудь парня и захочет выйти за него, пугает Чанёля до трясучки, и даже не только из-за романтического аспекта и ревности. Ведь вряд ли будущий теоретический супруг Кёнсу переедет к ним — это уже сюжет для отменного ситкома. Любовь моей жизни, его муж и я. Смех в зале. Нет, это не сработает. Однажды Кёнсу придется съехать.
— Думаю, нам стоит направиться в школу? — прерывает мысли Чанёля Кёнсу. — Все равно в отель раньше четырех не заселимся.
— Да, — с нескрываемым беспокойством отвечает Чанёль. — Пойдем.
От перспективы в самое ближайшее время вновь оказаться в стенах школы у Чанёля желудок болезненно сжимается. Идти им довольно долго, но вот тротуаров тут явно маловато — из-за этого Чанёлю приходилось добираться практически в любое место на машине, когда его семья жила здесь. Кёнсу вырос в городе, поэтому такой небольшой городишко сбил его с толку.
Но он, кажется, чувствует дискомфорт Чанёля, поэтому всю дорогу до школы не выпускает его руки из своей. Вибрация от чемодана щекочет пальцы, но он сосредоточен на том, каким тяжелым кажется кольцо на левой руке, которую сейчас сжимает Кёнсу. А еще время от времени пальцы Кёнсу скользят по кольцу, будто бы случайно.
— Вот и она, — объявляет Чанёль, когда они выходят на нужную улицу, скорее для себя. Чтобы приготовиться.
Школа почти не изменилась — бежевый кирпич, темно-синие двери с металлической сеткой над стеклянными вставками. Два этажа и почти никакой зелени поблизости. Но Чанёлю, несмотря на солнечную погоду и весьма презентабельный вид здания, кажется, что он попал в какой-то психологический триллер и больше отсюда ему не выбраться.
— Идем? — негромко предлагает Кёнсу. Тогда-то Чанёль и понимает, что остановился.
Кивнув, он вновь принимается шагать вперед.
— Не могу поверить, что уже десять лет прошло с тех пор, как я был тут в последний раз…
Переступить через порог здания вовсе не так страшно, как представлялось Чанёлю. Кажется, шкафчики перекрасили, но Чанёль не уверен — такие детали уже давно стерлись из памяти. А еще они кажутся меньше.
— О, вы пришли на встречу выпускников?
Чанёль с Кёнсу разворачиваются и замечают явно скучающего парня, глядящего на них из-за журнала. Перед ним на столе лежат бейджики и листки с именами.
— Да, — Чанёль выпускает руку Кёнсу и осторожно подходит к столу, выискивая собственное имя. «ЧАНЁЛЬ ПАК» выведено на нужно заглавными зелеными буквами. — А есть что-то для плюс один?
— Вот, — мальчишка кивает на другую половину стола, где лежат пустые листки и маркер. — Ваше имя и с кем вы.
С опаской — потому что подросток все еще пугает его — Чанёль берет маркер и листок. Выводит «КЁНСУ» и, смутившись, поворачивается к Кёнсу.
— Думаешь, люди заподозрят что-нибудь из-за разных фамилий? — спрашивает Чанёль на корейском, не желая, чтобы их подслушали.
— Вряд ли, — пожимает плечами тот. — вряд ли они в курсе корейских свадебных традиций, да мы еще и оба мужчины ко всему в довесок.
Кивнув, Чанёль дописывает «ДО» и чуть ниже добавляет «супруг Чанёля». Чанёль доволен собой как никогда, но пытается не улыбаться уж слишком широко, мало ли, ребенка перепугает.
Чанёль благодарит парнишку, возвращает маркер на место и протягивает Кёнсу его листок.
— Зал вон там, — с ленцой сообщает подросток, указывая на коридор, которого Чанёль уже и не помнит. — Верхнюю одежду и вещи можно оставить в кладовке. Там открыто.
— Да и кто вообще сказал, что я возьму твою фамилию? — бубнит Кёнсу по дороге в зал.
— Кёнсу Пак звучит лучше, чем Чанёль До, — пожимает плечами Чанёль. — Все просто.
— Брехня, — фырчит Кёнсу.
— Эй, — окликает их тот паренек, — какой это язык? Китайский?
Они с Кёнсу одновременно поворачиваются с тенью разочарования на лицах.
— Нет, — сухо бросает Чанёль. — Корейский.
Не дав подростку шанса бросить язвительный комментарий или отмочить какую-нибудь тупую шутку, Чанёль разворачивается и шагает дальше по коридору, схватив Кёнсу под руку. Двери зала открыты, а внутри ходят несколько человек, занимаясь подготовкой помещения к завтрашнему мероприятию.
Кёнсу сворачивает в кладовку, чтобы оставить там чемодан и верхнюю одежду рядом с чужими вещами и кучей баскетбольных мячей и хоккейных клюшек.
— Ну, — вздыхает Чанёль, прикалывая бейджик на куртку, — вот мы и на месте.
Все совсем не так страшно, как успел навоображать себе Чанёль, за что он, в принципе, благодарен вселенной. Несколько человек поднимают на него глаза и через миг вновь возвращаются к своей работе. К сожалению, нескольких, кажется, поставили, чтобы приветствовать гостей — они к ним и приближались.
— Господи, Чанни? — выдыхает пораженно женщина, подойдя достаточно близко, чтобы прочитать его имя. — Не верю своим глазам!
Чанёль помнит эту парочку. Сюзанна и Луи, двое самых популярных подростков выпуска, неразлучные голубки, которые, как оказалось, все еще вместе. Они никогда не относились к Чанёлю хорошо.
— Это я, — неловко смеется Чанёль. Теперь они оба ниже его, но несмотря на это Чанёль чувствует себя неловко.
— Ты так изменился, — продолжает Сюзанна и касается предплечья Чанёля. — Я бы в жизни тебя не узнала!
— Хотя в нашем выпуске было не так много азиатов, — подхватывает ее спутник.
Чанёль кивает, попутно пытаясь придумать тему для разговора. Это была ужасная идея, да.
— Так вы оба еще вместе?
— О да, — отвечает Сюзанна, прижимаясь к супругу, — все еще держимся.
Чанёлю искренне плевать, а еще он кожей чувствует скуку, источаемую Кёнсу.
Луи с улыбкой указывает на Кёнсу.
— Так кого ты взял с собой? Своего брата?
Чанёль удивленным взглядом окидывает сначала Кёнсу, потом опускает глаза. Неужели они хоть капельку похожи?
— Эм, нет…
— О! — кажется, Сюзанна заметила бейджик Кёнсу, который тот наполовину скрыл кофтой. — Ты…в браке?
— Приятно познакомиться, — вежливо произносит Кёнсу и протягивает руку. — Я Кёнсу, — свое имя он произносит медленно и нараспев, все ради этих двоих. — Супруг Чанёля.
Уже позже Чанёль понимает, что так переживал, что будто бы мимо ушей пропустил эти слова Кёнсу. Но, пожалуй, это и к лучшему, устраивать не пойми что перед глазами одноклассников было бы не очень.
— Кё-о?.. — Сюзанна тут же бросает попытку повторить его имя, но руку пожимает.
— Ты гей? — спрашивает Луи, неловко смеясь. — Ты ведь не был влюблен в меня, правда?
— Нисколечко, — Чанёль пытается посмеяться, как будто шутка была смешной.
— А ты была влюблена в Чанёля? — спрашивает Кёнсу так, словно ему и правда любопытно, но Чанёль-то знает, что к чему.
Сюзанна смеется, явно оказавшись в тупике.
— Нет, конечно же нет!
— Тогда решено, — с натянутой улыбкой произносит Кёнсу, переводя взгляд с Луи на Сюзанну. — От давней школьной любви нашим бракам развалиться точно не суждено, какое облегчение.
На этот раз смех Сюзанны полон неловкости, словно она поняла тонкий намёк Кёнсу.
— Что ж, добро пожаловать на встречу, — она решает перевести разговор в более безопасное русло. — Уверена, вы оба уже ознакомились с расписанием всех мероприятий на завтра, после которых будут танцы! Пока что мы приводим помещение в порядок, поэтому можете пройтись, осмотреться и поздороваться со старыми друзьями!
— Конечно, — Чанёль вряд ли бы назвал хоть кого-нибудь из пришедших своим другом, но за шанс улизнуть от парочки он искренне благодарен. — Так и поступим. Еще увидимся!
Прежде чем развернуться, Кёнсу вежливо машет этим двоим рукой, но Чанёль знает его слишком хорошо, чтобы не заметить, как тот раздражен.
Далеко уйти им не удается — еще одна бывшая одноклассница машет им рукой из-за стола. Это… Стефани, предполагает Чанёль и убеждается в своей правоте, разглядев имя на бейджике. Их отношения Чанёль бы не рискнул назвать дружескими, но она хотя бы не издевалась над ним, поэтому он подталкивает Кёнсу в ее сторону.
— Чанни?
— Привет!
— Вижу, Сюзанна и Луи успели вас словить. Прошу за них прощения, — Стефани от волнения поправляет светлые волосы и улыбается вежливо. — Рада тебя снова увидеть, Чанни. Ты же не был на встрече в честь пяти лет?
— Нет, обстоятельства сложились против меня, — отвечает он. Правда, на самом-то деле, в том, что он просто не захотел приезжать.
Стефани понимающе кивает, а Чанёль опускает взгляд на стол.
— Чем занимаешься?
— Планирую расстановку еды на столах для завтра. Я, эм, совладелец пекарни, поэтому мы занимаемся кейтерингом, — сразу же поясняет она. — Пекарня переехала в здание, где раньше был ресторан твоей мамы.
— Думаю, она была бы рада узнать, что там до сих пор кормят людей вкусной едой, — с улыбкой говорит Чанёль и обхватывает Кёнсу за пояс, притягивая его ближе к себе. — Кстати, Кёнсу тоже крутится в этой сфере, он работает шефом.
Глаза у Стефани загораются намного ярче, чем ожидал того Чанёль.
— Мамочки! Мне сразу показалось знакомым ваше лицо! Вы же были приглашенным шефом на канадском МастерШефе! Слияние культур, точно!
Кёнсу с улыбкой кивает.
— Это был я. Вам понравилось?
— Не то слово! Такое чувство, что я встретила знаменитость!
Чанёль позволяет себе отвлечься от беседы и осмотреть зал. Он кажется знакомым, разве что пол поменяли. Не то чтобы он проводил здесь много времени во времена старшей школы — то и дело писал записки от имени своей мамы с пояснениями, почему на этот раз он не может заниматься.
— Когда я увидела вас на шоу, у меня и мысли не было, что вы семейный человек, — произносит Стефани и тут-то Чанёль вновь обращается во внимание. Ясное дело, Кёнсу не был семейным человеком, когда участвовал в съемках, ведь вся эта идея с притворством родилась на прошлой неделе!
— Мы не афишируем это, сами понимаете, мы оба в той или иной степени публичные люди, — непринужденно и совершенно спокойно объясняет Кёнсу. Чанёлю бы его спокойствие, ей богу. — Да и я никогда не надеваю кольцо на кухню, иначе его появление в чьем-нибудь ужине станет лишь вопросом времени.
Стефани смеется, а Чанёль чувствует, как облегчение разливается в воздухе. Словно это первый тест, который они прошли с отличием.
— Как вы познакомились?
— Через корейско-канадскую программу обмена студентами в университете, — отвечает Кёнсу. С этой частью проблем не возникнет, ведь все это - чистая правда. — Я устроился на подработку в ресторан его мамы, на втором курсе нас поселили вместе, с тех пор мы и стали соседями.
— Как это здорово, — мечтательно тянет девушка. — Так миссис Ли открыла ресторан в другом городе, когда вы переехали?
— Да, она хотела… — Чанёля прерывает перебранка на другом конце зала.
— Ох, — закатывает глаза Стефани. — Развелись бы уже, честное слово. Кстати, о птичках. Вы уже зарегистрировались?
— Мы взяли бейджики?
— А, тогда вам нужно зарегистрироваться у Вэнди. Она одна из учеников-волонтеров, такая душка, — Стефани указывает на столик, за которым сидит молоденькая девчушка. — У меня такое чувство, что все остальные ученики тут читают нас старперами, с которых песок сыпется. Как будто немного за двадцать пять это самое время, чтобы писать завещание и готовиться к отходу в мир иной…
— Не могу сказать, что не понимаю их, в школьные годы я считал именно так, — с улыбкой замечает Чанёль. — А десятилетний юбилей выпуска казался чем-то уж совсем заоблачным. Что ж, мы пойдем зарегистрируемся.
Кёнсу обменивается со Стефани еще парой любезностей, после чего они направляются к нужному столику.
— Здравствуйте! — девушка за столом — Вэнди — поднимается со стула и протягивает руку, улыбаясь. — С возвращением!
— Добрый день, — Чанёль пожимает ее руку, немного сбитый с толку — не так уж часто доводится слышать формальные приветствия от подростков.
— Для меня такая честь познакомиться с вам, — тараторит девушка.
Чанёль приподнимает брови и устремляет на нее удивленный взгляд.
— Ох, вы… знаете меня?
— Конечно! Вы Пак Чанёль, также известный под псевдонимом Loey, — отвечает Вэнди, даже не взглянув на бейджик. — Уверена, кто-нибудь из ваших бывших одноклассников непременно узнал бы вас, если бы люди в этом городе не жили как в танке! Но мои друзья и я обожаем ваши песни!
— Ох, спасибо, — с улыбкой благодарит Чанёль.
— Я люблю хвастаться тем, что учусь в той же школе, что и вы, а теперь я встретила вас здесь, — тараторит Вэнди, но после одергивает себя. — Так вот. Меня зовут Вэнди Сон и я координатор от лица учеников! Я так полагаю, это ваш плюс один?
— Да, это Кёнсу, — представляет его Чанёль, не решившись произнести вместо этого «мой муж». Плюс, девочка, кажется, его фанатка, а слухи о его тайном браке на интернет-форумах ему сейчас точно не нужны.
Вэнди улыбается Кёнсу и достает конверт из металлического ящика.
— Тут ключи от вашего номера. Номер 206. Мы договорились с отелем о номерах для всех приезжих, чтобы на месте не возникло столпотворений, — поясняет она, заметив недоумение на лицах мужчин. — И, да, вы указали, что ваш плюс один — супруг, поэтому отель предоставил вам номер с двухместной кроватью.
— О… а что мы бронировали? — спрашивает Чанёль смущенно.
— Две одноместные. Надеюсь, это не страшно?
Чанёль теряется.
— Все в порядке, не беспокойтесь, — отвечает за него Кёнсу и с улыбкой принимает конверт. — Чанёль так переживал из-за предстоящей встречи, что, должно быть, даже не смотрел, что бронирует.
Вэнди тихо смеется с Кёнсу, а Чанёль выдавливает из себя улыбку. Всего на долю секунды ему показалось, что их раскрыли.
— Пары то и дело спят в разных кроватях, как не стыдно совать нос в чужие дела, — бурчит Кёнсу, когда они отходят от Вэнди. — Но в нашем случае не велика беда.
— Все в порядке? – уточняет Чанёль, нервно оглядывая зал в поисках чересчур храбрых одноклассников, намеревающихся подойти к ним.
— А почему не должно быть? Мы уже спали в одной кровати пару раз. Я переживаю только из-за того, что это может оказаться печальная крохотная кровать, с которой у тебя будут свисать ноги, — отвечает Кёнсу, оглядывая людей вокруг заодно с Чанёлем. — Дал бы той девочке автограф или сфотографировался с ней.
— Но она же не просила, — Чанёль всеми зубами хватается за возможность сменить тему.
— Скорее всего, она решила, что это будет непрофессионально с ее стороны. Чанёль, серьезно. Она была так рада тебя видеть, что едва из кожи вон не вылезла.
— Ну, может завтра, когда я буду при параде, — сдается Чанёль, глядя, как еще трое людей подходят к столику Вэнди. — Пойдем, проверим, может уже можно заселиться в отель? Мне на сегодня уже хватило.
Когда Чанёль еще жил в этом городе, то совершенно не замечал, что отель, в котором им предстояло переночевать, был буквально в нескольких шагах от школы. Они заходят в холл, сообщают администратору за стойкой, что прибыли на встречу выпускников, после чего им говорят, куда им пройти. Как только дверь номера закрывается за ними, Чанёль испытывает невероятное облегчение — это вам не просто камень с души свалился, нет-нет. Наконец они оказались в пространстве, где нет никого кроме них, не дом, конечно, но встретиться ненароком с одноклассниками в номере уж точно не выйдет.
— Я выжат как лимон, — вздыхает Чанёль, взгромоздив чемодан рядом с телевизором. — Спасибо, господи, что нам почти ни с кем не пришлось разговаривать. Прости, что получилось так с кроватью.
До того как Чанёль успевает предложить варианты со сном на полу или в кресле, Кёнсу пожимает плечами.
— Я уже говорил, мы и раньше спали в одной постели, все в порядке.
Да, все верно, но отчего-то ощущения в этот раз совершенно не такие. По крайней мере, у Чанёля. С кольцами, держанием за руки, одним чемоданом на двоих все кажется интимнее и, что хуже всего, неестественно и не по-настоящему. Да что уж, он даже смотреть на Кёнсу спокойно не может, а стоит задержать на нем взгляд чуть дольше положенного, как разум машет ручкой и удаляется.
Но, хвала небесам, Кёнсу даже не пытается взглянуть на Чанёля, вместо этого падает на кровать.
— Хочешь прогуляться?
Чанёль вздыхает и плюхается на другую половину кровати. Даже тут со сторонами, на которых они предпочитают спать, все сложилось как нужно — Кёнсу оказался между стеной и Чанёлем.
— У нас нет ничего на ужин…
— Давай сначала передохнем, поездка была не из коротких, — Кёнсу легко похлопывает Чанёля по спине — точнее, по тому, до чего может дотянуться. Когда Чанёль не отвечает, то Кёнсу усиливает нажим, словно намекая на то, чтобы тот лег.
Тот заторможено ложится и поднимает взгляд на бежевый потолок. Чанёль пытается привести мысли в порядок, убедить себя, что все в порядке, это просто Кёнсу и такой уровень близости им не в новинку. Все в порядке, кроме, разве что, того, что все, кого они уже успели здесь встретить, считают, что они состоят в браке. Ладно, теперь все снова кажется странным.
— Прости, что я так плох в этом, — вдруг произносит Кёнсу.
Чанёль поворачивает к нему голову, чтобы обнаружить того разглядывающим потолок, как делал это сам Чанёль только что.
— О чем ты?
Кёнсу пожимает плечами, все так же не глядя на Чанёля.
— Ну… в том, чтобы быть хорошим мужем, наверное, — медленно пытается объяснить он. — Я знаю, что тебе неловко произносить это вслух, поэтому мне кажется, что я должен проявлять к тебе больше внимания, чтобы со стороны это выглядело очевидно и убедительно.
Чанёль не думал, что со стороны было настолько очевидно, как неловко ему называть Кёнсу мужем. Он хмурится — все равно Кёнсу не смотрит.
— Просто это сложно. Я не знаю этих людей, — заканчивает мысль Кёнсу.
— И неловко, — тихо добавляет Чанёль.
Игриво нахмурившись, Кёнсу наконец поворачивает голову в сторону Чанёля.
— Может быть.
— Чондэ и Бэкхён вели себя так, словно нам будет проще простого провернуть все это, но, кажется, их ожидания оказались чересчур завышенными. А еще, быть может, я переоценил заинтересованность моих одноклассников в том, какая у меня сейчас потрясающая жизнь, — признается Чанёль.
Кёнсу поворачивается на бок, лицом к Чанёлю.
— А еще, кажется, ты переоценил важность того, что думают твои одноклассники.
— Ты прав, — с улыбкой соглашается Чанёль. В таких вопросах Кёнсу всегда прав. — Я просто… ай! Не знаю, почему это так важно для меня. Глупо.
— Тебя можно понять, — пожимает плечами Кёнсу, но не отрицает, что это глупо. — Школьные годы были для тебя непростыми.
— Ага. Все это в прошлом. Но когда я вернулся, мне кажется, что вовсе и нет. Ты вообще не ходил ни на одну встречу выпускников, хотя в старшей школе тебе нравилось.
— Да, было дело. Средняя школа была ужасна, начальные классы — жуть просто, университет… по большей части отвратительно.
— По большей части?
— Даже если мои оценки оставляли желать лучшего, я нашел хороших друзей.
Чанёль поднимает глаза на лицо Кёнсу, чтобы заметить легкую улыбку, обращенную на него. В конце концов, Чанёль — один из этих друзей.
— Помню, — подхватывает Чанёль, не открывая глаз от Кёнсу, — мы как-то пили из-за того, что на следующий месяц не планировалось никаких промежуточных экзаменов, и ты сказал, что боялся, что твое время ушло в старшей школе.
— Ага.
— Но посмотри на себя сейчас, — Чанёль улыбается, ероша волосы Кёнсу. — Захомутал самого известного музыкального продюсера страны!
Кёнсу приподнимает голову и застает Чанёля врасплох вот этой вот невозможной гордой улыбкой. Кёнсу приподнимается на локтях и, потянувшись к Чанёлю, целует его, прижимается губами всего на несколько секунд, после чего отстраняется все с той же улыбкой на лице. Он перелазит через Чанёля и поднимается с кровати.
— Пора выдвигаться. Я повешу рубашки на завтра, чтобы они не выглядели помятыми.
Благодаря тому, что Кёнсу повернулся к нему спиной, чтобы открыть чемодан, у Чанёля было так необходимое время и пространство, чтобы замереть на месте, пялясь в одну точку. Зачем вот это черт возьми было нужно? Тренировка, чтобы Чанёль не вел себя как истеричка, если им придется поцеловаться на публике? Или Кёнсу не выходил из роли даже наедине? Или он пытался проявлять больше внимания, как и говорил?
Это был сиюминутный порыв? Кёнсу поцеловал его просто потому, что ему захотелось?
Копошение Кёнсу вырывает Чанёля из мыслей. Он решает оставить это на потом и не смущать Кёнсу. Не то чтобы Чанёль не оценил жеста — отнюдь, пусть поцелуй был и мимолетным. Тут проблема в Чанёле и его запутавшихся чувствах.
Друзья ведь могут целовать друг друга просто так, правда?
— Ты хочешь зайти в тот супермаркет по дороге? — спрашивает Кёнсу спокойно и Чанёль изо всех сил пытается настроиться на эту же волну.
— Вообще я думал, что можно было бы заскочить в пекарню, о которой говорила Стефани. Было бы здорово посмотреть, что там сейчас и как, — говорит Чанёль, скатываясь с кровати. Только сейчас до него доходит, что он так и не снял куртку. Дома за верхнюю одежду в кровати он бы ой как получил, но они же не дома.
Кёнсу кивает в знак согласия и протягивает Чанёлю второй ключ от номера.
Прогулка по городу выходит умиротворенной и лишенной этой паники по поводу встречи выпускников.
И сейчас, идя рядом с Кёнсу, впервые Чанёль ловит себя на том, что понятия не имеет, что ему сделать с руками. Несколько улочек он теряется в сомнениях, после чего сдается и запихивает руки в карманы, так и не набравшись смелости, чтобы взять Кёнсу за руку.
Пекарня неплохая — она занимает половину помещения, в котором раньше был ресторан матери Чанёля. Вторую половину помещения арендует парикмахерская — мама не будет уж сильно злиться, думает Чанёль.
— Встань вон там, — говорит Чанёль Кёнсу и указывает пальцем на здание пекарни, второй рукой вытягивая телефон из кармана. — Сфотографирую тебя для моей мамы.
— Тогда лучше я сфотографирую тебя, — отзывается Кёнсу уже с указанного места.
Чанёль фыркает.
— Не смеши меня. Мама постоянно жалуется, что у нее слишком мало твоих фотографий.
Кёнсу ничего не отвечает, только становится рядом с витриной и растягивает губы в яркой улыбке. Его потрясающей фирменной улыбке покорителя маминых се